Потерянное прошлое

Глава шестнадцатая

Причина поражения была проста и вместе с тем ужасна. Доломо продемонстрировали свою силу на примере небольшого американского городка.

– Прежде чем посланные вами служители зла покончат с нами, проверьте, что произошло в Кулсарке, штат Небраска, – сказал Рубин.

– А что там в Кулсарке? – спросил президент. В ответ президент услышал смех.

– Проверьте сейчас же, потому что то, что произошло там, произойдет и с вами. Это произойдет с Европой и с Японией. Наши преданные сторонники заняли позиции в четырнадцати самых важных системах водоснабжения в мире. Когда вы узнаете, что случилось в Кулсарке, подумайте о том будущем, которое ждет Париж, Лондон, Токио и Вашингтон. Загляните в завтра, не помнящее собственного вчера.

Смит, слушавший весь разговор, немедленно приказал Римо отступить. Именно этого он и боялся.

– Может быть, сначала узнаем, что произошло в Кулсарке? – предложил президент.

– У нас нет времени. Если я правильно понимаю личность Рубина Доломо, то он настроил своих людей на то, чтобы они выполнили его приказ, если не получат никаких указаний. Другими словами, если время от времени Доломо не будут выходить на связь с ними, они выльют содержимое мешков.

– И тогда вещества больше не будет.

– Не совсем так. Мы пока не знаем, насколько оно стойкое. Заразите им систему водоснабжения, и оно распространится по всему миру. Можете себе представить, на что будет похож мир, в котором никто не умеет читать и не помнит, как делать бронзу или железо. Мы имеем дело с оружием страшнее ядерного. Это означает конец цивилизации.

– Но мы не можем сдаться.

– Извините, сэр, – сказал Смит. – Именно это мы только что и сделали.

Информация из Кулсарка поступила почти сразу. Посланные туда войска обнаружили, что все население города плачет. Все искали кого-нибудь, кто бы накормил и переодел их.

Были отданы строжайшие приказы соблюдать секретность, дабы паника не захлестнула всю страну. Войска, облаченные в специальные резиновые костюмы, переправили пострадавших в специально подготовленный для этой цели госпиталь. Ученые, работавшие над разгадкой тайны препарата по указанию Смита, сумели добиться некоторых успехов в промывании организма сразу после попадания в него препарата, но долгосрочные последствия его действия были пока неизвестны.

Смит не получал сведений ни от Римо, ни от Чиуна в течение четырех часов. А когда получил, то оказалось, что эти сведения куда ужаснее, чем он мог себе представить.

– Извините, Смитти, – сообщил Римо, – но Чиун перешел на сторону Доломо.

– Но он не мог так просто бросить вас. Вы ведь по-прежнему работаете на нас, правда?

– Извините. Я просто не мог больше объяснить Чиуну ваши действия.

– Вам и раньше это никогда не удавалось.

– Если быть точным, то я имею в виду, что я больше не могу объяснить ваши действия самому себе, Смитти.

– Римо, если это тактический маневр, я все пойму.

– Смитти, когда вы отказались освобождать заложников, вы меня потеряли.

– У нас были стратегические соображения, о которых вы не можете знать.

– Я знаю, что я американец, и когда я увидел, как поступили с заложниками, я почувствовал, что меня ткнули мордой в грязь. И кроме того, Смитти, я только что попытался ударить Чиуна и сделал это так плохо, что он надо мной просто посмеялся. Я не могу жить с этим ощущением.

– Римо, вспомните все, во что вы верили. Не бросайте вашу страну в такой момент.

– Извините, Смитти. Я кое-чему научился, когда потерял память. Моя страна бросила меня. Она больше не стоит того, чтобы ее защищать. Прощайте, дорогой. Было забавно с вами работать. Но теперь все кончено.

Смит услышал какой-то щелчок – переговорное устройство отключилось. Очевидно, Римо его сломал.

На Харбор-Айленде Римо швырнул остатки переговорного устройства в Атлантический океан, а патрульные суда тем временем брали курс прочь от острова и самолеты ВМС садились на палубу авианосца, тоже готового к отплытию.

– Мы победили! – ликовала Беатрис. – Мы всех разгромили.

– Вы и в самом деле отрицательная сила вселенского противодействия? – спросил Рубин у темноглазого мужчины, причинившего ему столько хлопот.

– Это верно, – ответил за Римо Чиун. – Я многие годы упорно трудился, чтобы искоренить в нем отрицательные начала, но только вам удалось верно определить их.

– Я так и знал, – сказал Рубин. – Вы – отрицательная сила, преследующая мою положительную силу.

– Я хочу, чтобы сейчас он попреследовал меня, – заявила Беатрис.

– Подождите, – сказал Чиун. – Если мне предстоит служить вам как следует, то я должен признаться, что ваши слуги недостойны столь милостивой и восхитительной королевы.

– Это была идея Рубина – провозгласить меня королевой. Пресса на это клюнула. А мне тоже в общем-то понравилось.

– Вы – королева, – пропел Чиун. – Увы! – я столь долгие годы работал на этих сумасшедших. И только вы одна показали мне, что значит – настоящая королева. Вы верите в месть и цените ее, как я вижу.

– Не месть, – возразил Рубин. – Справедливость.

– Это лучшая разновидность мести, – заметил Чиун. – Позвольте мне узнать, кто ваши враги, чтобы бросить их к вашим ногам и чтобы они ползали на коленях и молили вас о пощаде.

– В нем что-то есть, – заметила Беатрис.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Рубин. – Слишком уж долго они сдавались.

– Мы не сдались, – возразил Чиун. – Когда человек перестает служить дуракам и переходит на службу к тем, кто понимает, как устроена Вселенная, это не значит, что он сдается. Мы ведь могли вас убить, но тогда мы остались бы без монарха, а что такое ассасин без, монарха!

– Может быть, вы мне просто зубы заговариваете, чтобы я отказался от мысли погубить западную цивилизацию? – сказал Рубин.

– Я никогда не был о ней высокого мнения, – ответил Чиун.

Рубин судорожно вдохнул воздух и принял очередную таблетку успокоительного. День сегодня выдался на редкость долгий и трудный.

– Как вы делаете то, что вы делаете? – спросил Рубин.

– Как вы все это проделываете? – спросила и Беатрис.

– Ваши Величества, – снова запел Чиун. – Ваш путь не должен быть ни беспокойным, ни трудным.

– Меня сейчас вырвет, – сказал Римо по-корейски.

– Заткнись, – ответил ему Чиун на этом же языке.

– Ты мои, юноша, – заявила Беатрис, пытаясь схватить Римо за локоть.

Локоть все время увертывался от ее пальцев.

– Скажите ему, чтобы не дергался, – сказала Беатрис. – Я королева и имею право иметь любого в своем королевстве.

– Вот они – твои высокие стандарты искусства ассасина, папочка. Знаешь, как называются такие услуги? – спросил Римо по-корейски.

Чиун ответил тоже по-корейски:

– Ей на самом деле наплевать на твое тело. Все, что ее интересует, это ее собственное тело. Удовлетвори ее.

– Мне противно даже прикасаться к ней.

– А от тебя ничего больше и не требуется – только прикоснуться.

– Ну, так сделай это сам, – сказал Римо. – Я твой сын. К такому занятию ты готовил своего сына?

– О, ядовитая змея, как смеешь ты валить всю вину на старших, как можешь ты упрекать в нарушении моральных норм того, кто дал тебе все, что ты знаешь и умеешь, кто спасал тебя от смерти бессчетное количество раз, – заявил Чиун и отказался обсуждать с Римо хоть что-нибудь ещё.

Мальчику предстоит еще многому научиться.

– О всемилостивая королева, позвольте мне пробудить в вашем теле те чудеса, которые в нем таятся, – обратился Чиун к Беатрис.

– Благодарю вас, – облегченно вздохнул Рубин, понявший, что на сегодняшний день он с крючка сорвался.

Но к его удивлению, старик-азиат не стал никуда уходить с крыши командного пункта, а просто легонько потер Беатрис запястья. Как мог заметить Рубин, у Беатрис был сильнейший в ее жизни оргазм.

– Семь. Семь. Восемь. Девять. Десять, десять, десять, о-о-о-о-о, десять! – визжала Беатрис. – Десять, десять. Десять!

– Меня сейчас вырвет, – сказал Римо.

– А тебе, моя сладкая малышка, это понравилось? – хихикнула Беатрис и попыталась ущипнуть Чиуна за щеку.

– А вам, ваше величество, приходится так страдать из-за неправильного дыхания, – обратился Чиун к Рубину. – Но это можно поправить.

– Ничего страшного. Займите Беатрис, и у меня не будет к вам никаких претензий.

– Нет, – возразил Чиун. – Вам надо познакомиться с искусством Синанджу.

И с этим словами он сунул руку под тонкую белую рубашку Рубина – рубашку с дополнительным карманом для таблеток.

Рубин дернулся и напрягся. И выпучил глаза.

– Что это такое в воздухе?

– Вы дышите, – сказал Чиун.

– Правда. Дышу. Дышу полной грудью и чистым воздухом. В последний раз я так дышал накануне того дня, как спрятался за сараем, чтобы выкурить первую в жизни сигарету, – сказал Рубин.

Чиун низко поклонился. Римо отвернулся и вперил взгляд в океан. Ему очень хотелось, чтобы самолеты вернулись и разбомбили тут все. Когда он напал на Чиуна, напал, разумеется, не имея ни малейшего намерения причинить ему вред, а потом потерпел поражение, ему пришлось согласиться пойти вместе с Чиуном на службу к Доломо.

Чиун пообещал, что все будет в порядке. Римо очень бы хотелось знать, что значит – “в порядке”. Римо сказал, что надо спасать мир. И Чиун пообещал, что не будет ставить Римо в дурацкое положение. И вот теперь он пресмыкается перед этими самодельными королем и королевой.

И Римо понимал, насколько глубоко в нем сидит его американство. Он всех королей и королев считал мошенниками. И именно поэтому они нуждались в ассасинах – чтобы держать родичей в узде, а себя – на троне. Должен же быть какой-то лучший способ избрания правителя, чем случайности рождения или мошенничество, в котором ныне участвует и Чиун.

Но Римо вовсе не был готов к тому, что он увидел сейчас. Рубин хотел знать, как у Чиуна это получилось. Чиун начал рассказывать ему про истинные возможности тела. Рубин сказал, что он неплохо разбирается в этом.

– Значит, вы сможете обучиться принципам Синанджу, – сказал Чиун. – Вы должны знать Синанджу. Ваши солдаты должны знать Синанджу. Иначе вам никогда не выбраться из этой ловушки.

– Нельзя обучить искусству Синанджу живой труп, – заметил Римо по-корейски.

– Что это за язык? О чем вы разговариваете? – поинтересовалась Беатрис.

– Он сказал, что вы очень красивая, – ответил Чиун.

– А мне казалось, что я ему не нравлюсь. Он бы за это, конечно, сурово поплатился, но все же мне казалось, что я ему не нравлюсь.

– Как можно не любить такую грациозную королеву? – удивился Чиун.

– Рубин, дай этому человеку все, что он попросит. Нам надо получить как можно больше Синанджу, что бы это такое ни было. Побольше и получше. И по утрам тоже.

– Вы здесь в западне, – сказал Чиун.

– Вовсе нет. Это весь мир в западне. Вы когда-нибудь слышали про Кулсарк в штате Небраска?

– Разумеется, нет, – ответил Чиун.

– Я избрал этот город, потому что там открытый водоем, из которого город снабжается водой. Я нанес удар по городу два дня назад – просто в качестве демонстрации силы, но никто этого не заметил, потому что никому не было дела до какого-то там Кулсарка в штате Небраска. Сработало великолепно. Лучше, чем нашествие дромоидов. А когда я сказал президенту, чтобы он узнал, что там случилось, все население уже было обработано препаратом. Я вам рассказывал про свой препарат?

– Нет, – сказал Чиун.

Беатрис, поняв, что Рубин собирается сполна насладиться рассказами о своих победах, и не желая долее находиться на солнце, спустилась вниз и сказала молодому белому, что его очередь следующая.

Римо не знал, что хуже – быть внизу с Беатрис в ее будуаре или на крыше командного пункта и слушать, как Чиун распинается перед Рубином и восхваляет его великолепие. Проблема заключалась в том, что Рубин был далеко не прост. И весь цивилизованный мир мог стать его жертвой.

И именно тогда Чиун сказал Рубину, что он больше не нуждается в заложниках. Рубин согласился. Заложники – это было слабое звено. Не надо прибегать к слабости, когда есть сила.

Чиун сказал Рубину, что тот уже усвоил элементы Синанджу. Но когда Чиун лично принялся обучать Рубина основам дыхания, а потом – через какую-то коммуникационную систему – еще и каких-то психов, именующих себя Воителями Зора. Римо покинул крышу командного пункта и отправился к заложникам, которые проводили свою прощальную пресс-конференцию.

– Наконец-то мы узнали обо всем и с другой стороны, – сказал пилот.

– Подлинное духовное сопереживание с собратьями по человечеству, – добавил официальный представитель заложников.

Римо, которого теперь все считали состоящим на службе у Доломо, получил право помыкать Братьями. Он велел им собрать всех репортеров в одном загоне, всех – газетчиков, телевизионщиков, радиокорреспондентов. Потом он отобрал у всех пленки и уничтожил их. Теперь можно было не беспокоиться, что кто-нибудь его узнает.

Потом он усадил всех заложников на корабль, отплывающий на Эльютеру, а Братьям и Сестрам велел собраться на северной оконечности острова.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас совался в дома жителей острова. Оставайтесь тут.

– Это входит в учение Синанджу? Мистер Доломо соединяет принципы Синанджу с принципами “Братства Сильных”. У него появился новый Воитель Зора. Его зовут Чиун. Мы слышали его голос по радио. А вы тоже – Синанджу?

Этот вопрос задала юная девушка, усиленно постигающая азы правильного дыхания.

– Да. Я – Синанджу.

– Какое великолепное дыхание! Оно просто наполняет весь организм новыми силами, – сказала девушка. – Мы хотим знать больше. Что нам еще делать.

– Займитесь отжиманиями, – посоветовал Римо.

– А это тоже – Синанджу?

– Еще бы.

– А что нам делать после отжиманий?

– Еще отжимания, – сказал Римо. – Только никуда не уходите с этого места.

– Потому что дыхание утратит свою силу? – спросила девушка.

– Нет. Потому что я вас всех убью, – заверил ее Римо.

Он прошел назад по берегу бухты, мимо уютных домов пастельных тонов, двери которых начали мало-помалу открываться. Дети играли на улице, а пожилые женщины выставили корзины с товарами под высокими деревьями, где они привыкли торговать уже многие годы. Рыбаки спускали на воду свои лодки, отправляясь к прибрежным рифам на ловлю омаров и моллюсков.

Багамский воздух был сладостен, и Римо наслаждался каждым вздохом.

Чиуна и Рубина Доломо он нашел возле пристани. Рубин просто-таки излучал новую энергию. Таблетки свои он забросил далеко в море.

– У меня есть Синанджу, – сказал он. – Ничто другое мне никогда больше не понадобится.

– Разумеется, – подтвердил Римо.

Он видел, что рука Чиуна почти не покидает позвоночника Рубина. Рубин не сам творил новую энергию в своем организме – это Чиун, манипулируя нервными окончаниями, посылал в его мозг ложные сигналы о том, что все хорошо.

– Мы уезжаем, Римо, – сказал Чиун. – Мы скоро вернемся, и оборона Его Величества станет еще крепче.

– Он гений – ваш папа. Вы это знаете? – спросил Рубин.

– Ага, он просто великолепен, – пробормотал Римо.

– Вы знаете, нас могли просто стереть с лица земли, если бы не он.

– Я бы не хотел, чтобы так случилось, – сказал Римо.

– Вы знаете, что могло бы случиться, если бы кто-нибудь по ошибке воспользовался препаратом? Америка решила бы, что началась война, и обрушилась бы на нас всей своей огневой мощью.

– Ужасно, – согласился Римо. На Чиуна он не глядел.

– Или что могло бы произойти, если бы все правительства мира стали сообща и тайно разыскивать наших людей и нанесли бы удар только после того, как определили местонахождение каждого? Мы бы оказались совсем беззащитными. Видите ли, мы не можем позволить найти наших людей. Ваш папа – гений, молодой человек!

– Да, голова у него варит, – подтвердил Римо. Он смотрел с берега на гладь залива, где из воды поднимались вершины коралловых рифов. Море было таким, как всегда. Может быть, когда-нибудь все это исчезнет, подумал он. Но эта картина никогда не изгладится из его памяти.

– Вы разве не хотите пожелать ему удачи? Римо отвернулся от Чиуна и пошел вверх по склону, а потом по узкой тропинке спустился к Розовому Берегу, зарыл там ноги в песок и очень тихо сказал:

– Твою мать!

В Белом Доме Смит не знал, что Чиун опередил его на один шаг.

– Все это чрезвычайно сложно, но отнюдь не безнадежно, – сказал Смит. – Мы знаем, что за пределами Харбор-Айленда находится четырнадцать мешков с препаратом. Мы знаем, что есть один на острове. Следовательно, нам надо отыскать четырнадцать мешков, разбросанных по всему миру.

– Но если мы схватим одного, остальные выльют это вещество каждый в своем городе. И цивилизации все равно наступит конец.

– Конечно, – согласился Смит. – Следовательно, нам надо отступить, как мы уже и сделали. Весь мир на нашей стороне. Полиция и разведки всех стран на нашей стороне. Поиск этих четырнадцати мешков не займет много времени, а потом мы нанесем удар одновременно.

– А можно сделать это законным путем?

– Он объявил войну всему миру. Это его шутовское Королевство Аларкин стало всеобщим врагом.

– Эти меры могут сработать. Они должны сработать, – с надеждой произнес президент.

Он забыл, куда он положил ручку, но не хотел, чтобы Смит об этом знал. Он часто забывал всякие мелочи, но теперь это приобрело совсем иное значение для него.

В течение ближайших двух дней, со всех концов мира поступили такие ужасные новости, что и представить себе было нельзя. Местонахождение всех четырнадцати мешков было установлено. Но они исчезли. Их забрали и, по всей видимости, перепрятали где-то в другом месте двое мужчин, описание которых соответствовало внешности Рубина Доломо и Чиуна.

В одном случае, полиции удалось выйти на след этой парочки, и были высланы специальные силы полиции для их поимки. Взвод полицейских ныне проходил курс лечения в госпитале в Брюсселе. Большинство из полицейских когда-нибудь в будущем снова смогут ходить.

Но четырнадцать мешков исчезли без следа. Доломо и его друг спрятали их так искусно, что никакие полицейские силы, никакая разведка, как бы тщательно они ни пытались, так и не смогли обнаружить ни малейшего намека на их местонахождение. Благодаря Чиуну мир оказался в еще большей опасности, чем когда-либо раньше.

Чиун вернулся вместе с Рубином во всем блеске славы и величия. Римо, который все это время провел на Розовом Берегу, наблюдая рассветы и закаты, пришел посмотреть, что Чиуну удалось сделать.

Беатрис была в восторге, что снова видит Римо, и спросила его, где он прятался. В еще больший восторг она пришла, увидев Чиуна. Некоторые из Братьев и Сестер страдали от теплового удара, потому что кто-то велел им отжиматься, отжиматься, отжиматься и ничего больше.

– Нам надо восстановить порядок на острове, – приказала Беатрис.

– Само собой разумеется, Ваше Величество, – отозвался Чиун. – Ибо я должен исполнить свое обещание.

– Он великолепен. Столь же великолепен, как и я сам, – восхищался Рубин. – Знаете, почему нас теперь никто никогда не достанет?

Беатрис покачала головой.

– Потому что все ищут нечто, чего на самом деле не существует. Мы привезли все мешки сюда. Весь препарат здесь.

– Но что если они нанесут удар по острову? Ведь именно поэтому мы распределили порции вещества по всему миру.

– Никто не собирается на нас нападать. Чиун понимает, как работает человеческое сознание, даже лучше, чем я. Наше главное оружие – это не четырнадцать мешков препарата, способные заразить систему водоснабжения в основных центрах цивилизации. Силу нам придавало то, что американское правительство считало, что у нас есть это оружие. Они и до сих пор так считают. А теперь они никогда не сумеют отыскать наше оружие.

– Вы собираетесь спрятать его в той комнате под Розовым Берегом? – спросил Римо.

– Конечно, – ответил Рубин. – Ну-ка, молодой человек, отнесите-ка мешки.

– Делай, как он велит, – приказал Чиун.

– Не буду, – отказался Римо.

– Ты хочешь заставить меня, своего почтенного старого учителя, исполнить работу, годную только для рабов?

– Ты способен отнести мешки вместе с катером, на котором вы их привезли. Кого ты пытаешься обмануть? – сказал Римо, посмотрел на катер и пересчитал мешки – их было четырнадцать.

– А тебе не кажется, что мы слишком уж доверяем Чиуну? – спросила Беатрис.

– Не кажется. Знаешь, что он мне сказал? Он сказал мне, что я должен быть единственным обладателем этого вещества, а иначе кто-то другой отнимет у меня мою силу.

Затем Рубин Доломо обратился к Чиуну и сказал голосом, полным искренних чувств:

– Я научился ценить услуги профессиональных ассасинов. Я понял теперь, что раньше ошибался, прибегая к услугам дилетантов. Отныне я буду пользоваться только вашими услугами, о Мастер Синанджу.

– Вот видишь, Римо. Все кончилось благополучно. Чиун, конечно же, не стал нести мешки. Несколько Братьев и Сестер с трудом протащили мешки по песку на северную оконечность острова и аккуратно положили их на полки в бетонном бункере, стены которого имели резиновое изолирующее покрытие.

– Вашим Величествам следует лично убедиться в том, что ваше главное оружие хранится как должно, – сказал Чиун и отвел супругов Доломо к бункеру.

– Все, хватит, – рассердился Римо. – Я ухожу.

– Пока еще нет.

– Прощай, папочка. Мой желудок этого не переваривает, – сказал Римо.

– Может быть, ты подождешь всего одну минутку и позволишь мне проводить тебя до берега? Или ты хочешь расстаться вот так после стольких долгих лет? – спросил Чиун и пошел вслед за Римо.

Снизу, из бетонно-резинового бункера, донесся голос Рубина:

– Все в порядке, Чиун. А теперь выпустите нас отсюда.

Чиун посмотрел на Римо и улыбнулся.

– Послушайте, Чиун! – крикнула Беатрис. – Мы тут внизу и нам нужна помощь – мы не можем выбраться сами.

– Мы стоим перед выбором, о сын, не верящий своему отцу и наставнику. Мы можем оставить их там навсегда, чтобы жили как дети, не помнящие ничего, или...

– Или мы можем засадить их в багамскую тюрьму и пусть живут там вдвоем долго и счастливо, – закончил Римо.

– Конечно. Пусть он живет без своих таблеток, а она без своих бесконечных дружков, только с мужем.

– Это будет справедливо, – заметил Римо.

– Да, но тогда нам придется провести их через весь остров, переправить сначала на Эльютеру, а потом в Нассау, – сказал Чиун.

– К черту справедливость, – заявил Римо, спрыгнул в бункер, объяснил супругам Доломо, какая их ждет судьба, чтобы они на мгновение насладились всем ужасом ситуации, а потом аккуратно полил их же собственным препаратом из мешка.

Он закрыл за собой дверь, закидал бункер песком и созвал всех Братьев и Сестер, чтобы, привели Харбор-Айленд в порядок и убрали последствия своего пребывания. Вскоре прибыла полиция Багамских островов, чтобы арестовать хулиганов, как стали именовать последователей “Братства Сильных”.

Но в Вашингтоне Харолд В. Смит не знал, что дела идут настолько хорошо.

Когда он, как обычно, зашел к президенту, чтобы проверить, не добрались ли до него последователи Доломо, президент спросил его, что он тут делает.

Президент, был увлечен обсуждением проблем ядерного разоружения со своими советниками.

– Я здесь для того, чтобы дать вам таблетку, сэр, как вы письменно просили меня. Вы же знаете, сэр, что вы стали очень рассеянным, – сказал Смит.

– Что? – не понял президент в раздражении оттого, что его прервали.

– Ваша таблетка. Вы написали мне записку. Вот она, – объяснил Смит, вынул из кармана маленькую коробочку и достал из нее белую таблетку.

Он положил ее на стол перед президентом и разрезал пополам перочинным ножом.

– Что это вы делаете?

– Готовлю ее, чтобы вы ее приняли, сэр. Как вы и просили. Вот записка, – сказал Смит. И сунул в руку президенту записку.

– Это на тот случаи, если до меня доберутся. А сейчас я просто был очень занят. Со мной такое случается.

– И часто?

– Разумеется. Мне так много всего нужно держать в памяти, что я периодически что-нибудь забываю. У каждого руководителя есть эти проблемы.

– Мне кажется, мы только что сумели избежать страшной ошибки. Я не думаю, чтобы “Братству Сильных” удалось когда-либо добраться до вас. Мне кажется, мы уделяли так много внимания тому, какой ущерб они могут нанести, что решили, будто они до вас добрались как только вы выказали первые признаки забывчивости.

– Думаю, вы правы, – согласился президент.

– И это объясняет, почему мы не нашли ни малейшего следа препарата ни в Овальном кабинете, ни где-либо еще. Мне, пожалуй, лучше вернуться к себе. Мне не место здесь, сэр, – сказал Смит.

Когда Смит вернулся в свою штаб-квартиру в санатории Фолкрофт, что в городе Рай, штат Нью-Йорк, его ждал звонок от Римо. Римо и Чиун позаботились об остатках препарата. Он был навечно замурован вместе с супругами Доломо. И еще Смита ждал доклад ученых из министерства сельского хозяйства, и в нем содержались совсем хорошие новости, снявшие тяжкий груз с души Смита. Выяснилось, что препарат Доломо, к несчастью для пострадавших, надолго сохраняет свои свойства, попав в кровь, но очень быстро разлагается на открытом воздухе. Вещество оказалось настолько летучим, что стоит ему побыть на воздухе сколько-нибудь долгий период времени, как оно становится не опаснее салатного масла.

Но когда Смит попытался позвонить Чиуну и поблагодарить его, добраться до него он не смог. Чиун привез с собой с Харбор-Айленда самое ценное, что было в этой липовой религии: список последователей с адресами.

И ко всем последователям, которым ранее их духовный руководитель сообщил, что отныне им предстоит постичь Синанджу, полетело послание от Мастера Синанджу.

Оно гласило:

“Дорогие последователи! Существуют веские причины, почему вы ищете счастья, интеллектуального могущества и счастливых чувств по отношению к самим себе. Все это вполне естественно. Есть веские причины, почему вы чувствуете неудовлетворенность жизнью. Потому что вы сами неудовлетворительны. Не пытайтесь постичь Синанджу, потому что вы этого явно недостойны. И позвольте мне дать вам добрый совет: не тратьте деньги на программы совершенствования личности. В мире много разных людей. Некоторые хорошие. Некоторые плохие. Некоторые удовлетворительные. А некоторые – вроде вас, никогда и ни на что не будут годными”.

Чиуну письмо понравилось. Он считал, что оно очень убедительно.

– На нем не заработаешь, – сказал Римо.

– А мне больше не придется иметь дело с этими ничтожными людишками, – заявил Чиун. – Впрочем, они больше верили мне, чем ты, кого я, к несчастью, считал своим сыном так много долгих лет.

И Чиун добавил, что готов все простить Римо, если тот распишется в хронике Синанджу и подтвердит свою корейскую родословную.

Это была небольшая плата за спасение человеческой цивилизации. Римо пообещал подумать.