Предать нельзя Любить (СИ)

Глава 21.Арина

— Откуда ты взялась такая? — говорит Арсений хрипло, продолжая разглаживать мои влажные волосы.

— Какая? — выпаливаю на выдохе.

Может быть, нескромно… или покажется, что напрашиваюсь на комплимент, но мне так хочется услышать его мнение обо мне.

Ведь я призналась ему в любви.

А он сказал, что вляпался!?

Хмм.

Как собаковод знаю, что вляпаться можно и в не очень хорошие вещи. Что это интересно означает — «вляпаться по-Долински»?!

Мужская грудь под моей головой тяжело поднимается и опускается. Арсений ведет ладонью по плечам, оставляя за собой следы из мурашек.

— Пол холодный, — замечает он. — Вставай на меня.

Послушно становлюсь на его ступни.

— Ты непредсказуемая, — говорит Арсений. — Не знаешь, чего от тебя ждать в следующий момент. Я думал, сейчас выйдешь и продолжишь дуться, а ты попросила… поклясться мамой и снова меня размазала.

— Это хорошо? — спрашиваю, чуть отклоняясь и доверчиво заглядывая в его невозмутимое лицо. В коридоре приятный полумрак, но я вижу, как оно озаряется безбашенной улыбкой.

— Это так хорошо, что даже странно. Ощущение, словно в мою систематизированную жизнь занесли банку с радужной краской.

Легко смеюсь и снова падаю ему на грудь.

Вспоминаю его гардероб, состоящий сплошь из скучных костюмов. Всегда собранный, всегда серьезный.

Мой Мистер Белая рубашка.

— Звучит не очень романтично, — жалобно произношу.

— Я уже не помню, был ли когда-то романтичным, Ари.

В сердце снова впиваются иголки. Боже, как это оказывается сложно — любить!

— Когда ты так говоришь, я ревную, — замечаю грустно. — И когда ты там, на яхте сказал, что женат… Я тоже ревновала. Поэтому и сбежала.

— Не убегай больше, — тихо проговаривает стальным голосом. — От меня не убегай.

— Больше не буду, — трусь щекой о вкусно пахнущую ткань футболки. — А ты больше не женись ни на ком, Арс. Пожалуйста, не женись. Даже если кому-то надо будет на Луну, а ты будешь единственным мужчиной на Земле.

— Не буду больше. Обещаю.

Ещё пару минут нежимся в объятиях друг друга. Мне немного страшно оттого, что вроде как логично — вечер должен закончиться близостью.

Мы поговорили.

Арсений предложил мне отношения и рассказал о том, что официально он находится в браке. Я приняла его правду, доверилась и согласилась с ним встречаться.

— Мне нравится твоя откровенность, — говорит он тихо. — Тебе хочется верить. Нет, не так… Верить тебе — это как-то естественно. В силу профессии я довольно редко проникаюсь к человеку базовым доверием. Обычно не знаешь, где ждать подвох.

Стыдливо прикрываю глаза и прикусываю губу.

Хочется плакать оттого, что мне было суждено встретить этого неповторимого мужчину именно в таких неприглядных обстоятельствах. Да, я не предавала его, не сливала информацию отчиму и, вообще, ничего плохого не сделала.

Но ведь хотела, правда?!

Сам факт, что дала согласие на всё это, заставляет чувство вины достигнуть предельной отметки.

Словно почувствовав это, Арсений продолжает тему:

— Только одного не понимаю. Как ты додумалась поступить в юридический колледж. Ты такой же юрист, как я ассенизатор.

Сглотнув противный ком в горле, спрашиваю:

— Почему тогда не уволил?

— Ты быстро схватываешь и… если честно, мне нравится твоя серая юбка, — отвечает со смешком.

— Ах, вот оно что?

Его ладонь подхватывает подбородок, а теплые, чуть жесткие губы припадают к моему рту. Моё дыхание учащается, внутри снова начинает разгораться пламя.

Мы целуемся не в первый раз, но именно сейчас я чувствую, что это не просто поцелуй…

Это начало прелюдии…

Мужские руки подхватывают под ягодицы, касаясь оголенный кожи под шортами. Инстинктивно обвиваю узкие бедра ногами, обнимаю крепкую шею. Стараюсь ровнее дышать. Сейчас всё случится.

Арсений идет вглубь по коридору, проходит дверь моей спальни, чтобы зайти в дальнюю комнату.

Здесь тоже полумрак и очень свежо, в воздухе витает его запах. Я так часто дышала им последний месяц, что сейчас он ощущается чем-то естественным и родным.

— Готова? — спрашивает Арсений хрипло, когда за нами закрывается дверь.

Кружит вкрадчивыми глазами по моему лицу, склоняется и коротко целует ямочку на ключице.

— Да-а, — шепчу, но получается не слишком уверенно.

— У тебя не сильно много опыта? Я прав?

Смущенно пожимаю плечами и увожу глаза.

— Эй, не бойся, — предостерегает он. — Если что-то не так или передумаешь, скажи. Мы остановимся и подождём. Хочу, чтобы ты мне доверяла. Для меня это важно.

Прикрываю глаза от нежности, которая как лавина накрывает моё сердце и слабо киваю. Тёма никогда не спрашивал, нормально ли мне? Конечно, насилия не было. Но секс превратился в те минуты, когда мои глаза закрываются, чтобы просто их пережить.

Долгое время я вообще считала, что это норма…

До тех пор, пока по воле случая не оказалась в постели Долинского и не поняла, что способна испытывать наслаждение от самого процесса. Даже в одежде.

Арсений отпускает руки, и я соскальзываю с него. Задираю голову, чтобы снова отдать в полное распоряжение свои губы. Его язык проталкивается внутрь, а изо рта выходит какой-то приглушенный рык.

Касания становятся более требовательными, ладонями он ведет вдоль позвоночника и подхватывает край тонкой майки.

— Подними руки, — говорит хрипло.

От волнения и возбуждения мои движения немного расторможенные, но я подчиняюсь, и майка отправляется на пол.

Арсений выпускает меня всего на пару секунд. Отводит руку за голову, чтобы подхватить и стянуть футболку, а затем снова обнимает. Острые соски трутся о разгоряченную кожу, заставляя меня дышать через раз. В живот упирается твердость.

Мне хорошо и одновременно… волнительно.

Мы снова целуемся, только еще жарче, еще откровеннее. Вкус любимого человека через рецепторы попадает в кровь, сливается с ней воедино, превращая меня в совершенно другого человека.

Думаю, его вкус превращает меня в женщину. В чувственную женщину.

Мне вдруг непреодолимо хочется исследовать его тело. Ладони робко тянутся к твердым мышцам на спине, которые я оглаживаю дрожащими кончиками пальцев.

— Твоя кожа шелковая, — произносит он отвлекаясь.

— А твоя… горячая.

Мне приходится запрокинуть голову от удовольствия, когда его губы касаются подбородка и отправляются ниже. Чувствую прерывистое дыхание на шее. Пальцы захватывают чувствительную грудь и требовательно сдавливают.

— Ай, — шиплю в потолок, размыкая веки.

— Больно? — поднимает он голову и вглядывается в мои глаза.

— Не-ет, — быстро возражаю. — Мне приятно всё, что ты делаешь.

— Ты безумно красивая, так бы и съел тебя, Ари. Эта ночь будет долгой…Надеюсь, мне хватит на это терпения.

Его теплые, влажные губы касаются обнаженного соска.

Боже.

Почему это настолько приятно?!.

Пальцами проникаю в его густые волосы и чуть их оттягиваю. Действую интуитивно. На чем-то природном… не зависящем от меня и от скачущих мыслей в голове.

— Красивая, — выговаривает сипло, переходя ко второму соску, ноющему оттого, что остался без внимания. — И вкусная, Ари. Очень вкусная.

— Ар-рс, — единственное что могу выдохнуть в пространство.

Есть ощущение, моё тело настолько горячее, что от него распространяется невесомый пар.

Арсений продолжает покрывать поцелуями живот. Прокладывает влажную дорожку от груди к пупку и целует его. Опускается передо мной на колени.

Отстранившись, поднимает на меня затуманенные светло-синие глаза.

— Сниму это? — кивает на шорты. — Не против?!

Отрицательно мотаю головой.

Если он этого не сделает, я просто взлечу на воздух.

А если сделает?!.

Умру от стыда…

Он еще раз коротко целует низ живота над резинкой шорт. Проходится ладонями по влажному шелку на бедрах.

Захватывает ткань, тянет вниз вместе с бельем, царапая горячую кожу. Опираюсь руками на его обнаженные плечи и по очереди приподнимаю ноги, помогая избавить моё тело от последней одежды.

Стыдливо прикрываю веки, когда его глаза смотрят на самые сокровенные участки тела, облизываю вмиг пересохшие губы.

— Идеально, — шепчет он. — Ты попала, Ари. Теперь никуда тебя не отпущу.

Блаженно смеюсь.

Сама никуда не захочу уйти от него. Дурой буду, если накосячу.

Я ведь действительно никогда не ждала большой любви. Не знаю почему?! Возможно, считала себя недостойной. А быть может, просто… ждала его.

Все двадцать четыре года ждала только его одного.

Бессознательно привстаю на носочки и сжимаю бедра, когда его губы требовательно касаются низа живота. Дышу даже не через раз… Жадно хватаю воздух, урывками издавая какие-то полустоны-полувсхлипы.

Возбуждения так много, просто через край.

Мне одновременно до мурашек хочется, чтобы он коснулся меня там… внизу, и ровно также сильно — чтобы немедленно всё прекратил. Не знаю, как уживаются внутри два этих непреодолимых желания. Волнами накатывают все чувства разом. Возбуждение. Похоть. Стыд. Позор. И так по кругу.

— Расслабься, — просит Арсений, поглаживая напряженные ягодицы.

— Как могу, — робко прикрываю глаза ладонью.

Смотреть на все это просто нет сил.

Слезы вот-вот вырвутся наружу.

— Вредина, — нежно отзывается и снова расцеловывает живот, только чуть нежнее. Игриво прикусывает кожу на талии. — Поступим по-другому.

Вдруг поднимается на ноги и нежно обнимает. Сладко, жадно покусывает растерзанные им же губы.

— Я… тоже хочу, — набираюсь смелости и отстраняюсь.

— Что? — удивленно сводит брови.

— Хочу потрогать тебя, — коротко опускаю взгляд на низко посаженные джинсы.

Арсений через нос с жадностью забирает воздух и медленно выдыхает, словно стараясь немного прийти в себя.

— Говорю же — ты быстро схватываешь, Ари, — грязно улыбается. Делает шаг назад.

Снова размещаю ладони на широких плечах и веду вниз к мышцам на груди, забирая на кончиках пальцев его тепло.

— У тебя есть татуировки? — спрашиваю тихо.

— Нет.

Его глаза полуприкрыты, взгляд дикий, немного шальной. Арс облизывает губы и непонимающе добавляет:

— Какие-то проблемы? Нужны татуировки?

— Не-ет, — произношу со смешком. — Я хочу сделать себе тату, но боюсь.

— Да щас, блд, — кривит лицо, будто я сообщаю немыслимый бред. — Никаких татуировок. Я не позволю.

— Ладно, — легко пожимаю плечами и опускаю руки к твердому прессу.

Боже, он идеальный.

Его кожа на ощупь дико приятная. Не такая, как у меня нежная, более плотная что ли. Но трогать её доставляет удовольствие.

Резко припадаю губами к ямочке у основания шеи и нежно целую, неумело лизнув. Руки Арсения подёргиваются, но он вовремя останавливается, чтобы не взять инициативу на себя.

Глубоко вдыхаю аромат с его груди. Я как токсикоманка. От мужского запаха Долинского, смешанного с туалетной водой, голову немного кружит и меня ведёт в сторону.

— Эй, малыш, — Арсений, проявив хватку, удерживает меня на ногах, ласково приобнимая за талию. — Наш первый секс настолько скучный, что ты засыпаешь?

Прикрываю рот ладошкой и смеюсь.

Дурачок.

— Нет. Мне просто нравится, как ты пахнешь. Чуть в обморок не упала, — искренне признаюсь и тереблю металлическую пуговицу на джинсах.

Расстегнув её, расправляюсь с замком.

Захватываю пальцами грубую ткань вместе с бельем, но потом передумав тяну вниз только джинсы.

— Трусишка, — улыбается он.

Помогает снять с него одежду и остается в белых боксерах с широкой резинкой. Их содержимое, недвусмысленно оттягивающее ткань, заставляет мои щеки заалеть еще больше.

Не знаю, смогу ли я когда-нибудь не смущаться перед этим мужчиной, но я снова варюсь в котле из собственной неуверенности.

Чтобы ее перебороть, не задумываясь, размещаю руку на объемном бугре. Член подрагивает и ощущается безумно твердым на ощупь. Несколько раз сжимаю его через ткань боксеров.

В тишине раздается какой-то животный рык.

— Не могу больше, Ари, — хрипит Арсений. — Потом поиграешься. Пошли в постель.

Смотрю в его глаза, замираю на секунду и доверчиво киваю.

Сильные руки подхватывают меня и бережно укладывают на кровать. Он достает из тумбочки презерватив. Боксеры быстро оказываются на полу.

Сквозь полуприкрытые веки рассматриваю подрагивающий член. Он большой и ровный, с красивой розовой головкой. Такой же, как и весь, Долинский — идеальный.

Арсений вскрывает презерватив зубами и умело раскатывает латекс.

Затем склоняется надо мной, смотрит в глаза. Нежно ведет губами по щеке, подбородку. Спускается к груди, проделывает горячим языком какие-то неимоверные вещи с сосками, вынуждая меня выгибаться.

Снижается к животу и медленно разводит мои ноги.

— Как ты? — спрашивает приглушенно.

Закатываю глаза и запрокидываю голову на подушку, когда чувствую, как его пальцы касаются промежности.

— Арс… — всхлипываю от накатывающей волны жара. — Боже.

Сминаю простыни ногтями и кричу еще отчаяннее, когда чувствую его язык на нежной коже.

— Арс… Пожалуйста.

Забываю обо всем.

Отчим, Тема, все недомолвки и сомнения остаются где-то далеко за пределами этой квартиры.

Здесь есть только я и он.

Хнычу, выгибаясь, но тяжелая ладонь размещается на талии и крепко фиксирует. Движения его языка порочные, жгучие. Снова и снова блуждают по клитору, заставляя изгибаться все больше.

Чувствую, как тяжелеет низ живота, а в голове безумствуют накатывающие волны удовольствия. Они, словно в море, с каждым новым кругом языка Арсения тяжелеют и чернеют, становятся объемнее, гуще, а чуть позже происходит нечто вроде взрыва и я, не сдерживаясь, кричу ровно также, как та девушка из порноролика.

Может, даже громче.

Совершенно точно громче.

— Шшш, — шепчет Арс, приподнимаясь и продолжая поглаживать влажные складки.

Направляет член в меня и входит до упора. Делает движение бедрами. Еще и еще. Стремлюсь ему навстречу, чувствуя, как мышцы внутри еще сокращаются от сильнейшего оргазма.

На эмоциях подаюсь к Арсению и обвиваю шею, припадаю к щеке. Сама. Есть ощущение, что стесняться больше нечего.

Облизываю его губы и посасываю язык, чувствуя, как он ускоряет отточенные движения. Зажимаю упругие ягодицы ногами и упираясь лбом в твердое плечо, взираю, как наши тела соединяются.

В этом есть что-то дикое, первобытное.

Я не знаю.

Просто чувствую, что всё так, как и должно быть. Я под этим мужчиной, а он проникает в мое тело, забирая при этом душу. Не сопротивляюсь, потому что сама этого хочу.

Хочу отдать ему всю себя. Без остатка.

Хочу, чтобы любил! Уже сейчас понимаю, что на меньшее просто не согласна…

Арсений рычит, глухо стонет, совершает последние удары и обрушивается на меня всем телом. Тяжело дышит и несколько минут практически не шевелится.

Приходит в себя.

Затем невозмутимо усаживается на постель и сняв презерватив, завязывает его узлом.

— Все хорошо? — спрашивает, поворачиваясь и внимательно изучая озадаченное выражение моего лица.

— Да, — часто киваю. Чувствую себя такой ранимой.

Собираюсь встать, чтобы, как обычно, после секса помыться в душе.

Но Арс неожиданно хватает за руку и привлекает к себе.

— Наконец-то, — произносит, свободно укладываясь на простыни и подтягивая мое тело за собой. — Думал, мы уже никогда не потрахаемся.

Прикрываю глаза и падаю ему на грудь.

Дышу им. Надышаться не могу!

— Боже, стыд какой! Замолчи, пожалуйста, — шепчу устало и слышу приглушенный смех.