Порочный праздник

Глава 5

Эрик не мог поверить своим ушам. Злиться на нее? Злиться на нее? Какого черта ему злиться на нее?

– В какой вселенной мужчина станет злиться на женщину, с которой у него был невероятный секс? – спросил он. – Скажи, в какой именно, и я буду знать, что туда не стоит попадать.

– Значит, ты не злишься?

– Конечно, нет. Удивлена? Да. Не злюсь.

Кловер вздохнула, чувствуя облегчение.

– Хорошо. Возможно, мне стоило тебе рассказать, но ты меня застал врасплох. И мне понравилось.

– Да? Понравилось? – спросил он, касаясь ее лица, ее улыбающихся губ. Он был рад этой улыбке. Он никогда раньше не был с девственницей, а ему уже было тридцать восемь, и мужчина не ждал, что это когда-нибудь произойдет. И он не знал, какие еще чувства можно ощущать, если не счастье. – Итак… Есть причины, почему у тебя не было секса, о которых ты хочешь рассказать мне?

– Это не из-за того, что я не пыталась. У меня был секс. Просто не очень большой.

– Не могу представить почему кто-то такой же симпатичный, как ты, такой же умный, как ты, никогда… только если ты сама не хотела.

– Я хотела. Просто смущалась.

– Кловер, – сказал он, качая головой и тихо смеясь. – Я обнажен. Мое семя внутри тебя. Ты только что впервые в жизни занималась сексом – со мной. Мне кажется, уже как-то поздно смущаться.

– Я не думала, что ее будет так много. – Она бросила взгляд на простыни, будто в поисках мокрых пятен. – Целая пинта.

– Всё копилось постепенно. Оставайся здесь. Я принесу полотенце.

Он оставил ее в постели и пошел в ванную. У нее была много красивых белых простыней на тумбочке. Возможно, слишком красивых для уборки после секса, но ведь есть же стиральная машина. Он обмакнул простынь в теплую воду, выжал и принес в постель. Он включил лампу и увидел Кловер, сонную, счастливую, в прелестном беспорядке и хорошенько оттраханную.

– Я могу сама, – сказала она.

– Можешь, но я хочу это сделать, – произнес он. – Мы узнаем друг друга. Позволь мне посмотреть на тебя.

Он стянул простыни и почувствовал ее напряжение. Осторожно он развел ей колени и еще аккуратнее вытер семя с ее кожи и изнутри.

– Крови нет, – сказал он. – Это хорошо. Я был немного груб. Прости.

– Мне понравилось.

– Тебе понравилось грубо?

– Мне понравилось с тобой, – сказала она.

– А мне с тобой. Очень понравилось. – Он открыл ее чуть шире пальцами и взглянул на ее открытое тело. – Ты красива здесь. Ты красива везде.

– Не совсем, – сказала девушка. Он бросил простынь в корзину для белья и снова посмотрел на нее, когда она натянула на себя одеяло.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «не совсем»?

– Я имею в виду… ну… видишь?

Она подняла футболку и показала ему грудь. Он присвистнул, чтобы заставить ее рассмеяться. Она не смеялась.

– Не пойми меня неправильно, но у тебя красивая грудь, Кловер. Я не знаю, почему ты считаешь, что я не соглашусь.

– Ты не видишь шрамы? – спросила она.

– Вижу.

На обеих грудях у нее были шрамы, бледные и тоненькие, от сосков вниз и в стороны к подмышкам.

– Они не кажутся тебе странными? – спросила она, подмигивая. – Они кажутся странными мне.

– Они выглядят как груди для меня. Очень красивые груди с небольшими шрамами. Ты сможешь рассказать, что произошло?

Она снова опустила футболку, чего ему не очень хотелось, но, наверное, сейчас не подходящее время заставлять ее.

– Я уменьшила грудь, когда мне было двадцать пять. Я воспользовалась частью денег, полученных от бабушки с дедушкой. Остальное ушло в бизнес.

– Ты рада, что сделала это?

– Определенно. У меня болела спина и плечи, и я не могла найти подходящую одежду. Я изменила размер с E на C.

– Я даже не знал, что они бывают размера E.

– Операция стала неким волшебством. Будто кто-то снова вернул мне жизнь. И мою спину.

– Я рад, что сейчас тебе лучше. Ты отлично выглядишь.

– Шрамы теперь намного светлее. Раньше они были темнее.

– Шрамы есть шрамы, – сказал он. – Это просто кожа другого цвета.

– Спасибо, Эрик, – поблагодарила она и улыбнулась милой, застенчивой и сонной улыбкой. Если она будет продолжать так делать, они оба попадут в беду. – Так мило с твоей стороны сказать это.

– Это правда, – ответил он. И это была правда. Его не волновали шрамы. У него самого была дюжина таких от гвоздей, газонокосилок и операции по вправлению кистей. – Ты была неуверенной в себе из-за груди?

– В старших классах… о, это было ужасно, – сказала она, кивая головой. – Я всегда была застенчивой, но потом будто за одну ночь у меня выросли два огромных мешка на грудной клетке. И ребята стали вести себя со мной так, будто девушка с большой грудью доступна. Особенно, если она блондинка. Я ненавидела то, как они смотрели и говорили обо мне. Я стала закрываться, прячась в одежду, прячась от них.

– Мне теперь стыдно, что я дразнил тебя парусом.

– Нет, все в порядке. Мне нравится, как ты меня дразнишь. Я не знаю почему, но, когда ты меня дразнишь, я чувствую себя лучше. Я чувствую себя комфортнее. Намного.

– Хорошо. Я хочу помочь. Жаль насчет старших классов. Я мог быть одним из тех придурков, которые не могли отвести от тебя глаз. Думаю, в колледже было не лучше?

– Я ходила на свидания, но у меня были проблемы с доверием. Особенно, когда с меня пытались снять топ на первом же свидании и называли «динамо», если я говорила нет.

– Упс. – Поморщился он.

– Ты не пытался снять с меня топ на первом свидании. Ты снял с меня низ на первом свидании.

– Вот так-так. Справедливости ради – а мы должны быть честными – снять низ было твоей идеей.

– Правда, – заметила Кловер, тихо смеясь.

– Когда мне исполнилось двадцать пять, я получила деньги от бабушки и дедушки и решила сделать операцию. И я только начала встречаться с действительно крутым парнем – Тайлером. Он был из христианской семьи, поэтому ему нравилось, что я все еще девственница. Но потом я сказала ему, что собираюсь сделать операцию, и его это напугало. Он сказал, что это против воли Бога, вот так менять свое тело. Я напомнила ему, что он перенес лазерную операцию на глаза. Он сказал, что это не одно и то же.

– Что-то подсказывает мне, что Тайлер не был христианином. Что-то другое подсказывает мне, что Тайлер был козлом.

– Ты прав. Он был козлом. Я все равно сделала операцию, и после этого он меня бросил. Сказал, что я нанесла себе увечья.

– Какой мудак. – Эрик прижал подбородок к груди. – Мужики уроды.

– Вы действительно уроды. Точно-точно.

– Продолжай в том же духе. Я пойду бичевать себя на улицу позже. А сейчас я хочу все услышать.

– Осталось не так много. Я начала заниматься теплицей, и мне было некогда ходить на свидания. Это были мои двадцать лет – боли в спине, унижения и очень короткие дерьмовые отношения. Теплица делала меня счастливой, а свидания делали меня несчастной, поэтому я посвятила все свое время первому пункту, а второй остался не у дел. Тем временем, мой старший брат и его жена начали рожать детей, а младшая сестра вышла замуж и тоже стала рожать детей. И три года назад я, наконец, нашла кое-кого, кто мне действительно нравился, и тогда сообщила ему, что у меня никогда не был секса и… ну… на этом все. Но мы много тискались. Я не полностью неопытна. И я ненавижу слово девственница. Я взрослая женщина с сексуальным опытом. Просто не таким большим.

– Ты хорошо умеешь дрочить. Отлично. Даю пять из пяти.

– Я старалась.

– У тебя получилось. Я думаю, учитывая твою историю, не могу винить тебя за то, что у тебя никогда раньше не было секса. Мужчины могут нервничать в таких случаях.

– Не заметила, что ты нервничал.

– Я мог бы, если бы ты сказала раньше. Это не остановило бы меня от секса с тобой. Я бы просто мог подождать пару дней и сделал бы все медленнее.

– Тогда я рада, что не сказала. Рути называет это «маленькой проблемой». Вот почему она шутила насчет эскорт службы. По крайней мере, я надеюсь, что она шутила.

– О, Свен.

– Старый добрый Свен.

– Значит, моя семнадцатилетняя дочь пыталась найти своей тридцатилетней начальнице парня? И заставлять меня думать, что все, чем она занимается тут – это поливает растения и отвечает на звонки.

– Даю слово, что поиск мне пары в эскорт службе не входит в ее обязанности. Это все было ее идеей.

– Единственный минус того, что мы спим, это то, что я не смогу теперь назвать свою книгу по воспитанию «Дети — помеха сексу». Проклятье. А ведь она стала бы бестселлером.

– Мне жаль.

– Правда?

– Ни капли, – сказала она. – Это было… восхитительно.

– Мне нравится это слово. Восхитительно. Это заставляет думать, что ты была, ну знаешь, восхищена. – Он подвигал бровями, заставив ее рассмеяться.

– Я была восхищена. Я лежала и думала: «Вау. Я не знала, что это будет стоить всех проблем». И, знаешь, что? Это стоило всех проблем.

– Я надеюсь, проблем не будет. Ты сказала, что пьешь контрацептивы, да?

Она кивнула.

– Каждый день. Тебе не о чем беспокоиться.

– Когда у меня был секс знаешь с кем, я все время говорил слово презервативы, каждый раз. Мне нравится быть лицемером. Это не так круто, как быть родителем, но, определенно, в пятерке лучших.

– Откровенно говоря – а мы должны быть откровенны друг с другом, – сказала она.

– Должны.

– Я не шутила насчет аллергии на латекс. У меня была крапивница в больнице после операции, потому что врач носил латексные перчатки. Хотя, возможно, я сказала об этом, чтобы ты думал, будто у меня был секс. Я не хотела, чтобы ты нервничал.

– Не нервничал? – спросил он. – Ты? Это вообще-то был твой первый раз. Ты нормально себя чувствуешь?

– Чувствую себя хорошо, – ответила она. – Очень хорошо, правда.

– Достаточно хорошо, чтобы приступить к следующему раунду?

– Хмм… Мне немного больно, но мы можем попробовать.

Эрик пожал плечами.

– Мы подождем, пока ты не будешь готова. У нас был один раз, но это уже больше, чем у меня было за весь год.

– Мы можем продолжить целоваться, – предложила Кловер. – Я бы хотела.

– Можно спросить тебя о личном?

– А разве не этим ты занимаешься последние четыре часа?

– Хорошо сказано, – сказал он. – Хотя я спрашивал, откуда у тебя медная вешалка для полотенец в ванной внизу, и я не думаю, что это личное, да?

– Какой вопрос?

– Ты не будешь против, если я поцелую твои соски? Или они под запретом?

– Не под запретом. Если шрамы тебя не напрягают…

Он покачал головой и забрался под простыни.

– Они меня… – Он задрал футболку до шеи. – Не напрягают. – Он коснулся языком ее правого соска. – Ни капли. – Он коснулся языком ее левого соска.

– Ты мне нравишься, – сказала она, пока он нежно ласкал ртом сосок. – Ты мне очень-очень нравишься, Эрик Филдс.

Обнимая ее, он потянул девушку за соски. Он долго целовал ее соски, настолько долго, сколько она ему разрешала, и это было долго, к счастью. Он определенно получал удовольствие. У нее была красивая грудь, идеально симметричная, и от того, как ее соски твердели у него во рту, от того, как она стонала, пока он сосал, мужчина понимал, что к ней вернулась чувственность. Но он целовал ее грудь не только потому, что ему это нравилось. Он хотел преодолеть ее застенчивость. Сначала она прятала свое тело под одеждой из-за размера груди, а потом пряталась из-за шрамов. Он не хотел, чтобы она пряталась, не от него. Он хотел, чтобы она видела себя такой же красивой и желанной, какой он видел ее. Желанная и красивая, и умная и у нее свой бизнес, и она так добра к его дочери… Список достоинств Кловер можно продолжать и продолжать. Ему следовало быть осторожным, или он в нее влюбится.

– Эрик?

Он поцеловал веснушку на выпуклости ее правой груди.

– Да?

– Теперь у меня болят соски.

Он вздохнул. Тяжело.

– Я остановлюсь. Если нужно.

– Немного. Мое тело не привыкло к такому вниманию.

Он скользнул по кровати вверх, и они оказались лицом к лицу на подушке. Он положил ее ногу себе на бедро. Он мог засунуть член прямо в нее, но он этого не сделал. Он просто хотел быть ближе к ней, так близко, как только возможно.

– Мне нужно привыкнуть к этому – быстро, – сказал он. – Думаю, я уже привязан к твоему телу. – Он пробежал руками по ее обнаженной спине. Такая нежная кожа… он не мог насладиться ею.

– Так ты хочешь продолжить? – спросила она. Ее глаза искали его лицо, а он снова увидел нервозность в ее хорошеньких голубых глазах.

– Заниматься с тобой сексом?

– Да.

– Да, да и да. Я хочу заниматься с тобой всяким сексом.

– Что значит «всякий» секс? – Она прищурила глаза.

– Ну, существуют разные виды секса. Оральный. Анальный. Не беспокойся, это не так важно для меня. Вагинальный, который у нас был и который я хотел бы повторить еще несколько тысяч раз. Но, знаешь, есть еще милый секс, нежный секс, грубый секс, грязный секс, секс в разных позициях, секс в разных местах, например, машинах, отелях, бассейны – не рекомендую.

– Никакого секса в бассейне?

– Я пробовал, и это похоже на загон теннисного шара в слот для монет. Не хватает лубриканта. Может быть, в книгах и кино он есть, но не в реальном мире. Но, если хочешь попробовать, мы можем. Принеси слот, а я принесу мяч.

– Это не фантазия. Я думала о сексе у озера, но сейчас ноябрь. Не время для секса на улице.

– Впереди всегда есть лето.

– Следующим летом? Спланировать заранее? – поинтересовалась она.

– Летом я очень занят. Если ты хочешь секс у озера, то нужно заказывать заранее.

Она засмеялась и кивнула.

– Я проверю свой календарь.

– Давай посмотрим… есть еще секс на диване и секс на кухонном столе. Эти виды секса слишком переоценивают, только если это не действительно большой диван из очень хорошей ткани. Секс в душе очень хорош, если есть лубрикант для рук.

– Какой твой любимый вид секса?

– До сегодняшнего вечера я бы сказал коленно-локтевой в кровати. Мой брак развалился очень быстро, но у нас был хороший медовый месяц, это точно. Но это было до сегодняшнего вечера.

Она подняла брови.

– А после сегодняшнего вечера?

– После сегодняшнего вечера я скажу, что мой любимый секс это тот, который был у нас. Секс-сюрприз. Хороший сюрприз. Я не знал, что у меня будет секс. А потом я сделал это, и это было с тобой, на кого я пытался не смотреть целый год. И не только это, у тебя вообще не было секса раньше, и узнать то, что я первый, было для меня… ну, хорошим сюрпризом, давай назовем это так. Это мой новый любимый вид секса. Хороший сюрприз.

– Странно, – сказала она, когда он положил голову ей на грудь.

– Что странно?

– Это тоже мой любимый вид секса.