Последний Контракт. Том 4

Глава 23

— Знаешь, Виктор, — проговорил цесаревич, задумчиво рассматривая креветку, проткнутую вилкой. — Из всех людей, которыми когда-либо интересовался мой отец, и я в частности, твоё личное дело было самым интересным и полным загадок.

Я внимательно слушал его, краем глаза наблюдая за отрядом телохранителей, что примостился за столом в другом ряду. Больше никого из бойцов в столовой не было, а стоявшие за раздачей повара перешёптывались и удивлённо смотрели на Илью. Похоже, в их головах до сих пор не мог уложится факт, что сын императора прибыл в самый очаг войны.

— Больше всего меня интересовало две вещи, — закинул он креветку в рот, медленно её жуя и смотря на меня. — Первая: Откуда у бывшего простолюдина артефакт души? Лишь самые известные и сильные члены родов и кланов, обладают подобным. Князь Долгоруков, например, владеет кастетами, что усиливают его дар огня. Пожарский же, тоже, кстати, князь, обладает мечом, способным разрезать всё, что угодно. И это лишь два примера...

Которые ты так легко мне слил. Не поверю, что это общедоступная информация. Хотя, конкретики же никакой не было, а просто указанный факт, что артефакты глав этих двух родов, способны на подобное. Но зачем Илья сказал это?

— Но вот твой топор... — причмокнул он губами, напрочь отбросив этикет. — Все те, кто когда-либо ощущал на себе его силу и выжил при этом, а таких было не много, говорили, что от него веет холодом смерти и отчаянием. Будто сама зима вгрызалась в их души, забираясь в самые потаённые уголки и пробуждая страхи, которые были давно позабыты. До сегодняшнего дня, — хмыкнул он, отпив чай. — Я думал, что это просто, — покрутил он бокалом. — Байки. На пороге смерти люди могут придумать всякое и померещиться им может всё, что угодно. Так было... да... До сегодняшнего дня.

Стоило рту цесаревича закрыться, его глаза вперились в меня, будто сканируя и пытаясь увидеть нечто лишь ему одно известное.

До этого момента, я думал, что все мои мысли об императорской семье, которая в точности похожа на мою, были своего рода надеждой. Той соломинкой, позволяющей мне цепляться за некий якорь своего сознания. Теперь же, я вижу, что сидящий передо мной парень ничего общего не имеет с моим настоящим сыном. Ничего общего, кроме внешности. Их мышление, характер, повадки, мимика и прочее... Всё это отличается в корне.

— Знаешь, что самое забавное? — ухмыльнулся он и сделал очередной глоток, а я молчал и слушал. — Моя бабушка рассказывала мне о некоем человеке. Превосходном кузнеце и артефакторе, чьи работы славились на весь мир, а его талант так никто и не превзошёл в этом столетии. О кузнеце с берегов Греции, живущим в Афинах и создавшим для тамошнего царя копьё, позволяющее повелевать небесами и молниями. Можешь в это поверить?

— Могу, — только и ответил я.

О копье, которое в своих старых руках сжимает царь Алексиос, знает каждая сутулая собака, у которой есть доступ в интернет. Он даже с помощью него двадцать лет назад потопил целый флот Итальяшек, решивших проверить греков на прочность. Та история мощный резонанс вызвала, но улеглась достаточно быстро по необъяснимым причинам.

— Во-о-от, — поднял цесаревич палец. — И я могу. Но это не конец истории. Бабушка рассказала мне про жизнь этого человека и его судьбу, что была опечалена множеством смертей родных и близких. Не знаю почему царь Греции не защитил подобного мастера, — цыкнул он. — Я бы, например, не допустил, чтобы кто-то посмел ему вредить.

— Причины бывают разные, — пожал я плечами, крутя в руках пустой стакан из под компота. Еда и напиток давно уже закончились.

— Это точно, — кивнул он серьезно. — Причины. У того мастера была причина жить дальше, о которой никто не знал. Никто, кроме моей бабули, — вздохнул цесаревич и продолжил: — А причина была проста и заключалась она в его последнем творении, которое должно было вместить в себя силу самой неприступной и непокорной стихии. Стихии, что подвластна лишь малой толике одарённых. Стихии Льда. Одно лишь создание подобного артефакта стало бы достижением, которое прогремело бы на весь мир... Но мастер не желал останавливаться на одном лишь этом этапе... Ведь, что такое артефакт души? Это то, что благословлено самими, — указал он пальцем в потолок. — Ну, ты понял.

Ещё бы я не понял, но ты ошибаешься, цесаревич... Богов не существует, и выдумали их люди. Есть лишь Смерть, что следит за каждым из нас. Во всяком случае, я искренне верил в это всегда. А те самые артефакты души, нечто иное, как частичка самого создателя и смерть Борея тому пример...

— Лёд и смерть, — продолжил говорить цесаревич. — Отчаяние и страх. Лишь одна богиня повелевает и тем и другим. Лишь она является самим воплощением зимы.

— Мара.

— Именно, — улыбнулся Илья. — За всё время существования мира и открытия артефактов души, никто так и не смог получить её благословление. Оно, хех, и понятно... Найди такого человека, который решится вступить во мрак тьмы и попросить о чём-то. Но... — сделал он паузу, а его улыбка стала шире. — Сегодня в увидел, что такой человек всё же нашелся. Борей создал самое прекрасное из всего, что видел этот мир. И он единственный, кто смог получить благословление непреступной и самой грозной богини. Я знаю, что просить тебя о подобном пошло, но ты ведь не откажешь?...

— А я могу? — ухмыльнулся я, на что глаза цесаревича блеснули, а сам он промолчал.

Права рука отпустила стакан и вытянулась над скамейкой. Миг, и ладонь ощутила гладкую рукоять топора, а пальцы коснулись тканьевой обмотки.

В помещении, котором до этого момента было комфортно и тепло, стало заметно холодно, а с лезвия топора упали первые снежинки. Касаясь стола, они намертво замораживали дерево и сковывали его, прочнее любых цепей.

Я видел, как от подобного действа подорвались телохранители, и как цесаревич успокоил их взмахом руки, приподнявшись с места. Его глаза с жадностью и интересом осматривали оружие. Каждую его деталь. Каждый его сантиметр.

— Великолепно, — прошептал он пересохшими губами. — Борей и правда превзошёл всех. Позволишь? — протянул он руку.

Секунду поколебавшись, я отдал оружие цесаревичу, который в свою очередь принял его, будто младенца. В его действии было столько аккуратности и трепета, что это даже удивляло.

— Руны не выплавлены, или же выбиты... Ни одного шва и дефекта плетения... Борей вплёл их в саму ковку...

Я видел, как он попытался коснуться лезвия, но вмиг отдёрнул палец, на котором появился румянец от жгучего холода. Но ни вскрика, или же чего-то ещё, не сорвалось с губ Ильи.

У меня даже появилась мысль, что он захочет забрать оружие себе, судя по тому, как он смотрел на него. Но... Пусть попытается. Теперь, убедившись, что это сто процентов не мой сын, моя рука хоть и дрогнет, но сделает, что нужно. То, что моё, я не отдам никому!

— Вижу, о чём ты думаешь, — ухмыльнулся он, проведя рукой по древку и взглянув на меня. — Можешь не беспокоиться. Я не заберу его. Это оружие принадлежит лишь тебе и я чувствую его волю. Холодную, непокорную и неприступную, как Лёд. Забери я его силой, и оно взбунтуется... Да так, что никто более не сможет владеть им.

Последние слова она уже шептал, но я слышал их отчётливо.

— Могу я попросить тебя об одолжении, Виктор? — посмотрел он мне в глаза и, увидев кивок, сказал: — Если вдруг, когда-нибудь, ты решишь передать его кому-нибудь, то подумай об этом хорошенько.

Странное он одолжение просит, но ладно.

— Хорошо.

Кивнув и получив мой ответ, цесаревич вернул оружие и смотрел, как оно исчезает из реальности, возвращаясь в мою душу.

— Спасибо, что показал его мне, — спокойно произнёс он, поднимаясь с места и подзывая рукой телохранителей. — И я рад, что меня будет сопровождать тот, кто заполучил последнее творение Борея.

Уже покидая столовую, чувствуя некий интерес, я не удержался и задал волнующий вопрос:

— Ваше высочество, вы сказали, что вас интересовало две вещи. Одна оказалась моим оружием, а какая вторая?

— А вторая, Виктор, — ухмыльнулся он, кивнув поклонившимся бойцам в коридоре. — Заключалась в том, что по тем же рассказам моей бабушки, лишь один человек мог получить этот топор. Тот, для кого он ковался изначально... Человек, который, как и это оружие, несёт в себе благословление самой Мары.

«Мой Жнец...» — раздался в голове хриплый голос Смерти, стоило цесаревичу замолчать.

Вот только, как оказалось, его услышал не только я, судя по улыбке и вспыхнувшим глазам парня.

Да кто ты такой, чёрт возьми?!

На следующий день, трясясь в броневике, двигающимся в составе колоны машин, я не переставал думать о прошедшем разговоре и бросал задумчивые взгляды на улыбающегося парня. Сам цесаревич будто наслаждался произошедшим и не обращал на меня никакого внимания, спокойно сидя в окружении телохранителей. Облачен он был в чёрную технологичную броню пехотного класса. Вроде бы это ПТ-94-М «Кощей». В отличии от первого и основого прототипа «Кощея», эта была второго поколения, о чём свидетельствовало наличие большего количества синтетических мышц. Как раз из-за второго поколения, такой броне и приписали в номер букву «М». Хорошее соотношение защиты и подвижности, плюс к этому шёл обширный пакет дополнительных опций брони. Уверен, что в загашнике императорского рода нашлось бы что-то получше, но в реалиях войны, самая блестящая и выразительная броня сразу же бы дала понять, кто важная цель. А то, что «Кощей» стоял на вооружении пехоты РИ было известно всем и каждому.

Спустя ещё двадцать минут пути, колона машин наконец-то остановилась. Нашей конечной точкой маршрута был Центральный район Белгорода. Своего рода спорная зона боевых действий, из которой на данный момент выкинули большинство вражеских войск, заставив их отпустить на запад. М-да... Отступить... По слухам, которыми полнится база, часть вражеских войск уже прошли Смоленск, Брянск и Курск. Лишь Белгород ещё стоял, сдерживая самый большой очаг вторжения, и если ничего не изменится, то придётся отступать. Во всяком случае, так думало командование, а я просто ждал, пока объявится Виктор. Прояви я свою силу на полную катушку и он может переиграть, сделав какую-нибудь гадость. Нужно ждать... Ждать, пока он покажется и нанести удар, не позволив ему сделать шаг дальше. Наверное, именно поэтому, я частично спокоен, хоть мне и приходится следить за непонятным мне пацаном царских кровей.

Наша задача была проста. Прибыть в нужный квадрант, найти по полученным от разведчиков данным неприятеля и устранить его. Цесаревич в данном случае был за командующего и уже вовсю раздавал приказы бойцам, которых было уж очень много. Три взвода пехоты в броне, два танка, БТР, пулемётные расчёты, миномётные расчёты и даже два пилота БПЛА. С такой оравой эта миссия должна была пройти, как простая прогулка по пляжу... Ну, или разрушенному Белгороду. И она бы прошла таковой, но судьба распорядилась иначе.

— Контакт! Триста метров! — крикнул один из телохранителей цесаревича.

Пожалуй, это было единственное, что он успел крикнуть, перед тем, как его башку начисто несло выстрелом из лазерной винтовки. А то, что его убили именно из этого оружия, я понял по остаточному следу снаряда. Во время вхождения в «препятствие» энергия снаряда расщепляется и оставляет некий синеватый шлейф.

— Занять оборону! Прикрыть командующего!

Гомон и крики стали звучать отовсюду, а тихая до какого-то момента центральная площадь, превратилась в эпицентр ада. Уже сидя в укрытии, сжимая винтовку и отслеживая сидящего рядом цесаревича, я видел, как нас брали в полукольцо и методично вырезали.

Стоило оценить размеры подступающей проблемы, что пёрла со всех щелей, и постепенно отстреливаясь из укрытия, я пожалел о том, что не нарыл каким-то образом второй артефакт накопитель. Люцифер до сих пор стоял на подзарядке и сейчас на мне красовался стандартный «Кощей», полученный по приказу Соколова.

— Виктор, — спокойно произнёс Илья, сжимая в руках винтовку и смотря на уцелевших в первой атаке людей. — Ты тоже думаешь, что врагов как-то многовато?

— Да нет, — вылез я в очередной раз из-за бетонного блока и сделал два выстрела, отправив столько же врагов на тот свет. — В самый раз.

— А у тебя... Хорошее чувство юмора, — ухмыльнулся цесаревич, напрочь не обращая внимания на крики умирающих, взрывы и летящие пули с всполохами сил одарённых.

Противников было, как минимум, раза в четыре больше, чем нас. Как такая орава вообще смогла пройти через западные укрепления, ума не приложу... Но факт есть факт. Наши танки уничтожили в первые секунды столкновения, половину бойцов выкосили, а остальную технику разворотили в хлам.

— Каков план? — почему-то спросил Илья именно меня, а не командира телохранителей, от которого он отмахнулся, как от мухи.

— Выжить, — ответил я, вновь попытавшись выглянуть из укрытия, но мигом спрятался обратно.

Вовремя, кстати, успел. Буквально в считанных миллиметрах над нашим укрытием пронеслась огненная комета, попавшая в разрушенный дом и уничтожавшая то, что осталось от него.

— Ваше высочество, — прокричал командир телохранителей. — Вызов о помощи уже отправлен! Мы войдём с врагом в клинч и выиграем вам время для отступления!

— Отступления? — недоуменно посмотрел на него Илья, что хорошо виднелось сквозь забрало шлема брони. — Никакого отступления, Тихон. Я прибыл сюда не для того, чтобы бежать от первой же драки.

— Господин... — буквально взмолился мужик, но цесаревич лишь махнул рукой и собирался уже вылезти из укрытия.

Почувствовав приближающийся карачун, я резко схватил его за плечо и вернул обратно, за что получил полный раздражения взгляд. Вот только в следующую секунду, стоило чётко над головой цесаревича пролететь очередной огненной комете, этот взгляд сменился на благодарный.

— Спасибо, — поблагодарил он, на что я кивнул.

Бой продолжался, люди умирали, а я бездействовал, изредко отстреливаясь из укрытия. Ворваться в прямое столкновение в нынешнем положении дерьмовая идея. Будь я один и вопрос бы даже не стоял, но мне нужно вытащить задницу этого парня. В идеале, его бы вырубить и попытаться отступить, но мало того, что потом проблем не оберешься, так ещё и враги скоро отрежут нас... Два слова — дело швах.

В какой-то момент взрывы и выстрелы прекратились, а над площадью прозвучал мощный голос, искажённый бронёй:

— Сдавайтесь! Нам нужен лишь цесаревич! Выдайте его нам и останетесь в живых!

Выжившие бойцы недоуменно переглянулись, телохранители Ильи напряглись, а я лишний раз уверился, что в штабе Соколова сидит крот. Иначе, как ещё враги могли узнать о нас, ведь всё держалось в секретности и инфой владело лишь несколько человек.

— Так, — стал загинать пальцы цесаревич. — Меня похищали, пытались отравить, убить, женить, изловить, подловить... Но никогда не брали в плен. Как думаешь, Виктор, это будет интересный опыт? — посмотрел он на меня и улыбнулся.

Да у него, похоже, не все дома, раз он такую дичь спрашивает.

— Определенно, — кивнул я, выглянув из укрытия и увидев стоявшего в окружении бойцов человека в белоснежной броне.

В голове сразу же родился план, и стоило нашим с цесаревичем глазам встретиться, я хищно улыбнулся, произнеся:

— Ваше высочество, как вы смотрите на то, чтобы поучаствовать в авантюре?

— Авантюры? — ухмыльнулся он. — Это я люблю. Судя по всему, у тебя есть какой-то план?

— Да. План, как нам выжить и убить их всех.

— Чувствую, — ухмылка его стала ещё шире. — Мне это определённо понравится.