«Эд! Это Дэн Ламберт, приятель. Ты оставил мне сообщение, чтобы я тебе перезвонил. Как дела?»
«О, привет, Дэн. Честно говоря, бывало и лучше. Как тебе жизнь в полиции?»
«Не молодею. В остальном мне не на что жаловаться. А что у вас там?»
Андерхилл спрятался в пустом дверном проёме магазина, подальше от потока людей на тротуаре. Он рассказал о пожаре. Ламберт издал все необходимые звуки, выражающие шок и смятение.
«Красный Крест уже приезжал с вашей посылкой?»
«Да, спасибо, так и есть». Андерхилл не смог скрыть горькую нотку в голосе. Конечно, он был благодарен за зубную щётку и кое-какие необходимые вещи, но быть объектом благотворительности, пусть даже с самыми благими намерениями, было ему не по себе.
Вот почему он сейчас в городе, покупает новую одежду. Он будет держать кулаки, чтобы страховая вернула ему деньги до следующего платежа по кредитной карте.
«Итак, полагаю, вы позвонили мне не для того, чтобы вспомнить старые добрые времена», — голос Ламберта стал деловым. «Чем я могу вам помочь?»
«Ну, я надеялся, что вы сможете предоставить мне некоторую информацию о детективе-суперинтенданте, который живет неподалеку?»
Ламберт фыркнул: «Ты же понимаешь, что в полиции больше тридцати тысяч полицейских? Это же не то, что там, в глуши, — мы не все друг друга знаем лично».
Андерхилл подавил вздох раздражения и разочарования. «Ну что ж, это было просто на всякий случай».
«Подожди, подожди. Кто этот парень, которого ты ищешь?»
«Парень по имени Байрон. Насколько я понимаю, он...»
«Подождите, это не Джон Байрон? Или, может быть, правильнее сказать, тот самый Джон Байрон?»
«Это он. Почему? Ты его знаешь?»
«Знаю о нём, приятель. Конечно, знаю. Самый храбрый человек на службе — бедняга».
«Но… я никогда о нем не слышал , пока он не появился здесь».
«А, это неудивительно. Они замяли это — повесили уведомление категории D или что-то в этом роде, так что в СМИ ничего не попало. Но пара моих коллег были там в тот день и видели, как всё это произошло…»
OceanofPDF.com
ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ
Не подозревая, что речь идёт о нём, Байрон в этот самый момент сам стучался в дверь Клермонта. Он не слишком удивился, когда ответа не последовало.
Тем не менее, он вышел из-под портика и не спеша стал разглядывать окна, в том числе и то, где он впервые увидел Блейка.
На этот раз не было видно ни малейшего движения, никаких признаков жизни.
Он только что признал поражение и повернулся к своей машине, припаркованной на краю гравия, когда зазвонил телефон.
«Я слышал, там, в Дербишире, все очень волнительно», — сказал командир Дауд, отвечая на вызов.
Как по команде, Байрон услышал выстрелы дробовиков где-то поодаль. Ещё один выстрел фазана. Он на мгновение замер.
«Можно и так сказать, мэм, да».
«Ты всегда преуменьшаешь свои слова». Её голос стал резким. «Так ты получил моё письмо о результатах анализа ДНК Блейка Клермонта?»
«Да, спасибо».
«Кажется, ты не удивлен».
«Ну, либо она знала, что это будет совпадение, либо ей следовало бы зарабатывать состояние, играя в профессиональный покер. Я не заметил у неё ни единого признака того, что она переживала из-за теста».
— Значит, ты считаешь, что у нее не было причин поджигать Роджера Флинта?
«Я мог бы представить, что любой, кого заставили бы проводить время с этим человеком, мог бы захотеть сделать это», — сухо сказал Байрон. «Но нет, я так не думаю».
«Может быть, Флинт испортил лестницу на сеновал, а она об этом узнала? Может быть, это было возмездие?»
Он помолчал, глядя через лужайку в сторону кромки деревьев.
«Возможно», — допустил он. «Хотя, возможно, мы подходим к этому с совершенно неправильной стороны. Возможно, кто-то по какой-то причине нацелился на всю семью — сначала на Фицроя, затем на его падчерицу, а теперь и на его зятя».
«В любом случае у нас больше вопросов, чем ответов», — пробормотал Дауд.
«Какое отношение имеет возвращение Блейка к жизни, помимо того, что это оставляет Вирджинию Фицрой в финансовом отношении ни с чем?»
«Я не знаю, но мне кажется, ее возвращение стало катализатором всего того, что здесь происходит».
«Да, я получил твое письмо о том, что Андерхилл напал на нее сегодня утром.
Что это вообще было? Я не верю в его историю о том, что этот медальон был частью ограбления, как и ты.
«Хм, у меня такое чувство, что, по мнению Блейка, дело не только в деньгах. Я просто пока не до конца разобрался, в чём дело».
«Ну, будь осторожен. На всякий случай, если это твои шалости навели кого-то на поджог и покушение на убийство».
«Я продолжу спать с одним открытым глазом», — пообещал он.
Снова повисла пауза, на этот раз более длительная. Байрон старался не готовиться к следующему вопросу. Он всё равно прозвучал.
«Шутки в сторону, Байрон… Тебе удается спать?»
«Некоторые», — солгал он.
«Хм, не думал. Я слышу это по твоему голосу. Ты не спишь, когда что-то задумал. Я не собирался посылать тебя туда. Я знаю, через что ты прошла, и не хочу ставить тебя в положение, когда… Ну, ты понимаешь».
— Я знаю. — Он вздохнул. — Если это всё, мэм…?
«Подожди, солнышко. Я еще не закончил».
'Ой?'
«Вы просили меня узнать всё, что возможно, о Хоуп Гленни. И, в частности, подробности о её биологических родителях».
«Что вы сейчас и сделали», — предположил он, позволяя восхищению звучать в его голосе.
«Что я и сделал», — согласился Дауд. «И это может дать новый взгляд на вещи, скажу я вам».
OceanofPDF.com
ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ
Блейк приехала на велосипеде в Уирксворт в обеденное время. Отчасти, чтобы отвлечься от царившей в деревне атмосферы. Хотя она и не произносила вслух ни слова, она чувствовала, что вину за пожар в коттедже Андерхилла перекладывают на неё.
В каком-то смысле она понимала логику. После стольких лет разлуки она стала здесь чужой, а люди обычно предпочитают верить, что неприятные поступки совершают незнакомцы, а не друзья, соседи или люди, которых они видят каждый день.
Вирджиния Фицрой с детьми находилась в больнице Дерби, ожидая новостей о состоянии брата. Было очевидно, что Вирджиния была недовольна тем, что оставила Блейк дома одну. Она также не особо хотела брать её с собой, да и сама Блейк тоже не хотела ехать.
крайней мере, в этом вопросе они пришли к согласию .
Она думала, что сможет провести некоторое время с Хардингами, но когда она пришла к их дому и постучала в дверь, ответа не последовало.
Пикап стоял на подъездной дорожке, а вот минивэна не было. С опозданием она поняла, что они, вероятно, тоже находятся в больнице.
Она подумала о том, чтобы разыскать Байрона, но уклонилась от искушения.
Потому что именно это и было искушением. Желанием принять его предложение о союзе, возникшим именно в тот момент, когда она чувствовала себя наиболее уязвимой.
В большинстве случаев она одинока.
То, что Полин сделала с коттеджем Андерхилла прошлой ночью, действительно потрясло её. Шокировало, но не удивляло. Полин так долго держала в себе столько всего, что Блейк не мог растеряться, когда часть этого выплеснулась наружу, как раз когда конец был близок.
Последняя нить, которая порвалась, всегда тянулась дольше, чем ожидалось, а затем обрывалась без предупреждения.
Осталось совсем немного. Просто не теряй самообладания, и всё будет хорошо …
Она продолжала повторять эти слова про себя, по кругу.
Поэтому она искала что-то, что могло бы ее занять и отвлечь.
Когда два дня назад Байрон провозил её через Уирксворт, она вспомнила, что видела на главной улице небольшой ювелирный магазин. Воспользовавшись перерывом в проливном дожде, она проехала две-три мили на велосипеде, но обнаружила, что уже рано закрываются магазины. Она выпила кофе в одном из кафе, наслаждаясь анонимностью, прежде чем поехать обратно.
Поднимаясь по длинному холму, она привстала, чтобы прижаться к склону, и услышала редкие выстрелы из ружей, доносившиеся со стороны полей. Она проехала мимо церкви и направилась по главной улице, но тут её охватило любопытство. Она свернула налево, в один из узких переулков, ведущих мимо коттеджа Эда Андерхилла.
Поначалу ущерб не выглядел серьёзным. Здание стояло на месте, крыша была цела. Но, подойдя ближе, она увидела почерневшую каменную кладку вокруг окон на обоих этажах. На остатках рам всё ещё держались промокшие занавески. На противоположной стороне дороги громоздились обгоревшие и сломанные предметы мебели. Едкий запах дыма висел в воздухе, словно дурное настроение.
Блейк услышал, как хлопнула дверь, и уловил движение дальше по переулку.
Один из соседей вышел в свой крошечный палисадник и стоял там, не скрывая, что наблюдает за ней, скрестив руки на груди, словно ожидая неприятностей. Не желая никого провоцировать, она быстро оттолкнулась и не сбавляла скорости, пока не выехала из деревни.
Переулок был узким, окаймлённым высокими живыми изгородями, и она прислушивалась к звукам проезжающего транспорта. Грохот выстрелов теперь становился слабее и, насколько она могла судить, доносился всё южнее деревни. Она выбросила его из головы.
Ровно до тех пор, пока оглушительный выстрел из ружья не заставил ее упасть в грязь.
OceanofPDF.com
ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ
Звук выстрела раздался так близко, что Байрон вздрогнул. Даже сжимая в руках руль своего «Мерседеса», он ругал себя за чрезмерную нервозность. Иногда ему было трудно вспомнить, что считается нормой, а что нет.
Опасаясь встречного транспорта, он ехал со скоростью чуть больше пешехода, направляясь из Клермонта в сторону деревни и паба.
Если бы он ехал быстрее, когда, огибая следующий поворот, увидел бы лежащий на боку посреди дороги велосипед, он, вероятно, переехал бы его.
Он резко затормозил, на мгновение замер, осматривая местность, и мысли его ускорились. Дорожное покрытие блестело от вязкой грязи и дождя, так что, если вокруг упавшего велосипеда и была кровь, её было невозможно заметить.
Но справа живая изгородь спускалась к калитке, ведущей в обветшалый двор. Вход был выложен известняковой крошкой, утрамбованной тяжёлой техникой. И там, на бледном камне, он увидел красное пятно.
На другой стороне дороги были металлические ворота, ведущие в поле. Он проехал ещё пару футов вперёд, открыл дверь и выскользнул, держась ниже уровня стекла. Он снова взглянул на велосипед.
На этот раз он его узнал. Как и следовало ожидать, он ведь всего пару дней назад засунул его в багажник «Мерседеса».
«Блейк? — позвал он. — С тобой всё в порядке?»
На секунду или две воцарилась тишина, а затем ее голос крикнул в ответ:
'Более или менее.'
Она была где-то в грязном дворе справа от него. Он осмотрел ворота. Увидел ещё одно пятнышко крови, а затем осторожное движение среди листвы.
'Что случилось?'
«Называешь себя детективом? Какой-то ублюдок в меня выстрелил, вот что».
«Ты можешь двигаться?»
'Да.'
«Хорошо. Подожди».
Он двинулся вперед, используя кузов «Мерседеса» как щит.
Вытянув руку, он ухватился за переднее колесо велосипеда и стащил его с дороги к воротам. Велосипед скрежетал по асфальту, задев его педалью и рулем.
Байрон отскочил назад и распахнул заднюю дверь со стороны водителя.
«Блейк?»
'Ага?'
«Залезай. Не высовывайся».
«У вас могут быть причины сожалеть об этом».
'Что?'
«У вас кремовая обивка».
Он медленно выдохнул, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало разочарование. «Разве я похож на человека, которому не всё равно из-за кожи? Просто заткнись и садись в машину».
Наступила короткая пауза, во время которой он почти ощутил её раздражение от резкого приказа, а затем услышал, как она шаркает, выбираясь из ворот. Он подождал, пока она заберётся на заднее сиденье, хотя дверь закрывала ему обзор, прежде чем захлопнуть её и прыгнуть обратно за руль. Включив передачу и нажав на педаль газа, он с благодарностью отметил, что никто по ним не стреляет.
Он не оглядывался на неё, пока они почти не выехали на окраину деревни. Блейк лежал, раскинувшись на заднем сиденье, и, судя по всему, не получил серьёзных травм.
«Вам нужна больница? Врач?»
«Нет. Крепкого напитка, пожалуй, будет достаточно», — сказала она, но без той уверенности, которую он ожидал. Она пошевелилась и поморщилась. «А если у тебя есть аптечка, я смогу сама разобраться».
Он не ответил на это и тронулся с места, на этот раз более размеренно. Вскоре после этого он остановился у паба. Блейк уже сидела на заднем сиденье, выпрямившись. Он открыл ей дверь, выходя из машины, но она проигнорировала его руку и с трудом выбралась без посторонней помощи.
«Вот», — сказал он, передавая ей ключ от номера. «У меня в багажнике есть аптечка. Встретимся там».
Она на мгновение замешкалась, прежде чем взять ключ, словно это могло к чему-то ее обязывать, но потом все равно взяла его.
'Спасибо.'
Она лишь слегка прихрамывала, направляясь к двери. Байрон смотрел ей вслед, прищурившись, чувствуя, как в нём нарастает гнев. И на неё, и на себя.
Он чувствовал, как его сердце колотится о грудину, и знал, что если он вытянет перед собой пальцы, они будут дрожать.
Он схватил комплект запасного колеса из ниши под полом багажника и последовал за ней. Поднимаясь по лестнице, Байрон придумывал и отвергал все возможные оправдания её присутствия, решив, что правда, вероятно, вызовет меньше всего возражений. В итоге он никого не встретил.
Блейк оставил дверь комнаты на задвижке. Когда он вошёл, то увидел её джинсы, перекинутые через спинку стула, толстовку на изножье кровати и ботинки на полу рядом с ней. Из-под двери ванной лился свет. Он осторожно постучал.
«Нужна помощь?»
«Я справлюсь», — сказала она, но это был автоматический ответ, и в ее голосе слышалась усталость.
«Мне это хорошо известно», — сказал он, говоря через все еще закрытую дверь.
«Но я не спрашивал, нужна ли вам помощь — очевидно, что вы вполне способны. Я спросил, нужна ли она вам».
«В таком случае… Да, пожалуйста…»
Он толкнул дверь. Внутри Блейк сидела на краю ванны, раздетая до обтягивающей футболки и нижнего белья. Внешняя сторона её правой ноги и руки была усеяна небольшими кровоточащими ранками. Она наполнила раковину водой и вытирала кровь мочалкой.
Байрон взглянул на нее и, сохраняя бесстрастный тон, заметил: «Тебе повезло».
«С моего места так не кажется. Если бы мне «повезло», он бы вообще промахнулся».
'"Он?"'
Она пожала плечами. «Это фигура речи. Можно было бы сказать и „она“».
Блейк бросил мочалку обратно в раковину и кивнул на аптечку. «У тебя там есть антисептик и пинцет?»
Байрон расстегнул молнию на упаковке и открыл ее.
«Выглядит очень исчерпывающим», — сказал Блейк, закатывая рукава, чтобы вытереть руки. «Вы всегда путешествуете так хорошо подготовленным к неприятностям?»
Байрон взглянул на неё. «Моя жена была врачом».
«О… я не знала, что ты замужем. То есть, конечно, нет причин, почему бы тебе не быть замужем, но…»
«Она умерла».
«Ох», — повторила она. «Ох, прости меня… прости. Бывают моменты, когда жизнь действительно ужасна, не правда ли?»
«Да». Он хотел сказать что-то ещё, объяснить, расширить, но обнаружил, что не может заставить себя сделать это. Вместо этого он вытащил из набора пинцет с острым кончиком. «С чего бы вы хотели начать?»
«Выбирайте сами».
«Ну, значит, нога, я думаю». Он присел перед ней на корточки и осторожно провёл рукой по внешней стороне её правой голени. Пуля едва пробила кожу и лежала близко к поверхности, из чего он заключил, что выстрел был произведён с какого-то расстояния. «Вы, полагаю, не видели, кто это сделал?»
«Нет. Но это было не случайно».
Настала его очередь воскликнуть: «О?», когда он натянул кожу и потянулся за первой таблеткой. Она выскочила с удивительной лёгкостью, а за ней потекла тонкая струйка крови. Байрон бросил её в запасной стакан с водой и принялся искать следующую.
Голос Блейк был лишь немного напряженным, когда она сказала: «Всякий раз, когда здесь устраивали стрельбу, там были загонщики, дюжина других ружей, предупреждающих
знаки на воротах поля и громоздкие огромные полноприводные автомобили, блокирующие дорожки».
«Может быть, это был просто фермер, охотящийся на кроликов?» Он положил следующую гранулу в стакан и помедлил, чтобы протянуть ей тюбик антисептического крема. «Вот, дай мне это».
«Фермеры обычно не сбивают кого-то с велосипеда, а потом не убегают».
Байрон приподнял бровь, но промолчал. Пара осколков попала ей в колено сбоку, где было мало кожи, чтобы смягчить удар. Она зашипела, но не подала никаких признаков недовольства, пока он выкапывал их.
Он молча работал, извлекая пули из её бедра, тазобедренной части и плеча, а также пару из внутренней стороны левой ноги, где пуля прошла сквозь раму велосипеда. Всего их было около дюжины.
Байрон осмотрел её ещё раз, затем поднялся и кивнул. «Думаю, это всё, что я могу для вас сделать. Я принесу вашу одежду и оставлю вас одеться».
«Спасибо», — сказала она. «Можно задать ещё один вопрос?»
'Что это такое?'
«Что случилось с твоими руками?»
OceanofPDF.com
ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ
Тишина, последовавшая за её вопросом, заставила Блейк пожалеть о своём порыве задать его. Воздух в комнате внезапно исчез, словно разгерметизация самолёта на высоте. Ей вдруг стало трудно дышать.
Но не заметить этого было невозможно.
О, его прикосновения были достаточно безличными. Она встречала настоящих врачей, которые были более искусными. Но его ладони не соответствовали ухоженному виду его ногтей и пальцев. Ладони были шершавыми и мозолистыми, странно шершавыми, словно он всю жизнь занимался тяжёлым физическим трудом.
Он принёс её джинсы и толстовку в ванную и молча вышел. На мгновение ей показалось, что он не только не хотел отвечать, но и сам факт того, что он задал этот вопрос, оскорбил или расстроил её. В сложившихся обстоятельствах это казалось ей крайне неблагодарным.
Возможно, жжение, оставшееся после укола, повлияло на ее суждения.
Натягивая джинсы так осторожно, как только могла, она услышала звон пинцета, опускающегося в кофейную чашку. Он включил электрический чайник. К тому времени, как она вышла, он уже плеснул на пинцет немного кипятка, чтобы простерилизовать его.
«Присаживайтесь. Могу я предложить вам чай или кофе? Боюсь, только пакетированный или растворимый».
«Сейчас мне очень пригодится чайный пакетик, спасибо».
Она молча наблюдала, как он готовит им напитки. Лишь когда он поставил чашку на стол рядом с ней и опустился на стул напротив, она осмелилась взглянуть ему прямо в глаза.
«Если ты не хочешь мне рассказывать, ладно», — но она услышала вызов в своем тоне и поняла, что он тоже.
Очень легко говорить о доверии, а затем демонстрировать его отсутствие.
Байрон вздохнул. «Это не очень-то хорошая история, — сказал он. — И результат тоже».
Он вытянул перед собой обе руки ладонями вверх, но сначала с согнутыми пальцами. Он сделал глубокий вдох, а затем разжал пальцы.
Блейк заставила себя не реагировать, что бы это ни было, но она не смогла сдержать тихий вздох.
Обе его руки были покрыты шрамами. Ей не нужно было спрашивать о причине. Она побывала в достаточном количестве мест, где на людей нападали – обычно со стороны партнёра – с острым клинком. Раны, полученные при обороне, обычно появлялись на ладонях и предплечьях, когда жертва боролась за жизнь. Отчаянная попытка предотвратить смертельный удар.
Наклонившись вперёд, она взяла его обе руки в свои, словно собираясь предсказать ему судьбу, проводя большими пальцами по неровной коже. Его линии жизни были похожи на ленты, разрублены пополам, разорваны. Она представила, что его жизнь прошла через то же самое.
'Мне жаль.'
Он не спросил, за что, и она не была уверена, что смогла бы ему ответить. Но ей было жаль – за боль, отпечатавшуюся в этих шрамах, за месяцы реабилитации, о которых говорила их глубина, и за страх, который вселяло их количество.
Его тихое «Спасибо» дало ей понять, что он понял.
Она поняла, что всё ещё держит его за руки. «Вот почему...? Ты сказал, что на больничном?»
«В числе прочих причин, да». Он прочистил горло. «Вы, возможно, помните, был… инцидент, недалеко от Ковент-Гардена, почти год назад. Подросток, который был настроен радикально. Он… буйствовал, наносил людям ножевые ранения…»
«Я помню. Одиннадцать, да? Это…?» Она оборвала себя и начала снова.
– на этот раз утверждением, а не вопросом. «Вы там были».
«Да». Он на мгновение закрыл глаза, затем снова открыл их, его голос был будничным и совершенно лишённым эмоций. «Никто не скажет тебе, как
«Необычайно трудно разоружить человека, у которого к каждой руке примотано по ножу…»
Он пожал плечами, убрал руки и резко поднялся. «Я пойду и заберу ваш велосипед, пока не погас свет. Могу я предложить вам остаться здесь – отдохнуть…»
только пока я не вернусь?
Она знала, что не должна соглашаться. Будь у неё хоть капля здравого смысла, она бы ушла сейчас, пока ещё могла – бежала и бежала. И всё же в то же время она вспомнила о своих сомнениях и страхах насчёт Байрона. О необходимости узнать, что им движет. Она только что узнала кое-что, и это разрушило все ожидания, все предвзятые представления.
Что еще там было?
«Останься, Блейк», — повторил он. «Пожалуйста».
«Да, я... Хорошо, да».
OceanofPDF.com
ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ
Полин готовила себе сэндвич, когда слабый звонок в дверь заставил ее замереть.
Она замерла, занеся нож для джема над двумя кружочками дешёвого белого хлеба. В этот момент с лезвия на рабочую поверхность упала капля ежевичного джема. С недовольным видом она схватила бумажное полотенце и аккуратно вытерла пролитое, прежде чем поспешить по коридору к входной двери.
Сквозь матовое стекло она увидела очертания фигуры.
Он был небольшого размера, некрепкого телосложения и, казалось, не представлял особой угрозы.
У двери в сумке лежала стопка грязного белья, аккуратно выглаженного и сложенного. Она обещала клиентке принести белье позже, но иногда люди нетерпеливы. Полина, проходя мимо, схватилась за ручки и распахнула дверь, уже вертевшись на губах, чтобы извиниться за то, что не сдала белье раньше.
' Ой .'
«Здравствуйте, Полин. Извините, что беспокою вас дома. Это Джон Байрон. Как думаете, мы могли бы немного побеседовать?»
Полин чуть не отпрянула. «Э-э, ну, э-э, вообще-то, я как раз собиралась…»
«Выйти!» Она попыталась найти вдохновение, поднимая мешок с бельём. «Э-э, доставить это».
«Ну, я не задержу вас надолго. Я бы не стал просить, если бы это не было делом особой важности», — вежливо сказал мужчина. «Если вы не хотите приглашать
«Если к вам в дом пришел незнакомец — что я, кстати, вполне понимаю, — я с радостью поговорю с вами здесь».
Но, оглядевшись, Полин увидела, что занавески у соседей уже дергаются. К тому же, он был не каким-то безобидным старикашкой.
Он был совсем не стар – лет тридцати, наверное, стройный, темноволосый, темноглазый, с каким-то пылким взглядом. Она заметила это ещё в первый раз, когда увидела его в пабе. Когда он смотрел на тебя, было понятно, что он не смотрит ни на что другое. Она должна была признать, что это её смущало.
«Тогда входи», — пробормотала она, отступая от него по коридору и все еще прижимая к себе, словно щит, мешок с бельем.
Он вошёл, вытирая ноги. Полин вернулась на кухню и наконец поставила пакет на кухонный стол с пластиковой столешницей. На столешнице на виду лежали остатки её сэндвича с джемом, что ещё больше опровергало её версию о том, что она просто собиралась уходить. Она покраснела.
Он сделал вид, что не замечает этого, хотя она была уверена, что он это замечает.
Он был из тех людей, которые все замечают.
«Что я вам нужен?»
«Хоуп, Гленни», — произнёс мужчина по имени Байрон, его голос был по-прежнему спокойным, почти мягким. «Ты помнишь, как она гостила на ферме Олбрайтов десять лет назад?»
Она приподняла одно плечо, сделала на лице выражение «может быть, а может быть, и нет», и постаралась не показать, что у неё участился пульс. «А что с ней?»
«Знаете ли вы, до или после она впервые пришла сюда, что она твоя дочь?
Полин моргнула, глядя на него, кровь отхлынула от её лица от шока. Зрение её сузилось, потемнело по краям.
Следующее, что она осознала, – это то, как она сползла на один из кухонных стульев, а он сунул ей в руки стакан воды. Она сделала большой глоток, держа стакан обеими руками. Тем не менее, часть содержимого выплеснулась через край и капнула ей на колени.
«Как ты…?» — начала она, а затем покачала головой. «Нет, это не имеет значения».
Во рту, в горле, ощущался горький привкус.
«Прошу прощения», — сказал он, как будто говорил искренне. «Я понимаю, что застал вас врасплох, но у нас нет такой роскоши, как возможность остаться здесь».
'Что…?'
«Расскажите мне о Хоуп», — настаивал он. «Я знаю, что вы были… очень молоды, когда она у вас родилась — вы сами были ребёнком. Я не могу представить, что вы пережили».
через.'
Она коротко кивнула, вытащила из рукава платок и высморкалась, не сказав ни слова.
«Но даже при этом тебе наверняка было очень трудно отказаться от нее».
«В любом случае, у них не было бы никаких шансов на то, что мне дадут опеку, не так ли?»
Он промолчал. Почему-то она стала больше уважать его за то, что он не пытался сказать ей, что она неправа.
«Должно быть, было еще труднее, когда она приехала погостить на ферму?»
Она покачала головой. «Я упросила миссис Олбрайт позволить мне помочь, ну, чтобы я могла побыть рядом с Хоуп – хоть немного», – призналась она. Её лицо сморщилось. «Я никогда не думала, что так получится…»
«Никогда не думала, что это произойдет, Полин?»
Она метнула на него взгляд, провела языком по внезапно потрескавшимся сухим губам. Затем прошептала: «Я никогда не думала, что это приблизит её к нему …»
'"Ему?"'
« Фицрой» . Она выплюнула это имя, вложив в него всю свою ненависть, страх и боль.
Он замер, склонив голову, наблюдая за ней. «А Гидеон Фицрой был…? Он был отцом Хоуп?»
Она кивнула, опустив голову. Слёзы текли свободно, капая с носа и подбородка.
«Мне очень жаль», — тихо сказал он. «Почему ты… никому не рассказала?»
Это заставило её поднять голову. «Сказать кому? Кто бы стал слушать таких, как я?»
«Тебе было всего тринадцать. Неужели местная полиция...?»
«Местная полиция — ха! Он был в кармане у Фицроя».
«Эд Андерхилл?»
«Предыдущий парень – констебль Лоутер, так его звали. И когда рак его одолел, и Эд Андерхилл только пришёл, я пыталась ему всё рассказать. Он обещал «разобраться в этом вопросе», а потом велел мне держать рот на замке, если я знаю, что мне полезно». Она шмыгнула носом. Кусочек салфетки превратился в мокрый комок между пальцами. Она вытерла нос тыльной стороной ладони, обмякшей от усталости. «Я думала, новая девчонка другая, но она такая же плохая».
'Ой?'
«Это Фицрой врезался в мою машину – за неделю до того, как съехал с дороги и разбился насмерть. Хадсон была рядом. Она практически видела, как всё произошло. Он виноват, но разве она заставляет его платить за ущерб? Нет. «Тук за стук», – говорит она, и он, как всегда, остаётся безнаказанным».
Байрон помолчал немного, а затем сказал: «Я знаю, что Блейк не мог поджечь дом Андерхилла. Так… это был ты?»
Ее глаза снова наполнились слезами. «Меня посадят в тюрьму?»
«Нет, если я смогу это сделать». Он наклонился, убедившись, что установил зрительный контакт.
«Слушай, Полин, мне нужно, чтобы ты зашла в мою комнату в пабе...»
«Что?» Она отпрянула назад, едва не сползая с дальней стороны стула, спеша убраться от него.
«Нет! Не так!» — быстро сказал он. «Там Блейк».
Что-то в его голосе прозвучало. Природа её тревоги изменилась.
'Что случилось?'
Его взгляд сузился, и он замялся, словно очень тщательно подбирая следующие слова. «Кто-то в неё выстрелил».
« Что ? Когда?»
«Может быть, час назад».
«О Боже! С ней всё в порядке?» Она попыталась поставить стакан, но промахнулась. Байрон метнулся вперёд и поймал стакан, прежде чем он упал.
«Я её подлатал, но это было на волосок от смерти. Поэтому, — добавил он, — нравится вам это или нет, вам придётся рассказать мне всё о Блейке и Хоуп — где они сейчас и какое отношение ко всему этому имеют, хорошо?»
OceanofPDF.com
ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ
Первым побуждением Блейка, когда кто-то постучал в дверь комнаты Байрона, было проигнорировать их и надеяться, что они уйдут.
Затем раздался голос Полин: «Ты там, утка?»
Блейк спрыгнул с кровати – или попытался это сделать. Она слегка прихрамывала, подходя к двери и открывая её. Полин проскользнула в щель. Блейк снова запер дверь и крепко обнял её.
«Ты в порядке?» — спросила Полин.
«Почти. Что ты здесь делаешь?»
«Ваш мистер Байрон приходил ко мне. Он...»
Что он сделал ?»
Полина остановилась, её рот открылся и снова закрылся. «Ты имеешь в виду…»
«Ты его не послал?» — слабо спросила она. «Ты не знал ?»
«Конечно, нет! Я бы ему ничего о тебе не рассказала – по крайней мере, не поговорив с тобой сначала… О, Полина, – простонала она, увидев лицо женщины.
«Что ты ему сказал?»
«Я-я... Ничего такого, чего бы он уже не знал! О Хоуп, о том, кто я...»
Её плечи поникли. «Я думала, он от тебя заразился. Я думала, ты ему рассказала…»
Блейк тихо выругалась.
«Что нам теперь делать?» — спросила Полин тихим голосом. «Мы могли бы уйти
– просто иди. Убирайся отсюда.
Блейк покачала головой. «Мы запустили это не просто так. Я никуда не уйду, пока всё не закончится».
'Но…'
«Мы зашли так далеко, Полин. Не теряй веру».
Другая женщина прерывисто вздохнула и неуверенно улыбнулась. «Да…
Хорошо. Так что же нам делать с Байроном?
Но мысли Блейка снова и снова возвращались к их последнему разговору здесь. Ко всему, что она позволила ему увидеть – не тело, а душу. И как раз когда она начала съёживаться от собственной глупости, она вспомнила и то, что он ей показал.
Шрамы на руках, которые он так ловко скрывал, что никто не замечал, что он вообще что-то скрывает. Но он также намекнул ей и на другие свои шрамы – те, что были на внутренней стороне. Они, она была почти уверена, никогда никому не показывались.
Так зачем же он мне их показал?
«Мы говорим ему то, что он хочет знать».
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ
Полицейский мотоцикл с какой-то торжественностью остановился на стоянке за «Мерседесом» Байрона. Он вышел из машины, чтобы встретить новоприбывшего, уже держа в руке запечатанный пакет с уликами.
Мотоциклистка поставила мотоцикл на подставку и спешилась, откинув переднюю часть шлема. «Вы мистер Байрон?» — спросила она не без подозрения.
«Это действительно так».
Он протянул ей прозрачный пакет. Это был один из тех, что он оставил в машине на случай непредвиденных обстоятельств. Она взяла его, нахмурившись, и оглядела содержимое. «Очередная срочная работа, что ли?»
«Пожалуйста, как можно быстрее. В лаборатории знают, что это уже в пути».
«Э-э, а мой инспектор знает об этом, сэр?»
«Возможно, нет, но ваш дивизионный суперинтендант точно знает», — мягко сказал Байрон, понадеявшись, что заверения Дауда на этот счёт были правдой. «Если у вас есть какие-то сомнения, пожалуйста, обязательно позвоните ему».
Офицер, контролирующий велосипед, кивнул. «Для меня это приемлемо. Просто хотел убедиться, что моя задница в безопасности. Сегодня я уже предпринял попытку установить рекорд скорости на трассе A38».
Байрон наблюдал, как она кладет сумку в один из задних багажников велосипеда.
«Ну, я всегда понимал, что нужно сделать два захода, чтобы это стало официальным».
Она одарила его быстрой улыбкой. «В таком случае, сэр, я посмотрю, смогу ли я побить свой предыдущий личный рекорд».
Сбросив шлем, она перекинула ногу через руль мотоцикла и с ревом умчалась. Байрон наблюдал, как она набирает скорость, затем взглянул на часы и вернулся за руль. Ему ещё предстояло забрать брошенный велосипед Блейка, и у него было чёткое ощущение, что оставлять двух сообщников наедине дольше необходимого – значит нарываться на неприятности.
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ОДИН
Сидя в комнате Байрона, пока Блейк дремал, отойдя от действия адреналина и шока, Полин ничего другого не оставалось, как ждать и вспоминать.
Когда она вспоминала детство, у неё оставались лишь смутные воспоминания о времени до смерти матери. До того, как отец исчез, сначала превратившись в иссохшую серую версию себя, а затем в дешёвую водку, по пол-литра за раз. И до того, как жизнь Полин превратилась в напряжённое испытание – не попадаться ему на глаза, не путаться у него под ногами.
Её первая встреча с Гидеоном Фицроем, по сравнению с этим, была словно взрыв ярких красок. Ей было лет десять или одиннадцать. Он вручал награды в её школе. Она получила одну за проект, в котором участвовала, посвящённый местной дикой природе – возвращению красных коршунов, луговых луней и других хищных птиц в холмы Дербишира.
Фицрой тогда ещё занимался политикой, был своего рода местной знаменитостью. Разговаривая с Полин, он не смотрел ей через плечо или сквозь неё. Он с самого начала видел, как она жаждет ласки и внимания, и что он может заставить её сделать за толику того и другого.
В конце концов, это был не первый его раз.
Полина всегда была невысокого роста, худенькая, даже мальчишеская. Она выглядела моложе своих лет.
Его это тоже устраивало.
Теперь она знала, что это называется «уходом за собой». Это выражение она ненавидела, потому что оно преуменьшало её опыт. Фицрой льстил ей, поощрял
Он взял её под своё крыло и поселил в своём доме – сначала официанткой на его званых ужинах. И если кто-то выражал сомнения или указывал на её юный возраст, он упоминал её покойную мать, её психологически отсутствующего – и физически едва присутствующего – отца. Кто откажет такому обездоленному ребёнку в покровительстве такого достойного местного филантропа?
И никто не может спорить, что в тот первый год она не расцвела.
Теперь она знала, что то, что они делали, называлось «незаконной половой связью» — по обоюдному согласию или нет. Потому что к тому времени, как он закончил её соблазнять, она была готова до отчаяния. Впервые на её памяти она почувствовала себя желанной.
А когда он приглашал ее на свои особые вечеринки — те, которые он устраивал только тогда, когда его жена Кэтрин отсутствовала, — она чувствовала себя вдвойне признательной.
На самом деле, оглядываясь назад, я понимаю, что худшее, что он сделал, — это заставил ее наслаждаться этим.
Стыд, который она все еще чувствовала, спустя столько лет, заставлял ее прятаться в себя, отгородиться от мира и кричать в пустоту.
Приближаясь к своему тринадцатому дню рождения, она начала немного полнеть.
В школе её подкалывали за то, что она располнела. Боясь, что Фицрой может её отвергнуть, она села на голодную диету. Возможно, это было неизбежно: однажды в субботу, поехав одна на автобусе в Дерби, она упала в обморок в торговом центре. Один из охранников вызвал скорую.
К тому времени, как ее доставили, у нее уже текла кровь.
Её отвезли в Королевский лазарет. Вскоре после прибытия, к её величайшему изумлению, она родила девочку весом в полтора килограмма. По оценкам врачей, срок был около тридцати двух недель.
Полин никогда не думала, что она может быть беременна.
Они продержали ее там неделю, но не позволили ей увидеть ребенка или подержать его.
Ей сказали, что у нее возникли некоторые проблемы и ее необходимо поместить в инкубатор.
Для ушей Полин это прозвучало как яйцо, вылупившееся из курицы.
Она была слишком ошеломлена, слишком потрясена, чтобы разговаривать с социальным работником, который пришёл и дежурил у её кровати. К тому же, констебль Лоутер, тогдашний предшественник Эда Андерхилла, заглянул к ней с «советом» никому ничего не говорить, иначе он позаботится о том, чтобы её заперли.
Поэтому она молчала, отворачиваясь от всех вопросов, пока, наконец, они просто не исчезли. Но перед этим она сказала ей, что ребёнка отдадут на усыновление, что будет «лучше для всех».
Никто не спрашивал, чего хочет сама Полина. Ей и в голову не приходило, что она может как-то повлиять на этот вопрос.
Ее отец вообще ни разу не приезжал ее навестить.
Когда она вернулась домой, уже ходили слухи о внезапной болезни – менингите, чтобы скрыть её отсутствие. Одноклассники с огромным сочувствием отнеслись к ней, а учителя снисходительно отнеслись к её оценкам. Фицрои пришли навестить её – Кэтрин и Гидеон, что сделало любой личный разговор невозможным – с цветами, сладостями и пожеланиями скорейшего выздоровления. После их ухода она узнала, что Кэтрин только что сама родила девочку.
И она задумалась на какое-то время.
Пока она впервые не увидела маленького Блейка в коляске возле деревенского магазина. И одного взгляда было достаточно, чтобы инстинктивно понять, что это не её ребёнок.
Ее отец никогда не упоминал о ребенке, которого у нее украли.
На этом её пребывание в Клермонте закончилось, во всяком случае, по приглашению Гидеона. Его жена всё ещё звонила ей, когда им требовалась помощь с организацией вечеринок.
никаких подобных вечеринок. Её даже просили посидеть с детьми, как будто её беременность никогда не наступала. Иногда она задумывалась, не плод ли это её воображения.
В подростковом возрасте она металась между яростью и отчаянием из-за несправедливости своей непризнанной утраты. Из-за перепадов настроения у неё практически не было друзей, хотя по какой-то странной причине Блейк, казалось, тянулся к ней, несмотря на попытки Полин прогнать ребёнка.
Не имея ни образования, ни цели в жизни, Полин в свои двадцать с небольшим перебивалась любой работой, которую только могла найти. В основном она убиралась у богатых приезжих, присматривала за коттеджами для отдыхающих, работала горничной в пабе, где гостили гости из мини-гостиниц, или обслуживала посетителей в баре.
Несмотря на кажущуюся апатию, Полин, когда работала, трудилась как проклятая. Возможно, это был способ выплеснуть весь этот гнев. Её репутация обеспечивала ей постоянный спрос. Лучше, чем проводить время дома с отцом, который из молчаливого дементора превратился в слабоумного, не меняя при этом их отношения.
В периоды затишья она нанималась в клининговое агентство в Дерби, которое предоставляло бригады для ночной уборки и чистки офисных зданий города.
Работать по двенадцать часов в сутки за зарплату ниже минимальной. И снова, её эффективность
Её отправляли на работу в одиночку, без надзора, где обычно требовалась бригада из двух-трёх человек. И, как она подозревала, ей часто за это взимали плату.
Так она оказалась в одиночку, работая на этаже, где располагались офисы агентства по усыновлению, с семи вечера до семи утра, два дня в неделю. Ей потребовалось несколько смен, чтобы добраться до картотечных шкафов с документами, и ещё одна, чтобы сузить круг поиска. Единственной информацией, которая у неё была, были дата и место рождения дочери, а также её вес.
Но этого было достаточно. Достаточно, чтобы узнать, что её маленькую девочку удочерила пара из Вустершира по имени Гленни. Они назвали её Хоуп и отправили своим контактным лицам в агентстве фотографии с дней рождения, Рождества и других торжеств.
Полин впитывала эти фотографии. Она изучала каждую черточку лица дочери, пока не уверилась, что узнает её где угодно. И она искала в фонах подсказки о семье Гленни и о том, как они обращаются с драгоценным даром, полученным ими такой ценой.
Именно тогда она узнала, что мистер и миссис Гленни погибли в автокатастрофе. Хоуп, которая выжила и не пострадала, было восемь лет. У обоих родителей не осталось живых родственников, поэтому ребёнка вернули в систему. Полин умела читать между строк тщательно составленные отчёты, которые последовали за этим, угадывая проблемы с поведением по отношению к череде временных приёмных родителей как жестокое обращение, а трения с другими воспитанниками различных интернатов – как издевательства или что-то похуже. Слишком частые визиты Хоуп в больницу списывались на спортивные травмы, но сама она спортом не занималась.
Она уже знала, что у Олбрайтов есть договорённость с благотворительной организацией о приёме девочек-правонарушителей на ферму для прохождения своего рода стажировки. Нельзя жить поблизости и не знать об этом. Но всё равно было шоком, когда в досье Хоуп появилась запись о возможности отправить её на такую стажировку. Упоминались четыре разные фермы, от Сомерсета до Камбрии. Олбрайты были третьими в списке.
Полин молилась о правильном выборе – даже размышляла, сможет ли она как-то это организовать, но не знала, с чего начать. Она была вне себя от радости, когда выбор пал на ферму Олбрайтов.
На следующий день она специально столкнулась с Сюань Олбрайт возле деревенского магазина, рассказала ей душещипательную историю о том, что ее отцу становится хуже, и
Как же ей нужна была работа! Сюань не была мягкой, но доброй. К тому времени, как Хоуп подтвердили, у Полин уже было постоянное место для уборки на ферме, каждую пятницу днём.
И вот, когда Хоуп исполнилось четырнадцать, Полин наконец-то встретилась со своей дочерью.
У нее так и не хватило смелости сказать ей, кто она.
Но в течение нескольких восхитительных часов Полин просто находилась рядом с девочкой, наблюдала и слушала её, даже разговаривала с ней. А когда Хоуп и Блейк встретились и нашли общий язык, как это часто бывает у девочек-подростков, словно осознав их уникальную связь, Полин вернулась домой, села на диван, одна в своём маленьком бунгало жилищного кооператива на окраине деревни, прижала подушку к груди и заплакала.
И тут он увидел ее.
Фицрой.
Полин, задумавшись об этом, полагала, что рано или поздно он это сделает неизбежно. Мать Блейка к тому времени уже давно умерла, и хотя Блейк предпочитала ездить по окрестностям на велосипеде, нежели позволять отцу возить её, время от времени он всё же приезжал забирать её с фермы, независимо от её желания.
Полин была там, снимая простыни с бельевой веревки у фермерского дома, когда он вышел из машины и увидел свою дочь – своих дочерей – смеющихся вместе. Она сразу заметила перемену в нём: от раздражения к хищному настрою.
Возможно, именно его собственная поглощенность собой привлекла его к Хоуп.
Он увидел в её взгляде отголосок своих собственных черт и не смог устоять. Полина внезапно обнаружила себя стоящей на коленях под бельём, и её рвало на траву.
Понимая, что не может сказать Хоуп правду, Полин собралась с духом и пошла к самому Фицрою, чтобы предостеречь его. Она подумала, что если скажет ему, что прикосновение к Хоуп будет расценено как инцест, этого будет достаточно, чтобы отговорить его.
Вместо этого он рассмеялся ей в лицо.
Когда Блейк и Хоуп пропали без вести с разницей в несколько недель, Полин молилась, чтобы это означало, что они сбегут и найдут совместную жизнь, подальше от беды. Отсутствие каких-либо вестей об обеих девочках в течение последних десяти лет…
Это было одновременно и мучительно, и облегченно. Она почти начала верить, что они сделали то, что ей никогда не удавалось – сбежали от жизни, которая, казалось, была им предназначена.
Затем неожиданно появился человек по имени Лекс Ваганов и рассказал ей то, чего она никогда не хотела слышать.
Звук ключа в замке вывел Полин из задумчивости, и она вскрикнула от неожиданности. Дверь открылась.
Байрон вошел в комнату.
Полин взглянула на мрачное выражение его лица, и ее первой мыслью было бежать.
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА
«Я не совсем уверен, с чего начать».
Пока Блейк говорил, Байрон взглянул на неё. Она снова надела толстовку, но была босиком. Возможно, именно это, в сочетании с ноткой неуверенности в её голосе, придавало ей нехарактерно уязвимый вид.
Они с Полин сели у маленького столика. Они выдвинули стулья, чтобы сидеть лицом к нему. Байрон прислонился к стене у окна, достаточно далеко, чтобы не загораживать их.
Он скрестил руки на груди, и по её взгляду Блейк заметил этот жест. Она подумала, что он прячет руки, и он понял. Возможно, так оно и было. Такие действия стали для него слишком привычными, чтобы их заметить.
«Прежде чем мы начнём, пожалуй, мне стоит вернуть вам это», — сказал он, обрадовавшись предлогу развести руки. Засунув руку в карман куртки, он вытащил медальон с фотографией Кэтрин Клэрмонт.
Блейк резко вздохнула, ее рука автоматически потянулась к горлу, это было рефлекторное действие, но тут же всплыла память, и она сунула руку в карман толстовки.
Он подошел достаточно близко, чтобы положить медальон в ее протянутую ладонь, а затем снова занял позицию у окна.
Она уставилась на него. «Где?.. Где ты это нашла?»
«В воротах, рядом с велосипедом», — сказал он. «Кстати, он теперь лежит в багажнике моей машины. Цепь слетела, но в остальном, я думаю,
«на нем все еще можно ездить».
«А что насчёт цепочки? Я имею в виду ту, что от медальона. Она была сломана, но…»
Он покачал головой. «Только сам медальон. Можем вернуться и посмотреть, если хочешь? Ты же знаешь, где спрятался, так что у тебя больше шансов его найти».
«Да…» Но она нахмурилась, и ее тон был сдержанным, даже когда она повторила: «Да, хорошо».
«Что касается того, с чего начать, думаю, нам лучше уточнить, кто вы», — продолжил он сухим голосом. «Похоже, что ДНК-подтверждение того, что вы действительно дочь Гидеона Фицроя, не проясняет ситуацию настолько, как предполагалось поначалу».
'Я-'
«Она — Хоуп!» — выпалила Полин. И когда молодая женщина бросила на неё острый взгляд, она добавила: «Да ладно тебе, уточка, какой в этом смысл? Он ведь и так всё знает, не так ли…?»
Байрон снова ощутил укол разочарования, на этот раз более острый. «Это правда?»
Молодая женщина, казалось, собиралась поспорить, но потом ее плечи поникли, и она отвела взгляд. «Мне жаль».
Он сохранил невозмутимое выражение лица и сказал: «Если это так, «Что случилось с настоящим Блейком?»
«Она мертва», — резко сказала Полин.
Они переглянулись, и молодая женщина добавила: «По крайней мере, мы так думаем...»
Полин сказала: «Ну, а какое еще может быть объяснение?»
Байрон поднял руку. «Расскажи мне, что случилось десять лет назад».
«Мы были лучшими подругами, — сказала молодая женщина. — Почти с первой же встречи. Возможно, потому, что, как ни странно, мы узнавали друг в друге что-то знакомое».
«Вы говорите о вашем общем происхождении».
«Нет, я говорю о выживании!»
Ее горячность сразу же удивила его, но, тем не менее, была вполне в ее характере.
«Фицрой издевалась над Блейк с тех пор, как умерла ее мать», — сказала Полин.
«Он не мог вынести того, что не мог повлиять на рак Кэтрин, понимаешь?
Его глаза, она убила её просто назло ему. Может быть, это даже спровоцировало его.
«Когда вы говорите, что он оскорблял Блейка, вы имеете в виду сексуальное насилие?»
Молодая женщина покачала головой. «Нет. Возможно, было бы легче, если бы он… Нет, он контролировал её жизнь. Полностью. Всё, что она делала. Что носила. Когда спала. Разрешалось ли ей есть…»
«И все же он разрешил Блейку проводить время на ферме Олбрайтов.
Разве он не рисковал? — Байрон поднял бровь. — Что она может… рассказать кому-нибудь? Попросить о помощи?
«К тому времени ослушаться его было… ну, ей это и в голову не приходило. Он так её запугал, так промыл ей мозги, что она не только не посмела, но даже не была уверена, что то, что он заставляет её делать, неправильно». Она скривилась.
«К тому же, понимаете, добыча на ферме была слишком богатой, чтобы его игнорировать».
Байрон почувствовал неприятный привкус во рту. «Ты имеешь в виду… девушек?»
Она кивнула. «Какой лучший способ заманить их на свои отвратительные вечеринки, чем использовать для этого собственную дочь? Сделать её своей соучастницей?»
«Она явно находилась под принудительным контролем». Он говорил нейтральным тоном. «Любое жюри…»
«Да ладно, мы же говорим о годах назад! Принудительный контроль вряд ли был тогда действенной защитой. К тому же, он убедил её, что сделает всё возможное, чтобы она взяла на себя всю вину».
«Это была моральная жестокость, вот что это было», — вставила Полин. «Это
«психологическая война» — пытка, как бы ее ни называли».
«И что же изменилось для Блейка, когда появилась Хоуп… когда ты ?»
Последовала пауза, затем молодая женщина сказала: «Ферма Олбрайтов была единственным местом, куда он позволял Блейку ходить одному, вне школы. Никаких мальчиков…»
Он думал, что некому будет оказать дурное влияние. — Она одарила Байрона внезапной, лукавой улыбкой. — Он не рассчитывал на меня. Мы планировали сбежать вместе. Легче собраться с духом и бежать, когда есть кто-то, кто прикроет твою спину. Но… нам нужны были деньги — чтобы начать.
«И вы подумали, что, возможно, сможете получить это от Фицроя», — сказал Байрон.
Она кивнула, с достоинством изобразив лёгкое смущение. «Тогда он всё ещё был рядовым депутатом, но уже положил глаз на пост в кабинете министров. Мы знали, что он не может позволить себе ни малейшего намёка на скандал».
«Чем именно вы ему угрожали?»
«Он начал разнюхивать всё вокруг, как только я приехала», — презрительно сказала она. «Я подыграла. В конце концов, я делала всё, что и раньше». И хотя она изо всех сил старалась казаться бравадой, Байрон разглядел то, что скрывалось за ней.
«Мы думали, что сможем записать, как он делает или говорит что-то компрометирующее, и этого будет достаточно… Мы подумали, что если мы оба выступим и обвиним его, это будет убедительнее, чем если бы кто-то из нас…»
«Быть достаточным для чего?»
«Достойная выплата». Она пожала плечами. «Такие люди, как он, не попадают в тюрьму, правда?»
Байрон взглянул на Полин. «Если бы вы втроём объединились и схватили его, Фицрой, конечно, не смог бы устоять на ногах?»
Обвинения — это одно, а вот ДНК-доказательства крайне неподобающих сексуальных отношений, приведших к беременности, без сомнения, отправили бы его в тюрьму. Где, — добавил он с мрачным удовлетворением, — ему бы не повезло, поверьте мне.
Полин прерывисто вздохнула. «Хоуп тогда не знала. Что она моя, я имею в виду. Я до сих пор не знала… Если бы я только знала …»
Кстати, как вы узнали о Полине?
— Лекс. — Молодая женщина протянула руку Полин и сжала её, нежно улыбнувшись. — Это была не твоя вина, Полин. После всего, что Фицрой с тобой сделал…
Байрон прочистил горло. «Итак, что случилось перед тем, как ты ушёл?»
«Я пошла к нему...»
«Один? Или вы с Блейком вместе?»
«Только я. Блейк был в отчаянии, он боялся, что всё равно каким-то образом заставит её остаться». Она грустно улыбнулась. «Оглядываясь назад, понимаю, что вообще идти к нему было огромной ошибкой. Я понятия не имела, как можно шантажировать человека. Он рассмеялся мне в лицо, сказал, что мы не пройдём и мили – он позаботится об этом. Мы решили бежать, несмотря ни на что. Меня переводили из дома престарелых, где я жила, в другой, на юге. Либо тогда, либо никогда. Мы должны были встретиться тем же вечером, но она так и не появилась».
«В ту ночь, когда она исчезла?»
«Да. Мы думаем, Фицрой убил её и спрятал тело».
«Зачем ему это делать?»
Молодая женщина снова пожала плечами. «Потому что она наконец нашла в себе смелость уйти? Из-за того, что она могла бы сказать о нём? Кто знает».
что происходило в этом извращенном мозгу.
«Ему бы помогли», — сказала Полин, почти выпалив. «Роджер Флинт, определённо. И Эд Андерхилл».
«Почему именно эти двое?»
«Флинт, потому что он делал всё, что ему говорил Фицрой, и из-за того, как он отреагировал после моего возвращения. Он весь пропитан чувством вины. Думаю, именно поэтому его и ударили по голове — потому что он обуза. И потому что он в отчаянии. Он игрок. Вам стоит это рассмотреть».
«А Андерхилл?»
«Я была в лесу в ту ночь, когда на Флинта напали», — призналась Полин.
«Я пошёл его напугать, да? Я слышал, как Флинт кричал Андерхиллу, что он был там, когда её хоронили».
«К тому же, Фицрой годами прижимал к земле Андерхилла. Думаю, ему даже нравилось держать местную полицию под контролем», — сказала молодая женщина. «И ещё из-за того, как Андерхилл отреагировал на это». Она снова достала медальон, проведя большим пальцем по поверхности. «У нас обоих был медальон, но никто не знал, что их было два. Мы думаем, Андерхилл видел медальон Блейка, когда избавлялся от тела».
«Мы думаем, он его забрал», — сказала Полин. «Вероятно, спрятал его где-то в своём коттедже. Только теперь — из-за пожара — он не может пойти и поискать, понимаете?»
«Судя по его реакции сегодня утром, он думает, что я взяла медальон и подожгла его дом», — сказала молодая женщина. «Чего я, кстати, не делала».
«Знаю». Байрон, нахмурившись, смотрел в окно. День быстро клонился к вечеру. Наконец он обернулся и спросил: «Зачем ты это делаешь? В конце концов, Фицрой мёртв. Чего ты надеешься добиться?»
«Мы хотим найти её тело и похоронить её как положено. Я в долгу перед ней. И мы знаем, что он действовал не в одиночку. Есть и другие, кто так и не заплатил за то, что они сделали».
«Так к чему эта уловка? Или дело было исключительно в наследстве?»
«Дело было не в этом». Молодая женщина покраснела. «Блейк была дочерью местных воротил, а Хоуп была никем. Если бы я вернулась как Хоуп, меня бы никто не воспринял всерьёз. Теперь они будут лезть из кожи вон, пытаясь найти тело, лишь бы не дать мне заполучить деньги».
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ
На следующее утро, после почти бессонной ночи, Полин так нервничала, что услышала звук въезжающей в Клоуз машины. Она быстро выглянула в окно гостиной и уже была в холле с открытой входной дверью, когда Байрон вышел из машины и направился к ней.
«Чего ты хочешь?»
«Доброе утро, Полин». Он проигнорировал её колкое приветствие. «Я ищу… Хоуп. Насколько я понимаю, она провела здесь прошлую ночь?»
Полина невольно затаила дыхание, услышав имя дочери на его губах. На мгновение она подумала не впустить его, но потом подчинилась здравому смыслу. Она сжала губы в тонкую, но неумолимую линию и мотнула головой, неохотно приглашая.
Он последовал за ней. Молодая женщина сидела на кухне за столом, обхватив кружку кофе обеими руками. Он сел на стул напротив. Полин прислонилась к раковине из нержавеющей стали, откуда могла наблюдать за ними обоими.
«Мистер Байрон, — сказала молодая женщина. — Чем я обязана такому удовольствию?»
Он ответил не сразу. Взгляд Полин метался между ними, пока они сидели за столом и смотрели друг на друга, словно это было какое-то соревнование, в котором никто не хотел проигрывать.
«Я как раз еду в Клермонт. Может, пойдёшь со мной?»
Да, он говорил довольно вежливо, как всегда, но Полин услышала сталь в его тоне. Это определённо не было вопросом и не было предложением. Скорее приказом.
Глаза молодой женщины сузились в ответ, и она тихо сказала:
«И зачем мне это делать?»
«Возможно, это убедит миссис Фицрой отказаться от выдвижения против вас обвинений».
«Хм. О, да, я так и вижу, как ей хочется, чтобы всё это грязное бельё вынесли на всеобщее обозрение. А вы?
Он поднял бровь. «Ну, в таком случае, возможно, извиниться. Объяснить».
«Прошу прощения, если я отклоню ваше… приглашение. Я не считаю, что должен оказывать вторую жене моего отца подобную любезность».
«Кто что-то сказал о миссис Фицрой?»
'Нет?'
«Я думал о твоих сводных братьях и сёстрах, и в особенности о твоей сводной сестре Лили. Из всех них, я полагаю, она сочтёт твои… мотивы наименее понятными, а следовательно, твоё… предательство — наиболее тревожным».
Она вздрогнула. Полин уловила едва заметное движение её пальцев, увидела, как они на мгновение сжались вокруг кружки, и поняла, что дротик попал в цель. Она набрала воздуха, чтобы начать защищаться, но молодая женщина заставила её замолчать, моргнув глазом.
Вместо этого она допила остатки кофе и встала. «Хорошо», — сказала она. «Пойдём?»
Байрон склонил голову и поднялся на ноги. Полин подумала, что он удивлён, что она не оказала ему большего сопротивления. Да и сама Полин была удивлена. Впрочем, упоминание Лили было ударом ниже пояса – после всего, что им пришлось пережить в детстве.
«Не позволяй ему заставлять тебя делать что-либо, утка», — предупредила она.
Молодая женщина остановилась в дверях кухни, чтобы улыбнуться ей, но в ее улыбке было мало сердечности. «Не волнуйся. Я не буду».
Они вышли. Полина услышала, как за ними хлопнула входная дверь, задрожал почтовый ящик. Она машинально подняла пустую кофейную кружку, вымыла её в раковине, вытерла и убрала в шкаф.
Только когда она это сделала, она заметила, что на полке над ней не хватает одного из её стаканов. Эта неровность её обеспокоила.
возможно, молодая женщина взяла с собой в постель глоток воды, она быстро обошла комнаты, но безуспешно.
Нахмурившись, она вернулась в прошлое. В последний раз она пользовалась таким стаканом, вспомнила она, накануне, когда чуть не упала в обморок. Это Байрон усадил её и приготовил напиток. Она мысленно отметила, что нужно спросить его, когда он вернётся, что он сделал со стаканом.
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ
Лили находилась на чердаке над гаражом, погруженная в мир, придуманный ею самим.
Поначалу она проигнорировала звук подъезжающей машины, так как только что достигла драматической кульминации своего повествования.
Примерно через десять минут она взглянула на гравий и узнала «Мерседес», принадлежавший мистеру Байрону. Она вскрикнула, потому что, где был он , там же часто оказывался и Блейк.
Она поспешно бросила костюм обратно в багажник и побежала к лестнице, но, выходя из гаража через боковую дверь, ее охватила осторожность.
Что-то произошло вчера вечером — она не совсем понимала, что именно, — но сегодня утром за завтраком, когда Лили спросила, где Блейк, ее мать чуть не взорвалась.
Ей твердо сказали, что Блейк — не Блейк.
Она была самозванкой.
Все это было чудовищной шуткой, весьма дурного вкуса.
Лучшее, что они могли бы сделать, — это полностью забыть о Блейке Клермонте.
Что было легче сказать, чем сделать. Лили обнаружила, что её ещё больше огорчает мысль о том, что она больше не увидит свою сводную сестру – если она действительно была её сводной сестрой –
чем перспектива переезда из Клермонта. В конце концов, это было лишь предположением, которое ещё не осуществилось.
Блейк, с другой стороны, был здесь же.
А теперь ее не стало.
Лили обошла дом, подошла к задней двери и вошла, прокравшись на цыпочках по коридору в главный зал. Она внимательно прислушалась, даже затаив дыхание, чтобы определить, в какой комнате они находятся. Кабинет был найден довольно быстро.
Лили прокралась поближе и прижала ухо к самой тонкой части обшивки. Голоса доносились довольно отчётливо, почти не приглушённо.
близко не искупят злонамеренного нарушения порядка, которое вы причинили, – а это, возможно, было вашей единственной целью », – говорила её мать, и от напряжения её голос звучал пронзительно. «Я лично прослежу, чтобы вы были привлечены к ответственности по всей строгости закона».
«Твой выбор, конечно», — сказала молодая женщина, которую Лили могла назвать только Блейк. Её голос, напротив, был на удивление спокойным. «Если ты считаешь, что готова к последствиям?»
«Какие последствия? Что это за нелепая затея, которую ты придумал?»
Я не обязан слушать эту чушь...
«Нет, не знаете», — согласился мужской голос, слегка отрывистый. Сам Байрон.
«Но вам действительно стоит это сделать».
«Что же это должно значить?»
«Мы уже знаем, что образец ДНК Хоуп совпал с ДНК вашего мужа, — продолжил Байрон. — Теперь мы также установили личность биологической матери Хоуп».
«Я не понимаю, какое это имеет отношение к...»
«Ей было всего тринадцать лет, когда родилась Хоуп».
Глаза Лили расширились, когда слова камнем упали в озеро внезапной тишины.
После долгой паузы она едва различила голос матери: «Но это же…»
Раздался кашель, кто-то прочистил горло. Затем последовала попытка внушить доверие, которая удалась лишь отчасти. «Некоторые девочки очень… развиты для своего возраста. Возможно, она…»
«Она была ещё ребёнком, — сказал Байрон. — Как ваш муж прекрасно знал в то время».
«Он не был… Мы не были… тогда женаты . И если вы думаете, я бы сознательно связалась с кем-то, кто… У меня же дочь такого же возраста, ради всего святого».
Возможно, потому, что ей приходилось полагаться только на голос матери, лишенный телесной оболочки, без каких-либо знакомых выражений лица или жестов, которые могли бы отвлечь ее.
Лили лучше чувствовала тон и тембр голоса. И что-то в речи матери звучало для неё не совсем убедительно.
«Да, и если бы я был тобой, я бы очень подробно разговаривал с Лили о том, что мой отец мог сказать — или сделать — когда они были наедине».
Лили услышала, как ахнула её мать. И на этот раз её вопрос прозвучал приглушённо: «О чём ты говоришь?»
«Он очень умён. Очаровывает их, соблазняет, так что к тому времени, когда всё становится совсем плохо, он может делать с ними всё, что ему вздумается. И он делает, поверьте мне. Но хуже всего то, что он убеждает их, что они тоже этого хотят…»
«Это называется «уход», мама. Ты же знаешь, что это такое?»
На этот раз голос Тома оказался удивительно глубоким и звучным, словно виолончель. Она почти слышала, как он закатывает глаза, говоря.
Лили снова затаила дыхание. Им показали видео о том, как нужно ухаживать за собой в школе, но оно было очень поверхностным, а она так увлеклась, хихикая с подругами над чем-то непреднамеренно пикантным, что сказала их классная руководительница в начале, что не обратила на это должного внимания. Кстати, разве это не то, что происходит в интернете? Старики в грязных жилетках, выдающие себя за подростков в соцсетях, пытаются заставить вас прислать им обнажённые фотографии, а потом встретиться с ними в грязных, захолустных мотелях или на придорожных автозаправках.
Её отношения с отчимом были совсем другими. Гидеон был… внимателен и ласков с ней – с ними обоими. Он не давил на неё, не пугал, не пытался трогать там, где она не хотела…
Ну, он прикасался к ней, но не так. Так что он не делал ничего, чего не следовало бы, по крайней мере, не совсем. Они играли. Он знал, что она любит играть, и предлагал ей сцены из пьес и фильмов, которые она могла бы выучить и потом сыграть для него, и он подбадривал её, наставлял, давал советы. Он просто играл роль режиссёра, вот и всё.
И хотя она не рассказывала об этих случаях своей матери, потому что та нашла бы способ их испортить или вмешаться, ничего подобного не происходило .
Там был ... ?
Она с трудом смогла объяснить это Тому, когда он однажды пришёл искать её на чердаке над гаражом. Он нашёл её в полном гриме, в парике и…
вечернее платье из сундука с одеждой, глядя в глаза Гидеона и произнося страстную речь из «Английского пациента» .
Поначалу Том не был удовлетворён её объяснением. Гидеон проигнорировал его и велел Лили ещё раз прорепетировать сцену, давая советы по подаче и технике. Ей было неловко делать это в присутствии брата, но, по крайней мере, это, похоже, положило конец его подозрительным вопросам.
Однако из того, что он только что сказал, ясно, что это не положило им конец окончательно.
Лили покраснела, поняв, что, отвлекшись, пропустила продолжение разговора. А потом она услышала шум подъезжающей машины и поняла, что обитатели кабинета тоже могут его услышать в любой момент.
Она бросилась через коридор в гостиную и прыгнула к дивану у окна, вытягивая шею, чтобы заглянуть в окно. Рядом с «Мерседесом» Байрона только что остановилась полицейская машина с опознавательными знаками. Инспектор в форме Хан – тот самый, которого они встретили в полицейском участке Эшборна в день похорон Гидеона – только что вышел из машины и поправлял фуражку.
И, судя по серьезному выражению его лица, ее матери не понравится то, что он пришел сказать.
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТЬ
«Драматическая реконструкция?»
Байрон услышал отвращение в голосе Вирджинии Фицрой. На этот раз он был склонен с ней согласиться.
«Как бы то ни было, возвращение мисс Гленни подчеркнуло тот факт, что Блейк Клермонт исчез, по всей видимости, растворившись в воздухе, десять лет назад», — сказал инспектор Хан. «И что она ушла, возможно, не по своей воле, а возможно, став жертвой мошенничества».
Вирджиния открыла рот, но тут же закрыла его. Она взглянула на Лили, которая сидела на диване у окна, шаркая туфлями по ковру, но с пристальным вниманием следила за разговором. Байрон почти видел, как женщина осознаёт, что может случиться с её дочерью и что она может чувствовать. При первой встрече Байрон счёл её холодной рыбой, но, похоже, даже у неё где-то в глубине души таилось доброе сердце.
«Я полагаю, вы не пришли за моим разрешением, инспектор, так что...?»
Она оставила вопрос без ответа. Хан, сидя в одном из кресел с подлокотниками вокруг камина, снял воображаемую ворсинку с кепки, лежащей у него на колене, прежде чем заговорить.
«Не ваше разрешение, нет. Но, возможно, ваша… поддержка? К тому же, насколько нам известно, Блейк уехал отсюда в день её исчезновения. Мы хотели бы повторить это путешествие, насколько это возможно».
Вирджиния нахмурилась. Байрону было ясно, что она предпочтёт отказаться.
И столь же ясно, что она не смогла придумать достаточно веской причины
за это.
«Вы действительно думаете, что из этого выйдет что-то полезное спустя десятилетие после этого события?»
«Известно, что реконструкции дают достойные результаты».
Хан ответил уклончиво. Он вздохнул. «Поскольку никто не сообщил об исчезновении Блейка в то время — а причины этого решения, на мой взгляд, требуют дальнейшего изучения, — у нас нет никаких улик того времени. Ни следов шин, ни крови, ни волос, ни ДНК. На данный момент у нас даже нет предполагаемого места преступления. И нет показаний свидетелей».
Ничего. Это может дать следственной группе отправную точку.
«Ты хотел доказать мою смерть», — сказала молодая женщина, и Байрон вновь увидел в ней Блейка. «Теперь у тебя есть шанс это сделать».
Вирджиния бросила на неё быстрый взгляд, в котором было скорее беспокойство, чем вызов. Она снова обратила внимание на Хана.
«Могу ли я предположить, что вы также будете восстанавливать события, связанные с нападением на моего брата?»
«В случае с г-ном Флинтом обстоятельства несколько иные, но я уверен, что мы не исключили бы никаких разумных методов расследования, которые могли бы дать результат», — спокойно сказал Хан.
«Просто из любопытства», — сказал Байрон, — «кого вы имели в виду на роль Блейка?»
«Я смогу это сделать!» — сразу сказала Лили.
«Не будь смешной», — сказала Вирджиния, и её тон был сокрушительным. «Кроме всего прочего, ты далеко не слишком молода».
Взгляд Хана скользнул в сторону, пока не остановился на молодой женщине, стоявшей рядом с Байроном. «Ну, мы, пожалуй, подумали, учитывая семейное сходство…»
« Нет ». Слово вылетело из его уст прежде, чем оно успело сформироваться в его мозгу.
«Отвали, Байрон», — рявкнул Блейк. «У тебя нет на меня никаких прав, и ты уж точно не можешь говорить от моего имени».
Байрон проигнорировал её протест. Он сосредоточил всё своё внимание на инспекторе.
«Кто-то уже совершал покушения на её жизнь, последнее из которых было только вчера. А теперь вы просите её выступить в роли приманки — в одиночку?»
«Какие попытки?»
«Байрон!» — на этот раз её голос прозвучал резче. — «Ничего особенного. Я очень сомневаюсь, что это было серьёзное усилие».
«Хм. Любопытно, как ты этого не сказал, когда я выковыривал из тебя свинцовую дробь».
« Что ?» — крик Хана пронзил их обоих. Он понизил голос на несколько пунктов. «Ты серьёзно говоришь, что в тебя кто-то стрелял?»
Почему об этом не сообщили?
Она пожала плечами. «Как я и сказала, ничего серьёзного, иначе я бы сейчас лежала в больнице».
«Тем не менее, это меняет...»
«Это ничего не меняет. Я хочу знать, что случилось с моей подругой», — сказала она с убийственным спокойствием. «После всего, что я сделала, чтобы добиться этого, неужели ты думаешь, что я позволила бы чему-то столь пустяковому остановить меня?»
Хан поморщился. «Если вы называете выстрел „пустяком“, то мне страшно представить, что можно классифицировать как серьёзное покушение».
«Все это субъективно».
«Обычно для этого используют кого-то из ваших людей», — сказал Байрон.
«Зачем в данном случае отступать?»
«Я готов это сделать, так зачем тратить ресурсы, которые можно было бы использовать с большей пользой?»
молодая женщина возразила с раздражающей логикой: «Например, расследование нападения Роджера Флинта».
«Если мисс Гленни примет участие, то, скорее всего, шумиха будет более широкой».
Хан отметил.
Байрон вздохнул. Он мог признать, что его переиграли. «Когда же это произойдёт?»
«Как только это будет организовано», — сказал Хан. Он кивнул, принимая поражение Байрона, и встал, словно радуясь возможности сбежать, прежде чем будут представлены более убедительные аргументы. «Мы свяжемся с вами».
Блейк тоже поднялась на ноги, следуя за инспектором. К тому времени, как они добрались до парадного портика, к ним присоединились Вирджиния с детьми. Хан остановился, чтобы пожать Вирджинии руку и поблагодарить её за сотрудничество.
Лили прижалась к молодой женщине, взяла её за руку и спросила тихим голосом: «Хочешь посмотреть мою коробку с костюмами?», словно отчаянно искала причины, чтобы заставить её остаться ещё немного. «Ты же обещала».
Наблюдая за противоречивым выражением лица молодой женщины, Байрон подумал, что она может отказаться, но умоляющий взгляд Лили тронул её до глубины души. Чтобы они поступили иначе, её нужно было бы высечь из камня.
И если бы она была такой жестокосердной, она бы никогда не вернулась сюда. в первую очередь .
«Хорошо, но только пять минут. Потом мне пора идти».
«Хорошо», — радостно сказала Лили и потащила ее по гравию к гаражу.
Том встал рядом с матерью, защищая ее, и, войдя вместе с ней в дом, плотно закрыл за собой дверь, не оставив у мужчин никаких сомнений в том, что они уже исчерпали свое гостеприимство.
«У меня для тебя кое-что есть», — сказал Хан, и его приветливое выражение лица исчезло. Он кивнул в сторону патрульной машины и обошел её, подойдя к багажнику.
Байрон позволил мужчине вести дело, наблюдая, как тот открыл крышку багажника и полез за мягким конвертом. Хан сунул его ему в руки. Байрон отогнул крышку и заглянул внутрь. Внутри лежал прозрачный пакет для улик, который он сразу узнал.
«Большинство криминалистических лабораторий в наши дни открыты для частных работ», — сурово сказал Хан. «Могу ли я предложить вам в будущем действовать самостоятельно, а не пользоваться услугами полиции Дербишира? Не говоря уже о том, чтобы использовать наших высококвалифицированных сотрудников в качестве вашей личной курьерской службы».
«Прошу прощения, я перешёл черту», — тут же сказал Байрон. «Это больше не повторится».
Глаза Хана сузились, словно он заподозрил насмешку, хотя в тоне Байрона была только искренность.
«Хм», — сказал инспектор, снова захлопнув крышку багажника с большей силой, чем требовалось. «Смотри, чтобы этого не произошло».
Он протиснулся вперед, сел на водительское сиденье, затем завел двигатель и с похвальной сдержанностью покатил по подъездной дорожке.
Байрон, также с самообладанием, которым он гордился, дождался, пока полицейская машина скрылась из виду, прежде чем вытащить из конверта сопроводительный отчёт и просмотреть его содержимое. Уловив суть, он начал читать заново, перечитывая его более внимательно во второй раз. Выводы оказались теми же.
«Чего ты хмуришься, или мне не следует спрашивать?»
Он поднял глаза и увидел молодую женщину, приближающуюся через передний двор. Ее руки были в карманах толстовки, и в каждой черте ее тела чувствовалась определенная осанка.
«О, просто подтверждаю теорию». Он сложил отчёт и засунул его в пакет. «Отвезти тебя обратно к Полин?»
Молодая женщина колебалась. Он уже знал, что у неё хорошо развит инстинкт самосохранения, и сейчас ей говорили приближаться осторожно, а то и вовсе бежать со всех ног.
Он вздохнул и попытался избавиться от раздражения, выдыхая. Он открыл пассажирскую дверь «Мерседеса» с печальной улыбкой. «Пошли. Поболтаем по дороге».
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ
«Итак, что же сказал добрый инспектор, что так вас расстроило?»
— спросила она, когда они снова вышли на дорогу.
«Хан? Ничего, кроме лёгкого шлепка по запястью за... вмешательство».
Она обернулась, чтобы изучить его черты, но они ничего не выдали. Он не отрывал глаз от дороги. Прежде чем она успела ещё раз мягко прощупать его настроение, он сказал: «Как мило с твоей стороны пойти с Лили полюбоваться её игрушками. У меня такое чувство, что ей не уделяют много внимания – должного, я бы сказал».
«Нет, не думаю», — согласилась она, пытаясь расслабиться. «Но это были не игрушки. У неё есть сундук со старой одеждой для переодевания и семейных игр. Большая часть принадлежала… Кэтрин. Мне было трудно смотреть».
На самом деле, она сбежала, пробормотав извинения, как только Лили открыла крышку.
Тогда он взглянул на нее, всего на мгновение, но не произнес ни слова до конца короткого путешествия.
Когда он подъехал к дому Полин, она выдавила улыбку. «Вот и всё, болтали, да?»
«Возможно, я мог бы войти и поговорить с вами обоими».
«Полин там не будет. Она сегодня утром работает в пабе».
«И что же тогда?»
«У меня есть её запасной ключ, если вы это имеете в виду. Не волнуйтесь, меня не выгонят на улицу».
Она старалась говорить непринужденно, но взгляд, который он бросил на нее, свидетельствовал о том, что он воспринял ее слова слишком буквально.
«И что ты собираешься делать, когда все это закончится?»
Она отстегнула ремень безопасности и вышла, скорее уклонившись от ответа, чем солгав. «Думаю, это зависит от исхода, не так ли?»
Только когда она вставила ключ в замок и толкнула входную дверь Полины, она оглянулась через плечо и заметила, что Байрон несет пухлый конверт, который он взял с собой из Клермонта.
'Что это такое?'
Он не ответил, просто прошёл мимо неё в коридор. Ей пришлось повернуться боком, чтобы избежать его прикосновения, и она убедила себя, что волосы на руках и затылке встали дыбом от близости, а не от предчувствия. Она последовала за ним на кухню, выдавив улыбку.
«Давай, Байрон. Говори мне честно. Что происходит?»
Он резко развернулся, прижимаясь к ней. Они были почти одного роста, так как же ему удалось так внезапно вознестись? Она сглотнула, поняв, что он заметил её жест.
«Зачем мне быть с вами откровенным, а?» — спросил он. «Если вы не оказали мне такой же любезности?»
Не решаясь заговорить, она подняла бровь.
С быстрой гримасой отвращения – к себе или к ней, она не поняла, к кому именно – он залез в конверт, вытащил содержимое и поставил его на кухонную столешницу. Ей хватило секунды, чтобы узнать в стакане один из набора Полин, разглядеть пакет для улик с корявым автографом, явно принадлежавшим лаборанту, и понять, что это значит.
'Ой.'
«Да, «о», — повторил он. — Итак, сначала ты Блейк Клэрмонт, а потом Хоуп Гленни. Скажи, Полин знает, что ты на самом деле не её давно потерянная дочь, или ты тоже её обманываешь?»
Она отпрянула. «Нет! Я бы не стала… Она знает».
Он кивнул, всматриваясь в ее лицо. «А как же я?»
Она выбрала легкомыслие – естественный защитный механизм. «О, я думаю, она тоже знает, что ты ей не дочь…»
Ошибка.
Ярость вспыхнула в его глазах, быстрая и яростная, а затем исчезла, погасла, словно её и не было. И всё же она инстинктивно отступила назад, готовясь бежать.
В голове у неё всплыло далёкое воспоминание. Новостной репортаж после упомянутого им теракта, в котором погибло одиннадцать человек.
Преступник, как она вспомнила, был «нейтрализован полицией на месте происшествия».
Такой вот деликатно-очищенный способ выражения.
Справедливо это или нет, но при таком количестве жертв среди мирного населения никто и глазом не моргнул. Фотография преступника облетела все СМИ. Выжившие отмечали его размеры, скорость и силу. Никто не требовал публичного расследования, кроме того, как молодому радикалу вообще удалось проскользнуть сквозь сети спецслужб. Личности офицера (или офицеров), причастных к этому, остались неизвестными.
Но она вспомнила классическую сдержанность Байрона, когда он объяснял свои шрамы.
«Никто не говорит вам, насколько невероятно трудно разоружить кого-то. у которого к каждой руке приклеено по ножу … '
И в этот момент она окончательно поняла, что именно Байрон убил мужчину, в одиночку и без посторонней помощи. Формулировка новостного сообщения предполагала точный, хирургически точный удар. Она подозревала, что это была рукопашная…
крупным планом, отчаянное, жестокое, кровавое месиво «убей или будь убитым».
Она протянула руку. «Байрон…»
Он вздрогнул от её сочувствия. «Тесты подтверждают, что вы дочь Фицроя, а не Полин . У нас пока нет данных о совпадении вашей ДНК по материнской линии. Так кто же вы?»
«Я… я Блейк», — призналась она. «Было ошибкой пытаться притворяться с тобой иначе, и я прошу прощения за это».
Она подождала, но он ничего не сказал.
Сволочь.
«Ты ведь всё равно знал, не так ли?» — пробормотала она. «Зачем бы ты ещё все эти хлопоты — стакан, тест — если бы ты хотя бы не подозревал…?»
Затем он кивнул, лишь слегка наклонив голову.
'Как?'
«Отдайте мне должное — я, в конце концов, детектив-суперинтендант».
«Да, тот, кто по медицинским показаниям считается непригодным к службе».
«Только подумайте, что я мог бы сделать, если бы был в форме». Настала его очередь говорить с наигранной лёгкостью.
Между ними повисла тишина. Компрессор холодильника заработал и тихо загудел. Снаружи, с грохотом проехал трактор с прицепом, выезжая из деревни.
«Зачем?» — наконец спросил он. «Зачем притворяться?»
«Я уже сказал тебе, почему! Потому что я знаю – всем сердцем, всей своей плотью –
«Хоуп умерла той ночью, и мой отец, по крайней мере, частично виноват в этом. Но мы понятия не имеем, что они сделали с её телом. Возможно, мой отец мёртв — остальные причастные всё ещё на свободе».
Он медленно кивнул, почти неохотно, понимая логику, но не одобряя её. «Они знают, что им нужно просто сидеть сложа руки…»
«И мы ничего не можем доказать», — закончила она за него. «Если только…»
« Если только кого-то не вынудят совершить ошибку».
«Да. Это была идея Полин — чтобы я обменяла себя на Хоуп, — но я согласилась, так что я виновата не меньше её. Сначала мы переживали, что никто не воспримет Хоуп всерьёз — ни как возможную свидетельницу, ни как возможную жертву».
«А теперь все возбудились, пытаясь доказать, кто вы на самом деле, из-за наследства».
«Во всяком случае, он достаточно разозлился, чтобы предпринять пару попыток избавиться от меня.
И, возможно, этого хватило, чтобы пробить Роджеру череп, потому что он явно терял самообладание».
Он выглядел впечатлённым почти помимо своей воли. «Все согласны, что вы с Хоуп были умными девочками». Он стоял слишком близко к ней, глядя на неё холодным взглядом, но она обнаружила, что не может или не хочет отстраниться. «И всё же, почему вы позволили Хоуп пойти и поговорить с вашим отцом в одиночку в день вашего исчезновения? Насколько я понял, он был хитрым человеком с навыками парламентария и инстинктами акулы. Вы должны были знать, что он обведёт её вокруг пальца».
Она прерывисто вздохнула, не пытаясь отрицать. Какой в этом смысл, если это правда?
«Потому что я была слишком напугана!» — плакала она. «К тому времени у него было три года, чтобы надо мной работать, лишить меня уверенности и измотать. Если вы никогда через это не проходили, вы не сможете даже представить, каково это, и сколько времени мне потребовалось, чтобы это пережить — попытаться хоть немного исправить тот вред, который он нанёс».
Сейчас? Если бы он ещё не был мёртв, я бы с песней в сердце всадила ему нож в живот. Но тогда? Она прикусила губу и опустила подбородок, чтобы не встречаться с ним взглядом. Он видел слишком много.
Байрон положил руки ей на плечи. «Не надо, Блейк. По сути, ты был ещё ребёнком. Даже попытка выбраться из той ситуации, в которой ты оказался, требовала огромного мужества. Ты должен это знать».
«Если когда-нибудь мне захочется сдаться, мне достаточно будет подумать о том, чем она пожертвовала… ради меня».
У него дернулся мускул на челюсти. «Не строй из неё какую-то святую. Сомневаюсь, что Хоуп добровольно отдала свою жизнь ради тебя».
Уязвленная, она отстранилась от него и грубо сказала: «Ты ничего об этом не знаешь!»
«Нет, но мне приходилось сталкиваться с большим количеством жертв и выживших, чем я ожидал.
Достаточно, чтобы понять, что иногда жить дальше — с чувством вины — гораздо сложнее, чем умереть».
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ СЕМЬ
Лили пряталась в саду, расположенном сразу за пивным садом и парковкой паба. Она ускользнула вскоре после того, как все закончили сбрасывать сенсационные новости о её семье в Клермонте.
Чем больше она об этом думала, тем сильнее злилась на то, что они говорили – на то, что задумал её отчим. Это было абсурдно. Конечно, он не занимался такими грязными делами, как ухаживание за ней.
Это было бы ужасно.
Это означало бы, что он намеревался…
Он не был таким. Он не мог им быть. Он был не таким .
Схватив велосипед из гаража, она яростно помчалась по дороге в деревню, полная решимости противостоять Блейк-Хоуп — или как там ее звали — и заставить ее взять все обратно.
Только когда Лили добралась до главной улицы, она поняла, что понятия не имеет, где начать ее искать.
Она остановилась у деревенского магазина, нерешительно глядя на паб. Лили знала, что Блейк-Хоуп не ночевал в Клермонте прошлой ночью.
И она также знала, что когда люди приезжали в деревню, единственной гостиницей, где можно было остановиться, был паб.
Поэтому логика подсказывала, что именно там она и должна была оказаться.
К сожалению, Лили знала, что ей не разрешается находиться в пабе без сопровождения взрослых, а Вера, хозяйка заведения, была в этом вопросе раздражающе строга.
Тем не менее, Лили считала, что снаружи паба всё в порядке. Поэтому она заехала на парковку сбоку здания и быстро осмотрела его в поисках «Мерседеса», на котором мистер Байрон подъехал к дому.
Его там не было.
Это её сбило с толку. Им потребовалось гораздо меньше времени на дорогу, чем ей на велосипеде, а значит, они приехали не прямо сюда.
Если они вообще сюда приедут.
Лили прикусила губу, затем достала смартфон и посмотрела время.
Я подожду двадцать минут.
Приняв решение, она спешилась, вкатила велосипед в старый огороженный сад, прислонила его к одной из корявых яблонь и встала у ворот, чтобы наблюдать. Она поежилась, жалея, что не надела ещё один свитер под пальто.
В итоге ей пришлось ждать всего десять минут, прежде чем «Мерседес» свернул с дороги на парковку. Её победная улыбка не сходила с лица, пока она не поняла, что мистер Байрон вышел один. Она чуть не побежала к нему с вопросом, где Блейк-Хоуп, пока не заметила его хмурое выражение.
Поэтому она осталась вне поля зрения и позволила ему войти внутрь, не помешав ему.
Лили как раз обдумывала свой следующий шаг, когда открылась задняя дверь и вышла Полин с мешком мусора, который нужно было отнести к мусорному баку на колесах на другом конце двора.
Это казалось гораздо лучшим вариантом. Полин убиралась в пабе и убиралась в гостевых комнатах. Она наверняка знала, кто там остановился.
Лили выскочила из укрытия и побежала наперерез Полин, прежде чем она успела скрыться обратно.
Она поспешила провести расследование, не упустив из виду тревожное удивление женщины.
«О нет, утка, она здесь не останется». Но как только Лили охватило отчаяние, она добавила: «Она где-то у меня дома…»
Забрав велосипед из сада, Лили через минуту-другую въехала в тупик жилищного кооператива. Торопясь к входной двери, она бросила велосипед на небольшой участок, покрытый мхом и одуванчиками, который выдавал себя за лужайку перед домом Полин.
«Лил, подожди!»
От крика она обернулась, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Том прислонил свой велосипед к каменной стене, обозначавшей вход в тупик, и поспешил к ней.
«Том, что ты здесь делаешь?»
«Следуя за тобой – что ты думаешь?»
'Но почему?'
Он преувеличенно вздохнул. «Потому что я волнуюсь за тебя, конечно же, болван».
Она непонимающе посмотрела на него, но прежде чем она успела усомниться в этом необычном заявлении, входная дверь распахнулась, и в проеме появился Блейк-Хоуп.
«Здравствуйте», — сказала она скорее осторожно, чем враждебно. «Что я могу для вас сделать?»
— Ничего, — быстро ответил Том. — Мы как раз собирались уходить…
Но Лили ткнула его локтем в рёбра, достаточно сильно, чтобы он замолчал, а затем злобно посмотрела на сводную сестру. «Зачем ты говорила все эти ужасные вещи о Гидеоне, если он был совсем не таким ? Он был так добр ко мне, всегда меня слушал, и он был единственным, кто обращал на меня хоть какое-то внимание…»
«О, я очень внимательно слушал», — пробормотал Том. «Поверь мне…»
Лили проигнорировала его и продолжала говорить, уперев кулаки в бока, чтобы не расплакаться. «Если у тебя нет хороших воспоминаний о Гидеоне, это не значит, что ты можешь отнять их у меня».
Блейк-Хоуп молчала достаточно долго, чтобы Лили вздрогнула. Затем она мотнула головой: «Тебе лучше войти».
Лили вошла внутрь, оставив Тома закрывать за ними дверь.
Блейк-Хоуп провела их в крошечную гостиную. Места хватило лишь на двухместный диван и одно кресло, а телевизор, прикроватный столик и лампа затесались по углам. Лили плюхнулась на диван, демонстративно скрестив руки на груди. Том устроился рядом с ней с таким же энтузиазмом, словно неожиданно обезвредил первую мину.
«Я…» — начала Лили.
Блейк-Хоуп подняла руку, призывая к молчанию. «Нет, моя очередь. Вы выдвинули свои обвинения. Хотите, я расскажу вам, что, по-моему, происходит?» И, не дожидаясь согласия Лили, она сразу же начала описывать внезапное внимание, которое Гидеон начал уделять Лили, как он стал играть гораздо более активную роль в её жизни, дарил ей маленькие подарки, льстил ей, стал более…
Вовлеченный в её учёбу и хобби. Как он подсовывал ей деньги всякий раз, когда она просила, а иногда и без неё. Как он начал предлагать, какую одежду ему больше всего хотелось бы, чтобы она носила. И как сильно она, в свою очередь, хотела угодить ему.
Лили слушала с нарастающим беспокойством, чувствуя, как что-то сжимается в груди. Должно быть, Полина включила отопление на полную мощность. Других причин, по которым ей вдруг стало невыносимо жарко и закружилась голова, не было.
«Но… откуда вы все это знаете …?»
«Как ты думаешь?» — мягко проговорила она, опускаясь в кресло и протягивая руку Лили. «Потому что он сделал это со мной… со мной — и с другими. Такие мужчины, как Гидеон Фицрой… у них как будто есть сценарий, которому они следуют неукоснительно».
«Он заслужил смерть», — тихо сказал Том.
Взгляд Лили метнулся к брату. Он неподвижно сидел рядом с ней, сгорбившись, уставившись в дыру в ковре. Его предплечья лежали на бёдрах, а ладони были сжаты так крепко, что она боялась, что пальцы вот-вот хрустнут.
«Нет», — прошептала она. «Пожалуйста, Том, ты же его знал. Скажи ей. Всё было не так …»
«Прости, Лил, но это было… это было так. Именно так». Он бросил на неё быстрый взгляд, и она с удивлением увидела, как на его глазах навернулись слёзы.
«Иначе я бы не…»
Между ними повисла тяжелая тишина.
Блейк-Хоуп откашлялась. «Что, Том? Не схватился за руль?» — её голос был мягким, почти нежным. «Встречного автомобиля не было, чтобы он свернул, верно?»
'Нет.'
Она кивнула. «То, что он сначала отстегнул ремень безопасности, было приятным решением».
Лили тихо застонала и прижала руку ко рту, внезапно испугавшись, что её вот-вот вырвет.
Её брат продолжал, словно её не было рядом, отстранённый, отключённый: «У нас в школе был урок безопасности на дороге. Они сказали, что вероятность погибнуть в автокатастрофе в два раза выше, если не пристёгнут ремень безопасности».
«Тебе просто повезло, что ты не убил человека, которого так отчаянно пытался спасти. Не говоря уже о себе».
Том поднял голову, словно только что очнулся от оцепенения. Он смотрел на Блейк-Хоуп, его лицо было залито слезами, как и лицо Лили.
«Что теперь будет?»
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ
Когда Байрон открыл дверь своей комнаты и увидел, что Блейк ждёт снаружи, его первым порывом было спросить, не пришла ли она на матч-реванш. Но он взглянул на неё, и это всё изменило. Он отступил назад, не сказав ни слова. Она прошла мимо него.
Он закрыл дверь и повернулся, чтобы рассмотреть её. Она была так натянута, что почти дрожала.
«С тобой все в порядке?»
Она прерывисто рассмеялась. «На самом деле нет».
'Скажи мне.'
Ее взгляд метнулся к его лицу, словно испытующий. «Если я это сделаю, выслушаешь ли ты меня как человек, а не как детектив-суперинтендант?»
«Не могу обещать, но сделаю всё возможное». Он указал на стул. «Садитесь».
Она прищурилась. «Если ты тоже скажешь мне перевернуться, я могу укусить тебя за лодыжки».
«Извините. Пожалуйста, присаживайтесь».
Она сделала это так, словно её колени вот-вот подогнутся. «Вы приехали сюда, чтобы узнать, что случилось с моим отцом, да? И, кроме того, почему он бросил карьеру без всякой видимой причины?»
Он кивнул, сел на другой стул и стал ждать.
«И у меня такое чувство, что ты не сдашься, пока не найдешь что-нибудь...»
Он ничего не сказал, и она, по-видимому, восприняла это как самостоятельный ответ.
«Итак… когда я впервые приехал в Лондон много лет назад, мне ничего так не хотелось, как оставить прошлое позади. Мне потребовалось много времени, чтобы рассказать кому-нибудь о том, что со мной произошло, – даже хотя бы частично. А когда я наконец рассказал, мне и в голову не пришло, что кто-то может попытаться… исправить какие-то ошибки от моего имени».
«Вы говорите о Ваганове».
«Да. Конечно, мне следовало догадаться, что, как только я дала Лексу что-то, за что он мог бы покуситься, пусть даже и скудное, он бы это уже не отпустил – как и кое-кого другого из моих знакомых». Она метнула на него взгляд и глубоко вздохнула. «Именно он нашёл связь между Полин, Хоуп и Фицроем».
Мозг Байрона мчался вперёд, создавая собственные связи. «Он противостоял ему».
Блейк даже не удивился. «Да. Но он думал, что Фицрой избавился от Хоуп, потому что она была живым доказательством его преступления. Достаточно было пары тестов ДНК, и он был бы разорён. Поэтому, без моего ведома, Лекс пошёл к нему под видом потенциального спонсора…»
«…умудрился получить приглашение на чай на террасе здания парламента. И он узнал две вещи».
«Кто именно?»
«Во-первых, мой отец был в полном восторге от своей власти, занимаемой правительством. А во-вторых, он понятия не имел, что Хоуп мертва».
«Наверняка Фицрой это понял?»
«Вы серьезно недооцениваете способность Лекса читать людей наизусть и импровизировать на ходу».
«Если он передал тебе половину этих навыков, то нет, я этого не сделаю».
Легкая улыбка тронула уголок её губ. «К тому времени, как чай закончился, Лекс убедил Фицроя, что Хоуп где-то спрятана, и он готов использовать её против него, если он не заплатит цену».
«То есть уступить свое место», — сказал Байрон, не в силах скрыть нотки восхищения в голосе.
«Для такого человека, как Фицрой, — согласилась она, — это была участь хуже долга».
Его губы дрогнули от каламбура. «Ладно, но здесь нет ничего, что особенно оскорбляло бы мои детективные чувства. Доказать это, я бы сказал, невозможно. Можно утверждать, что Ваганов всего лишь апеллировал к лучшим чувствам Фицроя, особенно если деньги не передавались из рук в руки».
«А, ну, теперь мы переходим ко второй половине истории».
«Почему у меня такое чувство, что мне это не понравится?»
«Потому что у тебя хорошая интуиция». Её улыбка сменилась грустью. «И потому что, к сожалению, действия Лекса имели непредвиденные последствия».
«Для кого?»
«И вот, внезапно, мой отец снова оказался в Дербишире, где ему нечем было занять свои макиавеллиевские порывы, и его внимание переключилось на его довольно милую — и очень юную — падчерицу».
«Лили». Байрон почувствовал, как холодок пробежал по его голове и сгустился у основания черепа. «Он начал её расчёсывать».
Она кивнула. «Думаю, да».
«Ваганов его убил?»
«Возможно, было бы проще, если бы он это сделал. Но нет… полагаю, я должен был понять, что что-то не так, потому что из всех людей, которые чувствовали угрозу в моём появлении – в возможности отобрать у них то, что они считали своим, – единственным, кого это, казалось, не волновало, был… Том».
«Том?» — переспросил Байрон.
Она кивнула. «Он на самом деле сказал, что почувствовал бы себя лучше, если бы его мать не унаследовала имение, потому что тогда он – то есть Том – мог бы быть уверен, что действовал из правильных побуждений, а не ради финансовой выгоды».
Байрон встал, слишком беспокойный, чтобы сидеть. «Думаю, тебе лучше рассказать мне остальное, не так ли?»
Когда она закончила, он уже прислонился к стене возле окна, глядя на главную улицу.
«Могу ли я спросить, что вы ожидаете от меня сделать с этой информацией?»
«Ну, ты же сказал мне доверять тебе... Так что я хочу, чтобы ты сделал?
Ничего. Смерть Фицроя уже признали несчастным случаем. Оставьте всё как есть и идите домой довольными. Я хочу, чтобы вы помнили, что вы в первую очередь человек, а уже потом — полицейский. Мы говорим о напуганном ребёнке, который просто пытался защитить свою сестру от монстра.
«Это не так просто».
«Конечно! Мы оба знаем, что Фицрой приложил руку к убийству Хоуп».
«Правда? Мне показалось, ты только что сказал, что он понятия не имел, что Хоуп мертва».
Она упрямо стиснула зубы. «Он всё равно её убил».
«Кто сказал: «Единственное, что необходимо для торжества зла, — это чтобы хорошие люди ничего не делали»?
«Кажется, это был Эдмунд Бёрк, но не надо мне этого говорить». Она отмахнулась, словно от назойливого насекомого. «Сколько этих «хороших людей» бездействовали, пока Фицрой тихо бесчинствовал? Если бы Том не предпринял никаких действий, мой отец разрушил бы жизнь Лили».
«Ты этого не знаешь».
«Достаточно взглянуть на его послужной список — Полин, я, Хоуп. Думаешь, мы были единственными?»
'Нет.'
'Так?'
Он покачал головой. «Это не моё решение». Даже ему самому это показалось оправданием.
Она вскочила на ноги. «Чепуха, детектив-суперинтендант. Полная чушь. Если не вы, то кто ещё? Это ваше дело, а вы слишком упрямы, чтобы поступить правильно».
«С каких пор согласие скрыть убийство стало правильным поступком?»
«В данном случае это так, и вы это знаете».
Они стояли лицом к лицу, но он не помнил, чтобы двигался. Она схватила его за руку, перевернула её и ткнула пальцем в шрамы, пересекающие ладонь.
«Я уверен, что правильная процедура предписывала вам бежать и прятаться, а не идти и не нападать на маньяка, но ведь у вас не возникло проблем с тем, чтобы поступить «правильно», не так ли?»
Байрон чувствовал себя замкнутым, надеясь, что ему удалось сделать это, не дав ей увидеть боль, которую она причинила, и слабость, которую она раскрыла, пусть даже неосознанно. Он высвободил руку и отступил, во всех смыслах этого слова.
«И тогда, в дальнейшем, я получу похлопывание по плечу от твоего приятеля Ваганова и скажу: «У меня есть небольшая просьба…» Вот как это работает?
Кровь отхлынула от её лица. Глаза на мгновение вспыхнули и потускнели.
«Поверь мне», — сказал ты. Я бы никогда не принял тебя за лицемера, Байрон.
«Я лицемер? В одну минуту ты говоришь мне, что я должен заботиться о девушке, которая умерла десять лет назад, а в следующую — просишь меня игнорировать убийство, которое произошло месяц назад».
Он проклял свои собственные слова, когда она отпрянула. «Тебе „должно“ быть не всё равно?
«Ты хочешь сказать, что нет ?»
«Я не это имел в виду».
«О, оставь это». Она резко развернулась и нанесла последний смертельный удар через плечо. «Мне следовало быть осторожнее с тобой, прежде чем забывать свою собственную истину: рано или поздно тебя все обманут».
И дверь за ней окончательно захлопнулась.
OceanofPDF.com
ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ
Байрон понял, что задержался в деревне слишком долго, когда примерно через день он вошел в паб, и завсегдатаи обеденного перерыва встретили его дружелюбными кивками, а не подозрительным молчанием.
Вера стояла за барной стойкой, и, что необычно, на заднем плане играла местная радиостанция.
«Здравствуйте, мистер Байрон. Надеюсь, вы не против новостей. Я включил их, чтобы узнать, не упоминали ли они о реконструкции Блейка. Сегодня, да?»
«Конечно, оставь это», — ответил Байрон. «И насколько мне известно, да, сегодня, хотя, боюсь, я немного не в курсе».
«О». В её голосе слышалось разочарование от отсутствия информации. «Пообедаете? У нас есть отличное фирменное пиво «Стилтон» с брокколи в слоёном тесте. А пиво для гостей — «Дасти Гиббон IPA». Правда, мы подаём его только в стаканах объёмом 230 мл — он крепче, чем кажется».
Он согласился на еду, но отказался от пива, предпочтя кофе. Вера ушла на кухню с его заказом, предоставив его на милость Брюса Спрингстина, а затем Кайли Миноуг, пока он ждал у барной стойки. Байрон, предпочитавший музыку лет на тридцать моложе или на триста старше, мысленно отключился от неё.
Вокруг него текли приглушённые разговоры. Тем не менее, он услышал, как за ним щёлкнула щеколда входной двери. Когда все голоса одновременно стихли, он уже смутно представлял, кого увидит, обернувшись.
«Байрон», — сказал Блейк, кивнув ему. Она застыла в дверном проёме, словно не зная, остаться или уйти. Её неуверенность удивила его, но не так сильно, как то, что за полтора дня с момента их последней встречи её волосы из пепельно-русых стали каштановыми.
«Привет». Он намеренно не называл ее имя публично — ни одно из них.
«Я как раз собираюсь пообедать. Присоединишься ко мне?»
Этот обыденный вопрос, казалось, разрушил чары. Разговор медленно возобновился. Она подошла к нему у бара. Он приподнял бровь, глядя на её волосы. Это полностью изменило её внешний вид.
«Знаю», — с сожалением сказала она, поймав его взгляд. «Я уже почти привыкла быть блондинкой, но этот цвет более… соответствует духу той эпохи. И он сотрётся».
«Понятно. Значит, ты всё ещё намерен сегодня ехать?»
Ее челюсть напряглась. «Конечно».
Он подавил тревожное чувство в животе и возражения, которые обещал себе не высказывать. В любом случае, возможности у него не было.
В этот момент из кухни выбежала Вера с листком бумаги в руке. «Вот, пожалуйста, мистер Байрон, вы просили квитанцию за номер».
Вам нужно будет только расплатиться за обед в баре. Надеюсь, у вас всё было хорошо. Заходите к нам ещё, хорошо?
Блейк подождал, пока Вера снова не исчезла, прежде чем заговорить, подойдя ближе, чтобы их не услышали. Её голос был ровным. «Ты уходишь».
«Да… К сожалению, мой начальник приказал мне вернуться в Лондон».
«Как удобно. Я думал, ты в длительном отпуске по болезни».
«Я тоже». Байрон коротко поморщился, вспомнив неловкий разговор с Даудом. Одно дело – подтвердить командиру, что убийство Фицроя никак не связано с распущенным ею слухом. Другое – не иметь возможности объяснить ей, почему он так уверен. Это привело к одному из самых сложных – и напряжённых – разговоров в их жизни. «Оказывается, продление было по их усмотрению».
«Вот так вот и всё, да? Я помогаю тебе решить твою маленькую проблему, но… А как насчёт моей?»
«Мне жаль. Я...»
«Ты сожалеешь? Что ж, нас двое». Она наклонилась ближе, говоря быстро и тихо. «Ты ведь никогда не собирался помогать мне найти, куда её засунули, или ловить остальных, не так ли? Ты получил то, что искал, и со мной всё в порядке, Джек. Вы, копы, все одинаковы, и ещё больше меня обманываете, раз я доверилась одному из них».
«Да ладно тебе!» — рявкнул он, понизив голос до хриплого шёпота. «Не такие уж и чистые мотивы, побудившие тебя приехать сюда. В конце концов, есть ещё и небольшой вопрос: какое состояние ты собираешься унаследовать».
Она выпрямилась и отступила назад, совсем как он сделал во время их последней встречи. Он смотрел, как одна за другой опускаются ставни. Она протянула ему руку.
«До свидания, мистер Байрон», — сказала она обычным голосом, пожимая друг другу руки. «Удачи».
Наблюдая, как она выходит из паба, он размышлял, кому из них это нужнее.
OceanofPDF.com
СЕМЬДЕСЯТ
ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
Блейк вышла через заднюю дверь и очень тихо закрыла её за собой, прижимая к себе пальто и небольшую дорожную сумку. На террасе она замерла, глядя на окна. Её отец спал с этой стороны дома, его комнаты выходили на лужайку, но шторы были плотно задернуты, ткань висела неподвижно.
Переступая на носки, чтобы звук её ботинок не гулко звенел по тротуару, она выскочила на траву. Затем, опустив голову, побежала к лесу.
На опушке леса она остановилась и оглянулась. Она была не в лучшей форме, и короткий спринт заставил её тяжело дышать, а сердце колотилось в груди.
Дом, по-видимому, остался нетронутым.
Она задержалась ещё на мгновение, бросив, возможно, последний взгляд на Клермонт. Поджав губы, она отвернулась, неловко засунув руки в пальто. Это была красная куртка с капюшоном. Она предпочла бы что-нибудь менее яркое, но это было самое тёплое из всего, что у неё было. Придётся сходить.
Скоро это уже не будет иметь особого значения.
Она поспешила по тропинке, ведущей к старым конюшням. Лошадей там не было уже много лет – с тех пор, как её мать была ребёнком. Но на чердаке, на старых чердаках, всё ещё лежали тюки сена и соломы, сложенные до самых стропил.
– теперь гниющий и затхлый.
Блейк остановилась в заросшем дворе, огляделась, но всё казалось тихим. Она проскользнула в каретный сарай и встала под люком в высоком потолке.
'Надеяться!'
Её встретила тишина. Сердце, наконец успокоившееся, снова забилось. Потребовалось ещё пару отчаянных, шёпотных криков, прежде чем она услышала топот сапог по деревянным доскам наверху, а затем шаги. Люк поднялся, и лестница выскользнула и опустилась, разбрасывая пыль, семена и стебли. В проёме показалось лицо Хоуп.
Блейк вскарабкалась по лестнице, её дорожная сумка неловко билась о ноги. Как только она поднялась, Хоуп потянула лестницу за собой и закрыла люк. Девочки обнялись.
«Ты здесь», — сказала Хоуп, выглядя одновременно счастливой и грустной.
«Мы действительно это делаем…»
«Что, ты думала, я отпущу тебя одну?» — спросила Блейк, пытаясь скрыть дрожь в голосе. «Никогда!»
Надежда привела её к дальней стороне сеновала, где хранилось сено. Они поднялись на стог, перебравшись через одну из грубых дубовых балок.
Блейк увидел, что она устроила там гнездо, взяв с собой спальный мешок, фонарик, бутылку колы и несколько оберток от протеиновых батончиков.
«Вы чувствовали себя здесь в порядке всю ночь?» — спросил Блейк.
Хоуп пожал плечами. «Было нормально – не слишком холодно. На самом деле, очень уютно. А ещё я нашёл старый электрический чайник в комнате для снаряжения внизу. Он выглядел так, будто его вытащили из Ковчега, но он работал, так что я смог помыться и всё такое сегодня утром».
Блейк знал, почему ей было важно сегодня быть чистой – не чувствовать себя в невыгодном положении. Она сжала руку Хоуп.
«Я тебе кое-что принесла», — сказала она, доставая из кармана плоскую пластиковую коробочку. Рискуя навлечь на себя гнев отца, она отправилась в Дерби и нашла маленького ювелира-ремесленника, который только начинал и был достаточно увлечён, чтобы скопировать старую вещь. Она робко протянула ему. «Вот».
«Это что, предложение?» — Тон Хоуп был шутливым, но в нём был подвох, который они оба услышали.
Блейк напряжённо ждал, пока Хоуп откроет шкатулку, развяжет тесьму на маленьком бархатном мешочке и вытащит серебряный медальон. Несколько мгновений она сидела неподвижно, словно окаменев, а затем расстегнула застёжку и увидела внутри крошечную фотографию Кэтрин Клэрмонт.
«Ты никогда не знала свою мать – то есть свою настоящую мать – поэтому я подумала, что мы могли бы, может быть, я не знаю, поделиться моей? Если хочешь, конечно…?» Её
Голос затих. Когда она заказывала копию, это казалось правильным решением, но теперь она начала сомневаться. Пот ручьями щипал кожу по линии роста волос, под мышками. «То есть, если тебе это не нравится, или что-то ещё, это неважно. Я просто…»
«О, Блейк», — сказала Хоуп. Она перепрыгнула через разделявшую их пропасть и обняла её так, что ей показалось, будто рёбра вот-вот треснут. «Мне это нравится! Мне это очень нравится. Какое это прекрасное дело».
Блейк обмяк от облегчения.
«О! Это… хорошо. Эй, я сделала нам сэндвичи». Смутившись, она полезла в дорожную сумку и достала куски хлеба с сыром и солеными огурцами, завернутые в пищевую пленку.
Хоуп нырнула в воду, словно умирая от голода. «Первое, что мы делаем, приехав в Лондон, — это идём на шикарный ужин — только мы вдвоем — чтобы отпраздновать нашу свободу».
Куда-нибудь по-настоящему шикарное, а? В «Савой», может быть? Или в «Ритц»! В конце концов, мы сможем себе это позволить.
Блейк нахмурилась, стараясь не позволить узлу в животе перерасти в настоящую боль. «Хоуп, ты уверена в этом?.. Насчёт того, чтобы просить у отца денег?»
Хоуп фыркнула, слизнув с пальцев кусочек чатни. «Поверь мне, Б., я не буду вежливо «спрашивать». Я ему всё расскажу. Либо он нам подплатит, либо мы обратимся к прессе, и он сможет попрощаться со своими мечтами о высокой должности, это уж точно».
«Я знаю, но что, если...?»
«А что, если?» — ничего. У него не будет выбора. К тому же, он тебе должен после всего, что он сделал…
Блейк кивнула, опустив подбородок так, что ее волосы упали ей на лицо.
Хоуп толкнула её в руку. «Ну же, ты и я против всего мира, Би, помнишь?»
«Да, я знаю», — пробормотала она, не желая признаваться, насколько она была напугана.
Хоуп откинула волосы назад через плечо, затем одела цепочку медальона на шею и спрятала ее под футболку.
«Не унывай, Би. Смотри, я тебе кое-что покажу». Она подтянула рюкзак поближе и вытащила из одного из боковых карманов мини-диктофон. Блейк узнала устройство – такое же, каким она видела у своего отца.
диктовал письма или когда находился в машине и у него возникала идея для одной из его речей.
«Управляется голосом, поэтому всё, что я делаю, это включаю его перед тем, как подойти к двери, и позволяю ему записать, как он копается в грязи. Легко».
Блейк нахмурился. Всякий раз, когда она пыталась спорить с отцом, он связывал её в узы, переворачивал всё так, что она всегда была виновата. Пока единственным выходом не оставалась ярость. Она давно не позволяла себе испытывать подобное. Цена обычно была выше, чем она была готова заплатить.
«Пожалуйста, Хоуп, обещай мне, что ты будешь осторожна».
«Конечно». Но в её голосе не было осторожности. Она говорила самоуверенно и уверенно. Боль снова пронзила живот Блейка. Она поднялась до груди и ледяными пальцами сжала сердце и лёгкие.
Она последовала за Хоуп, спустившись со штабеля к люку, молча наблюдая, как другая девушка опускает лестницу на этаж ниже. Когда она начала спускаться, Хоуп остановилась и улыбнулась ей. «Не смотри так обеспокоенно, Б.».
Я вернусь прежде, чем ты успеешь оглянуться.
OceanofPDF.com
СЕМЬДЕСЯТ ОДИН
СЕЙЧАС
В полицейском участке Эшборна инспектор Хан безуспешно пытался справиться с горой бумаг на углу стола. Он провёл с ней всё утро, борясь, но мог поклясться, что она не уменьшилась в размерах. Когда один из сотрудников администрации постучал в его открытую дверь, он расправил затекшие плечи и откинулся назад.
«Надеюсь, это не ко мне?» Он кивнул на документы в ее руке.
«Как раз когда я начинаю думать, что в конце туннеля есть свет...»
«По моему опыту, сэр», — сухо сказала женщина, — «любой свет в конце туннеля — это обычно кто-то с фонариком, приносящий больше работы».
Хан слабо улыбнулся ей. «Верно. Что там у тебя?»
«Ну, это счет из судебно-медицинской лаборатории с копией отчета об анализе ДНК, но я не могу найти запись об этом в файлах, поэтому нет номера дела, к которому я мог бы его прикрепить».
«Странно. Разве в счете нет регистрационного номера?»
«В том-то и дело — нет номера, только имя. Байрон».
Хан нахмурился и протянул руку. «А, я знаю, в чём дело, и уже переговорил с детективом-суперинтендантом Байроном. Предоставьте это мне, я сам с этим разберусь».
Как только женщина ушла, Хан принялся листать страницы. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем он понял, что перед ним.
И ещё несколько, прежде чем он осознал значение. Продолжая читать, он оттолкнул стул и встал. К тому времени, как он дошёл до двери, хмурый вид вернулся с новой силой.
«Хадсон!» — крикнул он. «Мой офис. Сейчас же !»
OceanofPDF.com
СЕМЬДЕСЯТ ДВА
ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
Ожидание было почти невыносимым.
Запертая на сеновале, Блейк пожалела, что не взяла с собой книгу или журнал. Что угодно, лишь бы отвлечься от уходящего времени и отвлечься от сцены, разыгравшейся в кабинете Гидеона Фицроя, в доме.
Не то чтобы она смогла сосредоточиться на чтении.
Она сосредоточилась на возможных результатах. Они подсчитали – они знали, что Лондон – недёшево. Но они рассчитывали, что, имея от нескольких сотен до нескольких тысяч, они смогут хотя бы закрепиться в новой жизни.
Она куталась в пальто, лежала на сене, глядя сквозь грязное окно в крыше на облака и мечтая, чтобы время шло быстрее, пока не вернется Хоуп.
Солнце почти не светило, и вот начался дождь. Большие брызги воды падали на стекло и скатывались вниз. Казалось, что дождь в её последний день был как нельзя кстати.
Когда Хоуп вернулась , Блейк обнаружила, что она к этому совершенно не готова.
Она услышала голос, настойчиво зовущий ее снизу из каретного сарая.
Она чуть не споткнулась о собственные ноги, торопясь спуститься с сена, чтобы открыть люк и опустить лестницу.
По тому, как Хоуп поднималась, топая ногами по каждой перекладине, она поняла, что всё пошло не так, как она ожидала. Но Блейк не была готова увидеть глаза подруги, наполняющиеся слезами.
Как только они подняли лестницу и закрыли люк, она вошла и взяла лицо Хоуп в свои руки, заставив их взгляды встретиться.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги