Прабхупада лиламрита

7 Джханси: Лига преданных

— Абхай Чаран Де

ЭТО БЫЛА очередная двенадцатичасовая поездка со множеством остановок. Вагон раскачивало из стороны в сторону, и писать было очень трудно. Но он писал. Абхай сидел на деревянной скамье мрачного, грязного купе, зажатый между другими пассажирами третьего класса, самодовольно разглядывавшими друг друга. Поезд с лязгом и грохотом мчался вперед, и в раскрытые окна несло встречным ветром сажу и пыль. За окнами однообразно тянулась насыпь из камней, а в неглубокой придорожной канаве покачивались на высоких стеблях фиолетовые раструбы колокольчиков. Буйволы и быки паслись вдоль дороги или тянули плуг, погоняемые одиноким крестьянином.

Абхай ехал из Аллахабада в Джханси — не по делам, для проповеди. Месяц назад, в октябре 1952 года, когда Абхай приезжал по делам в Джханси, господин Даби, владелец тамошней больницы, пригласил Абхая на лекцию в Гита-мандир. В Джханси многих интересовали религиозные и гуманитарные вопросы, и неважно, обсуждались ли идеи вайшнавов, теософов, майявади, политиков или кого-то еще, — люди считали «дхармой» практически любой путь, лишь бы он вел к благочестию или общественному благосостоянию. В свое время господин Даби с интересом прочел несколько статей из журнала «Бэк ту Годхед» — потому-то и предложил Абхаю выступить с лекцией. Абхай же только этого и ждал. У аудитории, большую часть которой составляли молодые студенты-медики и выпускники местного аюрведического колледжа, обнаружился острый интерес к теме выступления.

Абхаю было пятьдесят шесть лет, и его внушительная манера говорить о сознании Кришны произвела огромное впечатление на молодых, религиозно настроенных жителей Джханси. Директор Колледжа санскрита и веданты и главный врач Аюрведического университета, двадцатипятилетний Прабхакар Мишра, заметил в Абхае сильное желание распространять сознание Кришны. Доктор Мишра признал в нем своего рода гуру, хотя и в одежде белого цвета. «Какой он смиренный, — думал доктор Мишра, — настоящий садху!»

Невысокий, коренастый доктор Шастри, начинающий аюрведический врач, был человеком живым и деятельным. Чистота Абхая и его мечта о всемирном движении, распространяющем индийскую культуру, совершенно покорили его. Старшие (например, высокий, обходительный Рамчаран Хайхаран Митра, торговец посудой, который писал стихи и носил белую пилотку, как Неру) тоже хотели побольше узнать от Абхая про Господа Чайтанью. После лекции доктор Маллик, возглавлявший Гита-мандир, доктор Сиддхи из университета и их жены подошли к Абхаю, чтобы искренне попросить его вновь посетить Джханси.

Абхай приехал к ним не как торговец медикаментами или человек, обремененный заботами о семье, а только лишь как преданный Господа Чайтаньи Махапрабху. Хотя принципы сознания Кришны, в том виде, как их представлял Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, были незнакомы собравшимся, его наставления их заинтересовали, и чем дальше Абхай излагал это учение и говорил о своих планах по распространению послания Кришны, тем большую поддержку находил он у аудитории. Некоторые из слушателей посоветовали ему начать свою миссию именно в Джханси и даже обещали в этом помочь. Доктор Шастри пригласил Абхая жить к себе, познакомил его с некоторыми влиятельными людьми города и организовал его лекции в разных общественных местах Джханси.

Пробыв в городе десять дней, Абхай вернулся в Аллахабад, но воспоминания о Джханси мешали ему сосредоточиться на делах. Его ум был занят более важной темой: необходимостью создать общество преданных, которые будут проповедовать по всему миру теорию и практику сознания Кришны. Гаудия-матх терзали постоянные расколы — духовные братья Абхая организовали собственные ашрамы в разных местах и, казалось, оставались равнодушны к любым возможностям объединиться; однако необходимо было что-то предпринять, чтобы противостоять влиянию всепроникающей атмосферы безбожия. Должен был появиться союз проповедников, действующий по всему миру, как это предвидел Шрила Бхактисиддханта Сарасвати.

Страны мира, пытаясь прийти к единству, создали Лигу Наций (а позже — Организацию Объединенных Наций). Лига потерпела неудачу, и то же самое ожидает ООН, если она не признает духовное единство и равенство всех живых существ — равенство, вытекающее из личных отношений каждого с Верховной Личностью Бога. Абхай не ждал ничего хорошего от подобных организаций: несмотря на то что все они стремились к миру и единству, их попытки были всего лишь еще одним проявлением безбожия. Нет, восстановление мира и единства было задачей вайшнавов.

Абхай думал, что Джханси вполне мог бы стать подходящим местом для основания такой организации. Город был небольшой, но, по крайней мере, в нем нашлись неравнодушные люди. Студенты не просто слушали и соглашались, но и обещали помочь. Правда, в их восхищении Абхай иногда ощущал некоторый недостаток искренности, порой замечая в слушателях сентиментальность. Это заставляло немного усомниться в их серьезности, но если бы ему удалось найти несколько или хотя бы одного серьезного слушателя, этого было бы уже достаточно для начала. Он хотел проповедовать — это было делом его жизни. Кроме того, уже приближалась старость — уж если и начинать что-то, то прямо сейчас, не откладывая. Поэтому он снова едет в Джханси и собирается остаться там на неопределенный срок. Не очень беспокоясь о делах в Аллахабаде, он поручил свой бизнес заботам сына и племянника и сообщил им, что отправляется в Джханси.

Подъезжая к станции, Абхай увидел доктора Шастри, энергично машущего рукой. Вместе на танге они отправились к нему в приемную. По дороге эмоциональный, разговорчивый доктор посулил Абхаю много возможностей для проповеди и бесед. Шастри рассказал несколько легенд о Джханси: территория нынешнего города раньше была частью леса, в котором многие тысячи лет назад вел жизнь аскета Сам Господь Рамачандра. Здесь жили Пандавы во время изгнания, здесь строили свои жилища многие мудрецы ведических времен. Джханси был родиной индийской национальной героини, Лакшми-Баи, которая в середине девятнадцатого века положила начало движению за освобождение Индии от британского владычества. Скульптуры и изображения Лакшми-Баи, с поднятым мечом скачущей на коне, можно было увидеть повсюду. Но Джханси 1952 года был обычным густонаселенным бедным городом, с грязными улицами и почти без бытовых удобств. Впрочем, жители его, люди в большинстве своем благочестивые и религиозные, были вполне довольны жизнью.

Доктор Шастри снимал двухэтажный дом в районе Сипри-базара. Он жил один. На первом этаже размещалась его клиника, а на втором — однокомнатная квартира, которую он был готов разделить с Абхаем. Молодой, но известный в городе врач был как раз тем человеком, который мог (и к тому же хотел) представить Абхая заинтересованным жителям Джханси. Энергичный и дружелюбный, он легко общался с жителями города и очень уважал Абхая, который был вдвое старше его, за твердость в философских убеждениях и вайшнавском образе жизни. Сочтя своим долгом помогать ему, доктор охотно представлял его друзьям и организовывал лекции.

Готовили и ели Абхай и доктор Шастри вместе, как члены одной семьи. Однажды Абхай поделился с ним своими планами создания «Лиги преданных» — организации, которая активно действует по всему миру, но при этом имеет штаб-квартиру в Джханси. Он заявил, что все жители города должны присоединиться к распространению миссии Господа Кришны. Господь Чайтанья говорил, что на индийцах лежит особая обязанность — распространять сознание Кришны по всей Индии и по всему миру.

Доктор Шастри: Ему не давала покоя мысль о том, что весь мир страдает от материалистических взглядов — ешь, пей, веселись! Целыми днями он ходил и проповедовал, выполняя наказ Чайтаньи Махапрабху и своего Гуру Махараджи. Он обладал железной волей, непоколебимой решимостью и уверенностью в своем деле. Ни капли сомнения. Он был дридха-врата [непоколебимым]. Он всегда проповедовал: харер нама харер нама харер намаива кевалам/калау настй эва настй эва настй эва гатир анйатха — нет иного пути, кроме харе-кришна-намы. Он постоянно говорил со мной об этом и иногда мог говорить всю ночь напролет. Подчас мне это даже начинало надоедать, и я просил: «Пожалуйста, не мешайте, дайте поспать». А он — пожилой человек, труженик-миссионер — был совсем как юноша. Я тогда был совсем молодым, а он был мне как друг, как старший брат. Он был моим наставником, моим учителем, поскольку учитель — это и друг, и философ, и проводник.

Он всегда старался создать благотворную обстановку, руководствуясь «Шримад-Бхагаватам» и «Бхагавад-гитой». Вся его жизнь была воплощением принципов «Бхагавад-гиты». Его миссией была не только проповедь, но и практическая деятельность. Он и меня пытался занять в этой миссии, но я увиливал. Я не думал, что он совершит чудо ради духовного преобразования мира, хотя именно к этому он нас и побуждал.

Пока доктор Шастри занимался своими делами в клинике, Абхай беседовал с пациентами. Иногда он рекомендовал им какие-то лекарства, но чаще проповедовал. Теперь он был доволен. Здесь была настоящая жизнь: люди отзывались на его проповедь, которая побуждала их повторять «Харе Кришна». В нем неуклонно росла решимость день и ночь проповедовать, отринув все остальное и полностью положившись на Кришну, которому принадлежат результаты любой деятельности.

Он начал регулярно проводить лекции и киртаны на городских мероприятиях, зачастую по нескольку раз в день. По воскресеньям он читал лекции в Садхана-мандире, на другой день — в Гита-мандире, потом — в Теософском обществе, а иногда — прямо в домах горожан.

Господин Рам Митра, поэт, владелец магазина, содержал храм Шивы неподалеку от дома, и Абхай начал регулярно давать там лекции и петь киртаны. Иногда Рам Митра проводил в Садхана-мандире обсуждения «Бхагавад-гиты» на хинди, и Абхай посещал и их тоже. А иногда он заходил к господину Митре в его посудную лавку, расположенную на людном городском базаре и выходящую на оживленную улицу. Как обычный покупатель, Абхай усаживался посреди составленных штабелями ведер из нержавеющей стали, тарелок, чашек и лот и пересказывал господину Митре и его друзьям «Чайтанья-чаритамриту». А иногда и ему приходилось выслушивать, как господин Митра рассказывает о своей новой опубликованной книге стихов и литературной славе.

Господин Митра видел, что Абхай задался целью ни больше ни меньше как наполнить сознанием Кришны целый город — Джханси. Абхай цитировал стих из «Чайтанья-чаритамриты»: «Тот, кому посчастливилось родиться в Индии, должен сделать свою жизнь совершенной, а затем нести благо другим, распространяя сознание Кришны».

— И вот, — обычно добавлял Абхай в конце, — весь мир ждет от нас, господин Митра, этой духовной революции.

Митра кивал, и его красивое лицо, напоминающее лицо Неру, расплывалось в улыбке. Но он видел, что Абхай ожидал от людей не просто внимания и согласия — он хотел, чтобы они что-то делали.

Однажды господин Митра подарил Абхаю свою книгу, особо указав на введение, написанное очень известным человеком, и несколько раз упомянул, что его стихи очень понравились великому садху Винобе Бхаве. Узнав, что Абхай регулярно пьет молоко, Митра начал ежедневно угощать его свежим молоком от своей черной коровы (а черные коровы, говорил он, дают особенно хорошее молоко). Однажды Абхай попросил господина Митру сопровождать его в шествии с киртаном по ближайшим деревням, но тому пришлось отказаться, поскольку ему не удалось найти никого, кто мог бы присмотреть за магазином в его отсутствие.

Был еще один молодой аюрведический врач, доктор Сиддхи, которого сразу же заинтересовали исполненные вдохновения планы Абхая по распространению сознания Кришны.

Доктор Сиддхи: Он приходил ко мне несколько раз. У меня на крыше была комната для киртана, и он проводил там свои киртаны. Там, а еще в Гита-мандире. Также мы каждый день ходили в Теософское общество. Там во время лекций и киртанов воцарялась очень духовная и умиротворяющая атмосфера, атмосфера благочестия. Обычно он играл на фисгармонии. Мы помогали ему встречать людей и проповедовать им. Обычно он проводил киртан, читал лекцию по «Бхагавад-гите» и рассказывал о жизни Кришны. Чайтанья Махапрабху был его Господом, и я тоже очень полюбил Его.

С Абхаем начал регулярно видеться Радхелал Маллик, староста Гита-мандира и Садхана-мандира.

Радхелал Маллик: Он оказал на меня огромное влияние. Обычно я общался с ним каждое утро по три-четыре часа. У него было много, очень много толстых книг. В те дни он больше всего был погружен в книги о Шри Чайтанье Махапрабху. В то время он еще и писал. Мы вместе с настоятелем Гита-мандира вызвались готовить для него.

Однажды утром, прогуливаясь с Радхелалом Малликом, Абхай обратил внимание на Бхарати-Бхаван, живописный храмовый комплекс, расположенный на берегу большого пруда под названием Антия. Этот район назывался Антия-Тал; он был тихим и малонаселенным, но неподалеку от него пролегала Сипри-Роуд, главная улица города, связывающая Сипри-базар с центром Джханси.

Абхай расспросил господина Маллика об этом храме, и, свернув с главной улицы, они спустились по тропинке к главным воротам комплекса.

Это был участок в несколько гектаров, утопавший в зелени рощ манго и нима. Главное здание — маленькое, как часовня, но основательное и прочное, — называлось «Мемориал Радхи». Оно возвышалось на восьмиугольном каменном основании; восемь резных колонн из белого и красного мрамора поддерживали купол. Вход украшали два слона, несущие на воздетых хоботах богиню процветания, Лакшми. Здание украшали (и в то же время делали его массивнее) бетонные ленты и узоры из красных, зеленых и синих полос. Над входом были выгравированы слова на хинди «Радха-смарак», а над ними — перевод на английский: «Мемориал Радхи».

Увидев на стене каменного храма санскритскую надпись — Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе, — Абхай повернулся к Радхелалу Маллику и решительно произнес:

— Господь построил это здание для меня.

С этого момента Абхай преисполнился решимости получить это здание.

Радхелал Маллик рассказал, что этот храм был построен в 1939 году, в память о богатом землевладельце и вайшнаве Радхе Бхаи, но в настоящее время никак не используется. Несколько комнат занимал доктор Прабхакар Мишра, с которым Абхай уже не раз встречался; остальные комнаты пустовали. Абхай и господин Маллик разыскали Прабхакара Мишру в его квартире в главном здании, и доктор, увидев, каким энтузиазмом горит Абхай, пригласил его остаться и жить с ним. Доктор Мишра рассказал, что по воскресеньям дает здесь утреннюю лекцию по «Бхагавад-гите», а в остальное время помещения действительно не используются. Он предложил Абхаю заняться литературной работой и проповедью здесь, в этом храме.

Абхаю идея понравилась. Осматривая участок со все возрастающим интересом, он тут же начал придумывать, как можно использовать храмовые постройки. Во втором здании, более крупном, с каменными колоннами и фасадом, был большой зал и пять комнат. Абхай мысленно прикидывал: здесь будут проходить киртаны и лекции с большим количеством слушателей; в этой комнате будет установлено Божество Господа Чайтаньи Махапрабху; в тех комнатах разместятся брахмачари и санньяси; тут — гости; там — офис; здесь будет печатный станок. Нашелся даже участок, где можно было пасти корову. Одним словом, тут было всё что нужно. Сотни людей могли бы здесь петь киртаны, принимать прасад и обсуждать священные писания. Отсюда могли бы выходить на улицы проповедники, распространяющие журнал «Бэк ту Годхед». А кто-то мог бы даже выезжать за границу, неся с собой послание Господа Чайтаньи.

Обходя вместе с Абхаем территорию храма и видя, насколько идеально подходит это место для организации ашрама, друзья начали воодушевлять его, уверяя, что господин Рева Шанкар Бхаял, управляющий собственностью потомков Радхи Бхаи, не будет возражать, если Абхай здесь поселится. Абхай спросил, а почему бы владельцу просто не отдать ему здания — ведь сейчас они пустуют, а если это действительно мемориал Радхи, то его необходимо использовать в служении Кришне, возлюбленному Господину Шримати Радхарани.

Абхай был полон решимости, и друзья согласились ему помочь. Сначала они встретились с Рамом Митрой, заявившим, что господин Бхаял — его настолько близкий друг, что наверняка по первой же просьбе просто отдаст ему храм. Доктор Шастри тоже собрался идти к господину Бхаялу, чтобы объяснить, насколько хорошо будет для жителей Джханси, если это место достанется Абхаю.

На встрече Ревы Шанкара Бхаяла с Рамом Митрой присутствовали Абхай, доктор Шастри, Радхелал Маллик, Прабхакар Мишра и Сурьямукхи Шарма, молодая образованная жительница Джханси. Они представили ситуацию с нескольких точек зрения, и господин Бхаял выслушал их. Он согласился, что сейчас здания просто пропадают, а новое предложение ему понравилось. Бхаял согласился предоставить Абхаю помещение для Лиги преданных на неограниченный срок. Более того, по просьбе Абхая он сам согласился стать членом Лиги. От лица владельца господин Бхаял пожертвовал Бхарати-Бхаван Абхаю Чарану Де и Лиге преданных.

В декабре и январе Абхай работал над уставом Лиги преданных. По примеру духовного учителя он хотел начать широкую, интенсивную проповедь. Стоило ему попытаться изложить свои цели на бумаге, проект тут же стал разрастаться — за пределы Джханси, за пределы Индии! Конечно, Лига преданных предназначалась в первую очередь для молодых людей Джханси — ведь они уже проявили огромный интерес к его проповеди, — но устав, над которым трудился Абхай, включал в себя нечто гораздо большее, нежели просто вечерние лекции и киртаны. Это была подробная программа, в которую входило описание четырех сословий общества (брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр) и подробный план деятельности всемирного религиозного движения. Устав предусматривал испытательный срок для будущих членов, описывал духовное посвящение, определял экономические отношения между Лигой и каждым ее членом, устанавливал порядок обеспечения проповедников жильем. В нем приводился четкий перечень запрещенных действий: «незаконные связи с женщинами, прием одурманивающих веществ, употребление любой пищи помимо строго вегетарианской, азартные игры и бессмысленные спортивные и развлекательные мероприятия».

Чтобы зарегистрировать Лигу в Лакхнау, Абхаю был нужен «Меморандум Общества», подписанный его членами. В этом документе, в котором перечислялись основные цели организации, Абхай раскрыл свое видение того, как будет продолжаться миссия Бхактисиддханты Сарасвати. Подобно духовным братьям, которые после раскола Гаудия-матха создали свои матхи, Абхай основал новую ветвь Гаудия-сампрадаи, назвав ее «Лигой преданных». Его целью было не заполучить в собственность несколько зданий — он создавал общество преданных Кришны, которое должно было перерасти во всемирное движение. Его планы не знали границ. Он думал об открытии «центров духовного развития по всему миру...» Абхай писал: «Господь Чайтанья... научил нас трансцендентному методу общения с АБСОЛЮТНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ, БОГОМ, и в [Его] учении нет ничего абсурдного с точки зрения здравого смысла и ничего такого, что противоречило бы какой-либо из религий, признанной цивилизованным человечеством». Среди целей Лиги называлось открытие центров во всех частях света. Таким образом, она становилась «Международной организацией духовного развития через образование и культуру, путем привлечения представителей любых наций, вероисповеданий и каст». Лига должна была выпускать литературу на разных языках и каждый месяц печатать журнал «Бэк ту Годхед».

Собрав все необходимые подписи под «Меморандумом Общества», Абхай отправился поездом в Лакхнау, где 4 февраля заплатил взнос в пятьдесят рупий и заполнил заявление, после чего вернулся в Джханси.

Поселившись в одной из комнат «Мемориала Радхи», Абхай каждый день вставал в четыре часа утра и будил своего соседа, Прабхакара Мишру. С четырех до пяти он обычно писал, потом шел на прогулку по Антия-Талу, в пять тридцать совершал омовение, а затем повторял на четках «Харе Кришна» до семи часов, когда подходило время лекции по «Чайтанья-чаритамрите» или «Шримад-Бхагаватам» (хотя, как правило, единственным его слушателем был Прабхакар Мишра). В восемь он возвращался к своей литературной работе, печатая до начала одиннадцатого, а затем принимался за приготовление пищи. Днем он обычно шел в город, где встречался с людьми, проповедовал и искал новых кандидатов, готовых вступить в Лигу преданных. В конце дня он вновь садился писать и работал до семи часов, а потом готовился к лекции и киртану, которые должен был провести в одном из мест, куда его приглашали.

Хотя у Абхая не было денег на дальнейшее издание «Бэк ту Годхед», он стабильно продолжал писать очерки, не думая, будут они когда-нибудь опубликованы или нет. Им было закончено длинное, около двадцати четырех тысяч слов, эссе, озаглавленное «Послание Бога». Еще он написал серию статей, посвященных «Бхагавад-гите», в которых рассматривал в свете ее наставлений мировые проблемы, а также «Науку преданности» — краткое изложение «Бхакти-расамрита-синдху» Рупы Госвами.

16 мая 1953 года Абхай устроил торжественное открытие Лиги преданных, с длинными речами, киртанами и раздачей прасада с раннего утра и до поздней ночи. Здания Лиги были украшены листьями, цветами и множеством глиняных сосудов с водой. Вечером, при наибольшем стечении народа, Абхай прочитал лекцию по девятой главе «Бхагавад-гиты» на тему «Раджа-гухья-йога». Прабхакар Мишра провел огненное жертвоприношение, несколько брахманов декламировали мантры из «Брахма-самхиты». Каждый гость получил шестнадцатистраничный проспект со статьей Абхая о причинах создания Лиги и выдержками из ее устава, объясняющими ее цель. Проспекты были подписаны: «ОМ...ТАТ...САТ, Абхай Чаранаравиндо Бхактиведанта, основатель и секретарь».

Открытие стало благоприятным и радостным событием в жизни Джханси, и вечером сотни горожан собрались на лекцию Абхая. Доктор Шарма, почетный член Лиги и редактор ежедневной местной газеты, уже успел разрекламировать событие и планировал на следующий день подробно его описать. Об открытии Лиги также сообщалось в газете «Гаудия патрика».

Абхай был уверен, что теперь Бхарати-Бхаван станет домом Лиги преданных. Он с радостью видел, что открытие Лиги оказалось не его личным делом, а событием, которое отметили многие уважаемые жители Джханси.

А прошлое, казалось, чем дальше, тем больше удалялось от него. Но однажды, уже почти через полгода пребывания в Джханси, Абхай получил телеграмму, неприятно поразившую его напоминанием о прошлых связях. Его предприятие в Аллахабаде было разграблено. Его же собственные служащие забрали все деньги, лекарства и все, что нашли ценного. Ущерб составил семь тысяч рупий. Прочитав сообщение, Абхай рассмеялся и опять вспомнил стих из «Бхагаватам»:

йасйахам анугрхнами

харишйе тад-дханам шанаих

тато ’дханам тйаджантй асйа

сва-джана духкха-духкхитам

Прабхакар Мишра посоветовал Абхаю поехать в Аллахабад и попытаться вернуть хоть что-то.

— Нет, — ответил Абхай, — это мне на пользу. Было столько беспокойств, но теперь с одной из самых сильных привязанностей покончено. Теперь я могу спокойно посвятить свою жизнь служению Шри Шри Радхе-Мадхаве.

Вскоре в Джханси приехал сын Абхая, Бриндабан. Он просил отца вернуться в Калькутту и возродить их старое предприятие, «Абхай Чаран Де и сыновья». Абхай привел сына в свою комнату в «Мемориале Радхи» и объяснил, что не может вернуться. Он попросил Бриндабана остаться с ним, чтобы помогать, печатая на машинке, но тот отказался и вернулся в Калькутту.

С самой первой встречи с Прабхакаром Абхай старался убедить этого образованного молодого человека полностью посвятить себя участию в работе Лиги преданных. Хотя у Прабхакара (который был преподавателем и начальником медицинской службы университета) было много обязанностей, он помогал Абхаю по мере возможности и вскоре стал самым активным его ассистентом. Абхай назначил его секретарем Лиги, а через несколько месяцев дал ему посвящение. Так Абхай стал духовным учителем Прабхакара, а Прабхакар — его первым учеником. Будучи проповедником, Абхай был обязан принимать учеников, передавая им наставления парампары и мантру Харе Кришна в том же виде, в каком он сам получил их от духовного учителя. Прабхакар, правда, не был учеником, полностью посвятившим себя миссии гуру, и действовал скорее как помощник, нежели как ученик, оставаясь в большей или меньшей степени независимым. Ректор университета, санскритолог и врач, он продолжал заниматься и своими собственными делами.

Шрила Прабхупада: Там, в Лиге преданных, я был один. Было несколько студентов, но они не проявляли особой активности. Все делал я сам. Я хотел привлечь Прабхакара Мишру и других, но им не очень-то нравилась перспектива отдать этому все свое время. Если бы его попросили полностью посвятить себя этой деятельности, он бы не согласился. Но он получил посвящение. Все они хорошо знали санскрит — на то они и врачи.

Поэтому в сообщении газеты «Гаудия патрика», посвященном церемонии открытия Лиги, о Прабхакаре говорилось с почтением, как о партнере Абхая по Лиге преданных, хотя на самом деле он был учеником Шрилы Бхактиведанты.

Учитывая место и обстоятельства, Абхай старался задействовать этого молодого человека в преданном служении. Цель Абхая состояла не в том, чтобы набрать учеников, а в том, чтобы создать Лигу преданных. А для этого нужны были помощники.

Прабхакар Мишра: При первой же нашей встрече Свамиджи сказал мне: «Ты брахман и прабхакар, а питаешься в ресторане! Пойдем ко мне — я сам буду тебе готовить». Так получилось, что мы готовил и прасад, предлагали Господу и принимали бхагават-прасад вместе. Так, по его милости, я получил возможность вкушать прасад. Еще он велел мне: «Стань кеша-хином (обрей голову)». И когда я пришел с обритой головой в наш колледж, все надо мной смеялись. Когда я объяснил ситуацию Свамиджи, он сказал: «Ты начальник медицинской службы, тебе можно отрастить волосы».

Когда я получил дикшу, Свамиджи дал мне имя Ачарья Прабхакар. Мое первоначальное имя было Прабхакар Мишра, но он сказал: «Не подписывайся больше „Мишра“. Ты — Ачарья Прабхакар». Он дал мне имя, четки из туласи, нанес мне на лоб тилак и надел на шею кантхи-малу. Он зарегистрировал Лигу преданных и назначил меня ее секретарем, чтобы проповедовать по всему миру. Мы разъезжали по деревням, проводя санкиртану и читая лекции по «Бхагавад-гите».

Абхай положил начало движению санкиртаны в Джханси. Первое время он ходил по району Найбхасти и пел «Харе Кришна» в сопровождении одного лишь Ачарьи Прабхакара. Постепенно его группа разрослась до пятидесяти человек, которые регулярно собирались, чтобы вместе ходить на парикраму, петь и посещать храмы. Обычно после этого они шли в «Мемориал Радхи» на вечернюю лекцию.

Когда Абхай ходил проповедовать в соседние деревни, он, как правило, брал с собой кого-нибудь из членов Лиги, кто на тот момент был свободен. Как-то раз в сопровождении Ачарьи Прабхакара он отправился на падаятру в Чиргоан, расположенный примерно в тридцати пяти километрах от Джханси. В Чиргоане жил известный в то время в народе поэт Майтхили Шаран Гупта, который пригласил Абхая и его ученика к себе на обед. Абхай сказал хозяину, что поскольку он хороший поэт, то должен писать стихи, прославляющие Кришну. Тот согласился. Завершив проповедь в Чиргоане, Абхай и Прабхакар двинулись обратно в Джханси, останавливаясь на один день в каждой из пяти деревень, расположенных по пути. По вечерам собирались местные жители, и Абхай проводил киртан. Он объяснял Прабхакару, что, хотя многие из этих крестьян не были знатоками «Бхагавад-гиты» или «Бхагаватам», благодаря киртану все они могли получить высшее духовное благо. Крестьяне всегда радушно принимали Абхая и просили его приехать снова, но только заблаговременно предупредив их, чтобы они могли как следует подготовиться к встрече.

Проповедуя в Джханси и его окрестностях, Абхай в то же время старался придать деятельности своей Лиги преданных международные масштабы. Он обращался в государственные органы с просьбой помочь ему расширить эту «подлинную образовательную программу», а также старался привлечь к проповеди старых друзей. Он написал в Калькутту бывшему однокашнику, Рупену Митре, приглашая его принять участие в миссионерской деятельности всемирного масштаба.

Абхай хотел иметь документ, подтверждающий, что Бхарати-Бхаван принадлежит Лиге преданных. До сих пор это подтверждалось только устным заверением, но, планируя основать в Джханси постоянную штаб-квартиру Лиги, он хотел получить и письменное соглашение. Когда он обратился к Рева Шанкар Бхаялу за дарственной, господин Бхаял протянул ему бланк, прося заплатить пятьсот рупий за перерегистрацию зданий. Но совсем недавно Абхай потерял семь тысяч в Аллахабаде и израсходовал на проповедь еще три (большая часть из которых ушла на организацию торжеств по случаю открытия Лиги), и поэтому собрать даже пятьсот рупий для него пока не представлялось возможным. Ачарья Прабхакар, несмотря на занимаемую должность в университете, денег не имел совсем — родители давали ему по три рупии в день. Не слишком богаты были и большинство гостей Абхая, особенно студенты. Но просьба господина Бхаяла о пяти сотнях рупий не казалась срочной. К тому же он не сообщил, что случится, если Абхай откажется. Однако вскоре он заговорил по-другому: теперь Абхай Чаран Де должен был купить Бхарати-Бхаван за пять тысяч рупий.

Это привело Абхая в замешательство. Великодушный дар вдруг превратился в коммерческую сделку. Люди в городе уже называли этот земельный участок «ашрамом Абхая Бхактиведанты», а на его фасаде крупными буквами было написано «Лига преданных». Под давлением друзей Абхая господин Бхаял согласился позволить ему и дальше жить здесь, но в конце концов Абхай обязан был купить участок. Господин Бхаял обещал сделать для Лиги преданных скидку и установить разумную цену.

Абхай забеспокоился, не представляя, что еще предпримет владелец участка. Лучше всего для его Лиги было бы выкупить эту землю. Но ему не под силу было собрать даже пятьсот рупий, что уж говорить о пяти тысячах — это казалось невозможным. Абхай не находил особой финансовой поддержки у своих прихожан: в Лиге не было ни одного человека, который полностью посвятил бы себя его делу.

Он знал только один способ достать деньги: фармацевтический бизнес. Оставалось еще небольшое дело, которое вел в Калькутте его сын. Когда-то Абхай зарабатывал по три тысячи рупий в месяц. Он подумывал о том, чтобы обратиться за помощью к духовным братьям, но перспектива заработать деньги самому привлекала его гораздо больше. Тридцать лет он зарабатывал деньги на фармацевтике, а сейчас мог делать то же самое ради куда более достойной цели!

Когда весной 1954 года Абхай приехал в Калькутту, денег у него не было совсем. Он решил остановиться у духовных братьев в Гаудия-сангхе, в Четле, — в том же районе, где жила его семья. Поскольку денег у него не было, его расходы взял на себя глава ашрама. Абхай ежедневно проводил беседы по «Шримад-Бхагаватам», которые очень нравились брахмачари из Гаудия-сангхи.

Кришна-Кумара Брахмачари: Даже когда он уехал, я продолжал слышать его приятный, мелодичный голос. Он часто говорил о своем желании проповедовать за границей.

Один из сыновей Абхая держал небольшое предприятие «Лаборатория Вималтон», тем самым поддерживая семью. Абхай знал, что жена отнесется равнодушно к его деятельности в Джханси; а сын, даже побывав там, оказался не особо впечатлен увиденным. По мнению родных, его проповедь в Джханси была угрозой их семейной жизни. Но сам Абхай жил своей мечтой, постепенно приобретавшей все более четкие очертания, — он хотел изменить мир с помощью сознания Кришны. Он даже подумывал о том, чтобы открыть филиал Лиги преданных в Калькутте.

Но снова и снова ему приходилось погружаться в семейные обязанности: некоторые из детей еще не вступили в брак, а квартирные и другие счета требовали оплаты. Даже если бы он взял на себя руководство «Лабораторией Вималтон» — все равно весь доход будет забирать семья. И даже если он переедет домой и прекратит проповедь, согласившись с их требованиями, останется еще одна, главная проблема — их несерьезное отношение к преданному служению. Изменить семью он не мог. Какой смысл погружаться в бизнес, если родные не станут преданными?

Он приезжал домой, и вновь, раз за разом повторялась одна и та же сцена. Приходили друзья, Абхай проповедовал, давая лекции по «Бхагавад-гите», совсем как в Джханси, а в это время жена и другие члены семьи, как обычно, пили чай в другой комнате.

Шрила Прабхупада: Я хотел, насколько возможно, привлечь ее к совместной работе по распространению сознания Кришны, чтобы она помогала мне. Но она оказалась очень упряма и совершенно не помогала мне в проповеди. В конце концов, уже через много лет, я понял — она никогда не станет моим помощником.

Она очень любила пить чай. Я часто просил ее не делать этого, потому что мне хотелось иметь настоящую вайшнавскую семью. Я много раз говорил ей об этом, и однажды я не выдержал и сказал: «Выбирай — или я, или чай. Нет чая или нет меня». Таким образом, я осуждал даже членов своей семьи. Но они не принимали всерьез моих указаний, считая меня просто отцом и мужем. И она ответила: «Чай или ты? Естественно, я откажусь от тебя». Она думала, что я шучу.

Однажды Радхарани совершила непоправимую ошибку. В Индии существовала система обмена товаров; смысл ее был в том, что покупатель клал на весы предмет, представлявший какую-то ценность для продавца, а продавец уравновешивал его товаром. И однажды, когда Абхая не было дома, жена отнесла его любимый «Бхагаватам», его святыню, на рынок, чтобы обменять на печенье к чаю. Когда Абхай вернулся и начал искать свою книгу, жена все ему рассказала. Сама она отнеслась к случившемуся не очень серьезно — у нее просто кончилось печенье к чаю, вот и все, — но Абхай был потрясен. На какое-то время он впал в уныние, но на смену унынию поднялась волна твердой решимости: всё, с семейной жизнью покончено.

Когда он объявил домочадцам о своем намерении уйти, никто не понял, что он имеет в виду. Тридцать лет он постоянно куда-то уезжал и приезжал. И когда он закрыл за собою дверь, они подумали: «Ну вот, опять отправляется куда-то. Опять уезжает». Это было обычным делом. Все видели, даже соседи — господин Де опять уезжает. Он был дома, а теперь уезжает. Но Абхай знал, что больше никогда не вернется.

Шрила Прабхупада: Я хотел, прежде чем оставить семью, женить сыновей и выдать замуж дочерей, но некоторые из них были не согласны. А потом... а потом времени уже не было. Какая разница, вступили они в брак или нет. Пусть сами заботятся о своих делах. Что если бы я умер — кто бы тогда позаботился о моей дочери? В такие моменты обычно говорят: «Господь позаботится». Тогда почему не сейчас? Господь позаботится. Мой Гуру Махараджа называл отказ от семейной жизни «гражданским самоубийством». Самоубийство — преступление. Но это [отказ от семейной жизни] подобно добровольному уходу из жизни — «Теперь я мертв. Делайте, что хотите».

Кришна говорит: сарва-дхарман паритйаджйа — оставь все религии. А семья — это гриха-дхарма, религия семьи. Но Кришна говорит: оставь это. В нашем сердце живет привязанность к семье. Когда мы говорим, что от привязанностей нужно освобождаться постепенно, это означает, что мы просто не способны сделать этого сразу. Но если Бог может позаботиться о моих родных в случае моей внезапной смерти, почему Он не позаботится о них сейчас?

Он переживал столь бурные духовные эмоции, что даже не вспомнил о Джханси. Он хотел сесть на поезд и уехать... куда-нибудь. Он вспомнил старых друзей — своих духовных братьев, которые жили в ашраме в Джхарграме, это совсем недалеко на поезде, к югу от Калькутты. Он занял у друга десять рупий и купил билет до Джхарграма.

Это был небольшой матх. Там Абхая встретили Парамахамса Махараджа, Дамодара Махараджа и еще несколько человек. Парамахамса Махараджа присутствовал при первой встрече Абхая с Бхактисиддхантой Сарасвати и помнил, как выглядел тогда Абхай — в белом кхади, похожий на «анархиста», последователя Ганди. Абхай сказал им: «Я не смог удовлетворить запросы семьи. Позвольте мне проповедовать послание Господа Чайтаньи». Абхай рассказал, как потерпел неудачу в бизнесе, как добровольно покинул семью и теперь остался без средств к существованию.

Парамахамса Махараджа: Когда Абхай приехал, он выглядел очень бедньм и голодным. У него совсем не было денег. Он пришел в матх один и только повторял «Харе Кришна» — и больше ничего.

Абхай проводил время в Джхарграме, повторяя святое имя и понемногу привыкая к своему новому положению. Несколько дней он повторял джапу почти без перерыва. Вечерами Парамахамса Махараджа читал лекции, после чего Абхай рассказывал о «Бхагавад-гите». Но время шло, и его мысли возвращались в Джханси, и вскоре он вновь почувствовал готовность вернуться к Лиге преданных. Он должен был сохранить здания и продолжать проповедь.

Перед тем как вернуться в Джханси, Абхай приобрел большое Божество Господа Чайтаньи, которое планировал установить в Бхарати-Бхаване. Так уж случилось — он поехал в Калькутту, чтобы заняться бизнесом и подзаработать, но теперь остался без денег, бизнеса и семейных обязанностей. Он был женат уже тридцать шесть лет, и теперь, когда ему исполнилось пятьдесят восемь, он принял образ жизни ванапрастхи. Теперь он мог полностью посвятить свою жизнь проповеди сознания Кришны.

Абхай не проходил через принятый в Гаудия-матхе обряд посвящения в ванапрастху, во время которого человеку присваивался титул враджаваси. Но жители Джханси и без того знали его как одинокого проповедника, у которого нет семьи, — с тех самых пор, как он впервые появился здесь, полтора года назад. Теперь он вернулся к ним с Божеством Господа Чайтаньи, твердо настроенный основать в Джханси храм в Его честь. Абхая ждал очень теплый прием со стороны Ачарьи Прабхакара и других здешних друзей... Но, кроме того, его ожидало соперничество за «Мемориал Радхи».

Все началось с конференции по санскриту «Бандельканд санскрит саммелан», на которую в Джханси приехал губернатор провинции, К. М. Мунши, и его жена, Лилавати. Лилавати Мунши активно участвовала в общественной жизни и организовала несколько отделений Махила-самити-сангхи, общества, целью которого было социальное возвышение женщин посредством обучения их секретарскому делу и английскому языку. Две образованные женщины из Джханси, Чандрамукхи и Сурьямукхи, хотели, чтобы эта программа заработала и в Джханси, и, воспользовавшись удобным случаем, обратились к Лилавати Мунши. Она поддержала их, и женщины начали обсуждать, где в Джханси можно было бы открыть женский общественный центр. Одна из них предложила Бхарати-Бхаван. Хотя Сурьямукхи Шарма была сторонницей Абхая и в свое время стала одной из тех, кто обратился от его имени к господину Бхаялу с просьбой отдать Бхарати-Бхаван в дар Лиге преданных, она считала, что проблемы женщин гораздо важнее, и к тому же знала, что права Абхая на здания не были официально оформлены. Женщины единодушно решили, что эти здания будут превосходным помещением для Махила-самити-сангхи и что это дело гораздо важнее, чем миссия господина Абхая Чарана.

Сурьямукхи, воодушевленная поддержкой жены губернатора, обратилась к А.Ч. Бхактиведанте. Она объяснила, что его мечты о всемирной лиге вайшнавов никогда не станут реальностью. Он, конечно, славный человек, и все ее симпатии — на его стороне, но вряд ли когда-нибудь ему удастся воплотить в жизнь столь фантастические планы. Она предложила ему освободить Бхарати-Бхаван, чтобы жена губернатора могла организовать там женский общественный центр. «Вы можете свободно путешествовать и искать место для храма, — сказала она ему, — а у бедных женщин Джханси нет ничего, и эти здания следует передать им». Но Абхай оказался непреклонен. «Нет, — сказал он, — ищите себе другое здание». Абхай обосновал свой отказ тем, что старается не ради блага какой-то одной группы людей, а ради всех живых существ. Разочарованная, Сурьямукхи ушла. Абхая удивило, что один из членов Лиги преданных теперь выступил против него, да еще и при поддержке жены губернатора!

У Лилавати Мунши были более серьезные связи, и ей не нужно было даже самой встречаться с Абхаем и уведомлять его о своих шагах. Она побеседовала с Бхаялом, и тот заверил ее, что окажет давление на Абхая Чарана и убедит его отказаться от притязаний на Бхарати-Бхаван. Бхаял владел кинотеатром в Джханси, и госпожа Мунши вскользь упомянула о том, что, если Абхай Чаран не освободит «Мемориал Радхи», у господина Бхаяла могут возникнуть большие трудности с лицензией на прокат фильмов.

В декабре 1954 года госпожа Мунши написала Абхаю письмо, где напомнила о его неудачной попытке собрать пять тысяч рупий. «Дорогой Бхактиведантаджи, — писала она, — Вы хотели организовать здесь свое общество, но у Вас ничего не получилось. Мне же, в отличие от Вас, удалось организовать Махила-самити. Почему бы Вам не отдать эти здания мне?» Абхай не хотел сдаваться.

У него были друзья-юристы, которые уверяли, что у него, несмотря на сопротивление семьи самого губернатора, есть хорошие шансы выиграть в суде: традиционное уважительное отношение индусов к зданиям религиозного назначения было в его пользу.

Абхай написал госпоже Мунши ответ, представившись основателем Лиги преданных. Он рассказал о целях организации, приложив к письму экземпляр проспекта о Лиге и приведя множество высказываний видных людей, прославляющих ее удивительную деятельность: доктора Раджендры Прасада, Шри Ситарама, Раджи Махендры Пратапа и даже ее мужа, Шри К.М. Мунши. Он также упомянул, что недавно президент Лиги получил в Матхуре пожертвование в сотню рупий от Его Превосходительства губернатора — самого господина Мунши. Абхай объяснил, что он спокойно (хотя и медленно) занимался своей деятельностью в Джханси, а теперь его ум очень обеспокоен этими переговорами, затеянными госпожой Мунши. Он попросил ее ни на кого не давить с целью вынудить его покинуть Бхарати-Бхаван, хотя и признал, что «если Вы или кто-либо из Ваших представителей попытаетесь... оказать более серьезное давление, то я, конечно, не смогу противостоять этому, ведь я никто по сравнению с Вами».

Абхай надеялся, что, если он расскажет во всех подробностях о деятельности Лиги, госпожа Мунши поймет, что его дело важнее, чем Махила-самити. Он процитировал три первых стиха из четвертой главы «Бхагавад-гиты», в которых Господь Кришна рассказывает о том, как древняя наука бхакти-йоги передавалась через парампару (цепь ученической преемственности). Там же говорится об ответственности, которая лежит на царях, — ответственности за то, чтобы сознание Кришны распространялось как можно шире, на благо всех и каждого. Абхай объяснил, что поскольку, согласно «Бхагавад-гите», лишь немногие из сотен и тысяч людей стремятся к самоосознанию, а Лига преданных помогает своим членам достичь этой цели, то он выполняет уникальное и важное служение. Он предложил госпоже Мунши встретиться с ним и пятнадцатью санньяси, живущими в окрестностях Джханси, и попытаться наладить с ними сотрудничество, поняв важность деятельности Лиги. Лига преданных несет благо людям всех классов. Шри Кришна сказал в «Бхагавад-гите»: «Даже низкорожденный может обрести прибежище у Верховного Господа». А Махила-самити, отметил Абхай, берет за основу телесные представления о личности — касту, вероисповедание, цвет кожи, пол, — и поэтому не может сравниться по важности с Лигой преданных. В конце письма Абхай попросил госпожу Мунши не пытаться занять «Мемориал Радхи», который уже используется для благородной и высокой цели. Свое письмо он подписал: «А.Ч. Бхактиведанта, основатель и секретарь Лиги преданных».

Сознавая, что вовлечен в какую-то интригу, Абхай собрался с мыслями и набросал на бумаге «Краткую историю», обрисовав основные события, связанные с его пребыванием в Бхарати-Бхаване.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ

1. Я приехал в Джханси в октябре 1952 года.

2. Я дал несколько лекций в Гита-мандире по случаю Ганди-джаянти 1952 года.

3. Познакомился с Прабхакаром Шастри.

4. Моя идея создания Лиги преданных воплотилась в жизнь.

5. Он отвел меня к Рева Шанкару для переговоров по поводу Бхарати-Бхавана.

6. Шри Рева Шанкар, в присутствии Прабхакара и Митраджи, согласился передать Бхарати-Бхаван Лиге преданных, а сам стал ее членом.

7. Я написал несколько писем из Аллахабада, чтобы удостовериться в этом.

8. Мое письмо от 10.12.52 подтверждено.

9. Прабхакар упомянул о желании Рева Шанкара 01.01.53.

10. Я подготовил необходимый для Лиги преданных документ и приехал в Джханси, чтобы собрать подписи ее членов. Рева Шанкар подписал его и согласился стать ответственным членом Лиги.

11. Документ был отдан на регистрацию в Лакхнау 04.02.53... Вернулся 10.10.53.

12. 16.05.53. Торжественное открытие Лиги преданных. Работа началась. С тех пор я занимаю здания и продолжаю заниматься своим делом.

Абхай продолжал восстанавливать события, перечислив более тридцати пунктов, включая новости, объявления в газетах и поздравления, которые он получил. Он описал историю того, как «приехал сюда, пожертвовав бизнесом и семьей»: «Я получил телеграмму из Аллахабада, в которой сообщалось о краже со взломом. Из-за моей работы здесь я не мог заниматься делами, в результате чего мое предприятие было закрыто и я потерпел убытки в семь тысяч рупий».

Абхай думал обратиться за помощью к некоторым из своих духовных братьев, санньяси. Если бы он или они смогли выкупить эти здания, тогда бы конкуренты замолчали. Он думал, что покупка новых зданий заинтересует его духовных братьев, которые смогут использовать их для своих миссий.

Вриндаван был совсем близко — четыре часа на поезде до Матхуры, а потом немного на танге — рукой подать. В октябре 1953 года Абхай совершил паломничество во Вриндаван и даже подыскал себе комнату в храме рядом с Кеши-гхатом, в которой планировал поселиться в будущем. После переезда в Джханси Абхай посещал Вриндаван несколько раз. На этот раз он отправился в храм у Имлиталы, чтобы встретиться со своим духовным братом Бхактисарангой Госвами и предложить ему купить Бхарати-Бхаван для проповеди сознания Кришны, как завещал Шрила Бхактисиддханта Сарасвати. Но Бхактисарангу Госвами это не заинтересовало. После встречи еще с одним духовным братом, Дамодарой Махараджей (который, однако, также не проявил интереса к Джханси), Абхай на танге вернулся обратно в Матхуру. Там он встретился с Кешавой Махараджей, который приехал в Матхуру с группой учеников, чтобы открыть там центр, но пока не нашел подходящего места. Когда Абхай рассказал ему о зданиях в Джханси, Махараджу это заинтересовало. Они с Абхаем совместно написали письмо господину Бхаялу, где изложили Цели своего движения и свою просьбу, после чего Абхай, Кешава Махараджа и его ученики вместе отправились в Джханси.

Кешава Махараджа и его группа остановились в Джханси на несколько дней, во время которых они проводили киртаны и лекции. Они заранее договорились о встрече с Рева Шанкаром Бхая-лом, но господин Бхаял не пришел, поэтому встречу пришлось перенести на другой день. А тем временем у Кешавы Махараджи уже начало складываться мнение о Джханси, и он обсудил с Абхаем перспективы создания в Джханси главного центра миссии. Он заметил, что, хотя здешнее население настроено доброжелательно, место, где находится город, слишком отдалено. Одним словом, еще до встречи с господином Бхаялом Кешава Махараджа начал сомневаться, стоит ли размещать свою штаб-квартиру в Джханси. Абхай согласился с его доводами — он помнил, что Шрила Бхактисиддханта Сарасвати приказывал проповедникам идти в большие города и не заниматься бхаджаной в уединении, и признал, что за два года проповеди в Джханси не приобрел ни одного последователя, который полностью посвятил бы себя делу Лиги.

Когда наконец они встретились с господином Бхаялом, тот так и не смог сообщить ничего конкретного о сроках покупки зданий. Он сказал, что они могут приобрести их, но при одном условии: он получит право влиять на характер программ, которые там будут проводиться. Это еще раз подтвердило, что тут дело нечисто, и Абхай заподозрил, что господин Бхаял находится под возрастающим давлением: он должен отдать эти здания Махила-самити. Кешава Махараджа, потеряв всякий интерес, решил вернуться в Матхуру и предложил Абхаю присоединиться к ним.

Но Абхай остался. Господин Бхаял хотел отделаться от него и даже вернул его задаток в двести десять рупий, сказав, что теперь у Абхая нет никаких оснований оставаться в Бхарати-Бхаване. Абхай записал в своей «Краткой истории»:

29. Он также вручил мне чек на двести десять рупий, которые я заплатил в качестве залога, но денег у него в банке не было, и банк вернул чек с пометкой.

30. Полученные деньги... г-н Бхаял незаконно присвоил и использовал для личных целей, а теперь он, договорившись с банком, выдал недействительный чек.

31. Я воспринимаю это как полное надувательство от начала до конца.

32. Я не освобожу помещение, пока мне не вернут все деньги.

Но Абхай понимал, что все происходящее — проявление непостижимой воли Кришны. И события, и мнения — все складывалось против его миссии в Джханси. Возможность проповедовать там уже не казалась такой благоприятной, как раньше.

Шрила Прабхупада: Я хотел начать оттуда. Это было хорошее место, большой дом. Оно не принадлежало мне, но я его занимал. Так или иначе, этой женщине дом тоже приглянулся. Она была женой губернатора и могла осуществлять давление через налоговых и правительственных чиновников. Конечно, у меня было много друзей-юристов, и они советовали мне не сдаваться. Но я подумал: «Кто будет с ней тягаться?» Я подумал: «Я ушел из дома. Зачем же сейчас ввязываться в тяжбу? Нет, мне не нужно это здание».

Абхай помнил, как проповедники Гаудия-матха годами судились друг с другом, попусту растрачивая силы. Он разорвал путы долгой семейной жизни и бизнеса, и его не тянуло к судебным баталиям. Он мог бы затеять борьбу, но помнил, как Кешава Махараджа назвал Джханси глубинкой. Конечно, начало было хорошее, иначе Абхай ни за что бы не выбрал для создания всемирной Лиги такое, прямо сказать, захолустье. Образованные юноши и девушки желали ему успеха, равно как и женской лиге, Теософскому обществу, Арья-самадже и многим другим движениям. Но их добрым намерениям, очевидно, недоставало чистой преданности: даже его единственный ученик мог помогать ему только время от времени. Впрочем, все эти сомнения не имели бы над ним власти, если бы не жестокая реальность: его выселяли.

Шрила Прабхупада: Если бы я не захотел уезжать, никто бы меня не выгнал. Это факт. Но я подумал: «А стоит ли связываться?» Как-никак, она жена губернатора и способна оказать давление через налоговую службу. Управляющий этого дома имел собственный кинотеатр, и ему нужно было продлить лицензию. И в конце концов налоговый инспектор принудил его отобрать здание, иначе они бы ее ни за что не продлили. Я подумал, что незачем этому человеку страдать из-за меня. Мне придется заплатить немалую сумму, а она — все равно жена губернатора.

Он решил уехать. Он наказал друзьям поддержать Лигу преданных в его отсутствие. Им было грустно оттого, что он уезжает, хотя некоторые из них открыто превозносили работу женского общества и были ей рады. И хотя они видели, что Абхай не в состоянии выкупить эти здания сам, они не могли оказать ему финансовую помощь.

Его близкие друзья страдали больше, но Абхай заверил, что их отношения не прекратятся. Он обещал писать им письма — Ачарье Прабхакару (особенно ему), Радхелалу Маллику, господину Митре, доктору Шастри — и дал им наставления относительно того, что делать дальше. Абхай заверил Ачарью Прабхакара, что будет поддерживать с ним связь, надеясь, что тот продолжит действовать в качестве секретаря Лиги преданных, даже если она будет не в Джханси. И все-таки было ясно, что на этом очередная глава в его великих планах по созданию всемирного движения, члены которого занимались бы проповедью от дома к дому и от деревни к деревне, проводили бы санкиртану, читали лекции по «Бхагавад-гите», раздавали прасад, — окончена. Было маловероятно, что Абхай вернется сюда и жители Джханси увидят его снова.

Покидая Бхарати-Бхаван, на стене которого двухметровыми буквами было написано «Лига преданных», Абхай был печален. В этом городе успех пришел к нему быстро и как будто сам собой. Образованная молодежь Джханси с самого начала отнеслась к нему с уважением, и, если бы не интриги, он никогда бы не уехал отсюда. Но Абхай видел, что выбора не было. Он приехал сюда по делам, как семейный человек, а уезжал как бездомный ванапрастха, вынужденный полностью положиться на волю Кришны. Он не знал, что будет дальше, но у него было сильное желание проповедовать и крепкое здоровье. Поэтому он отправился в Матхуру, увозя с собой Божество Господа Чайтаньи.