Потери и обретения. Книга вторая

Эпилог (пять лет спустя)

В тот день, когда Джоанна Морино похоронила свою бабушку, ярко светило солнце. Рядом стоял Редклифф, одной рукой крепко обнимая ее за талию, а другой сжимая ручку четырехлетней Эли. На руках Джоанна держала двухлетнего Марсела, названного в честь отца Редклиффа.

- Я так рада, что Милдред дожила до того времени, когда смогла понянчить правнуков, - тихо сказала Джоанна. - И так счастлива, что все мы стали семьей в полном смысле этого слова.

- Она всегда любила тебя, Джанни. - Наклонившись, Редклифф нежно, как и подобает любящему мужу, поцеловал ее в висок. - Все годы вашей разлуки она продолжала надеяться.

- Знаю. Это, наверное, звучит странно, но у меня такое впечатление, что она и сейчас среди нас.

- Ничего странного. Мне тоже кажется, что она с нами. - Хотя Редклифф рос в кругу большой любящей семьи, но, даже если бы Милдред была его родной бабушкой, он не мог бы любить ее сильнее. - Все ее лучшие качества передались нашим детям.

- А ты знаешь, что говорит бабушка Люси? - запрокинув голову, крошечная Эли посмотрела на отца. Ее живые детские глаза ярко горели золотистым огнем, озарявшим все вокруг подобно солнцу, сверкавшему над Сарасотой.

- И что же она говорит? - поинтересовался Редклифф.

- Она говорит, что бабушка Милдред превратилась в ангела и теперь наблюдает за мной. Ну, как мой собственный ангел-хранитель. - Голос девочки слегка задрожал, словно она нуждалась в доказательствах того, что ее самоутешительные слова соответствуют действительности.

Несмотря на печальный ритуал, Редклифф был на седьмом небе от счастья, глядя на любимую жену и своих очаровательных детей.

У него было такое ощущение, что после женитьбы на Джоанне он стал самым счастливым мужчиной в мире и ему больше нечего просить у жизни. Двое прелестных детей, служивших наглядным, живым доказательством их любви, являли собой счастье, о котором он не мог мечтать даже в самых смелых своих грезах.

- Бабушка Люси очень умная женщина, - подтвердил он, обращаясь к малышке. И шутливо взъерошил у дочурки волосы с тем же золотисто-рыжим оттенком, как и у ее матери. - По-моему, из бабушки Милдред получится прекрасный ангел. А ты как считаешь, дорогая? - спросил он у жены.

- Лучше не бывает. - Нежно улыбнувшись ему в ответ, Джоанна тем не менее не смогла сдержать слез.

Она провела рукой по мраморному надгробию, под которым Милдред обрела успокоение. Ее похоронили на вершине холма, поросшего яркими полевыми цветами, рядом с ее возлюбленным мужем Майклом. Неподалеку, с противоположной стороны фамильного кладбища семьи Сэвидж, были похоронены Астор и Патриция - родители Джоанны, которых она так и не смогла вспомнить.

К счастью, жуткие события того переломного дня, когда она узнала, кто она на самом деле, и когда Максвелл пытался убить ее, почти стерлись из памяти молодой женщины. Остались только смутные воспоминания, к которым она предпочитала не возвращаться.

Когда на следующее утро после той бури береговая охрана обнаружила яхту, Максвелла на ее борту не оказалось. Поскольку он был отличным моряком, Милдред, Редклифф и Джоанна подумали, что врач решил уйти от ответственности. Иначе ему пришлось бы провести остаток жизни в тюрьме.

- Я уверена, что бабушка Милдред сейчас уже на небесах, - сказала Эли. - И командует всеми остальными ангелами.

При этих словах, как нельзя точно отражавших натуру миссис Сэвидж, Джоанна и Редклифф рассмеялись.

Возвращаясь в имение, где они собирались не столько оплакивать Милдред, сколько воздать должное памяти о ней, о ее удивительной жизни, Джоанна подумала, что, хотя она всегда будет считать Маргарет Лей… или, если уж на то пошло, Кэрон Тэлботт… и брата Дэвида своей настоящей семьей, но за годы, проведенные в обществе Милдред, она по-настоящему стала ощущать себя членом семьи Сэвидж.

А главное заключалось в том, что она стала Джоанной Морино. Они с Редклиффом стояли у истоков новой династии, пустившей глубокие корни в благодатную, согреваемую солнцем землю Флориды.