Поздравляю! Вы беременны! (СИ)

Глава 31. Максим

В уютном гостевом домике Вадима становится совсем неуютно. Все мои друзья и их спутницы замолкают. Каждый взгляд пристально сверлит меня, Тати и Маргариту с ее так называемым мужем. Кстати, о нем: мужчина подошел к нам и поставил свой наполненный бокал шампанским на стол. Выжидательно глядит на Ритку, а та словно язык проглотила и то и дело на меня косится, как будто призывает помочь ей выкрутиться. Начинает нервно хихикать.

Я прижимаю ближе к себе Тати, которая тоже напряглась от всей ситуации. Вот тебе и новый год.

Надо было Вадиму гнать в шею незваных гостей.

— Так и будешь молчать? — сдерживая свой норов, Михаил схватил Ритку под локоть.

Никто из нас не дернулся встать на защиту, и я мысленно возликовал, что этой идиотке, наконец, воздастся по всем заслугам. За то, что столько времени отравляла мне душу, да и бросила в самую трудную для меня в жизни минуту. Пусть прочувствует на своей шкуре, какого это, когда рядом нет того, кто мог бы подставить плечо.

— Я спрашиваю еще раз «Что здесь происходит?» — каждое слово Михаила практически процеживается сквозь зубы.

Ритка напряглась. Кажется, что даже слегка вжала голову в плечи.

— Извините, — тут подает голосок моя Тати, и я удивленно кошусь на неё.

Михаил будто оттаивает, когда слышит к себе обращение от незнакомой девушки. Его лицо буквально меняется на глазах от грозного, яростного до любезного и улыбающегося.

Вот это метаморфоза! Я внутренне ликую от того, что у меня появилась самая очаровательная и обаятельная девушка на всей планете!

— Да?

— А вы бы не могли не портить нам наш праздник, — аккуратно и с улыбкой говорит Тати, а Михаил от стыда краснеет. Кивает.

— Извините, пожалуйста, не хотел, — виновато говорит мужчина, но Ритку не отпускает. Крепко пятернёй своей ей в руку вцепился. — Я весь вечер наблюдаю за очень интересной ситуацией, что моя жена клеится к вашему мужу. Хочу знать, с какого хрена! — взрывается Михаил, вновь обратив весь взор на супругу.

— Она ему не жена, — пищит Рита, боязливо покосившись на своего мужчину.

— А тебя наш статус не касается, — уже я произнес. — Михаил, — обращаюсь к ее мужу, а он готов был на месте рвануть на меня с кулаками, но кое-как сдерживает свой порыв. Все-таки они не у себя дома, чтобы предъявлять права.

— Ты её знаешь? — рычит Михаил, тряхнув за руку Риту.

— Конечно, — отвечаю я абсолютно спокойно, глаз с него не свожу. Мне нет дело до бывшей и покрывать ее поступки я тоже не собирался. — Совсем давно Маргарита была моей дамой сердца.

— Это правда? — Михаил опять треплет Ритку под локоть, а та молчит и едва дышит.

Не понимаю её. Какой смысл молчать?

— Это правда, — снова вклиниваюсь сам. Мужчина опаляет меня своим прищуренным взглядом, явно не желая слышать моего ответа. Он ждал пояснений от своей жены. — Михаил, я не знаю, в каких вы с Маргаритой сейчас отношениях, но мне скрывать нечего. Очень давно, четырнадцать лет назад я и Маргарита были парой. Она ушла от меня. Это всё, что я могу вам сказать от себя.

— Спасибо за откровенность, — процедил он. — Что молчишь, Рита? Язык проглотила? Ты специально все подстроила? Провода в нашем доме, электрики… Я накой хрен перся в такую даль и глушь, чтобы твои хотелки удовлетворить? — Михаил был очень зол.

— Мишенька, не нужно так злиться на меня, — виновато кривит губы в улыбке Рита, а глаза-то выдают, что боится его. — Просто так получилось, что Максим оказался здесь, я просто захотела наедине с ним переговорить, повспоминать о прошлом, расспросить о его семье. Мы же не чужие все-таки…

Я чуть слюной не поперхнулся, а Тати так и вовсе присвистнула.

— Наедине? — с подозрением переспрашивает Михаил.

— А что такого? — с недоумением теперь спрашивает Ритка. Бля… сама невинность…

— Если между вами давно все закончилось, тогда, о чем можно говорить «наедине»? Говори при мне. Ну же! — мужчина продолжает пытать ее.

— Ну… мы с ним недавно виделись в городе нашем, — Маргарита зря ходит по острому лезвию. Потому что прямо сейчас Михаил просто охренел от новых подробностей.

— И?

— Ну…

— Все верно, — вновь вставляю свои пять копеек, опережая фантазии и искаженные данные Маргариты, — она выследила меня у университета, где я проходил профподготовку, а затем так же отследила, где я остановился и заявилась ко мне в гостиничный номер. Я ее не пустил. И между нами ничего не было, — я заранее предугадал все возможные вопросы.

Рита багровеет, только теперь от того, что я перехватил инициативу на себя и не дал ей исказить суть правды. Её супруг явно был слеп по отношению к ней, либо прекрасно уже знал ее с головы до пят, да только не понимал, в чем была загвоздка именно сейчас.

Вадим решает немного обуздать пыл новоявленных гостей. Оставляет Женьку и направляется к взбалмошней парочке. Ритка бросает на меня и Тати презрительный взгляд, говорящий, что она еще припомнит нам обоим. Я знаю этот взгляд. Всем своим нутром ощутил всю ее злобу, обращенную на нас.

— Ну и проводили мы старый новый год, — обняв Тати, шепчу ей на ушко. Она жмется ко мне, крепко держа за обе руки.

— Бывает, — вздыхает моя очаровательная, нежная, любимая девушка. — Надеюсь, новый год будет куда более веселым, — с ноткой загадочности добавляет и, чуть наклонившись полубоком, смотрит на меня.

— Конечно будет! — подхватывает Янка, дзинькая бокалами полных шампанского.

Вадим уводит гостей в другую комнату своего дома и предлагает поговорить парочке при его присутствии, заранее предупредив, что он специалист в данной области. Кажется, Михаил был только рад, что он не остался наедине со своей супругой. А то, глядишь, еще поубивают друг друга.

Я на этот междусобойчик посмотрел совсем под другим углом: мне было все равно, что в голове зреет у Риты, но она своего не добьется. Не позволю никому лишить меня счастья.

Друзья продолжают общаться на самые разные, веселые темы. В доме стоят смех и веселье, даже иногда танцуем под медлячок. Я от Тати не могу оторваться. Весь наш праздничный ночной вечер я держу девушку в своих крепких объятиях.

Наконец, через полтора часа Вадим возвращается. По виду его лица сразу понятно, что разговор между супругами велся на напряженной ноте. Мы встречаемся с ним взглядами, и он просто кивает.

— Я проводил чету Самойловых, — оповещает Вадим, вклиниваясь в шумную компанию.

— Слава богу, — Женька целует своего мужчину в губы и обнимает его, — я уже начала скучать без тебя.

— Я тоже, — Вадим с нежностью касается лица Жени, затем по-собственнически обнимает ее за талию, да прижимает к себе. — Ох уж эти бывшие…, — многозначительно выдает он.

— Все так сложно? — с интересом спрашивает Тати, и я снова ощущаю, как она напряглась всем телом.

— Да нет. У Самойловых есть о чем побеседовать, — отвечает Вадим, — но нас их проблемы не касаются. Тати, выброси из головы и наслаждайся вечером.

Тон моего друга показался резким, но Тати не стала акцентировать внимание. Снова мы с Вадимом переглянулись, и тут я понял, что другу есть что мне сказать, но не при данных обстоятельствах.

— … и тут я открываю бутылку шампанского, а пробка, будь она неладна, выскакивает и прямо в лоб моему преподу! — заливается смехом Янка, рассказывая очередную байку из своей студенческой жизни. Мы все уже надорвали животы, а девушка продолжает и не останавливается, веселя нас случаями обывателя.

Я еще столько историй из женских уст не слышал. Тимуру явно повезло найти настолько раскованную, свободную от жестких условностей девушку. Сам он достаточно тихий. Но, как говорится: в тихом омуте черти водятся. Вот так и с моим другом Тимуром. Он никогда не отличался иной особенностью — педант, тихоня, умный и расчётливый, но в любовных коктейлях, как и я, часто ошибался. До тех пор, пока не появилась Яна. Она, как вихрь, влетела в его жизнь и переполошила все вверх тормашками.

— Ой, а я сейчас что расскажу, — подхватывает Тати.

Я с интересом наблюдаю за девушкой, которая с самого первого знакомства будто расцвела, оказавшись в правильных, заботливых руках. Ну-да, ну-да… пока сам себя не похвалишь, никто и не додумается. Мысленно усмехаюсь сам над собой.

— О…, — Женя пригубила весь бокал игристого и тянется за следующей порцией. Вадим ее останавливает, но та не сдается и таки побеждает.

— Была я на третьем курсе тогда. Заканчивается, значит, семестр, все готовимся к сдаче экзамена по экономике и управлении бизнеса. Я терпеть не могла этот предмет, не потому что сам предмет плохой, а все из-за препода. Такой говнюк. Фу! — она морщит забавно носик, смеясь, затем продолжает. — Этот нерадивый тип очень любил молоденьких девушек, которые часто подлизывались, лишь бы получить «автомат» по предмету. Естественно, я оказалась не в их числе. Вот назначена дата, приходим в аудиторию. А из всего потока одна я, да еще одна девушка, с которой увиделись мы впервые — заочницей она была. Этот препод оглядел аудиторию: одной мужской половине тройки влепил и отпустил, еще одной половине — четверки, а на закуску оставил нас с ней и двух ботаников. Надо сказать, что обе мы были одеты, чуть ли не по канону монашек, — хихикает Тати, — ну а что. Мы же в курсе, как девчонки себе заработали оценки, а мы ни-ни, мы не такие.

— И очень даже хорошо, — встреваю я, целуя в плечико ее.

— Погоди, Максим, — смеясь, Тати продолжает, — так вот: я тяну билет. Попадается тема, которая, капец, какая сложная. Просто необъятная. Уже дословно не помню, но что-то на глобальном. Но не суть. Я подготовилась, вышла и начинаю, значит, зачитывать с листочка все свои записи. Нудно так. Одни термины и сухие примеры. Препод внимательно слушает. Не перебивает. Через десять минут моего декламирования, он устало так протягивает мне зачетку со словами «а вот если бы юбку чуть короче надела, экзамен прошел бы гораздо быстрее. А ты мне про глобализм и бизнес… Эх, Татия». Ну я не растерялась, да ляпни ему: не положено по уставу. А кто ж эти уставы-то читает. Кто был в аудитории — рассмеялись. Препод выпроводил меня, чтоб не срывала ему экзамен. Потом уже Света вышла после меня, буквально через пять минут что-ли и поблагодарила. Потому что он ее просто отпустил, чтобы и она подобный фокус не выпалила. Сказать, к слову, девушка не была готова к экзамену, а так он ей четверку поставил.

— Забавно, — подхватила Люда, и мы все закивали. — А у меня был такой случай: третий курс, практика. День в роддоме выдался очень напряженным и тяжелым. Попался противный препод, действующий неонатолог. Хотя все по полочкам рассказывал и показывал, но осадок неприятный оставил в виде трояков в зачетках. Нас семеро по полкам: мы от горя и несправедливости купили красного вина. Естественно, пригубили. Немного лишнего даже. И тут Витальке на ум приходит, а не проучить этого препода за то, что был с нами так суров. Отговоры, конечно, никто и не думал предлагать. Мы пьяным гуськом мимо коменданта прошмыгнули, по крайней мере нам так показалось. Знали, что препод живет в соседнем общежитии, так как выделяли от института работающему персоналу по квоте. Заявились и стали ломиться к нему. А уже давно за полночь. Препод выходит ошарашенный, видит нас и, конечно, понимает, что пришли мы мстить свою вендетту. Виталёк давай ему по пальцам гнуть, какой он «козел» «молодых» не оценил. Препод руки в боки и Витальку под жопень с лестницы спустил, а нам пригрозил всем остальным, что вообще поставит незачет. Как же мне было стыдно перед ним. Все мы потом избегали препода, просили перевода, но мест в другие отделения не имелось, поэтому под его гнётом дорабатывали остатки недель. Уже в конце практики препод, Станислав Игоревич, вручил зачетки с пятерками и сказал, что мы первые, кто вытерпел все его нападки. Он нами даже возгордился, что свое отстаивать начали. Но предупредил, чтобы больше не ходили кулаками решать и справедливость восстанавливать.

— Ну, девки, — Пашка зазевал. — Ох ты ж ёлки! Уже шесть утра. С вами тут не заскучаешь, а спать все-таки очень хочется.

— Как я согласна, — Тати тоже зазевала, — может быть все по своим кабинетам?

— Я согласна! — воскликнула Янка, толкая в бок спящего Тимура.

Мы все вместе засмеялись, когда наш хирург спросонья схватил свой полупустой бокал и подумал, что сейчас будет тост.

— Тьфу на вас, — безобидно произнес он. — Давайте пойдем спать а? Я уже не могу. Под ваши байки так сладко засыпается.

— Да, поддерживаю петицию, — сказал Видим.

Мы все разошлись по комнатам, которых хватило на всех в доме гостеприимного друга психиатра.

Мы с Тати, не раздеваясь, плюхнулись на постель и мгновенно в обнимку заснули.

Прошло два дня.

Выходные дни подходили к концу. Мне нужно было собираться на дежурство, затем еще появиться на новом рабочем месте и принять пост, так сказать.

— Доброе утро, — она мягко касается своими нежными ладошками моего лица.

— Не хочу просыпаться, — как маленький, дую губы, затем все же открываю глаза и встречаюсь взглядом с рядом лежащей Тати. — Доброе.

— Я тоже до последнего оттягивала пробуждение. Но уже не по себе как-то. Слышу, что Женя вовсю хлопочет внизу. Надо помочь, — Тати чуть придвигается и тянется поцеловать меня. Я обвиваю ее хрупкую талию и притягиваю ее обнаженное тело к своему. Ух… я уже со стояком и срочно хочу оказаться в ней. Насладиться ею и точно так же подарить Тати полное удовольствие и отличное настроение на весь день.

— М-м-м, — мурлычу в ее ротик.

Она мило улыбается, глаза чуть прищуренные, хитрые. Она что-то задумала. Но я ее опережаю и получается так, что мигом оказываюсь сверху над ней. Тати вся в моем плену, а я в ее. Всего одно движение вперед, и я овладеваю ею. Ух… как тесно и горячо. Мы сливаемся в поцелуе. Очень страстном. В буквальном смысле клацаем зубами, истязаем друг друга языками. Я двигаюсь плавно, без спешки. Знаю, ей очень нравится именно такой темп занятия любовью. И мне он тоже нравится. Ее ножки обвивают мою поясницу, и проникновение слегка изменяет угол. Становится еще чувственнее. Тати держит меня за шею, врезавшись пальцами в затылок. Сладко тянет за волосы и царапает кожу головы. Я утопаю в ее мягких стонах.

Все случается скоро, и, обессилено рухнув рядом с Тати, я обнимаю девушку.

— Тати, если бы я только мог сделать так, чтобы ты была навсегда моей, — тихо проговорил возле ее ушка. Тати сжимает моею руку, которая покоится на ее животе.

— Максим, я должна сказать…, — только она собралась что-то произнести, как в нашу дверь постучали, и, конечно, Тати замолчала.

— Эй! Народ, встаем! Подъем, — бесцеремонно заявляет Яна. — Женя зовет завтракать. Не задерживаемся. Тимур уже умчал. Срочно вызвали.

Эх… вот и наступили трудовые будни. Мне даже взгрустнулось.

Пришлось подниматься, хоть и не хотелось.

— На счет Маргариты, — начала она, и я вдруг отчего-то напрягся. Блин, я думал, что история миновала, но не тут-то было.

— Что такое? — спрашиваю я, глядя на Тати, которая, отвернувшись от меня, надевает джинсы и свободную кофточку. Хмурюсь. С чего такая стеснительность? Затем Тати оборачивается, поправляя волосы.

— Мне кажется, что она что-то задумала. Будь аккуратнее с ней, ладно? — обеспокоенно произнесла Тати. Я уже оделся, сразу же подошел к девушке и обнял.

— За меня не волнуйся. Я однолюб, Тати. И люблю я тебя, — глядя в глаза, говорю ей.

Говорю с интонацией, чтобы у Тати не зародилось ни капли сомнения в моих чувствах к ней.

— Знаю, — без тени сомнения девушка отвечает мне.

— Ну что, идем?

— Да, Максим, — улыбаясь, соглашается Тати. Мы присоединяемся к друзьям за большим столом, накрытым вкусным завтраком в исполнении Жени.

Утренние посиделки выдались очень приятными, хоть и с долей грустинки. Не хотелось, чтобы праздничные выходные так скоро заканчивались, но работа не могла подождать. Первыми уехали Паша с Людмилой. Затем Яна. Остались мы с Тати и Женя с Вадимом.

Друг был поглощён работой у себя в кабинете на втором этаже. Писал какие-то отчеты и с кем-то беседовал на повышенных тонах. Женя ушла к себе в комнату отдыхать, а Тати и я прибрались на кухне и начали собираться домой.

— У меня впереди дежурства, — предупреждаю свою девушку, — потом сразу поеду в отделение.

— Хорошо. У меня тоже планов море, — Тати складывает в свою дорожную сумку вещи. — Завтра салон открывается, и начинается новый отчетный период. Думаю, скучать нам будет некогда, — посмеивается она, хотя я чувствую, что это не так.

— Тати, — зову ее, чтобы она посмотрела на меня. Девушка взволнована, но старается не подавать видимости. — Я серьезно: Ритка — старая новость, и ее появление ни на миллиметр не сдвинуло меня с моей колеи. Хочу, чтобы ты была полностью уверена во мне.

— Я уверена в тебе, Максим. А вот в ней — нет, — наконец, Тати произнесла свои опасения.

Я обошел кровать и встал рядом с девушкой, взял ее за руки и крепко сжал их. Мы оба глядим друг на друга и не отрываемся. В ее зеленых глазах я утопаю. Тати меня околдовала, и я влюбился в девушку бесповоротно.

— У нее есть муж. И было бы глупо с ее стороны портить с ним отношения. Все-таки она с ним уже не первый год живет, — говорю я. — Что касается меня: я полностью отдаю отчет в том, что она мне стала абсолютно безразличной. В тот самый момент, когда мне нужна была поддержка, ее не оказалось рядом. С годами я осознал это. Тати, я обещаю, что все будет хорошо.

— Ох… как сложно-то, — Тати сама вжимается в меня, обняв. Я тут же сгребаю ее в охапку и целую в макушку.

Быстрее бы пролетели эти три рабочих дня, чтобы снова оказаться в объятиях моей любимой Тати.