Потеряшка

9. Чужой среди своих

Мы подъезжали к моему родному городу, а я удивленно смотрел на запустевшие поля вдоль дороги, заросшие бурьяном и на разбитый асфальт, с непроходимыми ухабами. Марина резко снизила скорость, наверняка боясь потерять в дорожной яме колесо, и каждые пару минут поливала дорожников трехэтажным матом.

— А почему на полях ничего не растет? — удивился я, — раньше же здесь все было засеяно, вон там помидорные поля шли до самого асфальта…

— Наверное, экономисты решили, что дешевле помидоры в Турции покупать, чем у нас в России сажать… — пожала плечами Марина.

— Бред какой-то. Кто только до такого додумался…

Мы спустились в городок, и я тут же с удивлением увидел развалины Механического завода, с полуразрушенными цехами.

— Да что у вас тут произошло? Как-будто после бомбежки… зачем все заводы развалили?

— Володька, успокойся… Не нагнетай панику. Подъехали уже.

Мы свернули с центральной улицы и вскоре остановились возле кирпичного дома с зелеными воротами.

Из калитки вышел постаревший седой отец и крепко обнял меня, прижавшись небритой щекой:

— Володька… сынок… а я ведь знал, что ты все равно когда-нибудь найдешься…

Следом вышла мама. Маленькая, смуглая, в синем платочке, и крепко вцепилась за мою руку, заплакав навзрыд.

Через несколько минут подъехала большая, серебристая машина, из нее бодро вылез высокий, белобрысый мужчина.

— Ну здравствуй, брат Володя… Я Данил.

Он крепко пожал мне руку и обнял.

— Ну, пойдемте в дом, — всплеснув руками, тихо сказала мама, — щупая меня рукой за бок, будто не веря, что вот он я, живой, и нахожусь рядом…

Дом у родителей оказался небольшим, но добротным. С просторной кухней, гостиной, и двумя маленькими спаленками. Что немаловажно в нашей местности — даже с собственным водопроводом и газом.

Мы засиделись за столом на кухне допоздна. Я все никак не мог поверить, что уже взрослый, а родители весь вечер просто не сводили с меня глаз.

— Да где же ты так долго пропадал, Володя? — уже третий раз спросил отец.

— Бать, да он и сам толком ничего не знает… — Данила ловко распечатал вторую бутылку водки и разлил по рюмкам.

Мама достала из кастрюли горячей картошечки и поставила на стол.

— Володька, — усмехнулась Марина, — если журналисты узнают про тебя — точно отбоя не будет. Сенсация века.

— Никаких журналистов здесь не будет, — строго сказал отец, расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке, — парню и так досталось, нечего его допекать…

Я порядочно захмелел после водки и показал брату, чтобы больше не наливал.

— Володька, пойдем покурим… — предложил Данила.

На улице уже стемнело. Во дворе родителей оказалось довольно ухоженно. Зеленая травка аккуратно скошена, а к бане и кирпичным сараям вела дорожка из камня. За деревянной калиткой раскинулся сад с большими фруктовыми деревьями и аккуратные длинные грядки с огурцами и помидорами. В самом конце огорода стоял полукруглый парник.

Мы неторопливо закурили, сидя на завалинке.

— Вовка, чем думаешь в дальнейшем заниматься? — Данил пристально взглянул на меня, и я понял, что он практически совсем не опьянел.

Я пожал плечами:

— Даже не знаю. Мне теперь в вечернюю школу нужно. Я же всего шесть классов закончил.

Брат прыснул от смеха:

— В какую тебе школу в сорок три года? Не смеши людей…

— Так меня и на работу никуда не возьмут, без образования..

— А тебя и так никуда не возьмут. Людям с высшим образованием и стажем в наше время трудно устроиться на хорошую работу… А тебе только и остается — идти грузчиком на склад.

— Значит, пойду грузчиком. У родителей на шее точно не буду сидеть…

— Остынь Володя… — брат притоптал окурок и выкинул его в большую стеклянную пепельницу. — Возьму тебя к себе работать. Со временем на водительские права сдашь, женишься, и станешь нормальным, современным человеком.

— А сейчас я, выходит, ненормальный?

Брат улыбнулся:

— Нормальный. Но странный малость.

— Данила, а ты сам где работаешь?

— Я частный детектив. У меня свое агентство «Пинкертон», и сейчас как раз нам нужен еще один сотрудник.

— Ничего себе, частный детектив! Я думал, такое только в Америке бывает…

— Да у нас здесь, в России, такие события происходят, что даже Чикаго отдыхает! Но я не в нашем городке работаю, а в Волжском…

— Понятно, — я затушил окурок, — слушай, сигареты какие-то противные, раньше и то лучше были… А почему работаешь не здесь?

— Не смеши людей… В нашей-то дыре… Тут и полиции-то делать нечего. Любая бабуля на скамейке тебе все и про всех расскажет… Кто с кем живет и кто чего украл… И кстати, я отчасти из-за тебя стал детективом.

— Почему из-за меня?

— Когда я был маленьким, отец часто про тебя рассказывал. Говорил, что сначала ты хотел стать космонавтом, а потом увлекся фильмами и книгами про Шерлока Холмса… Вот я и выучился в Высшей Следственной Школе. Прослужил пять лет в полиции, но вскоре понял, что лучше идти в частные сыскари.

— И как?

— Вот уже второй год на вольных хлебах. И знаешь, довольно успешно. Главное — конкуренции никакой нет. На весь Волжский — наше сыскное агентство только одно.

— А что расследуете?

— Да по-разному. Что клиент закажет. Многие подозревают жен или мужей в изменах, просят проследить. Есть заказы на отыскание должников. Бывает, люди пропадают, мы тоже занимаемся поиском. Иногда клиенты просят провести параллельное расследование, если сомневаются в компетенции или моральных качествах официальных представителей следствия… Нюансов полно. И главное — работы всегда много…

— Интересная у тебя работа.

— Так что отдохни пару дней и давай ко мне в агентство… а сейчас пойдем к машине.

Мы подошли к его огромной машине. В сумраке она казалась большим, серым монстром.

— Крутая тачка! Научились же наши делать!

— Это корейская, — ухмыльнулся Данила, — почти двести лошадок. Завтра прокачу тебя, съездим в пойму, порыбачим.

Брат что-то достал из бардачка и протянул мне.

— Что это?

Я взял в руки серебристый небольшой предмет.

— Подарок тебе. Мобильный телефон. Номера родителей, Маринкин и свой — я уже внес.

— А как им пользоваться?

— Сейчас я тебе все покажу.

На крыльцо вышла Марина и огляделась:

— Братья, вы где? Что-то долго курите…

— Маринка, уже идем… — откликнулся Данила и мы направились к дому.

Рано утром мы с Данилой ехали по городским улицам моего родного городка. Я все удивлялся и не верил, что попал в будущее. Пожалуй, больше городок напоминал даже не будущее, а далекое, послевоенное прошлое. Заброшенные заводы, развалившиеся хибары и покосившиеся деревянные домики… даже на центральной улице дороги стояли разбитые, обнажая глубокие колдобины, будто по ним круглый год колесили тяжелые танки, разбивая тяжелыми гусеницами асфальт; а большие лужи в низинах дороги, с зеленым илом, напоминали озера в займищах. Несколько заброшенных строек с пустыми окнами-глазницами в недостроенных домах, стояли накренившись, с обвалившимися кирпичами… Только пару больших магазинов, со стеклянными витринами и сочными, яркими картинками, немного напоминали о цивилизации.

Проехав городок, мы пересекли мост, и вскоре уже мчались по пойменским ухабам. Река Ахтуба тоже сильно изменилась. Она стала узкой, берега оголились песчаными отмелями, как десна у больного цингой, и я с удивлением заметил, что даже ребята-подростки, самые ранние утренние купальщики, переходили ее вброд… а ведь когда-то река была судоходной.

Леса, опушки, и просторные пойменские займища, почерневшие после пожаров, которые в летнее время года совсем не редкость, поражали своей запущенностью. На берегах ериков бесхозно валялись пластиковые бутыли, пакеты и обрывки газет.

Брат выбрал живописное местечко у небольшого озера с пологим бережком:

— Ну что, Володька, пойдем рыбку половим…

Мы разобрали удочки и уселись на берегу, на небольших складных стульчиках.

— Данила, а что же пойму так загадили? Куда власти смотрят?

— В карман наш и смотрят. В прошлом году природоохранная прокуратура рейд проводила, дядю Мишу на четыре «штуки» оштрафовала, за то что он в двадцати метрах от реки машину поставил… А что пойма загажена и леса горят — до этого не хера никому нет дела…

— Помню, Семен Ярцев случайно спалил камыш на острове Заячьем, так родителей его потом куда только не затаскали… он даже потом спички в руки брать боялся.

— Никому сейчас ничего не надо. Олигархи качают нефть и газ, покупают недвижимость за бугром, что им наши леса и реки, что с них взять?

— Ну должен же быть закон. Ответственность. Если все изгадим — что передадим будущим поколениям? И кстати, кто такие олигархи?

— Все природные ресурсы и богатейшие производства в девяностые годы, после развала Союза, были переданы в руки частным лицам. Со временем они нажили себе миллиардные состояния, а народ так и остался в глубокой жопе…

— Да кто же придумал такую глупость?

Брат пожал плечами и тут же ловко вытащил из реки небольшого, полосатого окуня.

— Приедем домой, Володя, я включу тебе ноутбук. Тебе нужно срочно провести ликбез, чтобы не быть полным профаном… — улыбнулся Данила, бросая окуня в садок.

— Не пойму… почему природные ресурсы страны должны принадлежать горстке людей… Это же совсем несправедливо.

— Вот про это и почитаешь. Найдешь ответы на все вопросы.

— Все как-то странно в вашем времени…

Мы поймали несколько небольших окуней и жирных желтых линьков.

— Ну, хватит пожалуй на ушицу, сматываем удочки… — Данила посмотрел на часы, — а то у меня сегодня еще встреча важная в городе…