Порочный

Глава тридцать седьмая

Джессика продолжала держать пистолет перед собой, обхватив рукоятку обеими руками, пока обходила вокруг патрульной машины. Она сомневалась, что большой коп встанет. Вообще когда-либо встанет. Но она не собиралась терять бдительность. Она старалась уловить малейшее движение или дыхание, но единственным звуком, который она слышала, был тихий хруст ее шагов по тротуару.

Обойдя машину, она остановилась и уставилась на мертвеца. Для необходимого ей подтверждения было достаточно одного взгляда. Он не просто был ранен и прикинулся мертвым. Тварь на земле больше не была человеком. Это была просто большая куча мяса. Тело лежало прямо поперек неглубокой канавки, отделявшей лужайку Ларри от дороги. Хотя она была уверена, что человек мертв, она подошла к телу и со всей силы пнула ему в живот.

Да, - подумала она. Это мертвый коп.

Она подошла ближе, и посмотрела на значок, приколотый к груди. Этот смотрелся богаче тех, что носят помощники шерифа. В голову ей пришло логичное предположение: она только что прикончила шерифа Хопкинс-Бенда. Ненадолго она задумалась, почему здесь оказался он, а не его помощники, но вспомнила, что почти всех их она перестреляла. А может, и всех. Хопкинс-Бенд вовсе не был шумным мегаполисом. Но естественно скоро здесь появится куча государственных копов. Ведь она совершила серию довольно серьезных убийств. Черт, да это может даже привлечь внимание национальных СМИ. Тут у нее сработало какое-то внутреннее чутье. Задержав взгляд на мертвом шерифе, она нахмурилась, придя к единственному неизбежному выводу.

Национальных СМИ не будет здесь ни в ближайшее время. Ни в обозримом будущем.

И государственных копов тоже.

Хопкинс-Бенд был больным, гноящимся захолустьем, полным грязных секретов. Вещей, которые шериф и местные органы власти никогда не хотели бы выставлять напоказ. Ее вдруг осенило. Не будет никакого ордера на ее арест. Вообще ничего не будет за то, что она сегодня натворила. Ей нужно всего лишь убраться отсюда ко всем чертям и навсегда забыть про все это дерьмо.

Она закусила губу и снова нахмурилась.

А может, и нет.

Да, местные власти никогда ее не арестуют. Никто открыто не обвинит ее в массовом убийстве. Но они узнают про нее. Ее отпечатки повсюду. Даже если она избавится от видео-улик на патрульных машинах, ее смогут идентифицировать. И отследить. Она представила себе, как по прошествии нескольких месяцев успокоится. Как снова заживет привычной жизнью, пока однажды ночью вооруженный человек не проникнет в ее квартиру, или застанет ее врасплох на парковке. Она утратит бдительность. И это сыграет им на руку. Пуля в голову, и она навсегда унесет с собой в могилу все секреты Хопкинс-Бенда.

Разочарование исказило ее лицо, и она снова ударила ногой мертвого шерифа. - Черт!

Отойдя от него, она прислонилась к крылу патрульной машины.

- Успокойся, - сказала она себе, дрожащим, на грани срыва, голосом. - Думай, черт побери.

Боже, сейчас она убила бы за сигарету. Она давно уже не курила, но знала, что возобновление старой подростковой привычки успокоит ее хотя бы на несколько минут. Этого хватит, чтобы голова прояснилась. Посмотрела на "Нову" Ларри. Там были сигареты.

И кое-что еще, - прошептал коварный голос из самых темных глубин ее сознания. Кое-что гораздо лучшее...

Она оторвалась от крыла и двинулась дальше, словно в тумане. Еще один внутренний голос привлек ее внимание: Ты не хочешь это делать! Это ошибка! Пожалуйста, не делай это.

Джессика открыла пассажирскую дверь и шлепнулась на сидение. "Бардачок" открылся, не успела она его даже коснуться. Она уставилась на шепотку белого порошка в полиэтиленовом пакете. Не так много, но хватит, чтобы быстро привести себя в чувство. А этот фокус с открывшимся "бардачком", наверно, был знамением. Это должно было случиться. Какая-то непостижимая сила хотела, чтобы это случилось. Конечно, на рациональном уровне она понимала, что всему виной неисправная защелка. В этом не было ничего мистического. Но ее рациональная половина не имела сейчас особого влияния.

Она вытащила пакет из "бардачка" и открыла. Пальцы тряслись, и пакет чуть не выскользнул из рук. Она с трудом уняла дрожь и сунула палец внутрь, зачерпнув чуточку кокса наманикюренным ногтем. Поднесла ноготь к лицу и почувствовала, как сердце екнуло в предвкушении.

Вот так.

Чего так долго терпеливо ждала ее тайная половина - возвращения давно отвергнутого удовольствия.

Удивительно.

И страшно.

Боже, очень страшно.

Ты сильнее этого.

Ее рука замерла в дюймах от лица, и она с отчаянной тоской уставилась на крошечную горку белого порошка, уместившуюся на ногте. Шли секунды. Всего лишь секунды. Но для нее они казались вечностью. Она вспомнила те разы, когда была сильной. Когда, например, впервые отказалась от этого яда. Это была сила. Сила требовалась, чтобы каждый день вставать с кровати и смотреть на мир после внезапного самоубийства любимой матери. Для этого требовалась целая куча гребаной силы. Может, больше удивительного количества силы и решительности, проявляемых ею снова и снова в течение этого долгого дня.

Поэтому она определенно была сильнее этой щепотки порошка.

Джессика вздохнула.

Она стряхнула кокаин с ногтя и высунулась из машины, чтобы высыпать остальное на землю. Потом бросила пакетик и посмотрела, как ветерок подхватил его и унес прочь. Она медленно вдохнула и выдохнула. Потом вылезла из машины и набрала полные легкие прохладного ночного воздуха. Теперь ей стало гораздо спокойнее. Она почувствовала себя отчасти победителем. Хотя по-прежнему присутствовала дилемма, что делать дальше. Да, она победила старого демона, но единственной наградой для нее стали лишь несколько минут покоя. Не было никаких резких вспышек душевного подъема.

И тут в кармане зазвонил сотовый телефон.

Она достала его и посмотрела на дисплей. Номер был незнакомый, но в этом нет ничего странного. Это был телефон Ларри. Она забрала его у него еще в машине и в суматохе про него забыла. Она смотрела на телефон, пока он не перестал звонить. Потом открыла его и набрала известный ей номер.

На втором гудке он ответил. - Алло?

Джессика улыбнулась, услышав знакомый голос. - Папочка. Это я.

Голос отца сразу смягчился. - О, привет, сладкая. С чьего номера ты звонишь?

Джессика сухо рассмеялась. - Долгая история, папочка. - У меня... кое-какие проблемы.

- Проблемы? - Переспросил он обеспокоенно. И даже очень. Обеспокоенно, но решительно. - Какие именно проблемы? Что-то серьезное?

Снова сухой смех. - Допустим.

- Ты в тюрьме?

- Нет, папочка. Хуже. Все гораздо хуже и гораздо сложнее. Я натворила таких дел, из-за которых могу исчезнуть навсегда, если кто-нибудь о них узнает.

Джессика занервничала из-за долгой паузы с другого конца провода. Она любила и обожала отца. И не могла допустить и мысли, что он когда-нибудь подумает о ней плохо. Она знала, что он прокручивает в голове кучу ужасных возможных сценариев. Он не знал, что истина гораздо хуже, чем все, что он может себе представить. Она крепко сжала телефон и со страхом в сердце ждала, что он скажет потом.

Он прочистил горло. - Дела, которые ты натворила... насколько они правомерные?

У Джессики навернулись слезы на глаза. Она вытерла их и всхлипнула. - Папочка... если бы я их не натворила, меня б уже не было в живых.

На этот раз пауза была короче. - Как я и думал. Значит, правомерные. Расскажи мне все, Джесс. Его голос посуровел, но по-прежнему передавал потрясающей глубины сострадание. - Я имею в виду, все. Без утайки.

Джессика сделала успокаивающий вдох и выложила сокращенную версию событий. - Все началось, когда я отправилась смотреть машину, которую увидела в "Крейглисте"...

Это заняло десять минут.

Как и обещала, она рассказала ему все.

Когда она закончила, на другом конце провода снова воцарилось молчание. Но на этот раз она уже не так волновалась. Молчание было скорее задумчивым, чем осуждающим, и длилось меньше минуты. Он снова прочистил горло. - Я сделаю несколько звонков. Мы позаботимся об этом. Рядом с тем городом произошел дэндриджский инцидент.

- "Грязная бомба"?

Короткая пауза. Отец хмыкнул. - Да. Она самая. В связи со всплывшей новой информацией потребуются запоздалые дополнительные действия. Не беспокойся ни о чем. Когда начнется операция, я порошу кого-нибудь тебя забрать.

- Спасибо, папочка. Пап... Ее сердце снова забилось сильнее. Она не имела права спрашивать это снова в такое время. Но тоска снова накатила на нее и она ничего не могла с собой поделать. - Почему мама сделала это?

На другом конце раздался вздох. - Малышка, я бы все отдал, чтобы узнать. Но я не знаю. Последовала очередная задумчивая пауза, и Джессика поняла, что он мысленно оглядывается на годы совместной жизни со своей женой и ищет хоть малейшую зацепку. Она поняла, потому что сама делала то же самое много раз. Послышался усталый вздох, и он сказал, - На некоторые вопросы не бывает четких ответов. А на некоторые не бывает вообще никаких. Это печальная реальность жизни.

Джессика вытерла глаза. - Знаю. Я люблю тебя, папочка.

- И я люблю тебя, Джесс. Он откашлялся, и голос снова посуровел. - Вернемся к делу. У меня для тебя есть одно поручение. Мне не хочется просить тебя об этом после всего того, через что ты прошла, но это необходимо сделать.

Джессика нахмурилась. - Что за поручение?

- Тот, кого ты пощадила, Джесс. Займись им. Немедленно.

Джессика испуганно втянула в себя воздух. Она не верила своим ушам. - Что? Папа, ты шутишь. Он не представляет никакой угрозы.

Тон полковника Слоана стал жестче. - Не оставляй "хвостов". Ты должна это сделать. Я кладу трубку, дорогая. Сделай, что я сказал, и схоронись, пока не прибудет помощь. О, и спрячь эту патрульную машину.

Связь отключилась.

Джессика убрала телефон от уха, и какое-то время смотрела на него в немом оцепенении. Она закрыла его и посмотрела на дом напротив. Она подумала о человеке, которого оставила там связанным, и ей захотелось плакать. Сегодня она убила много людей, но все они представляли прямую угрозу для ее жизни.

Но это другой случай.

Это уже будет казнь.

Я не смогу сделать это, - подумала она. Меня не волнует, что он мне сказал. Просто не могу и все.

Сердце продолжало бешено колотиться, пока она смотрела на темнеющий дом. Потом что-то холодное выросло у нее внутри и окутало сердце. Сердцебиение вернулось в привычному ритму, и она сунула телефон обратно в карман.

Проверила обойму пистолета.

Осталось два патрона.

Хватит.

Она неторопливо пересекла улицу и проскользнула в дом. Задержалась в дверях, прислушиваясь к учащенному носовому дыханию мужчины. Судя по сдавленным звукам, дыхание носом давалось ему с трудом. Она стояла очень тихо, продолжая прислушиваться. Может, он умрет и без ее помощи. Она слушала и молилась, чтобы он умер сам, но звуки продолжались.

Наконец, она вздохнула и включила свет. Голова мужчины дернулась в е сторону и он посмотрел на нее блестящими от слез, расширенными от отчаяния глазами. Но они потемнели, когда он узнал ее. В этой перемене было нечто большее, чем простой страх.

Он знает, - подумала она.

Я пришла убивать его, и он знает.

Она ждала, что почувствует рефлексивный укол вины, но ничего не произошло, ни малейшего угрызения совести. Она чувствовала себя на удивление спокойной. Она знала, что этому поспособствовал разговор с отцом. Он умел поднять ей настроение. Он был решателем проблем, и в свое время он помог ей разобраться с кучей сложных ситуаций. Всякий раз, когда возникали серьезные проблемы, он мог подсказать ей правильное направление. И это всегда было правильное направление. Он никогда не ошибался. Вот почему она с такой легкостью отнеслась к поставленной задаче, оправившись от первоначального шока.

Закрыла за собой дверь и прошла через фойе в гостиную, где присела на корточки рядом со связанным мужчиной и приставила дуло пистолета к его затылку. Его приглушенные мольбы сменились отчаянным скулением. Слезы текли ручьями по покрасневшему лицу. Он часто моргал, глядя на нее.

- Закрой глаза, Уильям. Так будет легче.

Для меня или для него?

Но он продолжал смотреть на нее, не в силах отказаться от последнего взгляда на мир.

Палец Джессики никак не ложился на спусковой крючок. Она была еще не готова. Она посмотрела Уильяму в глаза и сказала, - Не думаю, что стану от этого плохим человеком. Я весь день сражалась за свою жизнь. Это не мой выбор. Свое изнасилование я тоже не выбирала. Да, сегодня меня изнасиловали. У меня был очень насыщенный день, мать твою. За сегодня я успела утратить всю веру в человечество. Очень надеюсь, что больше не увижу ничего подобного. Благодаря моему папе, есть реальный шанс, что так оно и будет. Мне очень не хочется делать это, Уильям. Может, ты и нормальный парень, хоть и родом из этого нехорошего места. Ты был другом Ларри, а он показался мне нормальным парнем. Но это уже не имеет большого значения. Ты просто стоишь на пути моей будущей жизни.

Она просунула палец в спусковую скобу.

Уильям закрыл глаза.

Пистолет громко выстрелил в замкнутом пространстве.

Какое-то время Джессика смотрела на расплывающуюся лужу крови под головой мужчины.

Потом поднялась на ноги и отправилась убирать патрульную машину. Прохладный ветерок взъерошил волосы. Ночной воздух приятно холодил кожу.

Чудная выдалась ночь.