Повседневная жизнь британского парламента

Глава двенадцатая Парламент и европейское законодательство

В 1972 году парламент принял Акт о европейских сообществах, проложивший дорогу к вступлению Великобритании в Европейское сообщество 1 января 1973 года.[43] Членство в этом объединении означает, что на многие аспекты жизни влияют решения, принимаемые Европейской комиссией (органом исполнительной власти Сообщества со штаб-квартирой в Брюсселе) или Советом министров. Европейскую комиссию возглавляют 17 комиссаров, назначенных государствами-членами ЕЭС: по два от больших государств и по одному от малых.[44] В Соединенном Королевстве, в отличие от других стран-членов, комиссары являются бывшими политиками: один — со стороны правительства, а другой — от оппозиции. Заседания Совета министров посещают соответствующие министры британского и европейского правительства. Например, министр сельского хозяйства должен участвовать в заседаниях Совета, когда речь идет о ценах на сельскохозяйственную продукцию, или о квотах на производство фермерами молока, или о средствах, выделяемых на поддержку сельского хозяйства в целом. Как и все другие члены ЕЭС, Великобритания должна придерживаться решений, принятых европейскими органами власти.

В отличие от Комиссии и Совета министров, Европарламент обладает небольшой реальной властью.[45] Впервые он был созван в 1958 году. Делегатов от национальных парламентов посылали в Европарламент, пока Совет министров не принял в 1976 году решение о том, что его членов следует избирать всеобщим прямым голосованием. В 1978 году британский парламент принял Акт о выборах депутатов Европейского парламента, и первые выборы состоялись в июне 1979 года; парламентариев избирали на пятилетний срок. На выборах 1979 и 1984 годов Великобритания избрала 81 члена парламента; явка избирателей составила примерно 32 %. Один человек может одновременно являться членом национального и Европейского парламентов, однако в отличие от других государств в Великобритании очень мало депутатов обоих парламентов.[46] Британские депутаты и члены Европарламента мало общаются друг с другом официально, хотя партийные фракции устраивают официальные и неофициальные встречи, чтобы согласовать линию партии по важным вопросам.

Европейский парламент — прежде всего консультативный орган, однако он (теоретически) может распустить всю Комиссию, повлиять на принятие бюджета и программ расходов Европейского сообщества, а если абсолютное большинство членов парламента проголосует за поправки к предложению Комиссии, и Совет министров, и Комиссия должны принять их во внимание. Однако последнее слово остается за Советом. Брюссельская Еврокомиссия управляет Единой сельскохозяйственной политикой и всеми другими соглашениями, заключенными членами ЕС. Она выступает с политическими инициативами в области дипломатии, разрабатывает повестку дня Совета министров и составляет проекты его законодательных инициатив.

Британское законодательство надлежит приводить в соответствие с европейским. Директивы Евросообщества предоставляют национальным правительствам определенное пространство для маневра, чтобы адаптировать это законодательство к политической и экономической ситуации в своей стране, однако после того как директива была принята Советом министров, ее следует выполнять буквально. Выборный Европарламент может предлагать поправки к законам, которые должны рассматриваться Комиссией и Советом, но не являются для них обязательными. Комиссия обладает огромной властью в плане разработки законов, которые Совет министров вправе отклонить, но ЕК предлагает столько законопроектов (пользуясь при этом преимуществом постоянства и преемственности по сравнению с Советом), что многие из них принимаются без должного изучения. Комиссия также следит за тем, насколько четко страны ЕЭС следуют положениям Римского договора. Она и сама может издавать законы, которые обязательны к исполнению во всем ЕЭС и не требуют одобрения Совета министров, особенно в области сельского хозяйства, угля и стали, а также «политики в области конкуренции» (имеющей целью обеспечить честную и равноправную конкуренцию между промышленностью европейских стран).

Комиссия находится далеко от Вестминстера, и у британских депутатов есть мало возможностей наведаться в Брюссель или пообщаться с коллегами из Европарламента. В Брюсселе постоянно проживают два британских комиссара, один из которых всегда является бывшим депутатом, но и эти комиссары почти не поддерживают контактов с членами британского парламента. Неудивительно, что при столь ограниченном политическом вкладе многие директивы Еврокомиссии, а также ее навязчивое стремление устанавливать общие стандарты, например ставку НДС, находятся вне всякой связи с реальными потребностями стран-членов.

Парламент практически не может изменить решения, принятые ЕЭС, разве что ему, опираясь на поддержку общественности, удастся убедить правительство в ходе парламентских дебатов и «правительственного часа», что новые предложения будут неприемлемы для Великобритании. Тогда премьер-министр, председательствующий на заседании правительства, и другие министры должны попытаться повлиять на Совет министров. Это сражение может быть проиграно, особенно сейчас, когда, после принятия национальными парламентами стран-членов ЕЭС Закона о единой Европе в 1986 году, право вето было фактически отменено.[47]

Министрам приходится лететь в Брюссель, Люксембург или другую европейскую столицу для проведения этих затяжных переговоров, явно ведущихся на измор. Заседания, длящиеся всю ночь — обычное дело, а не исключение; они продолжаются до тех пор, пока не будет принято решение или дело не зайдет в тупик. Министрам не обязательно дожидаться их завершения, поскольку каждая национальная делегация состоит из министров и госчиновников, и вопреки британским традициям старшие госчиновники занимают положение министров «на общественных началах» и могут продолжать переговоры в отсутствие последних. Как только решение принято, председатель Совета, избираемый на полгода от каждой страны по очереди, подводит итог и объявляет о результате голосования, если только его не оспорит одна из национальных делегаций. Решение обязательно для исполнения всеми странами-членами.

Раньше было возможно наложить вето на решения Совета министров. Многие страны-члены, поступая по континентальной традиции, «присоединяются к большинству», принимая его точку зрения, даже если они возражали против нее до последнего момента. Однако Франция редко поступает таким образом. Согласно «Люксембургскому компромиссу» 1966 года, французская делегация противопоставляет свое вето тому решению, которое сочтет не отвечающим национальным интересам — иногда не в открытой форме, а попросив отсрочить (часто до бесконечности) принятие решения, чтобы предоставить время для дальнейших консультаций: теперь такой метод уже недоступен.

Вернувшись на родину, министры должны отчитаться перед парламентом о своей поездке, сделав правительственное заявление, а депутаты задают им вопросы о результатах переговоров обычным путем. В прессе сообщают, что министры «победили» или «проиграли» в Брюсселе. Парламент, понятное дело, тоже оперирует такими терминами, поскольку речь идет о национальных интересах.

Помимо вопросов к министрам парламент попытался изучить директивы и постановления Европейского сообщества. Первый Акт о европейских сообществах 1972 года не предусматривал определенной процедуры парламентского рассмотрения европейского законодательства. Во время дебатов по законопроекту тогдашнее правительство пообещало, что парламент будут заблаговременно информировать о законодательных инициативах Европейской комиссии (публикуемых в официальном отчете ЕЭС) и что в палате будет отводиться время для вопросов и прений по европейским делам. Парламент быстро решил, что этого недостаточно, и в 1974 году обе палаты учредили специальные комитеты для изучения европейского законодательства и слежения за событиями в ЕЭС.

В компетенцию комитета по Европейским сообществам палаты лордов входит представление докладов, в которых «поднимаются важные политические или принципиальные вопросы», и освещение «других вопросов, к которым комитет считает нужным привлечь особое внимание палаты» (см. главу четырнадцатую). Разнообразные подкомитеты составляют подробные доклады по значимым инициативам ЕЭС. В общей сложности в них состоят более сотни пэров, и обычно они принимают на рассмотрение вопросы, рекомендуемые председателем комитета, например европейская валютная система, помощь странам третьего мира или Европейская космическая программа.

Специальный комитет по европейскому законодательству палаты общин включает 16 членов, в задачу которых входит изучать документы, нескончаемым потоком поступающие из Европейской комиссии, в среднем по 65 в месяц в 1979 году, и давать палате рекомендации по поводу их относительной важности для обсуждения. К комитету прикреплены восемь секретарей палаты, получающих зарплату; они изучают документы и подготавливают по каждому из них краткий доклад. Комитет не выражает своего мнения по поводу рассматриваемых документов, а просто собирается каждую неделю, чтобы решить, какие из них следует обсудить в палате или в постоянном комитете, а какие попросту упомянуть в отчете комитета с кратким изложением содержания для сведения палаты. Это кропотливая и неблагодарная работа.

В палате общин дебаты по законодательным актам ЕЭС обычно проводятся после 22.00 и длятся примерно полтора часа. В сессию 1985/86 года они устраивались 22 раза, в 1986/87 году — 16 раз и в 1987/88 году — 21 раз, включая дебаты по бюджету. Дебаты в постоянных комитетах могут продлиться до двух с половиной часов по любому вопросу, например по Европейской программе исследований в области здравоохранения или по профилактике загрязнения окружающей среды асбестом. Постоянные комитеты учреждают по мере надобности, а решение передать европейский документ в постоянный комитет может быть заблокировано 20 депутатами, вставшими со своих мест. После принятия нового регламента в 1979 году такого не случалось, а до того было лишь однажды. Дело в том, что правительство консультируется с оппозицией по обычным каналам по поводу того, какие документы она бы хотела обсудить в палате, поэтому документы, передаваемые в постоянные комитеты, обычно не вызывают возражений. Кстати, формально проголосовать за них можно и в палате.

Главных дебатов по делам Европейского сообщества в каждую сессию бывает четыре: два по европейским делам вообще, один по ежегодно устанавливаемым ценам на сельхозпродукцию и еще один по ежегодному бюджету. Прения проводятся по «предложению по существу», в которое можно вносить поправки, голосовать по нему и, теоретически, отклонить. В последние годы прения проводятся по установленному образцу: депутаты-консерваторы, противники Общего рынка, лейбористы и другие депутаты образуют временную коалицию, объединяемую критикой разорительных субсидий фермерам, превышения бюджета и т. д. Однако противников Общего рынка среди консерваторов набирается не слишком много, чтобы оказать существенное влияние.

Проверка парламентом европейских финансов порой может обернуться фарсом. Один такой случай произошел 10 июля 1986 года: палата общин должна была дать «добро» на срочную выплату 930 миллионов фунтов Европейской комиссии, причем та попросила произвести выплату в течение месяца. Эти деньги потребовались, поскольку Европейскому сообществу не удалось согласовать бюджет на финансовый год, начинающийся в январе 1986 года, и теперь оно осталось без средств. Произошло это потому, что когда бюджет поступил в Европейский парламент на ратификацию, тот проголосовал за увеличение расходов в 1986 году, чтобы Европейский социальный фонд и Европейский фонд регионального развития могли потратить больше денег на борьбу с безработицей и помощь отсталым регионам. Британское правительство сочло, что этот бюджет, превышающий законные рамки, противоречит европейскому законодательству, а потому подало на Европарламент в Европейский суд, который постановил, что бюджет в самом деле незаконен. 10 июля 1986 года министры финансов ЕЭС представили пересмотренный бюджет, который обсуждался в Европейском парламенте в то же самое время, когда британский парламент рассматривал вопрос о срочной выплате ЕЭС 930 миллионов фунтов, которые предстояло собрать в Великобритании из сельхозналогов, таможенных и акцизных сборов.

Британскому парламенту приходилось вести дебаты по этой выплате, не имея никакого представления о пересмотренном бюджете, который был, между прочим, принят с участием британского министра финансов. Европейский же парламент мог проводить дебаты о ратификации бюджета, имея на руках полные выкладки. Ничего удивительного, что дебаты в палате общин начались с получасового утверждения повестки дня. Депутат Теренс Хиггинс, ведущий «заднескамеечник» от консерваторов, предложил сократить объем выплат на 667 миллионов фунтов. Лейборист Джордж Робертсон, отвечающий за иностранные дела в «теневом кабинете», сказал, что для министров «дебаты по европейскому бюджету — такая вещь, от которой надеешься отделаться, откреститься, отбрыкаться, а если все сойдет с рук, то и слава Богу». Экономический секретарь казначейства провозился с этим делом всю ночь. Британский парламент услышал подробности бюджета, но только на следующий день, в официальном заявлении палате, уже после того, как выплата 930 миллионов фунтов была одобрена.

Бюджет 1986 года должен был быть утвержден в конце 1985-го, к началу нового финансового года. Как и в случае со многими другими бюджетами, ему предшествовали месяцы пререканий по поводу субсидий фермерам и сумм, предназначенных отстающим регионам и безработной молодежи. Хотя с 1984 года была установлена бюджетная дисциплина, расходы по-прежнему не укладываются в очерченные рамки из-за требования общеевропейской сельскохозяйственной политики поддерживать цены на фермерскую продукцию на одном уровне вне зависимости от объема производства. К таким дебатам депутаты обычно запасаются несколькими объемистыми документами. Помимо подробно расписанного бюджета у них есть отчет Счетной палаты, которая изучает расходы ЕЭС на протяжении года, отстающего на два года от даты публикации отчета: например, отчет Счетной палаты за 1986 год публикуется к концу 1988 года. Депутаты потрошат этот документ, выискивая в нем жемчужные зерна — данные о нецелевом использовании сельскохозяйственных субсидий. Туг возможны масштабные махинации, как, например, скандал с оливковым маслом, в который оказалась замешана мафия: субсидии были выплачены на несуществующие оливковые рощи. Для депутатов, являющихся противниками Общего рынка, это убийственное оружие.

Дебаты 10 июля 1986 года произошли через шесть лет после того, как палата общин решила усилить свой надзор за европейским законодательством, следуя рекомендациям специального комитета. В последующем докладе этот комитет выявил «брешь» между своим надзором и дебатами в парламенте, которые «могут иметь слишком общий характер и проводиться слишком поздно, чтобы оказывать реальное воздействие на положение дел». Какой контраст с неформальными консультациями, которые Еврокомиссия проводит «в период разработки закона» с заинтересованными торговыми и прочими организациями! Парламентарии не играют никакой роли в этом консультационном процессе и сообщают о своей точке зрения уже после того, как проект закона был составлен Европейской комиссией, а то и одобрен Советом министров. Комитет выступил с предложением о том, чтобы уполномочить палату общин представлять более подробные доклады по «отдельным» документам или вопросам, проводя расследования наподобие тех, которыми занимается специальный комитет палаты лордов. Правительство откликнулось на доклад комитета в 1987 году и отклонило предложение. С точки зрения правительства, хотя парламент пока не потребовал для себя дополнительных полномочий в области контроля, он захочет пересмотреть этот вопрос, увидев, как действует Закон о единой Европе.

В 1980 году палата общин приняла резолюцию о том, что министры не должны утверждать никаких европейских законов, пока те не будут обсуждены в парламенте. Возможно, в этом и заключалась рекомендация комитета, если только министр не заявит, что существуют особые причины принять решение ЕЭС, прежде чем парламент выскажет свое мнение. Сегодня министры обязаны изложить эти известные причины в письменном виде, направив их председателям комитетов обеих палат и объяснив, почему было дано согласие.

Показательный пример: поступление в парламент Закона о единой Европе, проложившего дорогу к созданию «внутреннего рынка» в 1992 году. Закон уже был одобрен другими странами-членами. У палаты общин не было возможности изучить положения Закона до того, как они были утверждены межправительственной конференцией, проведенной в соответствии с Римским договором осенью 1985 года. Специальный комитет по европейскому законодательству его не изучал, поскольку этот документ выходил за рамки его компетенции. Закон о единой Европе был проведен через парламент как законопроект о внесении поправок в Закон о европейских сообществах. Он был принят в 1986 году без поправок, поскольку парламент был уполномочен только принять или отвергнуть его целиком.

Во время дебатов в парламенте депутат Энок Пауэлл заявил, что в Законе содержатся положения о политическом сотрудничестве, которое, по мнению лейбориста Эрика Дикинса, подвергнет «нашу экономическую и финансовую политику большему вмешательству» со стороны ЕЭС. Специальный комитет палаты лордов особо подчеркнул, что «в Законе не содержится ничего, способного оказать немедленное воздействие, но в долгосрочной перспективе позиции парламента Соединенного Королевства значительно ослабнут». Специальный комитет палаты общин по иностранным делам призвал национальные парламенты, включая британский, к большей бдительности, чтобы сфера коллективной деятельности не выходила за установленные рамки. Европейское законодательство будет распространяться еще шире, в особенности тогда, когда сложится внутренний рынок. Этому будут способствовать два изменения, внесенных Законом о единой Европе, а именно: отмена единогласного принятия решений в Совете министров по многим вопросам и его замена голосованием с простым большинством, а также усиление Европейского парламента, начиная с 1992 года, в том, что касается его отношений с Еврокомиссией и Советом министров. Это снижает подотчетность британских министров британскому парламенту во всем, что относится к решениям ЕЭС.

Основанием для Закона послужила Белая книга, опубликованная в июне 1985 года и озаглавленная «Создание внутреннего рынка» в соответствии с серией резолюций Совета министров. Он, в частности, призывал Еврокомиссию предпринять конкретные шаги, чтобы завершить создание большого единого рынка к 1992 году и создать тем самым благоприятные условия для предпринимательства, конкуренции и торговли. Комиссии рекомендовалось разработать подробную программу и график мероприятий к следующему заседанию Совета министров. В Белой книге содержались подробные предложения, выдвинутые Комиссией, для исполнения этих решений.

В годы после подписания Маастрихтского договора 1992 года и создания Европейского союза (ЕС) в процедуре рассмотрения британским парламентом европейского законодательства мало что изменилось. Большинство законодательных актов, имеющих целью установление единого рынка, было принято Соединенным Королевством и другими странами ЕС. Тем не менее во властной структуре ЕС и в отношениях между Европарламентом и Еврокомиссией произошли кое-какие изменения, к тому же Евросоюзу представили новую Конституцию в связи с увеличением его состава до 25 стран-членов.

Полномочия Европейского парламента пока еще несколько ограничены по сравнению с национальными парламентами. Соотношение между количеством депутатов национальных парламентов и населением страны выше, чем аналогичный показатель в ЕС. Например, после вхождения в Евросоюз десяти новых стран в национальных парламентах заседало в общей сложности 10 тысяч депутатов, тогда как в Европейском парламенте — 626. Явка на выборы в Европейский парламент обычно бывает низкой, и это можно объяснить тем, что этот парламент весьма далек от граждан каждой страны. Например, один британский депутат представляет около 89 тысяч жителей, тогда как британский член Европейского парламента представляет около 680 тысяч человек.

Более того, полномочия Европарламента не столь широки. Он не является опорой действующего правительства, хотя теоретически может распустить Европейскую комиссию. Он не властен над Советом министров, хотя может выразить свое мнение в резолюциях по предложенным директивам, которые и Комиссия, и Совет министров должны принять во внимание. Он наблюдает за деятельностью Еврокомиссии. Парламент не уполномочен увеличивать налоги, он может теперь вносить поправки в законодательство, но не обладает законодательной инициативой. Это новые и важные полномочия; как сказал один из членов Европейской наблюдательной комиссии, «только представьте, что было бы с ЕС без парламента: он полностью подпал бы под власть бюрократов и дипломатов при попустительстве министров, изредка наведывающихся в Брюссель».

Вопрос о взаимоотношениях между депутатами британского и Европейского парламента поднимался уже не раз, однако почти никаких официальных мер в Великобритании принято не было. Многие депутаты обоих парламентов поддерживают хорошие рабочие отношения на уровне избирательного округа, однако в отличие от других стран британский парламент не предоставляет возможностей для официальных встреч между депутатами-«британцами» и депутатами-«европейцами». В других странах дело обстоит иначе; например, бундестаг Германии обеспечивает своих европейских депутатов офисными площадями, а бельгийские депутаты Европарламента являются полноправными членами Комитета по европейским делам палаты представителей. Это отношения совсем иного рода. Совершенно необходимо укрепить взаимосвязь и между национальными парламентами, устраивая совместные заседания тематических комитетов или наладив контакты между отдельными депутатами и депутатскими группами. Такое сотрудничество укрепило бы доверие и взаимопонимание между странами ЕС, а депутаты были бы в курсе того, каким образом в других странах решаются общие для всех проблемы, связанные со здравоохранением, образованием или пенсионным обеспечением.