Предчувствия знойного лета

11

И Макси принялась избегать Ричардсона.

Всю следующую неделю она корпела над бумагами, проверила все счета, разработала несколько возможных вариантов бюджета. Ее интересовало, как долго сможет просуществовать гостиница, если сразу же ее не продать. Оказалось, что недолго, если, конечно, не удастся поправить дела. Хотя это было возможно только при условии, что осень, зима и весна будут удачными и ничего непредвиденного не случится. Если же сезон будет так себе, как нынешний, то придется только экономить и надеяться на удачу. А если выпадет хотя бы один плохой сезон или подряд три посредственных, то надо будет или продавать гостиницу или не платить налоги и не покупать топливо для обогрева… Голодать.

И только в одном из вариантов предусматривалось, что старики уйдут на покой. Если гостиница будет продана Дэвиду Уилсону. Пока он не напоминал о своем предложении, но когда-нибудь обязательно снова напомнит об этом. У Макси не было принципиальных возражений против продажи гостиницы Дэвиду. И даже более того, она была уверена, что это — единственный разумный способ спасти Хантер-Ин. Сама Макси могла бы пойти на какие угодно жертвы и лишения, но пережить страдания стариков не могла.

После обдумывания каждого из вариантов Макси совершала прогулки по полям или уходила в лес. Несколько раз она бегала на озеро, иногда даже с ребятами из компании Картера. Многие из них ей нравились. Они были полны энтузиазма и настроены очень дружелюбно. Макси внезапно поняла, что они любят свое дело и буквально обожают Картера. Ей нравилось их дружеское и заботливое отношение к каждому члену труппы. Выполняя вместе самую разную работу, они сдружились еще крепче, и она только радовалась, что тоже участвует в этой совместной работе. Видя их энтузиазм и удовлетворение от сделанного, Макси все больше стала сомневаться в правильности своего решения. Покидая театр, она стремилась к миру и спокойствию, а теперь тосковала по сцене так, как может тосковать человек по утерянной ноге или руке.

Последний вариант ее действий, который она, в общем-то, не хотела признавать, предусматривал возможность возвращения в театр. От этого она постоянно страдала и попыталась представить, что произойдет с Хантер-Ин, если вернется на сцену. Когда в декабре она приехала сюда, дела шли совсем неважно. Старики думали нанять управляющего, но на это не хватало средств. Макси же занимала только одну комнату и получала немного наличных денег на карманные расходы, если таковые имелись. Правда, потом из-за пожара она едва не погубила все дело. Но старики сильно от нее зависели. И что же произойдет с ними, если она вернется в Нью-Йорк?

Вопрос оставался открытым. Но Макси в какой-то мере была удовлетворена, что наконец-то смогла сформулировать его.

Пьеса Шекспира шла еще в течение двух недель. Погода стояла хорошая, правда, выдались два дождливых дня. Народ валом валил на спектакли и был просто в восторге от Картера и его труппы. Макси лишь изредка и тайком наблюдала за тем, что происходило на сцене, стараясь избегать встреч с Картером. Никто ни разу не спросил ее о причинах отсутствия, поэтому она решила, что просто никому до нее нет дела.

Однажды, в день последнего представления этой пьесы, она совершила свою обычную прогулку. После полудня, побродив босиком по мелководью вдоль ручья и подождав, пока закончится спектакль, Макси возвращалась домой, минуя овечий загон. Дед, с красным и потным лицом, трудился над починкой изгороди. Сердце Макси тревожно забилось, но она заставила себя улыбнуться.

— Что-нибудь случилось, дед?

— Ничего хорошего, — пробурчал он в ответ.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Макси, чувствуя неладное. — Тебе помочь?

— Ничего мне не надо.

Он отложил свой любимый молоток и взял видавшие виды кусачки.

— Дед, у тебя все в порядке?

— Да.

— Ужасно жарко. Принести тебе чаю?

— Вот я закончу, тогда и принесешь. Макси заметила, что дед искоса посмотрел на нее.

— Дед!

— Макси, иди и не мешай работать.

— Хорошо, ухожу. Позови меня, если тебе потребуется моя помощь. — И она направилась к дому. По пути ей встретилась бабушка со стаканом чая. — Это для деда? Что-то он не в духе.

— Я знаю. Где ты была? Мы тебя искали, — пытаясь скрыть раздражение, сказала бабушка. — Во время спектакля выбежали овцы, и нам с дедом самим пришлось ловить их.

— О господи! Вам, что же, никто не помог?

— Актеры и зрители пытались, но разве они знают, как обращаться с овцами. И проку от них никакого. Это ужасно. Конечно, дед должен был следить за этими глупыми животными. Но, пожалуй, в этом никто не виноват. Зато настроение у всех основательно испорчено.

— Я могу еще что-нибудь сделать? — чувствуя вину, спросила Макси. — Они натворили много бед?

— Да нет. Просто они побежали в поле, никого не трогая. Это же безобидные существа. Ребята бросились их ловить, а они будто взбесились и понеслись прямо на публику. Я думаю, во время дружеского пикника это выглядело бы очень смешно, но не во время представления.

— Если возникнет необходимость, позовите меня.

И Макси направилась к дому. На веранде, обсуждая смешное вторжение овец во время последнего акта и возбужденно обмениваясь шутками, сидели Грегори Дуглас и Бобби Уортворт.

— А, Макси. Вы пропустили восхитительное зрелище, — сказал Бобби.

— Я уже слышала.

— Это был просто цирк. Не хватало только клоунов и чертова колеса. Если бы вы видели, какой переполох они устроили в толпе.

— Овцы абсолютно безвредные животные, — смущенно сказала Макси. Горло у нее от волнения перехватило, ведь это была ее вина. Если бы она находилась рядом, ничего бы подобного не случилось. Появись она вовремя, и все было бы в порядке. — Вы доиграли до конца?

— С трудом, — ответил Грег, задыхаясь от смеха. — После такого казуса было весьма трудно сосредоточиться.

Макси хотела уже было ответить на его смех в более резком тоне, но сдержалась и примирительно сказала:

— Не беспокойтесь, такого больше уже не случится, ведь мой дед — мастер по починке изгородей.

— Я надеюсь. В разгар событий я сказал ему о нежелательности подобного в дальнейшем.

«Ну, вот и конец взаимопониманию», — подумала Макси.

— К сожалению, овцы безмозглые твари, — добродушно сказала Макси.

Махнув рукой, Грег прервал разговор, и Макси с неприятным ощущением вышла во двор. За столом на лужайке сидели Картер и Люсинда. Они пили джин с тоником и так хохотали, что слезы текли у них по щекам. Макси старалась не замечать, как удивительно обаятельно смеялся Картер.

— Макси, такого ты не видела никогда. Садись. Ты слышала про овец?

Макси не стала садиться.

— Да, слышала. И хотела извиниться за неудобства.

— О чем ты? Вот это было зрелище. Три грязные, блеющие овцы вторглись в действие пьесы Шекспира, и что особенно примечательно, в комедию. — Люсинда перевела дыхание. — Некоторые вообразили, что мы нарочно придумали такой конец. Я и не припоминаю, когда так смеялась последний раз.

Стараясь сделать какие-либо выводы из этих совершенно разных оценок происшествия, Макси нахмурила брови.

— Они никого не напугали?

— Кого могли напугать эти три совершенно безобидные создания? — отпивая из бокала, заметила Люсинда. — Было много детей, они смеялись до слез, и, думаю, все приняли «на ура» нашу интерпретацию.

— А мне показалось, что Грегори недоволен.

— Это потому, что в этот момент была его реплика.

Картер посмотрел на Макси прищурившись.

— Вы что-то хотели?

— Грегори, похоже, обиделся на стариков. И они очень сильно переживают. Особенно дед. Он вовсю вкалывает, ремонтируя забор.

— Конечно, лучше, чтобы такого больше не случилось, — прокомментировал Картер. — В конечном счете, за животных в ответе ваш дед, но я не думал, что примет это так близко к сердцу. Вы хотите, чтобы я как-то успокоил его?

— Что-то в этом роде. И попросите своих коллег не задевать его самолюбия.

— Хорошо, — ответил Картер, пожимая плечами.

— Спасибо, — сказала Макси и почувствовала, как дрожит ее голос.

Она быстро отошла, пока Картер ничего не заметил, но за ней последовала и Люсинда.

— Хочешь поговорить?

— О чем? — удивленно спросила Макси.

Люсинда устроилась на ступеньках веранды и кивнула, показывая на место рядом с собой.

— О тебе и о Картере.

Макси отвернулась и уставилась на дорогу, ничего не говоря.

— Ты в него влюбилась? — спросила Люсинда.

— Нет!

— Он тебя привлекает? — снова спросила Люсинда.

Стараясь не смотреть на Люсинду, Макси сказала:

— В противоположном смысле слова, наверное.

— Это не ответ. Ну, если хочешь знать, у меня нет никаких романтических отношений с Картером.

Макси оторвала взгляд от муравьев, копошащихся в траве, и внимательно посмотрела на красивую женщину, сидящую рядом с ней.

— Вы просто «хорошие друзья», да?

— Правильно.

— Люсинда, а тебе не кажется, что Картер меня не уважает?

— Я вижу, что это ты его не уважаешь, — улыбнулась та.

Макси не смогла сдержать улыбку.

— А что, заметно?

— Конечно, заметно, — ответила Люсинда.

— Ты прекрасно видишь недостатки других, а вот свои — не замечаешь и не признаешь то, что видят другие.

— Могу биться об заклад на Хантер-Ин, что Картер влюблен в тебя.

Люсинда рассмеялась от всей души.

— Если бы я знала, что делать с гостиницей, то охотно приняла бы вызов. Макси, дорогая моя Макси, смотри на вещи проще, не старайся все усложнять. Радуйся жизни. Хочешь, пойдем искупаемся?

Макси усмехнулась.

— После такой лекции разве откажешься. Картер, конечно же, тоже пойдет?

— Макси, — увещевающим голосом произнесла Люсинда. — Да, он тоже пойдет, но подумай, что тебе представится прекрасная возможность полюбоваться его прекрасным телом. А сейчас пойдем, и веди себя прилично.

И они поднялись наверх, чтобы переодеться. В своем обычном спортивном наряде Макси подошла к зеркалу: красивая, стройная фигурка, короткие, блестящие волосы и большие зеленые глаза, на которые до Картера никто не обращал внимания. И стройные ноги.

Макси сошла по лестнице вниз, чтобы присоединиться к Люсинде. Люсинда прохаживалась по холлу в розовом купальнике, на плечи был накинут белый халат.

Смеясь, они выбежали из дома и присоединились к остальной компании. Стараясь избегать Грегори и Бобби, Макси оказалась на заднем сиденье рядом с Уинни и Джуди — молодой актрисой, исполнявшей роль Фебы. Картер с Люсиндой уселись впереди. Макси не возражала. Она старалась забыть эпизод с овцами и немного развлечься.

Озеро было и великолепным, и спокойным. Владельцы коттеджей, разбросанных по его берегам, решили не пользоваться моторными лодками. Поэтому на поверхности воды лишь изредка маячили каноэ, а иногда показывалась и одинокая весельная лодка. Макси любила проводить здесь свое свободное время.

Вода в озере считалась холодной, но Макси к ней привыкла. Она первой вошла в воду и, немного постояв, быстро и размашисто поплыла. Она остановилась только тогда, когда заметила, что берег уже далеко и глубина стала значительной. На минуту задержавшись, она проплыла еще несколько метров и оказалась на том месте, куда падали солнечные лучи. Вообще-то небо было в облаках, а воздух — сырой, но холодная вода и дальний заплыв взбодрили ее.

Вдруг рядом с ней показался Картер, и вот уже видны его мускулистые плечи и мокрые волосы. Он усмехнулся.

— Вы что же, сразу и в заплыв?

— Да, я люблю плавать, — выразительно заметила Макси, но потом решила, что ответ ее прозвучал довольно глупо. — Хорошая тренировка.

— Вы и бегаете, и плаваете. Неудивительно, что вас пригласили рекламировать колготки. Они заставляли вас надевать парик?

— Конечно.

Макси радовалась, что на этот раз Картеру не удалось смутить ее. Довольная собой, она даже предложила ему вместе плыть назад, на что он с удовольствием согласился. Когда они подплыли к самому берегу, она обошла стороной место, где расположилась вся компания, и устроилась на россыпи камней у самой кромки пляжа. Взобравшись на большой валун, Макси уже собиралась расслабиться и обсохнуть на солнышке, как рядом появился Картер.

— Забыл полотенце, — извиняющимся тоном произнес он.

— Вы не боитесь, что мы станем объектами сплетен? — неуверенно заметила Макси.

— О нас уже сплетничают, — добавил он, смеясь. — Макси да вы краснеете.

— Это из-за солнца, — смутившись, заметила она.

— А ведь солнца-то нет, — усмехнулся Картер.

Макси вытянула ноги и устроилась так, чтобы они касались воды. Понимая, как нелепо они выглядят, лежа почти обнаженными рядом, она пожелала, чтобы здесь не было двадцати пар любопытных глаз, украдкой бросающих на них косые взгляды.

— И часто вы сюда приходите? — спросил Картер.

— Раньше это бывало чаще, — ответила она, глядя на блестящую поверхность воды. — Когда я была маленькой, я проводила здесь все летние каникулы. Родители много разъезжают и всегда отправляли меня к старикам. Потом, когда я училась в колледже, а отец с мамой были в Уганде, у меня уже не оставалось времени на безделье. Старики задавали мне работы на весь день, когда я не была занята в спектаклях. — Она внезапно замолчала, поняв, что проговорилась. — Я имела в виду…

— Вы имели в виду, что не только снимались в рекламных роликах, — сказал Картер нейтральным тоном, не добрым, но и не злым.

— Да, немного, — она замялась, легко лгать ей всегда не удавалось. — Я немного играла, когда училась в колледже. Вообще я часто сюда приезжала.

— А где ваши родители сейчас?

— На островах Тонга.

— И где же это, черт возьми?

— В южной части Тихого океана. Я никогда там не была.

— Они работают на нефтяную компанию, так, что ли? — спросил Картер.

Макси покачала головой.

— Нет, они миссионеры.

— Вы давно их не видели?

— Я не видела их целых два года, но мы поддерживаем связь. Когда мы — я и младшая сестра — были совсем маленькими, они оставались в Штатах. Странствовали в Аппалачах и Нью-Мексико. Они хорошие миссионеры. Они верят в провидение господне и тому подобные вещи.

— Трудная жизнь для ребенка.

— Нет, почему же. Интересная жизнь. Конечно, бывало трудновато. Они любят путешествовать, и я их понимаю. Они надолго застряли на этих островах, пишут, что там превосходный климат.

— Конечно, не такой, как в Новой Англии. Ну, и почему вы перестали сниматься в рекламе? — снова задал вопрос Картер.

— Некоторое время я жила в Нью-Йорке, и так получилось… В общем, вы знаете.

Картер удивленно поднял брови, и Макси поняла, что он ничего не знает. Но далее исповедоваться она не собиралась. Ей не хотелось делать из себя посмешище.

— А какой факультет вы закончили?

— Английского языка, — быстро произнесла Макси, стараясь, чтобы ее ответ прозвучал автоматически.

— Немного проку, когда содержишь провинциальную гостиницу.

— Да, поэтому-то у меня так плохо идут дела. Хочу записаться на курсы или попросить Дэвида Уилсона немного подучить меня.

— Ах да, великий Дэвид Уилсон, — сказал Картер неопределенным тоном и сел на камне. — Недавно он организовал неплохую вечеринку. Кстати, почему вас не было?

— А меня никто не приглашал.

— О, господи, а вы что же хотели получить приглашение с вензелями, доставленное к вашей двери специальным курьером? Бросьте, Макси. Никто и не заметил, что вас не было.

— И вы менее всех.

— Замечательно, — холодно отреагировал он. — Ну что ж, пора собирать народ? Вам, наверное, следует торопиться, чтобы помочь бабушке вовремя приготовить ужин. Вообще ваша бабушка из-за нас везет огромный воз хлопот. В Хантер-Ин для нас созданы прекрасные условия. По крайней мере, жаловаться мне не на что, разве что на вас, но это другой разговор. Только, пожалуйста, не говорите мне, что вы все делаете, как полагается, и всякую другую ерунду. Макси, как управляющая вы, наверное, делаете все хорошо, а вот… — ну да ладно, в следующий раз. Прекрасная Люсинда уже направляется в нашу сторону.

Картер поднялся и обнял Люсинду за голые плечи. Взволнованная и смущенная, Макси хотела было сказать какую-нибудь глупость, например — чтоона пойдет домой пешком, — но вместо этого поплелась к машине и тихо уселась на заднем сиденье, так ничего и не придумав.