Правила Вселенских Соборов

Предисловие

Святой Вселенский третий собор был собран в Эфесе Асийском, в великой церкви города, называемой Мария Богородица [[105]], в царствование Феодосия Младшего, в 431 г. по P. X. На Соборе было более 200 отцов. Председателями на нем были прославленный среди отцов Кирилл Александрийский (который сначала председательствовал вместо Целестина Римского, замещая его, но позже с Запада были присланы местоблюстители Римского папы – еп. Аркадий и Проэкт и пресвитер Филипп), а также Ювеналий Иерусалимский и Мемнон Эфесский. А собран был Собор против Нестория, который происходил из Германикии Антиохийской, согласно Феодориту, [106] и который Божиим попущением взошел на Константинопольскую кафедру. Несчастный, испив из мутных еретических источников Диодора и Феодора Мопсуестийского, начал превратно мыслить о тайне домостроительства воплощения [[107]]. Так, он делил единого Христа на два лица и две ипостаси, представляя отдельно простого человека в собственной ипостаси, без воспринявшего Слова, и отдельно Бога, лишенного воспринятого человечества. Иными словами, единого Сына он делил на двух сынов и говорил, что один – Сын Бога, а другой – сын Девы, отчего он и не хотел Святую Деву и Его Матерь по плоти называть Богородицей.

Итак, этот святой Собор, анафематствовав Нестория за все вышеперечисленное [[108]], составил свое вероопределение [[109]], в котором преподал догмат о том, что Христос един по ипостаси, Тот же совершенный Бог и Тот же совершенный Человек, не иной и иной, но единый Сын, Тот же прежде веков от Отца без матери, а в последние дни от Матери без отца. А Его Приснодевственную Матерь Собор заповедал называть в собственном смысле и истинно Богородицей как в собственном смысле и истинно родившую по плоти Бога Слова [[110]].

Председатель этого Собора, Кирилл Александрийский, провозгласил на нем следующее: «Мы не проповедуем обоготворенного человека, но исповедуем воплотившегося Бога. Собственную рабу признал Матерью Тот, Который по сущности не имеет матери, a по домостроительству на земле не имеет отца». [111] В послании к Несторию, которое начинается со слов «Суесловят, как я слышу...» и которое этот III Вселенский собор сделал своим определением – как говорит Досифей и как явствует из деяний IV Вселенского собора (Синодикон. Т. 2. С. 61), – тот же Кирилл говорит следующее: «Выражение „Слово Божие воплотилось и вочеловечилось“ показывает не то, что естество Слова, изменившись, стало плотью, и не то, что оно преложилось в целого человека из души и тела, но именно то, что Слово, соединив с Собой по ипостаси плоть, одушевленную разумной душой, неизреченно и непостижимо стало человеком и назвалось Сыном Человеческим, не только волею или благоволением и не только восприятием лица. Это выражение показывает то, что соединенные в истинное единство естества хотя и различны, но един из двух Христос и Сын: не так, что различие естеств было уничтожено соединением, но так, что Божество и человечество образовали нам Единого Господа, Христа и Сына через неизъяснимое и неизреченное соединение в единство...» [112] И еще: «Если мы отвергаем соединение по ипостаси как невозможное или неподобающее, то вынуждены говорить о двух сынах...» [113] И еще: «Учение точной веры исповедует все это повсюду. Мы найдем, что так мыслили святые отцы. Так, они дерзнули назвать Святую Деву Богородицей не потому, что естество Слова, или Божество Его, приняло начало бытия от Святой Девы, но потому, что от Нее родилось святое тело, имеющее разумную душу. Слово, соединившись с ним ипостасно, родилось по плоти» [114] (см. также: Синодикон. Т. 1. С. 436).

И Прокл, в то время еп. Кизический, в Великой церкви в присутствии ересиарха Нестория торжественно заявил: «Нас созвала сюда Святая Богородица, Дева Мария, неоскверненное сокровище девства, словесный рай второго Адама, мастерская соединения двух естеств, торжество спасительного примирения» [115] – и пр.

Настоящий Собор определил, чтобы никто не дерзал составлять другой Символ помимо того, который изложен I и II Вселенскими соборами, или вообще что-либо добавлять в него или опускать в нем, и анафематствовал преступающих это предписание. Кроме того, этот Собор подтвердил осуждение Пелагия и Целестия, которому они подверглись ранее на многих Поместных соборах, прежде всего Карфагенском. Помимо всего этого, в 7-м и последнем своем деянии Собор изложил еще 8 настоящих правил и послание в Памфилию, необходимые для церковного благочиния и устроения [[116]]. Их косвенно подтвердило правило IV Всел. 1, а прямо, при перечислении по названиям всех Соборов, – правила VI Всел. 2 и VII Всел. 1.

Правило 1

Поскольку необходимо было, чтобы и отсутствовавшие на святом Соборе, и оставшиеся в селении или городе по какой-либо причине, связанной или с церковными делами, или с телесными нуждами, не остались в неведении относительно вынесенных о них постановлений, мы извещаем вашу святыню и любовь, что если какой-либо епархиальный митрополит, отступив от святого Вселенского собора, присоединился к отступническому сборищу, или присоединится после этого, или перенял образ мыслей Целестия, или переймет, то он никоим образом не может предпринимать что-либо против епископов митрополичьей области, поскольку с этого момента он уже лишен Собором всякого церковного общения и права священнодействовать. Напротив, он во всем подлежит суду самих этих епископов митрополичьей области и окрестных митрополитов, мыслящих православно, вплоть до его совершенного извержения из епископского сана.

Это правило сообщает отсутствовавшим на Соборе о низложении Иоанна Антиохийского, Феодорита, еп. Кирского, Ивы, еп. Эдесского, и бывших с ними 30 епископов [[117]] в следующих словах. Поскольку епископам, по какому-либо случаю, связанному с церковными делами или с телесными нуждами, не участвовавшим в этом святом Соборе, следует знать о том, что сделано с вышеназванными, мы сообщаем вашей любви: если митрополит отделился от этого святого Вселенского собора и присоединился к отступническому сборищу, т. е. сборищу Нестория, Иоанна и бывших с ним, или присоединится после этого, или перенял еретические взгляды Целестия [[118]], – то он совершенно не имеет силы причинить какое-либо зло епископам или даже мирянам (разумеется, православным), поскольку лишен этим Собором всякого церковного общения и права священнодействовать и поскольку впоследствии он должен быть совсем извержен из епископского сана и самими этими православными епископами, и окрестными митрополитами.

Правило 2

Если же какие-либо епископы митрополичьей области отсутствовали на святом Соборе и присоединились к отступлению, или покусятся присоединиться, или, даже подписав низложение Нестория, возвратились к отступническому сборищу, таковым, по решению святого Собора, надлежит быть совершенно чуждыми священства и лишенными своей степени.

Это правило, подобно 1-му, также гласит, что если какие-либо епископы из области Антиохийского митрополита не присутствовали на Соборе, но либо присоединились к отступничеству этого самого Антиохийского митрополита, либо присоединятся к нему, либо, уже после того как подписали и подтвердили низложение Нестория, вновь вернулись к отступническому сборищу, – то они, как это счел справедливым святой Собор, должны быть лишены священства и извергнуты из епископского сана.

Правило 3

Если кто-либо из клириков в любом городе или селении был запрещен в священстве Несторием и его сторонниками за правый образ мыслей, то мы признали справедливым, чтобы и такие получили обратно свою степень. Вообще, повелеваем, чтобы клирики, мыслящие одинаково с православным и Вселенским собором, ни в коем случае и никоим образом не подчинялись отступившим или отступающим епископам.

Поскольку Несторий, будучи Константинопольским патриархом, отлучил и изверг из сана тех клириков, которые не были с ним единомысленны, и придерживающиеся одного с ним учения епископы в других областях поступили так же, постольку настоящее правило сочло справедливым, чтобы эти изверженные получили обратно свою степень. И вообще говоря, правило предписало тем клирикам, которые единомысленны с этим православным и Вселенским собором, никоим образом не подчиняться отступившим епископам.

Правило 4

Если же кто-нибудь из клириков отступит и дерзнет или частным образом, или принародно мудрствовать как Несторий или Целестий, то святой Собор счел правым, чтобы и они были извержены.

Настоящее правило, подобно предыдущему, также выносит решение о тех клириках, которые отступят и либо частным образом, либо принародно дерзнут мудрствовать или учить сообразно с учением Нестория и единомысленного с ним Целестия. Правило говорит: святой Собор счел справедливым, чтобы таковые были низложены со своей степени.

Правило 5

Что касается тех, которые прежде были осуждены святым Собором или своими епископами за неподобающие поступки, но которым Несторий, пo своему безразличию во всем, и его единомышленники вопреки правилам покусились или покусятся вернуть общение или степень, мы сочли правым, чтобы это оказалось для них бесполезным и они тем не менее оставались изверженными.

Настоящее правило определяет: что касается тех клириков, которые за какие-либо грехи, ведущие к отлучению или извержению, были отлучены или извержены этим святым Собором либо своими епископами, а Несторий и его единомышленники, не делая никакого различия между запрещенным и незапрещенным, или дерзнули разрешить их от отлучения и дали право священнодействовать, или еще дерзнут после этого, мы сочли справедливым, чтобы это противоречащее правилам разрешение было для этих клириков недействительным и они оставались, как и прежде, изверженными.

Правило 6

Подобным образом, в случае если кто-либо захочет каким бы то ни было образом нарушить то, что постановлено о каждом на святом Эфесском соборе, святой Собор определил: если это епископы или клирики – быть им совершенно низверженными со степени, если же миряне – быть чуждыми общения.

Предыдущие правила более относятся к частным случаям, а это определяет в общем, что те, которые дерзнут каким бы то ни было образом нарушить постановленное по каждому вопросу на Эфесском соборе, если это епископы или клирики, пусть будут извержены, если же миряне – отлучены.

Правило 7

После прочтения этого святой Собор определил: никому не позволять произносить, или писать, или составлять иную веру помимо той, которая определена святыми отцами, собравшимися в граде Никейском, при содействии Святого Духа. А кто дерзает либо измышлять чужую веру, либо приобщать к ней или предлагать ее тем, кто хочет обратиться к познанию истины из язычества, иудаизма или какой бы то ни было ереси, – те да будут чужды, если они епископы или клирики, епископы епископства, а клирики клира; если же они миряне, да будут преданы анафеме. Равным образом, если какие-нибудь епископы, или клирики, или миряне будут изобличены в том, что они либо мудрствуют, либо учат тому, что содержится в представленном пресвитером Харисием изложении о вочеловечении Единородного Сына Божия, или учат нечестивым и извращенным догматам Нестория, которые и помещены ниже – да подлежат они приговору сего святого Вселенского собора. А именно: епископу быть чуждым епископства и низложенным, клирику так же быть изверженным из клира. Если же то будет мирянин, да будет предан анафеме, как уже было сказано.

Поскольку на этом святом и Вселенском соборе были зачитаны и Символ святого Вселенского I собора, бывшего в Никее, и символ иудействующего Нестория, в котором содержались нечестивые его догматы (тот самый Символ, который Харисий, Филадельфийский пресвитер, представил Собору), то после прочтения всего этого святой Собор изложил данное правило, определив, что никому не позволяется составлять и писать или предлагать обращающимся в православие какую-либо другую веру, т. е. другой Символ веры [[119]], помимо Символа веры, установленного по просвещению Святого Духа святыми отцами, собравшимися в граде Никейском. А те, которые дерзнут либо составить другой Символ веры, либо представлять его открыто и предлагать обращающимся к познанию истины из язычества, иудейства и ересей, – такие, если они епископы и клирики, должны быть извержены из епископского сана и клира, если же миряне – анафематствованы.

Равным образом и те, кто уличен, что мудрствует сам или учит других сообразно с нечестивыми и еретическими догматами Нестория о вочеловечении Единородного Сына Божия (каковые содержатся в изложении веры, которое составил сам Несторий, а представил этому Собору пресвитер Харисий): если это епископы и клирики, они должны быть низложены и извержены из епископского сана и клира, если же миряне – анафематствованы, как мы сказали выше.

Правило 8

Боголюбезнейший соепископ Регин и с ним боголюбезнейшие епископы Кипрской митрополичьей области Зинон и Евагрий сообщили о таком деле, которое является нововведением, противоречащим церковным постановлениям и правилам святых апостолов и посягающим на свободу всех. Поскольку общественные болезни нуждаются в более сильном лечении как приносящие больший вред, и особенно, если древний обычай не допускает, чтобы епископ Антиохийского града совершал хиротонии на Кипре, как показали письменными свидетельствами и собственными словами благочестивейшие мужи, которые пришли на святой Собор, – то предстоятели святых церквей на Кипре будут иметь право, не подвергаясь притеснениям и принуждению, по правилам преподобных отцов и древнему обычаю самостоятельно совершать хиротонии благоговейнейших епископов. To же самое будет соблюдаться в остальных диоцезах и повсюду в Церквах, так чтобы никто из боголюбезнейших епископов не захватывал в свои руки другую область, которая издавна и изначально не находилась в подчинении у него или, вернее, у его предшественников. Но если кто-нибудь захватил и насильно подчинил себе область, пусть ее отдаст, чтобы не нарушались правила отцов и под предлогом священнодействия не проникала надменность мирской власти и чтобы нам незаметно, мало-помалу не утратить свободы, которую даровал нам Своей Кровью Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков.

(Апост. 35; II Всел. 2; VI Всел. 20; Антиох. 13, 22; Сардик. 3, 11, 12.)

«Итак, святой Вселенский собор решил, чтобы каждая митрополичья область сохраняла без ущемления и в неприкосновенности права, принадлежащие ей с самого начала, по издревле утвердившемуся обычаю. Каждый митрополит имеет право для своего удостоверения взять списки этих постановлений. Если же кто-нибудь представит постановление, противоречащее тому, что определено ныне, то, как решил весь святой Вселенский собор, оно будет недействительным».

(Апост. 34; I Всел. 6, 7; II Всел. 2; VI Всел. 36, 39; Антиох. 9.)

Поскольку Кипр в гражданском управлении был подчинен дуке Антиохии, который и посылал туда военачальника, то епископ Антиохийский, подражая этому внешнему государственному принципу и закону, захотел подчинить себе тот же Кипр во внутреннем церковном управлении, рукополагая кипрских епископов за пределами своей юрисдикции и вопреки соответствующему древнему обычаю, что выходит за рамки правил Апост. 34 и 35. Итак, Собор, приняв Регина, архиеп. Констанции, которая в древности называлась Саламином, а теперь – Амохостом, [120] и с ним еп. Зинона Курийского и Евагрия Солийского, возвестивших все это и письменно и устно, постановил настоящим правилом, чтобы, согласно канонам и древнему обычаю [[121]], митрополиты Кипра самостоятельно рукополагали кипрских епископов и не подвергались со стороны кого-либо другого притеснениям и принуждению. Делая это правило всеобщим и кафолическим, отцы этого Собора добавляют, что то же самое должно соблюдаться повсюду и в остальных диоцезах и областях, так чтобы никакой епископ не захватывал и не присваивал себе другую область, которая изначально не была подчинена ни его власти, ни власти его предшественников. Если же кто-нибудь насильно присвоил себе область, пусть вернет ее, чтобы не нарушались правила отцов и чтобы архиереи, прикрываясь видимостью священнодействия, незаметно не принимали скрывающееся под этим тщеславие мирской власти и из-за этого, поработившись неправде, мало-помалу не утратили свободы, которую Освободитель всех людей Иисус Христос даровал нам Своей Кровью. Итак, этот святой Вселенский собор счел необходимым, чтобы пребывали неприкосновенными и неущемленными законные привилегии, которые издавна и изначально в силу древнего обычая получила каждая область, и чтобы каждый митрополит имел право взять список настоящего правила для удостоверения и утверждения привилегий его митрополии. Если же кто-нибудь представит постановление, а именно государственный и царский закон, противоречащий настоящему правилу, то, как счел основательным весь этот святой Собор, такой государственный закон будет лишенным силы и недействительным [[122]].

Прочти также толкования на Апост. 34 и 35.

Послание того же святого Вселенского Третьего собора к благочестивому Памфилийскому собору о Евстафии, бывшем их митрополите

Поскольку богодухновенное Писание говорит: С советом все делай [123] (Притч. 25:29; Сир. 32:20), получившим жребий священнослужения в особенности подобало со всей тщательностью рассматривать все, что должно делать. Ведь у тех, кто проводит жизнь таким образом дела оказываются благонадежно устроенными, и они как бы попутным ветром несутся в желаемом направлении, и слово это весьма справедливо. Однако известно, что подчас горькая и невыносимая скорбь, поразив ум, до крайности помрачает его, уводит от стремления к необходимому и склоняет взирать, как на нечто полезное, на то, что в сущности есть преступление.

Мы заметили, что благоговейнейший и благочестивейший Евстафий испытал нечто подобное. Ведь рукоположен он, как засвидетельствовано, по правилам, но будучи смущен, как он утверждает, некоторыми людьми и подвергшись неожиданным превратностям, потом от полного бездействия отказался противостать заботам, отяготившим его, и поскольку не мог отражать поношения со стороны тех, кто неотступно его преследовал, то – не знаем, каким образом, – представил письменное отречение. А ведь он должен был как уже взявший на себя священное попечение с духовной крепостью удерживать его за собой, как бы вооружиться на труды и добровольно нести подвиг, обещающий воздаяние. Но поскольку он уже показал свое малодушие (хотя это произошло с ним скорее от неумения действовать, нежели от лености и нерадения), ваше благочестие по необходимости рукоположило благоговейнейшего и благочестивейшего брата нашего и соепископа Феодора, чтобы он заботился о Церкви. Ей и в самом деле не пристало вдовствовать, а стаду Спасителя – оставаться без предстоятеля.

Коль скоро же Евстафий пришел со слезами, не оспаривая ни город, ни Церковь у названного благочестивейшего еп. Феодора, а испрашивая только честь и звание епископа, мы все прониклись состраданием к старцу и, сочтя его слезы общими, поспешили узнать, законному ли извержению подвергся упомянутый Евстафий или же он обвинен в чем-то неуместном теми, кто опорочил его доброе имя. И так мы узнали, что он ничего такого не совершил; скорее, само отречение было поставлено ему в вину. Ввиду чего мы не упрекнули Ваше благочестие, рукоположившее, как и подобало, на его место упомянутого благочестивейшего еп. Феодора. Но поскольку о бездействии мужа спорить не пристало, а скорее, нужно было помиловать старца, который столь долго пребывал и за пределами города, в котором родился, и вне отеческого жилища, – мы сочли справедливым и определили, чтобы без всякого возражения он имел и имя, и честь епископа, и общение. Впрочем, это при том, чтобы он не рукополагал и самовластно не священнодействовал, заняв Церковь; разве только случится, что ему это позволит брат-соепископ по расположению и любви во Христе или сделает его своим сослужителем. Если же вы или сейчас, или после вынесете более благосклонное решение о нем, то и это будет угодно святому Собору.

(Двукрат. 16; Петра Александр. 10; Кирилла Александр. 2, 3.)

Евстафий, о котором идет речь в настоящем послании, был епископом Памфилии, она же Атталийская митрополичья область. Предавшись епископским попечениям и занятиям, он, по малодушию и неопытности в епископских делах и искушениях, изнемог и составил письменное отречение, из-за чего Поместный собор рукоположил на его место другого. Затем Евстафий пришел на этот святой Вселенский собор, со слезами испрашивая не епископскую кафедру, от которой отрекся, а позволение иметь честь и имя епископа. Собор проникся соболезнованием и состраданием к нему из-за его старости и того, что он плакал и жил вдали от родины и отеческих жилищ, а главным образом и в особенности из-за того, что он отрекся, будучи извержен не за какое-то злодеяние, не за свою небрежность и нерадение (ведь если бы дело обстояло так, то, несомненно, Собор никогда бы его не помиловал и не дал ему даже просто имя епископа), но по своему малодушию и неспособности к делам. Собор определил, чтобы он имел и имя епископа, т. е. чтобы назывался епископом, и честь, т. е. чтобы восседал вместе с епископами, и общение, т. е. чтобы он причащался, литургисал и рукополагал вместе с епископами, однако же не самостоятельно, а с позволения и разрешения местного епископа. Сверх того, Собор сказал памфилийским епископам, что если они или сейчас, или после задумают даровать Евстафию что-либо другое, лучшее и большее, это будет угодно и Собору. А это не что иное, по объяснению анонимного толкователя, как поставить его епископом в какую-нибудь незанятую область [[124]].