Потемневшие души

ГЛАВА 22

Алиссия:

Я проснулась, обернутая в большие крепкие руки, к которым я уже привыкла. Я зевнула, и моя челюсть немного заболела. Это вызвало воспоминания о прошлой ночи, и я улыбнулась. Мне должно быть стыдно за себя, что я так себя вела из-за алкоголя, но я сейчас хвалю того, кто создал джин, за то, что он заставил меня почувствовать себя сексуальной богиней. Одна только мысль о том, как Дмитрий выкрикивает мое имя, кончая мне в рот, делала меня мокрой. Я потянулась к Дмитрию, чтобы посмотреть, проснулся ли он, и его грудь начала вибрировать от смеха.

— Мммм, дорогая, я мог бы привыкнуть просыпаться под этим каждый день, — сказал он мне и притянул меня ближе к себе.

— Я просто хотела проверить, проснулась ли ты, — невинно сказала я, посмотрев на него самыми большими щенячьими глазами, на которые я была способна.

— Есть и другие способы, которыми ты могла бы привлечь мое внимание. Но, эй, я не жалуюсь… — он рассмеялся, а затем перевернул меня на спину для выразительности. Я не могла не завизжать и не захихикать, как маленькая школьница. Он устроил свои бедра между моих бедер и начал медленно тереть свою длину вверх и вниз по моему лону. Я тихонько застонала. Затем зазвонил его телефон. Естественно. Он отвернулся от меня и с силой схватил свой телефон, сердито ответив на звонок. — Лучше бы все было хорошо, иначе ты умрешь, — прорычал он тому, кто был на другом конце провода. Он внимательно слушал, и по мере продолжения разговора его лоб все больше хмурился. Он сказал несколько слов по-русски, которых я не поняла, а затем повесил трубку. — Извини, дорогая, мне нужно кое о чем позаботиться. Но я обещаю, что позабочусь о тебе, когда вернусь домой, — затем он поцеловал меня в щеку и посмотрел на меня противоречивым взглядом, но скатился с кровати, натянул штаны и вышел из спальни. Ого. Это было нечто другое. Меня охватило беспокойство, пока я лежала там и думала о том, что могло так взволновать Дмитрия. Я откинула одеяло, чувствуя себя немного расстроенной, размышляя, могут ли женщины получать синие яйца и все ли в порядке с делами Дмитрия. Я нашла плюшевое полотенце в его ванной, обернулась им и направилась прямо к бассейну. Я прошлепала через столовую и прямо во двор, бросила полотенце на уличный стол и нырнула прямо в него. Тишина так сильно приземлила меня и снова принесла мне покой, который мне был нужен в этой хаотичной жизни.

Я провела часы, плавая в воде, позволяя своему разуму размышлять о последних нескольких месяцах. Я посмотрела в небо, думая о своей семье в Австралии. Я молча молюсь, чтобы они нашли способ быть в порядке и продолжить свою жизнь. Я размышляю над мыслью, что если я в конце концов вернусь домой, буду ли я для них той же матерью, которую они помнят? Смогу ли я посмотреть им в глаза и воспитать их порядочными людьми, прекрасно зная, что я хладнокровно убила кого-то. Слезы текли по моему лицу, растворяясь в теплой воде подо мной.

Часы спустя, когда я вытерлась, оделась и мерила шагами дом, пытаясь придумать, чем бы заняться, вошел Дмитрий. Заметив меня у камина, он быстро подошел ко мне.

— Извини, дорогая, у меня есть дела, — пробормотал он. Он обнял меня за бедра и крепко сжал. Он казался слишком сильно натянутым, на мой вкус.

— Все в порядке? — осторожно спросила я.

— Да, я думал, что все дерьмо было улажено с прошлой ночи, но, похоже, нет. Но все будет хорошо. Все знают, что Россия — не та страна, с которой можно шутить. У нас все будет хорошо, — сказал он и отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. — Пойдем со мной сегодня в клуб? — нервно спросил он.

Я хихикнула, немного сбитая с толку.

— Ладно. Я схожу с ума в этом доме. Но почему ты так нервничаешь? Это меня нервирует, — ответила я. Он изучал мое лицо несколько секунд, а затем ухмыльнулся.

— Это кажется таким нормальным занятием для пары, для очень ненормальной пары, — ответил мне Дмитрий.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Все оттенки дерьма. Но давай просто жить дальше, — смеюсь я.

— Жить дальше? — медленно сказал Дмитрий, словно пробуя слова на вкус. — Я к этому не привык, — сказал он, нахмурившись.

— Знаешь, убивать людей и жить с русским гангстером — это тоже не мое, если ты не заметил. Но вот мы здесь, — сказала я, грустно улыбнувшись ему.

— Жизнь — безумная штука, ладно, теперь тащи свою задницу в мою комнату и готовься. На моей кровати в куче лежит новая подборка одежды, можешь посмотреть, — затем он сильно шлепнул меня по попе.

Пока я шла, я оглянулась через плечо и спросила его: — Может, мне стоит беспокоиться, что ты, кажется, знаешь мой точный размер одежды? — Дмитрий начал наполнять стакан своим янтарным скотчем и ответил:

— Нет, я плачу людям, чтобы они ходили за меня по магазинам. Они профессиональные знатоки размеров, — и он подмигнул мне и сделал большой глоток скотча.

— Твой английский сомнителен. Может, тебе лучше придерживаться русского, — ответила я, смеясь, и начала подниматься по лестнице в его крыло дома.

Через час я была одета в обтягивающее платье бордового цвета с длинными рукавами. Оно было из мягкого шифона и сочеталось с моими темными длинными волосами, черной тушью для ресниц и подводкой для глаз и темно-красными губами. Выглядело горячо. Для женщины, которой скоро исполнится 30, я была довольна тем, что увидела в зеркале. Я покрутилась перед зеркалом Дмитрия в полный рост, еще раз осматривая себя.

Я перебрала несколько вариантов обуви, выстроенных вдоль стены, и выбирала между симпатичными черными туфлями-лодочками и высокими замшевыми ботинками «трахни меня». Я остановилась на ботинках, так как мое тело все еще приспосабливалось к этой холодной стране. Я застегнула их и наконец-то была готова идти. Было странно не взять сумочку, чтобы положить туда телефон и удостоверение личности, но я попыталась выбросить эту мысль из головы. Дмитрий был прав, жизнь может забросить тебя во множество ситуаций, я должна продолжать жить и принимать дерьмовое шоу таким, какое оно есть.

Дмитрий:

Алиссия вошла в гостиную, и я чуть не подавилась скотчем. Я прикрыл рот костяшками пальцев, чтобы скрыть кашель. Мои глаза бродили по ее телу — по каждой его части. Между подолом ее платья и верхом ее сапог виднелась небольшая щель кожи, и это был самый привлекательный кусочек кожи, который я когда-либо видел. Я не мог решить, хочу ли я поднять ее платье и покусать ее пышные бедра до ее горячей середины или обернуть эти сексуальные сапоги вокруг своей талии и жестко трахнуть ее у стены. Я чувствовал себя таким неконтролируемым рядом с Алиссией, и я не знал, нравится мне это или нет.

Я был очарован ею с той минуты, как увидел ее, но теперь все гораздо глубже. Николай беспокоился, что это произойдет. Он знает меня лучше, чем я сам. Месяц назад я бы трахнул Алиссию всеми возможными способами, а затем запер бы ее в ее комнате, если бы она попыталась сбежать. Теперь я задаюсь вопросом, будет ли она счастливее, вернувшись со своими детьми, потому что все, чего я хотел для нее, — это быть всем сердцем счастливой. Я не мог представить, что меня отнимут у моих детей — если бы они у меня были — и я чувствую себя гребаным придурком, отнимая у нее ее детей. Я действительно любил ее. Больше, чем любая любовь, которую я когда-либо считал возможной. Даже от такого монстра, как я.

Алиссия:

Жар в глазах Дмитрия, когда он меня увидел, был таким сильным, что я подумала, что кончу там, где стою. Этот человек мог одним взглядом поставить меня на колени. И я уверена, что он был бы совсем не против, если бы я стояла на коленях. Затем на его лице появилось странное выражение, и черты лица изменились. Он выглядел серьезным. Он выглядел побежденным. Этот взгляд разбил мне сердце.

Я знала, что не должна чувствовать себя разбитой из-за человека, который держал меня в плену, но это реальность моей ситуации прямо сейчас. Мои каблуки стучали по плиткам, когда я шла к Дмитрию. Я села рядом с ним и положила руку ему на щеку, ободряюще улыбаясь ему.

— Что случилось? — пробормотала я.

— Ничего, тебе не нужно беспокоиться о любви. Пойдем, — он ответил и потянул меня за руку.