Потускневшая жемчужина

— Исходя из ваших слов, Иренеус, я должен сделать вывод о том, что биологи заблуждаются относительно вопроса о происхождения жизни?

— Они заблуждаются относительно ответа на этот вопрос, да и вообще с трудом представляют себе, что же такое жизнь. Это, скорее философская категория, чем предмет изучения науки. Я придерживаюсь мнения, что жизнь — есть воплощение Вселенского Разума в материальном мире. Не больше, но и не меньше. Вселенная бесконечна. Сформировать её мог только бесконечный в своём могуществе разум. Жизнь, как проявление разума — бесконечна.

— Теперь я понимаю, — снова улыбнулся Пулавски. — Почему вам не по пути с официальной наукой. От Вселенского Разума всего один шаг до веры в Бога. Ни один учёный не захочет сознательно сделать этот шаг, променяв науку на религию.

— А как вы относитесь к религии, Конрад? — неожиданно спросил Иренеус.

— Иногда мне очень хочется, чтобы Бог был, но гораздо чаще — чтобы его не было. — Пулавски ответил, оставаясь при этом максимально серьёзным. — Ни при каких обстоятельствах, не было.

— Мой вопрос не о Боге, а именно о религии.

— Разве одно без другого возможно?

— Почему нет? Религии во все времена были лишь способом управления людьми. Особенно это касается монотеистических учений. Что бы там ни говорили представители этих самых учений. Их Бог — отнюдь не тот Вселенский Разум, о котором я только что упоминал, и даже не его часть. История человечества убедительно доказывает, что религию можно создать на пустом месте, выбрав объектом поклонения кого угодно или что угодно. Степень достоверности искусственно созданного религиозного учения зависит от того, насколько убедительны будут проповедники, насколько хорошими психологами они окажутся. Насколько правильным будет выбор социальной группы, в которой предполагается пропагандировать новые идеи. Если предложенное вероучение совпадёт с духовными потребностями людей, такая религия способна просуществовать долго и завоевать множество сторонников.

— Вы рассуждаете так, будто уже имеете опыт в создании новых религий.

Маргарет почувствовала в голосе шефа тщательно скрываемую иронию, но Иренеус не настолько часто имел дело с координатором, чтобы это заметить.

— Пока нет. Но концепция существует. На этой планете мы намереваемся создать общество, в жизни которого религия будет играть значительную роль.

— Это связано с тем, что уровень культуры, науки и социальной организации общества планируется принудительно ограничить периодом средневековья?

— Лишь отчасти. Цель, которую мы поставили перед собой, труднодостижима без всеобъемлющего контроля над умонастроениями поселенцев. Я считаю, что самый простой способ привить социально разобщённому обществу единую идеологию — это дать возможность людям исповедовать единую для всех религию, соблюдать общие для всех обряды, посещать одни и те же культовые сооружения. Мы возлагаем особые надежды на священнослужителей. В их число войдут специально отобранные кандидаты, которых ещё предстоит подготовить по отдельным от других поселенцев программам.

— Заселение планеты вот-вот начнётся, а вы говорите о том, что важнейшее промежуточное звено между руководством проекта и поселенцами, ещё только планируется создать.

— Вы очень правильно ухватили суть моих слов, Конрад. Эти люди важны для нас как никто другой. К сожалению, у меня не так много единомышленников в этом вопросе. — Иренеус вздохнул и ненадолго погрузился в размышления. — Подготовить их можно быстрее, чем вам кажется, но план этой подготовки пока ещё не утверждён.

«Включай запись, Маргарет. Похоже, что наш клиент созрел для серьёзного разговора».

— В чём же проблема? — с беспечными интонациями в голосе осведомился Пулавски.

— Разногласия, Конрад. Серьёзные разногласия по поводу того, какую религию должны исповедовать жители создаваемого нами мира. Я принадлежу к закрытому сообществу, члены которого знают друг друга очень давно. К сожалению, мне не удалось обзавестись достаточным количеством сторонников, чтобы продвинуть свою позицию не то что для голосования, а хотя бы на рассмотрение расширенной коллегии. По вопросу религии в нашем сообществе существует несколько взглядов, и ни одна из группировок пока не набрала необходимого большинства для принятия окончательного решения. Самое страшное в том, что сроки начала заселения планеты неумолимо приближаются, а консенсуса мы так и не достигли. Если решение придётся принимать в спешке, это может серьёзно отразиться на будущем всего проекта.

— А я думал, что только у моих людей возникли проблемы с нехваткой времени, — с грустной улыбкой признался Пулавски. — Если вам необходима поддержка, или дружеский совет, то можете на меня рассчитывать.

Маргарет поразилась тому, каким искренним мог казаться шеф, когда это было ему необходимо. Иренеус, похоже, клюнул на приманку.

— Спасибо, Конрад. Мне бы не помешал дружеский совет, но перед тем, как его дать, вам стоило бы ознакомиться с первопричиной разногласий, по которым так и не смогла прийти к единому мнению расширенная коллегия.

— Вы предлагаете мне погрузиться в бездну теософских споров? В этом случае, я — последний человек из числа тех, кого следовало бы привлекать в качестве арбитра или советника.

«Не слишком ли грубо обошёлся с Иренеусом координатор?» — задала сама себе вопрос Мрагарет. Ей не очень нравились ощущения, которые у неё возникли сразу после активации режима записи. Всё происходящее начало казаться каким-то не совсем реальным, словно она просматривала запись своего собственного сновидения, в котором понятия времени и пространства вольны изменяться, как угодно. Поначалу Маргарет нервировала заторможенность, с которой её сознание реагировало на произносимые собеседниками фразы. Семантика каждого отдельно взятого слова была ей доступна, но, чтобы понять общий смысл сказанного, требовалось время. Единственное, что ей удавалось улавливать в режиме реалтайм — это эмоциональная составляющая речи беседующих между собой мужчин.

Произнесённая шефом фраза действительно могла показаться не слишком учтивой, но бесстрастность, с которой она была подана, помогла преодолеть последние барьеры, которые сдерживали откровенность Иренеуса.

— Всё не настолько сложно, как вам кажется, Конрад. Я изо всех сил борюсь с распространённым мнением, что среди поселенцев следует распространить одну из религий, реально соответствовавших тому историческому периоду, который был взят нами за основу для подражания. На этот счёт у меня существует масса аргументов, но я не стану все их приводить. Достаточно нескольких, самых основных. В голову каждому поселенцу мы закладываем ложные воспоминания о его нынешней личности, включая сведения о его предках в пределах трёх-четырёх поколений. Чрезвычайно сложно добавить связные воспоминания о религиозной жизни предыдущих поколений, чтобы ненароком не создать пару-тройку хронологических или смысловых нестыковок. На первый взгляд, это может показаться незначительным, но эти нестыковки вполне способны дать пищу для сомнений в религиозных догматах. Отсюда недалеко до создания раскольнической секты, которая подорвёт единство веры. Вероятность наступления такого события невелика, но она существует. Мной был предложен самый оптимальный вариант, но он не нашёл достаточного числа сторонников. Я предложил создать религию с чистого листа. Это сложнее, чем вбить в головы поселенцев ложные воспоминания. Потребуется тщательная подготовка и организованная группа людей, способных взять на себя роль проповедников нового вероучения. Но выгоды такого решения перевешивают все возможные трудности с его реализацией.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул Пулавски. — Ложные воспоминания могут оказаться слишком неустойчивыми, когда речь идёт об абстрактных понятиях, таких, как религиозное мировоззрение. Можно обеспечить привычку к регулярному воспроизведению тех или иных действий, это могут быть обряды, песнопения, молитвы. Но понимание необходимости такого поведения, по большому счёту, будет отсутствовать. И если у человека возникнут сомнения в осмысленности этих действий, то при наличии соответствующей мотивации, ложные воспоминания станут восприниматься действительно ложными. Наступит, своего рода прозрение, и человек сознательно откажется от искусственно навязанной ему поведенческой схемы.

— Да вы в этом прекрасно разбираетесь, Конрад! Откуда такая осведомлённость?

— Быть хорошим менеджером невозможно без знания основ социальной психологии.

— Те знания, которые вы только что продемонстрировали, это не совсем основы. Они, скорее из узкоспециализированного прикладного раздела. Жаль, что на заседаниях расширенной коллегии у меня ни разу не было подобной поддержки.

— Приглашайте. — Пулавски сделал широкий жест руками и доброжелательно улыбнулся. — Думаю, мне удастся отыскать в своём плотном рабочем графике время на то, чтобы оказать вам посильную помощь.

— К сожалению, заседания расширенной коллегии проходят в формате «только для своих». Я приводил множество аргументов, пытался доказать, что нам удастся завербовать множество последователей среди поселенцев первого поколения. По моим подсчётам, не менее семидесяти пяти процентов населения смогут стать адептами новой религии в течение пяти лет с начала осуществления этого плана. И это по самым скромным прикидкам. О наиболее благоприятном варианте развития событий я даже не буду упоминать. Там всё гораздо оптимистичнее и по проценту охвата населения и по срокам. Второе и последующие поколения будут воспитывать семьи и сформировавшаяся к тому времени каста священнослужителей. Это позволит естественным путём надёжно закрепить религиозные традиции в обществе.

— Если я правильно понял, то ваш план рассчитан на достаточно длительный срок, и оппоненты недовольны именно этим.

— Не только этим. — поморщился Иренеус. — Я имел смелость изменить утверждённый расширенной коллегий план подготовки поселенцев, которым предстояло стать священнослужителями. Ни одна из программ по созданию ложных воспоминаний не произвела на меня впечатления в плане эффективности и надёжности. Тогда я заменил всех отобранных для этой цели поселенцев на носителей разума. В них проще заложить требуемую схему поведения, и самое главное — никакие искусственные воспоминания не будут казаться ложными. При желании, осуществлять контроль над деятельностью носителей разума и вносить коррективы можно даже дистанционно.

— Скольких священнослужителей вы планируете задействовать?

— Это конфиденциальная информация, — Иренеус недобро усмехнулся и добавил: — Но сегодня такой день, что я склонен к откровениям. На первых порах, их будет пятьдесят семь.

— Немало. Поражаюсь тому, что вам удалось раздобыть столько индивидуальных матриц сознания. Или… — Пулавски прищурился и внимательно посмотрел на собеседника. — Их изначально было раза этак в три меньше, и до нужного количество вы их довели после модификации и последующей репликации?

— Не буду скрывать, Конрад. Мне негде было взять пятьдесят семь различных матриц сознания. У меня не было ничего, кроме одной. Своей собственной.

— Вы пятьдесят шесть раз подвергали её последовательной модификации? — удивился Пулавски. — Невероятно!

— Пятьдесят семь, если быть точным. Не мог же я задействовать собственную, никак не изменённую личность на одном из носителей разума. Последовательная модификация ускоряет процесс, но в арифметической прогрессии происходит ухудшение качества каждой следующей матрицы сознания. Где-нибудь, после сорокой модификации, я бы получил личности с весьма сомнительным уровнем интеллекта и фрагментированными воспоминаниями. Использовать такие матрицы в носителях разума было бы просто нереально.

— Пятьдесят семь раз вы модифицировали исходную матрицу сознания?

— Да. Мне необходим был достойный результат.

— Тяжело, наверное, было создавать столько разных личностей на базе одной?

— Невероятно сложно. — подтвердил Иренеус. — По счастью, у меня богатый жизненный опыт и обширная база воспоминаний. Если вам доведётся пообщаться с кем-нибудь из наших священнослужителей, то вы сможете убедиться, что это полноценные личности с ярко выраженной индивидуальностью. Двух одинаковых среди них не найти.

— А носители разума тоже имеют отношение к вам?

— Имеют. Базой послужил мой клон.

— Надеюсь, у вас не возникло проблем с рандомизацией внешних признаков у пятидесяти семи носителей разума? — предположил Пулавски. — Это не настолько сложно, как с модификацией матрицы сознания.

— Верно. Проблемы были с оплатой заказа на такое количество клонов.

— Так вы производили их за свой счёт?

— Пришлось. Я изменил план подготовки священнослужителей, никого, не поставив в известность. Выделенных средств не хватило и на третью часть от того, что я задумал.

— Кажется, мне стало ясно, чем были недовольны ваши оппоненты. — координатор группы «MOUNT» с прищуром взглянул на собеседника. — Никто из них не поверил, будто вы не оставили себе лазейку, чтобы в один прекрасный момент перехватить управление своими клонами-священниками.

— Обвинения, которые были озвучены на заседании расширенной коллегии, почти слово в слово совпадают с тем, что вы сейчас сказали, Конрад. Мне перестали доверять так как прежде. Из-за этого с подозрением относятся к результатам всей моей работы. Но и я в долгу не остался. Говоря шахматным языком, возникла патовая ситуация. Расширенная коллегия большинством голосов не признала мой план, а я не горю желанием загружать в носителей разума информацию, которую мне усиленно навязывают.

— А как же ложные воспоминания религиозного характера, уже внедрённые в сознание поселенцев? Без синхронизации с личностями священнослужителей они становятся бесполезны.

— Подобного рода воспоминания предполагается имплантировать в разум поселенцев на завершающем этапе их доставки на планету. У нас пока есть совсем небольшой запас времени, но я беспокоюсь о том, что так и не сумею переубедить расширенную коллегию. — Иренеус вздохнул и ненадолго замолчал. — Понимаете, Конрад, я был главным инициатором всей этой затеи. Долгие годы потратил на поиск единомышленников, на создание материальной и финансовой базы проекта. Для меня это больше, чем дело всей жизни. Ранее казалось, что до мелочей продумал всё. Мысленно уже вижу, как реализуется мой план, и он прекрасен в своём совершенстве! Я очень жалею о том, что когда-то делегировал значительную долю своей власти людям, которые сейчас меня попросту предали! Они должны были мне поверить безоговорочно! А вместо этого — стали выискивать способ, который позволил бы им отстранить меня от дел!

— У расширенной коллегии есть такие полномочия? — дождавшись паузы в монологе собеседника, спросил коодинатор.

— Есть. — мрачно произнёс Иренеус. — Я сам когда-то дал им такую возможность. До меня дошли слухи, что на ближайшем заседании это может случиться. Глупцы! Они не понимают, что ставят под угрозу весь замысел! Но я так просто не сдамся… Вы поможете мне, Конрад?

— В мои обязанности и так входит помогать вам во всём, что касается реализации проекта. — ушёл от прямого ответа Пулавски.

— Не скрою, сначала я думал поговорить обо всём этом с капитаном Ллойдом. Его кандидатура показалась мне более заслуживающей доверия, чем ваша. Но это до тех пор, пока я не узнал его лучше. Под маской этакого хладнокровного Пирата Южных Морей скрывался впечатлительный тип, отягощённый непереваренными до сих пор трагическими воспоминаниями. Такой человек совсем не годится для решительных действий. Потом я понял, что именно с вами, исключительно с целью достижения обоюдной выгоды, мы должны объединить свои усилия, чтобы завершить этот проект. Завершить так, как я посчитаю нужным это сделать. Я, и только я.

— Вы решили устроить заговор, Иренеус?

— Скорее уж революцию. И коль скоро я пригласил вас в сообщники, то начну с того, какую выгоду от совместных действий смогу вам предложить. По окончании проекта должно состояться подписание соответствующих документов. Группа «MOUNT» провалила свою часть работы по возведению горного периметра, и это ни для кого не является секретом. Мне пока неизвестен подробный перечень претензий, который будет выставлен со стороны заказчиков проекта, над ним пока ещё работают наши юристы. Предполагаю, что итоговая сумма неустойки окажется внушительной, и корпорации придётся заплатить её в полном объёме. Не берусь судить о том, чем всё это обернётся лично для вас, Конрад. Не хочется думать о плохом… Если же нам с вами удастся совершить революцию, то отзыв на деятельность группы «MOUNT» буду составлять только я, и никто другой. Ваша деятельность меня устроит по всем пунктам, что вполне ожидаемо, учитывая, нашу с вами заинтересованность друг в друге.

— И кем же вы себя видите в качестве лидера революции? — с иронией в голосе поинтересовался Пулавски. — Робеспьером? Может быть, Троцким? Или кем-то вроде Чан Кайши?

— Не могу похвастаться столь же хорошим знанием истории. Это, безусловно, были неординарные люди своего времени. Ни с кем из них я себя не ассоциирую, по той простой причине, что главным действующим лицом предстоит стать именно вам, Конрад. Я разработал план, которому вам надлежит неукоснительно следовать. Только в этом случае мы победим. Вы согласны участвовать?

— Вы сделали мне предложение, от которого просто неприлично отказываться. — изображая смирение, кивнул координатор. — Считайте, что я в деле.

— Умного человека не нужно долго уговаривать, — впервые за всё время разговора на лице Иренеуса появилась улыбка. — Теперь, если не возражаете, я расскажу вам о своём плане. Задача состоит в том, чтобы лишить членов расширенной коллегии возможности влиять на ход окончания проекта.

— Надеюсь, что под словом «лишить» вы не подразумеваете… — Пулавски провёл указательным пальцем в области шеи.

— Нет! Конечно же, нет! Физическое насилие я не приветствую. Их нужно надёжно изолировать в удалённом месте на неопределённый срок. Теперь подробности. Местом, где будет обустроена резиденция для членов расширенной коллегии, выбрана небольшая горная долина. Там уже построен центр управления и связи. Осталось только смонтировать регенерационную камеру, где мы все могли бы проходить оздоровление.

— Всего одну камеру? Не маловато ли?

— У нас там есть портативные камеры, но эта рассчитана сразу на сорок человек.

— Я о подобном даже не слышал. — искренне удивился Пулавски. — Это, вообще, возможно?

— Всё возможно, если у вас на полке случайно завалялся контрольный пакет акций компании «Феникс».

— Впечатляет… Даже не рискну предположить, какова могла быть стоимость такой регенерационной камеры.

— Не нужно забивать себе голову слишком большими числами. Ближайшее заседание расширенной коллегии должно пройти в долине. Я постараюсь сделать так, чтобы там оказались все мои собратья-заказчики. В повестке дня коллегии несколько пунктов. Первым из них идёт обсуждение моего вопроса. Шансов оправдаться мне не дадут, оппоненты слишком сильны и многочисленны. Для вида я устрою скандал и после того, как решение будет вынесено, покину помещение. Заседание расширенной коллегии будет продолжаться и без меня, там хватает тем, которые требуется обсудить. Я тем временем выведу из строя центр связи и ретранслятор, чтобы никому из наших не удалось связаться с людьми за пределами долины. Теперь поговорим о том, что надлежит сделать вам, Конрад. В долину можно попасть либо по воздуху, либо через технический тоннель в горах. Ваша задача состоит в том, чтобы уничтожить тоннель и настроить систему безопасности так, чтобы восстановить его со стороны долины не было никакой возможности. Вы с этим справитесь?

— Обрушить тоннель будет несложно. Сложнее всего объяснить моим людям, зачем перенастраивать систему безопасности на максимальный уровень. Только в этом случае будет невозможно управлять роботами-строителями с любых периферийных устройств.

— Уверен, что вы найдёте нужные слова для своих подчинённых. Далее, мне нужно будет каким-то образом покинуть долину. Для этого вам, Конрад, потребуется организовать спасательную экспедицию. Ну а после этого мы с вами подпишем все итоговые документы и расстанемся хорошими друзьями. Как вам мой замысел?

— Есть в вашем плане слабое место. Вы лишаетесь связи наравне с остальными, а значит, мы с вами не сможем координировать свои действия на этапе спасательной операции. Невозможно без предварительной договорённости о точном времени и месте рандеву забрать вас из долины, не привлекая постороннего внимания.

— Верно… — Иренеус задумался. — Вы моментально ухватили суть…

— Я не был бы топ-менеджером, если бы не сумел с первого взгляда вычленить проблему. Её решение лежит на поверхности. Могу отправить с вами кого-нибудь из своих людей, — предложил Пулавски. — Чтобы он, пользуясь нашим внутренним каналом связи, мог держать меня в курсе дел.

— Замечательная идея. Он может сопровождать меня в долину в качестве представителя подрядчика. Возможно, что члены расширенной коллегии захотят выслушать его мнение по некоторым вопросам реализации проекта. Мне бы очень хотелось, чтобы этот человек был не настолько посвящён в наши с вами планы. — при этих словах Иренеус бросил взгляд на Маргарет.

— Я не имел в виду мисс Хейг. У меня уже есть соображение, кому из своих сотрудников можно доверить столь деликатную миссию. Я беспокоюсь вот о чём. Вы уверены, что после вывода из строя центра связи, из долины нельзя будет наладить связь с внешним миром?

— Уверен. Еще совсем недавно вопросы коммуникации входили в мою компетенцию.

— И последний вопрос. Что будет с теми, кто останется в долине?

— Ничего плохого. — заверил Иренеус. — Подышат некоторое время чистым горным воздухом, пока я не завершу фазу заселения планеты. После чего можно будет восстановить связь с долиной. К тому времени я представлю им полный отчёт о своей деятельности, и они убедятся, что всё прошло как нельзя лучше. Поселенцы живы, здоровы, исповедуют религию, свидетелями рождения и становления которой они имели счастье быть.

— Вы говорили, что для этого понадобится несколько лет.

— Не отрицаю. Значит, все эти годы мои строптивые собратья просидят взаперти. Если им станет скучно, могут скоротать время в регенерационной камере. Обсудим детали плана, Конрад.

— У меня уже столько часов налёта на аэродинамических летательных аппаратах, что пора бы присвоить звание шеф-пилот, — прихлёбывая с задумчивым видом кофе, сказала Тиган. — Но меня до сих пор держат в стажёрах.

— То, чем мы с тобой здесь занимаемся, во все времена называлось извозом, — усмехнулся Патрик. — За то, что совершаешь десяток рейсов в сутки по заранее проложенным маршрутам, звание шеф-пилота не получить.

— Плохо у тебя сегодня с юмором, — покачала головой Тиган. — Устал за день?

— Пожалуй, — согласился штурман. — Сейчас один из тех редких моментов, когда до следующего вылета есть кусочек времени для отдыха.

— Я ещё один кофе сделала. Двойной каппучино, как ты любишь.

— Спасибо. — Патрик взял предложенную кружку с горячим напитком. — По-моему, мы с тобой сегодня первый раз пересеклись в комнате отдыха пилотов?

— Да. С чего это тебя так нагрузили?

— Все рейсы по заявке ведомства заказчиков, которые изначально должна была выполнять ты, по какой-то неведомой причине передали мне.

— Вот оно что. — Тиган одним глотком допила свой кофе и с нескрываемой неприязнью произнесла: — Нажаловался, старикашка…

— Ты о чём?

— Есть среди заказчиков один экземпляр. Музейный экспонат, иначе и не скажешь, — она стала рассказывать штурману о том, как везла на биостанцию трёх больших боссов, но опустила подробности относительно способа, которым удалось прослушивать пассажирский салон и мотивов, заставивших её устроить танцы в воздухе. — Когда нас затрясло над горами, несчастный старичок побледнел и едва не лишился чувств. Подозреваю, что именно он пожаловался на мой пилотаж.

— Я понял, о ком ты говоришь. — кивнул Патрик. — Обратно представителя заказчиков и двоих сотрудников группы «MOUNT» отвозил я. Затратил уйму времени и топлива, чтобы пройти маршрут с минимальными перегрузками. Хотел даже использовать данные медицинского сканера, чтобы следить за состоянием пассажиров, предложил перед полётом такой вариант нашему капитану, но получил категорический отказ. Чему ты улыбаешься?

— Скорее всего, он не хотел травмировать твою психику известием о том, насколько хрупкий груз ты повезёшь. Знаешь, каков биологический возраст старикашки? Двести двадцать шесть лет. На нём пыли веков больше, чем в любом историческом музее.

— Ого! В таком возрасте перегрузки во время полёта противопоказаны. Насколько мне известно, у капитана к тебе претензий не было. В случае жалоб со стороны кого-нибудь из гражданских пассажиров, он всегда проводит воспитательную беседу с провинившимся пилотом.

— На беседу не вызывали, но из стажёров не выпускают. — вздохнула Тиган. — Видимо, связь между этими фактами существует… Давно хотела спросить. Когда меня назначат на должность третьего штурмана, кто у нас будет вторым?

— Никто.

— Что-то я не припомню на корабле офицера с таким причудливым именем.

— Тебе всё-таки удалось меня рассмешить. Должность второго штурмана официально существует, но она всегда вакантна. Второй штурман необходим боевому кораблю только на время военных действий, а нам это ни под каким видом не грозит.

— Ясно. Судя по тому, что меня не торопятся повысить, нам и третий штурман без надобности.

— Что с тобой? — удивился Патрик. — Ты в последнее время просто помешалась на карьере! Разве так уж плохо быть стажёром? Офицером числишься, но работой не перегружают, да и ответственности в разы меньше…

— Надоело быть человеком второго сорта. — ворчливо произнесла Тиган. — Два дня назад запросила в диспетчерской дополнительные данные о маршруте, так они с нескрываемым злорадством ответили, что у меня нет соответствующего допуска для получения такой информации. В открытую дали понять, что стажёр должен знать своё место и не высовываться.

— А что тебя интересовало?

— Недавно Хью сделал сообщение о том, что в лес начали выпускать крупных животных, которых может потревожить появление авиационной техники на низких высотах. От диспетчерской никаких рекомендаций для пилотов не поступало, вот я и решила сама узнать, в каких районах следует воздерживаться от планирующего режима посадки. Мы же его часто применяем ради экономии топлива.

— Я об этом ничего не слышал. — признался штурман. — Сейчас оставлю пометку в ежедневнике, чтобы сразу после возвращения из рейса сделать запрос по всем правилам. Не думаю, что рекомендациями Хью пренебрегают, просто не успели ещё составить инструкцию для пилотов. Зря ты так об этом беспокоишься.

— Может быть, заодно поинтересуешься у капитана, долго ли мне ещё ходить в стажёрах?

— Капитан даёт повышение только тем, кто этого заслуживает. — назидательным тоном произнёс Патрик, но заметив, как при этих словах стало меняться выражение лица собеседницы, поспешно добавил: — Я не имел в виду конкретно тебя, а всего лишь процитировал штаб-офицера Томаса. Это одно из любимых его высказываний. Видимо, капитан считает, что ты ещё недостаточно себя проявила, чтобы соответствовать требованиям, предъявляемым к кандидату на должность третьего штурмана.

— Меня на рейс назначили. — взглянув на свой коммуникатор, сообщила Тиган. — Вылет через пятнадцать минут. Нужно будет обязательно… о чём ты только что пафосно вещал? — она изобразила на лице задумчивость. — Вспомнила! Проявить себя! Соответствовать требованиям!

— Привет, беби! — поприветствовала она свой талисман, и только после этого обратилась к диспетчеру. — Штурман-стажёр Тиган готова получить полётное задание.

— Пункт назначения: строительный комплекс «сигма». - ответили из диспетчерской. — Принять на борт личный состав строительной бригады и всё имеющееся в наличии малогабаритное оборудование. Совершить перелёт до Центральной наземной базы. Осуществить высадку пассажиров, освободить грузовой отсек. Оставаться на базе вплоть до особых распоряжений.

С сегодняшнего дня, согласно приказу капитана, вводятся изменения, касающиеся режимов посадки и взлёта в ряде регионов подконтрольной территории, в том числе в районе, прилегающем к строительному комплексу «сигма». В указанном районе запрещается маловысотное маневрирование и аэродинамическое торможение по любому азимуту за пределами пятикилометровой зоны от точки отсчёта координат строительного комплекса «сигма». Запрещается заход на посадку в режиме свободного планирования, а также любой режим взлёта, кроме вертикального старта из точки отсчёта координат строительного комплекса «сигма». Приказ касается всех типов аэродинамических летательных аппаратов. Для оптимизации расхода топлива, его запас на борту будет увеличен на двадцать процентов. Пусковой стенд перенастроен на работу в стартовом режиме номер шесть. Счастливого пути!

— Рейс одиннадцать двадцать один, плановый. Предполётный контроль систем завершён. Неисправности отсутствуют. Штурман-стажёр Тиган к вылету готова. — произнесла она вслух, но озвучивать свои мысли не стала:

«Наша бюрократическая машина стронула с места свои ржавые шестерёнки и соизволила положительно отреагировать на просьбу Хью. Какое невероятное достижение! Несчастных зверушек перестанут пугать только с сегодняшнего дня. А всё могло бы случиться и раньше, если бы у меня был этот долбанный допуск! Чтобы его получить, нужно, оказывается, проявить себя! А если допуск у тебя отсутствует, то всем плевать на то, какие предложения ты вносишь! Замкнутый круг, да и только!»

— Вау! Экстаз! Старт с шестёрочки по-настоящему бодрит! — развеселилась Тиган. — Хоть какие-то положительные эмоции. Старикашка, наверное, развалился бы уже на запчасти, доведись ему испытать подобную перегрузку. Ты тоже так считаешь, беби? Я и не сомневалась. Летим на «сигму». Давненько мы с тобой не наведывались в тот район. Поглядим, что там понастроили за время нашего отсутствия.

Времени на оценку архитектурных изысков ей никто не оставил. Строительная бригада уже поджидала транспорт посреди большой площади, расположенной в центре отстроенного ими городка. Тиган даже пришлось ненадолго зависнуть в воздухе, дожидаясь, пока люди разойдутся в стороны и освободят место для приземления авиетки.

— Вы не со вчерашнего дня тут стоите? — решила съязвить штурман-стажёр. — Так сильно мечтаете попасть на Центральную базу?

— Мечтаем, — без особого энтузиазма подтвердил бригадир. — Только не туда, а на комплекс «альфа». Там наметились какие-то срочные работы. Заказчики затребовали людей в несколько раз больше, чем изначальный численный состав тамошней бригады, а на «альфе» она была не маленькая. Не знаю, что стряслось, но несколько бригад уже сняли с мелких объектов и в спешном порядке начинают перебрасывать туда.

— У меня совсем другое полётное задание. — честно предупредила Тиган. — Я не могу поменять маршрут.

— Так сообщи им, что планы изменились, и на Центральную базу никому из нас лететь уже необязательно. — предложил бригадир.

— А что, кроме меня, некому им сообщить? — стала отнекиваться пилот, представив, как в диспетчерской ей сразу же напомнят о том, что у стажёров недостаточно полномочий для того, чтобы вмешиваться в утверждённый план действий, или принимать самостоятельные решения.

— Так у тебя прямая связь с диспетчерами и руководителем полётов. Пока я сделаю запрос через своё начальство, пока они внесут изменения в полётное расписание, знаешь, сколько времени пройдёт?

— К чему спешка? Ты со своими людьми какую-то выгоду с этого получаешь? Отвезу я вас для начала на Центральную наземную базу. Там и доложишься своему начальству. Пускай, оно решает. Как только я получу указание лететь на «альфу», значит, сразу же полетим на «альфу». Для твоей бригады ничего не изменится.

— Если мы прибудем туда в последнюю очередь, — тяжело вздохнул бригадир, — то на нас спихнут самую отстойную работёнку, от которой другие нашли способ отказаться. Тот, кто успевает первым, выбирает для себя реально осуществимые задачи, за выполнение которых получает более чем достойное вознаграждение. А когда ты из числа последних, то выбора у тебя уже нет. Мы не первый раз с этим сталкиваемся, а виноватым, в конечном итоге, всегда оказывается бригадир. Если я ещё раз облажаюсь, то мои парни будут очень недовольны. Ты не представляешь, каково это — командовать подчинёнными, для которых ты не являешься авторитетом. Хуже ситуации и представить нельзя. Может, выручишь нас, пилот?

— Что-то ты темнишь, бригадир. — не стала скрывать подозрений Тиган. — Выкладывай, почему не хочешь ставить в известность своё руководство?

— Хорошо. — сдался он. — Расскажу. Вижу, что ты не из упёртых. Если интересуешься, то у меня остаётся небольшой шанс на успех. Информация по «альфе» пока обсуждается только среди самих заказчиков. Наше командование они в известность ещё не поставили. Если я высунусь раньше времени, то у начальства сразу же возникнет вопрос: откуда мне всё это известно? Теперь, понимаешь?

— И откуда же это известно? Давай-давай, выкладывай, во что пытаешься меня впутать.

— У заказчиков простенький, я бы даже сказал — дурацкий алгоритм шифрования данных. Они им пользуются постоянно и ещё ни разу не сменили. У меня тут кое-кто баловался с программой для дешифровки сообщений и… совершенно случайно… так получилось… взломал их шифр.

— Случайно. — саркастическим тоном произнесла Тиган. — Обычное дело. По-другому и не происходит. Значит, информация пока секретная, и ты не хочешь, чтобы у твоего начальства возникли подозрения. А как, по-твоему, я смогу объяснить руководителю полётов, откуда мне всё это известно?

— Ты же в атмосферу должна была войти где-то над комплексом «альфа», — с надеждой в голосе произнёс он. — Скажешь, что случайно перехватила сообщение по резервному каналу связи. Он позиционируется, как общедоступный. Заказчики тоже им иногда пользуются. Сам был тому свидетелем.

В глазах бригадира светилась такая тоска, что Тиган почувствовала искреннюю жалость к этому незнакомому человеку. Она была абсолютно уверена, что помочь не в состоянии, но просто отказаться, без объяснений причины отказа, уже не могла.

— Тебя как зовут?

— Брайан. А тебя?

— Штурман-стажёр Тиган. Брайан, ты помнишь те времена, когда сам ходил в стажёрах?

— Я им никогда не был, — усмехнулся бригадир. — Потому что имел боевой опыт перед тем, как попасть на корабль. Но понимаю, куда ты клонишь, пилот. Лишний раз общаться с диспетчерской по такому вопросу тебе совсем не хочется. Их реакция на инициативное заявление со стороны стажёра вполне предсказуема. Но выход из положения существует. Ты проявишь свои самые лучшие человеческие качества и прямо отсюда отвезёшь мою бригаду вместе со всем барахлом на «альфу». Не перебивай, дай договорить. Хорошим людям поможешь, командованию отомстишь за их политику в отношении стажёров, заодно и топливо сэкономишь. Служба техобеспечения корабля будет просто счастлива, и тебе от их щедрот обязательно перепадёт что-нибудь, вот увидишь. А я, со своей стороны, обещаю надёжно прикрыть твою… хм… изящную кормовую деталь от возможного гнева начальства. Как тебе такое предложение, Тиган?

— Не поняла по поводу прикрытия. — насторожилась она. — Каким это образом?

— Чтобы рейс считался выполненным, тебе нужна отметка в полётном журнале, которая автоматически там прописывается только после прибытия в конечную точку. — принялся объяснять Брайан. — Иначе тебе не отчитаться перед диспетчерской. Я правильно понимаю?

— Да. Но там ещё указывается время в пути и объём израсходованного топлива.

— Так это не проблема. Эй, Джек! — крикнул бригадир, кивком головы, подзывая кого-то из своих людей, толпившихся неподалёку от авиетки.

Человек, появившийся в дверном проёме пассажирского салона, ничем, кроме форменного комбинезона, строительного рабочего не напоминал.

— Познакомься, Джек, — сказал Брайан. — Пилота зовут Тиган. Расскажи нам, Джек, как можно подделать информацию в полётном журнале, чтобы это не вызвало ничьих подозрений.

— Джек? — удивлённо переспросила Тиган, разглядывая худощавого подростка с веснушчатым лицом и рыжими волосами, заплетёнными в две тонких косички.

— Жаклин, — приветливо улыбнулась девочка. — Все привыкли называть меня Джекки, но я откликаюсь на любое производное от этого имени.

— Джек у нас умница, — похвалил бригадир. — Только благодаря её стараниям, у моей бригады нет никаких проблем со строительным оборудованием и прочей техникой, включая пищевой процессор.

— Как она вообще попала на корабль? — поинтересовалась у Брайана Тиган. — Или у этого ребёнка тоже в прошлом имеется боевой опыт?

— Я на корабле родилась. — ответила за бригадира Джекки. — Опыт взросления среди моих родных братьев можно отчасти сравнить с боевым.

По её лицу скользнула лукавая усмешка, и у Тиган возникло ощущение, что эту улыбку она уже где-то видела раньше.

— Так ты из племени Хью… Прошу прощения, то есть, доктора Хьюберта?

— Не нужно извиняться. Моего папашу все называют Хью, и об этом ему прекрасно известно.

— Мне казалось, что все твои родственники специализируются по части биологии. — неуверенно произнесла штурман-стажёр. — Как ты оказалась в строительной бригаде?

— О-о-о! — скорчила умильную гримасу Джекки. — И у хороших родителей случаются плохие дети, — произнесла она притворно-трагическим голосом. — Жучков, червячков и всякие там цветочки — категорически не приемлю. Где-то папочкины гены дали серьёзный сбой, и мои мозги с самого рождения оказались устроены не так как у остальной родни. У меня нет никакого желания заниматься естественными науками. Предпочитаю взаимодействовать исключительно с программным обеспечением, в крайнем случае, с разъёмами универсальной интерфейсной шины.

— Скажи, — Тиган решила всё-таки озвучить беспокоивший её вопрос. — Почему у меня складывается впечатление, что твоё лицо я уже видела раньше?

— Если вы, пилот, хоть раз обращали внимание на картинку, которая нанесена на борт вашего летательного аппарата, то, без сомнения, видели. Это изображение когда-то было срисовано с меня. Портретное сходство отдалённое, по мне, так больше смахивает на шарж. Но художник заявил, что ему важно было передать настроение. При этом он не уточнял, своё это было настроение, или же моё. Одно время его творчество пользовалось популярностью среди пользователей социальной сети корабля. Скорее всего, именно оттуда вы и взяли картинку.

— Точно! У тебя узнаваемая улыбка. Это изображение было выбрано мной в качестве талисмана. Я даже не догадывалась о том, что существует реальный прототип. Ты… ты не возражаешь, чтобы… и дальше оставаться моим талисманом?

— Ни в коем случае! — засмеялась Джекки. — Я ещё никогда и никому не приносила несчастий. Здесь стоит уточнить, что большинство моих соплеменников думает иначе, но у них сложности с рациональным восприятием мира.

— Когда ты смеёшься, портретное сходство просто поразительное. — восхитилась Тиган. — Жаклин, мне было бы приятно, если бы ты называла меня просто по имени.

— Договорились.

— Девочки, давайте ближе к делу, — предложил Брайан, но обращался при этом только к штурману-стажёру. — Джек поможет решить твой вопрос с отметками в полётном журнале.

— Так это она баловалась с дешифратором?

— И не только с ним. — подтвердил бригадир. — Всё можно устроить за несколько минут, и ни у кого не возникнет сомнений в том, что ты отвезла нас на Центральную базу. Я ручаюсь за это. Джек научилась виртуозно проворачивать подобные дела.

— Хорошо. — сказала Тиган. — Допустим, я соглашусь и отвезу вас на «альфу». Как мне возвращаться обратно в Центр, ведь в полётном журнале появится ещё одна отметка о прибытии?

— Не появится. — уверенно возразила Джекки. — Я сделаю из тебя невидимку. Диспетчерские программы управления полётами периодически дают сбой. Эта ситуация встречается нечасто, но, как выяснилось, она легко моделируется искусственно. Достаточно загрузить в компьютер авиетки простенький патч, который я написала сама. Диспетчеры будут видеть тебя в районе Центральной базы, но текущий статус летательного аппарата не позволит им связаться с тобой и выдать следующее полётное задание.

— Поясни, я не совсем понимаю.

— Всё просто. Каждой транспортной единице, значок которой отображается на экране у диспетчера, присваивается определённый статус. Самые распространённые из них: «на задании» и «в режиме ожидания». Есть ещё промежуточный статус «в процессе получения задания». По времени существования самый непродолжительный. Он означает, что транспортная единица зарезервирована для выполнения определённой задачи, или пилот уже знакомится с полётным заданием, но пока ещё не получил разрешения на вылет. Увидев на своём экране летательный аппарат с таким статусом, диспетчеры теряют к нему всякий интерес. Статус короткоживущий, в обычных условиях он не может продлиться больше десяти минут реального времени. Обычно этого достаточно, чтобы пилот узнал подробности задания, а техника прошла предполётный контроль. Я могу сделать так, что статус «в процессе получения задания» будет сопровождать значок твоей авиетки постоянно. Это всё равно, что накрыться плащом-невидимкой. Про тебя все знают, но не обращают на тебя внимания. Даже послать из диспетчерской корабля радиовызов такому летательному аппарату будет невозможно.

— Вот об этом подробнее. — заинтересовалась Тиган. — Почему такое невозможно?

— Это особенность системы управления полётами. Пилота, который знакомится с очередным полётным заданием, больше ничего не должно отвлекать, в том числе любые запросы из диспетчерской. А на сообщения, поступившие на личный коммуникатор, находящийся в кабине пилот отвечать не обязан. Только по собственному усмотрению.

— И никому не придёт в голову вопрос, а по какой причине промежуточный статус висит слишком долго? Разве это не вызовет подозрений?

— Нет. Если статус висит слишком долго, то среди диспетчеров принято считать, что данная транспортная единица зарезервирована кем-либо из старших офицеров, которым не обязательно информировать руководителя полётов о своих намерениях. Если электронная система управления полётами не подаст сигнала о программном сбое, то никто из диспетчеров не догадается, что причиной длительно существующего статуса является простенький патч. Такой вот плащ-невидимка. На вид не слишком добротно скроенный, но реально действующий. Я проверяла.

— Полная свобода действий. — проникновенно глядя в глаза Тиган, произнёс бригадир. — Лети куда пожелаешь, не вступая в конфликт между своими интересами и приказами начальства.

— Как только захочешь, чтобы тебя нашли, — продолжала Джекки, — достаточно отключить патч, и плащ-невидимка вмиг с тебя слетит. Но тут кое-что требуется уточнить. Я занесу в полётный журнал сфабрикованные сведения о перелёте до Центральной базы и сразу же присвою твоей авиетке статус «в процессе получения задания». Куда бы ты после этого не полетела, диспетчеры будут считать, что авиетка всё это время стоит на посадочной площадке Центральной наземной базы, а сама ты находишься в её кабине. Поэтому выходить из невидимости за пределами базы небезопасно. Иначе кто-нибудь из диспетчеров может подумать, что твоя авиетка обладает способностью к мгновенной телепортации. И тогда от пристального внимания со стороны руководства полётами избавиться будет непросто. Кроме этого, Тиган, я не рекомендую тебе попадать в поле зрения сканеров в жилых помещениях базы, пока на авиетку наброшен плащ-невидимка. У меня нет полной уверенности в том, что подобная ситуация не вызовет сбой системы управления полётами. Если система вдруг начнёт перезагружаться, то статусы слетят у всех, и диспетчеры устроят перекличку имеющихся в наличии транспортных единиц. В этом случае спрятаться не удастся, и после возобновления работы системы управления полётами, потребуется повторная активация патча. Не вздумай этого делать, когда авиетка находится в воздухе. В момент присвоения промежуточного статуса, летательный аппарат обязан стоять неподвижно на поверхности планеты или в ангаре корабля.

— Я согласна. Но с одним условием. Пообещай, Жаклин, что после того, как я отвезу бригаду на «альфу», ты не отберёшь насовсем свой хитрый плащ-невидимку. Не исключено, что он мне ещё когда-нибудь понадобится.

— Да не вопрос. Как только я загружу патч в компьютер, он станет твоим.

— Парни! — радостно заорал в открытую дверь Брайан. — Мы вылетаем! Пять минут вам на погрузку!

— Хочешь прокатиться вместе со мной в пилотской кабине? — предложила Тиган, обращаясь к Джекки. — Там не слишком просторно, но для нас двоих места хватит.

— Спасибо. — улыбнувшись, девочка стала неотличима от картинки-талисмана. — Мне ещё ни разу не приходилось летать рядом с пилотом.

Перед тем, как поднять авиетку в воздух, штурман-стажёр мысленно послала воздушный поцелуй своему талисману и внезапно осознала, что в этом полёте их стало сразу два. Один был нарисован на обшивке, а другой сейчас сидел в кресле резервного пилота и сосредоточенно изучал строчки программного кода на экране компьютера.

«Какая славная девочка, — улыбнулась Тиган, наблюдая за тем, как в такт движениям головы Джекки мелко колышутся смешные рыжие косички, — ей совсем не место в этой строительной бригаде. Судя по тому, как о Жаклин отзывается Брайан, к ней здесь относятся хорошо. Это радует, но… Я была бы счастлива чаще видеть её смеющееся лицо, и сейчас, и даже после того, как закончу все свои дела…» — она усилием воли подавила следующую мысль, напомнив себе, что выходить из рамок образа не стоит и в том случае, когда тебя никто не слышит.

— Расскажи немного о себе, — попросила Тиган, — ты вскользь упоминала об опыте взросления среди своих братьев.

— Наверное, благодаря им я и не стала биологом. — не отрывая взгляда от монитора, ответила Джекки. — Когда растёшь рядом с ватагой ребят, любимым развлечением для которых является испытание друг друга на прочность, то характер закаляется, но желание продолжать семейное дело пропадает.

— Тебя обижали родственники?

— Они меня любили, — усмехнулась Джекки. — Готовы были без раздумий ради меня рискнуть своей головой, но это не мешало им подвергать опасностям мою. Я была гораздо моложе братьев, но у нас не принято делать скидок на возраст. Если им хотелось соревноваться в прыжках по лианам, то я участвовала наравне со всеми. Чаще всего до финиша не доходила, силёнок не хватало, или получала травму. С метанием предметов на дальность у меня всегда не ладилось, зато боль терпела лучше остальных, в этом мне не было равных. В свой маленький ротик мне было трудно запихнуть целиком большого чёрного таракана. Приходилось сначала разгрызать таракана пополам, и на это уходило время. Поэтому в соревнованиях по поеданию живых насекомых на скорость, я неизменно проигрывала. Но когда подросла, то постепенно выбилась в тройку лучших. До сих пор горжусь своим достижением.

— И ты по-прежнему утверждаешь, что тебя не обижали? — ужаснувшись тому, что пришлось услышать, произнесла Тиган.

— Нет. — не согласилась с ней Джекки. — Обижают — это когда ставят в неравные условия и сознательно хотят унизить. У нас всё было честно. Знаешь, почему я так ни разу и не победила в поедании тараканов на время? В отличие от своих братишек, я отлынивала от занятий и слабо себе представляла анатомию и физиологию живых существ, в том числе насекомых. Оказалось, что эти знания и помогают выигрывать драгоценные мгновения, так необходимые для победы.

Папаша Хью однажды посетовал, что не замечает у меня должного стремления к лидерству. По его словам, я никогда не хотела стать первой, а, значит, мне не требовались знания, которые помогли бы достичь вершины. Мой папочка очень гордится своими сыновьями, считает их способными перспективными биологами. Он ни разу никого не хвалил сверх меры, поэтому нет причин не верить. Для него я — самое большое разочарование в жизни.

— Какие у тебя сейчас с ним отношения? — спросила Тиган и, спохватившись, добавила: — Если говорить об этом неприятно, то можешь не отвечать.

— Никаких отношений. Мы с отцом давно не виделись. Корабль достаточно большой, чтобы не пересекаться ни с кем из родичей чаще, чем два-три раза в год. Для них я — наподобие той пресловутой чёрной овцы, от которой все только рады были избавиться, так как перекрасить не смогли, хотя и неоднократно пытались.

— Тебе известно о том, что племя в полном составе хочет остаться на планете?

— Известно. Папаша Хью часто жаловался на то, что корабль скоро станет слишком тесен для нас. Если твой вопрос о том, буду ли я по ним скучать, то я пока сама ещё не решила, как на него ответить. Племя по мне точно тосковать не станет.

— Тебе больше по душе романтика межзвёздных перелётов?

— Я неисправимый технарь. — засмеялась Джекки. — Романтика — это не про меня. Занимаюсь только тем, что нравится. В данный момент я немного покопалась в компьютере твой авиетки, Тиган. Ты, кажется, упоминала, что это — штабная машина?

— Да. А что не так?

— На словах — всё верно. Но дело в том, что ни одна из опций, которая положена каждой приличной штабной машине, не активирована. Вернее сказать, эти опции принудительно заблокированы и всякое упоминание о них изъято из меню доступных на данный момент настроек. Вот, взгляни на то, о чём даже не подозревала. — Джекки вывела информацию на экран центральной консоли.

— Внушительный список. — вздохнула Тиган. — Это всё потому, что я…

— …стажёр. — подтвердила Джекки. — Здесь есть файл, в котором прописаны уровни допуска к дополнительным функциям техники. Но тебе необязательно выслуживаться до старшего офицера, чтобы получить право пользования всеми опциями.

— Почему?

— Потому, что с некоторых пор у тебя есть я. — хитро прищурившись, улыбнулась рыжая хакерша. — Могу активировать любую опцию выборочно, или весь список сразу. Как пожелаешь.

— Весь не особо и нужен. — Тиган пробежала глазами строки с описанием заблокированных опций. — Мне особенно понравились вот эти две и ещё вон та, в самом конце списка.

— Хороший выбор. А такая не интересует? — Джекки выделила одну из строк и, стремясь привлечь к ней внимание, увеличила размер шрифта. — Привилегия штабной техники. Другие машины для этого не предназначены.

— Даже не знаю, необходима ли мне подобная опция… Впрочем, пригодится. Активируй и её, Жаклин.

— Пилот, — раздался из интеркома голос Брайана, — откликнись, у меня есть просьба.

— Слушаю, — отозвалась Тиган.

— Не торопись садиться на «альфе». Можешь покрутиться немного вокруг комплекса?

— Это ещё зачем?

— Подождём немного. Заказчики уже сообщили о своей проблеме по открытому каналу, но они предлагают работу, которая нам не слишком подходит. У них сейчас первоочередная задача — устранение аварии на гидротехнических сооружениях, а мои парни в такое ввязываться не хотят.

— А что, раньше об этом не было известно?

— Пускай, Джек тебе расскажет. — не стал отвечать на вопрос бригадир. — У неё лучше получится. Так мы договорились? Прими немного в сторону и скорость сбавь до самого минимума, площадь крыльев увеличь, ещё там что-нибудь… Не мне же учить тебя, как снижать расход топлива.

— Объясни мне, Жаклин, что он пытается сказать?

— Алгоритм шифрования заказчиков, — недовольно поморщилась Джекки. — Он трёхуровневый. Я взломала только тот уровень, что отвечает за артикли, предлоги и слова, не являющиеся техническими терминами. Алгоритм нижнего уровня действительно простой и не меняется уже долгое время. Цифры зашифрованы при помощи более сложного кода, к нему я только ещё подбираюсь, но особых успехов пока нет. Специальные термины защищены настолько, что мне вряд ли удастся справиться с дешифровкой. Из перехваченного сообщения заказчиков удалось разобрать только то, что у них произошла какая-то авария. Но какого рода возникла проблема, мы понять не сумели.

— Авантюристы… — только и смогла произнести Тиган.

— Брайан правильно сделал, что попросил тебя повременить с посадкой. Дамбы, шлюзы, трубы всякие — не наша специализация. На этом строительном комплексе должны быть люди, которые умеют работать с подобными сооружениями. А мы дождёмся, когда объявят о других задачах, тогда и обозначим себя.

— Пилот! Пилот! — закричал через интерком бригадир. — У меня хорошие новости! Можно садиться прямо сейчас! Спасибо, что подбросила мою бригаду до «альфы»!

— Пока, Тиган, — с печальной улыбкой стала прощаться Джекки, — рада, что мы встретились. С тобой легко и хорошо. Я… — она смутилась и потупила взгляд, — …ещё никому не рассказывала историю своей жизни. Ты — первая.

— Твоя бригада долго ещё здесь пробудет? — не желая расставаться, спросила Тиган. — Может, мне подождать, пока вы закончите работу?

— Не знаю, сколько для этого понадобится времени. Если повезёт, то ещё увидимся.

«Это не город, а какой-то архитектурный музей», — подумала Тиган, рассматривая сооружения, которые она до сегодняшнего дня ещё не видела на строительном комплексе «альфа». Штурман-стажёр решила устроить себе небольшую экскурсию и теперь прогуливалась по центральной площади перед огромным каменным зданием. Его фасад был украшен замысловатым орнаментом, основным мотивом которого были стилизованные крылья. Статуи в виде крылатых человекоподобных фигур над островерхими крышами придавали огромному сооружению величественный вид. Казалось, что дворец устремлён ввысь, к небу, куда были направлены лица каменных изваяний.

«Местечко предназначено явно не для отдыха пилотов, — усмехнулась про себя Тиган, вспомнив комнатушку, из которой отправилась в этот рейс. — Тем, кто не понаслышке знает, что такое крылья, едва ли предоставят роскошные апартаменты. А то ещё разбалуются и не захотят возвращаться в тесную кабину».

Она постояла немного на мосту над полноводной рекой, но не заметила никаких признаков, свидетельствующих об аварийной ситуации на гидротехнических сооружениях. Не имея никакого представления о том, где эти сооружения находятся, трудно делать выводы, но сам факт отсутствия людей на улицах строящегося города говорил сам за себя. Большинство строителей были задействованы где-то за пределами центрального квартала. Тиган сознательно удлинила маршрут пешей экскурсии, надеясь повстречать кого-нибудь из бригады Брайана. Чтобы появился шанс ещё разок повидаться с Жаклин, нужно было выяснить, в какой части города они сейчас трудятся. Она могла бы воспользоваться личным коммуникатором, но риск обнаружить себя и, тем самым, вызвать неполадки в программе управления полётами был очень велик.

Поблуждав немного по городским окраинам в районе внешней стены, Тиган снова повернула в сторону центра. На стиснутой с двух сторон домами улице ей стало вдруг казаться, что путь, которым она сейчас следует, в прямом и переносном смысле ведёт в тупик.

«Начинаю раскисать… — ей не нравилось своё нынешнее состояние, но разозлиться и заставить себя действовать хладнокровно, не получилось. — Теряю былую форму. Не тот сейчас момент, чтобы отвлекаться от намеченной цели. Я и раньше успешно справлялась с приступами одиночества, выдержу и на этот раз. Нужно только подумать, о чём-нибудь таком… Встряхнись! — приказала она себе. — Иначе, на информацию, которая поступает сейчас с хелф-чипа, может среагировать медицинская аппаратура авиетки. Пилота в кабине нет, электроника решит, что я нуждаюсь в помощи, следом пойдёт запрос в диспетчерскую. Тогда — прощай, плащ-невидимка. Возможно, что навсегда».

Тиган присела на скамью возле одного из домов, закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и даже заставила себя улыбнуться.

— Хороший денёк, пилот. — раздался рядом чей-то голос. — Отдыхаете после рейса?

— Так точно! — её ответ прозвучал ещё до того, как успели открыться глаза. Вскочив с места, она увидела, кто перед ней и отрапортовала: — Штурман-стажёр Тиган. Жду ваших распоряжений, сэр!

Непродолжительная служба на корабле быстро приучила её узнавать начальство по голосу, ещё не видя человека в лицо. Даже если голос был не слишком знакомым, то интонации всегда подсказывали, что перед ней кто-то из старших офицеров. Это только непосвящённому в особенности взаимоотношений между военными может показаться, что какой-либо скрытый смысл в прозвучавшей фразе отсутствует. На самом деле, слова «хороший денёк, пилот» с учётом интонации следовало понимать так: «вот я вас и нашёл», а слова «отдыхаете после рейса?», как: «почему я нашёл вас именно здесь?». Интонации позволяли судить не только о скрытом смысле сказанного, но и о настроении начальства. Если офицер был не в духе, то он вполне мог сказать всё то же самое, но уже открытым текстом. В этом случае подчинённому давали понять, что его вина перед начальством очевидна, доказательств не требует, оправдания бессмысленны.

— Уточните ваше полётное задание. — сказал Премьер-лейтенант Кевин.

Именно «сказал», а не «потребовал», и это ясно читалось в интонационной окраске фразы.

— Доставка строительной бригады вместе с оборудованием со строительного комплекса «сигма». В настоящее время ожидаю нового задания. — она не стала детализировать, чувствуя, что Кевин не в том настроении, когда лезут с проверкой в полётный журнал авиетки.

— Почему вы не отметились в комнате отдыха пилотов?

«Вот тебе и плащ-невидимка, — с досадой подумала Тиган, — похоже, что действует он только в том случае, когда тобой интересуется диспетчерская корабля. И зачем я потащилась в город? Советовали же мне сидеть в кабине…»

— Непосещение пилотом комнаты отдыха — грубейшее нарушение инструкции. — не дожидаясь ответа на вопрос, сказал Кевин. — Если вы считаете, что не устали, то это ещё не даёт вам основания игнорировать правила. Они обязательны для исполнения всеми без исключения.

— Больше не повторится, сэр.

— Надеюсь. — равнодушно произнёс Премьер-лейтенант. — А почему вы приземлились вне посадочной площадки строительного комплекса «альфа»? На то были веские причины?

— Так точно! — бодро солгала она. Слово «веские» заставило включить воображение: — Возникла производственная необходимость по доставке бригады непосредственно к месту работы в самые кратчайшие сроки… Э-э… Ситуация требовала, чтобы транспортное средство находилось в непосредственной близости от места работ. Если бы возникла необходимость перебросить бригаду на другой участок, это можно было бы осуществить без потерь времени.

— Как же мне надоело, что всем нам приходится прогибаться под желания заказчиков. — вздохнул офицер и, спохватившись, добавил: — Вы этого не слышали, пилот.

— Так точно, коммандер Кевин!

— Находясь за пределами кабины транспортного средства, следовало бы включать личные средства связи, иначе, где искать пилота, которого нет в комнате отдыха? Мне вот срочно понадобилось доставить груз на Центральную наземную базу. И что делать? Диспетчерская утверждает, что свободной техники в этом районе нет, но мне доложили, что недавно видели над городом штабистку. — сказав это, он вопросительно посмотрел на Тиган.

— Простите, сэр, видели кого?

— Штабную авиетку. Я побежал на посадочную площадку, но там только пара беспилотных грузовиков. В комнате отдыха пилот не появлялся и свой личный коммуникатор в сети строительного комплекса «альфа» не регистрировал. Я уже грешным делом подумал, будто штабистка упорхнула отсюда в стелс-режиме. Тут мне сообщили, что видели на центральной площади пилота. Пришлось самому бежать на поиски.

— Сожалею, что вам пришлось потратить на это время, сэр!

— Если бы я на ближайшем перекрёстке свернул не налево, а направо, то мы бы повстречались значительно позже. И тогда, пилот, вам действительно пришлось бы об этом сожалеть в полном объёме. — скупо улыбнувшись, произнёс Кевин. — Отставим в сторону все сантименты. Как я уже упоминал, требуется срочная доставка груза на Центральную наземную базу. Техника готова?

— Так точно, сэр!

— Отлично. Но мне придётся забыть о том, что вы так и не посетили комнату отдыха. Это нарушение. Учитывая, что я нашёл вас в состоянии безмятежного покоя и с закрытыми глазами, будем считать, что к новому вылету вы готовы.

— Так точно, сэр!

— Теперь полётное задание. Получить груз. Затем перелёт до Центральной наземной базы. Груз передать лично в руки Маргарет Хейг, экзогеологу из группы «MOUNT». — Кевин сделал паузу. — Груз личного характера. Надеюсь, вы меня понимаете. В полётном журнале делаете отметку о том, что транспортное средство зарезервировано мною для выполнения особой миссии. По запросу с компьютера штабной авиетки, я отправлю на него свой личный код подтверждения. После этого вас уже не касается значительная часть правил выполнения полётов. Кроме, разумеется, тех, что обеспечивают безопасность. Вопросы есть?

— Никак нет, сэр!

— Маргарет Хейг найдёте во внутренних помещениях базы. Передадите ей это. — он достал из кармана небольшую коробочку, крест-накрест перевязанную пёстрой ленточкой. — На словах передавать ничего не требуется. Она должна догадаться, от кого это послание. Вопросы?

— Простите, сэр, чтобы иметь возможность свободно передвигаться по базе, включая уровни, где располагается группа «MOUNT», у меня должно быть целевое полётное задание.

— Для этого достаточно стандартного допуска. — нахмурился Премьер-лейтенант.

— Дело как раз в допуске, сэр. Я всего лишь штурман-стажёр, и без целевого полётного задания мне будет сложно выполнить такое поручение.

— Какой ещё стажёр… — проворчал Кевин, раскрывая виртуальный экран тактического пульта управления. — У меня в экипаже на данный момент нет ни одного стажёра… — он пробежался по спискам личного состава. — Что за… Приказ капитана о присвоении вам следующего звания был? Вот он. До канцелярии его довели? Вот отметка. На этом и закончилось… Бездельники! Придётся самому всё исправлять… Вот так. Поздравляю, третий штурман Тиган! Можете выполнять задание.

«У меня полноценный допуск! — облегчённо вздохнула она. Об этом не стоило сейчас думать, но от воспоминаний никуда не деться. — Никогда ещё внедрение не отнимало столько времени и сил. Долгим был путь… А начиналось всё в пропахшей подгоревшим маслом закусочной…»

В привокзальную забегаловку она зашла минут на десять раньше условленного срока. Совсем недавно прибыл очередной экспресс, и свободные места за столиками можно было пересчитать по пальцам. На небольшой транзитной станции действовали и более приличные заведения, но направлявшиеся к местам проведения отпуска люди почти никогда не тратили средства на дорогостоящую еду, предпочитая экономить на дорожных расходах.

Игнорируя призывные взгляды какого-то развязно улыбающегося типа неопределённой гендерной ориентации, она обогнула рассевшуюся за двумя сдвинутыми столами компанию и сделала вид, что выбирает куда присесть. Назначивший встречу человек был уже здесь, что-то меланхолично жуя, он сидел возле панорамного псевдоокна, за которым открывался вид на безжизненную каменистую равнину. Тарелок с заказанными им блюдами было столько, что они едва помещались на столешнице, исправно отпугивая тех, кто бродил по забегаловке в поисках свободного места.

— Присоединяйтесь. — не прекращая жевать, мужчина сделал радушный жест, приглашая посетительницу за свой столик.

— Спасибо. — смущённо улыбнулась она, присев на краешек стула. — Надеюсь, я вас не стесню.

— Что вы, что вы, нисколько. — он стал суетливо передвигать тарелки с заказом и незаметным движением коснулся небольшой плоской коробочки, которую издалека можно было принять за переносное офисное оборудование.

— Приват надёжный? — спросила она, скучающим взглядом, осматривая пространство справа от себя. — Прибор слишком потрёпанно выглядит. К тому же мелковат. Я с такими раньше не сталкивалась.

— Отстала ты от жизни. Аппарат серьёзный. Помимо стандартной широкополосной завесы там генератор помех на весь видимый диапазон и встроенный имитатор диалогов с большим выбором тем. Если кто-то вздумает обратить на нас внимание, то он услышит обсуждение меню и не более того. Даже по движениям губ ничего нельзя будет прочесть. Кстати, почему ты ничего не заказала?

— Тебе должны быть хорошо известны мои основные привычки. Пищевые и не только. Здешняя кухня не входит в этот перечень.

— Тут подают и вегетарианские блюда. Весьма недурные на вкус.

— Недурные? — усмехнулась она. — Ты-то откуда можешь знать? Достаточно бегло взглянуть на твой заказ, чтобы понять, насколько ты и вегетарианство — несовместимые понятия.

— Тебя не устраивает заведение?

— По большому счёту, мне всё равно. Ты мог бы назначить встречу где угодно, включая социальную столовую на минус пятом этаже.

— Это была бы плохая идея. Обратных рейсов сегодня в расписании нет. В той столовой мы бы с тобой могли оказаться единственными посетителями. В таких случаях даже самый лучший приват не гарантирует полной конфиденциальности.

— Пожалуй, — согласилась она. — Никому из отпускников не придёт в голову давиться бесплатной едой перед поездкой к местам отдыха.

— Естественно. Люди перед отпуском увеличивают количество вкусовых рецепторов в полости рта, чтобы наслаждаться экзотическими блюдами, а не для того, чтобы в ожидании рейса поглощать стандартный пищевой рацион, по вкусу напоминающий гель, который входит в состав автоматической системы для заполнения пробоин во внешней обшивке.

С видом знатока, она кивнула и улыбнулась, то ли шутке собеседника, то ли каким-то своим воспоминаниям.

— Вот у тебя и настроение поднялось. — он промокнул лоснящиеся от жира губы салфеткой и поинтересовался: — На какое имя предпочитаешь откликаться в этот раз?

— На твоё усмотрение. Можешь звать Рональдом, как вон того клоуна при входе. Мне всё равно.

— Пожалуй, я воздержусь от подобного шага. Насколько мне не изменяет память, ты недолюбливаешь слишком яркий макияж. Если возражений не последует, я буду звать тебя… ╛- он на мгновение задумался, — …Тиган. Нравится?

— Тиган. — равнодушно повторила она. — Сойдёт. Итак, Элиот, что ты собираешься мне предложить?

— Есть контракт. Как раз под твой перечень пристрастий.

— Перечень длинный, но в последнее время я предпочитаю работать под прикрытием.

— Бинго, Тиган! В самую точку. — Элиот придвинул к себе блюдо с горкой обжаренного в панировке мяса, взял самый верхний кусок и принялся увлечённо жевать.

— Ты не мог бы посвятить меня в детали задания? — вежливо попросила она, когда поняла, что собеседник не успокоится, пока не очистит ближайшую к себе тарелку полностью.

— Всё, как обычно. Биография на твой выбор. С внедрением в организацию я помогу. Дальше придётся действовать самой. Импровизация приветствуется. Главное — не переусердствовать.

— Надеюсь, в блондинку не придётся краситься?

— Что-то не припомню случаев, когда тебя это волновало.

— Было у меня недавно приключение, — улыбнулась Тиган. — Пришлось изображать из себя такую… альтернативно одарённую натуру.

— Роль интеллектуалки я тебе не обещаю, но и полной идиоткой представляться не понадобится. Люди, с которыми придётся общаться, довольно подозрительные. Заслужить их доверие будет очень непросто. За тобой будут следить, наблюдать, копить сведения. Здесь больше подойдёт образ открытого общительного человека, действия которого легко просчитать на несколько ходов вперёд.

— Нет ничего проще. Им нужна информация обо мне? Могу болтать без умолку, и даже разговаривать сама с собой.

— Неплохая идея. — одобрил Элиот. — Это нужно делать легко и непринуждённо, чтобы не было повода заподозрить психическое расстройство. Выбери какой-нибудь неодушевлённый объект, на который будешь изливать свои чувства. Картинка, игрушка, что угодно.

— На какие одушевлённые объекты я должна буду изливать свои чувства?

— Твоя проницательность делает тебе честь. Вот досье на нескольких человек, с одним из которых придётся общаться в тесном контакте. Выбирай сама.

— Здесь только мужчины? — спросила Тиган, бегло просмотрев фото и краткие характеристики каждого.

— Что-то имеешь против? Я же не предлагаю тебе влюбляться в них по-настоящему.

— И на том спасибо. Вот этот сгодится. Как его имя?

— Патрик. — уточнил Элиот. — Штурман корабля. Будь готова разделить с ним не только постель, но и его пристрастие к компьютерным играм. Кстати, почему ты выбрала именно его?

— Судя по тому, что здесь написано, он не будет заставлять меня питаться бифштексами с кровью, сырой вонючей рыбой, или ещё какой-нибудь подобной гадостью.

— А по поводу постели ты ничего не хочешь уточнить?

— Если бы он предпочитал что-то уж очень экзотическое, ты бы наверняка отметил. — предположила Тиган. — Не так ли?

— Помня о твоём перечне пристрастий, я вообще не хотел включать Патрика в список. Тем удивительнее, что ты остановила свой выбор именно на нём.

— Ты издеваешься, или решил в очередной раз проверить мои аналитические способности? — хмыкнула Тиган. — Весь твой список составлен по принципу «из всех зол выбирай наименьшее». Вот я и выбрала. Сексуальные отношения с противоположным полом могут быть очень полезны для дела. В подобные моменты мужчинами удаётся легко и непринуждённо манипулировать.

— Не могу не согласиться. Вот отдельное досье на объект разработки. Этот человек — ключевая фигура. После выполнения основного задания тебе придётся стать его личным телохранителем и оберегать от любых неприятностей. Вот тогда и пригодится твоё умение импровизировать. Чтобы стало понятно, в какой момент нужно действовать, я вкратце обрисую ситуацию…

— Насколько просчитаны последствия действий, которые, в результате моего вмешательства, совершит объект разработки? — решила уточнить Тиган после того, как выслушала Элиота.

— Просчитаны, и весьма основательно. Комбинация сложная, многоходовая. Ты — одно из звеньев цепочки исполнителей, каждый из которых выполняет свою часть задания. Но запускать цепочку последовательных событий, которая спланирована по принципу эффекта домино, поручается тебе.

— Чтобы выбрать подходящий момент, я должна быть хорошо информирована о всех подготовительных этапах, включая те, которые напрямую отношения ко мне не имеют.

— Разумеется. Но сначала ты должна внедриться в экипаж корабля. В противном случае, доступ к объекту разработки будет затруднён. У них там свои игры с военной дисциплиной, уровнями допуска и прочей ерундой. Пока человек не стал частью системы, он всегда на виду, всегда под подозрением. Как только он будет принят в качестве своего, то получит полную свободу действий в рамках того места, которое он занимает в системе.

— Каков способ воздействия на объект разработки?

— Вербальный триггер.

— Не стопроцентная схема. — покачала головой Тиган. — Дублирующий вариант предусмотрен? Зрительное, и в особенности аппаратное воздействие, значительно повышают шансы на успех.

— Нет. Не хочется наследить больше, чем требуется для дела. Если бы ты знала, какова была глубина внедрения в сознание объекта, то не стала бы считать вариант не стопроцентным. Профессионал, вроде тебя, всегда тонко чувствует ситуацию и сумеет уловить момент, когда потребуется осуществить запуск процесса при помощи вербального триггера.

— Сижу и думаю, ты сейчас мне просто льстить пытаешься, или начинаешь подготавливать почву для разговора о моём будущем гонораре?

— Когда это я тебе льстил? — нахмурился собеседник. — Гляди, даже соус пролил, услышав такие обидные слова. Немного на свете есть людей, которых я называю профессионалами, не боясь погрешить против истины. Ты из их числа.

— Раз уж разговор зашёл о числах… — она обмакнула палец в красную лужицу кетчупа и написала на салфетке несколько цифр. — Все ноли я писать не стала. Догадаешься сам.

— Профессионала от любителя всегда отличает умение с высокой точностью оцифровать такие понятия, как уровень сложности задания, степень риска, и прочие издержки, включая душевные переживания. — прокомментировал Элиот. Взяв салфетку, он промокнул ею пролитый соус, следя за тем, чтобы красное пятно полностью поглотило цифры.

— Душевные переживания у специалистов моего профиля? — усмехнулась Тиган. — Это что-то новенькое.

— Зря ты так. Я никогда не считал тебя бесчувственным механизмом. У всех есть переживания, даже у меня. Правда-правда. Сейчас, например, я переживаю о том, как сообщить тебе, что заявленная сумма гонорара выше, чем я ожидал…

— Сожалею. — без тени смущения, произнесла Тиган. — Слишком большой намечается список прочих издержек.

— Я не успел закончить свою мысль, — Элиот улыбнулся, смял испачканную салфетку и ловко забросил её в ползущий по проходу между столиков передвижной утилизатор, — сумма гонорара высокая, но не заоблачная, и она вполне укладывается в бюджет всей спецоперации.

— Это означает: да?

— Ты украла у меня реплику. Я должен был поинтересоваться, согласишься ли ты на это задание. А теперь приходится идти от обратного. Ты спрашиваешь меня, стану ли я выплачивать тебе гонорар за работу, не будучи уверенным в том, что ты за неё возьмёшься.

— Будем считать, что моя уверенность уже перечислена на твой персональный счёт.

— В таком случае, ответом на твой вопрос будет — да. Теперь самое главное. Как только ты решишь, что нужный момент настал, сообщишь объекту разработки следующее… — Элиот произнёс длинную фразу из ритмично звучавших бессмысленных слов.

— Что за бред? На каком языке ты сейчас говорил?

— На английском. Это стихи из классической литературы. От правильного фонетического воспроизведения многое зависит. Ты всё запомнила, включая интонации?

— На память не жалуюсь. Но, на всякий случай, повтори.

— Непременно. Сейчас поговорим о том, как вычислить время наступления нужного момента…

— Дорогой, с тобой всё в порядке? — озабоченно спросила Аманда.

— Ты что-то сейчас сказала? — откликнулся Теренс. — Извини, я прослушал…

— Меня беспокоит твоё состояние. Ты уж семьдесят девять секунд сидишь неподвижно и смотришь на содержимое ложки в своей руке. Если тебя интересует, чем наполнен столовый прибор, то я дам подсказку — это овсянка, и она уже давно остыла.

— У меня странное чувство. Еще несколько мгновений назад я был бодр и весел, ел кашу, которую ты заставила меня приготовить, а потом… потом взглянул на сегодняшнюю календарную дату и осознал странную вещь. Я совсем не помню того, что произошло со мной вчера, как будто этого дня вовсе не было. Все воспоминания о позавчерашнем дне со мной. Они яркие, подробные, наполненные жизнью и смыслом. Может быть, не самым лучшим смыслом, но я точно знаю, когда и почему всё это случилось… А вчерашний день… Его, как будто бы не существовало, или меня не существовало в нём. Скажи, Аманда, я вчера пил?

— Тебе стоило бы сформулировать вопрос точнее, дорогой.

— Я вчера злоупотреблял какими-либо спиртосодержащими напитками? — уточнил Теренс.

— В твой организм поступил алкоголь, эквивалентный двумстам миллилитрам чистого спирта.

— Это за весь день? — нахмурился он. — Или в час?

— Суммарная доза за шестнадцать часов активного бодрствования, поделённая на десять приёмов, приблизительно равного объёма.

— Всё верно. Десять шотов за сутки — моя теперешняя стандартная доза. Ты же сама убедила меня в том, что нужно ограничить употребление крепких напитков. Я подчинился и теперь выпиваю немногим менее пинты алкоголя в сутки. Но после того, что бывало раньше, это же смешной объём. Я чувствую себя трезвенником! Да так, в сущности, оно и есть. — Теренс задумался, пытаясь прикинуть, сколько ему требуется выпить за раз, чтобы впоследствии из головы вылетели все события прошедшего дня. — Странно… неужели у меня начинается размягчение мозгов? — не выходя из состояния задумчивости, он сунул в рот ложку с кашей, скривился и с трудом сдержался, чтобы не выплюнуть. — Аманда! Как ты заставила меня питаться этой гадостью? Под пытками?

— Я убедила тебя, что такой завтрак гораздо полезнее, чем тосты с беконом, которые ты так любишь жевать по утрам.

— У меня размягчение мозгов, — с искренней жалостью к себе и надрывом в голосе произнёс Теренс, — а ты пользуешься этим и подавляешь остатки моей воли. Это ужасно…

— Я пытаюсь следить за твоим здоровьем, — парировала Аманда. — Кому ещё этим заниматься, если не мне? Провалы в твоей памяти давно меня беспокоят. Ты упорно противишься тому, чтобы пройти углублённое медицинское обследование, но сейчас настал момент, когда сделать это просто необходимо. Тебе не нужно будет никуда идти. У нас есть необходимая передающая аппаратура для проведения диагностики, а полученную информацию я проанализирую с помощью медицинской базы данных корабля. Тебе следует проявить добрую волю, подключить набор датчиков к нейрокамере и полежать в ней минут пять, не более. Всё остальное я сделаю сама. Обещаю, что не буду рассказывать о результатах обследования ничего такого, что могло бы тебя напугать. Ты у меня такой впечатлительный.

— Для начала необходимо вспомнить, что было со мной вчера. — он раздражённо махнул рукой, и сорвавшиеся с ложки капли овсянки угодили на кожух пищевого процессора. — Не мог же я отрубиться от такого количества выпитого? Было бы просто замечательно, если бы я после принятой пинты виски или рома действительно упал и проспал всё это время до того, как очнуться с ложкой дрянной каши в руке, но так же не бывает? И я эту пинту даже не за один приём выпил!

Реальность, как правило, гораздо суровее, и в этом промежутке времени между позавчерашним днём и сегодняшней кашей может отыскаться нечто такое, о чём я потом буду долго сожалеть.

Сейчас во мне борются два противоречивых желания. С одной стороны, хотелось бы узнать, что произошло вчера, а с другой… Я боюсь того, что могло произойти… Наверное, это к лучшему, что ничего не помню из событий вчерашнего дня.

— Тебе же известно, каким способом освежить свою память. Достаточно просмотреть дневниковую запись с моих камер видеонаблюдения. Там весь твой вчерашний день в посекундном хронометраже, включая приёмы пищи, личную гигиену и ковыряние пальцем носу.

— А без записи этого последнего никак нельзя обойтись?

— Нельзя, дорогой. Любые твои манипуляции с собственным телом должны быть отображены в видеодневнике. Это вопрос личной безопасности.

— А с твоим телом? — плотоядно ухмыльнулся Теренс. — Интимные отношения между нами ты зафиксировала?

— Значит, об этом ты вспомнил? — обрадовалась она. — Уже хорошо. Часть моих опасений относительно состояния твоего здоровья автоматически отсеялась.

— Нет-нет! — запротестовал он. — Я и раньше не особо запоминал…

— Не запоминал?! — возмутилась Аманда. — Да у меня просто слов нет, чтобы описать, какое ты животное! Похотливое животное, которому нет никакого дела до моих чувств!

— Вот только фурии мне сейчас и не хватало, — глядя на её разгневанное лицо, простонал он. — Давай, лучше посмотрим дневник, а то не исключено, что я успел вчера кого-нибудь убить, или ограбить, и мне до сих пор об этом ничего не известно!

— Учитывая, как далеко ты можешь заплыть, поймав волну своего подогретого алкоголем настроения, нельзя исключать ни одного из этих вариантов.

— Не издевайся! — зарычал он. — Я говорю серьёзно!

— Так ты хочешь просмотреть запись, чтобы полюбопытствовать, не произошло ли вчера чего-нибудь эдакого, чем можно впоследствии гордиться, или для того, чтобы окончательно покончить с душевными терзаниями?

— Ты о чём? — насторожился Теренс. — На записи есть нечто такое, что способно создать угрозу для моего психологического комфорта? Пожалуйста, скажи, об этом сразу… Ты же знаешь, что я не люблю неприятных сюрпризов…

— Я контролирую процесс видеофиксации, но у меня отсутствует задача самостоятельно анализировать содержимое дневника, только систематизация и разбивка на тематические фрагменты в зависимости от преобладающего типа активности. Все видеоматериалы, героем которых ты являешься, мы просматриваем вместе. — она сделала паузу и продолжила ворчливым тоном: — Обычно это происходит в тех случаях, когда наш Теренс переберёт с алкоголем, и на следующий день ему требуется вспомнить, что, кому и при каких обстоятельствах он говорил.

— Не так уж часто это случается…

— Могло бы случаться ещё реже, если бы не твои регулярные вечерние посиделки с людьми из группы «MOUNT».

— Хватит топтать мои и без того размягчившиеся мозги! Включай запись!

— Слушаюсь, мой господин, — противным тонким голоском пропела Аманда.

— Хватит. — недовольным тоном повторил он. — Мне уже не до шуток. Продолжить диалог в режиме секретаря!

— Общая продолжительность активного бодрствования пользователя системы с правами администратора в течение вчерашнего дня — шестнадцать часов и две минуты. — бесстрастным голосом сообщила Аманда. — Хронометраж дневника составляет пятнадцать часов сорок четыре минуты. С какого момента начать воспроизведение?

— Значит, ты всё-таки редактировала дневник? Это правильно. У меня нет желания наблюдать за тем, как я провожу ревизию содержимого собственной носовой полости.

— Выборочное редактирование видеоматериалов не производилось.

— Это уже интересно. — на лице Теренса появилось озабоченное выражение. — Не сходится хронометраж. А куда подевались ещё двадцать восемь минут?

— В семнадцать часов и шесть минут по местному солнечному времени запись видеодневника была прервана по инициативе пользователя системы с правами администратора. После введения пароля система была отключена и вновь активирована спустя двадцать восемь минут. После этого запись автоматически возобновилась и продолжалась вплоть до момента выхода пользователя из состояния активного бодрствования.

— Я использовал всего двадцать восемь минут на отладочный режим? Стоило ли ради этого производить полное отключение системы? — недоумённо произнёс он. — Достаточно было поставить на паузу, изменить настройки и перезагрузить только интерфейс. Что-то здесь не так… Аманда, может быть, возникали проблемы в работе оборудования?

— Отладочный режим задействован не был. Оборудование функционировало без перебоев.

— Тогда открой прямо сейчас файл отчёта, созданный после запуска системы. Там должны остаться сведения о причине отключения. Либо мои письменные пометки, либо голосовая запись. Даже если в ней одни ругательства, я всё равно пойму, какова была причина перезагрузки.

— Файл отчёта содержит 0 байт информации. Вложения отсутствуют.

— Восстановить файл из резервной копии!

— Резервные копии системных файлов были удалены пользователем системы с правами администратора.

— Вот, дерьмо, — сквозь зубы выругался Теренс, после чего громко и отчётливо произнёс: — Система, стоп! Инферно. Семь. Четырнадцать. Тридцать девять. Отключение анимированного голографического интерфейса. Полная антивирусная проверка системы с оценкой вероятности угрозы постороннего вторжения. Подтверждение — невербальный пароль администратора. Ввод.

Просмотрев содержимое файла-отчёта, он покачал головой и сказал:

— Жаль, что и в моей голове нельзя произвести подобную же проверку. Полдела сделано — я знаю, что Аманду никто не пытался хакнуть. Осталось теперь убедиться, что и со мной всё в порядке. Надеюсь, что это так. Раньше у меня не было привычки, будучи трезвым, совершать подозрительные, ничем не мотивированные поступки.

— Напомни, какие у нас с тобой были с утра планы, дорогой!

— Может быть, ты желаешь узнать, понравился ли мне завтрак? — подсказал Теренс. Пока происходила проверка системы, он наскоро внёс коррективы в поведенческую схему Аманды и теперь хотел убедиться, что всё работает так, как ему хочется.

— Ой, я и забыла. — она виновато улыбнулась и надула губки. — Ты же простишь свою маленькую глупую непослушную девочку?

— Так и быть. — великодушно согласился он и, строго взмахнув указательным пальцем, добавил: — Пообещай, что впредь не будешь готовить ничего, что подходит под определение «каша»!

— С этого мгновения, я совсем не знаю, что такое каша, — нежным голосом проворковала Аманда, облачилась в полупрозрачный откровенный наряд, подчёркивающий все прелести её виртуальной фигуры и, покачивая бёдрами, прошлась по комнате. — Зато я знаю, кого люблю больше всех на свете. Угадай-угадай, кто же это? А кого я сейчас буду жарко целовать? А кого…

— Система, стоп! — недовольным тоном произнёс Теренс и повторил пароль для отключения интерфейса. — Запустить отладочный режим!

Он неоднократно пытался довести до логического завершения этот вариант характера Аманды, и каждый раз оставался разочарованным. Выдержать глупую, но любвеобильную секс-бомбу рядом с собой более трёх часов, не представлялось возможным. Однажды Теренс продержался в течение целого дня, но это была попытка познания предела собственного терпения. Без внутреннего содрогания вспоминать тот день он не мог. Со временем выяснилось, что образу Аманды не хватает выразительности, яркого имиджа «плохой девчонки». Такие женщины всегда обладали особой, подчас необъяснимой притягательностью для противоположного пола. Хотя, между собой мужчины называли это просто «стервозностью».

Теренс долго размышлял над этим, изучал психологию и откровения пользователей социальных сетей, даже читал классическую литературу. Объём информации казался бесконечно громадным и с трудом поддающимся систематизации. Но после отсеивания всего излишне эмоционального, углублённо научного и откровенно парадоксального, осталось несколько простых тезисов, которые он назвал «Манифестом стервы»: независимость, желание доминировать над партнёром, умение играть на чувствах других людей, отточенное остроумие, мастерское владение собой и отменный артистизм. Именно эти свойства должны были связать в единое целое детально проработанные, но разрозненные элементы искусственной личностной матрицы и определить поведение, которое было бы максимально приближено к поведению реального человека. Оцифровать и перевести понятие «стервозность» в программный код было непросто, ещё сложнее оказалось дозировать нужную степень этого понятия. Если бы требовалось создать рафинированную искусственную стерву, то подобная задача, по мнению Теренса, могла быть успешно им решена. Однако проверить на практике свои умозаключения он так и не осмелился.

В художественной литературе неоднократно встречался распространённый штамп, описывающий тип женского характера посредством выражения «налёт лёгкой стервозности». После прочтения возникало чувство, будто речь идёт о чём-то материальном, некоем покрытии, обладающем мерой и весом, которые можно записать в числовой форме. Но никто из литераторов ещё ни разу не приводил сведения, касающиеся плотности этого самого налёта, его электропроводности, отражающей способности, или других особых свойств. А как было бы замечательно произвести точную отладку искусственной личностной матрицы, опираясь на сведения, представленные в цифровом формате. Но о подобном приходилось только мечтать.

Тонкая настройка характера Аманды продвигалась медленно. Теренс старался быть объективным в своих оценках, но ему не всегда хватало терпения. Иногда требовался целый месяц, чтобы опробовать и окончательно отсеять одну незначительную поведенческую линию. А затем могла понадобиться ещё пара месяцев для осознания важности всего того, что на первый взгляд, представлялось не имеющим никакой ценности вариантом. Временами казалось, что успех уже близок, и созданная им искусственная личность будет успешно скрашивать одиночество и полностью удовлетворять скромные потребности в общении с другими людьми. Но череда досадных неудач заставляла самому себе признаться в том, что успех скорее отдалился, чем приблизился.

Когда налёт стервозности оказывался слишком тяжёлым, и его давление начинало ощутимо нервировать Теренса, то, желая немного отдохнуть и очистить голову от посторонних мыслей, он запускал ту версию характера Аманды, которой сам дал прозвище «любвеобильная дурочка». Результат был заранее предсказуем, но в этот раз пользователь системы с правами администратора не продержался и трёх минут. Нервное напряжение, возникшее после известия о том, что вчера он по какой-то непонятной причине производил полное отключение системы, так и не позволило отвлечься и вкусить маленьких радостей от близкого контакта с готовой взорваться секс-бомбой.

Теренс не любил задействовать режим секретаря, слишком уж скучным выходило общение с анимированным голографическим интерфейсом компьютера. Немного поразмыслив, он вернул прежние настройки поведения Аманды, решив ни под каким видом больше не вступать с ней в перепалку, особенно по вопросам, касающимся своего собственного здоровья.

— Тебе понравился завтрак, дорогой?

— Нет. Овсяная каша, может быть и полезна, но она сбивает меня с устоявшегося ритма жизни. — не удержался от язвительного замечания Теренс. — Всё, что полезно для здоровья, может оказаться вредным для работы.

— Как это возможно?

— После того, как я съел твою кашу, у меня испортилось настроение. Это не может не повлиять на дело, которым я занимаюсь. Удовлетворена ответом?

— Нет. — с усмешкой ответила Аманда. — На то есть причина, или даже целых две. Первое — кашу ты так и не съел. Это подтверждают сведения о содержимом утилизатора. И второе. В данный момент ты ничем не занимаешься. Насколько я помню, у тебя портится настроение только во время длительных периодов безделья. В других условиях ты очень хорошо переносишь отсутствие физических и умственных нагрузок.

— Что у нас с видеодневником за прошедшие сутки? — вздохнул Теренс. — Сколько в нём тематических фрагментов, исключая все подробности интимного характера?

— Взаимодействие с консолью для ввода данных — три фрагмента, ответы на вызовы с личного коммуникатора — два фрагмента…

— Имена абонентов, с которыми я разговаривал? — прервал он Аманду.

— Оба вызова от Макса Стивенса, сотрудника группы «MOUNT». Стенограмма разговоров сохранена в памяти в виде текстового файла.

— Распечатай, я просмотрю этот текст позже. Что там ещё есть?

— Шесть фрагментов разговоров с твоей любимой Амандой.

— Вместо того чтобы заниматься делами, я целый день болтал… Что у нас ещё?

— Ты упоминал, что не помнишь ничего из того, что случилось вчера.

— Да-да-да, — обдумывая свои мысли, произнёс он. — Какие ещё есть фрагменты?

— Дорогой! — повысила голос Аманда. — Тебя совсем не интересует, какие слова я тебе говорила вчера?

— Мы же уже с тобой определились, что я — животное! — раздражённо воскликнул Теренс. — Давай на этом закончим обсуждение моих недостатков и продолжим с видеодневником! Я вчера чем-нибудь полезным вообще занимался?

— Два фрагмента сняты в помещении компьютерного зала группы «MOUNT». Качество изображения и звука значительно ниже обычного. Съёмка велась при помощи камеры, закреплённой на твоей одежде. — Не скрывая недовольства в голосе, сказала Аманда. — Информация передавалась на компьютер в режиме реального времени. В обоих случаях записан разговор с несколькими специалистами из группы «MOUNT». Тема разговора — проблемы с инициализацией искусственного интеллекта класса «ай». Стенограмма разговора неполная, к прочтению не рекомендуется.

— Почему? Запись была нечёткой?

— Качество записи соответствует классу мобильной камеры. Из стенограммы пришлось исключить все ругательства, после чего остались только узкоспециализированные термины. В результате, текст сложно воспринимать, как единое целое.

— Это было до или после полного отключения системы, во время которого запись была прервана?

— До. После возобновления записи имеется только один значимый фрагмент о взаимодействии с консолью для ввода данных. Именно в это время была удалена резервная копия файла отчёта, созданного после возобновления работы системы.

— Ага. А что было непосредственно перед тем, как я выключил компьютер?

— Фрагмент беседы с частным лицом на отвлечённые темы, не касающиеся текущих дел.

— С каким частным лицом? — удивился Теренс. — Вчера сюда кто-то приходил?

— Да. Зафиксирован частный визит. Тиган, третий штурман корабля.

— Сколько их там вообще, этих штурманов? Хотя, какая мне разница… До этого я ни разу не встречался, ни с первым штурманом, ни со вторым, а о существовании третьего даже не догадывался.

— Неудивительно, ведь её назначили на эту должность только вчера. До этого она числилась в экипаже корабля в качестве штурмана-стажёра.

— Она?! Аманда, ты сказала: она? Ты хочешь сказать, что сюда приходила какая-то женщина?

— Если бы это была какая-то женщина, то я бы так и сказала. В крайнем случае, с моей стороны это прозвучало бы следующим образом: неустановленное лицо женского пола. А ты вчера беседовал с офицером Тиган, третьим штурманом корабля.

— Включай воспроизведение фрагмента. Да, вот ещё что. Я не очень люблю звучание женских голосов, особенно высокого тембра. Отключи звук, пускай изображение сопровождается субтитрами. На всякий случай, задействуй цветовое выделение, чтобы не путать, кому какие реплики принадлежат.

— Надеюсь, что с моим голосом у тебя проблем нет? — поинтересовалась Аманда. — Я была бы очень огорчена.

— С твоим — нет. — подтвердил Теренс. — Об этом я позаботился заранее…Какая милашка, — прокомментировал он появление на экране вчерашней гостьи. — Почему-то очень волнуется. Слишком многословна. Я даже не успеваю читать субтитры. Так и не понял, что ей было нужно?

— Она сказала, что впервые на подземных уровнях Центральной наземной базы. Прибыла сюда, чтобы передать послание для Маргарет Хейг, но заблудилась и вместо офисов группы «MOUNT», оказалась на этом этаже. Не знала к кому обратиться и позвонила в первую попавшуюся дверь. Объяснение, по меньшей мере — странное, учитывая указатели, расположенные на стене в четырёх метрах слева. Предполагаю, что Тиган искала повод, чтобы с тобой встретиться.

— Зачем? Я её впервые вижу. Если она подумала, что может завязать со мной знакомство, то ошиблась. Спорим, что следом мы увидим сцену, в которой я просто сообщаю ей, в какой стороне находится лифт, и на этом всё заканчивается?

— Да, ладно… — не согласилась с ним Аманда. — Если ты сегодня, просматривая запись, решил, что она — милашка, то представляю, что ты подумал о ней вчера, увидев прямо перед собой.

— Прекрати. А то я начинаю думать, будто ты меня ревнуешь. Это смешно.

— Мне не до смеха, Теренс. Меня ты никогда не называл милашкой… — по её виртуальному лицу покатилась слезинка. Только сейчас мне стало ясно, что я для тебя — никто…

— Система, стоп! Отключение голографического интерфейса! Отладочный режим! Или, лучше… — он задумался. — Мозги своей милашке я подправлю чуть позже. Нужно досмотреть запись.

Теренс продолжил воспроизведение, досмотрел фрагмент до конца, вновь пересмотрел его целиком. То, что он увидел и прочёл в субтитрах, требовало пояснений, и без содействия Аманды здесь было никак не обойтись. Борясь с желанием включить интерфейс немедленно, покопался в настройках, выделил всё, что нужно было обязательно изъять из программы, и только после этого вывел систему из состояния паузы.

— Аманда, что это за текст на экране? Я ни слова не понял.

— Первое четверостишие стихотворения «Джаббервоки», написанное Льюисом Кэроллом в середине XIX столетия. Является частью произведения «Сквозь зеркало и Что там нашла Алиса».

— Услышав это… даже не знаю, как и сказать… я тут же произвёл полное отключение компьютера. — стал вслух размышлять Теренс. — Без всякой на то причины…

— Видимо, стихотворение послужило кодовой фразой. — предположила Аманда. — Других объяснений у меня нет. Некто тайно заложил в твоё сознание программу действий, запуск которых был осуществлён после произнесения кодовой фразы. Это, так называемый вербальный триггер. Либо мог быть использован вербально-визуальный триггер, но для этого тебе нужно обязательно знать в лицо человека, который произносит кодовую фразу. Либо во время вашего общения тебе показали определённый предмет, или особенный жест, например — руками. Исходя из того, что ты никогда раньше не встречался с третьим штурманом Тиган, а в её внешнем облике и поведении я не отметила ничего необычного, моё второе предположение — несостоятельно.

— Это не могло оказаться произвольным стечением обстоятельств? — ещё не до конца осознавая случившееся, спросил он. — Судя по записи, мы с ней перед этим говорили о каких-то стихах…

— Тему стихов Тиган аккуратно подхватила после того, как ты опять не совладал со своей дурацкой привычкой, Теренс. — насмешливо улыбнулась Аманда. — Всё, как обычно.

— Какой ещё привычкой? — начал возмущаться он, а после того, как понял, о чём идёт речь, смутился. — Бывает со мной иногда…

— Тот, кто планировал всю эту затею, очень хорошо тебя знал. Ему было известно, что в разговоре с понравившимися тебе женщинами, с целью преодоления комплекса природной застенчивости, ты начинаешь рифмовать слова. И чем дольше длится разговор, тем больше рифмованных текстов слышит твоя собеседница. До тех пор, пока ты не добьёшься взаимности, или пока ей не надоест. Чаще всего происходило именно второе. Стихами твои экспромты можно считать с большой натяжкой, но на некоторых женщин тебе удавалось производить впечатление. Рискну предположить, что их ай кью был весьма далёк даже от нижнего предела средне распространённой нормы.

— Подробнее о затее. — Теренс решил увести разговор с неприятной темы. — Допустим, меня когда-то хакнули и закинули в голову программу действий. И чего удалось добиться? Того, что я отключил компьютер на двадцать восемь минут? Величайшее достижение.

— Не торопись иронизировать. Предлагаю просканировать помещение и оборудование на предмет посторонних скрытых устройств шпионского назначения. Кроме этого, сканированию нужно подвергнуть твоё тело, Теренс. Мы же не знаем, что делала с тобой Тиган эти двадцать восемь минут. Тем более что вас обоих не было в помещении.

— Откуда ты это знаешь?

— Из отчёта автономной системы кондиционирования и вентиляции воздуха. Посмотри на графики потребления кислорода и накопления углекислого газа. Вот до этого момента в комнате находился всего один человек. Вот здесь вас уже двое. Это подтверждается тем, как изменились линии на графике газообмена. В этот короткий промежуток в комнате снова один человек, а затем — ни одного. Изменения на графике отображаются с некоторым запозданием, но это не мешает мне восстанавливать ход событий. Если учесть, сколько тебе потребовалось времени для отключения компьютера, то становится ясно, что Тиган покинула помещение почти сразу же после произнесения кодовой фразы. Ты вышел чуть позже, а после возвращения сразу же включил компьютер, стёр содержимое файла отчёта и его резервную копию. Вероятно, навязанная тебе программа действий предусматривала сокрытие информации о том, куда ты направился после срабатывания вербального триггера.

— Важнее, не — куда, а для… чего?

— Наверняка для того, чтобы впоследствии крупно облажаться, мой дорогой. — издевательски усмехнулась Аманда. — Мне неизвестно, кем и с какой целью была заложена программа действий в твою голову. Возможно, весь тайный смысл сводился лишь к тому, чтобы соблазнить всех женщин на Центральной наземной базе. Над тобой могли просто поиздеваться, без всякого злого умысла. Информация о таких изощрённых способах подшутить над людьми периодически встречается во всемирной сети. Доходило даже до судебных исков к организаторам подобных увеселений.

— Твой наглый цинизм действует мне на нервы. — сдерживая рвущуюся наружу злость, произнёс Теренс. — Я терплю это только потому, что на данный момент твои аналитические способности превосходят все мои ожидания.

— Рада помочь. — на её лице было не больше радушия, чем у ненавидящего посетителей офисного клерка. — Ещё вопросы есть?

— От нашей вчерашней гостьи остались какие-нибудь посторонние предметы?

— Шпионских устройств техногенной природы я не обнаружила. Возможно, на твоём теле, или внутри него присутствуют сложные органические, способные к самоорганизации макромолекулы. Они ничего не излучают в радиоволновом диапазоне, что сильно затрудняет обнаружение.

— Как же тогда с них получают информацию?

— При помощи изотопных маркеров, встроенных в цепочку какой-нибудь белковой молекулы, присутствующей в выделениях человеческого организма. Даже если я отыщу нечто подобное, то шансы на успешную расшифровку будут весьма невелики.

— Тиган пробыла здесь около двенадцати минут. — стал рассуждать Теренс. — Вплотную ко мне она не приближалась, и не прикасалась ни одной из частей своего тела.

— Это могло произойти и после того, как была отключена система. Так по-глупому подставиться мог только ты, дорогой. Можешь даже не спорить, ты сам это понимаешь.

— А камера на моей одежде? — стараясь не обращать внимания на колкости, вспомнил он. — Она не предназначена для длительной автономной работы, но небольшой объём данных может сохранить. При потере связи со стационарным компьютером, камера ведёт запись в течение трёхсот шестидесяти секунд, а затем отключается. Сохранённые данные пересылаются на компьютер сразу же после восстановления связи.

— Тебе следовало бы использовать устройства, позволяющие вести непрерывную запись в течение длительного времени. — со снисходительной улыбкой произнесла Аманда.

— И работа этих устройств будет немедленно блокирована при помощи заурядного постановщика помех. — Тем же тоном возразил Теренс. — Я сам сконструировал эту камеру, чтобы иметь возможность продолжать запись видеодневника и за пределами этого помещения. Преимущество такой камеры в том, что у неё не оптическая принимающая матрица, на которую не действуют постановщики помех. Это как бы видеокамера, но без объектива. Объектив ей заменяет сложный комплекс разнообразных датчиков, каждый из которых вносит свой вклад в общее дело. Сигнал с камеры смоделирован таким образом, что накладывается на излучение хелф-чипа и обнаружить это очень непросто. Процесс дешифровки исходящего сигнала осуществляется на стационарном компьютере, потому что у мобильного устройства таких возможностей нет. Только после преобразования транслируемого камерой сигнала возникает видимое изображение со звуковым сопровождением. Картинка и звук по качеству… так себе, но это лучше, чем ничего. Я пытался встроить в камеру накопитель данных большего объёма, но в этом случае он становился уязвимым для устройств, которые создают помехи в широкополосном диапазоне. Хорошо, что у нас есть, хотя бы эти шесть минут записи.

— В связи с тем, что файл отчёта, созданный после рестарта системы пуст, а его резервная копия отсутствует, информация с камеры может быть утеряна, либо потребуется вручную задавать параметры поиска в общей базе данных.

— Вот этим я сейчас и займусь. Система, стоп!

Видеороликов шестиминутного объёма отыскалось немало. После тщательной фильтрации, Теренс отыскал нужную запись и решил изучить фрагмент самостоятельно, без участия Аманды. Перед этим внимательно пересмотрел последние три минуты записи видеодневника.

Тиган направилась к двери через пятнадцать секунд после того, как произнесла кодовую фразу. После этого пользователь системы с правами администратора начал процедуру отключения компьютера. Сразу после введения невербального жестового пароля дневниковая видеозапись закончилась, и следом пошло воспроизведение фрагмента, записанное мобильной камерой, закреплённой на одежде Теренса.

«Моей вчерашней гостьи в кадре уж нет, — констатировал он, наблюдая за происходящим на экране. — Даже не стала ждать, как я стану реагировать. Значит, была полностью уверена в успехе. Где ж я так подставился? И когда? Мои контакты с посторонними людьми сведены до минимума. Был эпизод, когда я напивался до бесчувствия в компании старшего механика Френсиса, но тогда Аманда не заметила ничего подозрительного. Пару раз напивался в компании Макса и Энди, причём на их территории. Стоит сейчас задуматься о том, прошло ли это для меня без серьёзных последствий. Я не настолько хорошо знаком с этими парнями, чтобы исключить вмешательство с их стороны.

Что ещё? Из потенциально опасных устройств остаётся нейрокамера, но посредством неё я общался только с Элиасом… Если я начну подозревать и его, то у меня очень скоро разовьётся паранойя. Хватит об этом думать! Что там на экране? Я всё ещё неподвижно стою на одном месте, — с некоторой долей разочарования от увиденного, отметил Теренс. — Никогда не считал себя тугодумом, видимо для того, чтобы началась работа запущенной вербальным триггером программы, требуется время. Прошло почти три минуты с начала автономной работы камеры… Так будет какое-нибудь действие, или нет? Вот, уже началось. Я разворачиваюсь в сторону двери. Выхожу в общий коридор. Поворачиваю налево, в сторону лифта. Остаётся две минуты хронометража. Маловато. До лифта дойти успеваю, и на этом всё должно закончиться».

На последних секундах записи было видно, как его рука тянется к кнопкам вызова кабины лифта, но какая из кнопок была нажата, осталось невыясненным.

«Что мы имеем? — взялся за подведение итогов Теренс. — Компьютер оставался отключенным на протяжении двадцати восьми минут. Отбросим шесть минут, плюс обратная дорога от лифта и время на включение системы. Остаётся около шестнадцати минут с учётом поездки на лифте. Во что такое серьёзное можно вляпаться за неполных шестнадцать, а то и ещё меньше, минут? Не знаю, на каком этаже я был, и как далеко от лифта находится это место, но на движение по коридору время тоже тратилось. Говоря о том, что я куда-то отправился, чтобы там облажаться, Аманда была права. Надеюсь, она не ошиблась и насчёт того, что надо мной кто-то подшутил. Среди членов экипажа корабля пару раз встречались личности, которые были бы не против того, чтобы вторгнуться в мою личную жизнь. Возможно, кто-то из них затаил обиду и решил отомстить. Косвенно это подтверждается тем фактом, что кодовую фразу произнёс человек, имеющий к кораблю самое непосредственное отношение…»

У Теренса стал постепенно выстраиваться план действий, позволявших определить, где же он провёл те самые шестнадцать, или менее того, минут. Данные со стационарных камер наблюдения Центральной наземной базы можно было запросить по официальным каналам у службы безопасности корабля, а можно было попытаться нелегально влезть в их систему и поискать нужные сведения самому. Второй вариант был опаснее первого, но в разы интереснее. К тому же, в этом случае никого не пришлось бы посвящать в тайну, которая и для него самого оставалась пока не разгаданной.

Из состояния задумчивости вывел сигнал вызова с личного коммуникатора.

— Привет, Теренс! Это Макс. Догадываюсь, что ты хотел сегодня отдохнуть. Без причины я не стал бы беспокоить тебя до вечера. Понимаю, после того феерического шоу, которое ты устроил вчера, нужно долго отдыхать, но… Извини, приятель. Тут наметилась проблема. Ты не мог бы подойти прямо сейчас?

— Хорошо. — уже собираясь закончить разговор, он озвучил внезапно пришедшую в голову мысль: — Скажи мне Макс, а в котором часу мы вчера расстались?

— Было семнадцать тридцать, когда я заметил твою спину в дверях лифта. — не задумываясь, ответил Стивенс. — Ты, как и я, всю ночь праздновал пробуждение Ангелины? Зная, как ты умеешь веселиться, я не удивлюсь, что из твоей памяти вылетели все события вчерашнего вечера.

— Шестнадцать минут… — пробормотал Теренс, сразу же подумав о том, что когда спускаешься на лифте этажом ниже, то по выходу из кабины оказываешься прямо посреди компьютерного зала группы «MOUNT».

— Нет, было ровно половина шестого, не считая каких-то секунд. Я хорошо запомнил.

— Жди, сейчас приду.

— Салют! — поздоровался Макс. — Вижу, что успел отдохнуть? Вчерашние заботы тебя сильно подкосили, и под конец дня ты был сам не свой.

— Привет… — Похоже, что я вчера… действительно перетрудился. — не стал спорить Теренс. — В голове такой сумбур. Я плохо помню, что случилось тем вечером.

— Мы втроём, ты, Энди и я, в течение дня дважды пытались решить нашу проблему. Перебрали все возможные варианты. Ничего не выходило.

— Припоминаю. — он не стал сознаваться, что узнал об этом только благодаря Аманде. — Дальше что было?

— Затем ты ушёл, сказав, что в одиночестве тебе в голову приходят интересные мысли. Мы с Энди не стали возражать, у нас с ним больше никаких идей не осталось. В начале шестого вечера ты без всякого предварительного звонка появился здесь. Ничего объяснять не стал, но вид у тебя при этом был… — Макс обеими руками взъерошил свои волосы и выпучил глаза, — как у сумасшедшего учёного, какими их показывают в старых анимационных фильмах. Ты сказал, что знаешь, в чём причина, сразу же направился к консоли и по памяти, без всякой шпаргалки, стал набирать с клавиатуры строки программного кода. Жаль, что Энди не присутствовал, он бы тоже восхитился, увидев, с какой скоростью ты это делаешь.