Постдемократия

В учебниках по политическим наукам взаимоотно­шения между партиями и их избирателями обыч­но строятся по принципу взаимосвязанных кругов возрастающего размера: самый малый круг включа­ет в себя руководящее партийное ядро и его совет­ников; в следующий круг входят депутаты партии в парламенте; далее — активные партийцы, тратящие много своего времени на партийную работу в каче­стве представителей местных госструктур, местных активистов, наемного персонала; затем — обычные члены партии, почти не работающие на нее, но же­лающие сохранять символическую связь с ней, вре­мя от времени помогающие в проведении отдельных мероприятий и регулярно выплачивающие членские взносы; потом — сторонники, или местные избирате­ли, не делающие для партии практически ничего, кро­ме дисциплинированного голосования за нее в день выборов; и наконец, самый большой круг — широкий целевой электорат, который партия агитирует отдать за нее свои голоса.

В чистой модели демократической партии эти кру­ги являются концентрическими: вождей набирают из числа активистов, тех набирают из обычных пар­тийцев, те же входят в состав тех слоев электората, которые партия стремится представлять и, соответ­ственно, разделяют их чаяния и интересы. Основная Функция промежуточных кругов состоит в том, что­бы обеспечить двустороннее взаимодействие между политическими вождями и электоратом через различ­ные партийные уровни.

Модель такого типа особенно важна для имиджа, создаваемого себе партиями рабочего класса, а также региональными и сепаратистскими партиями и даже некоторыми христианско-демократическими и фа­шистскими партиями. Такие партии возникают вне парламента в качестве социальных движений, а за­тем добиваются парламентского представительства. Однако на протяжении XXвека социальная база при­обретала все большее значение и для старых партий, зародившихся внутри политической элиты и впо­следствии вынужденных сколачивать для себя нацио­нальные движения, к чему их вынуждает эпоха де­мократии. По иронии судьбы эти партии стали все сильнее подавать себя в качестве партий того или ино­го движения как раз в тот момент, когда наступление постдемократии делает прежнюю модель партии как узкой политической элиты более жизнеспособной.

Подобно всем идеалам, демократическая модель концентрических кругов никогда не существовала в реальности. Однако в различные эпохи наблюдает­ся то приближение к ней, то, напротив, удаление, и было бы полезно рассмотреть эти тенденции. Внутри любой организации, в общих чертах соответствующей демократической модели, возникают трения, когда ру­ководство начинает подозревать, что активисты яв­ляются крайне нетипичными представителями элек­тората, пусть даже самого лояльного; и поскольку те сами себя выбрали на эту роль, это подозрение, ско­рее всего, верно. В таком случае следует ожидать, что руководство воспользуется иными методами, чтобы узнать настроения избирателей. Вплоть до середины XXвека и изобретения опросов общественного мне­ния сделать это было трудно, и именно тогда актив­ные члены партии успешно заявляли свои претензии на то, чтобы интерпретировать позицию избирателей. В наши дни все обстоит иначе.

Трения становятся еще заметнее, когда руководство полагает, что социальная база, обеспечиваемая мест­ным электоратом, слишком мала, и начинает вербо­вать себе сторонников в среде массового электората.

Если этот процесс включает заигрывание с группа­ми, враждебными интересам партийных активистов и ни в коем случае не входящими в концентрическую структуру существующей партии, то неизбежен кон­фликт. Если те или иные из этих групп удастся при­влечь в партию в качестве ее активных членов, то кон­фликт происходит среди самих активистов, но пар­тия переживает конструктивное обновление. Если новые группы оказываются задействованы лишь при опросах общественного мнения и при других вариан­тах внепартийной работы, тогда возникает возмож­ность необычной связи между самым внешним и са­мым внутренним из концентрических кругов, минуя все промежуточные связи.

ВЫЗОВ ПОСТДЕМОКРАТИИ

Недавние изменения, в том числе и те, что упомина­лись в предыдущих главах, посвященных укрепле­нию компаний и разрушению классовой структуры, весьма существенно сказались на концентрической модели. Еще одним новшеством стало резкое разра­стание слоев советников и лоббистов, окружающих руководящее ядро. Хотя все эти три группы — вож­ди, советники и лоббисты — разделены довольно чет­ко, на практике отдельные лица постоянно переходят из одной группы в другую, совместно составляя осо­бый слой политиков.

Этот процесс изменяет форму руководящего ядра по отношению к остальным кругам партии. Оно пре­вращается в эллипс, причем начинается этот про­цесс, как всегда, в тот момент, когда партийные вож­ди и профессиональные активисты, составляющие сердцевину партии, стремятся либо вознаградить себя, попав в руководство, либо добиться политиче­ских успехов в качестве нематериального вознаграж­дения. Но есть и те, кто, сочувствуя партии и ее целям, Работают на нее все же в основном ради денег. Сре­ди них есть чистые профессионалы, нанятые парти­ей для определенной работы и не обязательно являю­щиеся ее политическими сторонниками. Что более важно, все эти группы перекрываются и взаимодей­ствуют с группами лоббистов, работающих на компа­нии, стремящиеся установить контакты с политиками, чьи действия затрагивают их интересы. Как было по­казано в главе II и будет рассмотрено более подроб­но в главе V, любая партия, входящая в правитель­ство или имеющая к этому возможности, в наши дни принимает серьезное участие в приватизации и выда­че субподрядов. Компаниям, желающим на этом на­житься, порой крайне необходимо налаживать связи с государственными структурами. Субподряды в этом плане более важны, поскольку они обычно связаны с услугами, которые выражают суть выполняемой по­литики и в силу этого не могут быть полностью при­ватизированы; выдаваемые же на них подряды под­лежат периодическому переоформлению. Компаниям, желающим участвовать в этом бизнесе, настоятельно рекомендуется сохранять постоянные контакты с яд­ром правящей партии, принимающим политические решения. Представители компаний регулярно обща­ются с кругом партийных советников, а те получают в этих компаниях работу штатных лоббистов. Таким образом центральное ядро, прежде являвшееся внут­ренним кругом партии, растягивается, превращаясь в эллипс, вытянутый далеко за ее пределы.

Все партии поражены этой тенденцией. Она лежит в основе многих коррупционных скандалов, жертва­ми которых становятся партии всех оттенков в со­временных развитых обществах. С тех пор как идея особого статуса государственной службы была объ­явлена нелепой и смехотворной, а высшей целью че­ловеческого существования провозгласили стрем­ление к личной наживе, политики, советники и все прочие предсказуемо стали считать продажу своего политического влияния важнейшим и абсолютно ле­гитимным аспектом своего участия в политической жизни. Однако общая для всех проблема эллиптиче­ского растяжения политической элиты создает осо­бые трудности для социал-демократических партий, поскольку их члены и электоральное ядро значи­тельно сильнее удалены от элиты, чем в правоцен­тристских партиях. Особенно неприятными стали для социал-демократов последствия произошедших в 1980-х изменений в классовой структуре, о чем шла речь в главе III. После того как численность рабочего класса сократилась, партийные активисты, обращав­шиеся в основном к этому классу, стали приносить меньше пользы в качестве связующего звена между руководством и широким электоратом. Руководство, естественно, попыталось вырваться из этой истори­ческой ловушки и стало все чаще обращаться к спе­циалистам по общественному мнению. И хотя трения подобного рода всегда были присущи концентриче­ской модели, в период масштабных классовых изме­нений они могут стать неуправляемыми. Процедуры, используемые для выявления мнения новых групп, носили пассивный и односторонний характер; неза­висимая мобилизация самих этих групп почти никак не давала о себе знать. А итогом обращения к экс­пертам стало дальнейшее искажение структуры пар­тийного руководства и усугубление ее эллиптическо­го характера.

Главная историческая ценность активистов для партийного руководства заключалась в их вкладе в привлечение избирателей — что они делали либо непосредственно, жертвуя своим временем, либо по­средством финансовых вкладов и сбора средств. Но­вая эллиптическая структура пытается и в этом отно­шении предложить хотя бы частичную альтернативу. Компании, все сильнее сплачивающиеся вокруг пар­тийного руководства, могут снабжать партию деньга-ми ради их использования в национальных кампани­ях, особенно телевизионных, которые по большей ча­сти заменили собой местных активистов в процессе сбора голосов.

С точки зрения партийного руководства, отноше­ния с новым эллипсом более просты, более четки и окупаются гораздо лучше, чем отношения с преж­ними кругами активистов. Опыт тех, кто входит в со­став эллипса, намного полезнее, чем тот дилетантский энтузиазм, который может предложить обычный пар­тийный активист, не имея за душой ничего другого. Если экстраполировать тенденции последнего време­ни, то в качестве классической партии XXI века мож­но назвать организацию, состоящую из самовоспро­изводящейся внутренней элиты, далекой от массовых движений, которые служат для нее базой, и в то же время уютно устроившейся среди нескольких корпо­раций, которые, в свою очередь, финансируют выдачу подрядов на проведение опросов общественного мне­ния, услуги политических советников и труды по при­влечению избирателей в обмен на обещание партии в случае ее прихода к власти щедро вознаградить ком­пании, стремящиеся к политическому влиянию.

В настоящее время существует практически толь­ко один чистый пример такой партии, и это правая, а не социал-демократическая партия — итальянская «Вперед, Италия!». После краха Христианско-Демо-кратической и Социалистической партий, вызванного коррупционными скандалами в начале 1990-х, пред­приниматель Сильвио Берлускони — на самом деле тесно связанный с прежним режимом — собрал ре­сурсы обширной сети своих предприятий и быстро заполнил вакуум, который в противном случае обес­печил бы быстрый приход к власти тогдашней Ком­мунистической партии. В число его предприятий вхо­дили: телевизионные каналы, издательство, крупный футбольный клуб, финансовая империя, ведущая сеть супермаркетов и т. д. Спустя всего несколько месяцев Берлускони создал одну из ведущих партий италь­янского государства, и, несмотря на различные пре­вратности, в основном связанные с коррупционными скандалами, она остается таковой и поныне. Первона­чально в «Вперед, Италия!» вообще не было ни член­ства, ни активистов как таковых. Многие из функций, обычно выполняемых добровольцами, осуществля­лись наемными работниками различных предприятий Берлускони. Во внешнем финансировании, естествен­но, не было нужды, а кроме того, человек, владеющий тремя национальными телеканалами, общенацио­нальной газетой и популярным еженедельным жур­налом, не нуждается в партийных активистах, чтобы донести до избирателей свои взгляды.

«Вперед, Италия!» — пример политической пар­тии, порожденной силами, выявленными в главе II: по сути, это компания или сеть компаний, а не орга­низация типа классической партии; она не возник­ла для озвучивания интересов какой-либо социаль­ной группы, а была целенаправленно сконструиро­вана представителями существующей политической и финансовой элиты. Кроме того, она выстроена во­круг личности своего вождя, а не вокруг какой-то конкретной партийной программы. Как отмечалось в главе I, само по себе это крайне характерно для постдемократии.

Однако история партии «Вперед, Италия!» также показывает, что для такой партии нового типа время еще не вполне настало. С годами она стала все силь­нее напоминать классическую партию: у нее появи­лись членство и структура местных добровольцев, и в результате она добилась более заметных успехов. Ключевым фактором в данном случае являлось зна­чение местных итальянских властей как важнейше­го связующего звена между народом и политиками и как животворной силы политических партий. «Впе­ред, Италия!» без сторонников на местах и без реаль­ного членства не смогла бы обеспечить фактическо­го, а не виртуального присутствия среди электората — и повседневного присутствия, и получения голосов избирателей в день выборов. Пойдя таким путем, «Вперед, Италия!» начала добиваться успехов в мест­ной политике, соответствующих ее позиции на на­циональном уровне, — хотя отчасти благодаря усили­ям Берлускони, который с помощью своих телестудий, по сути, превратил местные выборы в слепок нацио­нальной политики.

То, что отказываться от услуг местных активистов преждевременно, видно также на примере новых лейбористов. Эта партия добилась крупных успехов в привлечении источников корпоративного финан­сирования, тем самым избавившись от зависимости от профсоюзов и массового членства. Однако полити­ка нового типа, завязанная на чрезвычайно интенсив­ном присутствии в СМИ и на услугах наемных про­фессионалов, оказалась очень дорогостоящей. Нужда партии в деньгах возросла многократно. Миллионеры не заменили собой членов профсоюзов, потому что теперь, когда выборы обходятся в колоссальные сум­мы, партия не может отказаться ни от одного из ис­точников финансирования. Но шаги, необходимые для привлечения новых, богатых спонсоров из дело­вых кругов, могут вполне оттолкнуть от партии дру­гих сторонников.

Одним из факторов, обусловивших нынешнюю волну коррупционных скандалов, которая затрону­ла партии всех типов в ряде стран, включая Бельгию, Францию, Германию, Италию, Японию и Испанию, стала острейшая потребность в средствах для финан­сирования современных предвыборных кампаний. Только безрассудная партия стала бы отказываться от поддержки со стороны рядовых членов и проф­союзов в пользу корпораций, если она может полу­чать деньги и от тех, и от других. По иронии судь­бы именно затраты на профессиональную организа­цию предвыборных кампаний толкают современные партии обратно в объятия традиционных активистов и в то же время провоцируют их на всякого рода сомнительные поступки. В настоящий момент все эти силы находятся в состоянии неуютного сосущество­вания и взаимной подозрительности.

Во вступительной главе указывалось, что постде­мократический период сочетает собственные харак­терные черты с чертами демократического и предде-мократического периодов. То же самое можно ска­зать о современной политической партии. Наследие демократической модели, пусть и не обладая серьез­ными возможностями для самообновления, живет и продолжает играть важную роль, проявляясь в за­висимости вождей от традиционной массовой пар­тии с ее концентрической структурой. Новый эллипс, охватывающий, с одной стороны, партийное руковод­ство, а с другой — консультантов и внешних лобби­стов, парадоксальным образом сочетает в себе черты и постдемократии, и преддемократического прошлого. Он постдемократичен в той степени, в какой связан с характерными для этого периода опросами обще­ственного мнения и работой экспертов-политологов, а преддемократичен в том отношении, что обеспечи­вает привилегированный доступ к политике со сто­роны частных компаний и коммерческих интересов. Противоречия, существующие внутри современной левоцентристской партии, — это противоречия, ха­рактерные для самой постдемократии. Тот факт, что новые классы не подверглись мобилизации, приво­дит к курьезному сочетанию старой социальной базы и новых источников финансирования.