Последнее представление

Эпилог

Корнелия сидела за столом, подперев рукой щёку, и быстро черкала пером на длинном, исписанном уже листе. Мелкие буквы сливались в тонкие чёрно-блестящие бусы. Она сдула с глаз кудрявую прядку волос, которую не удалось убрать в причёску поутру, и села поудобнее, потянув ноги. Последние недели девушка работала практически без перерыва, чтобы закончить наконец обучение и получить заветное звание.

– К вам просят, – рабыня, служащая при библиотеке, заглянула внутрь. – Вам помочь? Может быть, хотите чего?

– Нет, – хмуро отозвалась Корнелия, – пропусти и ступай на место.

Та поклонилась и вернулась в коридор. В комнату зашёл Фауст. У него тоже было сложное время: семейные лаборатории наконец перешли в его собственность, и последние месяцы мастер торчал в своих подвалах каждый день, прерываясь только на сон, ужины да редкие посиделки со старыми друзьями. Ядовитые пары, горячий воздух, дым и недостаток сна превратили смуглого красавца в измождённого мужчину, бледного, с впалыми щеками и синяками вокруг воспалённых глаз. Но теперь с его губ не сходила больше улыбка.

– Марк звал в поездку, – он присел на стол и чуть потрепал её за причёску. – Не хочешь снова прокатиться?

Корнелия вздохнула, отложила перо и внимательно посмотрела в его глаза.

– Мне не с руки сейчас кататься Феликсом, и ты прекрасно это знаешь, – холодно ответила она. – Мать купила мануфактуру у храма Медицины. Хочет найти новые способы повышения плодородия земли в степях. И прежде, чем она начнёт нанимать работников, я должна закончить наше исследование и получить звание адепта.

– Много осталось? – он взял в руки исписанные листы. – Может, могу чем помочь?

Корнелия покачала головой.

– Не по твоей части. Я должна освоить новое направление. Совсем не знакома с химией, – она вздохнула. – Но, так как матушка планирует сразу поставить меня во главе, я должна уметь контролировать всё, что будет на производстве. А у тебя как? Закончил свои последние опыты?

Фауст улыбнулся чуть безумно. Глаза его загорелись.

– Не то слово, – вдохновлённо прошептал он. – Мы наконец смогли найти подходящий состав стали, которая не портится от огня и трения. Заключили договор, подписанный королевской семьёй. Для добычи руды отдадут один из южных островов, а для обработки выделят треть кузнецких кварталов.

Девушка вздохнула, покачала головой и снова взялась за перо.

– Удивительно, Фауст, то, – отозвалась она, наклонившись над своими листами, – как быстро ты переобулся. Был таким светлым наивным мальчиком, который даже мысли не мог допустить о том, чтобы человека обидеть. А теперь совершенно спокойно работаешь вместе с отцом над созданием оружия, которое в ближайшие годы убьёт сотни, тысячи людей.

– Меня пытались сжечь заживо на центральной площади города, – прошипел он, наклонившись над ней, – меня, наследника одной из древнейших аркинских династий! Ты считаешь, что я должен был спустить это с рук?!

– Что? Нет, конечно, нет, – спокойно ответила Корнелия, не отвлекаясь от своего конспекта. – Просто удивляюсь тому, что кататься по деревням и клянчить бестолковые медяки для твоей чести не было оскорбительно, а почётное звание шпиона сразу вызвало в тебе столько гнева.

Фауст побледнел. Девушка снова отложила перо и заглянула в глаза, взяв его за руку.

– Если бы тебя убили, – тихо, но твёрдо сказала она, – Мотас пошёл бы на Империю войной. Мы бы с землёй сравняли княжество, в котором ты был пленён. Выжившие были бы взяты в рабство, и над выжженными степями развевался бы Аркейский флаг.

– Я знаю, – едва слышно ответил мужчина. – Знаю.

– Я рада, – тихо добавила Корнелия, притянув ладонь и поцеловав егопальцы, – что ты вернулся невредимым.

Фауст тряхнул головой и вымученно улыбнулся.

– Совсем ты меня отчитывать принялась. Я не выбирал, в какой семье родиться.

– Ну почему же, – чуть веселее отозвалась она, – не отчитываю. В конце концов, мы на одной стороне. Оба пытаемся сделать так, чтобы еды хватило на всех живущих людей. Правда, цели своей достигаем по-разному… ну чего ты так смотришь? – она смутилась.

– Не знаю, – улыбнулся он, устроившись поудобней на тесном столе. – Красивая.

– Вот поэтому я и не хочу больше с вами кататься, – проворчала Корнелия, снова сдув непослушную прядку. Фауст поднял бровь. – Пока я была Феликсом, – она вздохнула, – вы ж во мне женщины вообще не видели.

– Теперь видим, да ты не рада, – хохотнул мастер. – Подумала ещё раз?

– Подумала, и мнения своего не сменила, – отрезала она, – нет и ещё раз нет. Ну сам посуди, – она смягчилась, заметив его растерянный вид, и снова взяла его за руку, – детям будущим придётся на части разорваться, чтоб унаследовать оба производства. Нам обоим лучше найти себе адептов или чиновников. Всем же будет проще.

Фауст спрыгнул со стола.

– Я к тебе на днях ещё зайду, хорошо? – он улыбнулся и снова потрепал её за волосы. Его руки все пропахли серой и порохом. Корнелия зашипела привычно – причёска была красиво убрана, и такая трёпка могла её испортить. Но тут же махнула головой и чуть улыбнулась.

– Заходи, конечно. Можем посидеть в чайной, как закончу с конспектами.

Худощавый болезненный мужчина, в которого превратился Фауст, приложил правую руку к сердцу, и не вышел из комнаты, пока Корнелия не сделала того же. Как только дверь в комнату закрылась и пришла долгожданная тишина, она вновь взялась за перо. Её друг всё-таки остался тем самым наивным мальчиком, которого она знала. Всё было хорошо.