Порог невозврата

Чучмек – дореволюционное обозначение нацменов, то же самое что «шланг», «совок», только с восточным оттенком.

Из авторского блокнота

Как водится, начнем с диалога.

– Что такое новые варвары?

– Боюсь, что это все те же старые чучмеки…

– А что такое чучмеки?

– Это существа, в которых зоология преобладает…

– Над чем?

– Да надо всем. Понимаешь, чучмек – сплошное тело, тело без органов.

– Думаю, наоборот. По всей видимости, чучмек – это сплошной орган, орган без тела.

– Да, тяжелый случай. А он, орган этот… мужской или женский?

– Дурак, органы у нас только государственные!..

Итак, ближе к телу. Чучмек – это не «кацап» и не «калбит», а как раз существо без этнических признаков, созданное в отечественной пробирке «дружбы народов» и потому крайне падкое на политическую демагогию. В разное время его (чучмека) называют по-разному, но раз в четыре года он удостаивается обольстительного прозвища «электорат», от которого теряет последние остатки разума.

Но, как известно, язык без костей и печатный станок тоже. Так знайте, что это – орудия чучмека. Посредством них он воспроизводит себя и свое потомство. При этом мне вспоминается высказывание одного аргентинца, правда, не Марадоны. Этот чудак любил повторять по поводу и без повода: «Он ненавидел зеркала и совокупления, они умножали людей». Что касается чучмека, тот, напротив, бесконечно любит и то, и другое, и вообще, всяческого рода множества и преумножения.

Так легче скрыться и скрыть что угодно: вплоть до собственной импотенции и гермафродитизма. Словом, чучмек – это двуспинное животное с двумя языками, облизывающими друг друга. Когда у него спрашивают «Да» или «Нет», он вместо этой жалкой альтернативы найдет красивую фигуру умолчания, впоследствии очень похожую на кукиш…

Чучмека можно определять бесконечно. Ибо он неопределим в принципе. В нем не за что ухватиться. Это нечто округлое и рыхлое, бесформенная масса, так никогда и не побывавшая на гончарном круге. Любой гончар, который брался придать ему форму, сам тонул в море первобытного хаоса. Он даже не успевал сойти с ума. Умирал заживо, как добыча в чреве питона.

И все же, что такое чучмек? Это гуманоид без окон и дверей с хитрыми гляделками вместо глаз. Туда ты можешь сунуть хоть миллионы тыщ, но в ответ получишь только шиш, или повестку в судебные инстанции. Тем не менее, не надо думать, что чучмек – только интриган и зануда. Ему нужны и культура, и искусство, и религия, и философия, короче, все, что хотите, вплоть до йоги, только без самого йога.

Носитель культуры для чучмека все равно, что вошь, которую надо давить и давить. Вы можете хрустнуть от первого же щелчка, но это не значит, что земля вам будет пухом. О, это далеко не так! Вам, еще при жизни обобранному до последних трусов, сверкая в могиле голыми останками, придется отдать последнее – свое имя.

Чего только чучмек не сотворит с вашим добрым именем: и пригладит, и причешет, и повесит на самом видном месте и все это для того, чтобы самому покрасоваться на вашем фоне! Ибо чучмеку всегда фатально не хватает легитимности, и, прежде всего, в собственных глазах. Вот почему ему нужны эти нескончаемые юбилеи. Астральная пустота, заменяющая ему душу, как огромная нескончаемая зевота, вопиет об удовлетворении. Вот он и жрет все, что попадается ему на пути, вплоть до собственных испражнений!

И вы невольно задумываетесь над этимологией лексемы «чучмек». Не означает ли она «чуш-мек», т. е., мекать чушь, нести околесицу. Вот и весь мир представляется чучмеку такой околесицей или декорацией, перед которой он должен сняться. И порой думаешь, как хорошо, что Бог умер. Он, видимо, не хотел быть задником для чучмека. Впрочем, Богу не повезло больше всех. Он до сих пор крайне популярен у чучмеков. До такой степени, что Ему впору самому написать сатанинские стихи.

Другим излюбленным идолом у чучмеков является культ предков. Все, что выжило из ума, потеряло последние зубы и страдает недержанием речи, вызывает у чучмеков нескончаемую эрекцию. А это опять-таки оттого, что в любое время дня и суток, они, кровь из носу, хотят выглядеть лучше, чем есть. Поэтому культ предков, который исчерпал свое позитивное содержание еще в бронзовом веке, дошел у чучмеков до таких крайних пределов, что уже боязно за нацию. Вот, наконец, и прозвучало это слово, перед которым чучмеки лебезят, как иудеи перед своим таинственным големом, принося своему божеству,подобно израильтянам, человеческие жертвы.

Порой чучмеки представляются мне неким божьим наказанием, выпрыгнувшим вдруг неизвестно откуда, чтобы пожрать наше настоящее. Помните цитату, приводимую Ортегой-и-Гассетом о вертикальном вторжении варварства. Это как раз о них, о чучмеках! Такую неблагодарность перед щедростью бытия, неисповедимой глубиной познания и сознания редко где встретишь!..

Разновидности чучмека неисчерпаемы. Чучмек – чиновник, чучмек – отец нации, чучмек – телеведущий… Ну, про первый типаж можно было бы и не упоминать. Достаточно сказать, что у нас даже капитализм с чиновничьим рылом и мафиозными подтяжками. Как в Америке 30-ых годов. Как в Англии эпохи Кромвеля. Вы думаете, у нас чиновников готовят в КИМЭПЕ или Кембридже? Что вы, их подбирают с улицы, с водокачки, «от сохи», из тюремного изолятора… А что, так ближе к народу! Да и безопаснее как-то. Не обжулят, по крайней мере. «На лапу» дать не забудут. Он на то и народ, чтобы быть благодарным. А о том, что без электората выше завмага не прыгнешь, об этом лучше не думать. Нет, надо же, что этому народу каждому по отдельности можно морду набить, зарплату заморозить до конца света, пенсию прикарманить, зато собравшись вместе, этот муравейник может сделать из тебя Президента. Только умеючи надо работать с этим быдлом. А не то сожрут раньше времени.

Не забывайте, что каждый чучмек – это потенциальный кандидат в Президенты и по совместительству, отец нации. Этот патриарший синдром характерен для всех чучмеков – от любого брокера на бирже до классиков чучмекской литературы. Итак, о двух трансмутациях мы поговорили, переходим к третьему сорту. И в самом деле, если чиновники у нас помирают от мании величия, то телеведущие такие скромняги, что не обнаруживают даже вторичных половых признаков. Кто бы ни вел передачу, мужчина или женщина, такое впечатление, что это – никто. Помните разговор циклопа с Одиссеем? «Ты кто?» – кричал циклоп, обливаясь кровавыми слезами. «Я – Никто», – отвечал Одиссей, удаляясь под брюхом барана. Так и здесь такая ситуации, как будто наши телеведущие – хорошо замаскированные говоруны под чьим-то загадочным брюхом. Конечно, жалко их, бедных, но зачем рваться на экран, если сказать нечего?! С другой стороны, цензура на телевидении ныне столь свирепствует, что «телемэтры» стали удаляться в беседку и с сальной, онанирующей улыбкой лезть в подсознание собеседника.

Чучмека привлекают только чучмеки и ничто иное. Напрасно вы будете совать ему томики Канта или Махамбета. Их имена для чучмеков как обозначения обратной стороны луны, можно шею сломать, пока букву к букве привяжешь. А шея для чучмека нужна, ибо плавно переходит в голову, которая озабочена только тем в чью бы задницу залезть, лишь бы не простудиться на сквозняке самостоятельной мысли.

Когда вы видите пауков в банке, пожирающих друг друга знайте, что это чучмеки. Ибо у них есть свое жречество, семантика которого восходит к таким романтическим понятиям как жрать, пожрать, выжрать.Оное жречество вид имеет вполне человеческий и несчастные иностранцы ведущие с ними умные разговоры даже представить не могут, что перед ними все те же чучмеки. Однако, возможно, что эти богатенькие дяденьки из-за бугра сами тоже порождение своего жречества. Ведь жречество всего мира ныне заинтересовано, чтобы на свете было как можно больше чучмеков.

Но что касается наших чушегонов, о них разговор особый. Это существа, которые хотят сидеть одновременно на тридцати стульях и на каждом из них чувствуют себя весьма респектабельно. Что касается темы

«Чучмек и время» здесь нас ждут такие открытия, что куда там Эйнштейну! Если по утверждению последнего, все относительно, чучмек полагает, что не совсем и даже ни чуточки. Ибо он все соотносит с собой и, что самое потрясающее, любое соотнесенное явление оказывается хуже чучмека. Ну, например, чучмек и Юлий Цезарь. Ясно, что Цезарь хуже. Или, к примеру, чучмек и пророк Мухаммад. Здесь все гораздо щепетильнее. Чучмек понимает, что пророк – это, как ни крути, пророк. Но, с другой стороны, чем он лучше чучмека? Также женщин любит и к вину неравнодушен. Иначе зачем ему запрещать винопитие и это самое… прятать женские прелести?

И вообще, все эти запреты… с одной стороны, они близки чучмеку, когда они предписаны для прочих, с другой стороны, он вроде бы и сам должен им следовать. Последнее обстоятельство представляется чучмеку крайне непорядочным. Ведь запрещать должен он другим, а не ему другие. Вот эта нежелательная инверсия делает отношения чучмека с пророком крайне сложными и порой непредсказуемыми. Для пророка, разумеется…

Когда чучмек не в силах сравняться с чем-то или кем-то, он тут же втаптывает оное в грязь и предает анафеме и остракизму. Попробуй при таком раскладе стать вровень с чучмеком! То-то же… Таким образом, чучмек – единственное живое существо, проеодолевшее необратимость времени. Вплоть до полного моратория. Чучмек как скала обтекаемая потоками времени, обращенными в постыдное бегство. Когда я вижу по видику Большие Американские Каньоны, мне думается что там побывали наши чучмеки, которые так и остались в виде скал, выступов и утесов. Америка пошла дальше, а каньоны свои сохранила в качестве музея под открытым небом, демонстрирующего печальные плоды самозабвенного чучмекства. Видимо, неслучайно Абай в «Восьмистишиях» обращается к своим соплеменникам как к утесу, отказывая им в одушевленности:

На мой взгляд, и ныне утилизация одушевленного в неодушевленное продолжается. Насколько далеко зашел процесс минерализации, или как выражался Рене Генон, «отвердения», можно судить по отношению чучмеков к проблеме смены поколений. Как известно, без физического омоложения трудно ожидать перемен и в духовной сфере. Что до чучмеков, они так «уперты» на своих былых авторитетах, как будто солнце способно светить только в прошлом.

Да… не дай бог истинному таланту родится среди чучмеков! До возраста Мафусаила его будут считать ребенком, а потом произведут в молодые. До тех пор любой старикан еще с младенчества страдающий идиосанкразией и ипохондрией будет приводить их в восторг до полного помешательства. Я называю данный феномен кащеизмом. От слов каша и Кащей. Таким образом, чучмекская литература – это похлебка Кащея, где тут и там выныривают таланты-не чучмеки и тут же тонут в кащеевой хляби.

Честно говоря, литература – дело сугубо индивидуальное. Однако, чучмеки признают писателем только того кто значится в их длинных нескончаемых списках, начало которых теряется в кабинетах «кремлевского горца». Поэтому напрасно во главе реестра вы будете искать Булгакова или Гоголя. Список наших классиков выглядит следующим образом: Ляпкин-Тяпкин, Коробочка, Воланд, Манилов, Коровьев, Ноздрев, Аннушка и прочие рыбы нелитературной свежести. И только где-нибудь ближе к концу вы наткнетесь на имена тех, кто породил в муках танталовых эти «шедевры» рода человеческого.

Впрочем, по мне, что чучмек-писатель, что чучмек-читатель все один крен. Уверяю вас, что это не описка. Конечно, для нас не секрет как появляются дети, но что касается чучмека, он – порождение крена и, потому, рождается с креном. Причем неважно в какую сторону. Важна обреченность на крен. В любом деле и в любом начинании.

Если чучмек мыслит, то значит обязательно попирая логику. Если он помогает, будьте уверены, что скоро сведет в могилу. Мне как-то помогал один министр, так я уже шатаюсь от истощения – нервного и иного. Так что бойтесь любви чучмека, ибо она паче ненависти! Любовь чучмека, как липучка для мух: чем больше хочешь взлететь, тем больше в ней увязаешь.

Словом не ждите от чучмеков ничего хорошего. И пока не научитесь неприятию всего чучмекского, не надо браться ни за какую деятельность. Она будет напрасной. Сейчас стало модно злоупотреблять эпитетом «новый». Новые русские, новые казахи, новые неореалисты, журнал Новый мир, который, кстати, древнее всех новоявленных новых.

Что до меня, я с опаской отношусь к этому определению. Судите сами: чем отличается старый чучмек от нового? На мой взгляд, лишь степенью мимикрии. Старый старается скрыть, что он старый, а новый нагло демонстрирует, что он новый. И попробуйте не поверить в это, когда он даже в туалет с айфоном ходит. А эти пейджеры, заменяющие ныне кинжалы?! Не правда ли, интересно, когда громила с внешностью абрека хватается за пояс и вытаскивает оттуда коробочку с гулькин нос вместо холодного оружия? Вы думаете «абреку» спущена срочная информация? Ничего подобного! Ему просто напомнили, что пора идти в сауну. Ведь так-то он не запомнит, нечем.

И вообще, на мой взгляд, все эти новые, подобно собакам Павлова, живут условными рефлексами. Только неизвестно кто на них ставит эксперимент и ради чего? Как могла произойти такая радикальная смена ценностей, что людей теперь не отличишь от автоматов, когда не хозяин едет в машине, а машина вместо хозяина? Когда не ты решаешь за компьютером, а компьютер решает вместо тебя? С такими темпами скоро совсем исчезнет необходимость в человеке.

Что тогда станет со всеми нами? Наверное, будем согнаны в резервации и оттуда славить новых чучмеков, придумавших все это светопреставление. Что касается соответствия означающего означаемому, то нет ни первого, ни второго, а только голая витальность с одуряющим тоталитарным душком, который чем дальше, тем явственнее.

Видимо, неслучайно у нас такой пиетет перед властью, как будто нас породили не путем зачатия, а особым указом царствующей фамилии. Да, чучмеки – это метафизики, еще до Платона и Аристотеля изобретшие особый ее вид – метафизику власти. Суть ее в том, что как мир есть всего лишь отображение вечных идей, так и чучмеки не что иное, как истечение власти. Если у чучмека имеются эрогенные зоны, они откликаются только на отеческую ласку вождя и ни на что больше.

Как видите, народ выдрессирован так, что даже фаллос, этот глупыш и бесстыдник, забыл о женском лоне, ибо ждет указаний жречествующего чучмека. Мой друг с дефектом речи то и дело путает слова тюрки трюк.С невозможности их адекватной артикуляции он и стал заикой. Да и для меня зачастую лексема тюркассоциируется с трюкачеством.

Что и говорить, наши чучмеки – трюкачи каких поискать!. Один их трюк с демократией чего стоит! Ведь они чего хотели того и добились – демо нократии. Однако, чтобы не смущать мировое сообщество убрали противительную частицу но. Да и зачем частицы, которые сопротивляются! Для таковых у них давно открыта лаборатория на Капитолийском холме, загадочное сооружение, имеющее вход, но не имеющее выхода. Там наше министерство министриирует, т. е., из нормальных людей создает министров. А ненормальным удаляет мениск. Вот там-то я и сижу и оттуда пишу эти строки.

Меня охраняют полтора тиранозавра и 799 шакалов. Дело в том, что один тираннозавр уже почти сожрал другого. Так что и ему, и шакалам есть чем поживиться. Вообще, если бы не тираннозавры, шакалы подохли бы с голоду. Ведь нас-то, нечучмеков стерилизуют и в зубы им мы не попадаемся. Это сделано для того, чтобы не заразить шакалов сверхчучмекскими идеями. И то верно. Ведь что такое чучмек? Это чучело, набитое больше предрассудками, чем соломой. Поэтому он и в огне не горит, и в воде не тонет. И ничуть не изменился с эпохи динозавров и птеродактилей.

Ну, что же, за мной пришли. К моим вискам поднесут два электрода и включат высоковольтку. Чудовищная энергия вытянет мой дух из тела и я превращусь в бесцветное сияние, точно такое же как от вашего торшера или бра… Впрочем, это все чушь. Чучмеки – это твари, на истинную сущность которых проливает свет тюркское «чучмак» – бояться, впадать в ужас. Нашему жречеству нет дела до моей писанины. Они правильно полагают, что замалчивание убивает ничуть не хуже, чем открытая травля. Мне не будут удалять мениск и тем более, производить меня в министры. Меня просто вышлют из страны. Удалят как гнилой зуб из здоровой пасти. И каждый из нас будет знать, что дело не во мне, а в них самих, чучмеках.

Здесь меня посетила мысль, которая, наверное, должна была бы посетить меня с самого начала: «А зачем я это все, собственно, пишу?» Если чучмекам не дано ничего иного, пусть чучмекствуют. Как говорится, богу богово, а твари т-варево. И, тем не менее, нигде не сказано, что чучмекство – это лучший способ бытия. Что касается священных книг, таких как Библия, Коран, «Размышления» Абая, в них вообще отсутствует понятие чучмека. Значит, это местное изобретение. Откровенно говоря, я и сам чувствую себя чучмеком среди людей, не разумеющих по-чучмекски. Так может быть есть более глубокие основы бытия и мышления, чем наше пресловутое чучмекство?

Тотальная чучмекизация, ставшая ныне единственной нашей реальностью не столь безобидна, чтобы над ней только посмеиваться. Это чудовищная сила, обгоняющая саму себя и, потому, препятствующая естественному духовному становлению наших народов. Многие ценности в наше время, не успев появиться на свет становятся ненужными. Например, возможно ли ныне говорить о национальной идее, когда страна на наших глазах превращается в огромную биржу или акционерное общество с неограниченной безответственностью? Как возможно возрождение культуры, когда никто не хочет влагать деньги в новые имена и свежие идеи?

Если в нормальных странах творческая личность, однажды состоявшись, приобретает все большую и большую известность, у нас над ним увеличиваются лишь круги забвения. И каждый из нас задыхается в своем кругу, как рыба, выброшенная на берег. Как ни странно, этой ничтожной рыбешке, чтобы выжить нужно целое море. Так и для нас все разговоры бесплодны, если мы не в состоянии выйти из своих пресловутых кругов и образовать общество, нацию, государство. И только тогда мы предадим забвению само забвение…