Право Вызова. Книга Вторая

Глава 9 Про родственные связи

Мои пасаны запрыгнули в машину, и я тут же дал по газам. Позади слышались недовольные крики и стрельба. В клешне у Святопроста был мешок с наличкой и со стороны, — человеку несведущему, — могло показаться, что мы выхлопали банк, а не сорвали джек-пот казино.

— Да чо они начали-то⁉ — верещал Святопрост.

— А ты, блядь, не догадываешься⁉

— Нельзя занимать аппараты! Они общие!

— Если б я знал, что ты лудоман, — заорал я, — я б тебя с собой не взял!

Пиу, — просвистела пуля где-то чуть левее моей головы.

— Ты наказан, Святопрост! Наказан! Тебе должно быть стыдно!

Пиу, — просвистела ещё одна.

— За нами погоня! — крикнул майор Оров. — Они на тачки сели!

Снова: Пиу, — и тут вдруг:

Вз-з-з-з! — наш машиной промчался сверкающий белый шар. Ни этот шар, ни этот звук я больше никогда и ни с чем не спутаю. По нам ебошит тульский маг. Попадёт — конец машине. А может быть и всем нам.

— Илья Ильич, держи прямо! — закричал Вышегор. — Я сейчас землю подниму, сброшу их!

— Не надо! Не ломай асфальт! Не дома!

Признаюсь, все пережитые драки дались мне нелегко. Все потасовки я вытаскивал кое-как, не без помощи удачи, но вот сейчас… сейчас-то я оказался в своей стихии. Погоня для мезенского мага.

Что может быть проще?

Для начала я накастовал за машиной облако едкого черного дыма. Взглянул в зеркало заднего вида: ага, вот так, вообще нихера не видно. Иллюзия объёмная, но о тратах маны я уже перестал переживать. Звездовидка крепнет не по дням, а по часам; того и гляди перейду на уровень повыше. Скорей бы…

Вз-з-з, — из чёрного облака вылетел ещё один тульский снаряд. Мимо. Совсем мимо, даже не в нашу сторону. Ну хорошо же! Просто замечательно!

Следующий мой шаг был предсказуем, как подорожание цветов седьмого марта. На ближайшем перекрёстке наша машина свернула сразу же всюду. Клоны поехали прямо и направо, а настоящие мы нырнули влево.

Вз-з-з, — преследователи тоже разделились и, как назло, машина с тульским следовала за нами. Впрочем недолго; гонялись-то мы всё-таки по центру города, так что развилок и перекрёстков хватало с лихвой.

Ушли легко.

Я сбросил скорость до предельной допустимой и потихоньку успокоился.

— Ладно, Святопрост, — сказал я. — Ты не наказан.

— Спасибо, Илья Ильич, — виновато ответил клон.

— Деньги передай Вышегору, пускай положит на клановый счёт.

— Но, — у насекомыша от возмущения аж дух перехватило. — Но ведь… А как же… Так я ведь…

Стадия отрицания, ага. Я глянул в зеркало — а вот и гнев.

— А может…

Торг.

— Ай, ладно…

Депрессия.

— Держи, — Святопрост дошёл до стадии принятия и передал мешок с деньгами Вышегору.

— Доберёмся до дома, получишь премию, — пообещал я насекомышу.

ДВА ДНЯ ТОМУ НАЗАД. ТВЕРЬ. НИИ ХИСИК. ОПЕРАЦИОННАЯ.

— Поздравляю вас, Вячеслав Григорьевич!

— И я вас поздравляю, Дрын-дын-дын Дрын-дын-дынович, — на самом деле второго ведущего сотрудника звали иначе, но поскольку он в этой истории появляется первый и последний раз, сохраним его анонимность.

— Я считаю, что результат отличный! Б о льшая часть работы позади. Завтра по утру проверим, сможет ли наш подопытный подняться в воздух. И если да, — Дрын-дын-дынович мечтательно поглядел на спящего клона. — Ох, Вячеслав Григорьевич, кого-то ждёт путёвка в Ялту!

— И это в худшем случае!

Учёные рассмеялись, по-дружески обнялись и шумно похлопали друг друга по спине.

— Лампосветик, ты тоже держался молодцом, — Дрын-дын-дынов потрепал Несутина-младшего по волосам. — Не сомневаюсь, что когда-нибудь ты станешь достойной заменой своему отцу.

— Спасибо, Дрын-дын-дын Дрын-дын-дынович, я крайне польщён.

— Ну что? По пиву? — предложил Несутин-старший. — Я думаю мы заслужили.

— Конечно, заслужили! Сына с собой возьмёшь? Уже позволяешь юноше выпивать?

— Нет-нет, спасибо, я останусь, — сказал Лампосвет. — Хочу понаблюдать за подопытным, проверить кое-какие показатели.

— Какой молодец! — восхитился Дрын-дын-дынов. — Ну прямо умничка! Ну что ж, пойдёмте, Вячеслав Григорич.

— Пойдёмте.

Как только дверь за ведущими сотрудниками закрылась, доброжелательная улыбка сползла с лица Лампосвета.

— Путёвка в Ялту? — в сердцах он плюнул на пол, подошёл к двери и заперся на всё, что только запиралось. — Ни фантазии, ни амбиций. Какие же вы жалкие.

Теперь Лампосвет остался один на один с первым в мире крылатым клоном. Тот плавал в рассоле из физраствора и мутагена, присоединённый к капсуле не одним десятком трубок жизнеобеспечения.

Клона делали по старым чертежам и рецептам, — если это, конечно, можно так назвать, — но с незначительной модификацией. Однако никто из старших не заметил, как в самый последний момент незначительная модификация стала значительной.

Лампосвет подшаманил эксперимент под себя. Именно так, как и хотел.

Помимо генов, которые отвечали за появление у клона прозрачных стрекозкиных крылышек, он добавил в коктейль так вожделенные им гены пчелы. Да притом не куда-нибудь, а прямо в мозг; так, чтобы они отвечали за поведение.

— Итак, приступим, — сказал Лампосвет и тыкнул нужную кнопку.

Капсула загудела. Уровень рассола начал убывать; жидкость сливалась в специальный резервуар для отходов. Трубки жизнеобеспечения начали отрываться от клона под тяжестью его веса. В конце концов крышка с шипением отворилась и клон распахнул глаза.

— Я родился! — сказал клон и прямо так, сидя на дне капсулы, начал с удивлением рассматривать собственные руки.

— Угу, — Лампосвет подошёл к нему, посветил фонариком в глаза, проверил что-то во рту, ударил молоточком по коленке.

— Ты мой папа? — спросил клон.

Обычно, — по регламенту производства клонов, — во избежание таких вот неловких ситуаций, в этот момент новорожденным уже включали обучающий фильм. Вот только Лампосвету сейчас было не до регламента.

— Заткнись, — рявкнул он.

От обиды у клона задрожали губёшки; маленький чуть не заплакал.

Тогда Лампосвет вытащил из кармана белого медицинского халата небольшой флакончик с феромонами пчелиной матки и дважды пшикнул себе на шею.

— Встань, — скомандовал он.

Взгляд клона остекленел, лицо перестало выражать какие-либо эмоции, и он незамедлительно повиновался.

— Выйди из капсулы, — Лампосвет не без удовольствия проверял, как работает его творение. — Ляг на пол. Отжимайся. Перестань. Встань.

— Отлично, — улыбнулся молодой учёный. — А теперь полезай обратно в камеру и до тех пока я не вернусь, делай вид что спишь.

Спишем всё на неполадки оборудования, — думал Лампосвет. — Мутагеновый раствор слился раньше времени. Велика ли беда? — с этими мыслями он погасил свет и вышел из операционной. Наверное, ещё не поздно нагнать отца и Дрын-дын-дыновича. Так и быть, можно чуть посидеть со стариками, выпить парочку пива и заодно обеспечить себе алиби.

Операционная опустела.

Гудело оборудование.

Тикали часы.

За окном зажглись фонари, и полоска оранжевого света упала внутрь.

На дне капсулы лежал первый в мире крылатый клон.

Внезапно, тело клона начало подрагивать. Затем всё сильнее и сильнее, до судороги, а там и вовсе до припадка, похожего на эпилептический. Послушный клон по-прежнему старался делать вид, что спит, но в какой-то момент у него просто перестало это получаться.

— Ы-ы-ы-ы, — сквозь боль простонал он. — Ы-ы-ы-ы.

Начались изменения:

Из-под хитинового шлема попёр наружу чёрно-жёлтый мех. Обычные человеческие глаза потемнели, преобразовались в фасеточные и выросли до размера столовской тарелки. Зубы выпали и вместо них на нижней челюсти выросли жвала. Из центра лба рванули наружу чувствительные пчелиные усики.

— Ы-ы-ы, — стоны умолкли.

Клон встал, огляделся, пощупал усиками воздух. Хозяин куда-то ушёл и его запах уже успел развеяться. Однако как социальному насекомому, клону сейчас очень важно было найти своих.

Он выглянул в окно и прислушался к шумам ночного города.

— Да ты же ссыкло, — кажется, голос доносился из соседнего двора.

— Ничего я не ссыкло!

— Ещё какое ссыкло. Думаешь я забыл, как ты визжал, когда нам в окно залетел тот жирный мотылёк?

Вот они, — понял клон. — Свои.

Он забрался на подоконник и прыгнул. Крылья слушались кое-как. Даром что огромные, они всё-таки не могли удерживать его в воздухе, — в отличии от успеха сына, эксперимент Несутина-старшего провалился.

По рваной траектории, клон пролетел над прилегающим к НИИ участком, ударился ногой об ограду и рухнул в кусты.

Кажется, сильно приложился головой.

Пошатываясь, клон вылез из кустов и отправился на голоса.

— Глянь-ка! — услышал он. — Кто-то нормально так отдохнул с понедельника на вторник…

…среду мы встретили в баре на окраине города.

Нервнишки нам, конечно, потрепали изрядно, но это ведь не повод сворачивать веселье, верно? А тем более нам есть что отмечать. Мысленно я уже прикинул как потратить выигрыш Святопроста.

Зима близко.

Нам срочно нужны теплицы. Причём не абы какие, а способные выдержать тверские морозы. Какие-нибудь крытые и крутые, с подогревом, автополивом и удобными креселками для магов-клюкволюдов, которые будут заниматься взращиванием.

Ну да ладно. Об этом завтра. Сегодня — отдых.

Заведение, в котором мы обосновались, было насквозь пивным. Двадцать сортов на кранах, чесночные гренки, сырные палочки, жареные свиные ушки. Опять-таки, роскошная томлёная рулька, — я уже успел сожрать две. Столы и барная стойка из морёного дерева, в сортире плакаты с голыми бабами, в каждом углу по телевизору. Ни разу не удивлюсь, если это фанатский бар.

Несмотря на день недели и позднее время, внутри было людно.

В нашей великосветской одежде мы смотрелись здесь ни к месту, ну да похуй. Кружка пива каждому за наш счёт и косые взгляды тут же прекратились. Да и в целом, шанс каноничной салунной драки стремился к нулю.

От одного взгляда на челюсть Вышегора и клешню Святопроста очко у местных начинало семафорить что-то тревожное на азбуке Морзе; так ещё и я — ферзь в белом костюме, наверняка одарённый. Чёрт его знает, что я могу. Мож огнём шарахну, а мож и в Крысопетуха превращусь. Стоит ли проверять?

Кстати, насчёт одежды для дороги обратно особо париться я не стал. Искать круглосуточные магазины одежды было максимально впадлу. Накастую чего-нибудь, да и норм, прокатит.

— За нас, — поднял тост майор Оров.

— За нас, — поддержали мы с насекомышем.

Пиво всем весом навалилось сверху на шампанское, и в голове чуть зашумело. Весь наш нынешний разговор сводился к упражнению в остроумии. Угорали в основном над тем, что хитрожопый Илья Ильич заграбастал выигрыш у бедного маленького клона. Святопрост поначалу дулся, но в конце концов присоединился к общему веселью.

— Не, ну подумай, — говорил я ему со всей искренностью. — Ну зачем тебе деньги? Живёшь в поместье, одетый, обутый, ещё и на зарплате…

— М-м-м, — замялся насекомыш. — Илья Ильич, вообще-то…

Тут выяснилось, что зарплату Святопросту я уже несколько дней задерживаю, и это вызвало новый приступ гомерического хохота.

— Не отдам! Не отдам! — дразнился я; у Вышегора от хохота аж пиво носом пошло.

В какой-то момент музыка в зале выключилась. Зажёгся общий свет, люди синхронно встали со своих мест, побросали недопитое пиво и направились к выходу. Как легко синие люди смирились с закрытием заведения, — подумал я. — И даже выгонять никого не пришлось.

— Ну что? — сказал я. — И нам пора, наверное…

Но в этот момент ситуация прояснилась.

В зал вошёл серьёзный дядечка с запонками в виде грозди боярышника, а за дядечкой ещё штук двадцать таких же серьёзных дядечек. Местные огибали их по широкой дуге и начали суетиться, будто спасались бегством.

Пу-пу-пу. Ну в целом всё понятно.

Первая моя мысль — уровнять шансы. На эту иллюзию я разом слил половину запаса маны, но, — чёрт его дери, — в тот момент она показалась мне крайне удачной. Из туалета начали выходить иллюзорные Вежливые Лоси со всяким-разным оружием в руках. Лосей я кастовал по памяти и немножечко приукрашивал. Некоторых накастовал по три, а то и по четыре раза, просто задал им разные причёски.

Отреагировали мои оппоненты так, как я ожидал меньше всего.

Один из людей мужика с запонками вышел вперёд. Выглядел он точь-в-точь как Распутин в молодости, разве что одет был не в чёрную монашескую робу, а в гавайскую рубашку с короткими рукавами, шорты выше колена и сланцы.

— Блядь, — прошептал майор Оров, глядя на мужика. — Опаснов.

— Привет, Вышегор! — крикнул мужик, махнул рукой, и все мои иллюзорные Лоси развеялись.

Это что ещё за хуйня⁉ Я начал судорожно перебирать школы магии… с кем мы ещё не сталкивались в забавных приключениях Ильи Ильича в альтернативной Твери? С петриковскими? Так это же лошьё воздушное, они вообще здесь ни при чём. Так может это… ох бля…

И тут я понял.

Человек, которого Вышегор назвал Опасновым, был магом мезени, вот только гораздо более сильным, чем я. Похоже, в этой драке я буду совсем бесполезен. Пу-пу-пу. Надо бы в будущем меч какой заиметь или топорик. Или кастет хотя бы. Но то в будущем, а сейчас… розочку из бутылки сделать, что ли?

— Ну что, блядь, добегались? — спросил человек с запонками.

Затем он спокойно прошёл через весь зал, со скрипом отодвинул стул и присел к нам за столик. Его люди живой стеной встали прямо за ним.

Это что же значит? Эпизод будет не боевой, а диаложный? Это хорошо, это я люблю.

— Илья Ильич Прямухин, — я протянул ему руку.

— А я знаю, — на удивление, человек руку пожал. — Борис. Просто Борис. Сирота без отчества, да и фамилии не имею. Безродный я.

Человек с запонками явно репетировал эту речь и сейчас проговаривал её с какой-то гордостью. Мол, выкуси, буржуй проклятый, — во всяком случае, мне так показалось.

— Должно быть, вы хотите вернуть свои деньги? — спросил я. — И получить что-то сверху за моральный вред…

— Ой не-не-не, — брезгливо сощурился Борис. — Не надо денег, Илья Ильич, помещик из Кувшиновской области, маг мезени, победитель Торжокской химеры и… как ты там любишь говорить? Любимец женщин, да? Ничего не путаю?

— Мы встречались?

— Нет, не встречались. Но я о тебе уже всё узнал, — сказал Борис. — Вообще всё. Где живёшь, чем занимаешься, с кем общаешься, с кем не общаешься. Так что давай-ка я лучше расскажу о себе…

Итак. Бориска оказался Тверским Эскобаром. Вот только вместо наркотиков он занялся другим, не менее прибыльным бизнесом. Борис Безродный сколотил свою торговую империю на настойке боярышника. Без мам, пап, кредитов, связей, титула, регистрации и СМС, Борис смог выбиться в люди.

Аристократы чинили ему препятствия, но Борис был сильнее. Все препятствия он прошибал любом и щедрым откатом в нужные руки. Аристократам это, само собой, не нравилось, но поделать с этим хватким бычарой они ничего не могли. Как максимум — не пускать его в своё, — высшее, — общество.

Ну что сказать?

Если хотя бы половина из рассказанного правда, Бориска заслуживает уважения. Вне зависимости от того, друзья мы или враги, мужик — молодец. Добавить нечего. Вот только что ему понадобилось от меня?

Так я, впрочем, и спросил:

— Что вам от меня нужно?

— Ха, — хмыкнул Борис. — Ты мне напоминаешь меня же в молодости. Такой же наглый.

Безродный улыбнулся, уставился мне прямо в глаза, чуть помолчал и продолжил:

— И такой же деловой, н-да… Ну ладно, давай объясню. От тебя, Илья Ильич Прямухин, мне нужна твоя фамилия.

— Хотите в клан?

— Ах-хах! — Борис заржал, развернулся к своим людям и хлопнул по плечу Опаснова. — Слышишь, чего говорит⁉ Ах-ха-ха-ха-ха!

Опаснов гаденько ухмыльнулся и стрельнул глазами на Вышегора; потом выясню откуда эти двое знакомы.

— Не-е-ет, — протянул Борис, вдоволь отсмеявшись. — Подумай чуть получше, Илья Ильич. Никаких дел с тобой я иметь не собираюсь. Мне просто нужна аристократическая фамилия. Вот только обычные одарённые мне не подойдут. Мне нужен титул и род. Мне, Борису Безродному, очень нужен род. Пора бы уже.

— Я не совсем понимаю, как я могу помочь.

— Илья Ильич, подумай. У тебя же есть сёстры.

Ну нихуя себе!

— Так, — я аж подскочил с места. — Ты понимаешь вообще, о чём просишь? Забирай деньги и уёбывай отсюда, пока цел.

— Или что?

— Или я тебе устрою анальную кару, блядь! Я в тесных связях с Мясницкими и могу это провернуть, поверь мне!

— С Мясницкими, говоришь? — Борис театрально похлопал глазками и вновь повернулся к своему миньону. — Слышь, Опаснов? Ты Мясницких в городе видел?

— Не-а.

— Вот и я не видел, — ухмыльнулся Безродный. — Так что ничего ты мне не сделаешь. Город законсервирован.

— Ненадолго, — ответил я.

— Надолго или ненадолго, это ещё пока не ясно. Я тебе много времени всё равно не дам. Если ты завтра же добровольно не отдашь за меня замуж одну из своих сестёр, — тёмненькую или светленькую; мне больше тёмненькая нравится, видно, что девка с норовом, но в целом всё равно, — тогда мне придётся жениться на Васеньке. Васенька же, да? — он снова обратился к Опаснову. — Я ничего не путаю?

— Чего, блядь⁉ — я еле сдержался, чтобы не уебать по наглым щам.

— Того, блядь, — огрызнулся Борис. — Твоя младшенькая у нас. Вместе с дедом-хиллером и алкашом. Насчёт свадьбы на Василисе Ильиничне — это, конечно же, неудачная шутка. Жениться на ней я не буду, я её просто убью. Так что если хочешь снова увидеть сестру, то сделаешь так, как я сказал.

Безродный поднялся из-за стола.

— Только не тащи сестёр в город, не надо, — сказал он. — Церемонию проведём по удалёнке. А деньги оставь себе, считай, что это выкуп за невесту…