Потеряшка

14. Беспокойная ночь

Пока я неторопливо брел через дворы, в кармане запиликал мой новый мобильный.

— Володя, ты где сейчас? — тихо спросил брат.

— В город вернулся. Иду в твою квартиру.

— Слушай, сегодня уже поздно… а завтра рано утром нужно подъехать и побеседовать с тем таксистом. Он борзый какой-то… С Юлей даже разговаривать не стал.

— Хорошо. Утром побеседую. У тебя, кстати, перекусить дома что-нибудь найдется?

— Навряд ли. Заскочи лучше в «Пятерочку». Она прямо возле моего дома.

— Понятно… — пробурчал я и направился в магазин…

Кулинар из меня, если честно, не очень-то толковый. Потому я купил в магазине лоток яиц, сливочное масло, и батон. Немного подумав, решил взять еще пол палки вареной колбасы.

— Мужчина, у нас сегодня акция, две бутылки пива берете — третья бесплатно… — улыбнулась белокурая дама на кассе, сверкнув золотой фиксой.

— Давайте… — махнул я рукой.

Квартира у Данилы оказалась довольно уютной, с двумя небольшими комнатами со светлыми обоями и новой мебелью, а еще просторной кухней с современной техникой и даже раздельным санузлом.

Пошарив в кухне на полках, я нашел новую сковороду и пожарил яичницу. Резиновый вкус колбасы мне совсем не понравился, а пиво было вообще отвратительное. Я даже не допил и одной бутылки, вылив содержимое в раковину.

После ужина я полистал программы по телевизору, и нашел старый советский фильм про школьников. Прилег на диван и задумался. Что же случилось со страной? Что сейчас движет современными людьми, какие у них сейчас цели, идеалы? Я все никак не мог забыть сегодняшний случай на площади, этот странный митинг, вооруженных полицейских, и того седого старика на асфальте, с пробитой головой…

Когда мне было шесть лет, родители отвезли меня на две недели в деревню, погостить у бабушки с дедушкой. Мы с дедом Семеном вставали каждое утро пораньше и шли по мокрой от росы траве на озеро ловить окуньков. Совсем маленьких окушей дед жалел и всегда отпускал обратно, в озеро. Я помню его доброе лицо, мелкие морщинки вокруг глаз, и большой шрам над левой бровью, полученный от осколка снаряда. Дед воевал с лета сорок третьего до декабря сорок четвертого, когда получил серьезное ранение под Братиславой. На рыбалке дед Семен частенько смотрел не на поплавок, а куда-то вдаль, откуда из-за верхушек высоких сосен всходило золотистое солнце, и тихо говорил, гладя меня по жестким вихрам:

— Хорошо тебе, Володька… жить будешь в то время, когда никаких войн уже и в помине не будет… Не зря же мы воевали. Дети и внуки наши должны жить счастливо…

Я не знаю, счастливо ли люди сейчас живут, но сегодня на улице я точно не видел ни одного прохожего со счастливым лицом…

Выключив телевизор, я лег спать, надеясь хорошенько выспаться. Но среди ночи за окном то и дело раздавался шум громкой музыки из заезжающих во двор автомобилей, а когда я, наконец, уснул уже под утро, на стоянке внизу противно затрещала автомобильная сигнализация в одной из иномарок.

Я немного поворочался на кровати, но уснуть уже не смог, даже когда вой сигнализации затих. Приняв контрастный душ, выпил крепкого бодрящего кофе, и немного побродив по квартире из угла в угол, решил ехать к таксисту…