Правила Вселенских Соборов

Предисловие

Святой Вселенский второй собор состоялся при Феодосии Великом в 381 г., – он называется также первым Константинопольским из числа прочих Вселенских. Из присутствовавших на нем отцов наиболее заслуживают упоминания Нектарий Константинопольский, Тимофей Александрийский, Мелетий Антиохийский, Кирилл Иерусалимский, Григорий Богослов и Григорий Нисский; было и много других епископов Востока, числом 150. А с Запада на нем не присутствовал никто – ни сам папа Дамас лично, ни его представитель, и даже соборного послания от него не оказалось [[70]]. Однако позднее как Дамас, так и вся Западная Церковь с определениями Собора согласились и утвердили их, и доныне она признает этот Собор истинным Вселенским. Созван он был, во-первых, против Македония, который богохульствовал, говоря, что Дух Святой есть творение Сына; а во-вторых, – против Аполлинария, евномиан (или евдоксиан), савеллиан, маркеллиан и фотиниан [[71]]. И вообще, Собор анафематствовал всякую ересь, возникшую в царствование Констанция, Юлиана и Валента – императоров, правивших до Собора.

Исправив искаженное арианами славословие Святой Троицы [[72]] и образ поклонения Ей, Собор возобновил догматическое учение Никейского собора как православное во всех отношениях. Поэтому, дабы показать, что он с Никейским собором утверждает одно и то же, Собор не составил другого, собственного Символа веры, но изменил немного Символ первого Собора: добавил слова «Его же Царствию не будет конца», из-за ереси хилиаста Аполлинария [[73]], более пространно изложил восьмой член «и в Духа Святаго», дополнил конец Символа четырьмя другими членами [[74]] – и таким образом привел его в тот неизменный вид, в каком он и сейчас читается всеми православными. В таком виде мы находим его среди документов II Вселенского собора (Синодикон. Т. 1. С. 286) и в 5-м деянии IV Вселенского собора (т. 2, с. 155). Но, несмотря на то что II Вселенский собор лишь сделал добавления к Никейскому Символу и внес в него указанные изменения, последующие Соборы приняли его как единый Символ I и II Вселенских соборов. A по какой причине Собор сделал указанные добавления, смотри в примеч. к III Всел. 7.

Помимо всего этого Собор издал и следующие семь правил, касающиеся церковного устройства и благочиния, подтверждаемые косвенно правилом IV Всел. 1 и прямо – правилами VI Всел. 2 и VII Всел. 1 (см.: Досифей. Двенадцатикнижие. С. 222) [[75]].

Правило 1

Святые отцы, собравшиеся в Константинополе, определили: да не отвергается вера 318 отцов, собравшихся в Никее Вифинской, но да пребывает непреложной, а всякая ересь пусть предается анафеме, а именно: ересь евномиан, или евдоксиан, полуариан, или духоборцев, савеллиан, маркеллиан, фотиниан и аполлинариан.

(II Всел. 5; VI Всел. 1; Карфаг. 2.)

Это первое правило настоящего Собора утверждает, что 150 святых отцов, сошедшихся в Константинополе, определили: православная вера, иначе говоря, Символ веры, 318 отцов, собравшихся в Никее Вифинской, да не отвергается, но остается незыблемой и неискаженной, а всякая ересь да предается анафеме. В частности, должна быть предана анафеме ересь евномиан [[76]], или так называемых евдоксиан, ересь полуариан [[77]], или духоборцев, ересь последователей Савеллия [[78]], ересь приверженцев Маркелла [[79]], ересь учеников Фотина [[80]] и ересь аполлинариан [[81]].

Согласно с настоящим правилом и правило VI Всел. 1 постановляет, чтобы нововведения не касались веры, переданной отцами в Никее и 150 отцами данного собора. А 5-е правило настоящего Собора приняло западных, исповедающих Единое Божество Троицы. Подобным образом и правило Карфаг. 2 определяет, что вера Церкви в Святую Троицу, соответствующая образцу Никейского собора, должна пребывать твердой, как говорит 1-е правило того же (Карфагенского) собора. О догматах веры упоминается также в Карфаг. 120–127.

Правило 2

Епископы, управляющие диоцезами, да не простирают своей власти на Церкви за границами своего округа и да не смешивают Церкви, но, по правилам, Александрийский епископ да управляет только в Египте, епископы диоцеза Восток да начальствуют только в Восточном диоцезе, с сохранением преимуществ Антиохийской Церкви, признанных никейскими правилами; также епископы Асийского диоцеза да начальствуют только в Асийском диоцезе; Понтийские – только в Понтийском, Фракийские – только во Фракийском. Без приглашения епископы да не вторгаются в диоцез для рукоположения или какого-либо другого дела церковного управления. Ясно, что при соблюдении изложенного правила о диоцезах дела каждой митрополичьей области будет устраивать Собор этой области, как определено в Никее. Церкви же Божии у иноплеменных народов должны быть управляемы по соблюдавшемуся доныне обыкновению отцов.

(Апост. 34, 35; I Всел. 6, 7; III Всел. 8; IV Всел. 28; VI Всел. 20, 30, 39; Антиох. 9; Сардик. 3, 11, 12.)

Раньше из-за гонений, как свидетельствует Сократ (кн. 5, гл. 8), епископ вполне мог действовать за границами своего округа, [82] и даже блж. Евсевий Самосатский, как повествует Феодорит, по своей горячей ревности поступал так. [83] Поэтому, когда в Кафолической Церкви наступили мирные времена, было издано настоящее правило. Оно касается не одних только автокефальных митрополитов (как истолковал Вальсамон) и не одних только патриархов [[84]], но и тех и других, по Досифею (История Иерусалимских патриархов. С. 233). Правило возвещает, что каждый из них должен править в своей митрополичьей области и диоцезе и не вторгаться в чужие, нарушая права Церквей, но, напротив, по правилам (I Всел. 6 и 7, а особенно Апост. 34 и 35), предстоятель Александрии должен управлять епископскими областями только в Египте (Собор прямо называет предстоятеля Александрии по той причине, что Александрийский епископ вместе со своими приближенными способствовал тому, что на Константинопольскую кафедру был рукоположен Максим Киник, а великий Григорий был изгнан из своего диоцеза и епископской области). Далее, митрополиты Востока должны начальствовать только над Церквами Востока, при сохранении преимуществ Антиохийского предстоятеля, по правилу Никейского собора (имеется в виду 6-е правило), а митрополиты Церквей в Асии, Понте и Фракии должны управлять только относящимися к ним митрополичьими областями (позже правилом IV Всел. 28 было определено, чтобы митрополитов этих Церквей рукополагал Константинопольский предстоятель).

Кроме того, как патриархам, так и митрополитам правило запрещает переходить без приглашения за пределы своих диоцезов и митрополичьих областей для рукоположений или исполнения иных дел церковного управления в чужих епископских областях. Говорится также, что церковные дела каждой митрополичьей области (будь то избрания, хиротонии, епитимии и разрешения от них и прочее подобное), будет устраивать Собор митрополичьей области, а дела каждого диоцеза, возглавляемого патриархом, – Собор диоцеза, как определил Собор в Никее (правило 6). И в самом деле, одно и то же – слова Собора в Никее о том, чтобы никто не становился епископом без соизволения митрополита, и слова настоящего Собора: «...дела каждой митрополичьей области будет устраивать Собор этой области» (т. е. области митрополита). Находящиеся же в среде иноплеменных народов Церкви Божии, которые или не имеют достаточного числа епископов для того, чтобы состоялся Собор, или нуждаются в том, чтобы для утверждения христиан в вере туда отправился образованный епископ, должны быть управляемы по сохранявшемуся доныне обыкновению отцов. Это означает, что находящиеся по соседству, и притом достойнейшие, епископы должны посещать эти Церкви с целью восполнить недостающее число епископов для созыва местного Собора, что хотя и не соответствовало правилам, однако по необходимости позволено этим Собором.

Прочти Апост. 34 и 35 и I Всел. 6.

Правило 3

Константинопольский епископ да имеет первенство чести после Римского епископа, потому что город этот есть новый Рим.

Предыдущее правило вынесло определение о патриархах (прежде всего Александрийском и Антиохийском) и митрополитах вообще, а настоящее правило выносит определение особо о епископе Константинопольском и говорит, что Константинопольский патриарх должен иметь первенство чести после Римского папы и патриарха, поскольку этот город, а именно Константинополь, именуется новым Римом и является таковым. Причем предлог «после» здесь означает не последовательность во времени, как говорят некоторые вместе с Аристином, и не понижение и умаление, как неправильно толкует Зонара (ибо если после Константинопольского патриарха – патриарх Александрийский, после Александрийского – Антиохийский, а после Антиохийского – Иерусалимский, согласно VI Всел. 36, то будет четыре степени понижения чести и, следовательно, пять различных достоинств, одно выше другого, что противно всей Кафолической Церкви и приемлемо только для латинян и латиномудрствующих), но означает равенство чести и порядок, в соответствии с которым один первый, а другой второй.

С одной стороны, равенство чести, так как и отцы Халкидонского собора в 28-м правиле говорят, что те 150 епископов предоставили престолу нового Рима равные преимущества с престолом ветхого Рима, и отцы собора Трулльского в 36-м правиле предписывают престолу Константинополя пользоваться равными преимуществами с престолом Рима. С другой стороны, порядок, так как и те и другие отцы в тех же правилах называют Константинопольский престол вторым после Римского – не вторым по чести, но вторым по порядку чести. Ибо по природе вещей невозможно, чтобы два предмета, будучи равными и называясь по отношению друг к другу «первый» и «второй», не располагались по порядку. Поэтому и Юстиниан в 131-й новелле, находящейся в 5-й кн., 3-м тит. «Василик», епископа Римского буквально называет первым, а Константинопольского – вторым по порядку после Римского.

Отметь: поскольку Зонара, толкуя настоящее правило, приводит это Юстинианово постановление, становится ясно, что то, что он сказал об упомянутом выше понижении и умалении епископа Константинопольского по отношению к Римскому – он сказал лишь касательно порядка их чествования, а не касательно их достоинства. В соответствии с чем и в перечнях подписей, и при перечислении кафедр, и при поминовении их имен один занимает первое место, а другой – второе.

Некоторые говорят, что настоящее правило предоставило епископу Константинопольскому только честь, но впоследствии настоятельная необходимость предоставила ему и власть рукополагать митрополитов в Асии, Понте и Фракии. С другой стороны, Халкидонский собор в послании к папе Льву [85] говорит, что такая власть совершать рукоположения была у епископа Константинопольского по древнему обычаю, а 28-е правило того же IV Вселенского собора только утвердило ее [[86]].

Прочти также это правило IV Всел. 28.

Правило 4

О Максиме Кинике и случившемся из-за него бесчинии в Константинополе: ни Максим не был епископом и не есть епископ, ни рукоположенные им в какую бы то ни было степень клира не были клириками и не суть клирики; все и в связи с ним, и им соделанное объявлено недействительным.

Настоящее правило определяет: не должно считать, что названный Максим [[87]] вообще был или есть епископ и что рукоположенные им в какую бы то ни было степень вообще приняли рукоположение, ибо все объявлено недействительным, а именно как его хиротония, совершенная египетскими епископами за пределами их области и вопреки правилам, так и совершенные им самим хиротонии других.

Правило 5

Что касается томоса западных, то мы приняли и находящихся в Антиохии, исповедующих единое Божество Отца и Сына и Святого Духа.

(II Всел. 1; VI Всел. 1; Карфаг. 1, 2.)

Это правило особое и частное. Ибо говорит, что, как мы приняли томос западных, т. е. определение, которое утверждает святой Символ никейских отцов и анафематствует всех мыслящих противное и которое изложили западные отцы, собравшиеся в Сардике [[88]], так подобным же образом мы приняли и определение веры сошедшихся в Антиохии [[89]]. Они исповедуют единое Божество Отца и Сына и Святого Духа, – очевидно, в согласии с отцами, собравшимися в Никее.

Правило 6

Поскольку многие, желая расстроить и ниспровергнуть церковное благочиние, враждебно и клеветнически вымышляют некие обвинения против правящих Церквами православных епископов, добиваясь не иного чего, как только того, чтобы запятнать репутацию иереев [90] и произвести смятения в мирном народе, по этой причине святому Собору епископов, сошедшихся в Константинополе, было угодно не без исследования допускать обвинителей, не всем позволять выдвигать обвинения против правящих Церквами, однако и не всем запрещать. Но если кто-либо подаст на епископа некую личную, т. е. частную, жалобу, например, из-за того, что стал жертвой его корыстолюбия или потерпел от него другую несправедливость, то при таких обвинениях не исследовать ни лицо обвинителя, ни его веру. Ибо в любом случае необходимо, чтобы и совесть епископа была свободна, и объявляющий себя обиженным, какой бы веры он ни был, обретал правосудие. Если же обвинение, возводимое на епископа, будет касаться церковных вопросов, тогда должно испытывать лица обвинителей, чтобы прежде всего еретикам не было позволено выдвигать обвинения против православных епископов по делам церковным. Еретиками же мы называем тех, которые издревле объявлены чуждыми Церкви, и тех, которые после того были анафематствованы нами. А кроме них – и тех, которые, притворяясь, будто исповедуют здравую веру, отделились и составляют собрания против наших канонических епископов. Потом и тем из членов Церкви, которые за какие-нибудь вины были прежде осуждены и извержены или отлучены от клира или от чина мирян, также не позволять обвинять епископа, прежде чем они не снимут с себя павшее на них самих обвинение. Подобным же образом и тех, кто находится под обвинением, поданным на них ранее, не допускать к обвинению епископа или других клириков, прежде чем они не докажут свою невиновность в возведенных на них обвинениях. Если же некоторые, не будучи ни еретиками, ни отлученными, ни осужденными или обвиненными ранее в каких-нибудь преступлениях, говорят, что имеют какое-либо обвинение на епископа по церковному делу, то святой Собор повелевает им прежде всего представлять обвинения перед всеми епископами митрополичьей области и перед ними доказывать свои жалобы на епископа, обвиняемого в чем-либо. Если же случится, что епископы области будут бессильны уладить приносимые на епископа жалобы, тогда обвинители пусть обращаются к бόльшему Собору епископов того диоцеза, которые должны быть созваны по этой причине. И выдвигать обвинение они могут не прежде, чем дадут письменное обязательство понести одинаковое наказание с обвиняемым, если при производстве дела окажется, что они клевещут на обвиняемого епископа. Если же кто-то, презрев вышеизложенные решения, дерзнет или беспокоить императорский слух, или тревожить суды мирских начальников или Вселенский собор, проявив непочтение ко всем епископам диоцеза, таковой да не будет и вовсе допущен к обвинению, как оскорбивший правила и поправший церковное благочиние.

(Апост. 74; IV Всел. 9, 17, 21; Карфаг. 8, 12, 14–16, 27, 36, 96, 105, 134, 137–139; Антиох. 12, 14, 15.)

Настоящее правило говорит следующее. Поскольку многие, желая расстроить благочиние Церкви, враждебно клевещут на православных епископов, добиваясь этим не иного чего, как только того, чтобы запятнать репутацию лиц посвященных и возмутить народ, то святому Собору было угодно, чтобы не все обвинители епископов принимались, но в то же время и не все отвергались. И если обвинения частные, касающиеся только материального ущерба, т. е. если кто-либо обвиняет епископа в том, что тот поступил с ним несправедливо или корыстолюбиво (допустим, лишив его движимого или недвижимого имущества), тогда не нужно подвергать исследованию лицо обвинителя и его веру, но, какой бы веры он ни был, подобает, чтобы он был принят и обрел правосудие. Если же выдвигаются обвинения о преступлениях, могущие таким образом повлечь за собой низведение со степени, например, обвинения в святотатстве, в совершении богослужения за пределами своей епископской области и др., в таких случаях обвинители должны быть испытаны: во-первых, чтобы они не заблуждались в догматах и не были еретиками, как издревле анафематствованными Церковью, так и анафематствованными в последнее время нами; во-вторых, чтобы они не были раскольниками [[91]], т. е. такими людьми, которые отделились от Церкви из-за каких-либо допускающих врачевание обычаев (по 1-му правилу Василия Велик.) и собираются отдельно вопреки правилам, т. е. в противовес кафолическим епископам, поставленным православно и по правилам; в-третьих, чтобы они не были отсечены от Церкви совершенно за какие-либо свои прегрешения или отлучены на время от прочих клириков или мирян. Также и те, которые ранее уже были обвинены другими, не допускаются к обвинению епископа или иных клириков, прежде чем не освободят самих себя от предъявленных им обвинений. Однако если обвиняющие епископа в преступлениях церковного и общего характера свободны от всего вышеперечисленного, то святой Собор постановляет, чтобы они сначала представляли донесения на обвиняемого ими епископа перед Собором всех епископов той митрополичьей области. Если же Собор митрополичьей области не может устранить причину обвинений, тогда обвинители должны перенести суд на бόльший Собор, а именно Собор епископов диоцеза [[92]], и там дело пусть будет завершено.

В 60-й кн., 26-м тит., 6-й гл. «Василик» написано, что тот, кто выдвинет обвинение в преступлении, подлежащем наказанию, но окажется предателем и лжецом, должен понести то наказание, которое предстояло получить ответчику. Поэтому настоящее правило, следуя данному гражданскому закону, добавляет: истец не должен приступать к обвинениям, прежде чем не даст письменного обязательства в том, что если будет доказано, что он несправедливо и клеветнически обвинил епископа, он получит наказание равное тому, какое мог бы получить епископ, осужденный справедливо и правильно. Тот же, кто пренебрежет изложенными условиями и, проявив непочтение ко всем епископам диоцеза, дерзнет обратиться со своей тяжбой к императору [[93]] или в суды мирских властей или станет требовать Вселенского собора [[94]], такой пусть совершенно не допускается к обвинению, поскольку он оскорбил священные правила и нарушил церковное благочиние.

Подобным образом и правило IV Всел. 9 определяет, что всякий раз, когда клирики, имея разногласия между собой, оставляют своего епископа и обращаются в мирские суды, они должны подлежать каноническим епитимиям. А правило Карфаг. 14 говорит, что лишается своего места тот епископ, или пресвитер, или диакон, или клирик, который минуя церковный суд обращается в гражданский. Кроме того, и правило Антиох. 12 определяет, что если пресвитер или диакон, изверженный своим епископом, или епископ, изверженный Собором, не обращается к бόльшему Собору епископов, но беспокоит императора, то он впредь лишается возможности оправдаться и надежды на восстановление. Карфагенский собор 36-м правилом отлучает клириков и епископов, которые переносят свой суд на ту сторону моря, т. е. за пределы своего округа, а не обращаются к первенствующим епископам своих областей. To же самое определяет и 134-е правило того же Собора [[95]].

Отметь, что высшие церковные судьи, которым подана апелляция, не порицают низших, однако лишь в случае, если они не будут уличены в том, что вынесли несправедливый приговор за какую-нибудь услугу или из-за вражды, согласно 15-му правилу того же Карфагенского собора. Смотри также Апост. 74 и IV Всел. 9.

Правило 7

Тех из еретиков, которые присоединяются к православию и к части спасающихся, мы принимаем по следующему чинопоследованию и обычаю. Ариан, македониан, савватиан, новациан, называющих себя чистыми и левыми [[96]], четыренадесятников, или тетрадитов, и аполлинариан, если они дают расписки и анафематствуют всякую ересь, не мыслящую так, как мыслит святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь, мы принимаем, запечатлевая святым мνром сначала чело, потом очи, ноздри, уста и уши, и, запечатлевая их, говорим: «Печать дара Духа Святаго». Евномиан же, которые крестятся однократным погружением, монтанистов, называемых здесь фригами, савеллиан, которые учат о сыноотечестве и иное нетерпимое творят, и все прочие ереси (поскольку здесь много еретиков, особенно выходцев из Галатийской страны [[97]]) – всех тех из них, которые желают присоединиться к православию, мы принимаем, как язычников. В первый день мы делаем их христианами, во второй оглашенными, затем на третий день заклинаем их с троекратным дуновением в лицо и в уши; и так мы оглашаем их, заставляем пребывать в церкви и слушать Писания и тогда уже крестим.

(Апост. 46, 47, 68; I Всел. 8, 19; VI Всел. 95; Лаодик. 7, 8; Карфаг. 66; Василия Велик. 1, 5, 47.)

Настоящее правило определяет, каким образом мы должны принимать приходящих из ересей к православной вере и к части спасающихся, и говорит, что ариан, македониан и новациан, о которых мы сказали в 1-м правиле этого Собора, савватиан [[98]], четыренадесятников, т. е. тетрадитов [[99]], и аполлинариан мы принимаем после того, как они дадут свидетельство (λιβέλλους), т. е. письменное изложение (латинское слово libellus переводится Зонарой как «изложение»[[100]]), анафематствующее их собственную и всякую другую ересь, которая не мыслит так, как мыслит святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь. Подобным образом I Вселенский собор в 8-м правиле потребовал такого письменного изложения от новациан. Затем мы запечатлеваем святым мνром сначала их чело, потом очи, ноздри, уста и уши, при каждом запечатлении говоря: «Печать дара Духа Святаго». Всех таковых мы принимаем описанным способом, не перекрещивая, поскольку, согласно Зонаре, их чин святого крещения ничем не отличается от нашего и крестятся они одинаково с православными.

Ариан же и македониан, хотя они и явные еретики, правило приняло без перекрещивания по икономии, во-первых, потому, что подобных еретиков в то время было великое множество, а во-вторых, еще и потому, что они крестились одинаково с нами. Однако евномиан, крестящихся в одно погружение, монтанистов, которых здесь в Константинополе называют фригами [[101]], савеллиан, утверждающих, что Отец и Сын – одно Лицо, и творящих иное зло, и всех других еретиков (которых здесь много, в особенности выходцев из страны Галатийской) – всех мы принимаем, как язычников, т. е. как совершенно некрещеных (поскольку они или совсем не были крещены, или были крещены, но неправильно, не так, как крестятся православные, отчего и считаются вообще некрещеными). И в первый день мы делаем их христианами, т. е. готовим их к принятию всех христианских догматов, вне притвора церкви с возложением на них руки иерея, согласно 39-му правилу Эльвирского поместного собора (в Испании) [[102]]. Во второй день мы делаем их оглашенными, т. е. причисляем их к чину оглашаемых; в третий же день читаем над ними обычные заклинания с троекратным дуновением в лицо и уши. Таким образом мы частично оглашаем их в догматах веры, заставляем пребывать в церкви долгое время [[103]] и слушать Божественные Писания и тогда крестим их [[104]].

Точно так же, как это правило, и правило Лаодик. 7 требует, чтобы новациан и четыренадесятников, когда они обращаются к православию, принимали по икономии, т. е. через анафематствование ереси и запечатление миром, а фригов, если они обращаются, 8-е правило того же Собора повелевает крестить. Правило VI Всел. 95 есть не что иное, как повторение настоящего правила, с тем добавлением, что манихеи, валентиниане и маркиониты при обращении в православие должны быть крещены, а евтихиане, последователи Диоскора и севириане – приняты через анафематствование своих ересей, т. е. как новациане и пр.

Правило I Всел. 19 требует, чтобы павлиане обязательно крестились, как свидетельствует об этом и правило VI Всел. 95. Василий Великий в 47-м правиле говорит, что при обращении должны креститься энкратиты, саккофоры и апотактики (о которых см. VI Всел. 95). А в 5-м его правиле говорится, что еретиков, кающихся при конце жизни, мы должны принимать, однако не без рассуждения, но с испытанием.

Прочти также Апост. 46 и 47.