Потрясенный любовью

Глава 1

Одиннадцать пятьдесят восемь вечера. Прошло две минуты с тех пор, как она смотрела в последний раз.

Кайли показала язык своему телефону, пока ее нога неустанно покачивалась под столом. Пришлось подавить свое нетерпение мысленной дубинкой, но дух разочарования начал полировать свое собственное оружие, еще одно размером с крикетную биту. Как бы сильно ни продолжала отрицать, через час и двадцать восемь минут даже она готова признать поражение.

На встречу к ней задерживались.

Ну, типа того.

«Задержался» — самый удобный термин. Она договорилась встретиться с человеком противоположного пола в общественном месте в назначенное время и в назначенном месте, но этот человек не выполнил соглашение и не пришел. В большинстве случаев это означало бы, что ее бросили.

Однако случай у Кайли другой, у нее не было романтического интереса к пропавшему знакомому, и она испытывала скорее разочарование и любопытство, чем смущение от сложившейся ситуации.

Кроме того, за время ожидания она съела действительно хороший кусок пирога. Вишневый штрейзель. Вкуснятина.

Поэтому она не так сильно расстроилась, как если бы настоящее свидание не состоялось, хотя от этой встречи зависело гораздо больше, чем возможность сексуального удовлетворения. Она месяцами работала над созданием этой возможности и не могла отрицать своего разочарования от того, что все закончилось ничем, как бы это ни называлось.

Как бы вы назвали тайную встречу с совершенно незнакомым человеком, которая не имела ничего общего с сексом или романтикой и была связана с обменом секретной информацией? И для ясности, о «глубоком минете» не могло быть и речи.

Она положила телефон и потянулась за колой. К этому времени в стакане было почти столько же воды, сколько и газировки. Растаявший лед заглушил вкус шипучей газировки, и в стакане остался лишь сладкий безвкусный сироп.

Может быть, ей стоит попробовать снова заставить себя пить кофе, хотя это было так же отвратительно. Ни холодный кофе, ни разбавленный водой напиток не особо привлекали. Сегодняшний вечер, похоже, не задался.

Кайли отмахнулась от плохих мыслей. Она никогда не была из тех девушек, которые предаются меланхолии. Считала себя той, кого ее бабушка по отцовской линии называла «vilde chaya», диким ребенком.

Она была из тех девушек, которые видят, чего хотят, и идут к цели, делая все, что потребуется, даже грязно ругаясь… особенно, грязно ругаясь… пока не добьются своего. Сейчас ее целью было — выследить своего «кавалера» и сделать так, чтобы на этот раз он не сможет ее проигнорировать.

Кайли ненавидела, когда ее игнорировали.

Хотя это случалось редко. Даже родителям, которые находили ее удивительной, непредсказуемой и совершенно непонятной, удавалось ее игнорировать с трудом. Конечно, она облегчила им задачу, переехав в другой штат, но все же.

Если Абрахам Крамер и Констанс Хардинг-Крамер не смогли полностью выкинуть Кайли из головы, то какой-то придурок с тщеславным ником «Темный Монсеньор» точно не сделает этого.

Ей потребовались месяцы, чтобы найти незнакомца в бесконечном пространстве Интернета, и еще несколько недель она потратила на то, чтобы наладить с ним связь. Она делилась с ним историями, давала советы и рассказывала анекдоты, медленно выстраивая их киберсвязь за своей маской Вайл Э. Койот.

Она чувствовала себя совершенно комфортно, делая все возможное, чтобы заставить эту анонимную личность доверять ей, поскольку информация, которой он обладал, была очень важной. Он мог все для нее изменить, она знала это.

Но Кайли чувствовала себя немного неловко из-за того, что привлекла незнакомца, скрывая истинные мотивы, но не настолько, чтобы забыть о пропущенной встрече. Да, у нее были намерения использовать этого человека в своих целях, но она не была чем-то вроде современного убийцы с топором, который использует Интернет, чтобы заманить свою жертву на верную смерть.

Человек, с которым она должна была встретиться, ушел бы отсюда целым и невредимым. Кайли хотела от него только информации.

Она хотела только узнать правду о Бране.

На мгновение ее нога замерла, а затем продолжила покачиваться. Мысль о нем по-прежнему выбивала ее из колеи.

Спустя год после пропажи Брана Поуи Кайли думала, что смирилась с его потерей. Она не была глупой и понимала, что, когда люди исчезают на столько месяцев, они не просто выходят подышать свежим воздухом.

Должно было случилось что-то плохое, почему он оказался вдали от друзей и семьи. Но даже несмотря на это, звонок от его сестры, Уинн, и подтверждение его смерти ударили по Кайли сильнее физического удара.

Бран был ее самым близким другом с первого курса колледжа. Хотя второе из двух впечатляюще неудачных свиданий дало понять, что отношений у них не получится, дружить с ним было так же легко, как дышать.

Она считала его братом, которого у нее никогда не было, как бы ни приелось это клише. Потерять его было равносильно потере маленькой частички себя, а Кайли ненавидела терять даже больше, чем игнорирование.

По этой причине (и потому, что сидеть неподвижно в течение семи минут медитируя было выше ее сил, не говоря уже о семи днях процесса погребения) она провела последние шесть месяцев, одержимая желанием выяснить правду. Ей было все равно, звучит ли это сентиментально или близко к сумасшествию; она знала, что в истории Брана скрывается нечто больше, чем кто-либо готов был ей рассказать.

Кайли прекрасно понимала, что ничто не сможет вернуть ее друга, но она могла хотя бы узнать, что с ним произошло. Как бы она ни любила его семью, объяснение по телефону от его сестры Уинн, что «они думают, что у него были проблемы с сердцем, о которых мы не знали», ее не устраивало.

Конечно, Кайли знала, что такие вещи случаются постоянно, но не в этот раз. Она не верила ни единому слову. Почему, не понимала. Может, ей послышалось что-то в голосе Уинн, а может, интуиция, которую она научилась не игнорировать, забила тревогу. Она не могла быть уверена, но в любом случае знала, что в этой истории было что-то еще.

Последние шесть месяцев она посвятила попыткам найти это «что-то еще». Отодвинула в сторону работу, хобби, семью и друзей в поисках истины, погрузившись в мир, который знала лучше других.

Несмотря на свои профессиональные достижения и разработанные ею приложения, которые обеспечили ее финансово на всю жизнь в возрасте двадцати трех лет, Кайли по-прежнему считала себя хакером в душе. Если что-то существовало в виде битов и байтов в любой точке мира, она могла с этим разобраться.

Благодаря полученным навыкам и таланту, который всегда таился в ней, она знала, что сможет найти все, что угодно, поэтому начала с того, что взломала личный компьютер Брана и его онлайн-аккаунты и вышла на след.

Сегодняшний вечер должен был стать большим прорывом. Так бы оно и было, если бы «Темный Монсеньор» соизволил прийти. Она была уверена, что он что-то знает о ее друге, как бы ни увиливал от этой темы.

Его знание о странных терминах в файлах Брана… таких, как «Страж», «Хранитель», «ночной» и «Семеро»… были не просто совпадением.

Кайли не понимала ссылок в записях Брана и зашифрованных файлах. И вообще, зачем аспиранту-археологу понадобилось шифровать свои компьютерные файлы? Тем более, что для постороннего человека они не имели почти никакого смысла.

Она вчитывалась в каждое слово, которое смогла разобрать, и все, что получила от его бреда, это сильную головную боль и смутное ощущение, что она только что просмотрела биографические заметки автора предполагаемой серии романов ужасов. Ей показалось, что Бран собирал информацию о демонах. Это было сумасшествие.

Часть ее хотела рассмеяться над этой безумной идеей, но другая часть не могла выдавить ни звука. Кайли не верила в демонов, так же как не верила в рай или ад, или в маленьких херувимов с подгузниками и средневековым оружием, ответственных за то, что люди влюбляются. И это было не только из-за ее еврейского наследия. Черт возьми, у нее были не только такие корни, но ей все равно было трудно поверить во что-то, что она не могла увидеть, проанализировать и перевести в единицы и нули.

Маленький голосок в ее голове получил пощечину, когда попытался напомнить ей обо всем том, что не получалось объяснить. О том, как она не просто читала код, она чувствовала его, будто он бежал по ее венам микроскопическими зелеными цифрами вместе с красными и белыми клетками.

О том, как она иногда замечала свое отражение в мониторе, и ее глаза казались скорее зелеными, чем карими, светились светом устаревшего экрана системы DOS. Здесь проблема не в ней, а в Бране.

Кайли посмотрела на свой телефон и вздохнула. Двенадцать пятнадцать. Черт побери. Скорее всего, незнакомец не придет, но, если он думал, что неявка положит конец их отношениям, то заблуждался. Как только она вернется домой и снова выйдет в сеть, сразу же даст ему это понять.

Разочарованная, но довольная тем, что наконец-то снова можно двигаться, Кайли достала бумажник и оставила достаточно денег, чтобы хватило на медленно выпитые напитки и единственный кусок пирога. Затем добавила щедрые чаевые официантке, которая даже не попыталась поторопить ее за все время, пока она занимала угловую кабинку. Им обоим не обязательно уходить с сегодняшней встречи недовольными.

Когда она вышла из почти пустой закусочной и быстро зашагала домой, прохладный мартовский воздух пронизывал ее сквозь куртку, вызывая мурашки на руках. Ее дом располагался на границе между бостонскими районами Бэк-Бэй и Фенуэй, на расстоянии вытянутой руки от ее прежнего дома, рядом с университетом… разумное вложение средств, по крайней мере, так заверил ее бухгалтер, когда она купила его восемнадцать месяцев назад.

В данный момент ее заботило лишь то, чтобы до места встречи было не слишком далеко идти пешком, потому что пытаться поймать такси в это время суток в этом районе было равносильно ожиданию мессии. В данный момент у нее не было в запасе шести или семи тысяч лет.

Кроме того, она слишком долго сидела неподвижно, качая ногой. Даже когда работала, она проводила столько же времени вне компьютерного кресла, сколько и в нем. Кайли предпочитала двигаться, если был выбор. Сегодня вечером она справится с этим.

Конечно, было уже поздно, и ей предстояло пройти не менее дюжины кварталов, но в городе такого размера улицы никогда не бывают пустыми, и Кайли прожила в этом районе достаточно долго, чтобы не моргнуть глазом при мысли о том, что ей придется проделать этот короткий путь одной. Она делала это сотни раз до этого и сделает еще сотни раз в будущем.

Она выросла в Коннектикуте, но с тех пор, как в шестнадцать лет Кайли приехала в Бостон в колледж, она стала коренной жительницей во всех отношениях, кроме акцента. Она все еще говорила «Боустон» вместо «Бостон», но, кроме этого, этот город стал ей родным.

Остатки снега хрустели под ногами, когда она пересекала небольшой зеленый сквер, ее быстрые шаги могли бы сойти за пробежку. Хотя улицы были расчищены несколько дней назад, на дорожках вокруг статуи в центре этого мини-парка все еще лежал белый налет.

Очевидно, горгульеподобная гранитная глыба, служившая якорем, не заслужила достаточно посетителей для тщательной снегоочистительной команды, и даже в марте здесь был снег. Груды серо-белого инея, казалось, были полны решимости напомнить всем жителям Новой Англии, что опасность суровой зимы еще не совсем миновала, что бы ни говорил календарь.

Как это часто бывает во время бостонской весны, погода сегодня прошла через все четыре сезона, начав с холодной зимы, оттаяв до утренней весны и перескочив в полуденное лето. Сейчас же поздний вечер больше напоминал осень: дул прохладный ветерок, и в воздухе витал слабый запах гнили.

Возможно, если бы эта мысль задержалась еще на пару секунд… гниль? Серьезно?.. Кайли поняла бы, насколько запах здесь неуместен, и подготовилась бы к удару. Но ей не повезло, она уже представляла, как придет домой, зайдет в Интернет и узнает почему «Темный Монсеньор» не пришел.

Сидя за клавиатурой, Кайли могла видеть то, что большинство людей не замечало, но в реальном мире она иногда упускала из виду общую картину.

Например, как двое грабителей в лыжных масках налетели на нее со стороны и ударили так сильно, что она упала на замерзшую землю от неожиданности. От удара у нее перехватило дыхание, и Кайли не смогла закричать.

В течение нескольких секунд не понимала, что произошло. Она совсем не была наивной, но прожила в Бостоне почти семь лет, и у нее ни разу не пытались обчистить карман. И она все еще находилась в Бэк-Бэй, ради всего святого, одном из богатейших районов города. Как на нее могла напасть пара беглецов из гангстерского фильма?

Эти мысли пронеслись в ее голове за полсекунды. Затем удар ногой в бок вырвал из ее легких последний вздох, и последний функционирующий нейрон в мозгу отключился с тем, что, как она могла поклясться, было приглушенным писком.

Этот звук больше подходил персонажу лаборанта из «Маппетов».

Кайли чувствовала себя жертвой какого-то странного эксперимента, когда ее зрение затуманилось. Казалось, будто включился вакуум, высасывающий периферийное зрение, и следом возвращая четкость. На долю секунды перед ней осталась лишь чернота, а затем начался фейерверк — маленькие искры, вспыхивающие в темноте.

Разве она не читала о том, что такое случается при сильном кислородном голодании? Плохо. Смерть не входила в список ее дел на сегодняшний вечер, да и вообще на любой вечер в течение следующих восьмидесяти лет.

Ее легкие горели, каждая мышца в груди напрягалась в поисках воздуха. Все еще ослепленная, она могла только ощущать, что происходит вокруг. Даже слух ослаб от притока крови к черепу. Крепкие руки схватили ее за плечи и рывком подняли с земли. Не готовая к этому движению, ее голова откинулась назад, а мышцы шеи закричали в знак протеста. Забавно, что нападавшие, казалось, ничего не слышали.

— …вышла… хочет видеть… кого-то… быстро.

Обрывки мужских голосов, пробивались сквозь помехи в ее сознании. Пальцы впились в ее кожу, пытаясь толкнуть вперед. Ноги подкосились, и она упала на колени, а в ее сторону посыпались проклятия.

— …вперед! Сейчас же!

Затем начался хаос, послышались крики. Кайли почувствовала, как капля дождя упала ей на плечо. Нет, подождите, это больше походило на град, твердый и жалящий даже сквозь шерстяную куртку.

В следующем крике слышался страх и паника. Как ни странно, он исходил не от нее, а давление на ее грудь наконец-то ослабло, и она смогла глотнуть столь необходимый кислород. Что-то подсказывало ей, что звук исходил, по крайней мере, от одного из нападавших.

Что за черт?

Прошла минута, прежде чем она поняла, что рев в ее голове усилился, он эхом разнесся по ночному воздуху и, если бы тут были еще люди, он определенно привлек бы их внимание. У Кайли было около двух секунд, чтобы понять, откуда он исходит, прежде чем ее обхватили другие руки, и на этот раз она не упала.

Она взлетела.

* * *

Даг вырвался из своей спящей тюрьмы, отчего куски камня разлетелись во все стороны, как взрывная шрапнель. Он не знал, что его разбудило, но чутье повело его в бой.

Его чувства кричали, чтобы он победил, уничтожил, защитил. Он заметил поблизости только маленькую женскую фигурку, стоящую на коленях на холодной, твердой земле, в то время как два человеческих самца пытались утащить ее в темноту.

Он этого не допустит.

Огромные перепончатые крылья держали его в воздухе, прогоняя остатки сна. Он уже чувствовал, как сила и мощь разливаются по телу, появляются клыки и щелкают когти. Не то чтобы предупреждение принесло его врагам какую-то пользу. Даг был воином, слишком долго лишенным цели.

Сегодня никто не уйдет от его гнева.

Боевой рев разорвал тишину ночи. В один долгий миг он насладился трепетом схватки, взмыв в небо, а затем, словно орёл, упал на свою добычу.

Люди закричали от ужаса, и Даг насладился этим звуком. Его когти впились в плечо одного человека, разрывая плоть и выпуская на поверхность горячую, красную кровь. Дагу хватило одного вздоха, чтобы почуять специфичный запах. Его враг не был простым человеком; его кровь несла в себе коварную гниль Мрака. «Ночной».

Осознание того, что он столкнулся с врагом своих предков, вызвало новый прилив ярости и удовлетворения. Возможно, именно поэтому он и проснулся, возможно, наступало время войны, о неизбежности которой знали все представители его рода. Если это так, Даг намеревался добиться быстрой и жестокой победы.

Используя задние когти, он обхватил шею приспешника демона и одним резким движением сломал ее. Его руки подхватили второго мужчину, прежде чем он успел оттащить самку более чем на дюйм от своего поверженного соратника.

Один длинный и острый, как кинжал, коготь пронзил уязвимую плоть человека, остановив его черное сердце. Когда второй ночной упал на землю, самка закричала, покачиваясь на коленях, словно вот-вот упадет.

Подскочив, Даг поймал ее своими сильными руками, стараясь не поранить своими когтями.

Два мощных взмаха его крыльев подняли их высоко в небо над сверкающим городом. Нужно было поскорее убраться отсюда, пока шум короткой стычки не привлек сюда еще больше людей. Его род был призван в этот мир для борьбы с ночными и их демоническими господинами, но они старались не попадаться на глаза.

Он быстро огляделся вокруг, отмечая под собой как знакомые, так и незнакомые места. Даг не знал, сколько времени проспал с момента последнего пробуждения, но было видно, что прошло много лет.

Небольшое поселение, которое он помнил, жители уже тогда называли городом, но оно меркло по сравнению со старыми и большими европейскими столицами, которые Даг знал. Однако теперь он, казалось, стал больше, простираясь гораздо дальше, чем в его воспоминаниях.

Потребовалось мгновение, чтобы сориентироваться, но он узнал в ближайшем здании дом своего бывшего Хранителя. Он не сомневался, что тот уже ушел в мир иной, но, по крайней мере, увидев строение, Даг сразу же о нем вспомнил. Он был таким же, как триста лет тому назад.

Полет на крышу четырехэтажного особняка семьи Хоутон едва ли можно было назвать полетом. Он на мгновение завис над своим старым местом приземления, прежде чем с отвращением отшатнуться. Мусор и строительные обломки не сильно портили картину, но резкую, сернистую вонь смолы было невозможно вынести.

Ему придется приземлиться в другом месте, подальше от людей, и быстро, судя по скорости, с которой шок и страх начали улетучиваться из его человеческой ноши. Она недолго будет тихо себя вести.

Даг огляделся по сторонам, и его взгляд нашел знакомое пристанище на фоне многолюдного горизонта. В ночи возвышался церковный шпиль, открытые арки колокольни обеспечивали легкий вход и выход, а также прекрасную точку обзора, с которой можно было наблюдать за проходящими внизу людьми. Он мог добраться до него за считанные мгновения и проскользнуть внутрь вместе со своей подопечной, пока его не заметили.

Меняя направление взмахом крыльев, он преодолел расстояние более мили за несколько секунд. Ему пришлось на мгновение зависнуть, чтобы поставить человеческую женщину на пол внутри колокольни, потому что его крылья не пролазили в арочный проем.

Он сложил крылья, прежде чем спрыгнуть за ней.

Она со стоном приземлилась на пол. Ее ворчание почти эхом отозвалось в пещере церковного колокола, но женщина не издала больше ни звука, а просто посмотрела на него широко раскрытыми темными глазами.

Даг встретил ее взгляд, наконец заметив, ее крошечные размеры. О, он знал, что она весит мало, ведь едва заметил, как поднял ее с земли и полетел в безопасное место; но он был воином, сильным и закаленным в боях. Мог бы пронести военный танк на короткое расстояние.

Нет, женщина была не просто легкой, она была маленькой. Он не мог припомнить, когда в последний раз встречал такого маленького человека, если только это не был ребенок. Эта женщина, однако, выглядела вполне взрослой, ее изгибы тела выделялись даже сквозь тяжелую одежду.

Тем не менее, ее голова едва доставка его ключицы, хотя он был одним из самых низких в своем роде. Он сомневался, что человек может похвастаться ростом в пять футов (152 см). Он был буквально вдвое выше ее, но почему-то она его не боялась.

На самом деле, если бы ему пришлось описывать эмоции на ее лице, он бы использовал такое слово, как восхищение. Она едва моргала, ее взгляд пожирал его долгими, жаждущими глотками.

Ее сильно накрашенные темные глаза выделялись на лице. Брови тоже были тяжелыми, но изящно изогнутыми и почти черными на фоне светлой кожи.

Нос соответствовал лицу, сильный и прямой, но не слишком большой. Он располагался над губами, открытыми от удивления. Ее подбородок указывал на озорной и решительный характер.

В целом, ее лицо производило впечатление живой души и сильной воли, тип человека, который часто болтает. К счастью, на данный момент она молчала, но Дагу было интересно, как долго это продлится.

За столетия он привык привлекать к себе внимание людей, но в основном те, кто видел его, испытывали либо отвращение, либо ужас от его вида. Из всех его собратьев его естественная форма меньше всего походила на тех, кого они были призваны защищать.

Его короткие толстые ноги и выгнутая спина позволяли ему передвигаться как на четырех конечностях, так и на двух, а плоские ноздри, тяжелые брови и выдающаяся вперед челюсть придавали ему звериный, почти обезьяний облик. Добавьте сюда крылья, клыки и острые как бритва когти, и люди либо ненавидели его, либо боялись. В основном, ему было все равно, в какую сторону они склонялись.

Но эта самка не пыталась убежать, как только он взглянул на нее, и Даг не знал, что это значит. Как он должен был вести себя в ситуации, с которой никогда прежде не сталкивался?

Он решил нахмуриться, но, с другой стороны, он почтивсегда предпочитал хмуриться. Сев на корточки, Даг уперся костяшками пальцев в пол между ног и расправил крылья, просто чтобы напомнить ей, кто он такой. Что он может сделать с ней, если решит назвать ее врагом.

— Итак, человек, я спас тебя от псов Общества. Ты в долгу передо мной. Чтобы отплатить за свою жизнь, ты должна рассказать мне, являешься ли ты моим Хранителем и какую последнюю угрозу принесли Семеро из Мрака. Я Страж, и выполню свой долг, держа демонов на расстоянии.

Во всяком случае, самка замерла. Казалось, она почти перестала дышать, а ее темные глаза стали еще больше. Ее челюсть опустилась еще на дюйм, и выражение полного шока отразилось на лице.

— Хранитель? — повторила она, ее голос был хриплым. — Общество, Семеро, Мрак, Страж. — Она покачала головой и внезапно опустилась на колени, посмотрев на него. — Откуда ты знаешь эти слова? Что они значат для тебя?

Даг почувствовал, как его брови нахмурились, когда он уставился на крошечного человечка.

— Они значат все. Я Страж Света, поклявшийся защищать ваш мир от зла Семерых Демонов Мрака, и если ты не знаешь об этом, то не можешь быть моим Хранителем. Но если это не так, то скажи мне, как меня пробудили?

— Конечно, конечно. Как только ты скажешь мне, в какую кроличью нору я провалилась, потому что внезапно у меня появилось ощущение, что я сильно опоздала на вечеринку.