Предел Доминирования

Глава 9

Ночь была беспокойной. Рейн проснулась от того, что ей в спину упиралась возбужденная плоть Лиама. Негромко вздохнув, она поднялась.

Прошлым вечером, перед ужином, Хаммер и Лиам занимались с ней любовью. Затем Хаммер наконец рассказал им о своем допросе в полиции. После этого он обнимал ее и изо всех сил успокаивал, не давая обещаний, которые не смог бы выполнить, а потом Макен исчез внизу, забрав с собой Лиама.

Поздно ночью она услышала стук и подслушала разговор парней с Дином. Затем в предрассветные часы ненадолго исчез Лиам. Хаммер откатился от нее через несколько часов после этого и покинул дом.

Рейн втянула в себя воздух, чтобы сохранить самообладание. Несмотря на то, что оба мужчины старались смягчить правду, они были обеспокоены. Так проявлялась их снисходительность и защита, и она любила их за это. Но она стала частью проблемы с тех пор, как ее брат расшевелил пресловутый змеиный клубок. Поэтому она должна стать и частью решения.

Хаммер и Лиам могут чувствовать себя преданными из-за ее решения, но Рейн собиралась сделать все, что от нее зависит, чтобы объяснить брату, что он разрушает ее жизнь, а затем заставить его исправить содеянное.

После инцидента в СПА-салоне, само собой, она не смогла увидеться с ним наедине. У Хаммера своих проблем по горло, а Лиам мог бы убить ее брата.

Эти двое должны остаться в стороне.

Бросив еще один взгляд на Лиама, чтобы убедиться, что он все еще спит, она наклонилась и подобрала спортивные штаны, которые предыдущей ночью надевал Хаммер. Пошарив по карманам, она с облегчением нащупала там клочок бумаги. Рейн извлекла его. Адрес и номер комнаты в мотеле Ривера.

Пробравшись на цыпочках мимо спящего ирландца, она собралась с духом и взяла с ночного столика свой телефон. Два телефонных звонка и она оказалась за дверью.

Рейн покинула ванную комнату и унюхала что-то восхитительное. Желудок забурчал. Слава Богу, что мама Лиама чувствовала себя на ее кухне как у себя дома.

Войдя в уголок для завтрака, Рейн обнаружила там Бека и Сета, поглощающих золотистые блинчики и бекон.

Она не смогла скрыть удивления.

— Доброе утро. Что вы здесь делаете?

Сет пожал плечами.

— Мама Лиама позвонила и сказала, что мы нужны тебе.

Переместив взгляд на Брин, она захлопала глазами.

— Вы знаете, что я запланировала?

— Конечно, знаю, девочка. И ты права, думая, что Лиам и Хаммер только помешают. Езжай, повидайся с Ривером и урезонь его. Сет и Кеннет будут сопровождать тебя ради твоей безопасности.

Рейн с благодарностью улыбнулась.

— Я тоже так считаю. Спасибо.

Брин притянула ее в объятия.

— Я хочу увидеть, что все вы счастливы, а также думаю, что ты на верном пути.

Бек нахмурился.

— Мне не нравится твоя идея поехать за спинами твоих Домов, принцесса. Они будут в бешенстве.

— Твой брат опасный парень. Он показал, что может быть безжалостным, — Сет покачал головой. — Я чувствовал бы себя лучше, если бы Лиам и Хаммер знали, куда и зачем мы направились.

— Я единственная, кто сможет разъяснить все Риверу, — с молчаливой признательностью Рейн приняла тарелку, которую ей передала Брин. — Мой брат узнает, насколько упрямой я могу быть.

— Будет здорово, если в твоей жизни останется хоть один родственник, — добавила Брин.

Прямо сейчас Рейн это не волновало. Несмотря на то, что когда-то брат катал ее на спине и крал шоколадные батончики из магазина на углу, чтобы увидеть ее улыбку, она долгое время жила без него.

— Я не рассчитываю на это. — Она обратилась к Сету и Беку: — Если вам неудобно ехать со мной, я поеду одна. Но все равно поеду.

Двое мужчин едва ли были лучшими друзьями и она, безусловно, чувствовала соперничество между ними из-за блондинки-медсестры, но они переглянулись и кивком пришли к согласию.

— Что это вы тут задумали? — внимательно разглядывая открывшуюся сцену, у входа в кухню стоял Лиам, высокий и настороженный.

Ее сердце ухнуло вниз. На самом деле, она хотела убраться из дома без стычки.

— Я собираюсь поговорить с Ривером и заставить его выслушать меня. Пожалуйста, не пытайся меня остановить, Лиам. Это единственное, чем я могу помочь Макену.

— Мы сказали нет. Ты обещала, что не станешь разыскивать брата. — Черты лица Лиама окаменели. — Нет никаких реальных доказательств преступлений Хаммера. Сомневаюсь, что в суде они будут предоставлены. Мы не хотим, чтобы ты рисковала собой.

— Я дала это обещание до того, как полиция сосредоточилась на Макене. Теперь ставки повысились. Такова цена, которую он заплатит, если я не сделаю этого.

— Ривер пытался похитить тебя. Ты забыла? А я и Хаммер никогда не забудем. Мы практически потеряли тебя вновь. Неужели ты не догадываешься, в какой ад он едва не окунул нас? А теперь я должен позволить тебе отправиться на встречу с этим дьяволом?

Лиам всегда был защитником и другим он не станет… но прямо сейчас ей нужна была поддержка, а не геройство.

— Если я возьму тебя с собой, ты сможешь оставаться спокойным и не повышать тон?

— О, никаких разговоров не будет. А будет мой кулак на лице Ривера.

— Вот почему ты не можешь поехать вместе с ней, сынок, — мягко упрекнула его Брин. — Позволь Рейн сделать это. Ей это нужно.

— Ривер не прикоснется к ней, чувак, — заверил его Сэт. — Даю слово.

— Я тоже. И если мы двое недостаточно убедительны, то всегда есть мои друзья Смит и Вессон. — Бек похлопал по выпуклости под рубашкой. — Принцесса будет в безопасности.

Рейн кивнула.

— Я не буду делать глупостей.

Лиам помолчал, словно собираясь с силами. Затем посмотрел на мать и вздохнул.

— Должно быть я сумасшедший. Хорошо. Я не буду стоять у вас на пути.

— Правда? Не будешь? — Она не ожидала, что он даст разрешение. Никогда.

— Ранее Лиам и я поболтали за чашкой чая, девочка. Он знает, что я права, — сказала Брин. — Просто ему это не нравится.

— Не нравится. — Лиам приблизился к Рейн и положил руку ей на живот. — Вы двое будете осторожны, да?

— Обещаю. Хочу удивить Ривера. На этот раз все пройдет на моих условиях. Потом я вернусь домой к тебе и Хаммеру, потому что вы это все, что я когда-либо желала.

— Тогда поезжай. — Лиам погладил ее по голове, в его темных глазах застыло напряжение.

— Спасибо за понимание. О, а Макен у своего адвоката, да? — После кивка Лиама она прикусила губу. — Не говори ему об этом пока. У него хватает стресса и без меня. Я планирую быть дома до его возвращения.

— Иисусе, Рейн. Ты просишь меня обмануть моего лучшего друга.

— Нет. Я просто прошу тебя оставить все это между нами до тех пор, пока у меня не появятся хорошие новости. Как только я вернусь сюда целая и невредимая, у него не будет причин, чтобы рычать и ворчать. Ну, не так много.

Закончив завтрак, Рейн с Беком и Сетом на буксире, встали. Пока они направлялись к двери, Лиам отодвинул свою тарелку и, притянув Рейн в объятия, крепко обнял и, прежде чем неохотно выпустил, жадно поцеловал.

— Поторопись домой. Я люблю тебя, Рейн.

— Я делаю это ради нас. — Она провела рукой по жизни, растущей внутри нее. — Ради всех нас. Я тоже люблю тебя.

Оказавшись на улице, они сели во взятую в прокате машину Сета и направились по адресу Ривера. Когда они вышли из автомобиля, калифорнийское солнце сбивало с ног. Дул сильный ветер Санта-Ана и горячий воздух трепал ее волосы, заглушая звук колотящегося сердца.

Она постучала по деревянной двери и стала ждать, ощущая, как Сет и Бек, защищая, застыли за спиной.

Послышался звук шагов, а потом дверь открылась. Ривер стоял, застывший, выражение лица было нечитаемым.

— Рейн. Кто эти клоуны, еще одни сожители?

«Началось…»

— Я приехала поговорить с тобой, как здравомыслящий человек. Прекрати считать меня шлюхой!

— Я не говорил, что это был твой выбор. — Сожаление в его глазах причиняло ей боль.

— Это мои друзья. Они здесь, чтобы убедиться, что ты не станешь проделывать ту же глупость, что и в СПА-салоне.

Ривер был настроен недоверчиво.

— Так они никогда не видели тебя голой?

«Видели и более одного раза, но не ради секса». Такой ответ только смутил бы ее брата.

— Это твое самое большое огорчение? Я приехала, чтобы поговорить о том бардаке, в который ты превратил мою жизнь. И в отличие от последнего раза, когда ты ошарашил меня, теперь ты, блять, меня выслушаешь.

— Если бы Лиам тебя слышал, малышка… — пробормотал Сет у нее за спиной.

Да, ее ирландец терпеть не мог, когда она сквернословила. Но сейчас было не время думать об этом. Она стрельнула взглядом себе за плечо на блондинистого здоровяка-следователя.

Сет пожал плечами.

— Думаю, он бы гордился. Иди и порви всех, тигрица.

Покачав головой, Рейн посмотрела на брата и увидела, что он стоит, скрестив руки на груди.

— Никакими словами ты не сможешь убедить меня в моей неправоте. Ты смущена тем, что стала жертвой. Я все понимаю. И помогу тебе выбраться из этой безысходности.

— О, Боже мой, как об стенку горох. — Она наступала на него, тыча в грудь пальцем. — Во-первых, с Лиамом и Хаммером я никогда не была в «безысходности». Они оба любят меня, безоговорочно, не то, что моя собственная семья. Во-вторых, меня не волнует, если в своих глазах ты не можешь оправдать мой стиль жизни. Ты уехал и я ничего тебе не должна. Так что ни на секунду не допускай мысль, что я здесь, чтобы униженно вымолить твое одобрение или прошу, чтобы ты спас меня. В-третьих, я не уйду отсюда, пока ты не признаешь, что являешься импульсивной тупой задницей, которая несправедливо обвинила Макена. За ним охотится полиция, потому что ты и высокоморальная палка, что ты засунул себе в задницу, решили, даже не выслушав мою версию этой истории, что я какая-то девица в беде, которую тебе нужно спасти. Я не нуждаюсь в тебе.

— Ух ты, — прошептал Бек позади. — Она язвит.

Сет мягко усмехнулся.

Ривер нахмурился.

— Если тебя не нужно спасать, почему не сказала этого в СПА-салоне?

— Я пыталась. Но нет же. Ты просто решил, что меня необходимо увезти насильно. — Она взмахнула рукой. — В тот день у меня не было заготовленной речи. Зато теперь есть, так что тебе лучше выслушать меня.

— Послушай, я виню себя за то, что не вернулся в Штаты и не убедился, что с тобой все в порядке. Меня пожирает осознание того, что когда погибла Ровен, а ты сбежала из дома, я находился за сотни километров, служа дядюшке Сэму. Мне бы хотелось спасти ей жизнь, а тебя избавить от многих лет мучений, проституции и изнасилований. Понимаю, что Билл не был приятным человеком и, вероятно, в каком-то смысле эти парни лучше…

— Во всех смыслах, — она выругалась, глаза горели. — Они так любят меня, я и не знала, что мужчины могут такое.

Он отступил.

— Я не желаю слышать ничего о твоей сексуальной жизни.

— Вот именно! Как же ты меня достал. — Она топнула ногой от злости. — Забудь про секс.

— Это сложно выполнить, когда смотришь на свою беременную сестру.

Она посмотрела наверх, изо всех сил цепляясь за терпение.

Бек и Сет уже собирались послушать о ее тошнотворном прошлом. Садист кое-что знал. Следак тоже мог быть в курсе… Но неприкосновенность частной жизни перестала иметь значение. Только Хаммер знал.

— Ты хочешь правды или желаешь, как мудак, просто стоять и осуждать меня?

— О, нет. — Ривер покачал головой. — Я хочу услышать это.

— Хорошо. Я могу войти и рассказать тебе свою историю? А ты не станешь встревать и вставлять свои пять копеек.

— Только с нами, — Сет тотчас обозначил основные правила.

Она повернулась к своим телохранителям.

Когда Рейн развернулась обратно, чтобы убедиться, что брат понял, Ривер стоял и настороженно смотрел на мужчин. Затем пожал плечами и открыл дверь шире.

— Хорошо. Входите.

В прохладном темном номере мотеля не было ничего элегантного. Ковер бутылочно-зеленого света не слишком соответствовал горчичным стенам. Над массивной кроватью висел черно-белый пейзаж в рамке. Кухня выглядела так, словно ей часто пользовались. Банка сывороточного протеина стояла на кухонном столе, а рядом — с полдюжины яичных скорлупок. По-видимому, он только закончил завтракать.

Он жестом указал ей на офисный стул рядом с дверью. На противоположной стороне комнаты, рядом с холодильником, располагался круглый столик на одной ножке. Но когда Ривер предложил Беку и Сету эти места, они отказались отходить от Рейн.

Приподняв бровь, Ривер сел на край постели, которая выглядела слишком измятой для простого сна.

— Я слушаю.

Теперь, когда Рейн завладела его вниманием, ее захлестнули эмоции, мысли проскальзывали прежде, чем она могла их закончить.

— Начни с самого начала, — подбодрил Ривер. — Подростком Билл продал тебя Хаммеру и…

— Что?

«Где черт подери, он услышал подобное?»

— Такого и близко не было. Все это началось потому, что у нашего дорогого папочки был мерзкий характер.

Ривер кивнул.

— Знаю. У меня есть шрамы, подтверждающие это.

— Не у тебя одного, хотя мои, теперь, только эмоциональные. Хаммер водил меня к пластическому хирургу, когда… — Она всплеснула руками и покачала головой. Она сбилась. — Последнюю пару лет под крышей Билла я спала с ножом под подушкой. Мне исполнилось семнадцать, когда однажды ночью в мою дверь вломился пьяница-отец, чтобы лишить меня девственности.

— Что? — выдохнул Ривер. — Иисусе…

— Я сопротивлялась. Он избил меня. Думаю, той ночью он хотел убить и меня тоже.

Ривер сжал губы в тонкую линию.

— Я думал, что этот буйный ублюдок ненавидел только меня.

— Он ненавидел всё и всех, а особенно нас. Мне удалось порезать его щеку, схватить сумку с предметами первой необходимости, которую я приготовила на всякий случай, и выскользнуть в окно. Было три часа ночи. У меня было всего восемь долларов и идти было некуда. Он сделал так, что у меня было чертовски мало друзей.

— Да, он был хорош в изолировании, манипулировании и умении заставлять окружающих чувствовать себя незначительными.

Значит, ее брат испытал это на собственном опыте. Вероятно, убедить его в том, что встреча с Макеном стала лучшим, что было в ее жизни, пока она была ребенком, будет не так уж сложно.

— В точку. После побега я два дня бродила в оцепенении. Мучимая жаждой и голодом, я была в агонии. В синяках, порезах, с треснувшим ребром. Я готова была броситься под автомобиль или что-то в этом роде… Спрятавшись в аллее за «Темницей», я заплакала.

— Тучка… — Он выглядел пораженным.

— Там и нашел меня Хаммер. Он приютил меня. Он… удочерил меня, за неимением лучшего описания. Он кормил, одевал, лечил, защищал, учил, нянчился, помогал, делал все, что должна была делать семья. За это полицейские называют его извращенцем, растлителем малолетних? Они пытаются вменить ему преступления, которые он никогда не совершал.

— После всего, что тебе пришлось пережить с Биллом, я не виню тебя за твой выбор. Ты была ребенком. Если бы ты осталась с Биллом, должно быть, он убил бы тебя. Так что я чертовски рад, что ты выкарабкалась. Но я виню Хаммера. Он воспользовался тобой. В обмен на свою заботу он вынудил тебя заниматься с ним сексом.

— Нет, он не делал этого! Если когда-нибудь какой-нибудь мужчина прикоснется ко мне хоть пальцем против моей воли, я сделаю с ним то же, что сделала с Биллом. Но Хаммер никогда не делал таких попыток. Я работала у него помощником, поваром, бухгалтером и девочкой на побегушках. Я делала его жизнь более спокойной. Он установил границу между нами, даже когда узнал, что я влюбилась в него. Даже когда я бесстыдно предложила ему себя.

— Значит, он выждал несколько недель, прежде чем воспользоваться твоей благодарностью и начать заигрывать с тобой? Боже, как трогательно.

— Ты что, самый тупой мудак в мире? — изумился Бек. — Я — врач. Может, позволишь мне подправить твое состояние? Лоботомия должна помочь.

Она кинула на садиста осуждающий взгляд.

— Пожалуйста… у меня все под контролем. — Затем она повернулась к Риверу. — Насчет того, что он сказал.

Сет шумно вздохнул.

— Лиам с Хаммером правы. Все это бессмысленно. Он никогда не начнет слушать.

— Мужик… — Бек покачал головой. — Я был в «Темнице», когда Хаммер привел твою сестру в клуб. Он. Не. Трогал. Ее. Господь Свидетель, он трахал всех остальных…

— Спасибо за напоминание, — фыркнула она.

Ривер выпрямился и указал на ее живот.

— Очевидно, что в какой-то момент он переспал и с тобой. Когда?

— Это чертовски личное, и она не обязана отвечать тебе ничего, кроме того, что ей было больше восемнадцати, — напомнил Сет.

Она проигнорировала блондинистого громилу.

— Четвертого числа прошлого ноября. Он впервые прикоснулся ко мне спустя более шести лет после того, как приютил. Макен никогда не касался меня, не эксплуатировал как сутенер и не занимался какой-либо еще сексуальной деятельностью до прошлого ноября. Мне было почти восемнадцать с половиной, когда я лишилась девственности, и это произошло не с Хаммером. Все, что касалось этого, было только моим выбором.

А когда она вспомнила, какую боль причинила Макену, ее пронзило раскаяние.

— Чертовски паршивый выбор, — усмехнулся Бек. — Зак был куском дерьма.

Рейн жестом показала на Бека. Она не могла спорить с фактами, но его подтверждение и не причиняло вред.

Ее брат воспользовался моментом, чтобы усвоить информацию.

— Если Хаммер не выкупил тебя ради секса, то зачем тогда он давал Биллу деньги? Я видел старого хрена перед смертью. Он сам мне сказал.

— И ты поверил ему?

Риверу хватило совести покраснеть.

— Он сохранил копию каждого денежного перевода, что выслал ему мастер Извращенец. Было ощущение…

— Хорошо, шокирующая новость, Билл солгал. Хаммер платил ему, чтобы тот держался подальше. Он добровольно отдавал этому падальщику по две тысячи долларов в месяц в течение шести лет, только чтобы я была в безопасности. Он купил мне машину. Оплатил колледж. — Она прослезилась, как только подумала о том, сколько всего для нее сделал Макен. — Он первый человек в моей жизни, который вообще остался в ней. Он мог оставить меня в том переулке или позвонить в прокуратуру, которая, вероятно, отправила бы меня домой, что еще хуже. Но нет. Он рисковал всем, чтобы помочь мне, ничего не ожидая взамен. — Она похлопала по груди ладонью, с трудом сдерживаясь, когда осознание о величине принесенной Макеном жертвы врезалось в нее вновь. — И поскольку каждый судит в меру собственной испорченности, ты воспользовался его самоотверженным поступком и убедил полицейских в том, что это было чем-то грязным.

Я могу навсегда потерять его из-за того, что ты не можешь понять, каково это подставиться под удар, чтобы помочь ребенку, без того, чтобы желать взамен секса.

Рейн хлопнула рукой по губам, когда рыдания вырвались на свободу. Если бы она разозлила Ривера и он отказался отозвать свои обвинения, то Хаммер провел бы остаток жизни за решеткой. Страх острым скальпелем полоснул по ее телу и вывернул наизнанку.

Сет положил руку ей на плечо. Рейн старалась собраться и продолжить, но, черт подери, лицо Хаммера, стоящее перед глазами, заглушало все слова.

— Тучка? — Ривер казался обеспокоенным.

Слабо кивнув, она стерла слезы со щек.

— Если бы не Хаммер, я бы закончила, как Ровен.

— Умерла в пустыне? — голос Ривера посуровел.

— Намного хуже этого. На очень-очень много хуже. — У нее вырвалось еще несколько рыданий. — В том году, в июле, ты ушел, и в августе ей исполнилось тринадцать. Он начал насиловать ее в день ее рождения в том году. К пятнадцати она дважды забеременела, и оба раза он прерывал беременности.

— О… — Ривер застонал, он выглядел бледным и оглушенным. — Я не знал. Прекрати.

— Нет. Это правда, и тебе нужно ее услышать. Ровен позволяла Биллу приставать к ней вновь и вновь, чтобы защитить меня, потому что больше никого не было, чтобы остановить его. Когда она «уехала в колледж», он убил ее за великий грех, за то, что она хотела уехать от него. А потом он переключил свое внимание на меня. Я понятия не имела, что происходило до этого, и не могу выразить словами, сколько вины ощущала за то, что не замечала очевидного. Она страдала, а я ничего не сделала…

Рейн больше не могла говорить. Сожаление и чувство вины убивали ее.

Сет обогнул ее кресло и встал перед ней на колени, сочувствие смягчило выражение его зеленых глаз. Она покачала головой. Если она примет сейчас его утешение, то еще больше расклеится.

Ей нужно быть достаточно сильной, чтобы заставить брата увидеть правду.

Ривер встал с кровати, сглотнул.

— Я не знал. В то лето Билл выпинал меня, потому что я подверг сомнению «исчезновение» мамы. Я стал подозрительным и вырос достаточно, чтобы ответить ему, когда он избил меня за это. Пока я был маленьким, он частенько выбивал из меня дерьмо, но никогда не прикасался ко мне подобным образом… Иисусе. Мне жаль, что я уехал. Я был зол и потерял маму. Кроме того, я был всего лишь мальчишкой без работы и навыков общения, пытался научиться, как прокормиться и выжить. Я нашел себя в уличных боях за деньги. Я едва не убил парня голыми руками и попал за решетку. Судья предложил мне по достижении восемнадцати поступить на военную службу или отправиться в тюрьму, таким образом я попал в армию. Оказавшись там, я просто хотел все забыть и быть нормальным.

— Все мы стали жертвами Билла. Но почему ты не прислушался, когда Лиам и Хаммер пытались рассказать тебе, на что была похожа моя жизнь? Или когда объясняла я?

Он покачал головой и провел рукой по волосам.

— Я — солдат, Тучка. Это все, кем я был, не считая последних семидесяти трех дней. Я оставил командира, научился смотреть на факты и быстро принимать решения. Я называл вещи так, какими их видел.

Ее ноги тряслись, но она поднялась. Сет и Бек сразу же оказались рядом, предлагая свои руки. Она воспользовалась ими, потому что молила о мужестве. Проклятье, она поклялась, что больше ни один мужчина-Кендалл не сделает ей больно.

— Ты был неправ. Хаммер даже не знает, что я здесь. Он никогда не захочет, чтобы я просила за него. — Ее гордый сильный Дом предпочел бы пойти ко дну с высоко поднятой головой. Но она бы отказывалась от своей души вновь и вновь ради его спасения. — Лиам тоже не хотел, чтобы я ехала сюда. Но я настояла, потому что сделаю все от меня зависящее для мужчины, который тоже сделал для меня все.

— Принцесса, — прошептал Бек, — сделай глубокий вдох. Лиам с Хаммером не хотели бы, чтобы ты так сильно расстраивалась.

Рейн это знала. Она чувствовала себя опустошенной и вымотанной и выгоревшей для всего, кроме грызущего страха, что не сможет состариться вместе с Макеном.

— В моей жизни есть всего два человека, без которых я не смогу жить, и ты пытаешься посадить в тюрьму одного из них. Я в агонии и умоляю тебя прекратить это. Пожалуйста…

Медленно, к ней приблизился Ривер. По обеим сторонам от Рейн Бек и Сет приготовились защищать ее. Она посмотрела на незнакомца, у которого были ее глаза, еще одного человека на всей планете, который знал, каково это жить под железным кулаком Билла Кенделла. Рейн не знала, чего ожидала, но ее огромный брат наинежнейшим прикосновением стер с ее щек слезы.

— Сложно принять, что моя маленькая сестренка живет с двумя мужчинами одновременно, которые старше, опытнее нее и были женаты. Оба — Домы, так что я прекрасно знаю, что они требуют от тебя. Эта картина жжет мои глаза, а при мысли, что ты стоишь перед кем-то на коленях, я схожу с ума. И ты беременна. — Он потер глаза большим и указательным пальцами. — Это трудно принять. Но я пытаюсь.

— Я не прошу тебя любить это. Я прошу, чтобы ты убедил полицейских, что неверно воспринял факты и отозвал эти ужасные обвинения. Если ты не веришь, как я была счастлива, то никогда и не поверишь.

За минутами мольбы Ривера могло бы последовать исцеление и начаться ее будущее, она могла бы отпустить Бека и Сета и покинуть мотель.

***

Лиам вздохнул.

Пятнадцать минут спустя Хаммер вошел в парадную дверь и узнал, что Рейн находилась у Ривера. С тех пор он не дышал.

— Поверить не могу, что ты дал ей переступить этот чертов порог. Серьезно, Лиам. Предполагается, что мы защищаем ее от этого мудака, а ты просто… что? Проводил ее с улыбкой и помахал на прощанье рукой. «Конечно, любимая, — спародировал он. — Отправляйся и повесились со своим сумасшедшим братом. Надеюсь, ты вернешься!» Ты, блять, прикалываешься надо мной?

— Она была полна решимости встретиться с ним, разрешили бы мы или нет. Что мне оставалось делать? Связать ее?

— Может быть. Или, может, тебе следовало приковать ее к кровати, как я говорил.

— Это твой способ для решения всех проблем?

Лицо Хаммера сменило три оттенка красного.

— По крайней мере, мы бы знали, что она в безопасности.

— Мы оба знаем, как она отреагировала на ограничения, когда мы в последний раз пытались. Будь благоразумным. Мы не можем сделать Рейн узницей в ее собственном доме. Я тоже беспокоюсь о ней. Но она человек с сильной волей, способный выжить. И она не дура.

— Нет, это мы дураки, потому что позволили выйти за двери этого дома.

— Она вольна приходить и уходить, куда ей захочется.

Макен выглядел таким же гибким, как кирпичная стена.

— Ривер неадекват. Вероятно, он получил слишком много осколков в голову. Или, эй, может, он такой же сумасшедший, как их старик. В любом случае, мы сидим здесь сложа руки, а она Бог знает где.

Лиам не нуждался в напоминании Хаммера о том, что было на кону. На самом деле, чем дольше отсутствовала Рейн, тем сильнее в нем укоренялось беспокойство.

Мнительность было чертовски пронырливым чувством.

— Я говорил тебе, что она не одна. Бек и Сет…

— Это не ты и не я. Что если они не смогут остановить Ривера и с ней что-нибудь случится?

Мысль о подобном проскальзывала в мозгу Лиама не единожды.

— Я знаю, что это рискованно, и никогда не смогу простить себя, если…

— Поверь мне. Тебе не придется, — Хаммер пронзил его злым взглядом, расхаживая по деревянному полу гостиной.

— Я верю, что в любую секунду она войдет в эту дверь. — «Это тот слепой инстинкт, на котором советовала сосредоточиться мать».

И если он был неправ и Рейн не вернется, то он покончит с Ривером Кендаллом всеми кровавыми способами, которые только придут ему в голову.

Прежде, чем Макен смог начать спорить вновь, в дом, звеня ключами, вошла Рейн. Бек и Сет шли по бокам от нее. Облегчение нахлынуло на Лиама.

Он хлопнул Макена по спине.

— Видишь, приятель? С ней все лучше некуда.

Хаммер не слушал. Он сгреб ее в охапку и на долгое мгновенье припечатал к себе. Затем он наклонился и сильно шлепнул ей по заднице, чтобы выбить всю дурь.

— Ай! — вскрикнула она.

Лиам встал между Хаммером и девушкой, временно спасая ее задницу.

Когда Рейн скользнула назад, они бросили взгляд на ее лицо. Оно было в пятнах, глаза красные и припухшие. От беспокойства у Лиама сжалось горло.

Хаммер обхватил ее за плечи.

— Что случилось? Тебе больно?

— Нет, Макен, — ее мягкий голос казался измученным, — со мной все просто прекрасно.

— Брехня. Ты плакала. Что этот ублюдок тебе сделал?

— Ничего. Мы поговорили и разбередили прошлое.

Хаммер сжал челюсти, без сомнений, стараясь сдержать свой темперамент.

— Но в остальном все в порядке?

— Да.

— Хорошо, — рявкнул он. — Имеешь ли ты хоть малейшее понятие о том, как я, блять, сходил с ума? Ты обещала оставаться в стороне от этого шизанутого психопата, а вместо этого, как только я отвернулся, сбежала, чтобы встретиться с ним.

Бек и Сет встали по бокам от Рейн, словно так и не прекратили защищать ее. Она только подняла руку, чтобы остановить их и покачала головой.

— Прошу прощения, сэр.

Рейн изящно опустилась на колени к их ногам, расположив ладони на бедрах и опустив голову.

Сердце Лиама пропустило удар. Умная девочка. Внутри него распустилась гордость.

Комната погрузилась в тишину.

Макен выдохнул воздух, который задержал, и опустился на колено, поднял ее подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Зачем?

— Чтобы помочь тебе. — Она встретила его пристальный взгляд, словно желая заставить его понять. — Я должна была убедить Ривера сказать полиции, что он ошибся на твой счет.

— Я просил тебя помогать? — Хаммер выгнул бровь.

— Нет. И никогда не стал бы. Но моя семья достаточно уже принесла нам горя и боли. Я чувствовала, словно моей обязанностью было раз и навсегда положить всему этому конец. Прости, что заставила тебя поволноваться.

Лиам покосился на Макена, который стиснул зубы и выглядел так, словно готов был взорваться.

— Мужик… — Лиам старался говорить рассудительным тоном.

— Обязанностью? — ноздри Хаммера затрепетали. — Твоей обязанностью является сделать так, чтобы твой разум, тело и душа принадлежали нам с Лиамом. Тебе не нужно думать о том, что сделала твоя семья, и подчищать за ними долбанный бардак — не твоя работа. Начать самой защищать себя это то же самое, что и отобрать свое подчинение.

Лиам не мог с этим поспорить. Он надеялся, что и Рейн не станет пытаться.

— Я не это имела в виду, — заверила она. — Но приму любое наказание по твоему выбору.

— Чертовски верно, примешь. Позже. И когда я закончу, ты запомнишь, что больше никогда не стоит ставить одного Дома против других.

— Да, сэр. — Она опустила голову.

Казалось, ее согласие сняло с Хаммера напряжение. Он поднял ее на ноги и снова прижал к своей груди.

— Если бы с тобой что-нибудь случилось… Иисусе, Рейн.

Затем с безжалостной нежностью он заявил права на ее рот. Сердцебиение Лиама стало возвращаться к обычному ритму. Он дал им еще минуту, прежде чем обнять обоих, оставляя поцелуи на шее Рейн.

Когда Макен освободил ее губы, на них набросился Лиам. Обхватив ладонями ее лицо, он целовал основательно, смакуя ее мягкость и тепло.

— Мы беспокоились о тебе, любимая.

— Ты тоже собираешься меня наказать? — От замешательства она нахмурилась.

— Нет. Это Хаммера позволения ты не получила. Но я не стану мешать ему. Ты могла бы дождаться и спросить у него, но решила не делать этого.

— Но… — Рейн сжала губы, проглотив свои аргументы. — Так и было.

— Скажи спасибо, что это не я навешиваю наказания, принцесса. Вероятно, Хаммер легко обойдется с тобой. — Затем Бек бросил взгляд на лицо Макена. — Или нет.

Хлопнув Сета по плечу, Лиам повернулся к парням.

— Спасибо вам обоим за то, что присмотрели за Рейн и привезли ее обратно в целости и сохранности.

Хаммер поднял на них холодный взгляд.

— Уверен, что однажды поблагодарю вас, но случится это не сегодня.

Бек рассмеялся.

— Не думал, что будет так. Если ты желаешь, чтобы ее задница действительно запылала…

— Мы не хотим, — прервал его Лиам.

Сет пытался подавить улыбку.

— Рейн проделала отличную работу, пытаясь доказать свою точку зрения.

Бек усмехнулся.

— Она подожгла такой костер под задницей Ривера, который заставил бы скаута сгореть от стыда. Мне следовало заснять для вас видео. Хаммер, на ее фоне ты говоришь, как святоша.

Рейн прикусила губу.

— На самом деле так и было.

Лиам совершенно не удивился. Он взял за руку их девочку.

— Да ладно вам, — поддразнил его Сет. — Вы упрекаете ее за то, что она пыталась помочь вам и сегодня День святого Валентина.

Макен посмотрел свирепым взглядом.

— Надеюсь однажды, ты полюбишь женщину, которая напугает тебя до усрачки.

Улыбка слетела с лица Сета.

— Я уже, и ты это знаешь.

Лиаму хотелось треснуть Хаммера по голове, чтобы его рот открылся, и засунуть ему в рот его же туфлю.

Ему, по крайней мере, хватило такта, чтобы поморщиться.

— Я не это имел в виду…

— Знаю, — прервал его Сет. — Просто помни, что надо радоваться тому человеку, который является для тебя особенным. Это есть не у всех. Бек и я собираемся совершить набег на ваш холодильник, даю вам три минуты.

— Тебя всё устраивает, принцесса? — Бек бросил на Рейн многозначительный взгляд.

Она выглядела немного нервной, но улыбнулась.

— Прекрасно. Спасибо.

Этот обмен взглядами показался Лиаму странным.

Хаммер хмурился, наблюдая, как парни неторопливо направились в соседнюю комнату. Но покачав головой, он повернулся к Рейн.

— Прежде чем ты расскажешь мне все, что случилось на встрече с Ривером, и я имею в виду все до малейшей детали, Лиам и я хотим кое-что тебе подарить. — Он потянулся к карману и, вытащив маленькую красную коробочку, вложил ее Рейн в ладонь. — Открой это, прелесть. С днем святого Валентина.

— В данный момент много чего происходит, но мы хотим подарить тебе кое-что памятное. — Погладил ее по волосам и поцеловал в висок.

Рейн подняла крышку, и глаза ее расширились. Вынимая изящный серебряный браслет из коробочки, она задохнулась от счастья.

— О, Боже… Он прекрасен! — Глаза наполнились слезами радости, когда она прижала его к своему сердцу. — Кулон, который подарила мне мама… Вы нашли его.

— В твоем шкафу, в клубе. — Макен кивнул.

— Мама подарила эту подвеску, когда мне исполнилось семь. Она сказала, что, несмотря на то, что я ее малышка, я уже выросла достаточно для какой-нибудь хорошенькой вещицы. — Рейн прижала руку к подрагивающим губам. — Я носила кулон каждый день после ее смерти. Цепочка, которая шла в комплекте, порвалась в ночь, когда Билл… — Она покачала головой и не стала заканчивать предложение. — Я положила его в карман, а потом припрятала в «Темнице». Большое вам спасибо. Еще больше талисманов!

Она осмотрела три переплетенных, филигранных сердца, по одному на каждого из них. Когда же она заметила крошечные детские пинетки, ей пришлось снова вытереть глаза. Бессознательно она положила ладонь на живот.

Лиам повернулся, чтобы посмотреть на Хаммера. Они обменялись нерешительными взглядами.

— Мы не хотели заставлять тебя плакать, любимая.

— Это слезы счастья. Украшение просто великолепно!

Они облегченно улыбнулись.

— Эти три сердечка я придумал сам. И мы с Хаммером вместе нашли пинетки.

— Не знаю, как вас отблагодарить. — Она обняла их и крепко сжала.

— Оно так же прекрасно, как фотография, которую ты прислал мне, когда нашел его. Кулон ее матери стал прекрасным дополнением. Видишь, не так уж ты и плох в этом ути-пути дерьме, — прошептал Лиам на ухо Хаммеру.

Макен улыбнулся.

— Мы рады, что тебе понравилось, прелесть.

— Я влюбилась в него. Даже просить не смела о чем-либо подобном.

Вместе с Хаммером они постарались застегнуть браслет на ее запястье. Она светилась, глядя, как тот сияет на свету.

— Надеюсь, вам хотя бы вполовину понравится то, что я купила для вас. — Она быстро пересекла комнату и вытащила из сумочки две коробочки с белыми атласными бантиками. Устремившись обратно, она протянула Лиаму и Хаммеру по одной.

Они одновременно развернули свои подарки. О’Нейл улыбнулся, когда заметил, что Макен вынул такое же кольцо, как у него, прикрепленное к массивному серебряному медальону. Он перевернул его и прочел надпись: «С тобой в моей жизни любовь приобрела новое прекрасное значение».

Лиам подавил эмоции, вставшие комом в горле, и скользнул поцелуем по ее губам.

— Спасибо, девочка. Ты тоже привнесла в мою жизнь новое прекрасное значение.

- «Я любила тебя день назад. Люблю сейчас. И буду любить всегда», - голос Хаммера был густым и низким, пока он читал надпись на своем подарке. — О, Прелесть. Ты же знаешь, что это именно то, что чувствую я.

Она погладила их по лицам.

— Хорошо. Пожалуйста, помните об этом…

Лиам пронзил ее подозрительным взглядом.

— Что ты натворила?

Она стала заламывать руки, это всегда было плохим знаком.

— Мне нужно, чтобы вы сделали глубокий вдох и держали разум открытым.

— Вот дерьмо, — проворчал Хаммер.

— Все в порядке. Честно. — Она бросила взгляд куда-то вправо поверх их плеч. — Просто у нас посетитель…

Рейн не закончила предложение. Лиам развернулся, чтобы увидеть, что именно ее отвлекло. Бек и Сет поворачивали из-за угла, возвращаясь в гостиную… с Ривером Кендаллом, шагающим позади.

Лиам сошел с ума.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он у брата Рейн. — Убирайся отсюда к черту!

Кулаки сжались, зубы обнажились, с диким ревом Хаммер сделал то же самое.

Бек и Сет заблокировали их. Словно они… что? Защищали Кендалла? Лиам нахмурился. Вот, дьявол, нет.

Начался настоящий ад. Рейн попыталась урезонить его, но ее слова затерялись в гуле обозленных ос, наполнивших его голову.

— Шаг в сторону, — он задвинул ее себе за спину.

Она изо всех сил дернула его за руку. Он высвободился из ее хватки.

— Ты, долбанный мудак, как ты посмел войти в этот дом! — Хаммер пронзил Ривера взглядом, обещающим расправу, рыча угрозы поверх плеча доктора. — Ты, блять, покойник, Кендалл.

— И я буду рад ему помочь, — вставил Лиам.

— Достаточно! — выкрикнула Рейн сквозь весь этот хаос. — Вы обвиняли его в том, что он не слушал вас, а сами-то ничем не лучше.

Хаммер снова отпихнул Бека. Лиам ринулся вперед, чтобы помочь отодвинуть мужчину в сторону. Сет преградил ему дорогу. Осиный рой в его голове зазвучал громче. Глаза заволокла красная пелена ярости.

— Убери от меня свои чертовы руки, Сет и уйди с дороги. Я вырублю тебя.

— Нет, не вырубишь, — спокойный тон Хорошего парня противоречил похожей на тиски хватке на руке Лиама. — Дай Кендаллу шанс все объяснить. Если тебе не понравится то, что он скажет, мы с Беком поможем тебе надрать ему задницу.

Предложение Сета ничуть не успокоило ярость, бегущую по венам Лиама. Вместо этого он вновь попытался проскользнуть мимо друга, пока Бек и Хаммер схватились друг с другом. Воздух наполнили крики и проклятия.

Где-то на задворках сознания в его мысли встряла мать, распекая его, пока опрометью спускалась по лестнице. Он выругался себе под нос.

— …я имела в виду, проклятье! — Рейн зло топнула ногой, лицо ее покраснело. — Вы, два неандертальца, дадите моему брату выговориться? Я попросила его приехать сюда и ни один из вас не отменит за две минуты то, на что мне понадобилось два часа!

Хаммер ощетинился.

— Этот сукин сын не сможет сказать ничего, чтобы изменить…

— Прошу прощения за то, что сделал тебе, Хаммер. Лиам, — Ривер помрачнел, нахмурился и прервался. — После того, как я только что увидел, как вы заботитесь о Рейн, надеюсь, вы поймете, как сильно я сходил с ума от беспокойства за свою младшую сестру. Она это все, что у меня осталось. И я здесь только потому, что она попросила меня приехать и посмотреть на ваши взаимоотношения своими глазами. Теперь, я… понимаю, что она пыталась вложить в мою упрямую башку, — Ривер прервался, словно признание собственной вины обожгло ему язык. — Вы оба любите ее.

— Конечно, любят. — Неожиданно для всех с улыбкой на губах и Дунканом за спиной появилась Брин. — Теперь, когда мы прояснили это недоразумение, почему бы вам не присесть и не поговорить?

Лиам не мог дышать от ярости. Он сжал кулаки. Последнее, что ему хотелось делать, это смотреть на Ривера Кендалла, сидящего на противоположном конце стола и притворяться, что он не испытывает ненависти к этому ублюдку со съехавшей крышей.

— Возьми себя в руки, сынок, — тихо проговорил Дункан ему на ухо. — Настало время слушать и исцеляться.

От него потребовалась вся его сила воли, чтобы подавить ярость и кивнуть отцу.

— Отличная идея, Брин. — Рейн повернулась к Лиаму с Хаммером. — Сделайте хороший глубокий вдох. Ведите себя как взрослые и выслушайте. Пожалуйста!

— Следи за тем, что говоришь, девочка, — обратил внимание Хаммер.

Гнев все еще бурлил в Лиаме.

— Ты ходишь по тонкому льду.

— Ведите себя хорошо, мальчики. А я приготовлю нам чай, — предложила Брин перед тем, как умчаться. — Дункан?

Пара ушла, и Лиам задался вопросом, не забрали ли они с собой его единственную надежду на здравомыслие.

— Принцесса, все будет в порядке? — спросил Бек.

Она обняла садиста и сухо улыбнулась.

— Думаю, все будет в порядке. Не знаю, к чему приведет то, что я самый трезвомыслящий человек в этой комнате, но мы постараемся.

Сет поцеловал ее в лоб.

— Иди и порви их еще раз, тигрица. У тебя получится. Мы проведаем тебя попозже.

— Иди и пригласи Хевенли на ужин, — посоветовала она.

— Так и планирую. — Сет сверкнул самоуверенной улыбкой. — Прежде, чем поиметь ее на десерт.

Бек выглядел убийственно разъяренным.

— Нет, ты, блять, не сделаешь этого.

Бек с Сетом спорили всю дорогу до двери. Заинтересованный в том, чтобы на светло-бежевом ковре Рейн не произошло убийства, Лиам отпустил их.

Они с Хаммером и Рейн расселись за кухонным столом. Ривер присел последним. Враждебность и упреки по-прежнему давили на Лиама, пока Рейн рассказала все, что произошло в номере отеля Ривера.

У него болело сердце, от осознания, что ей снова пришлось переживать произошедшие с ней события.

— Я просто хотел, чтобы моя сестра была в безопасности. То, что я увидел только что на кухне… — Ривер выглядел ошеломленным. — Мне жаль, что не слушал раньше.

— Знаю, — мягко прошептала Рейн.

Ривер выглядел раскаивающимся, но Лиам сомневался, что человек за пятиминутный проблеск сознания сможет понять всю глубину любви, что они втроем разделили между собой.

— Несмотря на то, насколько трогательно ты извиняешься, это не изменит того бардака, в который ты превратил наши жизни, — прошипел Хаммер. — Или то, что этим фокусом ты еще больше расстроил свою сестру. Вчера они вызывали ее в центр города, для допроса. Она беременна, ты, тупица. И ей пришлось столкнуться с незнакомцами, которые называли ее шлюхой и допрашивали по поводу сексуальной жизни.

— Простите. Если бы я мог вернуть все назад…

— Вред нанесен, — огрызнулся Лиам. — До тех пор, пока ты все не исправишь, не думаю, что нам есть что сказать друг другу.

— Я сделаю все возможное. — Ривер встретился с колючим взглядом Лиама. — Я встречусь с детективами Уинслоу и Кэмероном и объясню, что никогда не должен был верить тому дерьму, что отец скормил мне перед смертью. Если и Рейн поддерживает тебя, то я не вижу мотивов для твоего преследования полицейскими.

Лиам тоже не видел. За исключением того, что его смущали утерянные записи службы безопасности и неведомый свидетель.

Пытаясь не волноваться, Лиам встал.

— Не споткнись о порог.

Рейн хлопала глазами от удивления, а Хаммер холодно уставился на Ривера.

— Ребята…

— Нет, все в порядке, — настаивал Ривер. — На их месте я бы тоже был в ярости. На войне предположения могут спасти тебе жизнь. В любви… видимо, они опасны. Я все исправлю. Хочу, чтобы ты оставалась в моей жизни, Рейн. И чтобы была счастлива.

— Тогда начинай извиняться перед нашей девочкой, — потребовал Лиам. — Ты, блять, заставил ее плакать, ты…

— Лиам, — перебила Рейн, положив поверх его свою руку. — Страх за то, что потеряю Макена и нашу общую жизнь, расстраивал меня. Ну, и гормоны тоже.

— Хочешь все исправить? — бросил вызов Хаммер, вероятно, не вполне верящий в раскаяние Ривера. — Начни с рассказа о том, кто на тебя работает в «Темнице». Кто твой крот?

Ривер выглядел смущенным.

— У меня нет информатора.

— Правда? — издевался Хаммер. — Откуда тогда ты узнал о яблочных маффинах Рейн? И где, блять, пропавшие видеозаписи?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — заявил Ривер.

— Херня, — Хаммер выглядел так, словно был готов ударить вновь.

Ривер поднял обе руки.

— Ты можешь настаивать и дальше, но я ни черта не вру. Ты хотел, чтобы я тебя выслушал? Я это сделал. Но хотел бы и от тебя того же.

Хаммер изучал мужчину жестким взглядом, затем наконец мрачно кивнул. Не имея другой альтернативы, Лиам поступил так же.

Но он знал, что позже, наедине, они соберутся вместе, чтобы выяснить это.

Рейн облегченно вздохнула.

— Спасибо.

— Нам нравится заставлять тебя улыбаться, любимая, — по крайней мере, это мог сказать искренне.

Он не доверял Риверу, но если ублюдок говорил правду, это было хорошо для Рейн… и плохо для всех них. Его страх усилился.

— Что ты планируешь делать завтра? — неожиданно спросила она у брата.

Лиам бросил на нее хмурый взгляд. Неужели она хотела пригласить надоедливого мерзавца на ужин?

— Искать работу. — Он пожал плечами. — Но для тебя время найду.

— Не хотел бы ты, эм… — Рейн прикусила губу.

У Лиама возникло подозрение, что он знал, о чем хотела спросить его девочка.

— Рейн, ты не обязана…

— Нет, обязана, — парировала она мягко и посмотрела на брата. — Я никогда не была на могилах мамы и Ровен. Думаю, что теперь я готова. Мне бы хотелось, чтобы ты пошел со мной.

Он и Хаммер должны быть теми, кому следовало сопровождать ее во время такого эмоционального дела. Лиам ощетинился.

— Может, тебе стоит подождать, пока родится ребенок.

— Чрезмерный стресс не пойдет на пользу никому из вас, — вставил Хаммер.

— Почему бы вам всем не пойти туда? — Брин подошла к столу, неся в руках чайник со свежезаваренным чаем. — Таким образом, Рейн и Ривер смогут попрощаться, а вы двое будете обеспечивать ее комфорт.

Рейн бросила на него с Хаммером взгляд, полный надежды. Они обменялись безмолвными взглядами.

Хаммер вздохнул.

— Хорошо. Мы поедем с тобой, прелесть.

— Спасибо. — Рейн улыбнулась одновременно дрожащей и нежной улыбкой. — Что насчет завтрашнего полудня?

— Отлично, — сказал Ривер. — Не скажу, что жду этого с нетерпением, но наступило время отдать последнюю дань.

— Великолепно. — Брин поцеловала Лиама в щеку. — Похоже, вы начинаете ладить. Тогда мы с папой отправимся на ранний ужин в честь дня святого Валентина. Скоро вернемся.

После того, как мать Лиама обняла Рейн и Хаммера, его родители отбыли.

Больше Лиаму не нужно было быть вежливым. Он стоял, надеясь, что Ривер даст повод.

— Тогда встретимся на кладбище.

Брат Рейн понял его невысказанное предложение.

— Хорошо. Я… отправлюсь в полицейский участок и вычищу сотворенный мной бардак. Всем спокойной ночи. Счастливого э-э-э… дня святого Валентина.

Поднявшись, Рейн обняла брата, Хаммер буравил его ледяным взглядом. Лиам же в свою очередь бросил на того быстрый взгляд, полный обещания медленной и болезненной смерти, если Ривер вздумает вновь их подставить.

Он и Хаммер, оба, приобняли Рейн в защитном жесте, пока провожали Ривера до двери и наблюдали, как он уезжает по подъездной дорожке.

Как только он уехал, Лиам притянул ее в свои объятия и крепко сжал.

— Такое ощущение, что я полжизни прождал, чтобы получить тебя обратно, любимая.

Но на этом он не остановился. Лиам запечатал ее рот в неторопливом страстном поцелуе.

Она послала ему нежную улыбку и отодвинулась.

— Мне это было необходимо.

— То, что тебе нужно, это отшлепать твою попку до ярко-красного цвета, — Хаммер зарычал перед тем, как схватить ее волосы в кулак и притянуть к себе ее губы.

Лиама пронзило желание, пока он наблюдал за их пламенным поцелуем. И вернулось ощущение, близкое к спокойствию. Если Ривер добьется успеха, то, вероятно, весь этот кошмар вскоре закончится.

Когда Макен неохотно оторвался от губ Рейн, Лиам посмотрел на него.

— Теперь, когда мы одни, какой информацией владел Стерлинг?

— Хорошие новости… и плохие. И раз мы заговорили о Стерлинге, мне нужно позвонить ему и сообщить, что Ривер собирается отозвать свои обвинения. Давайте переодеваться к ужину. В «Мелиссе»? Где я зарезервировал столик. Или… — Он вздохнул.

— В «Мама-тесто»?

Для Хаммера это стало огромной уступкой. Он любил хорошую еду, но Рейн обожала пиццу с самого начала своей беременности.

Глаза ее засияли от волнения.

— Ты сделаешь это ради меня?

Выражение его лица говорило о том, что ему стоило проверить свое душевное равновесие, но он кивнул.

— Значит, пицца. А пока мы будем есть, я все расскажу.