Поздравляю! Вы беременны! (СИ)

Глава 21. Максим

Вторые сутки смены, наконец, подходят к концу. Я заполняю информацию в историю по последним родам. Как раз в это время в ординаторскую заходит Елена Анатольевна.

Я оборачиваюсь, приветствую её. — Утречка, — улыбаюсь ей.

Она кивает головой, затем со шкафа достаёт свой рабочий костюм. Тщательно и бережно наглаженный нашей санитаркой.

— Максим, я тут случайно узнала, что ты собрался на собеседование? — напрямую спрашивает женщина, встав в позу руки в боки. Глаза прищуривает и неотрывно глядит на меня, как будто сканирует.

Я, конечно, опешил сначала. Никто об этом не знает, кроме Вадима. Но он дал общение молчать.

Вижу, что Елена Анатольевна настроена решительно узнать с моих уст правда это или ложь.

— Да. Хочу двигаться дальше, — отвечаю я, затем кладу ручку на стол и встаю. — Надеюсь, моё решение не повлияет на наше с вами сотрудничество.

Женщина снова кивает, но на лице ни капельки радостной эмоции.

— Вот так вот учишь вас, учишь, а вы, хрясь, и свалили, где лучше место, — звучит с нескрываемой обидой. Елена Анатольевна машет рукой и скрывается в ванной комнате.

Я, если честно, ожидал немного другой реакции, но и такая сойдёт. К тому же моё решение остаётся неизменным. Нужно пробовать себя дальше, а постоять на месте я всегда успею.

В итоге смену я передаю Елене Анатольевне в полной тишине. Сам быстро переодеваюсь прямо в ординаторской и оставляю все свои мысли за порогом родильного дома.

Я не представляю, как буду сообщать о своём намерении Тати. Как она отреагирует? Мы только-только начинаем наши отношения, а я уже вынужден выпасть из них на некоторое время. Мысль оседает в голове не очень-то приятной тяжестью.

Приезжаю домой. В квартире уже чисто и убрано на кухне. Блага цивилизации так сказать. Деловой костюм вместе с рубашкой выглажен и висит на спинке моего рабочего стула. Не теряя времени, я быстро принимаю душ. Мысленно прогоняю свою речь для собеседования. Вспоминаю все-все возможные детали из своей практики. Конечно, всего не упомнить, но я стараюсь сильно не нервничать.

Костюм на мне сидит, как влитой. Я смотрю на себя в зеркало: очень симпатично и даже амбициозно. Я настолько привык к спортивной одёжке, уже и не вспомню, когда в последний раз надевал костюм. Разве что, на школьный выпускной. Тогда мама моя с отцом радостно и с гордостью смотрели на меня. И сейчас отец наверняка гордится мной, только мы редко сейчас видимся. Работа… Я всегда говорю, что медицина — это вторая твоя жизнь, и нечасто в неё можно впихнуть всё сразу.

Цыкаю своему отражению. Ладно. Получится место заполучить — здорово. А нет, значит, такова судьба. Буду решать проблемы по мере их поступления.

Через час я уже сижу напротив своих коллег. Возможно, даже будущих. Две женщины в возрасте и мужчина чуть старше меня. Все трое со званиями кандидатов медицинский наук. Куда мне обычному акушеру до них. И тем не менее, я все-таки здесь и прямо сейчас рассказываю самые сложные случаи из своей практики.

— … роды были первые у женщины. Несколько неудачных попыток ЭКО в анамнезе. Её естественная беременность была, как она сама сказала, чудом. Я же считаю, что такой исход случился только благодаря работе с психиатром. Я настоятельно рекомендовал женщине пообщаться с моим коллегой Вадимом Васильевичем.

Мужчина напротив меня поправляет душку очков на своей переносице, затем делает пометку. Обе женщины слушают меня, чуть ли не открыв рты.

— Погодите, — меня останавливает Семён Иванович, и я киваю. — Вы говорите, что беременность в итоге была своей? Тогда, чем было вызвано её бесплодие? Ведь в протокол ЭКО не так-то просто можно ввести женщину. Нужны основательные причины.

— Наличием бесплодного мужа, Семён Иванович, — без сарказма отвечаю я, удивляя всех троих. Наступает неловкая пауза. Я немного придвигаюсь на стуле к столу и начинаю объяснять. — Дело в том, что в парах чаще мужчина не хочет признавать своих проблем. Не мужское это дело, понимаете? Но мы с вами люди науки, и знаем, что ключом могут стать именно мужская сперма. Так вот у моей наблюдаемой пациентки с деторождением было всё прекрасно. Яйцеклетки не деформированные. Анализ генетика безупречный. Как только дошло дело до её мужа. Начались сложности. Он отказывался верить в свою профнепригодность, — я развиваю руками по сторонам. — После этого пришлось посоветовать женщине пообщаться с профильным специалистом. Все-таки три процедуры безрезультатного ЭКО — это стресс. А ещё хуже, когда ты в этом совершенно не виноват.

Семён Иванович хмыкает, вновь поправляет оправу и делает запись. Тут же в ход вступает женщина, сидящая по правую руку от него — Елизавета Петровна.

— Максим Александрович, это, конечно, прекрасно всё, но меня смущает один момент, — она жмурит один глаз. Я весь внимание.

— Вы проводили беседу с обоими супругами? Детально разбирали их нестыковки?

— Естественно, Елизавета Петровна. Я не стал бы намеренно утаивать. Эта пара хотела ребёнка. Но, так как мужчина отказывался принять реальность, у женщины не оставалось иного выбора. Биологические часы тоже не вечные. А чужого ребёнка мужчина отказался принимать, — мне кажется, я их убедил и немного поразил своим ответом.

Семён Иванович кивает.

— Вам придётся временно оставить практику в роддоме. Вы к этому готовы? — задаёт вопрос женщина по левую руку от мужчины. Я согласно киваю.

— Да. Это большой шаг вперёд. Но я так же намерен после обучения продолжить работу в роддоме. Боюсь, что не смогу оставить место, где чувствую себя, как дома, — с улыбкой говорю я, отмечая, что все трое тоже улыбаются.

— У нас работы тоже много, — Семён Иванович ухмыляется. — Ладно, Максим Александрович, не будем вас задерживать. На самом деле мы о вас наслышаны и это собеседование чисто формальное мероприятие. Не пригласить вас сейчас было бы лицемерно по отношению к нашим другим коллегам. Как только будете готовы к нашему предложению — звоните.

Я чуть ли не на месте от радости танцевать начал. Значит, меня готовы с порога принять. Осталось только с Тати поговорить.

Собеседование как раз заканчивается на весёлой ноте и ко времени, когда Тати можно встретить у её работы. Мчу по снежному городу на скорости, которую позволяет дорога. Весь в предвкушении нашей встречи. С раннего утра мы больше не списывались. Я понимаю, что Тати тоже поглощена своей налоговой отчётностью. Ну… Я могу хорошо её расслабить, если она согласится остаться на ночь у меня дома.

Как только паркуюсь у шикарного здания, в котором находится косметический салон. У входа меня взглядом ловит Женька. Она машет мне рукой.

Я глушу машину и выхожу. Снег под ногами хрустит, а дым изо рта валит густым паром. Щеки и нос мгновенно мёрзнут. Брр… В этом году зима не на шутку разыгралась.

— Привет, — салютую я. Подхожу ко входу. Женька обнимает меня и целует в щеку.

— Привет. Как хорошо, что ты приехал. Тати собирается оставаться, — Женька закатывает глаза и смеётся. — Иди, вытяни её из этих гремучих бумаг с отчётностью. И, кстати, Максим…, - Женька присвистывает, глядя на меня с ног до головы. — Пальто, брюки и зимние туфли. Хм… Какой повод? — настойчиво смотрит на меня, ждёт ответ.

— Так. По работе надо было, — отмахиваюсь я. — Я зайду в офис? Меня не выгонят? — резко меняю тему. Женька понимающе подмигивает.

— Нет. Иди, давай. Тати обрадуется, — девушка подталкивает меня, и я скорее иду по длинному коридору к лифту.

Лобби салона выполнено в шикарном стиле. Не зря Женька свои силы бросила в свою работу, заодно и Тати всегда у неё на виду.

Я поднимаюсь на второй этаж, и как раз первая дверь с табличкой бухгалтерия — то, что мне надо. Стучусь. До меня доносится тонкий, уставший голос Тати и её единственная отчаянная фраза:

— Я занята.

Я приоткрываю двери и заглядываю. Тати реально вся обложилась серыми папками. Одна макушка торчит.

— Что не понятно? Я занята! — она выныривает из-под папок, сокрушаясь на нарушителя её рабочего процесса. Но как только видит меня, расплывается в искренней улыбке. Глаза мгновенно становятся добрыми. Хотя секунду назад мне показалось, что будет Армагеддон.

— Это я, Тати, — понизив свой голос говорю я затем открываю дверь и захожу в её кабинет.

Она встаёт и идёт ко мне навстречу.

Пробегается взглядом по моей внешности и с удивлением глядит мне в глаза.

— Только не говори, что твой наряд ради меня, — смеётся она.

Я обнимаю её и тут же целую. Без прикрас. Без сомнения, потому что Тати — то, что сама судьба прописала мне.

Девушка в буквальном смысле тает в моих объятиях. Растворяется, запуская свои шаловливые пальчики в мои волосы на затылке.

Приходится нехотя оторваться от её сладких губ.

— Боюсь разочаровать тебя, но сегодня был другой повод, — отвечаю ей. Тати дует губы.

— Ну вот… А я тут уже себе в мыслях нафантазировала, — мечтательно вздыхает. Мне становится интересно, а о чем именно были её фантазии.

— Не грусти, кнопка, — снова целую её, только чуть нежнее, чем до этого. Тати хнычет, что поцелуй такой короткий, когда я вновь отстраняюсь. — Поехали ко мне, Тати? — предлагаю ей, и она погрустнела.

— Очень хочу, Максим, но…, - отпускает меня и полубоком поворачивается к кипе папок, махнула на них рукой, — нужно доделать отчетность.

Я расстраиваюсь не меньше, чем сама Тати.

— Надолго? — тут же спрашиваю я. Тати прикидывает время, глядя на часы.

— На два-три часа точно, — сокрушенно говорит моя кнопка. И виновато глядит на меня.

— Эй, прекрати, — беру Тати за руку и вновь сгребаю в охапку. — Давай так: ты доделывай тут свои дебеты с кредитами, а я тебя подожду. У тебя тут такой диванчик хороший. Обещаю, мешать не буду.

Тати коварно ухмыляется, прищурив свои зелёные глазки.

— Хорошо, — быстро соглашается она.

Теперь Тати похищает страстный поцелуй, возбуждая меня своими прикосновениями. Я от удовольствия начинаю рычать. Ох, черт, я сейчас прям здесь её возьму.

— Остановись, — отрываясь от её губ, бурчу. Тати настырно впивается в мою шею обеими руками. — Тати, — предупреждаю.

А, к чёрту! Срываю с себя пальто, следом пиджак. Тати стягивает мой галстук, а я уже занимаюсь её белой шёлковой блузкой.

Господи, сейчас зима! Кто зимой носит шёлк?!

Но Тати вся горит огнём. Её возбуждённая грудь упирается в мою. Мы оба стонем во рты друг другу. Следом Тати расстёгивает упряжку ремня на моих брюках и приспускает вниз вместе с боксёрами. Я толкаю её вперёд на стол. По пути задираю её юбку до талии. Черт возьми, она в капроновых колготках.

Не рвать же их! Или…

Я отрываюсь от её губ и мигом опускаюсь вниз к её лобку.

— Максим! — ахнула Тати, когда я впился зубами в колготки и разорвал их. С трусиками было проще.

Выпрямляюсь, затем снова овладеваю Тати, заглушая своими губами её стоны удовольствия. Одним движением вперёд я вхожу в девушку. Черт! Господи, черт! Как же хорошо…

Наш секс быстрый, но крышесностный.

Наконец, мы оба одновременно кончаем, и я изливаюсь в Тати до последней капли.

— О, да, — хриплю у её уха.

— Кажется, мой отчёт точно подождёт до завтра, — смеясь, с обречённым взглядом говорит Тати, и я снова её целую и выхожу из неё. Она немного морщится. Опускает юбку и поправляет блузку.

Я тоже прячу свой довольный член, заправляю рубашку и поднимаю пиджак с пальто.

— Тогда поехали ко мне, Тати, — беру её за руку.

— Сейчас. Дай мне пару минут. Иди, заводи машину. Я спущусь, — Тати обходит свой стол и достаёт свои женские примочки, поймав мой удивлённый взгляд, подмигивает.

— Хорошо. Жду.