Последний Паладин. Том 7

Глава 4

Низкие тяжелые облака медленно плыли по темному небосводу. Лунный свет едва-едва пробивался сквозь малочисленные просветы, не смея нарушать девственную темноту густого леса. Кроны сокрытых во мраке деревьев зловеще покачивались на холодном ветру, издавая недружелюбный шелест.

И в эту мирную гармонию ночного леса вдруг вклинилась возникшая из ниоткуда энергетическая пульсация.

Рассекая массивные деревья, словно ветхие тростинки, в воздухе проявился семицветный Портал, и, с распугивающим всю живность вокруг треском, оттуда вывалился человек.

Едва нога мужчины ступила на стылую землю, как Портал тут же схлопнулся, оставив после себя стойкий запах гари.

— И как это понимать? — озадаченно поднял голову обычный ничем не примечательный на вид мужчина по имени Кант.

Но Портала над ним уже не было, как и не осталось стихийных следов его присутствия.

Глаза Канта сверкнули странным сиянием, и он осмотрелся.

Это место было ему незнакомо и уж точно не являлось тем, куда должен был вывести звездный Портал.

Без следов Портала невозможно выяснить причину этой странности, поэтому мужчина отогнал ненужные размышления и открыл голографическую карту.

— Желтая зона, значит. Далековато, — скривился он и нащупал в кармане артефакт в виде звезды.

Второй и последний из тех, что были ему выделены на выполнение миссии. Раздумывал Кант секунд десять, после чего оставил артефакт в кармане и вновь раскрыл карту.

На составление кратчайшего маршрута до ближайшего поселения ушло пару минут и мужчина, заложив руки в карманы, направился вглубь леса.

Несмотря на то, что местность была дикой, а растительность густой, Канту ничего не приходилось делать. Ветви деревьев и шипы кустарников сами отстранялись от него и открывали дорогу.

Естественная аура незримости отпугивала все живое, заставляя даже фауну избегать контакта со странной сущностью, чуждой этому месту.

Мужчина шел по намеченному маршруту и не обращал внимания ни на что. Его мысли были заняты анализом произошедших событий, и больше прочего его волновала причина, по которой он использовал артефакт и сбежал от того одаренного.

Это решение было принято на инстинктах, и в моменте, Кант ничуть не сомневался, что был прав. Одного взгляда на идущего на него странного одаренного с усмешкой на устах хватило, чтобы отбросить любые колебания и использовать Портал.

Но вот попытавшись объяснить себе рационально, почему он это сделал, мужчина не смог, что было для обычно рассудительного и спокойного Канта крайне нетипичным.

А ведь у него попросят отчет. И что он скажет?

Что истратил бесценный артефакт, чтобы сбежать от какого-то Ратника?

Да, взгляд этого Маркуса выглядел жутко и пугающе сверкал заметными только ему красными точками первородного огня, но это ли напугало Канта?

Нет.

Сильных одаренных мужчина за свою жизнь повидал тысячи. Дело было не в силе. И не в опасности, которую буквально источал этот странный Ратник.

Дело было в том, что Маркус его узнал. Посмотрел на него как охотник на жертву, которую годами выслеживал.

— Но как? Откуда? — вырвалось из уст мужчины, и он остановился перед небольшой рекой и задумчиво цокнул языком.

Кант совершенно точно видел этого Маркуса в первый раз.

Как и тот его.

Мужчина помнил все лица встреченных им людей и особенно те, кто смотрел на него также, как Маркус.

Дерзко, самоуверенно и абсолютно бесстрашно.

Маркус словно видел Канта насквозь… Словно видел сокрытый внутри него проклятый источник…

Но ведь это невозможно.

По данным разведки, Маркус способен чувствовать стихии как никто другой, но это уже за гранью. Расскажи он такое Старшим как причину использования ценнейшего артефакта, по головке его не погладят.

Кант отмахнулся от тяжелых мыслей и глянул на часы.

Тридцать минут до полуночи. По крайней мере, в этой глуши его основному приказу ничего не угрожает, — подумал он, и вдруг где-то рядом раздался звук.

Странный, выбивающийся из общей лесной гармонии звук.

А вместе с ним под лопаткой кольнуло стойкое ощущение угрозы.

Не поверив своим ощущениям, Кант раскрыл карту и убедился, что находится в желтой зоне. Оперативно просканировал местность на предмет Порталов поблизости, самый высокий из которых был рангом «B+».

Даже сотня тварей этого ранга, атакующих разом, не смогли бы навредить звезде третьего порядка, коим являлся Кант, но отчего-то ему было неспокойно.

Раскрыв первый канал проклятого источника, Кант обострил все чувства, и его чуткий нюх уловил запах терпкого дыма.

Мгновенно определив источник запаха, он повернулся, поднял голову и увидел на верхушке качающегося на ветру дерева мутное черное пятно.

— Ворон? — нахмурился он, пытаясь припомнить какая из летающих тварей «B+» класса способна игнорировать его ауру незримости.

И когда понял, что подобных нет даже в бестиарии Старших, слегка напрягся.

Тварь находилась достаточно далеко, на самой границе действия ауры незримости, и можно было подумать, что это простое совпадение.

Если бы не ее взгляд.

Сверкающий диким перламутром взгляд, от которого у Канта пробежал холодок по телу и от которого захотелось бежать без оглядки.

Этот взгляд пробуждал нечто глубинное внутри Канта, и чем дольше он усиленным взором смотрел в бездну глаз твари, тем сильнее кровь предков трубила об опасности.

Мозг обычно рассудительного Канта опять начал работать, пытаясь найти логическую причину происходящему, и терпел в этом крах.

Прямо как…

— Прямо как с Маркусом, — резко снизошло на мужчину осознание, и от неожиданности он вздрогнул и моргнул.

А когда вновь открыл глаза, то странной птицы на старом месте уже не было. Однако ощущение опасности не уменьшилось, а напротив, стало только больше.

Кант усиленным стихией восприятием ощущал, как вокруг стало холоднее, звуки фауны стихли, словно боясь привлекать внимание, а тяжелые тучи сгустились неестественно плотно, окутав весь лес непроглядной тьмой.

Но больше всего Канту не понравился запах.

Витающий в вязком воздухе запах смерти.

Мозг мужчины тут же перестроил маршрут и, раскрыв второй канал проклятого источника, он рванул в сторону. Тут не было подавителя и посторонних глаз, поэтому можно было не сдерживаться и черпнуть из источника энергии по максимуму.

Обостренными чувствами Кант на бегу просканировал все входящие сигналы угрозы, нашел лазейку и, напитав тело под завязку, побежал напролом.

От его рук с хрустом переламывались деревья, а земля под ногами вздымалась и расходилась трещинами. Мысли о том, что и об этой растрате проклятой энергии придется отчитываться Старшим, Канта сейчас не волновала.

Больше всего на свете он хотел избавиться от ощущения угрозы, которое, несмотря на все усилия, не хотело его покидать.

— Ер-р-р-р-р-р-р-рети-и-и-и-и-ик… — донес ветер жуткое эхо и, перестроив маршрут, Кант ускорился до предела.

— Настоя-я-я-я-я-ящи-и-и-и-и-й…

— Жи-и-иво-о-о-о-ой…

— Упущ-щ-щ-щение…

— Непр-р-р-р-рости-и-и-и-ительно…

Несвязные обрывки фраз жуткого, нечеловеческого голоса продолжали эхом прилетать отовсюду.

Казавшиеся свободными бреши в периметре леса закрывались, и едва Кант осознал, что тварь с ним играет и он бегает по кругу, он сменил тактику.

— Ку-у-уда-а-а-а…

— От суд-д-д-д-дьбы…

— Не уйде-е-е-еш-ш-шь…

Жуткое эхо продолжало преследовать мужчину, но на этот раз он, не сворачивая, бежал к конкретному месту, и спустя десять секунд его взору показался спасительный обрыв.

Канту едва-едва удалось различить в этом диком эхо звуки горной реки, что бушевала внизу. Реки, что была единственным шансом уйти.

Кант улыбнулся.

Вот еще пять шагов…

Три…

И когда до спасительного обрыва оставался всего один метр, прямо перед мужчиной взмыл в воздух черный силуэт.

Пернатый демон с изогнутым матово-черным клювом завис в воздухе, величественно раскинув крылья.

То, что издалека виделось маленьким вороном, оказалось огромным пернатым демоном, отдаленно напоминающем попугая.

От птицы потянуло такой волной силы, что, не думая ни секунды, Кант тут же раскрыл третий и последний из доступных ему каналов проклятого источника.

Семицветные нити вырвались из груди и окутали все тело подобием чешуи, а из пальцев потянулись стихийные когти.

Сотни чужих голосов хлынули в сознание Канта вместе с адской болью, но главное был доступ к силе, которую мужчина направил на парящего перед ним пернатого демона.

Стихийный росчерк вонзился в черные перья, оставив на теле твари четыре глубоких борозды. Но перед тем, как успеть порадоваться, Кант заметил, что проступившая из ран твари красная субстанция, это вовсе не кровь…

— Тщ-щ-щетно, падла, убегать… — покачало головой пернатое существо, и от побагровевших перьев заклубились вверх искры.

Волна дикого жара отбросила Канта на пару метров, и с ужасом глядя, как перламутровые глаза твари наливаются красным сиянием, он потянулся в карман.

— ВР-Р-РЕМЯ ЯРКО ПОЛЫХАТЬ!!! — зловеще прогрохотал пернатый демон, и еще до того, как дрожащие пальцы Канта коснулись спасительного артефакта, всепоглощающая вспышка стихийного огня пробила все семь слоев его защиты и обратила еретика в горстку разноцветного пепла.

Немолодой коренастый мужчина напряженно расхаживал по темной гостиной. Под ногами скрипели половицы, а свет в помещении давал лишь огонь стихийного камина, который старый полковник получил в подарок от самого Князя Огня еще три года назад.

Далеко не каждый аристократ мог себе позволить такой камин, а Кирилл Михайлович Стратов, даже будучи простолюдином на Имперской службе, обладал целыми тремя.

И это было далеко не самым ценным в обширной коллекции полковника, которая за последние годы пополнилась особенно сильно.

Но, как и от проклятого камина, от всего этого хлама сейчас не было никакой пользы. Даже самый дорогой и редкий хлам не сможет заменить жизнь, которая у полковника внезапно оказалась под угрозой.

Тогда, назвав астральную суку сукой, Стратов и представить не мог, что его временный отпуск на любимую загородную виллу у озера, чтобы переждать бурю, выльется в этот кошмар.

Князь Земли мертв, едва появившийся Род Фон Грэйвов объявлен изменниками, а ставленый Наместник, после назначения которого полковник должен был получить должность при его дворе, исчез!

И на фоне этого Князь Света оборвал все контакты, а ведь разъяренные смертью родичей в Тронном зале столичные аристократы жаждут крови и землю роют в поисках всех причастных и содействующих варягу-изменнику.

Причастных, среди которых имя полковника будет среди первых. Единственное, что успокаивало старика это то брошенное в адрес астральной суки оскорбление, из-за которого он сейчас находился неподалеку от границы, а не в столице, откуда сбежать бы ему никак не удалось.

Так полковник и продолжал ходить из стороны в сторону, поглядывая то на собранные чемоданы, то на время, то на темное окно, за которым скрывалась нетипично черная ночь.

Из темноты веяло жутью, но так даже лучше. Тем проще будет пересечь границу.

— Все готово, господин! — влетел запыхавшийся слуга, — западная сторона подтвердила предоставление убежища. На границе вас встретят!

— Храни Аргус тех, кто держит свое слово и помнит сделанное добро, — радостно ударил в потные ладоши полковник, — готовь машину! Выезжаем немедленно!

— Так точно! — выпрямился слуга и, схватив пару ближайших чемоданов, убежал на улицу.

Полковник же со вздохом осмотрел гостиную своего загородного домика, в котором он мечтал встретить старость. Скосил взгляд на артефактную удочку, которую ему подарил Князь Света. Глянул на заднюю дверь, которая выводила на пирс и вела к живописному озеру, в котором полковник, помимо рыбалки, утопил три десятка несговорчивых помех на его карьерном пути.

Старый вояка с ностальгией вспомнил те времена и погладил свои усы.

Потом заметил фоторамку, где веселый пузатый старикан на фоне бассейна обнимает молодую фотомодель, которая впоследствии стала женой.

Забирать с собой полковник ее не стал и не особенно горевал по этому поводу. Сдохнет и сдохнет. На западе тоже полно молодых шлюх, падких на деньги и власть. Первого у Стратова были полные чемоданы, а второе обеспечит Фон Грэйв, которому старый вояка еще может быть полезен.

Связей и прикормленных людей у Стратова осталось достаточно, но еще больше тех, кого заговорить заставит компромат, которым битком набит четвертый чемодан.

За окном раздался гудок клаксона, и полковник повернулся в сторону двери, но тут его внимание вдруг привлек огонь камина.

Словно волшебное лекарство он разом выжег все тревоги из души Кирилла Михайловича Стратова, и его морщинистое лицо расплылось в блаженной улыбке.

Так легко, уютно и спокойно он не чувствовал себя… никогда.

Приятные, словно объятия матери чувства нахлынули волной, и из огня пламени вдруг вышагнула женщина. Красивая, словно нимфа, она виделась олицетворением всего счастья, что есть на земле, и полковник вытянул к ней руки и сделал шаг.

Кокетливо засмеявшись, нимфа в платье цвета солнца поманила его руками.

Завороженный ее красотой Стратов пошел вперед, его вытянутая рука коснулась извивающихся красных локонов нимфы, а по телу растеклось блаженное тепло. Каждое касание молодого женского тела отзывалось искрами счастья. Стратов вновь почувствовал себя молодым, полным сил, амбиций и безграничных возможностей.

Отдавшись этому чувству полностью, полковник обнял невинно хихикающую нимфу и прижал к себе.

И в этот момент блаженство вдруг сменилось дикой болью. Полковник заорал в агонии и попытался пошевелиться, но уже не смог.

Спешно прибежавший на крики слуга обнаружил своего господина обгорелым скелетом, лежащим внутри камина в обнимку с горсткой углей.

А последнее, что Кирилл Михайлович Стратов услышал перед своей смертью, был утонувший в пламени смех астральной суки.

Я разлепил глаза и сладко потянулся.

В углу потрескивал простенький камин, сквозь деревянные ставни робко пробивался солнечный свет, а на соседней половине кровати светила манящей попкой спящая Лекса.

Отодвинув одеяло, я поднялся на ноги и опрокинул в себя графин воды.

Ночка выдалась жаркая.

И я сейчас не только про Лексу.

Началось все с, мать его, Клювика. Пернатый псих, который мог преобразовать полученную от меня стихийную энергию в любую Стихию, выбрал… оставить Огонь.

И не просто оставить, он его усилил и специально потянул из меня именно энергию Флоки. Самый сильный первородный огонь, который имеет одно вполне очевидное свойство.

Он никогда не гаснет.

По крайней мере, сам.

И откуда только в этом пернатом пироманьяке такая тяга именно к сжиганию еретиков? Есть ведь столько способов их убивать менее разрушительно и без полыхающих первородным огнем последствий…

Эх.

В общем, пришлось все бросать и мчать в Долину Трех Холмов, пока стихийный огонь от возомнившего себя фениксом попугая не перекинулся на лес и не обратил в пепел мои же земли.

Ну а закончив с делами, я измотанный и до краев набитый поглощенной стихией огня направился спать в наш Замок-Завод. На этот раз отказываться от комнаты коменданта я не стал, да и сам комендант находился в отъезде.

Однако, когда я плюхнулся на кровать и попытался уснуть, сработало второе свойство стихийного огня. Необузданное возбуждение нервной системы. Так и лежал бы я, пялясь остаток бессонной ночи на звездное небо Долины Трех Холмов, если бы не появилась с докладом Лекса.

С докладом, до которого мы так и не добрались.

Впрочем, еще успею. Очередной день моего жаркого отпуска только начался, и под пение птиц я направился к подвешенной на стене бочке с водой и тазику с ковшиком, которые заменяли в этих комфортабельных комендантских покоях душевую кабину.