Право убийцы

Глава 11

Косорылый мариновал нас в коридоре первого этажа, не пуская в лифт. Если кто-то пытался заговорить или задать вопрос, комендант это пресекал на корню. Вытягивал перед собой динамик, чтобы было лучше слышно, и орал своим электрическим голосом на надрыв:

— Отставить разговорчики! Рты позакрывали и наберитесь терпения!

Народ испуганно переглядывался, но молчал в тряпочку. Никто из тех, кто в самом скором времени рассчитывал называть себя чистильщиками, даже не заикнулся о том, чтобы выйти наружу и надрать стражам зад, пока они не разнесли город. Неа, каждый раз, когда с улицы доносился жуткий грохот, молодые дворяне вздрагивали и втягивали головы в плечи. Зато девчонки, которым было страшнее всех, были молодцом — держали себя в руках. Правда, не все, несколько красавиц расплакались, а одна рыжая бестия вовсе падала в обморок каждые несколько минут. Кстати, я ловил на себе восхищенные взгляды представительниц прекрасного пола. То, как я расправился с многоножкой в столовке, произвело на девчат впечатление. О парнях я подобного сказать не мог.

— Да не гони, что там этот бездарный может, чисто повезло, — то и дело доносилось с разных сторон.

Вскоре к грохоту присоединилась стрельба и звуки работы истребителей.

— Япона мама… — Дуда, стоявший у противоположной стены, даже прикрыл голову руками.

— Комендант Косорылый, нам точно не из-за чего переживать? — спросила белая как простыня девчонка с раскосыми глазами. — Может, я папе позвоню? Он решит любой вопрос.

— Ситуация штатная! — рявкнул Косорылый.

И вместе с его словами академию снова хорошенько тряхнуло. Скорее всего, из-за взрыва мощной авиабомбы. Вот ведь, а. Сбрасывать на тварей обычные виды вооружения — это как стрелять дробью в крупного хищника. Эффект будет плюс-минус тот же. Чтобы добиться результата, придется сравнять несколько кварталов с землей с помощью ковровых бомбардировок. Однако иных способов борьбы со стражами здесь, похоже, не знали. А всё почему? Быстро местные списали чистильщиков в утиль. Если верить словам Косорылого, то мой покойный папаша вполне себе застал тварей, а значит, угроза разломов исчезла не так давно.

Мои новые знакомые Кирилл, Влад и Виктор держались особняком. Сначала они сжирали меня взглядами и показывали не самые приличные жесты. Но я никак на это не реагировал, а зачем? Поэтому время спустя все трое вынужденно переключились и будто бы забыли про меня.

Когда ожидание стало напрягать, Косорылый, наконец, велел грузиться в лифт.

— Стройся в шеренгу! Первые двадцать дармоедок, заходим в кабину.

Кандидаты из женской половины отправились в свои номера, как кильки в бочку забившись в кабину. Прежде чем лифт уехал, комендант вынес распоряжение:

— Из комнат носа не высовываем! Если увижу, что хоть одна паршивка по коридору шляется, завтра же отправлю на выход с чемоданом!

Далее в короткое время в лифт загрузились пацаны. Уехала троица моих «товарищей», бухтящих под нос, что будь их воля, и воскресшие стражи были бы похоронены их руками. В следующую партию попал Дуда, зыркнувший на меня искоса. Я же, дожидаясь очереди, размышлял над ЧП. Вывод простой: чудесное «воскрешение» статуй — не дело моих рук. У меня в новом теле на такие подвиги банально бы не хватило силенок. Да и в прошлой жизни тоже, не буду кривить душой. Я — убийца, а не какой-нибудь некромант или балансер. Другой вопрос, что даже нынешние силенки вполне могли подтолкнуть камень, оказавшийся на краю обрыва. Не исключаю, что чужеродная этому миру энергия запустила принцип лавины. Как следствие, многоглазки, замурованные в каменные статуи, регенерировались и высвободились. Отсюда еще один вывод — кто-то заметил выплеск и подсуетился. Возможно, даже к нему готовился, потому что аккумулировать достаточное количество энергии без должной кропотливой подготовки невозможно. По крайней мере, я не могу себе такого представить.

За этими мыслями я чуть не пропустил момент, когда дверцы лифта вновь открылись, и комендант принялся загонять последнюю группу в кабину.

— Шевелитесь, ешкин-матрешкин, чего вы как инвалиды! Ать-два! Я на своих протезах и то быстрее хожу!

Я ускорился, насколько мог. Косорылый прекрасно понимал уровень угрозы, исходящий от стражей. Хранители разлома (ага, это были они), пока их не остановишь, будут превращать город в руины — дом за домом и улица за улицей. А там как получится, с чистильщиками-то в этом мире напряженка. Ну а я не собираюсь геройствовать, черт меня дернул бить тварь в столовой, теперь ненужное внимание коменданта обеспечено.

Мы зашли в лифт, я встал у стенки и продолжил размышления. Интересно, в чью светлую голову пришла идея замуровать тварей в статуи? Вряд ли для местных такой уж секрет, что твари разлома подобны грибку. Убить их окончательно невозможно. Они, как плоть от плоти мира, имеют такую любопытную функцию, как регенерация. Поруби на куски и брось — так спустя время останки либо соединятся, либо породят себе подобных существ. Поэтому стражи рано или поздно должны были воскреснуть, это по определению. Не через сто лет, возможно, даже не через тысячу, но это бы произошло. Удивительно, что, с теперешними технологиями, никто не озаботился утилизацией статуй.

Когда двери лифта разъехались на минус первом этаже, я выходил из кабины с твердым пониманием, что не буду забивать голову воскрешением хранителей. Проблем и без этого полно. Однако как справились местные и какой урон понесли, было любопытно.

— Заходим в комнаты, и чтобы носа даже не высовывали! — снова распорядился Косорылый.

Логично, что приказы выдавались одинаковые — не пройдя даже самого начального обучения, будущие чистильщики сейчас ничем не отличались от будущих медсестёр, да хоть от дипломатов. Лезть куда-то — только мешаться.

— Так мы даже не поели, господин комендант, — искренне возмутился один из дворян. — Нельзя ли заказать еду в комнату?

— Керичев, ты дурак или придуриваешься? По городу красный уровень опасности, морковь тебе в жопу! — взорвался комендант.

— Что сразу «дурак», а как мы на выдачу позывных пойдем, а выбор факультета? — смутился дворянин.

Комендант подошел ближе и сунул ему в лицо динамик.

— А ну марш в комнату, паскудник, пока я тебя не высек, как сидорову козу!

Дворянин поник, вздохнул и поплелся в комнату. Вряд ли он совсем уж дурак, просто, как и все кандидаты, толком не понимает нависшей над городом опасности. И даже не представляет, что огромной хреновине-многоглазке откусить его башку — не сложнее, чем мне пальцем пошевелить.

— Василевский, ну-ка ходь сюды, — Косорылый подозвал к себе щуплого низкорослого паренька, носившего очки с толстыми выпуклыми линзами.

По плечу молодого ползала ящерка, его пет.

— Сереж, — комендант по-отечески приобнял Василевского за плечи и снял с себя красную повязку, одетую на предплечье. — Ты за старшего в мое отсутствие, останешься в коридоре и проследишь, чтобы никто не выходил из комнат. А вот тебе повязка дежурного, чтобы все официально.

Дворянин поручение воспринял серьёзно, тут же напялил повязку и молча кивнул.

— Смотри, если кто нарушает — записывай, а мы потом устроим разбор полетов…

Чем закончился разговор, я не дослушал. Зашел в нашу комнату, захлопнул дверь и застал Дуду прыгающим на диване.

— Ты в порядке?

— Отвали, Марк. Не видишь, я занят!

Ладно, больно надо. Каждый сходит с ума по-своему. Я прошел мимо соседа и плюхнулся на кровать. Снял туфли и, вытянув ноги, пошевелил большим пальцем, торчавшим из дырки в носке. Все-таки надо найти иголку и нитку, чтобы дырку зашить. Боковым зрением я заметил, что Дуда не просто так прыгает, а ещё держит в руках телефон. Пронес-таки, паршивец. Сам же говорил, что любые технические средства в академии строго-настрого запрещены.

— Интернет здесь ни хрена не ловит! — возмутился сосед.

— А должен? Сам же сказал, что нельзя.

Я положил голову на подушку, помассировал уставшие глаза — однако это оказалось делом довольно чувствительным. Блин, из-за Стханского я, похоже, лишился половины бровей и ресниц, мало ему было моих очков! Теперь буду ходить по общаге и дорогу освещать своими фонарями. Несколько ближайших дней, так уж точно.

— Если очень хочется, то можно, — сосед закатил глаза, продолжая подпрыгивать и выставлять руку то в одну сторону, то в другую. — Ты понимаешь, Марк, с моими-то связями и кругом знакомств любой запрет можно легко обойти.

— Понятно.

Ну, в смысле, что ничего непонятно, какие уж там у Дуды связи, если он даже не знает никого и от него шарахаются, как от пугала. Я потянулся за шоколадным батончиком, подобранным в столовке, и собрался перекусить, не обращая внимание на соседа, застрявшего в своих влажных мечтах. Однако рука замерла в кармане — из динамика телефоны Дуды послышался голос:

— Напоминаем, что мы ведем прямой репортаж с места событий… — голос оборвался, связь снова пропала.

— Бли-и-ин! — возмутился сосед. — Почти же поймал!

— Ты что смотришь, Дуд? — я сразу занял сидячее положение, отложив батончик.

— Сам ты Дуд! — автоматически поправил сосед. — Тут все каналы в прямом эфире вещают про тварей! Там вроде такой кабздец творится, что мама не горюй! Только интернет, зараза, не ловит. А я, между прочим, заплатил парням за вай… — он осекся, смекнув, что сболтнул лишнего.

— Дай сюда, — я поднялся с кровати и выхватил телефон из его рук.

Покопался в настройках, поставив минимальное качество изображения на плеере. Залез на кровать и, что поделать, поднял телефон над головой, почти к самому потолку. Загрузочное колесико на телефоне затяжно прокрутилось несколько раз, и — вуаля, на экране появился видеоряд.

— Ну понятно, ты меня на голову выше, шпала! — сконфуженно подметил сосед, но тут же залип в экран.

Даже с низким разрешением видео подвисало, не успевая за голосом. Картинка, которую показывали фоном, оказалась съемкой с вертолета, представленной с разных ракурсов. Ведущий выпуска дёрганым и прерывающимся от волнения голосом вещал:

— Последствия разрушений после беспрецедентной атаки удручают. Для борьбы с внезапно ожившими чудовищами были задействованы части быстрого реагирования отборной императорской гвардии и поднята авиация. По предварительным данным, погибли люди, завтрашний день объявлен в Империи трауром.

Показывали кадры с высоты птичьего полета. Мда-а-а. Пока мы с другими кандидатами и Косорылым ждали непонятно чего у лифта первого этажа, твари хорошенько порезвились, действуя ровнёхонько по предполагаемому мной сценарию. Многоглазки выдрали из асфальта бетонные столбы уличного освещения и, словно дубинами, оприходовали ими здания, автомобили и дороги. Ломая все, что только можно сломать. Я поднял бровь и повнимательнее всмотрелся в ландшафт. Это могло бы быть даже смешно, потому что я и тут угадал — судя по характеру разрушений, гораздо больший урон нанесли военные. Представляю, как у летчиков брови лезли на лоб, когда они поняли, что их ракеты для стражей — как мертвому припарка.

Я нахмурился… а это как понимать? Картинка в картинке в верхнем углу изображения показывала другие статуи тварей, установленные в разных местах. Возле них стояла строительная техника и люди с автоматами наизготовку. Выходит, статуи имелись в других местах, не только на входе в академию? М-да, похоже, местные совсем идиоты…

Но это было не всё. Пояснения репортёра дали мне понять, что я их даже недооценивал.

— Правительство приняло беспрецедентное решение демонтировать все имеющиеся статуи стражей, чтобы превентивно обезопасить горожан. Все статуи подлежат немедленной утилизации с последующей консервацией в разломах. В нашем вечернем выпуске специальный корреспондент представит кадры…

Я покачал головой и даже проехался свободной от телефона рукой по лицу. Ведущий тем временем не замолкал, а теперь даже добавил пафоса в голос:

— … замурованные в бетон мумии считались безопасным напоминанием о прошлом. Теперь же всем стало понятно, что такое соседство таит серьезную угрозу. Отныне стражи займут то место, которое должны были изначально занять! А органы следствия уже расследуют причины и устанавливают виновников произошедшего.

Я видел, как строители набрасывали огромные длинные цепи на статуи, собираясь производить демонтаж. Идиоты… они что, не понимают, что своими действиями расконсервируют разломы?

— Вот я так и знал, что эти статуи опасны! — заявил Дуда. — Я человек с активной жизненной позицией, поэтому всегда поддерживал петиции, требовавшие немедленной утилизации этих «памятников». Для того, чтобы сохранить память, достаточно видео и фотографий. Надеюсь, император распорядится их все убрать.

— И сколько таких статуй всего? — спросил я.

— Только по пути в академию из аэропорта я насчитал штук десять, — заверил сосед. — Но если тебе нужно точное количество, то не скажу, их сотни по всей стране.

— А там, откуда ты родом, такие памятники есть?

— Канеш! — фыркнул тот. — В более или менее крупных селах — тоже. Правда, не такие большие, как здесь. И чуточку новее, чем в столице.

Я промолчал. Просто был ошеломлен, что годами монстры из разлома напитывались силами и готовились к воскрешению, и все это под боком людей. Если б принялся отвечать, то ругался бы часа два не переставая. Памятники былых достижений, чтоб их… Я молча отдал Дуде телефон, слез с кровати. Выпуск подошел к концу, а последствия вторжения тварей были более чем понятны.

Сел на свою кровать, оперся спиной об стену, расслабился. В голове не укладывалась халатность здешних властей. Сейчас очнулось две твари, но счет может запросто пойти на десятки, и тогда разрушения будут иметь совершенно другой формат. Лезть во внутренние дела Империи и кого-то о чем-то предупреждать я не собирался, мне это ни к чему. Да и кто станет слушать бездарного бедолагу? Поэтому пытаться уберечь здешний народ от горя еще большего — идея чреватая последствиями и попросту бессмысленная. Важно понимать, что разломы это не шрамы, они не затянутся, из-за свойства регенерации они будут открываться вновь и вновь. И похоже, что сейчас время очередного звездеца для человечества приближалось. Власти, по крайней мере, делали все возможное, чтобы звездец скорее настал. Решение поместить останки в разломы обернется самой настоящей катастрофой.

Дуда уселся на свою кровать, тяжело вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Выглядел парнишка перепуганным. Неудивительно, столько всего свалилось за один день, любые нервы откажут.

— Что думаешь делать со Стханским и остальными? — сухо спросил он. — Они ведь не отстанут, ты понимаешь. Тебе крышка, по ходу.

— Ничего, — заверил я. — Абсолютно. Ты что, из-за этого горюешь? Не беспокойся, втягивать в свои проблемы я тебя не собираюсь. Разберусь сам, если они захотят задать вопросы.

А они захотят, я понимал, что конфликт продолжится, как только нас выпустят из комнат. Но действовать первым я действительно не буду. Оставлю шикарную возможность врагу, а сам отвечу на их действия. Посмотрим, как далеко сопляки зайдут. Молодость зелена, в такие годы кровь кипит, а ты часто думаешь не той головой, которой бы следовало.

— Так уже втянул, Марк, — сосед протяжно вдохнул, как в последний раз, и принялся растирать лицо ладонями. — Они теперь точно подумают, что это я!

— Э-э… А?

— Да я не про кандидатов, хрен с ними! Следствие! — и, поскольку я всё ещё недоумённо на него смотрел, он добавил: — Ты разве не слышал, что они ищут виновных?

— Слышал, — я подался вперед и потрепал по плечу паренька. — Будь спокоен, если бы у них было что-то на меня или на тебя, это бы давно всплыло. Да и ты сам сказал, что бездарный…

— У Косорылого мой нож, — перебил Дуда, мигом побледнев.

— Точно, — я хлопнул себя по лбу, — ты ведь говорил, что на вечеринке его посеял. Ну, это как-нибудь…

Ну Дуда посмотрел на меня так, что я заткнулся. Только рука осталась лежать на его плече, как приклеенная.

— Вообще не в вечеринке дело, — выдавил тот.

— Не понял? — я перестал его трясти и убрал руку.

И Дуда, потупив взгляд, рассказал мне как его нож оказался у Косорылого.

— Понимаешь, я никак не мог попасть внутрь. Что бы ни делал, стражи не пускали. Тогда я решил попробовать сковырнуть бетон на статуях.

Я машинально завёл глаза к потолку.

— Зачем?

— Хрен его знает, в отместку! Но ты не подумай, я не собирался их ломать!

— Ты хочешь сказать, что проковырял обычным перочинным ножиком бетон? — удивился я, представив себе такую картинку.

— Пришлось постараться, а потом… — сосед поежился, подбираясь.И произнёс уже шёпотом: — Мой нож провалился внутрь и застрял, а по камню потекла какая-то черная жижа.

Я внимательно слушал. Вот тебе и чистосердечное признание, главное, вовремя. Поступок соседа был действительно идиотский. Однако банальное любопытство — такая тонкая штука, которая не только помогает совершать новые открытия, но и впутывает тебя в неприятности на ровном месте.

— Короче, Марк, нож остался торчать в статуе, я его не смог вытащить. А когда попытался, то подколупнул камень, и он пошел трещинами, — закончил Дуда свой рассказ и снова скрыл лицо в ладонях. — И что теперь скажешь? Через сколько за мной придут? Говорю же, что мне кабзда…

Ну, только не рыдай.

— Почему ты сразу не сказал? Я бы помог тебе его вытащить.

— Блин, да я так-то считай обделался, если Косорылый узнает, что я сделал, меня выгонят отсюда к чертовой бабушке! К тому же дурацкие статуи — памятники всеимперского значения.

— Снова повалишь вину на меня? — прямо спросил я.

Дуда виновато опустил голову. Я понял, что он так и сделает. Только соседу опять никто не поверит. Тяжелое молчание длилось минуты три, а потом тот поднял взгляд.

— Марк, а Марк?

— Говори.

— Можешь мне помочь?

— Сходи к Косорылому и объясни ситуацию, это мой тебе совет. Сразу голова на этот счет болеть перестанет.

Я действительно считал, что ситуация не стоит выеденного яйца. Ну поковырялся пацан в статуях ножичком, и что? Кому от этого сильно хуже? Тем более, самих статуй уже нет. Наказание, конечно, будет… однако чуть позже Дуда еще и спасибо скажет, что бог отвел. После утилизации стражей в разломах становиться чистильщиком — не лучшая идея. Скоро в эти самые разломы придется лезть, и там точно будет не скучно.

— Ты дурак? — взбеленился Дуда. — Меня же в ту же минуту отчислят! Знаешь, сколько отец должен за раскрытие мне дара? Если я деньги в кратчайший срок не верну, то папу объявят банкротом! Мне нельзя так рисковать!

— Так, а от меня ты что хочешь?

Глаза соседа заговорщицки сузились. Он приблизился ко мне и на ухо зашептал:

— Помоги мне украсть нож у коменданта, или я расскажу, что ты хранишь в комнате два пистолета.

Дуда выпрямился и посмотрел на меня, блеснув глазами. Наверное, думает, что крепко взял меня за яйца своей угрозой. Ладно, один — ноль, играем дальше. Не то чтобы я волновался насчет стволов, на них не было моих отпечатков, и связать их со мной не получится при всем желании.

Я делано открыл рот, будто испугался, а потом продолжил нормальным голосом.

— Я тогда скажу, что это из-за тебя статуи ожили, — я невозмутимо пожал плечами.

— Не посмеешь… — Дуда нахмурился. — Ты ведь не такой?

— А какой? — я приподнял бровь. — Второй вариант — тебя из пистолетов прямо тут грохнуть. Выбирай.

Дуда замотал башкой, закусил губу. Я задумался — за пареньком нужен глаз да глаз. Попустишь, и он наворотит дел. Опасения соседа я не разделял и был уверен, что серьезных проблем Дуда избежит. Но прежде пройдет через семь кругов бюрократического ада. Для делопроизводства начнут вызывать свидетелей, проводить допросы и экспертизы. И, так или иначе, это зацепит меня. Чтоб тебя. На самом деле вариант тут один — действительно помочь этому малолетнему идиоту. Заодно проверю, как восстанавливаются мои навыки.

— Ладно, я помогу тебе, но не за просто так.

Я полагал, что Дуда начнет возражать, но он только коротко кивнул.

— Говори, что надо?

— Когда принесу нож, скажешь, где достать телефон с работающей сетью… ну или отдашь свой. По рукам?

Дуда задумался, провел пальцами по жиденькому пушку под носом и кивнул.

— Замазали! По рукам, Марк!

Мы обменялись рукопожатиями.

— Знаешь, где живет комендант?

— Второй этаж, туда он вызывает провинившихся… тебе, может, помощь нужна? Говорят, что питомец у Косорылого — кавказская овчарка.

— Овчарка, говоришь? Тогда не откажусь от помощи Лапика. Одолжишь питомца?

— Тебе он зачем, это ведь мой пет? — насторожился Дуда.

— Пока не знаю, но своего пета у меня нет. Ну ладно. Хочешь, пойдешь со мной вместо него?

Дуда покачал головой, прошел в клетке и вытащил грызуна из домика, поманив арахисом. Хомяк запищал, попытался вырваться, но сосед держал крепко, по-хозяйски.

— Если что, он любит арахис! Только это, Марк, а если тебя за мягкое место схватят, не пали контору, ладно? И хомяка верни в целостности и сохранности.