На этой картинке было застывшее тело Дары.
Снаружи, на заднем крыльце.
Замёрзший труп Дары. Который лежал в снегу. С широко раскрытыми от ужаса глазами.
С топором, глубоко вонзённым между лопатками.
Глубоко вонзённым в голубую куртку.
Мою голубую куртку?
Неужели это была моя голубая куртка? В которой Дара вышла в пятницу ночью?
С надрывным придыханием я кинулась к двери. Я даже не подумала о том, чтобы надеть что-нибудь. Я вообще не думала. Картинка в моём сознании вытеснила все прочие мысли.
Я вырвалась в метель. Мои ботинки глубоко утопали в снегу. Высоко поднимая колени, я направилась к гаражу.
Шаг. Ещё один. Снег летел мне в лицо, в мои глаза. Он отталкивал меня назад, словно пытался удержать от цели.
Я наклонилась, чтобы поднять дверь гаража. Ручка была покрыта ледяной коркой снега. Замёрзшая дверь не хотела открываться.
Тогда я потянула за дверь двумя руками и, наконец, заставила её заскользить.
Дверь с грохотом поползла вверх. Я вошла внутрь, вытирая снег со своих глаз.
Я посмотрела в темноту. Посмотрела на Дару.
Парни прислонили её к стене рядом со старым велосипедом. Глаза Дары — открытые и дикие — всё так же с осуждением смотрели на меня.
Я тяжело сглотнула. Потом изо всех сил заставила себя оторваться от её замёрзшего лица и перевела взгляд на куртку, в которой была Дара.
Да. Это была моя куртка.
Дара надела мою голубую куртку.
Дара надела мою голубую куртку в пятницу ночью, когда её убили.
Топор разрубал её плечо через мою куртку.
И когда я в ужасе уставилась на труп, я представила ещё одну картину. На этот раз я представила на снегу себя.
Я представила себя, идущую к лесу поздним тёмным вечером пятницы.
Капюшон моей куртки был поднят, так что сзади Дара выглядела как я.
Я…
Стоя у открытой двери гаража и глядя на замёрзший труп, я ощутила, как меня окутало холодом.
Холодом и тьмой. Тьмой, которую я чувствовала.
Я поняла, что Дара умерла по ошибке.
Это я должна была лежать там. Я.
Убийца хотел убить меня.