ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Я словно сгорала заживо. Я ощущала лишь невозможную боль от огня и ладоней, сжимающих мои лодыжки, голени, талию и запястья. Я кричала и набрала в рот пепла. Воздух вокруг нас кружился, звуки пропали.

Вдруг боль сдавила голову, легкие и сердце словно выжимали, как грязную тряпку. Громкий хлопок, будто вылетела пробка шампанского, и я выбралась в подвал старого дома Декса.

Мерцание испарилось, вернулись краски. Декс уже был не рядом со мной, а у моих ног, медленно возвращался в физическое тело, сжимая рукой горло, кривясь от боли. Я хотела упасть на колени и помочь ему, но не могла.

Мы оказались в гуще боя. Я не сразу поняла, что происходит, но теперь видела.

И жалела об этом.

Большие пауки, не меньше дюжины, валялись по комнате, некоторые были разрезаны пополам, у других недоставало лап или головы.

На спине у ног Декса лежало большое тело Максимуса. В одной руке у него был меч Декса. Другой руки не было. Убитый паук растекся черной жижей на его груди.

Горло Максимуса было вырвано, голову чуть не оторвали.

Я закричала и отвернулась, меня стошнило на пол. Я не могла выдержать его мертвый вид.

Я не знала, будет ли Максимус тут, когда мы вернемся, но надеялась, что будет. Он выполнил долг. Он защищал Декса до конца. Теперь Декс был жив, а он — мертв.

Мне надоели смерти. Ужасно надоели.

Я услышала высокий кашель рядом, вытерла быстро рот и взяла себя в руки. Не было времени на расстройство, не после всего произошедшего. Я вернула Декса, и нужно было сохранить это.

Декс пытался сесть, ему было сложно дышать. Я видела, как пузырилась кровь в порезе на горле, но, к моему удивлению, выглядела рана лучше, чем когда я оставила его. Может, Декс уже исцелялся. Может, все будет хорошо.

Но Максимус не вернется, Декс понял, что произошло. Он издал вопль боли, глядя на жуткие останки лучшего друга. Мое сердце разбивалось. Когда я узнала, что Декс пожертвовал собой ради меня, его смерть стала только больнее. Теперь он испытывал это с Максимусом. Вина была тяжелой, как грех.

— Шшш, — сказала я, хоть и хотелось плакать. — Он знал, что делал, — я склонилась рядом с Дексом и поддерживала его. Я сжала его руку, смотрела на его тело, а не другое.

Декс повернул голову и с болью посмотрел на меня, кривясь от движений. Он не мог говорить, но я слышала его в голове.

«Он умер за меня. Ты чуть не умерла ради меня».

Я с сочувствием улыбнулась ему.

— Ты умер ради нас. А теперь ты здесь. Декс, нужно уходить.

«Мы не можем оставить его».

Я сильнее сжала его руку.

— Декс, тебе нужно в больницу. Эта рана убила тебя раньше, она еще может сделать так сейчас.

«Он умер, защищая меня!» — заорал он, глаза заполнились слезами.

Я всхлипнула и попыталась глубоко вдохнуть.

— Знаю. Но этого он и хотел.

«Думаешь, кто-то из нас хочет смерти? — его глаза пылали. — Я умер ради тебя и сделал бы так снова и снова, но я не хотел этого. И он не хотел. Я хочу быть с тобой. Я хочу жить. У него была Роза, Перри, как ты у меня. И потерять это….».

Он зажмурился, слеза покатилась по его щеке. Я хотела утешить его, быть рядом, забрать всю боль. Я проходила через такое.

Но я ничего не могла сделать, пока мы не были в безопасности. И пока мы не выбрались из дома, мы были в опасности. Я не знала, что сделала Пиппа с Майклом там. Это сработало, но надолго ли? Ушел ли он? Мы не могли задерживаться. Нам нужно было в свой мир, а не оставаться в этом кусочке ада.

Я потянула его за руку, выпрямилась и вытерла слезы рукавом.

— Прошу, Декс. Прошу, я больше не выдержу. Просто идем. Нам нужно идти, — умоляла я.

Он покачал головой и пробормотал:

«Я не могу бросить его так, он заслужил гораздо большее», — но он позволил поднять его на ноги. Мы не хотели бросать его тут. Это было неправильно. Он был нашим другом.

Пепел к пеплу, прах к праху.

Он кивнул с неохотой, потирая горло рукой. Я отпустила его руку и пошла к лестнице.

Паук бросился из тьмы, ударил меня в грудь и сбил на спину.

Я закричала, его когти впились в мой бок, щелкающие жвала задели грудь. Я ударила руками по его брюху, пытаясь убрать с себя, держать подальше от своей кожи.

«Перри!» — заорал Декс, но я едва его слышала, мои крики заполнили комнату. Паук был тяжелым, слишком сильным, его лапы пытались удержаться за мое тело. С каждым ударом лап я ощущала течение крови, тело слабело.

Жвала щелкнули в дюйме от моего лица, старая кровь попала на мою щеку, но что-то двинулось, и паук вдруг застыл, издал жуткий почти человеческий вопль.

Вес пропал с моего живота, Декс стоял надо мной с мечом в руке. Он взглянул на меня, проверяя, в порядке ли я, а потом вернулся к пауку, раненому в брюхо. С поразительным умением он разрезал его на кусочки.

— Терпеть не могу пауков, — он плюнул на кусочки, и мы поразились тому, что он заговорил. Он осторожно ощупал горло, убрал руку, и крови уже не было. Он исцелялся на глазах, быстрее, чем раньше. Видимо, визит в Вуаль в этот раз помог.

Он помог мне встать, сжал мою руку. Он прижал ладони к моему лицу и смотрел на меня с пылким напряжением, глаза искрились.

— Мы выберемся отсюда, — сказал он решительно. — Мы вернемся к жизни. Мы сыграем свадьбу и будем жить долго и счастливо. Ты веришь мне?

Я кивнула, горло сдавило от печали и шока.

— Верю.

— Я люблю тебя, — он закрыл глаза и провел большим пальцем по моим губам, дыша глубже. — Я люблю тебя в жизни и смерти, — его слова напомнили мне о снах.

Он быстро поцеловал меня в губы, печально взглянул на друга, взял меня за руку и потащил по лестнице в дом.

Мы поднимались быстро, как только могли, но в коридоре все стало меняться. Воздух был полон дыма, воняло горелым деревом и опаленными волосами. Кухня горела, огонь выбирался из комнаты в коридор.

Треск раздался за нами, мы обернулись и увидели, что огонь появился там, где мы только что были. Дом сжигал себя, и хотя было правильно, что Максимус был так похоронен, мы могли стать следующими, если не выберемся отсюда. Огонь поднимался по лестнице.

— Идем, — Декс перекрикивал рев, мы побежали по коридору к входной двери. Мы почти добрались, когда елка упала в гостиной и вспыхнула, стреляясь огнем. Декс схватил меня и отпрянул от огня, прикрывая меня своим телом, чтобы пострадала его спина.

Он издал крик боли, огонь задел его, но я нащупала дверную ручку, и она повернулась. Мы вырвались из дома во тьму ночи. Мы спустились с крыльца и выбежали на улицу, Декс сорвал горящую рубашку и бросил на землю.

Мы рухнули на другой стороне улицы, повернулись и смотрели, как сгорает дом. Люди уже выбегали из домов посмотреть, огонь вырывался из окон первого этажа. Дым поднимался в небо.

Никто пока что не замечал нас. Мы не испытывали удачу, я знала, как мы выглядели со стороны.

Я вскочила на ноги, Декс — следом. Я провела пальцами по его боку и спине, проверяя на ожоги, но покраснение там быстро пропадало, светлея, исчезая. Его горло зажило, будто он и не был ранен, будто и не умирал.

Но мы знали правду. Это мы не могли забыть.

— Идем, — шепнул он, и я кивнула. Мы медленно пошли по улице, словно пришли к дому, учуяв дым. Сирены гудели вдали, но Декс был просто жителем без рубашки из-за летней жары, а я была его странной девушкой в искусно грязной одежде. К счастью, мое тело было без ран, полученных в Вуали.

Мы спокойно вышли за угол, и как только вокруг пропали люди, мы побежали.

Мы бежали к отелю. Я пыталась позвонить маме по пути, но у меня не было айфона. Я надеялась, что в последний раз теряла телефон из-за сверхъестественного. Мне надоело покупать телефоны. Пора было завести страховку от призраков.

Я чуть не улыбнулась. И хотя я была рада, что жива, что выбралась из смерти и забрала с собой единственного человека, рядом с которым было приятно быть Перри Паломино, потеря не проходила. Максимус погиб в доме, и это будет долго мучить нас.

Казалось, прошла вечность, но огни Бродвея и шум машин появился в конце улицы, как свет в конце туннеля. Отель возвышался в сторону, и когда мы приблизились, я увидела Аду, расхаживающую перед зданием, говорящую с кем-то по телефону.

Она увидела нас, расплакалась и побежала к нам. Она бросилась ко мне в объятия, и Декс обнял нас. Я не думала, что во мне еще остались слезы, но они были. И я никогда еще не была так ей рада.

Вскоре мама с папой вышли из здания, и слезы полились снова.

Мы закончили, Ада осмотрела нас и спросила:

— Где Максимус?

Я не могла говорить. От слов это стало бы реальным, означало бы, что он на самом деле умер. Я не могла.

Я посмотрела на Декса, его раздавленный вид сказал Аде все, что ей нужно было знать. Она зажала рот руками, ее глаза расширились.

— О, нет. О, нет. Что случилось? — спросила она. — Только не говорите…

Я посмотрела на родителей. Мама была потрясена, как Ада, а отец смотрел на нас с подозрением. Я задумалась, что он знал. Что мама и сестра рассказали ему? Во что он верил?

Я не успела ничего сказать, он кашлянул и сказал:

— Думаю, нам всем нужно поговорить. Я хочу услышать историю и от вас, а не только от них, — он кивнул на Аду и свою жену. — И мы подумаем, что делать дальше.

Пожарная машина проехала мимо, залив нас красным светом. Декс сжал мою руку. Это мало утешало, но все же было легче. В этом я нуждалась. Нам еще многое нужно было пройти.

Загрузка...