Посадка в лужу

Глава 21 Авантюризм и его последствия

— Сука! Хитрая, мерзкая сука! Дохлая! Мерзкая! Сука!

Истерящее существо напоминало помесь гнома, осьминога и насекомого, только не зловещую, а довольно смешную. Впрочем, иронизировать над мелким, толстым и неистово верещащим клубком щупалец, хитина и бороды никто и не думал. Смеяться над богом желающих не было.

Несмотря на то, что богов вокруг было куда больше, чем нас.

И большинство из них вполне разделяли эмоции недомерка с щупальцами.

Повод у богов был весомый.

Проблуждав пару недель по далеким кавернам, мы с Митсуруги все-таки смогли выйти в пещерную цепь, ведущую к Лтакту. Посадив японку на спину, я быстро набрал скорость полета, за несколько часов достигнув городских границ. Тут нас уже ждали, даже специальное строение возвели, практически крепость. Внутри мы обнаружили всех бывших членов экспедиции и целый сонм разнообразных божеств Подземного Мира, пребывающих в весьма дурном настроении. Нам достаточно быстро объяснили, что случилось.

Ваалхиллис была весьма своеобразной богиней, покровительницей Чистой Воды. Своеобразие было в том, что ее имя знал каждый житель Подземного Мира, молитвы об очищении воды к ней неслись десятками тысяч в час, но при этом она прозябала на минимуме возможных сил. Очищая воду от примесей, богиня, вынужденная откликаться на любой зов, тратила столько же сил, сколько и получала. Истинных верующих у нее было чрезвычайно мало — ну какой толк верить в бога, способного лишь очищать воду? С точки зрения собратьев и сестер, Ваалхиллис была на самом дне божественной мощи, без всяких шансов на возвышение.

Нет денег на аквамага? Молись.

Узнав о том, что мы обязательно придём к Лтакту, Ваалхиллис устроила авантюру, пойдя ва-банк. Уставшая быть бедной девочка пробежалась по всем своим немногочисленным друзьям, влезла в долги по самое нехочу, выпросила всё, что только было возможно. И отправилась в «крестовый поход» — карать зло, уничтожившее С’Ваггарат.

Зачем?

Вера.

Как только первые из набранных богиней смертных начали дохнуть под моими ударами, в каждом из городов-ульев Подземного Мира заорали глашатаи — нанятые, купленные, верующие. Они объявляли всем и каждому о том, что Ваалхиллис вышла на бой лично с уничтожителем С’Ваггарата. То, что девяносто девять процентов населения понятия не имеет о том, что один из великих городов был уничтожен, как-то прошло мимо внимание аква-богини. Как и последствия внезапного сообщения таких новостей.

Результат — мощнейшая паника, истерия и бунты, вместо молитв богине. Нет, определенное число павших на колени с просьбой не об очистке воды, а с верой в победу Ваалхиллис безусловно было, но слишком мало и слишком поздно. Я в тот момент уже выдергивал хвост из ее тела.

Вот что получается, когда плохо рассчитываешь свои действия. Она хотела меня угробить, подстраховавшись своим воззванием, а вместо этого нарушила кучу межбожественных договоренностей и позорно сдохла, переполошив весь обитаемый мир. Известность неумной богини сыграла здесь не последнюю роль — когда ее настоящие верующие почувствовали смерть Ваалхиллис и взвыли, все и каждый в Подземном Мире им вторили. Одно дело, когда какая-то неведомая сила разрушает город-улей, о котором ты только слышал в жизни, но совершенно другое, когда при этом еще и богиню убивают.

— Джаргак! У нас проблемы! — Таскатак, бог, похожий на скорпиона, быстро семенил ко мне, сквозь расступающиеся перед ним божественные толпы.

— Спасибо, — кивнул я ему, — Вижу. Наслаждаюсь.

От такого ответа человекоскорпион аж затормозил всеми конечностями, выбивая из камня искры.

— Что ты за существо такое, — покачал он головой, — Неужели тебе плевать на всё и на всех?

— Совсем нет, — поспешил я его утешить, — К вам и этому миру я абсолютно равнодушен и хочу его покинуть. А вот любого из своих спутников, — потыкал я пальцем в вышеуказанных, — Я бы с удовольствием попытал их. И убил.

— Даже меня? — вопросительно вздернул брови Умный Ёж.

— Ты все равно боли не чувствуешь, — пожал я плечами, — А еще благополучно прострадал безделием, пока я был вынужден совершать чудовищные поступки и идти на немыслимые жертвы. Я завидую.

— Для тебя не все потеряно, раз понимаешь, что сделал, — проворчал Таскатак, пытаясь обрести внутреннее равновесие.

— Я про секс с колоссальным грибом чудовищной мощи, а не про С’Ваггарат, — разочаровал я его, с удовольствием наблюдая отвисшие челюсти у всех трех голов бога, — Города я и раньше разрушал. Ничего нового.

Бравада и позерство, но мне было не по себе в такой тусовке. Вокруг ходили, ползали, летали самые немыслимые существа с бриллиантовым рангом «бога». Конечно же лишь те, кто мог себе позволить находиться внутри здания, напоминающее сильно увеличенный в размерах Дом Матери. Остальным Бессам приходилось куда хуже — моей невосприимчивостью к энергиям они не обладали, полной ложкой кушая божественную антипатию к нашей маленькой и недружной компании.

Лала Всёпропало выглядела настолько плохо, что напротив слова «плохо» в словаре нужно было бы сделать новую картинку. Она выглядела потерянной, сумасшедшей, грустной и полумертвой одновременно. «Паяц» растеклась на выделенной нам скамье и бессмысленно смотрела в пустоту, не замечая, как с уголка ее рта тянется нитка слюны.

Эстебан Гиндос, напротив, лучился бодростью и злобой. Геоманта периодически шатало между ненавистью и страхом — вынужденный вернуться в Срединный Мир, «Повелитель Тверди» предвкушал многочисленные претензии от Лиги Некромантов и Нихона, которые вынужден будет удовлетворять в любых позах, что придут на ум Митсуруги и Абракадавру.

Акахиро Рю не избежал участи душевного раздрая. Пока мы путешествовали, Митсуруги рассказала о том, что бывший Слуга должен был получить полную свободу воли после того, как сбросит Умного Ежа в лаву подземелья. Между слов японки легко читалось «станет шпионом во Внутреннем Мире». Теперь же японец колебался между своим обычным равнодушно-молчаливым состоянием и искренней растерянностью, постоянно поглядывая на нашего архимага взглядом потерявшегося на дороге жизни пёсика. Последней было совершенно безразличны поползновения ищущего новый смысл жизни нихонца. Мысленно я поставил Митсуруги очередной жирный минус в личное дело.

А та была зла.

— Мы все здесь, Таскатак, — прошипела Митсуруги, складывая руки на груди, — Наши обязательства выполнены. Где ваш посредник и проход к подъему?

— С тем и с другим проблемы, — проворчал скорпион, разворачивая свое странное тело по направлению к волшебнице, — Нужного бога… пока нет. Вы слишком быстро пришли, никто не ожидал. А еще…

— Что значит «нет»? — подняла бровь розововолосая, — Вы же боги. Перемещаетесь моментально. Вон вас сколько!

— Он не из этого города, знаешь ли, — огрызнулся бог, — Требуется время.

Прежде чем мы успели справедливо возмутиться настолько нелепому оправданию, бог просто растворился в воздухе, оставив нас с полуоткрытыми ртами. Переглянувшись, мы дружно пожали плечами, начав наблюдать за сутолокой вокруг. Никто никуда особо не спешит, а увидеть в одном месте столько разнообразных сущностей, блистающих бриллиантовыми рангами, даже для бессмертного было почти нереально.

Происходящее вокруг чем-то напоминало виденный мной в еще «земном» прошлом фильм, где показывали фантастический космодром — самые разнообразные существа ползали, летали, телепортировались вокруг нас. Они сбивались в кучки и возбужденно общались на повышенных тонах, жестикулируя кто чем придётся. Зрелище было насквозь фантасмагоричным местами — золотокожий гном с бородой, состоящей из живых и извивающихся червей, орал на почти раздетую богиню темных эльфов. Ну как почти раздетую… три тонких полоски чего-то металлического… красавица, в общем. Если проигнорировать факт, что чернота ее кожи тут и там вспучивалась проступающими изнутри лицами с ртами, искаженными в страдальческих гримасах. А так красавица, да.

Я посмотрел в сторону двух крепко обнявшихся голых мужиков и понял, что это на самом деле один бог. Молча посочувствовав ему, я прикрыл глаза, отрешаясь от царящего вокруг бардака.

— Они похожи на менеджеров низшего звена дочерней компании, которым грозит полный аудит с самого верху, — недовольно процедила Митсуруги.

— А так оно и есть, — охотно ответил ей Умный Еж, — Я сюда пришел первым, времени составить впечатление и сделать выводы было много. Хотите, поделюсь?

— С удовольствием послушаем, — осторожно сказала Митсуруги Бессу, которого поручала убить своему подчиненному.

— Видите ли, — начал некромант, складывая короткие ручки на животе, — У нас и богов много общего. Маги смерти и божественные сущности одинаково заинтересованы в одном ресурсе — людях. Точнее — живых разумных, как бы это цинично не звучало. Именно живые и процветающие поселения разумных несут нужные нашим… мнэээ… коалициям ресурсы. Веру и трупы, разумеется.

— Вот тебе и слом шаблонов, — скривился Гиндос, — Некроманты, заботящиеся о простых смертных, хоть и с целью выращивания нужного ингредиента. Курам на смех!

— Мы не в сказке, чтобы представлять черного мага источником зла, — улыбка Абракадавра была почти виноватой, — Ну убью я крестьянина во цвете лет, получу одно тело, которое использую. И всё. Где тут рациональный подход к использованию ресурсов? С другой стороны, вы представляете себе естественную смертность в таком городе-улье? Они умирают сотнями и тысячами в день. Это практически рай для некроманта. Был бы, не трать местные тела усопших на подкормку своих грибных ферм. Но… я отвлекся.

Немертвый встал и начал расхаживать перед нами, оживленно жестикулируя, что было воспринято мной с благодарностью — вид крылатого червя, шепчущегося с двухголовой собакой и бесформенным клубом тумана… нервировал.

— Города-ульи сформировались за счет слияния полноценных наций и множества Малых Народов. Жители разумно разделились на Сектора, нашли способ сосуществовать и даже развиваться. Скудность близкорасположенных ресурсов, проблемы с пищей и водой… сами понимаете. Но вот боги, что принесло в города-ульи каждое из племен и народов — что с ними? Как видите — они все здесь. Приспособились, адаптировались, сохранили себя, но…

— Утратили большую часть могущества, — выдал я догадку.

— Почти верно, Кирн, — кивнул мне Ёж, — Представьте себе бога мира Пан как менеджера мелкого звена — он, для собственного выживания, обязан перераспределять полученную энергию веры и молитв практически сразу при получении. Жесткая конкурентная борьба, мало истинно верующих, а хуже всего — стоящая над всеми Система. Смертному не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — над богами тоже кто-то есть. А это сильно бьет по качеству и количеству получаемой ими энергии. В Срединном Мире, разумеется, всё тоже самое, но там… мм… как бы это сказать? Методы борьбы за место под солнцем жестче. Конкурентов устраняют, устраняя их верующих. Что неприемлемо для Внутреннего мира.

— Поэтому мы сейчас сидим тут и наблюдаем, как эти «боги» бегают безголовыми курицами. Они не умеют решать проблемы иначе, нежели своими способностями, — хмуро кивнула Ай, — Всё понятно, спасибо. А какие у них проблемы, вы не в курсе?

С той же мягкой улыбкой Ёж начал рассказывать. Проблемы богов имели смешные корни — как будто в Пентагоне кто-то пукнул, а из-за этого сменился государственный строй в Руанде. Кто-то из божественных сущностей не удержал язык за зубами, в переносном смысле, естественно, из-за чего весь Лтакт от самых верхов до последнего разгребателя фекалий на нижних этажах знал, что рядом с городом находится «разрушитель С’Ваггарата» с целой теплой компанией единомышленников. А вокруг них — все боги Лтакта.

И метрополис взвыл благим матом на три голоса. Низшие и средние слои населения ломанулись сломя голову в храмы, первый раз в жизни истово молясь о том, чтобы боги не допустили беду на порог их дома. Верхи, во главе с Хадатаваром Двуносым, заварившим всю эту кашу, отчаянно тряслись за свои жизни, вполне справедливо предполагая, что мы прибыли озвучить им свои претензии с занесением в грудную клетку через задницы. Категорически не желая умирать мучительной смертью от рук самых могущественных бессмертных Подземного Мира, они выдвинули по отношению к собственным богам ряд ультиматумов и требований, вполне обоснованно угрожая расправой над их немногочисленной паствой и храмами.

Ну, пусть не расправой, но массой иных, достаточно серьезных бедствий.

Ко всем этим проблемам чужого недержания речи добавилась еще и третья фракция — бессмертных, которые прослышали, что чужаки не просто уходят, а собираются забрать с собой три пирамиды Вечности, артефактов, практически гарантирующих неуязвимость и крайне быстрое воскрешение. Конечно, неорганизованные Бессы, принадлежащие к разным слоям общества, не являлись бы неприятностью от слова «совсем», но…

— Бессмертные собираются в отряды и пытаются прорваться к нам, — сухо бросил Эстебан, с видимым отвращением отставляя в сторону бокал вина, — Они и есть основная проблема, почему эти божки так всполошены.

— Сомневаюсь, что тут есть хотя бы один сто тридцатый уровень, — зевнул я, — Любой из местных богов может класть их сотнями, не напрягаясь.

— Кирн, не делайте вид, что вы глупее, чем есть, — отвращение от вина быстро перекинулось на меня. Гиндос кашлянул, посмотрел с тоской на пролетающую мимо… волосатую вазу, издающую мелодичный перезвон, а потом вновь взглянул на меня, — Бессы кидаются на своих. Более того — на богов. Обсуждают, как их победить. Думаете, для Лтакта это пустой звук?

Мы особой проблемы не видели, за исключением отсутствия нашего «гаранта». Если уж говорить откровенно, то местные сами себе изобразили полную чашу гадости, которая нас — невинно пострадавших путешественников — совсем не интересуют. Но вот напоминание о Хадатаваре Двуносом пробудило у меня желание быстренько сбегать в Лтакт и вернуться назад, с его гениталиями у меня в руке. Если б не эта тварь…

Узнав новости и выработав свое к ним отношение, мы дружно ударились в решение внутренних вопросов. Это вылилось в короткую, хоть и забавную цепочку — Гиндос очень аккуратно пытался выяснить у Митсуруги, что ему грозит за его фортели, Ай страдала тем же самым, но уже об Умного Ежа. Все их попытки вполне логично упирались в пространную фразу «как приедем, так и будем разбираться», что, естественно, никого не устраивало. Чем-то это мне напоминало поведение нашкодничавших детей, вынужденных ждать наказания. Ожидание бывает страшнее самого процесса… хотя, точно не про эту ситуацию.

Прислушиваясь к разговорам, я заметил выражение лица Акахиро Рю. Нихонца тоже не устраивало… отношение начальницы. Ай просто игнорировала верного человека, отдавшего по ее приказу вторую ценность каждого бессмертного — чистоту Статуса.

Взаперти мы вытерпели несколько суток. За это время я успел не только зацепиться языками с Великим Гурри — тем самым гномом с щупальцами, что хаял дохлую Ваалхиллис, — но и несколько раз выйти из организованной богами крепости, дабы принять участие в веселой забаве под названием «кто больше убьет Бессов из очередной пачки». Одержать победу не получилось ни разу, приходилось напрягаться изо всех сил за каждое очко — обозленные на бессмертных боги могли дать мне фору в любой характеристике. Эффект это вызвало неожиданный, а именно — целую серию бунтов в Лтакте, когда до города донеслись новости о том, что Великое Зло сражается плечом к плечу с их богами против их бессмертных.

— Джаргак, ты больше так не делай, — с мудрым видом дал мне совет Гурри, на краткое мгновение оторвавшийся от кружки грибного вина.

— Как именно? — проявил я любопытство. В данный момент я пытался придать любимому канделябру хоть какую-то заслуживающую уважение форму — искорежен он был знатно. Расставаться с гнутым, черным, исковерканным и изломанным куском металла я уже не хотел абсолютно, твердо уверенный в том, что нет ни одной вещи во всем мире со столь славной и богатой историей, как эта.

— Вообще, — начал шепелявить божественный гномо-осьминог, — Лучше вообще никак не делай. Помри и дай миру жить дальше. Но раз ты на это не пойдешь, то хотя бы не мозоль глаза смертным. Скоро появится ваш… точнее наш Кладий, заберет у тебя эти проклятые пирамиды и…

— …и мы с глубокой и искренней радостью оставим ваш мир. Отныне, и присно, и вовеки веков… пока Митсуруги не продаст заклинание спуска какому-нибудь другому магу, — обнадежил и обломал я гнома, с удовольствием наблюдая коричневый фонтан пены, пущенной богом изо рта.

— Вот в кого ты такая паскудина? — справедливо возмутился Гурри, вынужденный утираться рукавом.

— Со мной долгое время плохо обращались, — подумав, ответил ему я, — Теперь я плохо обращаюсь со всеми остальными.

— Это, по-твоему, справедливо?!

— Нет, конечно. Вас много, а я один. До конца жизни не справлюсь.

Что для одного горе, то для другого радость, как привыкли думать торговцы оружием. Общество богов исключением не было. По словам Великого Гурри, девяносто процентов крутящихся вокруг божеств лишь создавали видимость полезной деятельности. «Говноеды сидят, треплются и жрут халявную веру» — категорично высказался бог брани и карточных игр. Окружающие божества, слышавшие столь нелестную оценку, недобро косились на щупальценогого, но даже слова поперек не говорили — уровень Гурри Великого превышал значение в четыре тысячи. Еще бы, если от бед местных защищает Система, то вот материться и играть на деньги любят все расы. Имей Гурри желание, то мог бы запросто стать главой пантеона богов Лтакта, но бог предпочитал иметь в виду всех остальных.

Тем не менее, его оговорку о том, что большинство сущностей здесь просто околачивают груши и на халяву заправляются верой из храмов, я на ус намотал.

Сдвоенный женский вопль из глубин божественного дома терпимости прервал мою неторопливую беседу с единственным адекватным (после гриба) богом Подземного Мира. Обменявшись с Гурри взглядами, мы поспешили внутрь, в выделенный нашей компашке уголок. Там, над мелко дергающимся телом Лалы Всёпропало стояли две другие особы — тяжело дышащая Митсуруги, вспотевшая так, как будто разгрузила два вагона с углем, и приснопамятная эльфийская богиня — с тремя железками в интимных местах и лицами, вылазящими из-под кожи. Обе девушки с отчетливо различимой злостью смотрели на лежащее тело Козыря.

— Чего орёте? — мудро поинтересовался бог с щупальцами.

— Эта ссссука, — ткнула пальцем богиня в тело Лалы, — Хотела использовать Зов к Матери! Я еле успела!

— Успела? Ну и ладушки, — тут же умиротворился гномобог, — Молодец!

Похвала вызвала совершенно не ту реакцию, которую ожидали окружающие. Эльфийская богиня скрежетнула зубами и нависла над Митсуруги.

— Следи за своими подчиненными, тварь! — зашипела она, — Если бы меня не оказалось рядом, любой мертвец бы позавидовал вашей участи!

— Следи за своим языком, тварь! — в обратную, совершенно по-человечески возмутилась Митсуруги Ай, — Это не мои подчиненные!

Воцарилась мертвая тишина. Я ради интереса глянул статус богини и икнул.

«Дерцунда, богиня, 3221 уровень». Ну вот, приехали… Хотя…

— Девочки, не ссорьтесь, — примирительно поднял я руки, вызывая «огонь на себя», но как только взгляды «девочек» двумя оптическими прицелами свелись на мне, тут же рявкнул с использованием Ки, — Иначе я обижусь и останусь здесь!

Этого вполне хватило, чтобы всё утихло, закончившись хорошо. Ну, как хорошо — «девочки» разошлись, одарив меня злобными взглядами, Гурри одобрительно похлопал, куда достал, ну а Лала…

…Всёпропало действительно теперь всёпропало. Свалившаяся на скамью Митсуруги, прикрыв ладонью налитые кровью глаза, поведала нам о том, что из-за безделья почти постоянно держала Козыря под ментальным наблюдением. Ее сознание было ослаблено, почти в коме — японка выдвинула теорию, что психические оттиски смертных, утраченные Лалой ранее, как-то помогали ее сознанию оставаться работоспособным. Возродившись в темноте и одна, Всёпропало получила мощный удар по и так нестабильной психике, которая его не перенесла. Здесь, в тепле, уюте и при постоянном присутствии разумных, какая-то часть сознания Лалы вспомнила, что она хотела остаться в этом мире.

И кого-нибудь убить.

Естественно, подобный вывод породил мощный стимулирующий импульс, замеченный Митсуруги. Наш маг-менталист тут же шарахнула по мозгам бедной Лалы всем, чем только могла, удерживая ее от Зова практически голой силой воли. На краткий миг, пока эльфийская богиня с дурацким именем не подоспела, японке пришлось выдержать многое — сложно победить без подготовки чужое желание, когда кроме него ничего нет. Но всё закончилось хорошо. Богиня прокляла Лалу, погрузив в сон, наполненный кошмарами — ненадолго, по словам стоящего рядом Гурри — всего лишь на несколько лет.

Сквозь перерождения.

Я горько вздохнул, представляя, какой сейчас спор откроется — кто мол будет кормить это тело, убирать за ним, мыть… Саму Лалу было не жалко.

Сложно жалеть бессмертных — мы слишком многое успеваем натворить за наше существование, чтобы рассчитывать после хотя бы на каплю сочувствия.