Потускневшая жемчужина

Маргарет надеялась оказаться в салоне раньше остальных, что позволит занять место в самом конце, где неровный выступ стены образует неглубокую нишу. Там можно было обосноваться, не привлекая к себе слишком большого внимания. Через каких-то семь-восемь часов курьерский корабль должен состыковаться с орбитальным челноком. Высадка на планету вызовет всеобщую суету, и никому из коллег не будет дела до внешнего вида друг друга.

«Как только прибудем на планетарную базу, немедленно отправлюсь в медицинский отсек, — подумала она, прикладывая руку к панели управления дверью, — полностью уберу с лица все побрякушки. Сделаю это, даже если не удастся сразу вернуть на своё место обычные брови».

К удивлению Маргарет, в салоне уже находились пять пассажиров, встретивших её появление ничем не примечательными приветствиями из стандартного набора вежливого человека. Она поздоровалась, мельком оглядела присутствующих, отметив, что двое из пятерых были ей знакомы. Инженер-геотехник Уолтер Пейдж, вместе с которым они работали совсем недавно, и сидевший напротив него инженер-геодезист Пол Бенсон. Голова последнего выглядела несколько странно, взъерошенные волосы разной длины торчали во все стороны, как будто он только что вырвался из рук сумасшедшего парикмахера.

Маргарет присела рядом с Уолтером, ожидая появления тех, кто займёт самые неудобные места в салоне, располагавшиеся по обе стороны от двери. По давно устоявшейся традиции, этих людей было принято именовать «привратниками», и на вечеринке по случаю завершения проекта, именно они устраивали небольшое самодеятельное представление для остальных. Если в число привратников попадали люди с хорошим вкусом и здоровым чувством юмора, то их шутки и весёлые пародийные номера надолго запоминались всеми.

Поглядывая в сторону двери, Маргарет не сразу обратила внимание, что формально в общем салоне находятся уже не шесть пассажиров, а семь. Седьмым, с некоторой натяжкой, можно было считать голографическое изображение темноволосого мужчины, имевшего вид внезапно разбуженного человека, в недоумении таращившего глаза на происходящее вокруг него.

— Приветствую, коллеги, — хрипловатым голосом произнёс незнакомец. — Похоже, что вам требуется привратник. Никто не возражает против моей кандидатуры?

Маргарет бросила вопросительный взгляд на Пейджа, но тот отрицательно качнул головой, зато на лице сидевшего напротив Бенсона промелькнуло странное выражение, какое бывает у людей, не сразу поверивших тому, что они видят собственными глазами.

— Будем считать, что никто. — продолжила голограмма. — Для тех, кто не знает, моё имя — Конрад Пулавски. Советом директоров я назначен координатором рабочей группы, членами которой вы все являетесь. Это — большая честь. Для вас, разумеется.

«Это же один из вице-президентов, — отреагировала на знакомое имя Маргарет. — Серьёзный, должно быть, намечается проект, если на должность координатора назначили такого большого человека. Даже не знаю, радоваться этому обстоятельству, или нет. Хорошо бы ещё выяснить, по доброй ли воле он попал сюда, или был отправлен в почётную ссылку. Есть у меня предчувствие, что трудиться наравне с остальными Конрад Пулавски точно не будет. Не его уровень, сразу видно. Как ни печально сознавать, но забот нам от этого только прибавится. А если сейчас окажется, что в качестве личного секретаря он прихватил с собой смазливого приятеля или длинноногую подружку с модельной внешностью, то на долю оставшихся шестерых выпадет изнуряющая каторжная работа…».

— Мне впервые предстоит исполнять обязанности привратника, — признался Пулавски, — но покушаться на традиции я не имею никакого морального права. Поэтому, обязуюсь быть достойным стражем двери и заботится о том, чтобы сквозняк* был только на пользу.

— Аминь, — вразнобой ответили присутствовавшие в общем салоне люди в ответ на ритуальную клятву привратника.

— Вот и славно. — снисходительно кивнул координатор. — Второго стража двери вы увидите несколько позднее. В отличие от меня, она слишком серьёзный человек, поэтому развлекать вас буду только я. Итак… мисс Хейг хотела у меня что-то спросить?

— Нет, старший исполнительный сотрудник Пулавски, — прикрывая рукой улыбку, ответила Маргарет. — Вам показалось, продолжайте.

— Не нужно официального тона. Мы не на совещании у руководителя отдела, Маргарет. Зовите меня, просто по имени — Конрад. Это касается и всех остальных. Обращение на «ты» среди коллег — обычное дело, не так ли? На чём я остановился… После высадки на планету к нам присоединится Джуди Картер. Надеюсь, это имя знакомо всем?

— Неужели та самая Картер? — раздалось из ниши у дальнего края стола.

— Корпорация имеет полное представление о том, какие сложности могут возникнуть при реализации проекта, — хорошо поставленным голосом произнёс Пулавски. — Поэтому в рабочую группу были собраны отличные специалисты, и в том числе наш ведущий системный аналитик Джуди Картер, представлять которую будет её носитель разума. Сама мисс Картер настолько занятой человек, что её присутствие постоянно требуется в нескольких местах одновременно. Если бы не её многочисленные клоны, то проблем у корпорации было бы гораздо больше, а прибыль, соответственно, меньше. Один из таких клонов предоставлен в распоряжение нашей группы. Как всем известно, узкоспециализированные клоны не слишком эмоциональны и плохо понимают юмор. Поэтому всем вам придётся принять как должное тот факт, что Джуди не сможет выполнять обязанности привратника, и на этом поприще за нас обоих буду трудиться только я.

Чтобы вы не чувствовали себя обделёнными, я решил, не дожидаясь окончания проекта, устроить всеобщее веселье прямо с первого дня нашего знакомства. После пробуждения каждого из вас ждал небольшой сюрприз в виде активных опций основного меню индивидуальной транспортной капсулы. Вы, наверное, до сих пор ломаете головы над тем, кому же обязаны столь необычным подарком? — Пулавски широко улыбнулся, обвёл ироничным взглядом всех присутствовавших и сам ответил на свой вопрос: — Мне… Не стоит благодарить, коллеги, это лишнее. Я люблю бескорыстно делать людям приятное, дарить радость и хорошее настроение. К тому же, благодаря этому небольшому подарку, мне удалось прикоснуться к доселе скрытой стороне души каждого из вас. Я из той породы руководителей, которые уверены, что они должны знать о своих подчинённых всё, в том числе и то, о чём никогда не будет упомянуто в личном деле сотрудника. Чтобы составить мнение о человеке, необязательно проводить сложное тестирование, или изучать его досье. Достаточно создать нестандартную ситуацию, например, сделать человеку подарок в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает. Увидев, как именно человек распорядится подарком, можно сразу понять, что он из себя представляет. Я абсолютно уверен, коллеги, что каждый из вас сделал разумный выбор и ничуть не жалеет о переменах, которые произошли в его жизни. Не так ли, Маргарет? Твой новый имидж просто превосходен и, безусловно, отражает высокий творческий потенциал. Надеюсь, ты не станешь переживать по поводу соблюдения дресс-кода, соответствия деловому стилю и так далее. Я либерально отношусь к своим сотрудникам и не уверен, что строгое соблюдение этих правил приносит пользу. Как вице-президент корпорации и координатор группы заявляю, что Маргарет прошла своеобразную аттестацию и по её итогам заслужила наивысший балл.

— Спасибо… Конрад.

Ещё пару минут назад Маргарет размышляла о том, что делать подарки людям, находящимся под воздействием медикаментов, она считает не самой умной затеей. Но упоминание об аттестации заставило пересмотреть свои взгляды. Так уж сложилось, что с этой стороной профессиональной деятельности у неё нередко возникали проблемы. Причина крылась не в недостатке образования, или опыта, так как всего этого у экзогеолога Хейг имелось в избытке. Что-то, чего она никак не могла понять, мешало ей соответствовать требованиям, предъявлявшимся руководством корпорации к своим сотрудникам. Оставалось надеяться, что невысокая оценка, которую ей неизменно выставляли по итогам очередной аттестации, не являлась клеймом профнепригодности. Подтверждением служил тот факт, что в своей сфере деятельности Маргарет была востребованным специалистом. Но, не смотря на это, не тешила себя иллюзиями, прекрасно понимая, что формальный повод для её увольнения у руководства корпорации всегда есть.

— Многим из вас, коллеги, следовало бы брать пример с мисс Хейг, — продолжал свою речь Пулавски, — печально, что некоторым не хватило смелости продемонстрировать нам свою индивидуальность. Не нужно считать мои слова призывом к действию, мистер Линдерс. Как мужчина мужчину, я тебя прекрасно понимаю и даже одобряю.

При этих словах, сосед Бенсона расправил плечи и пошловато ухмыльнулся, всем своим видом демонстрируя, что похвала начальства пришлась ему по вкусу.

— Мистер Пейдж, — Пулавски посмотрел на Уолтера. — Сумел сделать то, что удавалось очень немногим людям. Ему посчастливилось меня удивить. Я даже не помню, когда такое происходило в последний раз. Надеюсь, что он тоже доволен результатом.

Вместо ответа Уолтер просвистел протяжную лирическую мелодию. Маргарет и раньше знала о его склонности насвистывать, но сегодня исполнение было просто великолепным.

— Ты имплантировал себе в горло флейту? — восхищённо произнесла она.

Пейдж засмеялся, и в обнажившемся зубном ряду стала заметна особой формы расщелина между центральными зубами:

— Голосовые связки и форму нёба я тоже немного подкорректировал, чтобы добиться наилучшей чистоты звука.

— Ты хочешь сказать, — удивилась Маргарет, — что виртуальный стилист угадал твоё самое заветное желание только на основании анкеты?

— Я не стал отвечать на его вопросы. Выбрал пункт «пропустить» и сразу перешёл в меню «предпочтения». - немного шепелявя, ответил Уолтер.

— А разве так было можно?

— Разумеется, Маргарет. — Пулавски широко улыбнулся. — Вот почему я отметил мисс Хейг в первую очередь. Она — единственная, кто не только ответил на все вопросы, но и не побоялся принять результат, базировавшийся только на данных анкеты. Я особо ценю таких сотрудников. Теперь я обращаюсь к тем, кого совсем не упомянул. Им следует знать, что я плохо переношу общество заурядных людей.

Челнок расстыковался с курьерским кораблём и начал орбитальный облёт планеты, обозначенной в Едином Реестре Небесных Тел, как BRJ900327-025.

— Красиво, — глядя в иллюминатор, сказала Маргарет, — благодаря сплошному облачному покрову, она выглядит как… жемчужина.

— Именно такое название и предлагали первооткрыватели планеты, но по каким-то причинам оно так и не было утверждено. ╛╛- заметил сидевший рядом Пол Бенсон. Перед посадкой в челнок он успел коротко остричь свои волосы, и от странной причёски не осталось и следа.

— При таком высоком альбедо, на поверхности планеты должно быть прохладно, — предположила Маргарет.

— Совершенно верно. — подтвердил Пол. — Если бы не переизбыток водяного пара, было бы совсем холодно.

Он хотел ещё что-то добавить, но этому помешало появление Конрада Пулавски, и в этот раз представшего перед подчинёнными в образе голограммы:

— Обратите внимание, коллеги! Справа по борту та самая планета, над которой нам с вами предстоит хорошенько потрудиться. Вид у BRJ900327-025 не самый привлекательный, если не сказать — невзрачный. Лично у меня возникли ассоциации с серым комком слизи, наматывающим круги вокруг своего светила за какие-то жалкие триста двадцать суток. Ситуация напоминает старинный анекдот о Творце Вселенной, который создал бесконечный Космос, но не сумел придумать носовой платок. Ничем другим появление BRJ900327-025 объяснить не удаётся. Вижу, что моя шутка пришлась по вкусу. Ваши аплодисменты — лучшая награда для «привратника».

При этом его ничуть не смутило, что аплодировали только половина участников группы. Особенно старался Линдерс и ещё двое из числа тех, кого координатор отметил как заурядных людей. У одного из мужчин лоб был замотан неровно оторванным куском ткани, у другого почти половину лица скрывали большие солнечные очки. Нетрудно было догадаться, что эти аксессуары призваны скрыть последствия не слишком обдуманных действий, совершённых под воздействием медикаментов.

— Для тех, кого интересует сводка погоды в точке приземления, — продолжал Пулавски, — могу сообщить, что там пасмурно, относительная влажность воздуха девяносто восемь процентов, температура у поверхности составляет плюс семь градусов по шкале Цельсия. Ветер, как физическое явление, отсутствует полностью. Приповерхностный слой атмосферы представляет собой сплошной океан тумана, сквозь который не пробивается солнечный свет. Местные формы жизни это вполне устраивает, прямые лучи здешнего светила они не переносят. Смена погодных явлений на планете, как и смена времён года, отсутствует. В качестве радостных новостей следует отметить высокое содержание кислорода. Около двадцати трёх процентов. Углекислоты, даже по меркам других неиндустриальных планет, едва заметные следы. После прибытия на планету вся группа будет подвергнута вакцинации, после чего нас ждёт десятидневный карантин. По его итогам допуск к работе без защитного снаряжения получат только те, у кого будут хорошие показатели устойчивости к местной микрофлоре. До встречи на поверхности, коллеги!

— Пол, тебе раньше приходилось работать вместе с Пулавски? — спросила Маргарет.

Прежде чем ответить, Бенсон активировал локальный приватный режим, отрегулировал его пространство так, чтобы неосязаемая завеса накрыла оба соседних кресла, и только после этого произнёс:

— Да, приходилось.

— Нерадостные воспоминания?

— В точку. Не знаю, зачем ему понадобилось изображать из себя «привратника», но чувствую, что с такими шуточками нам будет не до веселья.

— Шутки у него действительно странные. — согласилась Маргарет. — Взять, хотя бы эту дурацкую затею с дополнительными оплаченными опциями. Неужели неясно, что не каждый находящийся под кайфом человек способен себя контролировать. А если бы самому Конраду кто-нибудь устроил подобный сюрприз?

— Это вряд ли, — усмехнулся Бенсон. — Руководители высшего звена никогда не путешествуют в индивидуальных транспортных капсулах. Только в регенерационных камерах с полным контролем над жизнедеятельностью и восстановлением функций организма без медикаментозного вмешательства. Я слышал, что в компании «Феникс» заказали несколько десятков прототипов, которые ещё не скоро будут выпускаться серийно.

— Нам о таких только мечтать…

— Раньше я не замечал у тебя карьерных устремлений, Мэгги.

— Они и сейчас отсутствуют, — рассмеялась Маргарет. — Куда уж мне с моим аттестационным рейтингом. Не выгнали бы, и то хорошо.

— У тебя «ниже среднего»?

— О-о! Мне до него ещё расти и расти. Тяну только на «стабильно плохой». Иногда кажется, что в корпорации меня держат только из жалости.

— Что?! — Бенсон засмеялся так, что на глазах у него выступили слёзы. — Если кого-то и нужно было назначить «привратником», так это тебя. Ты всерьёз считаешь, будто нашему руководству известно понятие «жалость» или другие человеческие чувства? Вынужден тебя разочаровать. Я дольше многих, сидящих в этом челноке, работаю на корпорацию, и за это время успел заметить интересную особенность. Система аттестации устроена так, чтобы у сотрудников было постоянное стремление к самосовершенствованию. Низкая оценка вкупе с риском увольнения — гораздо лучший стимул, чем высокая заработная плата и премиальные. Как только сотрудник подходит к пределу своих возможностей, его рейтинг повышается. В противном случае, у человека происходит снижение самооценки, он начинает верить в собственную бесполезность и перестаёт бороться за место под солнцем. У самых лучших сотрудников всегда самый плохой рейтинг. Так было, есть, и так будет в ближайшее время. Беспокоиться нужно в тот момент, когда оценка начинает повышаться. Это означает, что тебя начинают ценить меньше. Как минимум, повод задуматься есть.

— Выходит, твой рейтинг…

— Выше, чем у тебя, на четыре позиции, Мэгги. Не намного ниже оценки у Энди и Макса, которые подобно мне, попались на глупый розыгрыш, организованный нашим координатором.

— Он и раньше себе такое позволял?

— Пулавски из тех людей, чьи действия трудно поддаются прогнозированию. Наш вице-президент этим очень гордится, противопоставляя себя, как он любит говорить, людям заурядным. В этот раз координатор поставил такое клеймо на мне, с Энди и Максе. Теперь мы трое будем служить объектом для его плоских шуточек до самого завершения проекта.

— Тебя это тревожит?

— Вовсе не это. — махнул рукой Пол. — Я старею и потихоньку теряю былые способности. Даже находясь, как ты недавно сказала, «под кайфом», не смог придумать ничего оригинального. Взглянув на то, что смастерил из моих волос виртуальный стилист, я пришёл в ужас. И совсем не от того, что причёска получилась слишком авангардной. Скорее, наоборот. Полная безвкусица, которая простительна юнцу, только-только вступившему на путь поисков своей индивидуальности. Откуда мне было знать, что Пулавски решил развлечься, а заодно и протестировать своих подчинённых?

Видя, что Бенсон расстроен, Маргарет решила увести разговор с неприятной темы:

— И что, Пол, на твоей памяти, никого не выгоняли с работы по итогам аттестации?

— Ты, ведь хотела задать вопрос иначе. Получал ли кто-нибудь оценку ниже, чем «стабильно плохой», верно?

— Угадал.

— Открою тебе страшный секрет. Ниже, чем «стабильно плохой», оценки не существует.

— Что? — недоверчиво нахмурилась Маргарет. — Не может быть. А как же «не соответствует требованиям»? Нам говорили, что этот пункт есть в оценочной шкале.

— Ты веришь, потому что тебе так сказали? Руководство корпорации и так знает, что собой представляет каждый их сотрудник. Аттестация придумана для нас, а не для них. Пойми это, Мэгги. Представь себе человека, который плывёт по бескрайнему морю в надежде достичь берега. Он знает, что рано или поздно земля покажется на горизонте, поэтому плывёт размеренно, экономя силы. А теперь представь, что человек увидел позади себя парочку акул. Желая спастись, пловец приложит все усилия, чтобы достичь заветной цели как можно скорее, даже если для этого придётся превзойти самого себя. При этом человек не догадывается, что акулам он совсем не интересен. Собственный страх гонит его к берегу, заставляя напрягать все свои силы. Только страх, и больше ничего. Система аттестационного рейтинга и есть те самые акулы. Они ещё никого не съели, но исправно пугают всех, кто имеет низкую оценку.

— Значит, мне беспокоиться не о чем?

— Пока не о чем. — уже без улыбки подтвердил Бенсон. — Комплименты, которыми тебя осыпал наш координатор, во внимание можно не принимать. Мне по большому секрету рассказали, что в юности Пулавски мечтал о карьере постановщика реалити-шоу. Видимо, старые идеи до сих пор не выветрились у него из головы, что и повлияло на стиль руководства.

— Это многое объясняет. Кстати, зачем он допускает в своей речи эти дикие анахронизмы, типа «мисс», «мистер»? Странное качество для координатора, разделять людей по половому признаку.

— Видимо, это его забавляет. Общепринятого обращения, вроде «сотрудник Хейг», или «сотрудник Бенсон», я от него ни разу не слышал.

«Совсем, как молочный пудинг, — с улыбкой подумала Маргарет, глядя на обзорный экран. — Если открыть окно, высунуть руку с ложкой наружу, то можно зачерпнуть пахнущий ванилью и шоколадом десерт…».

— Не надоел ещё пейзаж? — спросил проходивший мимо Энди Моррисон. — Ты так заворожённо смотришь в одну точку, будто увидела нечто достойное внимания.

— Какие у тебя возникают ассоциации? — Спросила Маргарет, кивком головы, указав на экран.

— Сейчас уже никаких. Поначалу казалось, будто мы находимся в плотном слое облаков где-нибудь на вершине горы.

— Облака — это слишком банально. А я сейчас подумала о молочном пудинге…

— Зачем о нём мечтать? — удивился Энди. — Закажи из готового меню. Если решила создать свой рецепт, то могу помочь с настройками пищевого процессора.

— Ты не понял. Я представила, что наша база — это изюминка внутри громадного молочного пудинга. Стоит открыть окно, высунуть руку с ложкой…

— И в открытое окно тут же заберётся представитель местной фауны. Какой-нибудь красавчик с кучей щупалец.

— Фауны? Разве те, что со щупальцами, не являются промежуточным звеном в развитии здешних растений?

— Я не сильно вникал. — признался Энди. — Не мой профиль. Пускай будут растения. Сути это не меняет. Меня сейчас другое интересует. Есть ли какие-нибудь новости, Мэгги?

— Ты о чём?

— Не притворяйся, будто не поняла моего вопроса. Утром вы с шефом куда-то улетаете. Он возвращается в скверном расположении духа и в очередной раз откладывает совещание, на котором должен объявить о старте работ по терраформированию планеты. Не просветишь меня, где вы были, а то среди наших уже начали ходить разговоры… — он сделал заговорщическое лицо и двусмысленно улыбнулся.

— Энди, — со снисходительной усмешкой произнесла Марарет. — Вся ваша компания от безделья начала читать сказки? Только там принцы обращают внимание на золушек. Я понятия не имею, зачем шеф потащил с собой именно меня. Насколько я знаю, сегодня должны были активировать клона Джуди. От неё точно был бы какой-нибудь толк. Дельный совет или справочная информация.

— Совет? Вряд ли. Всё, на что она сейчас способна, это внимательно слушать и многозначительно молчать. Незамысловато для носителя разума, но некоторым даже понравилось. По словам Макса, в нынешнем состоянии Джуди представляет собой идеал женщины-собеседницы. Молчит, когда говорит мужчина и слушает, не перебивая.

— Фу! — скривилась Маргарет. — Что за пещерный сексизм? Я недостаточно хорошо знаю Макса, но не ожидала от него такого гендерного шовинизма.

— Последнее время у Макса появилось новое хобби. Он изучает древние примитивные культуры. Насколько я знаю, отношение к женщине там было весьма своеобразным и без всякого намёка на равноправие.

— Так что там с носителем разума Джуди. Её клон плохо перенёс путешествие?

— Нет. — отмахнулся Энди. — С оболочкой всё в порядке. Такому ценному имуществу не дадут пропасть при транспортировке. Возникли непредвиденные обстоятельства. В соседнем секторе пространства произошёл взрыв сверхновой, хотя, по всем прогнозам, до этого события оставалось ещё три стандартных года. И надо же было такому случиться, что в это время осуществлялась трансляция образа личности Джуди Картер в её носителя разума. В результате возникли просто чудовищные помехи. В конечном итоге мы получили абсолютно неработоспособную мешанину, на основе которой мозги клона функционировать отказываются.

— И никаких шансов всё исправить?

— Если немного поработать с остатками полученного образа личности, наложить его поверх набора основных драйверов, которыми снабжают изготовители каждого клона, то кое какой результат может быть достигнут.

— Но от разума Джуди Картер там мало что останется? — предположила Маргарет.

— Вот именно. — кивнул Энди. — Мало что. Не стоит надеяться, что корпорация организует повторную трансляцию образа личности. Излучение сверхновой ещё долго не даст этого сделать. Хочется думать, что после такого происшествия в штаб-квартире корпорации пересмотрят позицию по поводу своей избыточной осторожности, которую стоило бы назвать паранойей. Она никакой пользы не принесла, зато бед наделала немало.

— Ты о чём?

— Образ личности Джуди Картер считается интеллектуальной собственностью корпорации. Несмотря на то, что это право закреплено кучей законов, наше руководство опасается нелегального копирования, поэтому предпочитает не использовать информационные носители. Только проекцию образа личности непосредственно к носителю разума. Глава службы безопасности твёрдо уверен, что так будет надёжнее. Расходы на это дорогостоящее мероприятие и возможные риски никто в расчёт не принимает.

— При желании и наличии соответствующей аппаратуры, любой сигнал можно перехватить.

— Перехватить можно. — кивнул Энди. — Если знать заранее, когда и откуда будет производиться трансляция. Иметь в своём распоряжении исходный код — это ещё полдела. Не завидую я тому самонадеянному парню, который рискнёт взяться за его раскодирование.

— Постой, — нахмурилась Маргарет. — Трансляция искусственного интеллекта должна была происходить в то же самое время. Неужели мы остались ещё и без вычислительных мощностей?

— В свете случившегося с Джуди, этого следовало опасаться. Хорошо, что «Ангелину» вовремя притормозили, иначе могла произойти настоящая катастрофа.

— А чем не катастрофа наше нынешнее положение? Разум Джуди не будет задействован при осуществлении проекта. «Ангелину» мы ещё не скоро получим в своё распоряжение. Каким способом производить управление микроструктурным моделированием? С имеющимися вычислительными ресурсами на это уйдёт целая вечность. Заказчики согласятся столько ждать?

— «Ангелину» можно отправить, не опасаясь помех от излучения сверхновой. Придётся организовать цепочку ретрансляторов в других секторах. Времени на это потребуется чуть меньше, чем вечность, но тоже немало.

— Почему бы им не прислать таким же образом и образ личности Джуди?

— Не надейся. Если бы трансляция совсем не состоялась по вине отправляющей стороны, такого варианта развития событий можно было бы ожидать. Но не в нашем случае. После получения отчёта о том, что с носителем разума Джуди Картер возникли проблемы, служба безопасности инициирует служебное расследование и будет долго и дотошно выяснять, что же пошло не так, по каким причинам собственности корпорации был нанесён ущерб.

— Это же и так очевидно. Форс-мажорные обстоятельства.

— Тебе — очевидно, мне — очевидно. Но не службе безопасности. Там сидят чрезвычайно недоверчивые люди, во всём привыкшие видеть чью-то профессиональную ошибку, или того хуже, коварный умысел. Обычно расследование занимает столько времени, что мы вполне успеем закончить свою работу и возвратиться назад.

— Хочется верить, что этот период вынужденного простоя когда-нибудь закончится.

— Закончится. — вздохнул Энди. — Но после этого тебе будет уже не до отвлечённых мыслей о молочном пудинге. Вот увидишь.

— Почему?

— Трудно рассчитывать на то, что руководство станет пересматривать сроки исполнения проекта. Каждый сверхнормативный день будет увеличивать и без того немалые дополнительные издержки. Джуди Картер из игры выбыла. Представляешь, какими темпами нам предстоит трудиться? И права на ошибку не будет ни у кого.

— Решил меня испугать работой? — усмехнулась Маргарет. — Напрасная попытка, Энди. Угнетает вынужденное безделье и необходимость составлять компанию мистеру Пулавски. Он сказал, что выбрал меня в качестве некоего талисмана. Чувствовала я себя невероятно глупо. Не обладая необходимыми знаниями о предмете разговора, трудно участвовать в обсуждении темы.

— Ты так и не ответила, где вы были сегодня с шефом?

— Утром поступил вызов с постояннодействующей биологической научной станции. Это в четырёх сотнях миль к западу отсюда. Здешние учёные не в восторге от того, что планета будет терраформирована. Согласно их данным, BRJ900327-025 входит в красный список какого-то природоохранного фонда, и не может быть подвергнута никакой трансформации.

— И что на это ответил шеф?

— Внимательно прочитал документы, которые показали ему биологи и сказал, что подобные вопросы нужно решать после консультации с заказчиком проекта.

— Я бы ответил то же самое. Вот почему наш координатор уже второй час торчит в нейрокамере. Общается с заказчиками, а возможно и с руководством корпорации.

— Доводы учёных показались мне убедительными. — сказала Маргарет. — Они аргументированно ссылались на законодательство в сфере природоохранной деятельности. Похоже, что наш проект под угрозой срыва.

— Любое законодательство рано или поздно устаревает. — тоном знатока произнёс Энди. — Едва ли работающие на краю галактики биологи позаботились о своевременном обновлении нормативной базы.

— Добрый день, коллеги. — Пулавски кивком поприветствовал собравшихся в конференц-зале сотрудников. — Так уж получилось, что сегодня мы проводим первое производственное совещание, после завершения которого будет дан официальный старт началу работ по терраформированию планеты BRJ900327-025. Это совещание особенное ещё и потому, что на нём присутствует полный состав рабочей группы, включая носителя разума Джуди Картер.

Координатор выжидательно посмотрел на сидевшую ближе всех к нему женщину, затем перевёл взгляд на Макса Стивенса и сказал:

— Вы второй день говорите о каких-то успехах. Я их не вижу. Она даже на имя своё не реагирует. Это же овощ в чистом виде.

— Мы сделали всё, что было возможно. — стал оправдываться Макс. — Потребуется время, чтобы сформировалось некое подобие личности. Я заранее предупреждал о том, что нормально функционировать этот носитель разума не сможет. Во избежание любых недоразумений, следовало бы изолировать клона Джуди Картер до самого завершения проекта.

— Это вопрос не вашей компетенции, Стивенс, и даже не моей. Нельзя просто так взять и отказаться от использования высокотехнологичного оборудования, каковым является носитель разума. Для этого потребуется серьёзное обоснование.

— Образ личности был передан со значительной потерей данных. — вмешался Энди. — Разве этого недостаточно для того, чтобы составить акт об изъятии носителя разума из перечня оборудования?

— Нет, недостаточно. Инструкция о защите интеллектуальной собственности корпорации гласит, что в случае возникновения угрозы потери контроля над интеллектуальной собственностью, проблема должна быть устранена путём уничтожения программного обеспечения оборудования, либо физического устранения носителя разума, если речь идёт о клонированном организме. Поясню, что любая нештатная ситуация может быть расценена, как угроза потери контроля. Количество отчётов, которые придётся составить после уничтожения клона, способно сравняться со всей документацией по проекту. Вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, каждый из нас только и будет делать, что доказывать собственную непричастность к возможному хищению интеллектуальной собственности корпорации. Вы представляете, сколько устных и рукописных отчётов придётся составить? Помимо этого потребуется отвечать на вопросы сотрудников службы безопасности посредством виртуального моделирования в нейрокамере. Если у кого-либо есть желание развлекаться подобным образом, поднимите руки, чтобы я сразу мог выделить идиотов из общей массы.

— Проблему можно решить другим методом. — предложил Энди. — Давайте снизим параметры жизнедеятельности клона, после чего поместим тело в транспортировочную капсулу.

— Прекрасная идея, Моррисон. Если видеопротокол нашего совещания когда-нибудь попадёт в руки службы безопасности корпорации, они заинтересуются, почему это у квалифицированного сотрудника с незапятнанной репутацией, возникло такое подозрительное предложение. Вам ли не знать, Моррисон, насколько уязвим к считыванию образ личности у клона с пониженными параметрами жизнедеятельности.

— Тот образ личности, который удалось собрать из обрывочных данных, не представляет никакой ценности. — вмешался Макс. — Ни для нас, ни для потенциальных конкурентов, если таковые внезапно отыщутся на этой планете.

— И этот вопрос тоже не в нашей с вами компетенции. Участие носителя разума Джуди Картер больше не обсуждается. Если её вклад в осуществление проекта окажется равным нулю, это будет отражено в соответствующем отчёте, но игнорировать её присутствие здесь, или каким-либо образом ограничивать, мы не имеем права. Сделаем небольшой перерыв, чтобы все присутствующие раз и навсегда осмыслили позицию корпорации по данному вопросу и больше к подобной теме не возвращались. Через несколько минут продолжим совещание.

«Надеюсь, он не взялся сочинять донос на Энди, — подумала Маргарет, наблюдая за тем, как включивший приватный режим координатор скрылся за непроницаемой завесой. — Видимо, наши дела действительно плохи, поэтому шеф больше не пытается изображать из себя привратника. Может, сообразил, что у него это и раньше получалось, мягко говоря, неважно».

— Продолжаем наше совещание, коллеги. Пришло время ознакомить рабочую группу с планами на будущее. У меня для вас, как в старом анекдоте, есть плохие новости и… очень плохие. Одну из плохих вы уже знаете. — координатор указал пальцем в сторону клона Джуди Картер. — Остальным придётся разделить между собой всю работу, выполнять которую должен был этот носитель разума. Следующая плохая новость состоит в том, что отправка искусственного интеллекта по объективным независящим от человеческого фактора причинам будет задержана на неопределённый срок. Несмотря на это, руководство корпорации предлагает нам начать поэтапное терраформирование BRJ900327-025. На начальном этапе предполагается задействовать малые вычислительные комплексы. Как только появится возможность прислать сюда «Ангелину», работа над проектом перейдёт в завершающую стадию.

Этих слов было достаточно, чтобы у каждого участника рабочей группы возникло собственное мнение по поводу услышанного. Желание немедленно поделиться им с остальными, заставило отбросить предписываемые деловым этикетом нормы поведения.

— Не нужно так драматично реагировать, коллеги! — Пулавски повысил голос, надеясь привлечь к себе внимание ещё кого-нибудь, кроме безучастного глядевшего на него клона Джуди Картер. — Я понимаю, какие последствия влечёт за собой принятие подобного решения. Самые наблюдательные из вас не могли не заметить, что мною было сказано о разбивке плана терраформирования на отдельные этапы. Учитывая проблемы, с которыми мы столкнулись, планируется провести предварительную грубую разметку будущего рельефа планеты и наметить основные природные зоны. Завершить начатое будет возможно только при участии искусственного интеллекта класса «ай». Кто-нибудь желает высказать своё мнение по этому вопросу?

— Так называемый начальный этап подразумевает уйму бесполезной работы. — произнёс Пол Бенсон. — Мощности малых вычислительных систем хватит только для того, чтобы производить терраформирование в очень ограниченных масштабах, без учёта ситуации в целом. Это будет напоминать сборку паззла вслепую, наощупь. Можно собрать цельную головоломку, но, открыв глаза, вы внезапно обнаружите, что далеко не все её фрагменты стоят на своих местах. Исправить кривую головоломку будет под силу только с помощью «Ангелины». Чтобы результат терраформирования, хоть как-то соответствовал проектной документации, потребуется заново проделать ещё половину, если не больше, от первоначально запланированного объёма работы. В связи с этим возникает вопрос: так ли уж необходимо начинать работу без участия искусственного интеллекта класса «ай»? Не проще ли подождать, когда нам пришлют «Ангелину», после чего сделать всё на высоком профессиональном уровне и с подобающим качеством. Мы потеряем больше времени, когда придётся заниматься подгонкой и переделкой результатов грубой разметки будущего рельефа.

— Трудно было ожидать от вас, Бенсон, таких сочных метафор. Впечатляющая речь. Я так понимаю, что мнения остальных участников рабочей группы можно не спрашивать. — координатор выждал паузу, затем продолжил: — Теперь я готов огласить очень плохие новости. Первая из них состоит в том, что на данный момент всю первичную документацию проекта следует считать полностью устаревшей. Это произошло в процессе столкновения интересов Федерального природоохранного фонда с интересами наших заказчиков. В результате бурных дебатов, ни одна из сторон не смогла взять верх. Фонд так и не преуспел в стремлении наложить полное вето на терраформирование планеты, а наши заказчики не сумели отстоять своё право на преобразование BRJ900327-025 по собственному усмотрению. Нашими юристами было предложено компромиссное решение, суть которого сводилась к следующему: планета не полностью соответствует требованиям, предъявляемым к заповедникам, поэтому природоохранный фонд не может претендовать на всю поверхность BRJ900327-025. Следовательно, возможно частичное терраформирование планеты, подразумевающее полную изоляцию заповедных территорий от мест, предназначенных для заселения людьми. После длительных консультаций с биологами, под терраформирование нам отдали не более сорока процентов поверхности. Сюда же включили демаркационную зону, которую предполагается выполнить в виде горных систем такой высоты и протяжённости, чтобы она стала непреодолимым препятствием для местных форм жизни. Это ограничило пригодную для заселения людьми область до одной четвёртой от общей площади поверхности планеты. Ни о каких значительных водных резервуарах, наподобие морей, или океанов уже не может идти речи. Как видите, коллеги, проект претерпел существенные изменения в сторону значительного уменьшения объёмов запланированных работ. Соответствующим образом снижается и оплата, предусмотренная договором с нашими заказчиками. Учитывая уже понесённые корпорацией расходы, и те, которые ещё предстоят, прибыль от реализации урезанного проекта едва покроет затраты на транспортировку искусственного интеллекта класса «ай». Думаю, никто не станет возражать, что уменьшение объёмов работы даёт возможность использовать малые вычислительные мощности без особого риска. Мы располагаем пятью искусственными интеллектами класса «эйч». Пользуясь старой терминологией, получаем солидную плотность разума на единицу площади. На первых порах этого может оказаться достаточно, при условии увеличения группировки орбитальных спутников-ретрансляторов до максимально возможного количества. В спутниках у нас недостатка нет. Не исключено, что нам удастся завершить проект, не прибегая к помощи «Ангелины».

При этих словах раздался чей-то едва слышный смешок.

— Понимая ваш скептицизм, коллеги, я говорю пока о чисто гипотетической возможности. Хотел бы обратить внимание всех присутствующих на следующее обстоятельство: величина ваших гонораров будет напрямую зависеть от того, насколько большими окажутся общие издержки корпорации. В ваших интересах сделать так, чтобы искусственный интеллект класса «ай» вообще не понадобился.

— Без этого степень детализации окажется на минимальном уровне, — заметил Бенсон, — что не может не повлиять на конечный результат. В больших масштабах это не так критично, а в малых — недостатки сможет заметить любой дилетант. Вычислительной мощности не хватит на то, чтобы сгладить все дефекты, а спрогнозировать возможные проблемы, с которыми придётся столкнуться в будущем — вообще не удастся.

— Согласен. — подтвердил координатор. — Я не призываю вас делать свою работу плохо. Просто очень надеюсь, что высокий профессионализм всех участников рабочей группы позволит обойтись имеющимися в нашем распоряжении ресурсами без привлечения дополнительных средств. Вторая новость тоже относится к разряду очень плохих. После пересмотра нескольких основных пунктов договора, заказчики настояли на включении в рабочую группу своего представителя. Пока в качестве наблюдателя. Не исключено, что в дальнейшем его права будут расширены настолько, что представитель заказчика сможет участвовать в обсуждении проекта на общих основаниях и влиять на принятие решений по тем или иным вопросам. Я не знаю точной даты его прибытия на планету. Поэтому предлагаю незамедлительно приступить к грубой разметке будущего рельефа терраформируемой области планеты и распределению основных природных зон. Уверен, любой из вас согласится с тем, что постороннему человеку не следует быть осведомлённым об изнаночной стороне нашей деятельности. Профессионалы должны иметь возможность комментировать рабочие моменты и обсуждать вопросы междисциплинарного сотрудничества в привычной для себя обстановке. Что вы на это скажете, коллеги? — спросил Пулавски, глядя при этом только на Бенсона.

— Думаю, нам следует согласиться с доводами руководства. — тщательно подбирая слова, ответил за всех Пол. — Ситуация неординарная, требующая особого подхода. При этом сложно пообещать, что мы сможем обойтись только малыми вычислительными мощностями.

— Я не требую от вас, ни поспешных выводов, ни обещаний. Мне нужно твёрдое согласие на то, что все участники рабочей группы готовы трудиться в условиях ненормированного рабочего дня. За двое ближайших суток следует адаптировать проект к изменившимся условиям и приступать к начальному этапу терраформирования планеты. Пока неизвестно, имеет ли представитель заказчика какой-либо опыт в подобных делах. Но, в любом случае, нельзя допустить его присутствия на совещаниях в течение ближайших нескольких дней. Как я уже сказал, точная дата его прибытия неизвестна. Будем считать, что времени у нас нет совсем. Предлагаю сразу же начать работу. — Пулавски включил голографический проектор, и под потолком конференц-зала возникло уменьшенное изображение BRJ900327-025. — Для удобства здесь не отображается атмосферный слой, чтобы можно было без помех видеть фрагмент поверхности, который природоохранный фонд любезно выделил для терраформирования. Это шутка, коллеги. Любезно выделил — следовало бы взять в кавычки. Более точное определение — злобно скрипя зубами, согласился со справедливыми требованиями наших заказчиков. Сейчас вы видите тот же фрагмент поверхности, но в другой проекции. Здесь краткая справка по изначальному рельефу и минеральному составу грунта. Каждому из вас на личный коммуникатор уже отправлен файл с обновлённым техническим заданием. Ознакомьтесь с ним и начинайте выдвигать идеи. В ближайшие два дня мы с вами будем заняты исключительно «мозговым штурмом». Нестандартные решения приветствуются. В особенности, я надеюсь на тех из вас, кого выделил среди остальных при нашей первой встрече.

*игра слов. В английском языке draught можно перевести и как «проект» и как «сквозняк»

Она не сразу заметила чужой истребитель, вынырнувший из густых облаков, будто чёртик из табакерки. Немедленно открыв огонь из всего бортового оружия, враг продемонстрировал исключительно высокие навыки снайперской стрельбы. Повреждённые турбины натужно взвыли, самолёт стал терять тягу. Тиган попыталась направить его вверх, к спасительной облачности, чтобы затеряться среди густых клубов водяного пара. Сделать это следовало как можно быстрее, но у подбитого самолёта было собственное мнение, и он явно не торопился выполнять набор высоты.

«Говорили же мне: внимательно следи за обстановкой в воздухе! — досадливо поморщилась лётчица. — А я решила понаблюдать за пейзажем с высоты птичьего полёта…»

Следом пришло понимание того, что она совершила вторую, гораздо более опасную ошибку — упустила из виду атакующего противника. Левую плоскость, ещё мгновение назад, блестевшую полированным алюминием, перечеркнула строчка пробоин, словно какой-то недобрый садовод вырастил там цветочки с лепестками из рваных кусков металла. Сквозь одну из дыр даже можно было увидеть проплывающую внизу землю, но любоваться подобной картиной не стал бы ни один находящийся в здравом уме пилот.

Машина сразу же начала валиться влево, управление ухудшилось настолько, что удерживать самолёт на курсе стало невероятно сложно. Выходивший из атаки враг мелькнул перед самым носом, но воспользоваться этим не представлялось возможным. Мощность ранее повреждённых двигателей снизилась, поэтому нечего было и думать о попытке отыграться. Тиган оставалось только бессильно провожать глазами вражеский истребитель, следя за тем, как маленькая серебристая точка уходит в зенит и начинает очередную атаку со стороны солнца.

Направив изрядно потрёпанный самолёт в пологое пикирование, она попыталась компенсировать этим недостаточную тягу двигателей. Сохранялся призрачный шанс, уйти со снижением в сторону позиций своих наземных войск, где фронтовая ПВО могла бы оказать хоть какую-то поддержку.

«Шикарная из меня сейчас мишень, — с тоской подумала Тиган, — до базы я точно не доберусь, а помощи с воздуха ждать неоткуда».

Понимая, что продолжать дальнейшую борьбу бессмысленно, она посмотрела на большую красную кнопку в центре приборной панели, но так и не смогла заставить себя протянуть к ней руку. Пилотирование подбитой машины требовало повышенного внимания. Борясь с отяжелевшими рулями, Тиган нашла время, чтобы оглянулся назад, благо строение фонаря кабины обеспечивало прекрасный обзор задней полусферы. Вражеский истребитель завершил перестроение для новой атаки и теперь стремился догнать беззащитную жертву, чтобы сократить дистанцию для успешной прицельной стрельбы. Повреждённый самолёт постепенно развил приличную скорость, и противнику, чьи технические характеристики не позволяли добиться такого же результата, пришлось открывать огонь с большого расстояния. Длинная очередь из трассирующих снарядов прошла над самой кабиной; в какой-то момент показалось, что враг должен был израсходовать весь свой боекомплект.

Скорость сближения с землёй стала приобретать угрожающие размеры, корректируя угол пикирования, Тиган потянула ручку управления на себя, и в это мгновение вражеский истребитель снова открыл огонь. Его скорострельные пушки выпустили всего несколько снарядов, после чего замолкли, но даже одного единственного попадания в хвостовое оперение хватило, чтобы окончательно решить исход воздушного боя.

«Покинуть машину! — прозвучал в наушниках пилота требовательный голос. — Вы находитесь над территорией, контролируемой вражескими войсками. Перед катапультированием активируйте аварийный радиомаяк и выберите комплект для выживания номер три. После приземления следуйте дальнейшим инструкциям».

«Не в настроении я бегать в обнимку с автоматической винтовкой по джунглям, — подумала Тиган, нажимая и удерживая красную кнопку, — извините, но не в этот раз».

Перед её глазами возникла крупная надпись «ВЫХОД В АНГАР», а затем виртуальный кокпит исчез, уступив место панораме лётного поля, на котором стояли крылатые машины времён второй половины двадцатого столетия. Над ближайшим самолётом в воздухе образовалось небольшое оконце, из которого на Тиган, улыбаясь, смотрел штурман Патрик.

— Муки выбора? — поинтересовался он. — На этот раз советую послушать меня и взять не боевой истребитель, а спортивный самолёт. Сначала нужно просто полетать, почувствовать управление. Неопытным новичкам не следует соваться в воздушный бой без серьёзной подготовки. Это, хоть и авиационный симулятор, но максимально приближенный к реальности. Если в упрощённом режиме всё получалось, то это не означает, что и дальше не придётся прилагать особых усилий по освоению техники пилотирования.

— Изначально тренажёр по управлению аппаратами, приспособленными к полётам в атмосфере, я себе представляла несколько иначе, — кисло поморщившись, произнесла штурман-стажёр Тиган. — Зачем мне учиться летать на всём этом древнем барахле?

— Нет ничего более скучного, чем тренажёр-инструктор. Пилотировать он научит кого угодно, но прошедшие подобную подготовку люди так никогда и не поймут всё прелести управления аэродинамическим летательным аппаратом. Если же ты освоишь полёты на том, что назвала древним барахлом, то тренажёр-инструктор тебе уже не понадобится.

— Совсем не понадобится?

— Лишь для того, чтобы смоделировать условия конкретной планеты, где нам предстоит совершать полёты. Убедил я тебя? Будешь пробовать снова?

— Буду. — кивнула Тиган. — Сегодня я уже навоевалась, поэтому, хочу просто полетать. Посоветуй, какой самолёт из тех двух мне выбрать. Синий, или вон тот, красный?

— Синий. Этот лёгкий одномоторный летательный аппарат — вершина авиационной конструкторской мысли конца двадцатого века. Впрочем, и в более поздние времена ничего лучше не придумали.

— Лучше по безопасности?

— По остроте управления и эмоциям, которые получаешь от пилотирования.

Свой первый опыт в пилотировании аэродинамических летательных аппаратов штурман-стажёр Тиган вспоминала не иначе, как с улыбкой. Она была благодарна штурману Патрику за помощь в освоении авиационного симулятора и за терпение, которое проявил старший коллега при обучении новичка. Пройдя серьёзную теоретическую подготовку и налетав изрядное количество часов в симуляторе, Тиган считала себя полностью готовым к полётам в атмосфере. Впервые оказавшись в кабине реального летательного аппарата, она очень удивилась, не обнаружив там привычных органов управления.

— Да, — заметив изумлённое лицо стажёра, подтвердил Патрик. — Я и сам этому не слишком рад, но Правилами Безопасности Полётов для данной планеты рекомендован именно такой вид управления авиатехникой. Пилотирование осуществляется автоматическими системами, а человек помимо маршрута выбирает высоту полёта и вовремя вносит коррективы, чтобы электронные мозги разного уровня не конфликтовали между собой. Казалось бы, нет ничего скучнее, но это только на первый взгляд. Задавая отдельным системам управления необходимый уровень приоритета, можно добиться почти такого же эффекта, что и при ручном пилотировании. Особенно в том случае, если у тебя хорошая скорость реакции. Автоматика всегда реагирует с некоторым запаздыванием. Сказывается необходимость задействовать дублирующие системы на случай сбоя основных. Не смотри так печально, Тигги. Полетаешь немного в качестве надстройки к автопилоту, затем научишься манипулировать им и перестанешь обращать на него внимание.

— А сразу его нельзя отключить?

— Нет. Но без него вполне можно обойтись, если грамотно варьировать уровень приоритета отдельных подсистем.

— Сразу всё стало понятно! — с преувеличенным восторгом откликнулась Тиган. — Это же проще простого! Подсистемы… Приоритет… Да я каждый день с этим сталкиваюсь…

— О'кей. — Патрик поднял вверх ладони. — Нет никаких подсистем. Помнишь видеоигру, где ты управляла отрядом гномов? Представь, что в летательном аппарате поселились маленькие гномы, задача которых состоит в том, чтобы выпускать закрылки, менять вектор тяги двигателей, угол отклонения рулей и тому подобное. Вместо сервоприводов сидит такой маленький человечек и туда-сюда вращает зубчатые колёсики. Среди гномов полное равноправие, каждый из них отвечает за отдельный элемент управления летательным аппаратом, а все вместе они подчиняются только автопилоту.

— Кем, по твоей задумке считать автопилот?

— Он у них наподобие горного короля. — произнеся это, Патрик стал напевать, пытаясь воспроизвести мелодию Эдварда Грига.

— Прекрати, — засмеялась Тиган. — В твоём исполнении это звучит чудовищно.

— Будь, по-твоему. — согласился он. — Слуха у меня нет, но классическая музыка — это моя слабость. Так и тянет что-нибудь исполнить самому.

— Ты отличный рассказчик, Патрик. Продолжай лекцию, но только без музыкального сопровождения.

— Автопилот устроен так, что выбирает оптимальный режим полёта, сочетающий в себе скорость, безопасность, экономичность. Ты не можешь совсем отключить автопилот, чтобы отдавать приказания гномам напрямую, слушаться тебя они не станут. Но в твоей власти назначать себе фаворитов, выбирая любого из числа всей команды. Назначенный на эту должность гном или несколько гномов перестают признавать авторитет горного короля и выполняют только твои приказы. Именно их действие, или бездействие будет определять поведение летательного аппарата в данный момент времени. Фавориты подчиняются беспрекословно, но стоящий за их спиной автопилот просчитывает вероятности, и если возникает риск возникновения критического режима, то автоматика возвращает управление себе. Поэтому нужно хорошо знать конструкцию техники, на которой собираешься летать, и особенности её поведения в воздухе. Искусство состоит в том, чтобы правильно выбрать фаворитов и вовремя их сменить. Тогда вмешательство автопилота будет минимальным, а со временем его вообще перестаёшь замечать.

— Вот только ручку управления придётся домысливать, — проворчала Тиган. — Я уже к ней привыкла…

— Мы же люди, а не дрессированные обезьяны, которых научили доставать банан из клетки при помощи длинной веточки. Открывать дверцу обезьяну не учили, а сама она ни за что не догадается. Управление при помощи виртуальной клавиатуры ничуть не хуже, чем традиционным способом. Некоторые пилоты считают, что гораздо интереснее запрограммировать приёмную аппаратуру на распознавание жестов, выполняемых различными частями тела. Головой, включая глаза и губы, руками, и даже ногами. Мне самому понравился такой способ, особенно при включённом режиме компенсации гравитационного воздействия. Кабина становится похожей на аквариум, а ты — будто висящая в толще воды рыбина, на малейшее движение которой чутко отзывается летательный аппарат. Это обостряет чувства до предела. В какой-то момент начинаешь ощущать себя и технику единым целым. Для наблюдателя со стороны процесс управления будет напоминать некий загадочный танец или занятие йогой. Кому что ближе.

— Ты и мне предлагаешь осваивать подобный режим управления?

— Это в основном для опытных пилотов, желающих получить новые впечатления там, где, казалось бы, всё уже изучено и освоено, — улыбнулся Патрик. — Для начала тебе стоит научиться использовать стандартную виртуальную клавиатуру. В двух- или трёхмерной конфигурации — неважно. Советую с самого первого самостоятельного полета активировать функцию «полётный дневник», в котором будут отмечаться все случаи, при которых автопилот брал управление на себя. Полезно это знать, если собираешься анализировать собственные ошибки. Через полчаса у нас с тобой совместный вылет на лёгком двухместном разведчике для ознакомления с погодными условиями на планете. А пока можешь подстроить под себя управление второй транспортной машиной. Рекомендую выбрать конфигурацию трёхмерной виртуальной клавиатуры. Количество сегментов и их расположение в пространстве оставляю на твоё усмотрение.

— На разведчике сиденья расположены тандемом? — спросила Тиган.

— Нет, в ряд. Тесновато там, но обзор замечательный.

— Там левое сиденье считается пилотским? — решила уточнить стажёр. — Или правое?

— Разведчик совершит облёт местности по заранее намеченному маршруту. Мы оба с тобой будем пассажирами. Самостоятельное пилотирование разрешено только после выполнения всей программы ознакомительных полётов.

— Действительно, тесновато, — сказала Тиган, которая была вынуждена сесть немного вполоборота, чтобы автоматическая дверь смогла закрыться. — Никому из конструкторов разведчика не пришло в голову позаботиться о комфорте экипажа.

— Скажу по секрету, этот аппарат — демилитаризованный военный беспилотник. Сюда добавили простенькую кабину, чтобы не слишком утяжелять конструкцию, поэтому ни о каком особом комфорте речи не идёт.

— Мне вот так и придётся сидеть весь полёт? — не скрывая недовольства, спросила штурман-стажёр. — Не похоже, чтобы у этого сиденья присутствовал противоперегрузочный режим.

— Отставь в сторону локоть и надави им на дверцу. — посоветовал Патрик. — Как только почувствуешь, что дверца начинает прогибаться, надави ещё сильнее и тогда перемещайся в удобное тебе положение. Управляющий центр пересчитает массово-объёмные характеристики пассажиров, после чего изменит геометрию кабины. Дело в том, что беспилотник очень чувствителен к малейшему нарушению центровки, а находящийся в неудобной позиции человек будет этому только способствовать.

— Нет способа попроще?

— Есть. Двигайся ближе ко мне, прижмись плотнее…

— О! Штурман Патрик! Что это за двусмысленное, я бы сказала, даже неприличное предложение? — Тиган сделала строгий вид, словно это она была здесь старшим по званию. — Разве наш капитан позволяет подобные вольности по отношению к подчинённым? Совсем недавно он говорил о том, что панибратские отношения среди командного состава корабля подрывают дисциплину.

— Вольности? — с невинным выражением лица удивился Патрик. — В инструкции по эксплуатации лёгкого двухместного разведчика есть указания по поводу оптимизации внутреннего пространства кабины, но про неприличные предложения там ничего нет.

— Мне показалось? — наполненным подозрением голосом спросила Тиган.

— Так точно, стажер! — Патрик скорчил лицо «по уставу». — Показалось.

— Но рапорт на имя капитана я обязана составить.

— Разумеется, стажёр. И что вы планируете там написать?

— Я… — она задумалась, — должна сообщить капитану о том, что сегодня штурман корабля нарушил субординацию в отношении стажёра Тиган. Этим утром он поцеловал её поспешно, без всякого чувства, заставив думать, будто в их отношениях наступил кризис.

— Это серьёзный дисциплинарный проступок со стороны штурмана. — немедленно согласился Патрик. — Как минимум, тянет на разбирательство с участием начальников всех основных служб корабля. Они выслушают потерпевшую сторону, вынесут свой вердикт, а потом кто-нибудь из старших офицеров, например Френсис, продемонстрирует штурману-стажёру, каким должен быть настоящий, эталонный утренний поцелуй.

Тиган мысленно представила эту ситуацию, зажмурилась и встряхнула головой, отгоняя кошмарное видение прочь.

— Пожалуй, я повременю с рапортом, — вздохнула она, — но это в том случае, если мой непосредственный начальник обещает больше не допускать подобных промахов.

— Обещает. — улыбнулся Патрик. — И готов исправить ошибку немедленно.

— Стоп. Подозреваю, что всё это негативно скажется на центровке и стабилизации аппарата в горизонтальной плоскости. Повтори, куда там нужно надавить локтем?

— А ты меня простила?

— Простила.

— На дверцу в любом месте. Дави, не бойся. Видишь, она начала поддаваться. Смещайся в сторону, займи удобное положение. Во время полёта постарайся не совершать резких движений. Причину ты уже знаешь.

— Если ёрзать на месте, то результатом станет повышенный расход энергии?

— Верно. Нам предстоит полёт по замкнутому маршруту. Посадка пока не предусмотрена. Завершающий отрезок пройдёт с набором высоты на максимальном режиме работы двигателей. С низкой орбиты нас подхватит челнок и доставит обратно на корабль. Чтобы челноку не пришлось нырять за нами слишком глубоко в атмосферу, перерасхода лучше не допускать.

Патрик провёл тесты на герметичность, после чего несколько раз энергично качнулся из стороны в сторону в своём кресле, следя через остекление кабины за тем, как пришли в движение сопла вспомогательных двигателей на верхней поперечной балке бывшего военного беспилотника.

— С поперечной устойчивостью могут возникнуть небольшие проблемы, — подытожил результат наблюдений штурман, и обратился к стажёру: — С левой стороны твоего сиденья есть регулятор наклона. Поверни его немного вперед, чтобы сместить вертикальную ось сиденья к центру кабины. Ещё чуть-чуть. Достаточно. Теперь можно лететь.

Стартовый стенд придал лёгкому двухместному разведчику нужное ускорение и, отделившись от корабля, он взял курс по направлению к планете.

— Должно быть до прихода людей, здесь было очень красиво, — вздохнула Тиган. — Но эти горы, они словно рваная рана на белоснежной шкуре дикого зверя…

— Обычно терраформирование безвозвратно меняет облик планеты, но не в этом случае. Чтобы узнать, как выглядит нетронутая природа, достаточно совершить замкнутый орбитальный полёт. Но времени на это нет. Наш капитан упоминал, что горы созданы совсем недавно искусственным путём. В основном, ради изменения климата. Всю остальную поверхность планеты покрывает туман, а здесь удалось создать условия для проникновения солнечного света к поверхности. Она начала разогреваться, появились восходящие потоки воздуха, благодаря чему на планете появился настоящий ветер, которого раньше не было и в помине. Маршрут проложен так, что несколько раз мы пересечём границу соприкосновения нагретого воздуха с поверхности и холодного воздуха с гор. В таких районах ожидаются турбулентные потоки и грозовые фронты. Для пилотируемых полётов эти места признаны неблагоприятными, но посетить их будет интересно.

— Как долго люди здесь занимаются терраформированием?

— Точно не знаю. Судя по тому, как всё это выглядит с высоты, только-только завершился этап ландшафтного моделирования. Никакой растительности ещё нет, кругом голая земля. Я не специалист в этом деле, но кто-то, кажется Хью, говорил, что должно пройти некоторое время для нормализации круговорота воды.

— Вон тут сколько этой воды. — стажёр указала на сбегающие с гор потоки. Похоже, скоро будем пролетать над полноводной рекой.

— По слухам, обилие воды поначалу грозило обернуться настоящей проблемой. Здешняя атмосфера перенасыщена влагой. Поднимавшийся с поверхности нагретый воздух приводил в движение воздушные массы и по ту сторону гор тоже. Дождевые облака непрерывно висели над горными вершинами. Осадков на их склонах выпадало столько, что кое-где сбегающая вниз вода начала разрушать едва сформированный ландшафт. Чтобы отвести избыток вдаги, пришлось сделать сложные расчёты по созданию русла каждой отдельной реки. Но и этого оказалось мало. Высота гор была увеличена, чтобы температура на их вершинах опустилась ниже точки замерзания воды. Значительная часть воды стала аккумулироваться в виде ледников, и это помогло снизить количество осадков.

— Логичнее было бы всю предназначенную для тераформирования местность окружить кольцом из гор, — заметила Тиган. — По каким-то причинам это не сделали. Вон там видно, как понижается горная гряда, а чуть дальше начинается ровная местность. И ещё там… странное что-то. Как будто земля покрыта слоем льда, или снега. Но в том месте не должно быть настолько холодно…

— Я знаю, что это. — сообщил Патрик, взглянув в указанном направлении. — Местные растения таким способом защищаются от излучения здешней звезды. Они продуцируют своеобразный купол, непроницаемый для солнечного света.

— Откуда тебе это известно?

— Парни, прилетевшие сюда до нас, поделились информацией.

— Мне они показались слишком серьёзными, чересчур озабоченными своими делами. На нас смотрят свысока, а некоторые даже неприязни не скрывают.

— Это ты про их босса по фамилии Пулавски? — уточнил штурман. — Действительно, неприятный тип. Он в той конторе какая-то важная шишка.

— Из тех, с кем приходилось разговаривать, почти все такие. Кроме Джуди. Не знаю, как она вписывается в эту странную компанию. Никуда не спешит тихая, задумчивая. Над вопросами долго думает и часто отвечает невпопад.

— Я, в основном, имел дело с Энди и Максом. Нормальные парни. Трудятся не меньше остальных, но находят время, чтобы пообщаться.

— И куда они все так торопятся?

— Этому есть простое объяснение. Ещё недавно Пулавски загружал своих сотрудников до такой степени, что на сон им оставалось не более трёх часов в сутки.

— С ума сойти! — ужаснулась Тиган. — Неужели успевали отдохнуть и выспаться? После больших нагрузок заснуть трудно. По себе знаю.

— Когда погружаешься в принудительный сон с медикаментозным обеспечением, это уже неважно. Всё равно, что перезагрузка операционной системы компьютера. Вот ты ложишься в индивидуальную капсулу и закрываешь глаза. Казалось, что открываешь их уже в следующее мгновение, а на самом деле прошло три часа реального времени.

— Не позавидуешь.

— Насколько мне известно, они всем довольны и очень удивляются нашему образу жизни. Я присутствовал при первой встрече капитана с Пулавски. Этот хамоватый тип долго выспрашивал, как же на самом деле называется наш корабль, а потом допустил бестактность, обозвав его «летучим голландцем».

— И как отреагировал капитан? — нахмурилась Тиган.

— Сдаётся мне, что Пулавски из той породы людей, перед которыми опасно демонстрировать слабые свойства своей натуры. Капитан не подал вида, что его задело подобное отношение.

— Капитан Ллойд всегда казался мне человеком без слабых мест. Я сильно удивилась, когда узнала о том, насколько он бывает суеверным.

— Все флотские суеверны, а военные, включая отставных военных, суеверны вдвойне. Это сложно объяснить с рациональной точки зрения, но я всегда считал, что практика сильнее теории. Если суеверие приносит пользу, значит, в этом что-то есть и отвергать полезное, всё равно, что добровольно желать себе вреда.

— Неужели, все офицеры корабля верят в глупые приметы? — засмеялась Тиган. — И ты из их числа?

— И я. — подтвердил Патрик. — И даже Френсис.

— Не может быть! Скорее я поверю в то, что суеверностью страдает его второй заместитель!

— Тем не менее, это так. У Френсиса потрясающее чутьё на различного рода аварийные ситуации. И сам он объясняет это только стойкой верой в непогрешимость примет.

— Каких, например?

— Он тебе этого даже под пытками не скажет. Я несколько раз был свидетелем, когда Френсису хватало одного взгляда на заваленный хламом стол, чтобы принять решение. Знаю, что он чутко реагирует на то, с какой очерёдностью появляются в его офисе офицеры, но какие при этом мысли проносятся в голове стармеха, не дано узнать никому.

— А почему капитану не понравилось, когда Пулавски упомянул о «летучем голландце»?

— Тебе разве не известна эта легенда?

— Известна. Но история относится ко временам парусного судоходства. Разве это может иметь отношение к космическому флоту?

— Флот во все времена остаётся флотом. — серьёзно ответил штурман. — И неважно, ходит ли корабль по воде, или путешествует в межзвёздном пространстве. Сути это не меняет.

— Привет, беби! — Тиган ласково провела ладонью по нанесённой на фюзеляж картинке, изображавшей весёлую девчонку с рыжими косичками. — Полетаем?

Согретая теплом человеческого тела картинка пришла в движение. Девчонка улыбнулась во весь рот и задорно подмигнула.

— Вот и славно. У нас сегодня ответственное задание. Здешние яйцеголовые решили устроить конференцию, пригласив капитана Ллойда. — произнесла Тиган после того, как запустила режим предполётного контроля. — Всё бы ничего, но нам предстоит захватить с тобой… Кого бы ты думала? Ни за что не угадаешь. Пулавски! Да-да-да. Я не шучу.

— Опять болтаешь со своим талисманом? — на экране связи с диспетчерским пунктом возникло изображение Патрика.

— Да. — свызовом ответила Тиган. — Что здесь такого? Единожды слетав на этой машине, я в неё просто влюбилась. Лёгкая, маневренная, послушная.

— У грузопассажирского конвертоплана почти такие же характеристики.

— Он похож на старый вышедший из моды ботинок, — поморщилась штурман-стажёр. — И летает, как ботинок. Управлять им — никакого удовольствия. То ли дело, штабная авиетка. Прелесть! Теперь она — моя подружка! И не спорь.

— Подружка, так подружка, — согласился Патрик. — Может быть, тебе задействовать режим интерактивного помощника? С ним и поговорить можно, если скучно станет. Всё лучше, чем болтать с нарисованной картинкой.

— Не лучше. — возразила Тиган. — Нарисованный талисман — это душа машины, а не компьютерная программа, способная распознавать человеческую речь и вести примитивный диалог. Когда я обращаюсь к талисману, я чувствую, что она меня понимает, пускай даже и не в состоянии ответить. Этих доводов достаточно?

— Так точно. — кивнул штурман, переходя на официальный тон. — Маршрут полёта загружен. Пассажиры ждут на верхней полётной палубе. Пилот, доложить о готовности.

— Рейс два ноля сорок шестой, внеплановый. Предполётный контроль систем завершён. Неисправности отсутствуют. Штурман-стажёр Тиган к вылету готова.

— Вылет разрешаю.

Перед тем, как надеть шлем, Тиган послала в сторону диспетчерской воздушный поцелуй.

«Не ревнуй», — подумала она, мысленно обращаясь к рыжей девчонке.

Пока подъёмник выводил авиетку на стартовую позицию, успевшая заскучать Тиган решила сфокусировать обзорную камеру на пассажирах.

— Полётное задание изменилось, — тут же отозвался из диспетчерской Патрик, — пассажиров будет не четверо, а на одного больше.

— Вижу пятерых. — подтвердила Тиган. — Капитан Ллойд, с ним Хью, Пулавски со своей глуповатого вида секретаршей и ещё какой-то тип в мятом балахоне. Стоит ко мне спиной, но судя по коже на его шее, лицо должно выглядеть не намного свежее, чем его одеяние.

— Это один из заказчиков, которого направили в команду Пулавски в качестве наблюдателя.

— Ух, ты! Я сегодня повезу сразу трёх больших боссов!

— Не зазнавайся. От пятого пассажира поступила просьба уменьшить, насколько это возможно, вероятные перегрузки во время полёта. Просьба рассмотрена положительно.

— А он, хотя бы в общих чертах представляет, куда мы летим? — прищурившись, поинтересовалась Тиган. — Нельзя пройти над горным хребтом, ни разу не попав при этом в зону турбулентности.

— Повторяю ещё раз: уменьшить, насколько это возможно, вероятные перегрузки во время полёта. Приказ ясен?

— Так точно, сэр! Посадка пассажиров завершена. Жду разрешения на старт.

— Старт разрешаю.

Тиган приготовилась к ускорению, которое придаёт стартующим аппаратам пусковой стенд, которому корабельные остряки дали прозвище «праща». В технических характеристиках стенда было заложено восемь режимов, из которых два последних предназначались для экстренных случаев, когда приоритетной задачей было покинуть корабль как можно быстрее и удалиться от него на максимально возможное расстояние, не используя собственных двигателей. Применять такие способы старта вне экстренных случаев разрешалось только лицам, ответственным за отладку данного вида режимов. Одним из таких людей был Патрик, и по его словам подобный старт напоминал ситуацию, когда сидящему на жёстком стуле человеку с размаху бьют по спине большим и тяжёлым предметом.

Лёгкие аппараты, предназначенные для полётов в атмосфере, «праща» выстреливала с четвёртого режима, от которого у неопытных пилотов даже захватывало дух. В этот раз стартовый рывок оказался значительно растянутым по времени, и привычного ускорения Тиган не ощутила.

— Диспетчерская, что это сейчас было? — не скрывая недоумения, поинтересовалась она, думая, что обращается к Патрику. — Что за ленивый шлепок по заднице вместо нормальной подачи?

— Два ноля сорок шестой внеплановый, придерживайтесь общепринятых правил для переговоров во время сеансов радиосвязи, — ответил незнакомый женский голос. — Пусковой стенд отработал в штатном режиме, согласно стандартам, установленным для гражданских пассажирских перевозок. Если, несмотря на это, у вас возникли замечания, подробно изложите их в соответствующем разделе послеполётного рапорта.

— А перерасход топлива, который неизбежно возникнет при первой же коррекции орбиты, мне на кого потом списывать? — язвительно поинтересовалась штурман-стажёр.

— Два ноля сорок шестой внеплановый, потрудитесь изучить файл отчёта пускового стенда на экране вашего центрального монитора. Во время начальной фазы разгона была осуществлена дозаправка, в результате чего общий объём топлива увеличился на десять процентов. Напоминаю, что следующий обязательный сеанс радиосвязи должен произойти перед входом в атмосферу. Счастливого пути!

— В штатном режиме… — кривя губы, едва слышно пробормотала Тиган, продолжив уже про себя: «Стоило появиться здесь этому старикашке, как перед ним все стали ходить на цыпочках. Неужели и наш капитан заразился этой болезнью? Вот бы взглянуть на его реакцию».

Её так и подмывало вывести на монитор данные с установленных в салоне видеокамер, но делать это запрещалось полётной инструкцией. Размышления по поводу «болезни» под названием «услужливость» подсказали идею о том, как можно понаблюдать за пассажирами. Идея была так себе, но попробовать стоило. Не особо надеясь на успех, Тиган сделала запрос данных медицинского мониторинга за состоянием здоровья пассажиров. Для получения права на просмотр подобной информации, нужно было иметь вескую причину, и к немалому удивлению пилота, такая причина сразу же отыскалась.

Бортовая вычислительная система успешно опознала четверых пассажиров, а с идентификацией пятого возникли проблемы. Судя по всему, у него отсутствовал не только хелф-чип, но и пасс-чип, что само по себе было очень странным явлением. В обитаемой Вселенной хватало захудалых мест, где о чипах здоровья люди могли только мечтать, но в цивилизованном мире хелф-чипы единого стандарта давно стали привычным устройством. Другое дело — чип, содержащий паспортные данные. Вероятность встретить человека без пасс-чипа не намного превышала вероятность встречи с самостоятельно пережившим все исторические эпохи динозавром.

Как биологический объект во плоти и крови, пятый пассажир присутствовал сейчас в салоне штабной авиетки, но назвать его полноценной частью человеческого социума было нельзя. Он каким-то образом ухитрялся существовать сам по себе, будучи лишённым всех прав, которыми мог воспользоваться, и обязательств, которым должен следовать.

Пасс-чип представлял собой дешёвое массовое устройство, защиту которого было нетрудно обойти, обладая средним уровнем навыков, необходимых для такого рода вмешательств. Этим регулярно пользовались десятки, если не сотни тысяч людей, предпочитавших скрывать свою личную информацию, прячась за вымышленными именами. Официально государственные органы не одобряли самовольного перепрограммирования пасс-чипа, но смотрели на всё это сквозь пальцы, кроме тех случаев, когда изменение персональных данных могло помочь с уклонением от уплаты налогов, или повлиять на ход избирательной кампании. В этих случаях производилась никогда не дававшая сбоя ДНК-идентификация подозрительных личностей. Несмотря на это, отсутствие паспортного чипа рассматривалось, не как правонарушение, а как экстренная ситуация, при возникновении которой человеку требуется незамедлительная помощь властей.

Было зафиксировано несколько случаев, когда психически неуравновешенные люди сознательно удаляли свои пасс-чипы, пытаясь придать этому некую форму социального протеста. Вряд ли кто-нибудь из них думал о последствиях такого шага, не предполагая, что протест останется незамеченным. Избавившийся от пасс-чипа человек выпадал из привычного для себя мира, как будто попадал в другое измерение. У него исчезала возможность открыть двери собственного жилища, оплатить покупки, или воспользоваться транспортным средством. Он не мог рассчитывать на помощь никаких социальных служб, кроме медицинской, да и то, с большой оговоркой. Номер полиса социального страхования в базе данных хелф-чипа не значился, поэтому объём предоставляемой помощи мог быть только самым минимальным.

Тиган оставила в полётном дневнике запись «экстренная ситуация», после чего запросила доступ к бортовому медицинскому сканеру с возможностью дистанционного контроля состояния здоровья. Теперь можно было на законных основаниях подключиться к системе видеонаблюдения за пассажирским салоном. Инструкцией предписывалось не прослушивать разговоры, ограничившись только изображением. Направив прицельный курсор сканера на «старикашку», Тиган получила информацию о текущих параметрах жизнедеятельности. Сканер оценил биологический возраст пассажира в двести двадцать шесть стандартных лет.

«Вот это антиквариат! Как он ещё не рассыпался? Столько времени жить в одном и том же теле… Если у него хватает средств на поддержание здоровья, то вполне мог бы позволить себе менять клонов каждые пятьдесят лет. Дешевле бы обошлось».

Она сравнила данные старикашки с той информацией, которую передавали хелф-чипы остальных пассажиров. Судя по мозговой активности, частоте сердечных сокращений и ритму дыхания, трое мужчин вели между собой какую-то беседу, тема которой была всем одинаково интересна. Не принимала участия в разговоре секретарша Пулавски и Хью, находившийся в состоянии глубокого медитативного покоя.

Выяснить, что они там обсуждают, очень хотелось, но придумать причину, которой можно было бы оправдать прослушивание пассажирского салона, Тиган не смогла. Причина — словно козырная карта, наличие которой обеспечивает превосходство в игре. Не имея на руках козырей, пришлось бы долго объяснять после полёта, какая такая необходимость заставила пилота влезать в частные разговоры капитана со своими гостями.

Ознакомившись с параметрами траектории входа в плотные слои атмосферы, которые предложил компьютер, Тиган внесла в программу полёта собственные поправки. Электронные мозги долго не могли понять, почему пилот отказался от оптимальной траектории, предпочтя ей более энергозатратный вариант. Необходимость снижения вероятных перегрузок компьютер в расчёт не принял, поэтому пришлось отвечать на бесчисленные вопросы, типа «Вы уверены в необходимости выбранного режима?». Закончив программирование автопилота, Тиган заскучала, и от нечего делать взялась пролистывать настройки медицинского сканера. Было забавно взглянуть, каким противным выглядит лицо старикашки при поперечных и продольных томографических «срезах». Дойдя до функции «анализатор движения», она от неожиданности ойкнула. Помимо информации о сократительной способности мышц и подвижности суставов, на мониторе появился текст, возникший в результате считывания артикуляционных движений с губ говорившего человека.

Быстренько оценив открывшиеся перед ней возможности, Тиган сфокусировала анализатор движения только до области губ, одновременно расширив границы применения на весь пассажирский салон. Теперь, как только губы кого-нибудь из пассажиров начинали шевелиться, анализатор считывал артикуляцию и преобразовывал её в текст. Знаков препинания программа не расставляла, их приходилось додумывать, способы передачи эмоциональной окраски тоже отсутствовали, но уловить смысл сказанного было можно.

— …демократия — самая отвратительная из форм организации человеческого общества. — сказал старикашка.

Пулавски: Без дополнительных аргументов нам сложно принять это спорное утверждение. Не так ли, капитан?

Ллойд: Поясните, Иренеус, что вы имеете в виду. Идёт ли речь о демократических принципах вообще, или вы решили раскритиковать общество, основы которого были заложены ещё древними греками.

«Забавное имя у старикашки, — подумала Тиган, — надо бы вписать его в полётный лист, но мне пятого пассажира официально никто не представил, поэтому сойдёт и так».

Иренеус: Не будем касаться греков, или кого бы то ни было столь же древнего. Я говорю об устройстве современного нам с вами общества, которое кто-то по недоразумению или в силу недостатка образованности считает демократическим.

Пулавски: Хорошо. Если вам так претит слово демократия, давайте обойдёмся понятием гражданское общество. Это будет точнее, современнее и без всякой примеси древних греков.

Ллойд: Поддерживаю. О демократии у нас любят говорить во время предвыборной кампании, когда хотят подчеркнуть приверженность идеалам и верность традициям. Мы с вами никуда не баллотируемся, поэтому оставим в стороне пышные слова. Давайте разберёмся, какие у вас претензии к современному обществу.

Иренеус: Давайте. Прежде всего, я хотел бы сказать о том, что современное гражданское общество, есть самый большой в мире обман. Люди добровольно верят в химеру, в то чего нет, и никогда не было. Это некая форма религиозного заблуждения, основанная на ложном догмате, который с виду не противоречит естественному ходу вещей, но на деле оказывается средством тотального контроля над верующими.

Пулавски: Интересное рассуждение. Я допускаю, что гражданское общество в какой-то степени можно сравнить с религией. Религией, объединяющей всех, для кого общечеловеческие ценности — основа мирного сосуществования с другими людьми. Разве это плохо?

Иренеус: Не передёргивайте, Конрад. Вы же поняли, что я критиковал систему делегирования власти, как основу гражданского общества. Большинство людей существуют, балансируя между двумя крайностями: природной ленью и собственническим инстинктом. Это как широко распространённая метафора с ангелочком на одном плече и дьяволёнком на другом. Ангелочек шепчет: зачем тебе лишние проблемы? Пускай кто-то другой возьмёт на себя заботу об устройстве мира. Дьяволёнок ворчит: а вдруг эти люди тебя обманут и наживутся за твой счёт? Нельзя позволять им слишком много. Чаще всего победу одерживает лень. Большинство делегирует свои права избранному меньшинству, которое извлекает все выгоды из подобной формы правления, искусно манипулируя мнением большинства. Обманутые люди верят, будто избранное меньшинство денно и нощно трудится во имя всеобщего благоденствия, не подозревая о том, что попавшие во власть люди руководствуются только тем, что им наговаривает дьяволёнок. Они не ведают, что такое лень, они активны, будто голодный хищник, ищущий пропитания. Толпа думает, будто она выбрала сторожевых собак, которые буду охранять стадо овец от волков, а на самом деле, овцы добровольно отдали себя во власть хищникам. Им известно, чего хочет толпа, которая с радостью их выбрала и сама водрузила на свои головы. Толпа хочет хлеба и зрелищ. С глубокой древности ничего не изменилось, человеческая натура осталась той же, что и во времена Древнего Рима.

Пулавски: Дайте, угадаю. Именно поэтому вы со своими единомышленниками отправились на удалённую от центров цивилизации планету, чтобы обустроить здесь общество, лишённое всех перечисленных вами недостатков?

Иренеус: Вы правы только отчасти, Конрад. Любая форма организации человеческого общества имеет свои недостатки. Но эти недостатки можно компенсировать за счёт нравственности и морали. Мы с вами живём в эпоху, когда нравственность превратилась в атавизм, а о том, что в современном обществе существуют какие-то нормы морали, можно говорить с большой натяжкой. Либерализация всего и вся достигла такой степени, что нравственных запретов, как таковых попросту не существует. Да и законодательные нормы таковы, что при посредничестве грамотного юриста, можно оправдать, практически любое противоправное деяние.

Пулавски: Да, у современного гражданского общества существует ряд недостатков. Это говорит только о том, что мы ещё не достигли идеала, но работаем в этом направлении. Демократия несовершенна, но ничего лучшего так никто и не предложил.

Иренеус: Вот это как раз заблуждение. Те, кто предлагал замену существующим и по сей день порядкам, тут же объявлялись врагами человечества, преследовались и уничтожались с особой жестокостью. Так было во все времена, случится и сейчас, если отыщется бунтарь, способный бросить вызов устоявшейся системе.

Ллойд: Что нового вы хотите нам сообщить, Иренеус? Демократические ценности критиковали ещё с момента их провозглашения. Всегда находились люди, которым подобное устройство общества было не по нраву.

Пулавски: Скажу больше. Благодаря такому устройству общества, человечество не только выжило, но и распространилось по галактике. Я не филантроп, Иренеус. Вы, наверное, успели заметить. Топ-менеджеры-филантропы в природе не встречаются. Это даже не редкий вид, это — нежизнеспособная комбинация генов. По моему глубокому убеждению, именно демократия, как форма организации современного общества, спасла от вымирания миллионы, если не миллиарды людей. Ни для кого не секрет, что человечество как биологический вид достигло такого уровня развития, что исчезновение ему не грозит ни под каким видом. Мы победили большинство болезней, справились с неконтролируемым старением организма, получили полный контроль над рождаемостью. Казалось бы, стоило ввести ограничения на рост популяции, потому что жизнеобеспечение такого количества людей требует немалых затрат. Но этого не происходит.

Система, где легитимность власти во многом зависит от процента голосов, полученных на выборах, всегда остро нуждается в людях, хотя бы в качестве избирателей. Причём, активных избирателей, тех, кто реально участвует в выборах, не так уж и много. Основная масса населения даже не пытается проголосовать, несмотря на максимально упрощённый способ, не требующий личного присутствия гражданина на избирательном участке. Не голосующие люди — это балласт, они даже ничего не производят, пользуясь только теми благами, которые даёт государство. Однако, демократическое общество уважает их позицию и не применяет к ним никаких ограничительных мер.

Иренеус: Относительно высоких затрат на жизнеобеспечение, вы не совсем правы, Конрад. Никому, находящемуся в здравом уме, не придёт в голову ограничить прирост населения. На данный момент, рост экономики обеспечивается в основном, за счёт растущих потребностей в комплексах жизнеобеспечения. Усилия практически всей современной науки направлены на повышение качества жизни человека, и эта же идея культивируется в головах конечных потребителей. Борьба за повышение качества жизни объявлена главным приоритетом. Чтобы повысить привлекательность новых поселений, их стараются обеспечить самым новейшим оборудованием, в уже существующих поселениях постоянно требуется обновление старых систем.

Спрос громаднейший, но и предложение соответствующее. Комплексы жизнеобеспечения совершенствуются с такой скоростью, что начинают устаревать в тот момент, когда покидают сборочный конвейер. Самые продвинутые поселения имеют контракт не только на техническое обслуживание, но и на регулярное обновление оборудования. Это престижно и безумно дорого. Достаточно объявить об этом и можно больше уже не тратиться на рекламу. Демонтированные устаревшие комплексы тоже никуда не пропадают, их моментально поглощает вторичный рынок. Его масштабы не поддаются точному исчислению, но даже приблизительные прикидки говорят о грандиозном объёме сделок. Если население прекратит расти, вселенский экономический крах неминуем.

Пулавски: И при этом производители комплексов жизнеобеспечения в один голос воют о том, что работают на грани рентабельности.

Иренеус: Во-первых, конкуренция в этой отрасли крайне высока. А во-вторых, они лукавят. Мне, как человеку, имеющему весьма неплохие дивиденды с акций ведущей тройки, это хорошо известно. Первые десять компаний большой серебряной ложкой снимают сливки с рынка комплексов жизнеобеспечения, следующие десять вполне довольны текущим положением дел, проблемы начинаются только у тех, кто находится где-то на дне четвёртого десятка.

Ллойд: Разве компании по производству космических аппаратов успели покинуть топ-лист?

Иренеус: Когда-то он почти целиком состоял из судостроителей, но эти времена прошли.

Пулавски: Это верно. Недостаток двигателей больно по ним ударил. Как только Славянская Конфедерация ушла с рынка, акции судостроительных компаний обвалились. Последствия того давнего кризиса ощущаются до сих пор.

Иренеус: А вы, оказывается, в теме, Конрад. Действительно, кому нужны были корпуса космических кораблей, если отсутствовали двигательные установки.

Пулавски: Интересы нашей корпорации тоже оказались затронуты. Кстати, Иренеус. Вы тут недавно говорили о том, что несогласные с демократическим устройством человеческой цивилизации преследовались и уничтожались. История с исходом Славянской Конфедерации противоречит вашим утверждениям. Общество с давними автократическими традициями, только изредка притворявшееся демократическим, мирно существовало в рамках единого человечества. Никто не пытался их завоевать, уничтожить, или подчинить своей воле.

Иренеус: Если всё было так замечательно, почему же они тогда ушли? Демонтировали всё, что только можно, погрузили на корабли и, даже не попрощавшись, улетели?

Пулавски: Не знаю. Они всегда были со странностями. Только сумасшедший мог бы свалить в полную неизвестность, за пределы границ разведанного космоса. Хуже всего то, что они унесли с собой секреты производства двигателей нового поколения. Мировая экономика получила серьёзный удар под дых, откатилась немного назад, но выстояла. И заметьте, никто не пытался их преследовать, помешать этому грандиозному исходу. Всё произошло так, как и положено в современном гражданском обществе. Они выбрали свой путь и беспрепятственно осуществили задуманное.

Иренеус: Вы меня рассмешили, Конрад. По-вашему, никому не известно, в какой район галактики в полном составе сбежала Славянская Конфедерация?

Пулавски: Хотите сказать, что вам это известно?

Иренеус: В общих чертах. Я не силён в навигации. Не знаю, разочарую я вас, или нет, если сообщу, что были и попытки преследования и даже полномасштабная войсковая операция, целью которой был захват документации, образцов двигательных установок и специалистов по их обслуживанию.

Пулавски: Бред! Такое невозможно было сохранить в тайне. Даже одиночные полёты патрульных кораблей ни для кого не секрет, не говоря уж о полномасштабной войсковой операции.

Иренеус: Тем не менее, это так. Вам приходилось что-нибудь слышать о Специальном экспедиционном корпусе из состава Седьмого флота?

Пулавски: Седьмого? Это у них на штандарте изображена планета Юпитер?

Иренеус: Верно. Нескончаемый источник для шуток. Флот седьмой, а планета в солнечной системе пятая по счёту.

Пулавски: И что там не так с их экспедиционным корпусом?

Иренеус: Другое название корпуса — Силы Быстрого Реагирования. Эскадра скоростных звездолётов, которую можно перебросить в заданный район с минимальными затратами времени.

Пулавски: Кажется, я припоминаю. Давняя история. Массовые небоевые потери сразу нескольких кораблей. Они внезапно наткнулись на какие-то гравитационные аномалии.

Иренеус: Вполне возможно, что аномалии действительно имели место, вот только были они исключительно рукотворными. Специальный экспедиционный корпус шел на перехват каравана судов, принадлежавшего Славянской Конфедерации. В итоге восемь кораблей — краса и гордость Седьмого флота — превратились в горстку рассеянной пыли и межзвёздного газа.

Пулавски: Откуда это стало известно?

Иренеус: Из отчёта старшего офицера единственного уцелевшего в той бойне корвета.

Пулавски: Какого отчёта? Насколько я помню, было объявлено, что живым никто не вернулся.

Увлечённо следившая за разговором Тиган не сразу заметила изменения, произошедшие с диаграммами, отражавшими состояние здоровья пациентов. Только когда индикатор над именем «Ллойд» начал мигать, она обратила внимание на резкий скачок пульса и артериального давления у капитана. Внешне он оставался совершенно невозмутимым, но параметры жизнедеятельности свидетельствовали о том, что ещё немного, и Ллойду может потребоваться медицинская помощь. Старикашка ещё что-то говорил, на мониторе выводился текст, в который штурман-стажёр уже не вникала. Самочувствие капитана стремительно ухудшалось, и ничем иным, как реакцией на слова Иренеуса, объяснить это было нельзя.

«Старикашке пора заткнуться. Жаль, что до турбулентных потоков над горами мы ещё не дотянули… — Тиган сбросила заложенные в автопилот настройки маршрута, взяла управление на себя, после чего изменила траекторию спуска. — Отлично! А теперь потанцуем…».

То, что она устроила в воздухе, было далеко не высшим пилотажем, да и пилотажем это можно было бы назвать с большой натяжкой. Беспорядочно бьющееся об оконное стекло насекомое выглядело бы гораздо изящнее, чем штабная авиетка под управлением Тиган.

Старикашка больше не произносил никаких слов, и весь его вид красноречиво свидетельствовал о том, что эту стадию полёта пятый пассажир переносит крайне плохо. Состояние Ллойда, наоборот, стало улучшаться, и это придало уверенности в своей правоте. Тиган постепенно стабилизировала траекторию, убедившись в том, что Иренеус больше не собирается поднимать неприятную для капитана тему, и сделала сообщение по внутренней связи: — Прошу прощения за доставленные неудобства. Всему виной сложные метеоусловия по маршруту нашего следования. Скоро мы будем проходить над горным хребтом, где существует большая вероятность попадания в турбулентные потоки.

Она увидела, как бледные от напряжения губы Ллойда тронула улыбка, и в то же мгновение на приборной панели настойчиво замигал огонёк вызова. Только один из пяти сидевших в салоне людей обладал полномочиями, дающими право связываться по ментальному коммуникатору с пилотской кабиной.

«Представляю, какова будет реакция на столь отвратительный пилотаж, — вздохнула Тиган, принимая входящий вызов. — Едва ли капитан купился на блеф со „сложными метеоусловиями“».

«Хорошая работа, пилот… примите мою благодарность».

— Подъём, Теренс! Пора вставать!

— Отключить… сигнал… будильника…

— После восьмого подряд отключения эта опция уже недоступна. Подъём, Теренс! Пора вставать, дорогой!

— Ты жестока…

— Я знаю. Кому, как не мне приучать тебя к дисциплине. Открой глаза. Посмотри на меня.

Он с трудом сосредоточил на ней взгляд, нашёл в себе силы, чтобы улыбнуться, но лицевые мускулы подчиняться отказались. Теренс хлебнул приоткрытым ртом воздух, попытался облизнуть пересохшие губы шершавым как абразивный инструмент языком.

— Хороший мальчик, — похвалила Аманда. — Хоть и выглядишь не очень. Тебе требуется взбодриться. Что бы ты желал на завтрак, дорогой? Как обычно?

— При одной мысли о еде меня тошнит… Что у нас найдётся из питья?

— Безалкогольного?

— Не издевайся. — глухо прорычал Теренс. — Как будто есть другие варианты…

— Есть. Но я бы не советовала тебе начинать день со спиртосодержащих жидкостей. Это даст кратковременный эффект, но усугубит интоксикацию организма.

— Да, ладно!!? — услышанное было настолько неожиданным, что, несмотря на головокружение, он даже сумел приподняться на кровати. — А как же защита? Там же совершенно невероятные условия отмены!

— Защита снята администратором системы.

— То есть, мной? — на всякий случай, уточнил он. — Единственным пользователем системы с правами администратора?

— Совершенно верно.

— Не помню, как это произошло.

— Девять часов, двадцать шесть минут и сорок две секунды тому назад. — уточнила Аманда. — Содержание этилового алкоголя в крови администратора системы достигло нужного для снятия защиты уровня, после чего поступила команда вернуть в пищевой процессор программу создания алкогольных напитков.

— Совсем ничего не помню, — признался Теренс. — Голова раскалывается.

— Меня беспокоят провалы в твоей памяти. Возможно, причиной тому органическое, а не функциональное поражение клеток головного мозга. Стоит провести углублённое медицинское обследование.

— А меня беспокоит другой вопрос. Откуда могла взяться выпивка?

— Её принёс с собой вчерашний гость.

— Изрядно фрагментированная память подсказывает мне, что кроме стармеха Френсиса здесь вчера никого не было.

— Именно так ты и называл этого человека с ограниченными возможностями, который использует мобильный комплект для поддержания жизнедеятельности. Вы весь вечер занимались ремонтом его медицинского оборудования и напоследок решили откалибровать модуль детоксикации.

— Какой модуль?

— Проще говоря, «искусственную печень», отвечающую за очистку крови от токсинов, и за метаболизм этилового спирта. В человеческой печени окисляется от семидесяти пяти процентов поступившего в организм этанола. У искусственных аналогов печени параметры могут быть настроены на различные значения. Френсис сказал, что для теста ему необходимо употребить определённое количество алкоголя.

— И я напился вместе с ним… — вздохнул Теренс.

— Не сразу. Ты добросовестно занимался заменой блоков и регулировкой модуля, даже дискутировал с Френсисом о значениях верхнего предела. А потом вы поспорили о том, чья печень лучше функционирует. Его искусственная, или твоя натуральная. Результатом явилось снятие системной защиты и твоё нынешнее состояние.

— Кто из нас двоих победил?

— Это важно?

— Важно. Когда ощущаешь себя победителем, тут же представляешь лавровый венок, который стягивает голову крепким обручем и не даёт ей взорваться.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но телеметрическая информация с медицинской аппаратуры Френсиса свидетельствует о том, что победил он. Интоксикация присутствует, но это почти не сказывается на его самочувствии.

— Печально быть лузером…

— Не грусти, дорогой. — ободряюще улыбнулась Аманда. — Против Френсиса у тебя не было никаких шансов. К тому же, помогая старшему механику регулировать медицинское оборудование, ты играл против самого себя.

— Дважды лузер. — подвёл итог Теренс.

— Не торопись с выводами. Ты проиграл состязание, но в накладе не остался.

— Мозги пока ещё не включились на полную мощность, поэтому туго соображаю. По твоим словам, я проиграл и выиграл одновременно?

— Состязание шло с переменным успехом. Поначалу ты держался лучше Френсиса, но по мере увеличения дозы алкоголя, твои возможности уменьшались, а его — наоборот — возрастали. Обновлённый модуль детоксикации превосходно справился с расщеплением этанола, что и предопределило победу твоего оппонента. Пока аппаратура старшего механика не заработала на полную мощность, он успел много чего рассказать про своё медицинское оборудование. Как выяснилось, всё оно нестандартное, совершенно оригинальной конструкции. В основе работы некоторых блоков лежат интересные идеи, нигде до сих пор не применявшиеся и не прошедшие процедуру патентования. Я тщательно это проверила. Ты к тому моменту ещё не потерял способность мыслить, поэтому смекнул, что на этой информации можно неплохо заработать, и попросил меня вести запись всего, о чём говорил Френсис.

— Его слов может оказаться недостаточно. — засомневался Теренс.

— Разумеется. Мне хватило времени, чтобы разобраться в системном коде операционной системы, управляющей медицинской аппаратурой старшего механика. Я скопировала все необходимые данные и подключила возможность удалённого доступа и управления, которые раньше у операционной системы были заблокированы. Хакнуть Френсиса оказалось несложно. Теперь я в любой момент могу удалённо контролировать его аппаратуру и, если потребуется, вмешаться в алгоритм работы оборудования. Можешь меня похвалить.

— Умная девочка. Ты не оставила за собой никаких хвостов?

— Обижаешь, Теренс. Благодаря тебе, из меня получился отличный хакер. Операционка была древней, как сам Френсис. Её защита, по современным меркам, не отличалась особой оригинальностью.

— Ты же не собираешься мониторить стармеха на постоянной основе?

— Нет. Если в следующий раз Френсис решит проапгрейдить свою медицинскую аппаратуру без твоего участия, то мы будем знать, что было изменено и каким образом оно функционирует.

— Хорошие новости. У меня даже аппетит проснулся.

— Прекрасно, дорогой! Что ты желаешь на завтрак?

— Хочу… — Теренс задумался. — Тосты из ржаного хлеба, натёртые чесноком, с листьями салата, сыром и беконом. Чёрный кофе и абрикосовый джем на десерт.

— Как пожелаешь. Но в твоём нынешнем состоянии не следовало бы употреблять высококалорийную пищу, содержащую слишком большой процент животных жиров. Давай заменим бекон грудкой индейки, а сыр возьмём обезжиренный?

— Ты, как всегда, права. Но, пускай, у индейки будет ярко выраженный вкус бекона.

— Без проблем. Завтракай, после этого у нас много дел.

— Длинный список? — поинтересовался Теренс, прихлёбывая кофе. Он постепенно приходил в себя, но мысль о том, что ему предстоит чем-то заниматься, пока ещё не достигла высокого уровня приоритета.

— Список короткий, всего из двух, но обширных пунктов. Первый: Демонтаж оборудования мастерской. Второй: Его транспортировка на поверхность планеты.

— Сегодня? — удивился он. — Мы же договорились с капитаном Ллойдом, что… Ах, да… Действительно, сегодня. Нужно было начать разбирать мастерскую ещё вчера.

— Я послала сообщение капитану, предупредив его, что тебе нужно больше времени. Транспорт будет подан по мере готовности оборудования к перевозке.

— Спасибо, Аманда. Что бы я без тебя делал?

— Как, что? Страдал и грустил в одиночестве.

Постепенно подошло к концу ландшафтное моделирование планеты, и начинался этап строительства зданий и сооружений. Заказчики запланировали несколько полноценных городов на несколько десятков жителей каждый и множество мелких поселений. Для осуществления задуманного требовалось изготовить немало комплектов строительной техники и снаряжения, поэтому мастерская Теренса работала в круглосуточном режиме. Вскоре он столкнулся с ситуацией, с которой до сего момента ему встречаться не доводилось. При таких темпах повысился износ производственного оборудования, что заставило снизить объёмы основного заказа и заняться созданием наборов запасных частей для нормального функционирования мастерской. Всё это требовало от Теренса постоянного присутствия на рабочем месте, что такому убеждённому лентяю, как он, совсем не нравилось. Ему не пришло бы в голову по собственной инициативе перебраться на поверхность планеты, если бы не настоятельная просьба Ллойда. По словам капитана, воздушный путь снабжения тормозил сроки строительства, которые и так были достаточно жёсткими. Работы велись на разных участках поверхности планеты одновременно, для чего был задействован практически весь экипаж корабля. Доставка продукции мастерской непосредственно с орбиты и распределение по бригадам отнимала массу времени. Ллойд предложил перенести производственное оборудование на планету и организовать снабжение через систему подповерхностных тоннелей, создание которых ему удалось согласовать с заказчиками.

Идея перебазироваться на планету восторга у Теренса не вызвала. За всю свою сознательную жизнь он ни разу не высаживался на небесное тело, обладавшее достаточной для дыхания атмосферой. Мысль о том, что над его головой вместо прочного купола жилого помещения окажется несколько десятков километров пустого пространства, вызывала неуютные ощущения. Видимо, отголоски этих мыслей явственно отразились на лице, потому что капитан твёрдо пообещал выделить для мастерской такое место, которое не вызовет никаких нареканий. Слово своё он сдержал, заодно предоставив Теренсу возможность оценить, насколько эффективным было созданное при его участии строительное оборудование.

Теренс провёл рукой по поверхности каменного блока, отдёрнул ладонь, когда острый выступ больно царапнул по коже.

— Лазерный резак должен оставить после себя абсолютно гладкую поверхность, — сказал он. — Или вы режете скальные породы в экономичном режиме, на нижнем пределе мощности?

— Пожелание заказчиков, — пояснил Ллойд. — Камень должен выглядеть так, будто его отделили от скальной породы при помощи простого металлического инструмента. После нарезки, каждый блок приходится дорабатывать лучом переменной фокусировки, чтобы создать искусственные неровности как от ручной пилы или долота. От нас требовали соблюдать технологии древнего строительства с использованием мелких камней неидеальной формы и строительных растворов. Я с трудом сумел убедить заказчиков, что мы не сможем уложиться в оговоренные сроки, если станем соблюдать архаичные правила. Следы связующего раствора между камнями — это имитация, не более того. Блоки имеют достаточные размеры и массу, чтобы постройка держалась без применения связующих составов. Неплохо смотрится, правда?

— Грандиозно, — восхищённо кивнул Теренс. — Вы смогли разработать собственную технологию.

— Не совсем собственную. — усмехнулся капитан. — Основные принципы позаимствовали у здешних биологов. Их стандарты требуют применения исключительно местных материалов для возведения внешних стен лаборатории. Так что, параметры блоков и расчёты их центров тяжести взяты нами в готовом виде. Заказчики поворчали относительно слишком больших размеров камней, но вынуждены были согласиться.

— С какой целью создана эта постройка? Она так и останется без крыши?

— Что тут планируется после нас, мне неизвестно. Вероятно, небольшое поселение неаграрной направленности. Выращивать сельхозпродукцию здесь не получится. Кругом голые скалы, плодородных почв нет. Нам сказали перегородить с двух сторон стеной узкое ущелье в горах и вырезать в скальной породе подземные помещения на нескольких уровнях. Половина моей команды постоянно находится здесь, другая половина бывает время от времени. На самом нижнем горизонте люди Пулавски монтируют свой суперкомпьютер для завершения ландшафтных преобразований. Туда заглядывать не советую. Ограничения по допуску и всё такое. К тому же ребята столкнулись с какими-то проблемами и не расположены принимать гостей. Как увидите ай-ти специалиста в оранжевом комбинезоне, лучше обходите стороной.

— Спасибо за совет. Я обычно не любопытен и редко когда знакомлюсь с соседями по собственной инициативе.

— После размещения вашей мастерской, Теренс, здесь автоматически возникнет Управляющий центр всего проекта по терраформированию планеты. Насколько я понял заказчиков, даже после завершения основного комплекса работ, это место не сразу будет передано поселенцам.

— Стена смотрится внушительно. — заметил Теренс. — И дверь такая…

— Как в старом фильме про большую обезьяну? — улыбнулся Ллойд. — Вам тоже пришла в голову эта аналогия?

— Точно. Будто жители собираются прятаться от огромного монстра.

— Заказан стиль архитектуры раннего средневековья в истории Земли. Времена были неспокойные. Большинство построек носили оборонительный характер.

— Заказчики хотят устроить здесь тематический ролевой мир?

— Похоже, что так. — кивнул Ллойд. — Только строго для своих. Не планируется никаких гостиниц для туристов, даже космопорта с современной инфраструктурой не будет. Мир, закрытый для посещения извне.

— Серьёзно? — удивился Теренс.

— Заказчики утверждают, что их подход к вопросу обустройства планеты совершенно уникальный.

— Сколько было уже подобных попыток? Не счесть. Как только появляется подходящее место, сотни тысяч желающих устремляются туда, чтобы создать очередной рай на краю галактики. Пару лет во весь голос кричат о том, что построили «новый дивный мир». Новой игрушкой играют чаще и охотнее, чем старыми, но и наскучивает она быстрее. Года через три от сотен тысяч энтузиастов не насчитывается и десятой части. Разбегаются в поисках новых игрушек и новых ощущений. А те, кто остаётся, представлены в основном своими носителями разума. Мало кто способен выдержать унылое однообразное существование в тематическом мире без возможности переключиться на что-либо ещё.

— Дело в том, что покинуть планету будет нельзя никому из поселенцев. Такая возможность не предусматривается вообще.

— О! Да мы с вами присутствуем при создании первой в мире тематической тюрьмы! Представьте, что я — местный житель, которому до жути надоела архитектура раннего средневековья. Я прихожу к администрации и говорю о том, что желаю улететь отсюда куда подальше. Если такой возможности нет, значит, вокруг нас тюрьма размером с планету!

— Не у одного вас возникала подобная мысль, — улыбнулся Ллойд. — Хотите знать, что отвечали в подобных случаях заказчики?

— Хочу.

— Ночью ничего не видно даже с открытыми глазами.

— Что это за бредовый афоризм?

— Те, кому предстоит жить в этом тематическом мире, не будут знать о том, что планету можно покинуть. В здешнем обществе заказчики планируют распространить уровень знаний, приблизительно соответствующий той исторической эпохе. Для живущего здесь, эта планета — единственно возможное место существования.

— И что это меняет? Тюрьма остаётся тюрьмой, даже если вы не знаете, где именно проходит решётка. Для того чтобы так обработать человека, недостаточно временной надстройки в его сознании. Вмешательство должен быть очень глубоким, на уровне подсознания, на грани необратимых личностных изменений. Даже не представляю, насколько длительным потребуется сделать такое воздействие, чтобы не опасаться серьёзных последствий в будущем. Подвергнуть человека подобной экзекуции без его добровольного, юридически оформленного согласия не позволит никакое законодательство. Это было бы нарушением фундаментальных прав личности.

— Как вы думаете, Теренс, почему перед нами поставлены столь жёсткие сроки исполнения проекта?

— Понятия не имею. Я не интересовался.

— А вот я интересовался. Корабли с поселенцами уже на пути сюда. Точное время прибытия приблизительно совпадает с завершением процедуры воздействия на сознание, которую вы только что описали. Разбудить этих люди планируется только на планете, в окружении обстановки, не выходящей за рамки их нового восприятия мира.

Теренс нахмурился. Быстро произведя в уме ряд расчётов, он продолжил:

— Вам должно быть известно, капитан, что при сверхскоростных перелётах аппаратура для воздействия на подсознательные области не используется. Её чрезвычайно трудно экранировать и обеспечивать стабильную работу.

— Особенно во время разгонного и тормозного режимов, — подтвердил Лойд. — К чему вы клоните?

— Справочная система моего компьютера подсказывает, на каком расстоянии от планеты находится ближайшая точка, откуда могли стартовать корабли с поселенцами. Если учесть, что сверхскоростной режим применяться не мог, значит, в полёте они уже находятся… — он сделал паузу, чтобы ещё раз проверить расчёты, — около четырёх стандартных лет. И это в том случае, если вылет состоялся из ближайшей к нам точки. Вот и решение задачи с подсознательным воздействием. За четыре года человека вполне можно обработать так, чтобы он поверил, будто родился и вырос в средневековье. Времени достаточно, чтобы сочинить убедительную биографию каждому поселенцу. Мне вот интересно, а разрешение на терраформирование у заказчиков на тот момент уже было?