Последний реанорец. Том IV

Глава 9. Дела имперские и многое необходимое…

— О чем говорит ваша светлость? — с лёгкой паникой в глазах тихо вопросил Осокин, крепко от напряжения сжав бокал в руке.

— Ну, хорошо, — с тёплой улыбкой и глубоко вдохнув, отозвался советник, медленно поднимаясь со стула. — Кровь так кровь. Ты сам этого захотел. Я буду в своем праве. Жди моих ребятушек или Трубецкого в гости.

И также неспешно обернувшись, Потёмкин зашагал в самую тёмную часть кабинета. Мрак уже начал медленно поглощать мужчину, начиная с ног, но уже в следующий миг до его ушей донесся сдавленный голос князя:

— Ваша светлость, постойте… — мужчина всего на миг прикрыл глаза, словно собирался с силами, но уже через секунду протяжно выдохнув, тот сдался. — Да. Это Настя заказала Захара хунхузам.

Но Потёмкин даже не замедлил свой шаг, и тьма всё также продолжала поглощать пожилого князя.

— Я не знал!!! — вдруг выкрикнул истошно Осокин, прожигая взглядом спину старика. — Не знал, что это она убила Захара и Трубецкую! Как вы это поняли?!

Действительный тайный советник уже почти весь скрылся во тьме, но стоило Владимиру закончить свои возгласы, как его собеседник медленно остановился и размеренным шагом вернулся обратно к стулу.

— Плохо, Володенька, очень плохо, — тихо отчеканил светлый князь, вновь присев на своё место. — В роду творится черти что! В частности твои бабы позволяют себе всё, что только заблагорассудится. Выкладывай, давай! И поживее! Я внимательно слушаю.

— Я не хотел его смерти, а уж гибели Трубецкой и подавно, — тихо проговорил Осокин, подняв взгляд на Александра. — Живой Захар был мне нужнее.

— Володенька, мне плевать на твои истинные и не очень чувства, — тихо отрубил светлый князь. — Мы с тобой не в церкви. Захочешь покаяться, запишешься на личную аудиенцию к нашему всемилостивейшему патриарху церковному. У меня другая работа и я по другой части. А теперь говори всё, что знаешь.

Всего на несколько мгновений возникла тишина, но устало выдохнув, Осокин неспеша заговорил:

— Первое нападение хунхузов было спланировано Анастасией, но тогда служба безопасности сработала оперативно, и я пресёк её намерения. Контракт за голову Лазарева был отозван, а её я посадил под домашний арест. Обо всём, что произошло дальше, вы должны быть в курсе, жандармы ведь были рядом с ним. Тут мне нечего добавить, — заключил тихо Владимир.

— Как твоя жена с ними связалась? — сухо вопросил Потёмкин.

— Думаю, вы и сами знаете как, ваша светлость, — усмехнулся невольно князь. — Связаться с ними может любой, только не с каждым они будут работать. А с тем учётом, что ваш третий тайный отдел ведет полноценную войну на их истребление, то по слухам они тщательно всё перепроверяют и берутся лишь за самые жирные и выгодные контракты.

— Хитрые и вёрткие сукины дети! Еще одна заноза в моей заднице, — ругнулся невольно советник, не обращая внимания на гримасы Осокина, но почти сразу тот поднял взгляд на своего собеседника. — Дальше давай!

— Более я ничего не знаю, — скорчив недовольно лицо, сознался Владимир. Ведь подобные слова любому главе рода даются с трудом. — Что она теперь натворила?

— Надо же, а ведь и вправду не знаешь, — хохотнул без какого-либо веселья старик. — И не лжешь. Хреновый из тебя хозяин дома! — цепким взглядом осматривая князя, припечатал советник с ухмыляющимся видом. — Так слушай же, Володенька. Твоя треклятая жёнушка или её поверенный посчитали себя самыми умными и где-то непонятным мне пока каким-то образом смогли раздобыть артефакт Распутина. К тому же на месте нападения мои умельцы обнаружили слепки его затёртой ауры. И два дня назад мы нашли сопоставления в твоем особняке. Скажи у тебя много магов тьмы на службе, которые имеют доступ в личные покои твоей жены? Ты не смотри на меня пришибленным взглядом! — грубо осёк старик Осокина. — Таланты везде найдутся. Даже в третьем отделе. Так что, мне продолжать? Или сам обо всём догадаешься? Или ты думаешь, Заболоцкий под луной прогуливался рядом в тот день на приёме? В списках приглашенных его не было. С вами его тоже не было. Но я уже знаю того, кто обрадуется такой ценной информации.

И чем больше говорил светлый князь, тем бледнее становилось лицо его слушателя. Ведь крыть попросту было нечем.

— Трубецкой ничего не знает? — хрипло выдавил из себя Владимир с потаённой тревогой.

— Володенька, ты меня за идиота держишь? — зло прищурился Потёмкин. — Или может, ты Всеволода за идиота держишь? Может, это так на тебя твоя жена влияет? Или ты считаешь, что нам здесь под носом война двух боярских родов нужна? Твоя супруга наворотила столько дел, а теперь расхлёбывать их мне. Нападение на столпа. Хранение и использование распутинского артефакта. Затем еще нападение на того же столпа и боярышню, что привело обоих к смерти. И что же будет с тобой и твоим родом после всего, как считаешь? И как ты думаешь, что за это грозит Настасье? Плаха? Виселица? Каторга? Или пожизненные застенки в казематах централа? Выбор большой, как видишь, — не унимался советник, а голос его сейчас сочился такой тьмой и холодом, что проняло даже самого Владимира. — Сейчас тебя спасает лишь то, что ты полный глупец, у тебя есть огромное влияние, то, что ты глава рода и то, что императору в данный момент не нужны такие разборки. Ведь подковёрных игр ему хватает и без вас. Будь другие обстоятельства, он отдал бы тебя Трубецкому, но сейчас это чревато. Время сейчас неспокойное. Слишком много непредвиденных проблем и различных треволнений. Тебе ясно?

— Сколько… Сколько у меня времени? — с хрипотцой осведомился глава рода Осокиных, не в силах поднять глаза на старика.

— У тебя три дня, Володенька. Три! Далее, ты сам знаешь, что будет и эта крайность не нужна никому, кроме Мишеньки, само собой, — отрезал грубо Потёмкин, а голос его походил на удары молотка в крышку гроба рода Осокиных. — И ты ведь отдаешь себе отчет в том, что кто-то должен быть наказан? Государь милостив, но покарать виновных необходимо. Либо ты… либо… ты сам понимаешь кто… У них тоже грехов за душой достаточно. Воду мутят давно, хоть и не по Сеньке шапка. Контрабанда. Нелегальный вывоз существ из стигмы. Или ты думаешь, я не знаю, что ты их прикрываешь? Если я молчу, не означает, что я слеп! Чистка должна была состояться и пусть это будет именно сейчас. К тому же это поубавит пыл слишком ретивых, а самое главное… — мужчина на миг осёкся и отрешенным взглядом посмотрел на хозяина усадьбы. — Всеволод даёт добро.

— Я… всё понял… и всё сделаю… ваша светлость… — тихо и с заметным раболепием подчинился князь. — Благодарю императора за оказанную честь и милость… я этого не забуду.

В рабочем кабинете князя Осокина еще долго стояла тишина и лишь пару минут спустя тот, наконец, смог поднять глаза, вот только стул перед ним уже пустовал, а в душе медленно и верно стала разгораться невероятная злоба и ярость. Но вместо того, чтобы рвать и метать, он быстро утихомирил все эмоции, а дрожащая рука потянулась вначале к бокалу со спиртным, а затем сменила свой маршрут по направлению к телефону.

А пару мгновений спустя из трубки донесся рассерженный и заспанный голос личного поверенного:

— Володя, твою за ногу!.. Ты время вид…

— Закрой рот! — тихо процедил князь и с той стороны тотчас прекратились все причитания. — А теперь поднимай свою задницу с тёплой постели, Засекин, и слушай меня внимательно.

Дикая стигма.

Посёлок тёмных альвов.

— Ну?! Нашли?! — не успел я переступить порог мастерской, а каменная стена сместиться влево, как до меня уже донесся чуть безумный и малость брюзжащий голос старика Рострика, хоть пожилым тот вовсе и не выглядел. Максимум лет на сорок. Физиология альвов была весьма своеобразной и в чем-то схожа с реанорской.

Бездна, но до чего же всё-таки суетливый старикан! И бес его разберет, то ли он настолько сильно хочет увидеть новый мир, или же просто в угоду своего возраста сильно заинтересовался пространственным артефактом. Ведь понятия порталов, что на Земле, что в разрушенном мире альвов просто не существовало. Само собой, врата стигм не в счёт, ведь образовались те естественным образом после случившегося катаклизма.

— Да ты не перевозбуждайся так, Рострик. Нашли, — криво хмыкнул я, проникая вглубь обширной по размерам мастерской.

— Так чего языком лопочешь? — выпалил вдруг он, оказавшись подле меня и чуть ли не хватая тонкими пальцами ворот моей одежды. — Показывай скорее!

Безумный дед, чтоб ему пусто стало!

— Не спеши, торопыга! — осадил я его, подняв тряпицу над головой, в которую и был завёрнут артефакт. — Ключи от склада вперёд, а затем я тебе помогу с его осмотром.

— Чего?! Да держи ты свои ключи! У самого дальнего края склад. Нужно лишь приложить! — рявкнул раздраженно он, снимая с пояса горсть артефактных ключей. — А насчет твоей помощи, так сдалась она мне вовек! Ты молокосос еще, у которого губы ещё мамкину титьку помнят. Не путайся под ногами.

Надо же. А я себя считал слишком эксцентричным и вспыльчивым. Ну, ничего, хрен трухлявый, попадешь ты на Землю под мою юрисдикцию. Видать, сработаемся!

Стоило подцепить указательным пальцем ключи, как тряпица перекочевала в руки Рострика, а через миг тот уже умчался в противоположную от меня сторону к нескольким верстакам, бережно удерживая артефакт двумя ладонями. Сдаётся мне, что с такой же заботой он вряд ли понесет невесту под венец. Максимум будет гнать её пинками. Но если это будет какая-либо артефактная марионетка, то всё возможно.

Как бы то ни было, но в данный момент меня одолевало некоторое волнение. В последние дни приходилось держать себя в руках, а эфир в жесткой узде. Не хотелось разочароваться раньше времени.

У нужного места я оказался в мгновение ока и, приложив ключ к выемке в стене, стал ожидать. Пару-тройку секунд спустя каменную перегородку тряхнуло, и та медленно стала отходить в сторону, в то время как во тьме склада стали быстро вспыхивать осветительные кристаллы.

Помещение было небольшим, примерно метров двадцать в длину и метров пять в ширину. Тут было множество различных стеллажей и полок, вот только стоило сделать один единственный шаг вперед, как небывалое чувство эйфории и неудержимого восторга медленно стало образовываться и расти внутри. Хотелось упасть прямо на месте и не вставать. Я желал ощущать данную эмоцию вечность.

Бесконтрольный эфир в любой миг готовился вырваться наружу, а радостный оскал сам по себе быстро формировался на моем лице.

— Наконец-то! — облегченно выдохнул я, закатывая блажено глаза и запрокидывая голову назад от осознания всех открывшихся возможностей. — Бездна услышала мои молитвы. Какое всё-таки… забытое и приятное чувство.

Мне не нужны были долгие часы, чтобы расхаживать по складу и выбирать нужные вещи. Мне хватило той самой доли секунды, чтобы понять, что и где лежит. Семь. Семь нужных ингредиентов и предметов я ощутил почти сразу. Это было запредельное число. По крайней мере, в данный момент и в данном месте. А все негативные мысли после убийства анказов и неудачного слияния двух сил, как рукой сняло.

— Рострик! — громко выкрикнул я в пустоту. — У меня есть право брать всё, что заблагорассудиться?

— Вынеси хоть весь склад! Мне сейчас на это плевать, — рявкнул остервенело старый артефактор. Видимо он на миг отвлекся от магических приспособлений и самого верстака. Ядовитой желчи в его голосе хватило бы на все войска Российской Империи. — Патриарх всё равно дал добро. Само собой, если это поможет нам расквартироваться в новом мире.

— Поможет, Рострик, — широко скалясь, заявил я, параллельно взглядом отслеживая нужные предметы. — Еще как поможет…

— Тогда не вижу проблем, — отмахнулся от меня альв и, похоже, вновь вернулся к своей работе.

Зажмурившись тотчас от удовольствия и предвкушения, я сделал несколько шагов вперед, выпуская между делом наружу волны бесконтрольного эфира. Пришлось даже обнажить все свои реанорские чувства, чтобы ничего не пропустить, а затем самопроизвольно получилось глубоко вдохнуть столь чарующий аромат будущей силы.

Моей силы!

Одна хрупкая руда. Один не переработанный шлак. Два мизерных драгоценных камня. Граммовка маловата, но должно хватить. Так-так-так. Далее пыль. Что-то знакомое… Весьма интересный аромат. Ага! Вспомнил! Стружка с кости какой-то твари. Её придётся окислить и довести до ума. И на сладкое два вида… почти готовой кислоты. Необходимо будет кое-чего добавить, но это ерунда.

Надеюсь, разделанный саркан и Симонна с её девочками и своим алхимическим складом меня не разочаруют.

Симонна и её девочки меня не разочаровали, а уж саркан и подавно. К тому же алхимический склад мало чем отличался от артефактного, лишь вдобавок было наличие нескольких обработанных ледников для сохранения нужных трав и поддержания необходимой минусовой температуры. Правда, у альвы было всего пять нужных мне ингредиентов. В основном это были редчайшие травы, а также выжимка и пара настоек двухсотлетней давности. Само собой многое здесь не произрастало и часть находившегося добра на складе, была добыта еще в разрушенном мире альвов. Старые запасы, как объяснила алхимик.

Здесь же своими силами и силами своих трёх учениц, Симонне удавалось выращивать и поддерживать весьма скудное растительное разнообразие целебных трав и растений. Но даже так они не опускали руки и тщательно присматривали за теплицами и парниками неподалёку.

А такие старания дорогого стоили.

Порадовал также и саркан. Ведь алхимики притащили всё нужное в свои каменные пенаты. А точнее порадовали две вещи с самого саркана. Кристаллизированная эссенция льда и роговица с его глаз. Всё остальное для меня было попросту бесполезно.

— Ну как? — нетерпеливо и с лёгкой тревогой в голосе спросила альва, которая была одета в подобие алхимической мантии, в то время как девочки переминались с ноги на ноги за её спиной, пока я с закрытыми глазами созерцал и ощупывал всё нужное бесконтрольным эфиром. — Ты нашел что-нибудь стоящее?

— Нашел, — радостно осклабился я, обернувшись к молодой альве. — Еще как нашел!

— Слава Творцу! — жизнерадостно изрекла девушка, с облегчением выдыхая, но уже в следующий миг она заметно смутилась. — Захар, скажи, а у тебя точно получится… вывести нас в другой мир?

— Получится, Симонна, не переживай. Обещаю вам, — подмигнул я весело альве и её ученицам. — Само собой, если Рострик не будет упираться и позволит ему помочь.

— Вот же старый и трухлявый дубовый нарост! Что он опять натворил?!.. — скривившись, вопросительно фыркнула алхимик.

— Не переживай, пусть пытается, всё равно придёт ко мне, — успокоил я её, поглядывая себе за спину в сторону склада, где покоились нужные мне предметы. — У меня покамест тоже имеются свои заботы. К тому же есть просьба к тебе и твоим девочкам. Карз сказал, чтобы я обращался к вам в случае чего.

— Что от нас требуется? — заинтересованно спросила Симонна, и стоило ей деловито щелкнуть пальцами, как одна из девушек за её спиной схватились за карандаш и кусок пергамента.

— Мне нужно звуконепроницаемое помещение, — начал перечислять я. — Чан с кипящей водой. Очень много воды. Ванна. А также я хочу позаимствовать у тебя некую часть оборудования, инструментов, а также твою походную алхимическую лабораторию. Всё остальное я возьму у Рострика. Тот настолько увлечен артефактом, что даже не заметит, если там пробежит стая анказов.

— Не проблема. Комнату тебе покажем, и всё остальное доставим туда же, — со всей серьезностью кивнула женщина. — Но зачем тебе это?

— Так нужно, Симонна, поверь, так нужно. Если у меня всё получится, то договориться с императором по поводу вашего будущего в новом мире будет гораздо проще.

Не успел я закончить, как молодые альвы за спиной Симонны с радостными улыбками стали переглядываться между собой, да и сама женщина была не менее довольна предоставленным ответом.

Лукавлю и нагло вру в неких моментах, но на что только не пойдешь ради достижения своих целей. Мерзавец я, что поделать?

Как ни странно, но уже спустя несколько часов, всё необходимое было в оперативном порядке подготовлено и доставлено расторопными альвами в одну из комнат.

Приступать к формированию рунного тела можно было в любой момент, вот только рвануть на всех парах и отгородиться от всего мира, просто так не получится. Поэтому предстоял разговор с Алиной и Карзом. Думаю, Трубецкая не поймет долгого отсутствия, в принципе, как и патриарх тёмного течения, а уже после можно будет действовать. Ведь мне придется исчезнуть. Причем на весьма солидный промежуток времени. К тому же надо молить Бездну, чтобы все мои задумки не вышли мне боком, и надеюсь, я не сдохну в процессе. Так как создание тела будет весьма болезненным и весьма мучительным. И «весьма» — это мягко сказано.