Портрет Мессии

Глава 08

Озеро Люцерн

11 октября 2006 года

В одиннадцать тридцать из главных ворот имения Джулиана Корбо выехал бронированный фургон. Свет горел еще несколько минут, но из сторожевой будки в дом больше никто не входил; все стихло. Фургон был первой машиной, которую увидел здесь Итан.

Планируя с Кейт ограбление виллы, они долгими часами следили за существующим здесь распорядком дня. Начальник службы безопасности выставлял своих людей работать посменно, по двенадцать часов, три раза в неделю, иногда — четыре. Смены происходили в полдень и в полночь. Охранники пользовались собственными машинами. Грузовик раньше не приезжал, но в остальном все было как обычно.

Прежде чем отправиться на озеро Люцерн, где должен был состояться праздник фейерверков, Кейт сказала, что, по ее мнению, лучше всего начать операцию незадолго до конца смены. Охранники к тому времени устанут, расслабятся и охотнее займутся подвыпившей парочкой, остановившейся у ворот. Вполне здравая идея, но теперь Итан рассматривал развитие событий несколько иначе. Ему нужен был момент внезапности, который наступает при неожиданном вмешательстве извне. В фургоне — он был абсолютно уверен в этом — привозили новую смену и увозили старую. Только в этот момент — ни секундой раньше или позже — он должен появиться у ворот и прорваться на территорию или погибнуть.

Он ждал, стараясь не думать, какими будут последние минуты его жизни. Неожиданно в кармане завибрировал телефон Лутца. Итан вытащил его, взглянул на экран из чистого любопытства. Номер незнакомый, с мобильного, зарегистрированного в Берне. Кто это? Человек, пославший Лутца? Шеф службы безопасности Корбо? Итан на всякий случай запомнил номер, затем нажал кнопку.

— Лутц.

— Итан? — небрежно и по-приятельски спросил мужской голос с американским акцентом. — Это Томас Мэллой. Когда я жил в Цюрихе, то частенько заходил к вам в магазин.

Бранд оказался совершенно сбит с толку. И пока собирался ответить по-немецки, что человек ошибся номером, было уже поздно. Если Мэллой прежде и сомневался, долгое молчание убедило его, что ответил именно Итан. Вообще-то Итан помнил этого человека, который заходил в «Бранд букс» несколько лет назад. В памяти всплыло лицо немолодого мужчины с темными волосами и внимательными глазами. Тихий, подтянутый, интеллигентный, даже красивый. Внештатный редактор или переводчик, вспомнил он. Что-то в этом роде. Он-то здесь при чем?

— Роланд Уиллер убит, Итан. Кейт пропала. Полиция считает, что ее похитили. Похоже, только мне и вам повезло. Но я не думаю, что это долго продлится, если мы не расскажем друг другу все, что знаем.

— Не понимаю, о чем вы, сэр, — ответил Итан по-немецки, но Мэллой упорно продолжал говорить на английском.

— Мне нужно имя, Итан. Скажите мне, кто собирается нас убить, и тогда, возможно, я смогу спасти Кейт.

Итан ответил уже по-английски:

— Больше не звоните мне, мистер Мэллой.

В трубке щелкнуло, собеседник отключился. Итан сразу подумал, что это Корбо заставил Мэллоя ему позвонить. Дружелюбный голос, предложение помощи, невинный, на первый взгляд, вопрос, о том, кто его преследует. Должно быть, Бреммер каким-то образом вычислил, что телефон Лутца забрал именно он. Или выследил по вызовам. Возможно, пытался найти его с помощью этого звонка…

Итан отключил телефон.

Потом взглянул на ворота, находившиеся в семидесяти ярдах, и решил, что пора убираться отсюда. Нет смысла врываться в имение, демонстрируя бляху Лутца. Они уже все знают, возможно, даже идентифицировали тела. У Корбо наверняка есть свои информаторы в цюрихской полиции. И не только там! Даже Томас Мэллой, американец, работает на него. Но если он уедет… Что тогда? Как будет он жить дальше, зная, что оставил Кейт умирать?

Фургон вернулся, и Итан начал молиться. Он не молился с тех пор, когда утратил веру, произошло это на третий год обучения в Нотр-Дам. Тем не менее сейчас он молился. Потом перекрестился, и вдруг ему стало спокойно и совсем не страшно. Он должен это сделать. Все еще сидя в машине, он проверил оружие, снова окинул оценивающим взглядом особняк. Как только грузовик уехал, увозя со смены в Люцерн команду Корбо, Бранд тут же подкатил к воротам.

Двое дежуривших у входа направили на него автоматы Калашникова. Третий охранник вышел из тени, отделившись от стены. У него тоже был «Калашников», и он целился в голову Итану. Бранд опустил стекло и показал жетон Лутца; он весь день наблюдал за тем, как делают это другие. Выражение лица — самое индифферентное. Сквозь зубы он устало бросил:

— Лутц.

— Где твое удостоверение?

Поскольку на удостоверении Лутца был снимок, использовать он его никак не мог.

— Потерял на пожаре, — ответил он.

— Лутц! — крикнул дежурный мужчине, застывшему за железными воротами. — Бляха есть, удостоверения нет.

Один из охранников позвонил по мобильному телефону. Потом обратился по-немецки к коллеге, стоявшему рядом с машиной Итана:

— Спроси, где он был!

— На пожаре, где ж еще! — сердито огрызнулся Итан. — Потерял двоих. Что мне было делать? Сразу мчаться сюда и приводить за собой хвост? Поездил немного…

Охранник доложил по телефону начальству и — о чудо! — ворота в имение Джулиана Корбо начали открываться. Говоривший по мобильнику парень указал в сторону собачьих будок.

— Паркуйся вон там и бегом на доклад к мистеру Бреммеру!

Итан устало кивнул в знак того, что понял. Одна из собак настороженно крутилась рядом, пока он ставил машину. Вторая, та, в которую стреляла Кейт, вела себя спокойно. Итан стер свои отпечатки, вышел и зашагал к боковому входу в дом. Только отсюда, насколько он знал, можно попасть в подвал. Проходя, он окинул оценивающим взглядом каменную стену. Сам он, пожалуй, сможет подпрыгнуть с разбегу, затем подтянуться и перемахнуть через нее. А для Кейт высоко, нужна какая-то ступенька. Почти вплотную к стене располагался небольшой сарайчик. Что ж, подойдет, подумал он, вот только место слишком открытое. Лучше отойти подальше вдоль стены. Двери домика были полуоткрыты, и он заметил внутри тачку, тяжелую, вместительную и широкую. То, что надо. Итан подошел, распахнул дверцы сарая, стараясь не оставлять на них своих отпечатков.

Тут встрепенулся охранник, дежуривший у двери в подвал.

Чего это ты тут делаешь? — Как и все остальные, он говорил по-немецки без швейцарского акцента. Корбо привлек наемников.

Итан вытащил тачку из сарая и лишь потом ответил:

— Они сказали, от меня воняет.

Парень рассмеялся. Итан криво улыбнулся в ответ.

— Так что собираюсь вычистить конуру, пусть узнают, что такое настоящая вонь.

— Да плюнь ты на них! Не обращай внимания. Хотя даже отсюда я чувствую: пахнет от тебя сильно. Что случилось?

Итан развернул тачку, поставил ее вплотную к стене. Потом нехотя ответил:

— Тебе приходилось бывать внутри горящего здания?

Молодой человек утратил к тачке всякий интерес.

— Так это что, твой случай?

Итан кивнул и двинулся к нему. Один из пистолетов был заткнут за ремень джинсов и частично прикрыт сверху фланелевой рубашкой. Впрочем, ничего страшного, если даже охранник его увидит: ведь Лутц — наемный убийца.

— Можно внизу помыться и найти чистую одежду?

— Само собой. Там, в прачечной, есть чистая униформа, если тебя это устроит.

Итан критическим взглядом окинул его форму.

— Не возражаю. С этого начинал.

Охранник был еще совсем молодым парнем и, несомненно, мечтал о великих свершениях. После последней фразы он тут же проникся к Итану доверием:

— Слышал, что произошло на подъезде к аэропорту? Мэллой и еще какой-то цюрихский детектив убили пятерых наших. Представляешь?

Итан резко остановился, окинул охранника озабоченным взглядом, но думал он о другом… Мэллой?

— Рад, что меня там не было, — заметил после паузы он.

— И у тебя потери. Двое!

— Да, никогда не знаешь, как оно обернется, — задумчиво протянул Итан. — Думаешь, что контролируешь ситуацию, а на деле выходит иначе.

Молодой человек кивнул.

— Знаешь, скучно бывает торчать здесь всю ночь. Мысли всякие лезут. Сегодня наверняка буду думать о тех парнях, которым не повезло. Ну, ты меня понял. Сейчас я мог бы оказаться на их месте, в пластиковом мешке.

— И ты, и я, — заметил Бранд и двинулся к двери.

— А кстати, ты откуда родом?

Итан обернулся, перевел правую руку поближе к поясу.

— Я англичанин.

Парень улыбнулся.

— То-то я слышу, есть акцент!

Дверь за Брандом затворилась, и он спустился вниз. В просторном помещении стояли шкафы; большая часть оказалась на замке. Итан двинулся в соседнюю комнату, где нашел целую стопку аккуратно сложенной и отглаженной униформы. Он схватил рубашку, брюки, полотенце. Нашел на кухне нож для резки мяса, завернул его в ткань.

В конце узкого длинного коридора, ведущего в башню, двое охранников играли в карты. Парни в бронежилетах, судя по всему, охраняют подвал. Рядом к стене прислонены три короткоствольные винтовки.

— Ты что тут делаешь? — спросил один из них по-немецки.

Итан приблизился и ответил на том же языке:

— Мне бы душ принять.

— Да ты только что прошел мимо душевых! — проворчал один из мужчин самым грубым тоном, точно говорил с недоумком.

Разыгрывая из себя деревенского простака, Итан глупо улыбнулся.

— Шутишь, что ли! Не видел я никаких душей!

Охранник махнул рукой, указывая в глубину коридора.

При этом он раскрылся, и Бранд воспользовался моментом — выхватил нож и полоснул охранника по горлу. Моментально развернулся ко второму — тот выронил карты и уже тянулся за оружием. Итан ударил его ножом в спину и одновременно прикрыл парню рот полотенцем, заглушая крик.

Первый человек все еще держался за шею. Второй дрожал всем телом. Оба одновременно сползли со стульев на пол.

Итан стер с ножа отпечатки пальцев и прошел в башню. Поднял тяжелую щеколду, открыл стальную дверь и крикнул в темноту:

— Девочка?

— Мальчик?

Даже голос Кейт изменился. Он не видел ее, только слышал какой-то шорох. Наконец она вошла в прямоугольник света возле дверного проема. Свитер измятый и грязный, джинсы тоже чем-то запачканы, белокурые волосы растрепаны. Но никогда прежде девушка не казалась ему такой красивой.

— Как ты?

— Я в порядке. — Кейт покосилась куда-то в темноту. — А вот она — нет.

— Кто?

— Николь Норт тоже здесь.

Итан вошел и увидел Николь, лежащую лицом к стене на куче угля.

— Доктор Норт, мы вытащим вас отсюда. Но надо спешить. Я принес одежду…

— У меня обожжены ноги. Я не могу встать! — простонала Николь в ответ.

Итан взглянул на Кейт, произнес по-немецки:

— Нам надо перелезть через стену. Это единственный путь. Боюсь, она не сможет.

— Нельзя оставлять ее здесь! — ответила Кейт, тоже по-немецки.

— Придется.

— Николь, — начала Кейт, — мы не можем взять тебя с собой. Но ты должна обещать, что будешь держаться. Что бы ни случилось, верь мне. Я обязательно за тобой вернусь.

— Если хотите помочь, позвоните в «Плазу» в Нью-Йорке, — сказала Николь. — Спросите мистера Гидеона. — Она не сводила глаз с Бранда. — Объясните, где я. И скажите, что Корбо готов обменять меня на картину. Сделайте это и получите все, что угодно.

— Я дам знать вашим людям, — обещал ей Итан. — Держитесь!

Норт взглянула на Кейт.

— Так вы… хотите бежать?

Девушка кивнула.

— И не боитесь?

— Конечно, боюсь, — с улыбкой ответила Кейт. — Но это не так уж и плохо. Если человек испытывает страх — он жив.

Забрав у убитых охранников оружие и запасные обоймы, Кейт вогнала патроны в патронники и спросила:

— Каков план, Мальчик?

Итан достал оба пистолета, снял с предохранителей.

— У двери в подвал дежурит один человек. Я выстрелю ему в голову, затем мы перелезаем через стену. И мчимся как ветер.

— Это все?

— Если использовать глушитель, они не сразу заметят, что ты исчезла. Только через несколько минут.

Кейт мрачно улыбнулась.

— Надеюсь, что смогу все это запомнить.

Она всегда очень серьезно подходила к работе, стараясь учесть все детали.

— Не было времени придумать что-то еще, — сказал Бранд.

Она закинула винтовку за спину.

— Это лучше, чем сидеть в темноте и ждать смерти.

— Согласен.

В помещении рядом с прачечной Итана поджидал один из доверенных людей Корбо.

— А, вот ты где! Бреммер хочет…

Итан не был уверен, заметил ли телохранитель Кейт и что оба они вооружены. При первом признаке опасности Бранд выхватил оружие из кармана куртки и выстрелил.

Падая, охранник Корбо выронил свой пистолет. Но вместо того чтобы подобрать его, сорвал с пояса переговорное устройство и бросил в микрофон всего одно слово:

— Кеньон!

Второй выстрел довершил дело. Подбежала Кейт; вместе они с надеждой взглянули на потолок. Возможно, связь здесь работает плохо или раненый не успел нажать на кнопку. Тогда у них есть шанс.

Но через несколько секунд взвыла сирена, Итан и Кейт переглянулись. Они в ловушке! Итан даже сгорбился от отчаяния. Он уже был готов сдаться, но Кейт покачала головой, глаза ее горели.

— Не сметь сдаваться, Мальчик! Обещай мне! Даже не думай! Мы никогда не сдадимся!

Итан кивнул и с опаской покосился на вход.

— Если сумеешь выбраться, — сказал он, — там, у стены, стоит тачка. Используй ее как ступеньку.

Кейт мотнула головой в сторону двери.

— Открой, и сразу на пол! — прошептала она.

Итан глубоко втянул воздух и бросился вверх по лестнице. Потом нырнул под дверь, выставил обе ноги, ударил по ней. Дверь распахнулась. Парень, с которым он говорил, стоял примерно в десяти футах от входа, с автоматом Калашникова в руках. Пули засвистели над головой Итана, и тогда Кейт, прятавшаяся внизу, выстрелила дважды. Охранника отбросило назад. Итан переполз через порог и, не вставая, нацелил оба ствола на дом.

Кейт быстро взбежала по ступенькам, перескочила через Итана и бросилась к стене. Вскочила на тачку, оттолкнулась от нее, подпрыгнула, обеими руками ухватилась за черепицу наверху. Она уже перекинула ногу через стену, когда из-за угла дома выбежали трое. Итан сразу же уложил одного — тот целился в девушку — и ранил второго. Третий охранник и раненый метнулись в укрытие.

Паля из обоих стволов, пока не кончились патроны, Итан вскочил на ноги. Кейт, находившаяся на стене, пригнулась и, используя ее как прикрытие, открыла огонь по дому. Бранд подпрыгнул, подтянулся, перекинул ногу через стену. В этот момент прогремела очередь из АК-47. Казалось, что пули поднимаются все выше, следом за ним. В щеку вонзился осколок каменной кладки, жгло лицо, но он услышал, что Кейт снова начала стрелять. Очереди стихли, и Итан прокричал:

— Давай! Беги! Беги!

Вместе они нырнули в лес.

И тут же погрузились в непроницаемую тьму. Одеты они были не по погоде, слишком легко, но не замечали холода от возбуждения.

— Куда? — спросил Итан.

Он вставил запасную обойму в один из пистолетов. Затем отвинтил от второго глушитель и положил его на землю, в опавшую листву. От виллы Корбо было всего два пути: можно пройти по лесу, потом выйти на дорогу, или же двигаться прямо к озеру. Но в обоих этих случаях они остались бы на открытом месте.

— К озеру, — сказала Кейт.

Голос ее постепенно обретал былую уверенность.

— Давай руку! — сказал Итан.

У них оставалось лишь несколько минут, за которые они должны были уйти как можно дальше от дома Корбо, прежде чем в погоню бросятся все его люди. Впрочем, ощущение времени в темном лесу совсем другое. Без фонарика или очков ночного видения дорогу приходилось находить на ощупь. При каждом шаге вперед они наталкивались на какое-то препятствие — в основном ветви и корни деревьев, но попадались и камни, и ямы. В таких условиях идти быстро невозможно. Прежде им доводилось не раз проводить ночь в горах, и они умели действовать в темноте при наличии соответствующего оборудования. Но сейчас они словно ослепли, вокруг были враги, и двигаться приходилось крайне осторожно. Так далеко не уйти.

Вдруг впереди оказалось открытое пространство, ровная почва под ногами обещала передышку. Итан двинулся увереннее, но неожиданно земля ушла из-под ног, и оба они полетели в пустоту. Он коснулся земли, лишь провалившись футов на двадцать, но снова покатился вниз по мягкой глине и смог остановиться только ярдов через пятьдесят. Осмотрев себя, Бранд с удивлением отметил, что он цел и невредим. Но его беспокоила Кейт.

— Ты как, Девочка? — шепотом осведомился он.

— Из-за тебя мы свалились с горы.

Она была рядом. И, судя по голосу, тоже не пострадала.

— А я надеялся, ты этого не заметишь, — попробовал пошутить он.

Кейт приблизилась, теперь тела их соприкасались, потерлась лбом о его щеку. А секунду спустя поцеловала прямо в губы.

— Мы выберемся, Мальчик! — прошептала она.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Не раздумала еще выйти за меня?

— Хочу этого больше всего на свете. Когда мне сказали, что ты погиб…

— Знаю. Я испытал то же самое, когда узнал, что ты у него.

Откуда-то сверху послышались голоса — это люди Корбо окружали по периметру дорогу. А на пристани взревели моторы катеров и гидроциклов. Оттуда тоже доносились возбужденные возгласы.

Беглецы поняли — озеро совсем рядом. Но в любом случае было уже слишком поздно. Они попали в западню.

Воду они увидели, лишь когда яхта выплыла на открытое пространство и там включили прожектор. Итан с Кейт укрылись за толстым стволом упавшего дерева невдалеке от берега. В этой части озеро образовывало протоку, противоположная сторона находилась в пятистах ярдах — если двигаться по воде. По дороге тот же путь растянулся бы на добрые три мили. В свете прожектора Итан различил и узкую изящную «пантеру» — один человек за штурвалом, позади двое стрелков. Катер и яхта находились в пятидесяти — восьмидесяти ярдах, а люди на гидроциклах курсировали вдоль берега. Похоже, Корбо решил, что они станут прорываться к дороге; лодки просто охраняли периметр.

Кейт указала на гидроциклы.

— Нет желания прокатиться с ветерком?

— Да они в куски нас разнесут, стоит только приблизиться.

— Дай мне запасной глушитель.

Итан повиновался.

На гидроциклах не было огней, если не считать фонаря на носу, так что прицелиться было довольно трудно. Но вот огни «фаунтин» на миг осветили пространство, и Бранд увидел человека за штурвалом, затем сжал плечо Кейт и шепотом скомандовал:

— На счет «три»!

Пистолеты почти бесшумно плюнули огнем, гидроцикл резко накренился — в воду упали люди. Кейт успела выпустить еще шесть пуль, прежде чем ствол дерева, за которым они прятались, осветил прожектор «фаунтин». Через какую-то долю секунды стрелки Корбо открыли бешеный огонь. Атака поражала своей яростью, но длилась недолго — обоймы в автомате Калашникова хватает лишь на несколько секунд. Воспользовавшись этой короткой паузой, Кейт выстрелила и разбила прожектор на одном из гидроциклов. Вновь грянули автоматные очереди, но затем Кейт тремя выстрелами обезвредила огни на «пантере», и озеро погрузилось во тьму. Люди Корбо вновь ответили ураганным огнем, но стреляли теперь вслепую.

Кейт перезарядила оружие, и они покинули укрытие, хотя автоматный огонь время от времени возобновлялся, затем пересекли открытую полоску берега и вошли в болотистые заросли примерно в двадцати ярдах от гидроциклов. Итан услышал, как Кейт погрузилась в холодную воду, и решительно последовал за ней. Содрогнувшись всем телом, он едва не вскрикнул — вода обжигала холодом. Пустой гидроцикл покачивался на мелкой волне. Итан взобрался на сиденье. Переложив пистолет в левую руку, он вспомнил, как проводил долгие часы, тренируясь стрелять по-македонски, — это была идея Кейт: она всегда хотела, чтобы у нее была надежная поддержка. Кейт дернула за шнур, где-то рядом ожил мотор; Итан выжал дроссель на полную мощность и пошатнулся — машина, словно живая, вынырнула из воды. Кейт он теперь не видел, ориентировался только на звук. И с удивлением понял: она направила свой гидроцикл прямо на катер.

Стрелок на «пантере» открыл огонь первым. Стрелял он на звук. Кейт и Итан прицелились во вспышки из стволов. Мужчины упали, но Кейт продолжала держать курс на катер, не прекращая стрелять. Бранд сбил человека, стоявшего за штурвалом, и только тогда понял — это последний патрон. Бросив пистолет в воду, он всем телом подался вперед и выжал максимальную скорость.

В ответ взревели моторы «фаунтин», но яхта была длиной в сорок восемь футов и разворачивалась медленно. Несколько секунд Итан не сводил глаз с огоньков крохотной деревушки на противоположном берегу. Они все ближе и ближе. Триста ярдов, двести, сто…

Всего раз он отважился обернуться и увидел: «фаунтин» набирает скорость, но гонка практически подошла к концу. Гидроциклы вылетели на заросший высоким камышом берег. Беглецы опрометью бросились в тень старого полуразрушенного сарая. Их вполне могли достать с «фаунтин», но попасть на ходу по движущейся мишени в темноте и с расстояния не менее ста ярдов — задача достаточно сложная. Фортуна оказалась на стороне Итана и Кейт. Чуть поодаль от сарая виднелись и другие строения — вполне подходящий путь скрытого отхода. Вскоре они уже бежали по узкой дороге через деревню.

Только выбравшись на двухполосную автодорогу, Итан окончательно осознал: пусть они теперь и без оружия, но побег удался. Они находились у подножия горы Риджи. Довольно большой район, где множество мелких деревушек, одиноких ферм, лугов, рощиц и перелесков. Несколько минут они поднимались все выше и выше в гору. Одежда была мокрой насквозь; выйдя на относительно ровную тропинку, они пробежали еще с полмили, чтобы согреться. Вскоре они увидели зеленый огонек сигнализации и направились прямо к нему. На цепи у будки громко лаяла собака, но Кейт, не обращая на нее внимания, попыталась завести старый грузовик. Они уже катили по дороге, когда Кейт включила в машине обогреватель и бросила Итану:

— А план был очень даже ничего, Мальчик.

Цюрих

— Только не говори мне, что это ты совершил налет на имение Джулиана Корбо, — произнесла Джейн Гаррисон.

Мэллой встал, принялся расхаживать по тесной комнатушке.

— Корбо? Когда?

— Вскоре после полуночи по вашему времени.

Он взглянул на часы. Четыре утра, у Джейн в Америке сейчас вечер.

— Ничего об этом не знаю.

— Корбо заявил в полицию, что его собирались похитить агенты ЦРУ. Посол Швейцарии сделал запрос; он хочет убедиться, что мы здесь ни при чем.

— Может, это как-то связано с картиной?

— Тебе виднее.

— Я понятия не имею, но если предположить, что…

— Отдай товар Старру, Ти-Кей, и выбирайся из страны. Нам не нужны проблемы!

«Мерседес» Джонаса Старра въехал на небольшую стоянку перед «Красной фабрикой», давно закрытым предприятием по производству керамики, цеха которого теперь город использовал для культурных мероприятий. В семь тридцать утра здесь было тихо и безлюдно. Старр с водителем остались ждать в машине, а оба телохранителя Старра вышли и направились к Мэллою.

Здоровые ребята. Судя по выправке, бывшие военные. У обоих по пистолету-пулемету МАК-10.

— Поднять руки! — скомандовал один из них.

Когда Мэллоя разоружили, из «мерседеса» вышел Джонас Старр, высокий худощавый мужчина с усталым лицом, одетый в кашемировое пальто. Он походил на швейцарского бизнесмена, но его выдавал техасский говор.

— Где моя картина, мистер Мэллой?

— В надежном месте, доктор Старр.

Джонас Старр улыбнулся. В других обстоятельствах улыбка могла бы показаться приятной. Но теперь в ней сквозило лишь нетерпение.

— А вот моя племянница, к сожалению, нет.

— Если надумаете сказать мне, кто ее похитил, я бы мог помочь.

— Насколько я понял, вы получили инструкцию от своих людей: передать картину мне. Почему бы вам не сделать этого, и мы расстанемся друзьями?

— Я заключал сделку не с вами, доктор Старр. У меня были определенные договоренности с мисс Норт и преподобным Ричлендом. Только от этих людей я в настоящий момент получаю приказы.

Археолог взглянул на своих людей рядом с Мэллоем.

— Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.

— Боюсь, вы меня недооцениваете.

Мэллой жестом указал на крышу ближайшего здания, откуда показались пятеро стрелков.

Старр, понимая, что проигрывает, сердито воскликнул:

— Что это такое?

— Верните оружие, джентльмены.

Старру пришлось уступить. Он дал знак телохранителю, и тот отдал Мэллою «сигму» и «глок». Разместив пистолеты по кобурам, последний заметил:

— Вы вправе жаловаться кому угодно. Но как только вы это сделаете, ваша картина будет переправлена в Россию. Никто из нас больше никогда не увидит ее.

— Назовите свою цену, Мэллой. Сколько стоит одна небольшая услуга — отступить и больше не вмешиваться в дело?

Мэллой улыбнулся.

— Как насчет того, чтобы позвонить Ричленду? Пусть он скажет, что мне теперь делать.

— Вы серьезно?

Не получив ответа, Старр достал мобильный, набрал номер и через несколько секунд произнес:

— Джим, я здесь с вашим добрым приятелем, Томасом Мэллоем. Он хочет, чтобы вы сами сказали ему, что он должен передать портрет мне.

Он протянул телефон Томасу.

— Ваше преподобие?

— Как я понимаю, у вас возникли проблемы, Мэллой.

Голос Дж. У. Ричленда звучал так, словно он только что очнулся от глубокого сна, но пытается при этом выглядеть бодрым.

— Дело вот в чем. Картина у меня. Я могу доставить ее вам, если желаете, или обменять ее на жизнь доктора Норт. Говорите, что делать.

— Думаю, я ясно дал понять людям, на которых вы работаете, мистер Мэллой…

— Я работаю на вас, сэр.

— Вы должны отдать картину доктору Старру! Он организует освобождение Николь.

— Я не могу этого сделать.

— Почему же?

— Доктор Старр не способен обращаться с ней должным образом. Он уже доказал это не далее как сегодня утром.

— Не вам решать!

— Вы правы. Решать, конечно, вам. Итак, мне доставить картину в Нью-Йорк или попытаться спасти мисс Норт.

— Делайте, что вам говорят!

— Вы, наверное, просто не поняли меня, ваше преподобие. А теперь слушайте внимательно. Если опять побежите к своим друзьям или снова скажете мне, что я должен отдать картину доктору Старру, она исчезнет! Я спрашиваю в последний раз: доставить портрет в Нью-Йорк или попробовать спасти жизнь доктора Норт?

Священник тяжело вздохнул и ответил:

— Везите товар мне, мистер Мэллой.

— А как же доктор Норт?

— Мы делаем все, что в наших силах!

— Картина может спасти ее, ваше преподобие.

— Не вам это решать!

— Не мне. Но готов побиться об заклад, иного пути нет!

— Я не могу так рисковать.

— Рисковать чем? Моей жизнью?

— Вы так говорите… словно я в восторге от всего этого.

— Девушка у Джулиана Корбо?

— Не могу допустить, чтобы она… картина, оставалась в руках такого человека!

— Послушайте, ваше преподобие, я смогу вытащить Норт. Мы заключим сделку. Нельзя дать человеку погибнуть из-за картины!

— Везите портрет в Нью-Йорк, мистер Мэллой.

Томас отдал телефон Старру и отошел.

— Куда это вы? — бросил вдогонку Старр.

— Когда мы рассчитаемся, доктор Старр, я буду рад ответить на все ваши вопросы. А пока что катитесь к черту!

Озеро Бриенц

Мэллой сел в фургон, и машина отвезла его к одной из подземных городских парковок. Там его ждал «порше», принадлежавший Хасану Барзани. Через пять минут Мэллой уже ехал в плотном потоке по направлению к городу Бриенц. Затем он обогнул озеро по асфальтированной дороге и направился в предгорья Альп. Мэллой оставил «порше» в лесу и спустился с лесистого холма к вилле графини. Тропинка прихотливо извивалась между камней и деревьев, огибала скалы, порой пролегала совсем рядом с водопадами. Дойдя до владений графини, Мэллой увидел Рене — тот убирал двор.

— Она дома? — спросил Мэллой.

Рене не ответил, лишь еще усерднее заработал граблями.

— Вы за картиной? — спросила графиня, встретившая его у входа.

Мэллой улыбнулся.

— Да, если вы ее еще не продали.

Распахнув двери, она впустила его в дом.

— Если б даже я захотела это сделать, то столкнулась бы с неприятностями.

Она провела его в гостиную и указала на стол, где лежала вновь упакованная картина.

— Как по-вашему, сколько человек захотели бы ее купить, зная, что она принадлежала Джулиану Корбо? — спросил Мэллой.

Улыбка на лице графини тотчас увяла.

— Увы, Томас, в мире хватает глупцов. Так что не осмеливаюсь даже предположить.

Мэллой сунул пакет в небольшой рюкзак, перекинул его через плечо.

— Просто пытаюсь понять, кому понадобилось отдавать за картину двадцать пять миллионов при условии, что никто никогда ее не увидит.

— Для такого рода коллекционеров тайна — особое удовольствие.

— Но только не для тех людей, с кем я имею дело.

— Не уверена, что вы понимаете, с чем именно имеете дело.

— Думаю, что понимаю: в руках у меня оказался прижизненный портрет Христа, работа, написанная свыше двух тысяч лет тому назад. Прежний владелец готов пойти на любое преступление, лишь бы вернуть ее, а будущий — на любую жертву, лишь бы сохранить. Правильно ли я понял ситуацию?

— Расскажите о людях, которые ее приобрели.

— Когда-нибудь слышали о преподобном Дж. У. Ричленде?

На ее лице проступило понимание.

— А, тот умирающий священник?

— С чего вы это взяли?

— У него рак. И он считает, что картина может вернуть ему здоровье.

— Но не может же он всерьез надеяться…

— Все приговоренные к смерти — мечтатели, Томас. Он не надеется. Он верит.

— Верит во что? Что эта дощечка может его излечить? Да он променял жизнь любимой женщины на этот кусок дерева!

Прежде Мэллой никогда не позволял себе повышать голос в присутствии графини. Но им внезапно овладел приступ безудержного гнева. И дело было не в разговоре с Джонасом Старром — такую реакцию можно было предвидеть, — а в словах Ричленда о риске. Картина значила для него больше, чем женщина, которую он любил. Намного больше.

— О чем вы? — с любопытством спросила графиня.

Мэллой рассказал ей обо всем: о похищении Николь Норт, о встрече со Старром, о телефонном разговоре с Ричлендом.

— Так вы не понимаете этих людей? — спросила графиня.

Мэллой покачал головой.

— Корбо пойдет на обмен. Николь Норт не должна умереть.

— Думаю, вы правы. Весь вопрос в том, что теперь делать.

— То, для чего меня наняли. Доставить картину в Нью-Йорк.

— А как же доктор Норт?

Мэллой смотрел в камин и молчал.

— Вы что же, оставите ее на растерзание Корбо?

— Не я принимаю решения!

— Нет, принимаете, Томас. Именно сейчас.

— Знаете, сколько людей я могу потерять при попытке освободить ее?

— Важно другое. То, что вы потеряете, если не попытаетесь вовсе.

Глаза их встретились.

— Она далеко не невинная овечка.

— Как и все мы, Томас.

Из открытых дверей сарая, где хранился садовый инструмент, Рене увидел мужчину, который спрятался у тропинки над виллой, за водопадом. Он двигался с осторожностью солдата. Еще двое спускались по склону горы. Рене оставил лопаты и грабли в тачке и вышел из сарая. Все эти люди пробирались через скалы прямо над той тропой, по которой несколько минут назад спустился к вилле Мэллой. Проскользнув в сад, Рене заметил еще одного незваного гостя — тот вышагивал по дорожке, что находилась ниже виллы графини. Как и первый, он находился сейчас за водопадом.

Усталой походкой Рене перешел мостик и углубился в лес. Но как только оказался среди деревьев, бросился бежать.

Мэллой вышел из дома и направился к тому месту, где оставил «порше» Хасана Барзани. В пяти минутах ходьбы от виллы тропинка резко свернула от водопада и извивалась теперь вдоль обрыва над пропастью. Сама она была достаточно широка и удобна, но Мэллой почему-то занервничал — сработал инстинкт. Прямо над головой — отвесная скала, справа — обрыв глубиной футов триста — четыреста, на дне которого голые серые камни. Мэллой вдруг почувствовал себя очень уязвимым и понял, что путей к отступлению здесь нет. Раньше, когда он шел той же дорогой, при нем не было картины, к тому же путь проходил выше. Теперь он двигался вперед, не зная, что ждет его за очередным поворотом. Едва он осознал свою ошибку, как перед ним на скале появился человек.

— Стоять, Мэллой, ни шагу дальше! — скомандовал он.

Томас вжался спиной в скалу, но укрытие оказалось ненадежным. Другой голос позади успокаивающе заметил:

— Нам нужна только картина, Мэллой. Положите ее на тропинку и уходите. Мы не станем преследовать вас.

Мэллой увидел — с этой позиции незнакомец вполне мог застрелить его. Он взглянул на верхушки молодых деревьев внизу, которые выступали из скалы прямо под тропинкой и поднимались футов на пять-десять. Недолго думая, он отошел на шаг, а потом нырнул вниз, в самую гущу веток. Судорожно вцепился в них и стал раскачиваться над пропастью. Потом он извернулся, выхватил «глок» из кобуры под мышкой и произвел по выстрелу в каждого из противников. Со стороны — чрезвычайно эффектное зрелище, и, как ни странно, план его почти сработал. Он видел облачка пыли, взметнувшиеся возле голов мужчин, и понял, что упустил свой единственный шанс. Он отбросил «глок» в сторону, уже обеими руками ухватился за тонкий ствол. Деревце стало крениться к скалам, Мэллой взмолился, чтобы ствол не сломался.

Дерево изогнулось круглой дугой, и Мэллой взглянул на ситуацию критически. Положение неоднозначное. Он завис над тропинкой на высоте около десяти футов и мог ухватиться за какой-нибудь каменный выступ. Отсюда его не видно, так что стрелять они пока не будут, но и бежать некуда. Единственный путь — наверх, среди валунов, спиной к дорожке, где находились враги. Внизу — крутой обрыв. Но у него еще осталась «сигма». Пользуясь естественным прикрытием скал, он может держать их на расстоянии несколько минут.

На секунду показалось, что положение патовое, но вдруг все изменилось. По ту сторону водопада грянул выстрел. Третий стрелок расположился прямо напротив и вполне мог попасть, даже через густую листву. Мэллой уже решил сдаться.

— Ладно! — крикнул он. — Я отдам вам картину!

Раздался второй выстрел. Как и в первом случае, пуля прошла в стороне от Мэллоя, и он не сразу понял, что происходит. Неожиданно он увидел Рене — тот выходил из-за деревьев с пистолетом-пулеметом МАК-10 в руке. Слуга графини взглянул на Мэллоя — будь на его месте другой человек, этот взгляд можно было бы назвать насмешливым — и бросил свое оружие в пропасть. Потом развернулся и скрылся между деревьями.

Выбравшись на тропинку, Мэллой увидел двух своих преследователей. Оба были мертвы. Он обыскал карманы одного из них и нашел мобильный телефон. В меню значился номер Джонаса Старра. Мэллой надавил на кнопку и услышал знакомый голос.

— Она у вас?

Мэллой не ответил. Размахнулся и швырнул трубку в пропасть. Потом забрал у убитого пистолет-пулемет и две запасные обоймы.

Добравшись до виллы графини, он постучал. Ответа не было. Тогда он обошел дом, ища возможность проникнуть внутрь. Подергал ручку задней двери, к его удивлению, она оказалась не заперта. В доме стояла мертвая тишина. Мэллой двинулся из комнаты в комнату, окликая графиню. Поднялся наверх, в гардеробную, где она подбирала ему одежду, и увидел, что на стене не хватает одного портрета мумии, того, что был написан восковыми красками. Больше ничего не пропало. Он пытался вспомнить лицо на портрете, но никак не получалось. Просто лицо мужчины. Осталось лишь два воспоминания: ощущение тепла от прикосновения к поверхности картины… и запах духов графини, стоявшей рядом.

Томас услышал, как распахнулась внизу входная дверь. Он передернул затвор автомата и осторожно выглянул из комнаты. У подножия лестницы стоял Рене.

— Вон! — крикнул он по-немецки. — Уходите! Уже и без того тут нагадили!

Мэллой сбежал вниз по ступеням.

— Где графиня, Рене?

— Ее больше нет.

— Нет? О чем это ты? Она в порядке?

— Уходите, Мэллой. Просто уходите отсюда.

— Рене! Скажи мне, она в безопасности?

— Она никогда не бывает в безопасности.

— Я могу помочь.

Некрасивое лицо слуги исказило подобие улыбки.

— Видел я вашу помощь!

Мэллой ничего не понимал. Впрочем, не его это дело. Ясно одно — графиня ушла. И наверное, находится теперь в более или менее безопасном месте, ведь Рене доказал, что может защитить свою хозяйку. Это все, что он знал и имел право знать. Он оглянулся. Там, наверху, была комната, где она держала свои подделки.

— Одна из картин наверху пропала.

Слуга кивнул, не показывая ни малейшего удивления.

— Это она ее забрала?

— Какая разница! Это ты выгнал ее из дома, привел за собой хвост! Хоть одну свою картину она могла забрать?

Мэллой хотел сказать что-то еще, но Рене развернулся к нему спиной и зашагал на кухню. Беседа была закончена.