Потому что ты моя

Глава 9

– Логан! – радостно воскликнула Джулия, поднимаясь с длинной бархатной софы. За время беременности она немного пополнела, но при деятельном образе жизни герцогини лишние фунты вскоре должны были бесследно исчезнуть. Впрочем, некоторая полнота лишь подчеркивала ее красоту, придавала Джулии притягательность, неотразимую для любого мужчины.

В какой-то момент на лице герцогини промелькнуло выражение озабоченности, но Джулия, приветливо улыбнувшись, тотчас же скрыла свою тревогу

С тех пор как у четы Лидс родился сын, прошло два месяца. Только теперь Логан решился совершить путешествие из Лондона в великолепный замок герцога в Йоркшире. Древнее строение со стенами медового оттенка, перестроенное внутри, было светлым и уютным. Замок служил идеальным хранилищем для коллекций гобеленов, картин и скульптур, которыми Логан искренне восхищался. Но из всех своих сокровищ герцог больше всего дорожил женой и двумя прелестными детьми – Викторией, четырехлетней девчушкой с золотистыми локонами, и новорожденным Кристофером.

– Долго же ты собирался, прежде чем приехал взглянуть на малыша, – с мягким упреком произнесла Джулия, крепко пожимая руку гостю.

– В театре скопилось слишком много дел, – объяснил Логан, отвечая на дружеское пожатие и

Сразу отстраняясь. Он подошел к колыбели красного дерева, застеленной вышитым белоснежным бельем, и оглядел малыша. Кристофер Уильям, маркиз Сэвадж и будущий герцог Лидс, почивал, сунув в рот крохотный пальчик. Его личико казалось почти идеальной копией внушительных отцовских черт.

Присев на софу, Джулия горделиво улыбнулась.

– С твоей стороны было очень любезно прислать столько подарков, в особенности для Виктории. Большинство людей при появлении новорожденных не вспоминают о старших детях.

Джулия кивнула в сторону дочери, играющей на полу с подарком Логана игрушечным театром, напоминающим «Столичный», с настоящим бархатным занавесом и искусно сделанной сценой. К театру прилагался набор крохотных куколок в костюмах актеров, расписанные задники и декорации.

– Дорогая, – обратилась Джулия к дочери, – это мистер Скотт. Ты ведь помнишь его, правда? Ты должна поблагодарить его за чудесный подарок.

Виктория сидела на полу возле герцогини, опасливо выглядывая из-за тяжелых складок материнской шелковой юбки.

Не испытывавший особой любви к детям, Логан с вежливым интересом посмотрел на девочку, но не сделал попытки подойти к ней.

– Здравствуй, Виктория, – с улыбкой произнес он. Дочь Джулии была прелестным златокудрым ребенком с огромными голубыми глазами.

– Спасибо за подарок, – робко произнесла она, ответив на улыбку Логана.

В эту минуту в гостиную вошел герцог Лидс. Как всегда, Логан поразился, увидев, что в домашней обстановке этот человек становится совершенно другим. Вне дома на лице Деймоиа сохранялась надменная маска, а в кругу семьи он держался просто и дружелюбно, весело играя с дочерью.

Папа! – воскликнула Виктория и бросилась к отцу, который со смехом подхватил ее на руки.

– Тише, шалунья, не то разбудишь малыша! Тогда придется вынести тебя из дома и в наказание закопать в снегу! Девочка рассмеялась и обвила ручонками шею отца.

– А я засуну снежок тебе за шиворот, папа!

– Ручаюсь, на это она способна, – подтвердил Деймон, усмехаясь. Герцог повернулся к Логану, и его улыбка чуть поблекла. – Рад видеть вас, Скотт, – произнес он учтивым тоном. Логан и Деймон никогда не были близки и не надеялись когда-нибудь подружиться. Они вращались в одном кругу, но были выходцами из совершенно разных миров. Единственным мостиком между ними оставалась Джулия – жена Деймона и помощница Логана,

Герцог не скрывал, что был бы счастлив, если бы нога его жены больше никогда не ступала на сцену, однако он терпимо относился к ее увлечению, видя, что театр скрашивает жизнь Джулии. Логан уважал герцога за это, понимая, что немногие мужчины в его положении позволили бы жене то, что позволял Деймон.

– Чудесный ребенок, – сказал Логан, кивая на спящего малыша. – Поздравляю. – Не дожидаясь ответа, он повернулся к Джулии:

– Когда ты возвращаешься в театр?

– Как только смогу, – ответила Джулия; столь внезапная смена темы вызвала на ее лице улыбку. Логан подозрительно оглядел ее.

– По-моему, ты уже вполне здорова.

– Каким бы ни было состояние моей жены, – вмешался Деймон, – ребенок еще слишком мал. Джулии пока рано возвращаться в Лондон.

Виктория с детским любопытством прислушивалась к разговору взрослых. Наконец не выдержала и спросила:

– Папа, он хочет забрать у нас маму?

– Конечно, нет, Тори, – улыбнулся Деймон. – Пой-дем-ка проведаем нового жеребца в конюшне, а мама пусть объяснит мистеру Скотту, что на театре свет клином не сошелся.

– Не забудьте одеться потеплее, – сказала Джулия вслед мужу и дочери. Она повернулась к Логану и указала на место рядом с собой. – Наконец-то ты изволил явиться! – проговорила она капризным тоном. – А я уже начала думать, что ты забыл о моем существовании!

– Я же сказал, что был занят. – Логан сел рядом с герцогиней и вытянул свои длинные ноги, глядя на носки лакированных башмаков. – Как ни досадно признаваться в этом, управлять театром без тебя очень нелегко.

Джулия наклонилась, подбирая разбросанные по полу фигурки – каждая из них была не длиннее ее пальца.

– Прости, что я не смогла приехать, когда ты болел…

– Я бы не принял такой жертвы, – поспешил заверить герцогиню Логан, – Тебе следовало беречь себя.

– Во всяком случае, ты оказался в надежных руках. Они надолго замолчали. Очевидно, Джулия пожалела, что упомянула о Мадлен.

– Я читала «Тайме», – заговорила она наконец. – В последнее время отзывы критиков были нелестными.

– Пусть пишут, что им вздумается, – возразил Логан. – Каждый вечер театр полон, а остальное не имеет значения.

Критики, об отзывах которых упомянула Джулия, сетовали на то, что в последнее время им доводилось видеть лишь механическую игру Логана, технически совершенную, но эмоционально бесцветную. К сожалению, даже сам Логан втайне соглашался с их мнением. Его мастерство, которое он всегда воспринимал как само собой разумеющееся, его умение установить контакт со зрителями и заставить их смотреть пьесу как бы его глазами – все это исчезло. Логан, однако, не волновался по поводу своей игры; казалось, он окончательно утратил вкус к жизни.

Пропал и его прежний интерес к жизни актеров – Логан стал желчным и придирчивым. Труппу же раздражали его резкие манеры и даже его игра.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, произнося эту реплику таким тоном, – наконец осмелилась заявить Ар-лисе Барри во время репетиции. – Ума не приложу, как должна реагировать моя героиня, если я не понимаю, какие чувства вы испытываете.

А я бы посоветовал вам думать о собственной роли, – отрезал Логан. – Со своей я как-нибудь разберусь сам.

– Но моя героиня…

– Пусть реагирует так, как вам вздумается. Мне наплевать.

До конца репетиции Арлисс читала свои реплики безучастным, ровным тоном, напоминающим интонации самого Логана. Логану очень хотелось отчитать партнершу, но такой поступок мог бы спровоцировать открытый мятеж в труппе.

Вероятно, привычная атмосфера в театре должна была восстановиться после возвращения Джулии; она многого добивалась благодаря мягкой настойчивости и деликатности. Возможно, игра в паре с ней помогла бы Логану вновь найти внутренний источник эмоций, из которого он всегда черпал вдохновение.

После еще одной бесконечной паузы Джулия рискнула заговорить о том, о чем оба они непрестанно думали.

– Что слышно о Мадлен? – спросила она. Логан настороженно взглянул на собеседницу, однако промолчал.

– Арлисс рассказала мне то, что известно ей и всем прочим, – продолжала Джулия с сочувственным выражением на лице. – А об остальном я догадалась сама.

Логан изложил кратчайшую версию случившегося.

– Похоже, Мадлен решила избавиться от девственности и таким образом лишиться притягательности в глазах жениха, – сухо заключил он. – И себе в «помощники» выбрала меня.

Бирюзовые глаза Джулии потемнели. Отложив в сторону кукол дочери, она с беспокойством взглянула на Логана.

– Значит, вы все-таки…

Логан развел руками в притворном раскаянии:

– Кто я такой, чтобы устоять против женских чар? Лоб Джулии пересекла морщинка.

– Должно быть, ты не понимал, что задумала Мэдди, пока… – Она осеклась. – О Логан…

– Никто не пострадал, – отрезал он, не принимая сочувствия герцогини. – Мисс Мэтьюз добилась своего, а я приятно провел время, оказав ей услугу.

Все довольны. – Под испытующим взглядом Джулии он поднялся и принялся вышагивать по комнате, точно по тюремной камере.

Многие мужчины без труда забыли бы о подобном случае, возможно, даже сочли бы, что им повезло получить в дар девственность очаровательной девушки без каких-либо обязательств с их стороны. Почему же тогда Логан до сих пор не мог успокоиться? Почему предательство Мадлен причинило ему столько мук?

Дневные часы Логану удавалось заполнить работой и светскими развлечениями, поэтому мысли о Мэдди редко посещали его. Но по ночам, во сне, Мадлен неизменно преследовала его. Воспоминания о том, как самоотверженно она ухаживала за ним во время болезни, как кормила, поила и обтирала его, становились пыткой. Прежде еще никто не ощущал потребности заботиться о нем – именно поэтому любовь Логана к Мадлен вспыхнула ярким пламенем.

Но сознание того, что Мэдди ухаживала за ним только ради своих корыстных целей, сводило Логана с ума. По ночам он подолгу ворочался в постели, сбивая простыни, путаясь в них. И каждое утро просыпался усталым и злым, ненавидя себя, ненавидя всех, кто имел неосторожность оказаться у него на пути.

– По-моему, в поступке Мэдди не было злого умысла, – с невозмутимым видом проговорила Джулия. – Подобная выходка свидетельствует лишь о девичьей опрометчивости, о невинности Мадлен. Подумать только, она рискнула вступить в связь с таким мужчиной, как ты! Вероятно, она не понимала, что творит…

Логан жестом заставил ее замолчать.

– Хватит о ней. Она не имеет никакого отношения к предмету нашего разговора.

– Как ты можешь так говорить? Ведь совершенно очевидно: ты до сих пор не оправился от случившегося!

– Я не желаю говорить о ней.

Логан, тебе никогда не успокоиться, пока ты не сумеешь простить Мэдди.

– Если ты еще хоть раз упомянешь ее имя, – с угрозой в голосе произнес он, – между нами все будет кончено.

Внезапно Джулия выпрямилась с достоинством истинной герцогини; ее ноздри гневно раздувались.

– Мне не нравится ваш тон, мистер Скотт.

– Прошу меня простить, ваша светлость, – с наигранной любезностью проговорил Логан, ответив герцогине ледяным взглядом.

Несколько секунд спустя Джулия успокоилась так же внезапно, как вспыхнула.

– Когда мне было столько же лет, сколько сейчас ей, – начала она, избегая произносить вслух имя Мадлен, – я сбежала из дома по тем же причинам, Меня возмущало то, что отец распоряжается моим будущим. Я не виню ее за это и тебе не советую.

– Она виновата только в том, что обманула меня и использовала в своих целях.

– Что же будет с ней теперь?

– Мне все равно.

– Вряд ли, – покачала головой Джулия, глядя на профиль Логана. – Тебе сейчас не до работы, в труппе вот-вот начнется бунт, газеты раскритиковали твою игру. Ты худеешь – стало быть, ничего не ешь, ты выглядишь так, словно беспробудно пил целую неделю, а теперь страдаешь от похмелья. Все это не просто муки уязвленной гордости. Судя по всему, вся твоя жизнь пошла кувырком.

Похмелье, однако, его не мучило, так как пить Логан не переставал. Он ответил Джулии ледяной улыбкой.

– Моя жизнь ничуть не изменилась. Каждый актер за время своей карьеры сталкивается с нелестными отзывами критиков. Теперь пришла моя очередь. Более того, труппе «Столичного» придется свыкнуться с мыслью, что впредь я не намерен никого опекать. А если я худею, то лишь потому, что в предстоящей пьесе по ходу действия мне приходится чаще фехтовать. Давай проясним лишь один момент: я никогда не любил Мадлен. Я желал ее и в конце концов заполучил, и теперь мне нет до нее дела.

Стук в дверь вовремя прервал беседу. Горничная внесла поднос с чайной посудой и робко улыбнулась Логану.

– Со мной тебе незачем откровенничать, – понизив голос, произнесла Джулия, пристально глядя на Логана. – Но не лги хотя бы самому себе.

Вечер только начинался, когда Мадлен с глухо бьющимся сердцем выбралась из экипажа на Сомерсет-стрит и с надеждой взглянула на дом миссис Флоренс.

– Надо ли вносить багаж? – спросила горничная. Мадлен ответила не сразу.

– Я еще не знаю, остановимся ли мы здесь, Норма. Пожалуйста, подожди в экипаже несколько минут, а я навещу знакомую.

– Слушаюсь, мисс.

Мадлен улыбнулась горничной. Только благодаря ее доброте и состраданию она сумела нанести визит миссис Флоренс. В этот момент Мадлен следовало подъезжать к дому сестры Джастины, где ей предстояло провести целый месяц. Но Мадлен схитрила: подделав записку от родителей к сестре и подкупив кучера, она добилась того, что сестра ждала ее лишь на следующий день.

– Спасибо, Норма, – тихо проговорила девушка. – Не знаю, как благодарить тебя за то, что этот визит к миссис Флоренс остался в тайне. Я знаю, чем ты рискуешь, помогая мне.

– Я знаю вас уже много лет, мисс, – ответила Норма. – Вы всегда были доброй и милой девочкой, украшением семейства Мэтьюз. Вся прислуга опечалилась, узнав, что ваше сердце разбито. Если встреча со знакомой принесет вам облегчение, значит, она стоит любого риска. – Горничная скрылась в экипаже и укуталась в плотное одеяло, подбитое мехом.

Мадлен осторожно прошла по обледенелому тротуару к крыльцу дома миссис Флоренс. В последний раз она была здесь два месяца назад и понятия не имела, какой прием ее ждет. Вряд ли миссис Флоренс откажется принять ее – для этого она слишком любезна. Однако Мадлен не сразу решилась постучать в дверь.

Вскоре после отъезда из Лондона Мадлен отправила миссис Флоренс письмо с объяснениями и извинениями и попросила не отвечать на него, поскольку родители запретили ей поддерживать какие бы то ни было связи с внешним миром.

Родители строили на ее счет самые разные планы – от поездки за границу до жизни в качестве компаньонки у престарелых родственников. Больше всего их раздражало заявление дочери: Мадлен сказала, что любое из этих решений лучше, чем брак с лордом Клифтоном.

Лорд и леди Мэтьюз были потрясены визитом лорда Клифтона, который пожелал официально расторгнуть помолвку и получить обратно кольцо, подаренное Мадлен. Увидев, как жених трясет в праведном гневе своими дряблыми щеками, Мадлен не смогла удержаться от усмешки. Если бы не воспоминания о Логане и горе, причиненном ему, она бы ликовала.

– Я заложила ваше кольцо, лорд Клифтон, – сообщила Мадлен без малейших угрызений совести.

Казалось, лорда вот-вот хватит апоплексический удар.

– Вы заложили мое фамильное кольцо?! И вероятно, потратили деньги на осуществление своего дьявольского замысла?

– Да, милорд.

Клифтон перевел возмущенный взгляд на ошеломленных родителей Мадлен. Затем вновь уставился на девушку.

– Ну что ж, – процедил он сквозь зубы, – похоже, судьба уберегла меня от роковой ошибки. Жаль, что я не сразу понял, что вы недостойны быть моей женой.

– Лорд Клифтон, – вмешалась леди Мэтьюз, – не могу высказать, как нам жаль…

– Нет, это мне жаль – всех вас. – Лорд окинул Мадлен презрительным взглядом. – Незачем упоминать о том, во что вы теперь превратитесь. Надеюсь, вы понимаете, что могли бы иметь, если бы не ваша ложь и дерзость! – Мне доподлинно известно, чего я лишилась, – заверила Мадлен с легкой иронией в голосе и горькой улыбкой на устах. Ей удалось избежать брака с лордом Клифтоном, но цена за спасение оказалась очень уж высока. Не только для нее, но и для Логана.

Кроме того, Мадлен жалела родителей, отчаяние которых было слишком очевидным. Ее мать едва не лишилась рассудка.

– Это невыносимо! Что скажут люди? – повторяла Агнес, дергая цветную нить. Ее тонкие пальцы превращали нити для вышивки в спутанный пестрый клубок. – Мадлен навсегда опозорила нас. Ее надо отправить за границу, а если кто спросит, следует отвечать, что она решила продолжить образование на континенте.

– И сколько я должна пробыть за границей? – спросила Мадлен, чувствуя, как горят ее щеки. Ей было тягостно слышать, как мать строит планы, мечтая избавиться от нее.

– Понятия не имею, – сухо отозвалась Агнес. – Плохое запоминается надолго. Понадобятся годы, чтобы шум, вызванный скандалом, наконец утих. Глупая девчонка, ты даже не поняла, какая сказочная жизнь ждала тебя в браке с лордом Клифтоном!

– Я же говорила, Клифтон мне не нужен, – невозмутимо произнесла Мадлен. – Вы не оставили мне выбора, Я приняла решение сама и теперь готова отвечать за все последствия.

– Неужели ты действительно ни о чем не жалеешь? – в ярости выпалила Агнес. – Ты совершила греховный и жестокий поступок!

– Знаю, – прошептала Мадлен. – Я никогда не прощу себя за то, что причинила боль мистеру Скотту. А что касается остального…

– С этим распутным комедиантом ничего не случилось. Ты навредила только самой себе! Ты погубила свою жизнь и покрыла позором нашу семью!

После этих слов Мадлен надолго замолчала, понимая, что с ней что-то не так… Ее мучили мысли не о позоре, навлеченном на семью, а о боли, причиненной Логану. Воспоминание о том, каким было его лицо в минуты расставания – совершенно бесстрастным и бледным, – стало для нее мучительной пыткой.

Если бы время можно было повернуть вспять, она бы поступила совсем иначе: доверилась бы Логану, была бы с ним откровенна, и, возможно, он выслушал бы ее. Мадлен жаждала утешить его, и это казалось нелепостью – ведь именно она причинила ему боль. Если бы увидеть его еще хоть раз и убедиться, что с ним ничего не случилось… Но здравый смысл подсказывал, что подобные мечты несбыточны. Надо забыть о Логане и попытаться наладить собственную жизнь,

К сожалению, выполнить последнее стало слишком трудно.

Дверь дома приоткрылась. В образовавшуюся щель выглянула Кэти, горничная миссис Флоренс. При виде Мадлен она в изумлении вытаращила глаза:

– О, мисс Мэдди!

– Здравствуй, Кэти, – пробормотала Мадлен. – Я знаю, что для визитов уже слишком поздно, но я проделала такой долгий путь… Как ты думаешь, миссис Флоренс согласится принять меня?

– Сейчас я сбегаю и спрошу у нее, мисс Мэдди, Миссис Флоренс только что отужинала,

Шагнув через порог, Мадлен вздохнула, ощущая знакомый и успокаивающий аромат ванили. Она немного успокоилась, увидев приближавшуюся к ней миссис Флоренс. Ее серебристые волосы были забраны в узел, ореховые глаза приветливо поблескивали на морщинистом лице. Пожилая дама опиралась на трость красного дерева с серебряным набалдашником. Кончик трости глухо постукивал по ковру.

– Мэдди! – с улыбкой воскликнула миссис Флоренс.

– Что с вами, миссис Флоренс? – в тревоге спросила Мадлен, указывая на трость.

– Ничего страшного, дорогая. Просто в холодную погоду у меня ломит все кости. – Она протянула руку и пожала озябшие пальцы Мадлен. – Стало быть, ты вновь сбежала, детка?

Мадлен с благодарностью улыбнулась. За прошедшие два месяца она впервые видела столь дружелюбное лицо.

– Я просто не могла не повидаться с вами. Мне необходимо во всем признаться. Мне казалось, вы согласитесь выслушать меня и не упрекнете за то, что я обратилась именно к вам.

– Разве у тебя нет бабушки?

– Только одна, с материнской стороны. – Вспомнив о бабушке, суровой, набожной старухе, Мадлен поморщилась. – Боюсь, она ничем мне не поможет.

– А твои родные не встревожатся, узнав, что ты опять пропала?

Мадлен покачала головой.

– Я сказала родителям, что собираюсь навестить сестру Джастину. По-моему, они только рады, что им удалось на время отделаться от меня. Я доставила им немало хлопот и навсегда опозорила их. – Помедлив, Мадлен добавила:

– И боюсь, на этом их неприятности не закончились.

Миссис Флоренс пристально вглядывалась в лицо девушки. Наконец, протянув руку, потрепала Мадлен по плечу.

– Кажется, я поняла, зачем ты приехала, дорогая. Ты поступила правильно; ты даже сама не понимаешь, какая удачная мысль пришла тебе в гЬлову. Ступай в гостиную, детка, а я велю лакею внести твой багаж. Можешь оставаться у меня, сколько пожелаешь.

– Но со мной горничная и кучер…

– Здесь найдется место и для них. – Миссис Флоренс повернулась к горничной. – Кэти, принеси ужин для Мэдди в гостиную.

– Но я не голодна, – пробормотала Мадлен.

– Ты похудела, моя милая. Голодать опасно для девушки в твоем положении.

Они обменялись понимающими взглядами.

– Но как вы догадались?.. – прошептала Мадлен.

А разве я могла не догадаться? – с печалью в голосе отозвалась миссис Флоренс. – Ничто иное не придало бы такое выражение твоим глазам. Полагаю, твои родные еще ни о чем не подозревают?

– Нет, – сдавленным голосом промолвила Мадлен. – Не знаю, хватит ли у меня смелости во всем признаться им… Мне так одиноко, миссис Флоренс!

– Пойдем в гостиную, детка, и обо всем поговорим.

Под восторженный рев публики и шквал аплодисментов Логан покинул сцену. Спектакль прошел успешно, хотя игра самого Логана оставляла желать лучшего. Он пытался передать всю глубину чувств, которых требовала роль, но понимал, что играет вполсилы.

Хмурясь, Логан прошел мимо членов труппы и рабочих сцены, не отвечая на вопросы. Добравшись до гримерной, он сорвал с себя влажную рубашку с открытым воротом и швырнул ее на пол. Затем повернулся к умывальнику и вдруг заметил чье-то отражение, промелькнувшее в зеркале. Быстро обернувшись, Логан увидел, что в углу комнаты сидит пожилая дама.

Дама смотрела на Скотта с таким невозмутимым видом, словно имела полное право находиться в его гримерной. Несмотря на свою миниатюрность, пожилая женщина выглядела весьма внушительно, она с царственной гордостью несла груз прожитых лет. Покрытой набухшими венами рукой, отягощенной сверкающими кольцами, она сжимала набалдашник изящной трости. Ее седые волосы были розоватого оттенка – очевидно, когда-то они были огненно-рыжими. Орехового цвета глаза следили за хозяином гримерной с живейшим интересом.

– Мне сказали, что я могу подождать вас здесь, – объяснила незнакомка.

– Я не принимаю посетителей в гримерной.

– Убедительная игра, – заметила дама, не обращая внимания на резкий тон Логана. – Темп выдержан отлично.

Логан невесело улыбнулся, гадая, кем может оказаться пожилая посетительница.

– В последнее время мне часто досаждают сомнительными похвалами.

– В роли Отелло вы были неотразимы, – за верила гостья. – Любой другой актер назвал бы

Эту роль вершиной своей карьеры. Несколько лет назад мне выпала честь увидеть вас в этой же пьесе в роли Яго. Должна признаться, я предпочитаю именно такое толкование этого образа… Оно великолепно. Ваш талант неподражаем, когда вы желаете проявить его. Часто я с сожалением думаю о том, что нам с вами не довелось играть вместе: моя слава давно угасла к тому времени, когда началась ваша карьера.

Логан пристально разглядывал гостью. Ее рыжие волосы, чем-то знакомое лицо, упоминания о театре…

– Миссис Флоренс? – осторожно спросил он. Дама кивнула, и морщины на лбу Логана разгладились. Уже не в первый раз собратья по ремеслу выражали желание познакомиться с ним, хотя никто из них не был так настойчив, как эта женщина. Логан галантно поднес к губам руку миссис Флоренс. – Знакомство с вами – великая честь для меня, мадам.

– Вам, конечно, известно, что у нас есть общая приятельница – герцогиня Лидс. Удивительная женщина, верно? Когда она появилась в театре, я покровительствовала ей.

– Да, знаю, – подтвердил Логан, запахивая на обнаженной груди полосатый бархатный халат. Взяв флакон с кремом и полотенце, он принялся смывать слой бронзового грима, придающий ему необходимую смуглость Отелло. – Миссис Флоренс, после спектакля я привык проводить несколько минут в одиночестве. Если вы не против подождать меня в фойе…

– Я останусь здесь, – твердо заявила гостья. – Я пришла поговорить с вами о неотложном деле. Моя репутация не пострадает, мне не раз доводилось бывать в гримерных мужчин.

Логан подавил смешок. Этой пожилой даме была не чужда дерзость, если она не постеснялась вломиться к нему в гардеробную и потребовать внимания. Логан присел к массивному туалетному столику с зеркалом.

Отлично, мадам, – сухо произнес он, продолжая стирать грим с лица и шеи. – Рассказывайте, а я попытаюсь преодолеть свою врожденную скромность.

Миссис Флоренс пропустила мимо ушей его саркастическое замечание и сразу перешла к делу.

– Мистер Скотт, вы, должно быть, не знаете, что во время своей непродолжительной службы в «Столичном театре» мисс Мадлен Мэгыоз снимала комнату в моем доме.

Услышав это имя, произнесенное так неожиданно, Логан ощутил острую боль в груди. Он почувствовал, как напряглись мускулы его лица.

– Если это все, что вы хотели бы обсудить, прошу вас немедленно удалиться.

– Сегодня вечером мисс Мзтьюз приехала ко мне из своего поместья в Глостершире, – невозмутимо продолжала миссис Флоренс. – Пока мы беседуем здесь, она отдыхает в моем доме. Могу добавить, что она понятия не имеет о моем решении навестить вас…

– Довольно! – Логан отшвырнул полотенце и направился к двери. – Я ухожу, а когда вернусь, чтобы вас здесь не было.

– Неужели вы считаете пострадавшим только себя? – резким тоном осведомилась миссис Флоренс. – Надменный мужлан!

– А вы – старая сплетница, – парировал Логап. – Всего хорошего, мадам,

Похоже, это оскорбление только рассмешило миссис Флоренс.

– Мне известно, что предмет нашего разговора имеет огромное значение для вас, Скотт. Отказавшись выслушать меня, вы об этом когда-нибудь пожалеете.

Логан со смешком остановился у двери.

– Я предпочитаю поступать по-своему. Миссис Флоренс сложила ладони на набалдашнике трости и окинула Логана невозмутимым взглядом.

– Мадлен ждет от вас ребенка. Это что-нибудь значит для вас? – Воцарилось тягостное молчание; миссис Флоренс внимательно наблюдала за Логаном, по-видимому, наслаждаясь его смятением.

Логан смотрел прямо перед собой. Стук собственного сердца казался ему неестественно гулким. Должно быть, Мадлен очередной раз солгала, чтобы обвести его вокруг пальца.

– Нет. Ничего не значит. – Он медленно покачал головой.

– Понятно. – Пожилая дама пристально вглядывалась в его лицо. – А вам известно, что станет с Мэдди в дальнейшем? Единственное спасение для нее – тайно родить ребенка и отдать его незнакомым людям. Иначе ей придется расстаться с родителями и жить одной, трудясь не покладая рук, чтобы прокормить себя и малыша. Думаю, это вас не устраивает,

Логан небрежно пожал плечами.

– Пусть поступает как ей угодно.

Миссис Флоренс едва заметно усмехнулась.

– Значит, вы отказываетесь принять на себя ответственность за судьбу Мэдди и ребенка?

– Да.

На лице миссис Флоренс появилось презрительное выражение:

– Похоже, вы уродились в своего отца.

– Откуда, черт побери, вы знаете Пола Дженнингса? – взорвался Логан,

Подняв руку, миссис Флоренс поманила его к себе:

– Подойдите поближе, Скотт. Я хочу кое-что показать вам.

– Убирайтесь к черту!

Укоризненно покачав головой, пожилая дама открыла сумочку и вытащила оттуда маленькую шкатулку зеленого лака.

– Это подарок… осколок вашего прошлого. Уверяю, у меня нет причин обманывать вас. Подойдите и убедитесь сами. Неужели вы начисто лишены любопытства?

– К моему проклятому прошлому вы не имеете никакого отношения.

Напротив, самое прямое, – возразила пожилая дама. – Видите ли, супруги Дженнингс были вашими приемными родителями. Вас отдали им потому, что ваша мать умерла при родах, а отец отказался от вас.

Логан уставился на гостью такими глазами, словно она вдруг лишилась рассудка.

– Почему вы так на меня смотрите? – улыбнулась миссис Флоренс. – Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти.

Логан медленно подошел к ней. В душе его просыпалась тревога.

– Покажите мне вашу безделушку.

Миссис Флоренс бережно вынула из шкатулки две миниатюры в золотых рамках и положила одну из них на ладонь Логана. На портрете была изображена девочка немногим старше Виктории, дочери Джулии. На плечи этого миловидного ребенка ниспадали длинные рыжие кудри, прикрытые розовой шляпкой. Логан рассмотрел крохотный портрет и молча вернул его хозяйке.

– Значит, вы ничего не заметили? – спросила пожилая дама и подала ему второй портрет, – Тогда, может быть, это окажется более красноречивым свидетельством.

Логан уставился на прелестную юную женщину. Черты ее лица были выразительными, но удивительно правильными; на роскошных темных волосах играл красноватый отблеск, они падали на плечи каскадом блестящих локонов. Лицо незнакомки излучало уверенность в себе, а ее внимательные синие глаза, казалось, заглядывали прямо в душу Логана. Наконец, он понял, что видит чуть смягченный, женский вариант собственного лица.

– Вы хотите, чтобы я заметил сходство, – пробормотал Логан. – Да, я вижу его.

– Она приходилась вам матерью, – негромко произнесла миссис Флоренс, забирая у него миниатюру. – Ее звали Элизабет.

– Моей матерью была – и остается до сих пор – Мэри Дженнингс.

– Тогда скажите, в кого из ваших так называемых родителей вы пошли. Назовите брата или сестру, которые были бы похожи на вас. Ручаюсь, вам нечего сказать. Милый мальчик, вы чужой в этой семье. Вы никогда не принадлежали к ней. Вы – незаконнорожденный сын моей дочери, мой внук. Понимаю, вам тяжело признать истину, но вам придется поверить мне.

Логан разразился издевательским смехом:

– Мне понадобится гораздо больше весомых доказательств, чем две миниатюры, мадам.

– Спрашивайте, что вам угодно, – с невозмутимым видом проговорила пожилая дама.

Скрестив на груди руки, Логан прислонился к двери.

– Ладно. Объясните-ка мне, почему я никогда прежде вас не видел… бабушка.

– Долгое время я не подозревала о вашем существовании. Ваш отец заявил, что вы погибли при родах вместе с матерью. Тайно он отдал вас на воспитание Дженнингсам. Мы с вашим отцом всегда презирали друг друга, и он хотел убедиться, что я не окажу на вас никакого влияния. Уверена, он опасался, что, познакомившись со мной, вы увлечетесь театром, и желал предотвратить это несчастье любой ценой. Видите ли, ваша мать тоже была актрисой.

Миссис Флоренс сделала паузу, и по ее лицу скользнула грустная улыбка.

– Узнав о ваших успехах, я пришла в неописуемый восторг. В некотором смысле вы сполна отомстили за все. Ваш отец сделал все возможное, лишь бы вы не увлеклись театром, а вы все равно нашли дорогу на сцену и стали одним из величайших актеров своего времени…

Логан опустил руки и отошел от двери. Он по-прежнему не верил ни единому слову пожилой гостьи, но почувствовал, что ему до смерти хочется выпить. Подойдя к обшарпанному столу, стоящему в углу гримерной, он долго рылся в ящиках, дока наконец не нашел заветную бутылку.

– Превосходная мысль, – прозвучал у него за спиной голос миссис Флоренс. – Капелька бренди согреет мои старые кости.

Логан криво усмехнулся и полез за чистым стаканом. Протянув стакан с бренди гостье, он глотнул прямо из бутылки. Приятное тепло разлилось по его груди.

– Продолжайте, – пробурчал он. – Я хочу услышать конец вашей увлекательной истории. Как вы пришли к выводу, что я и есть давно погибший ублюдок вашей дочери.

Миссис Флоренс смерила его ледяным взглядом, явно советуя тщательнее выбирать выражения. Затем сказала:

– Я ни о чем не подозревала до тех пор, пока не увидела вас на сцене. В то время вам было около двадцати. Я была поражена удивительным сходством с моей дочерью. Когда же начала расспрашивать о вашем прошлом, мои подозрения подтвердились. Я отправилась к вашему отцу и обвинила его в обмане. Он во всем признался. К тому времени ему было уже все равно, узнаю я о вас или нет. Вы уже приняли решение стать актером, и он ничего не мог изменить.

– Почему же вы ничего не сказали мне?

– В то время вы во мне не нуждались, – объяснила миссис Флоренс. – У вас имелись родители, вы не сомневались в том, что вы – их сын. У меня не было причин превращать вашу жизнь в хаос, особенно потому, что это могло повредить вашей карьере. – Она улыбнулась, глядя на Логана поверх очков. Затем сделала еще глоток бренди. – Я всегда была в курсе ваших дел благодаря Джулии. Втайне я беспокоилась за вас, гордилась вашими успехами, тешила себя надеждами, как любая бабушка.

– А Джулии что-нибудь известно?

– Нет, – поспешно ответила миссис Флоренс, – Зачем ей знать правду? По-моему, о вашем истинном происхождении знают только Дженнингсы, я и, разумеется, ваш отец.

Логан улыбнулся с нескрываемым сарказмом:

– Не могу дождаться, когда узнаю, кто он такой.

– Разве вы еще не поняли? – спросила миссис Флоренс. – Я думала, вы уже догадались. Во многом вы похожи на него. – Ее голос оставался спокойным, но на лице появилась гримаса отвращения. – Дорогой мой, это граф Рочестер. Вот почему вы провели свое детство в его поместье, в тени особняка. Если вы не верите мне, спросите у самого Рочестера.

Логан отвернулся, чуть не споткнувшись о стул. Неловко поставив бутылку на стол, он схватился обеими руками за его край. Рочестер – его отец… Сама мысль об этом казалась омерзительной.

Этого не может быть. А если это правда, значит, Эндрю доводится ему сводным братом. Даже Рочестер не способен на такую жестокость – вырастить двоих сыновей бок о бок, но утаить от них то, что между ними существуют родственные узы. Один вырос в роскоши, был наделен богатством и привилегиями, а другой знал лишь голод и побои.

– Не может быть… – Логан не сознавал, что заговорил вслух, пока не услышал ответ миссис Флоренс.

– И тем не менее это правда, милый мальчик. Простите, если я разрушила ваши иллюзии. Надеюсь, Дженнингсы стали для вас добрыми родителями. По крайней мере Рочестер оказался достаточно предусмотрительным: поселил вас поближе к себе.

Логан чуть не захлебнулся подступившей к горлу горечью. Внезапно ему захотелось рассказать гостье о том, какова была его жизнь, рассказать о страхе и боли, о страданиях, причиненных ему Полом Дженнингсом, о равнодушии приемной матери. И ведь Рочестер знал обо всем! Логан крепко стиснул зубы. К сожалению, в этот миг ему не удалось сохранить самообладание.

Присмотревшись к нему, миссис Флоренс грустно улыбнулась.

– Вижу, детство не оставило у вас приятных воспоминаний. Отчасти в этом виновата и я. Мне не следовало верить Рочестеру, я должна была потребовать доказательства вашей смерти. Но я слишком горевала о смерти Элизабет, чтобы пытаться узнать истину.

У Логана кружилась голова. Добравшись до стула, он рухнул на него. В этот момент в дверь постучали. Послышался голос одной из театральных портних, она пришла, чтобы забрать костюмы в стирку и починку.

– Я занят! – прорычал Логан. – Зайдите попозже.

– Мистер Скотт, с вами хотят встретиться поклонники…

– Я убью всякого, кто переступит порог этой комнаты. Оставьте меня в покое!

Хорошо, мистер Скотт. – Портниха удалилась, и в гримерной вновь воцарилось молчание.

– Джулия не ошиблась в вас, – наконец заговорила миссис Флоренс, допив бренди. – Однажды она сказала, что вы не производите впечатления счастливого человека. Именно по этой причине я помогала Мадлен соблазнить вас. – Произнеся эти слова, пожилая дама стойко выдержала укоризненный взгляд Логана. – Да, я знала о ее замыслах, хотя и не подозревала, каковы причины, побудившие ее к этому. Мне хотелось, чтобы она досталась вам. Я надеялась, что вы влюбитесь в нее, я не верила, что можно устоять против такой прелести. Мне казалось, Мадлен принесет вам счастье.

– Черт бы вас побрал! Кто дал вам право вмешиваться в мою жизнь? = в ярости выпалил Логан.

Его вспышка не произвела на миссис Флоренс ни малейшего впечатления.

– Приберегите свой темперамент для сцены, – посоветовала она. – Возможно, я ошибаюсь, но вся ваша резкость и угрозы – одна видимость.

Каким-то чудом Логану удалось взять себя в руки.

– Но почему именно сейчас?.. – пробормотал он сквозь зубы. – Если вы не солгали – а я не верю ни единому вашему слову, – то почему вы пришли ко мне именно сейчас?

Миссис Флоренс ответила ему вызывающей улыбкой,

– История повторяется. По иронии судьбы вы намерены поступить так же, как ваш отец, обречь своего ребенка на такую же жизнь, которую вели сами, лишить его защиты и опеки. Я решила, что должна поведать вам правду о вашем прошлом в надежде, что вы одумаетесь и поступите благородно по отношению к Мэдди.

– А если я этого не сделаю? – язвительно усмехнулся Логан, чувствуя, как румянец заливает его лицо. – Как вы поступите тогда?

– Если вы откажетесь от Мэдди, я приму ее. Я сумею позаботиться о том, чтобы она и ее ребенок ни в чем не нуждались. Этот малыш мой правнук, и я сделаю все, что в моих силах, лишь бы помочь ему или ей.

Глядя во все глаза на пожилую даму, Логан покачал головой. Несмотря на хрупкость и миниатюрность, его гостья обладала поразительной силой воли.

– Похоже, вы не робкого десятка, – с мрачным видом заметил он. – Я готов поверить, что мы родственники.

Видимо, миссис Флоренс прочла его мысли. Она улыбнулась.

– Когда мы познакомимся поближе, милый мальчик, у вас исчезнут последние сомнения. – Пожилая дама встала, опираясь на трость, и Логан машинально предложил ей руку. – Мне пора домой. Вы поедете со мной, Скотт?.. Или вам удобнее игнорировать неприятности, которые возникли при вашем участии?

Логан усмехнулся, Благородным поступком, по мнению миссис Флоренс, наверняка была женитьба на Мадлен, чтобы ребенок носил свое подлинное имя. Но Логан считал, что с ее стороны недопустимо и возмутительно увлекать его в ловушку брака. Кроме того, он никогда не страдал избытком благородства.

Он взглянул на бутылку бренди – ему хотелось напиться до полного бесчувствия.

– Если вы не избавитесь от этой привычки, то скоро наживете себе лысину, – насмешливо заметила миссис Флоренс.

Логан не сразу понял, что он вновь дергает себя за волосы, как часто делал в минуты задумчивости. Выругавшись сквозь зубы, он отпустил волнистую прядь.

– Ваша гордость уязвлена потому, что Мэдди обманула вас, – произнесла миссис Флоренс. – Понадобится немало времени, прежде чем затянутся раны. Но если вы перестанете беспокоиться только о себе, то поймете: перепуганная девушка нуждается в вашей поддержке, и…

– Я помню о своем долге, – перебил ее Логан. – Не знаю только, смогу ли я снова смотреть на нее.

Миссис Флоренс нахмурилась, нетерпеливо постукивая тростью об пол. Логан же направился к столу и сделал большой глоток из бутылки с бренди. Его переполняло желание наказать Мадлен, унизить ее в отместку за свои страдания, но одной мысли о встрече с ней оказалось достаточно, чтобы вызвать у Логана восторженный трепет.

– Так вы едете со мной? – еще раз спросила миссис Флоренс.

Он отставил бутылку и решительно кивнул.

– И позаботитесь о ней?

– Это я решу после того, как поговорю с ней, – отрезал Логан, надевая свежую рубашку. – А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы переодеться без зрителей.