Председатель 4

Глава 15

В кабинете директора мы с Витькой сидели уже как полчаса. Директриса, а это не только термин из геометрии, довольно быстро ввела меня в курс дела и показала две объяснительные от каждой из сторон.

— Вячеслав утверждает, что ваш сын ударил его первым. Просто взял и накинулся ни с того, ни с сего! — женщина в возрасте ухватилась за объяснительную другого участника драки.

— А мой сын упомянул об оскорблениях? — позволить скинуть всю вину на Витю я никак не мог.

— Верно, Александр Александрович. Другие ученики подтвердили это. Между двумя мальчиками действительно произошла словесная перепалка, но разве это повод бросаться на другого с кулаками?

От услышанного Витя опустил голову.

— Ты действительно первый ударил? — обратился я к нему, понимая, что тот скажет правду.

— Да, — тихо ответил мальчик.

— Вот! Слышите? Хорошо, что Виктору хватает смелости сознаться во всём, — подхватила женщина в очках, — признаюсь честно, не ожидали мы от примерного ученика такого поведения.

В этот момент Витька вскочил со стула и сказал:

— Он отца моего оклеветал, ещё и при всех ребятах! Я просил его прекратить, но он продолжал! Мой отец не вор и никогда им не был, он порядочный человек и меня тому же учит!

— Подобные вопросы нужно решать с учителем, — спокойно ответила директриса, — Я понимаю, что в Новом Пути не было школы и многие дети ещё сохранили внутри эту диковатость, но не на кулаках же проблемы решать!

Я же замер от удивления. В его объяснительной причиной нападения, если можно было так выразиться, являлось оскорбление, но без подробностей. Только на волне нахлынувших эмоций мальчик дополнил написанное на бумаге. Витя не только заступился за мою честь, вступив в драку со старшеклассником, но и назвал меня отцом. Впервые!

Не могу сказать что я очень чувствительный человек, но в этот момент у меня на глазах выступили слезы. Вот ведь Витька, чертяка! Вот что ты со мной делаешь?

Но сейчас не время для сантиментов, мне еще надо отстоять сына, именно так, сына, перед этой крысой, которая бегает по углам и делит угол пополам.

Директриса напомнила о крупной драке, между школьниками Нового Пути и Красной Зари, пытаясь обвинить во всём Витю, но я не позволил ей этого сделать.

— Вот только не надо сваливать ВАШУ вину за драки по всей школе на детей!

— Нашу? — казалось ещё немного и у неё глаза из орбит вылезут.

— А чью ещё? Вы хотите сказать, что во всём мой сын виноват? — я встал со стула вслед за Витей и указал пальцем на директрису, — то, что эта школа как бочка с порохом — это ваша вина! Да, мальчики подрались, Витя уже признался, что ударил этого Славика первым, но не смейте обвинять моего ребёнка в том, что у вас вся школа передралась друг с другом.

— Александр Александрович, но причём здесь мы?

— Да вы сами только что сказали, что дети из Нового Пути для вас словно дикари. Если к ним относитесь так вы, директор школы, то про учителей я вообще молчу! Дети, между прочим, всё слышат, всё чувствуют! Стоит взрослому случайно проронить слово, как всё, они подхватят его!

— Я понимаю, что вы хотите защитить своего ребёнка, но прошу вас…

— Вы сейчас обвиняете меня во лжи? Меня, депутата верховного совета Союза ССР? — решил я добавить к своим словам важности.

Надо напомнить этой крысе кто перед ней. Да, можно считать это злоупотреблением служебным положением. Но Витя МОЙ сын. Мой! А за своё я буду драться не считаясь ни с чем. Я продолжил:

— Это происшествие было лишь делом времени. Вы, учителя, должны относиться ко всем детям одинаково, стараться объединить их, сплотить, а не выставлять одних посмешищем в глазах других! Не подерись мой сын, подрались бы другие и результат был бы точно таким же! Так вот, теперь скажите, кто же всё-таки виноват в этой крупной драке и раздоре среди учеников? Дети или взрослые? — я требовательно взглянул на женщину, а та в свою очередь поменялась в лице и поправив очки кивнула.

— Вы правы, Александр Александрович. Я назначу совещание и поговорю с учителями. Извините, что я была резка в общении с вами и вашим сыном, но и вы меня поймите правильно. Ситуация с массовой дракой из ряда вон выходящая, — по её голосу я понимал, что директриса старается как можно быстрее замять конфликт. Понимает ведь с кем разговаривает. Но того факта, что я прав, это не отменяло.

— Надеюсь ваши слова не пустой звук, а если безобразие в школе продолжится, то я знаю куда обратиться и какие меры принять. Вы же меня понимаете?

На этой ноте мы с Витей вышли из кабинета и направились к машине. По пути домой мальчик рассказал мне об произошедшем во всех подробностях, и я лишний раз убедился, что Красная Заря выпьет из меня ещё не один литр крови! Взрослые всё не могут позабыть о ситуации с Алексеевым, передавая свою ненависть ко мне подрастающему поколению.

Ругать сына я не стал, скорее попробовал донести простую истину — злые языки всегда были и будут, такова людская суть. Я постарался объяснить ему, что Слава скорее всего услышал подобные высказывания от родителей и подхватил их, даже не вникая в суть.

— Но ведь это клевета… — грустно ответил Витька.

— Должность у меня такая, понимаешь? У многих вызывает зуд пониже спины. Главное ты знаешь какой я, а остальные, — я махнул рукой, — пусть говорят, что хотят.

Надеюсь директриса и правда проведёт профилактическую беседу с учителями, но произошедшее словно в лишний раз напоминало мне о необходимости поторопиться с постройкой нашей собственной школы.

На следующий день, как и планировалось, мы со студентами поехали с экскурсией в «Свет Коммунизма». Несмотря на то, что ситуация с школьной дракой Вити, немного выбила меня из рабочего ритма, но не настолько, чтобы как-то менять из-за этого планы.

Так что новый день прошёл строго по графику. Я показал ребятам второй колхоз, познакомил их с Фроловым и ещё парочкой важных людей. А вскоре мы снова вернулись в «Новый Путь», где, конечной точкой нашего двухдневного маршрута стал кабинет, который мы специально подготовили к их приезду.

Обоюдное знакомство закончилось, и им пора было приступать к практике под присмотром нашей Ларисы Ивановны. Именно она должна будет дальше отвечать на их вопросы про имущество, фонды и планы колхоза.

Стоит сказать, что эту новую задачу она восприняла даже с воодушевлением. И, зная, что наша бухгалтер не особенно-то любит много работать, уже предполагал, что она с удовольствием предвкушает, как свалит большую часть работы на молодых, а сама будет лишь всё проверять.

Впрочем, я был не против. Раз уж пригласил на практику, так пусть практикуют по полной, что называется.

Но перед неделями тяжёлой работы, у меня был заготовлен для них ещё один сюрприз.

Так удачно совпало, что завтра из Киева к нам снова приезжает Глушков Виктор Михайлович, чтобы окончательно обсудить ЭВМ для новых теплиц и не только.

Время пролетело быстро, и уже на этот год для Нового Пути, наконец-то заложен план строительства небольшой ткацкой мастерской, где будут установлены вязальные станки с ЧПУ, работу которых, как я надеялся, мы тоже сможем во многом автоматизировать.

Жаль только, что не получится наладить у нас всю производственную цепочку от стрижки овец и её мытья, покраски до изготовления нитей и, наконец, одежды.

Сначала я надеялся, что всё сложится, но после многих размышлений понял, что пока нам на подобное никак не хватит ресурсов. Так что, вместо этого, решил договориться с фабрикой, где уже отлажен процесс производства пряжи.

Мы сошлись на условиях взаимовыгодного обмена, где Новый Путь будет продавать им всю свою сверхплановую шерсть и часть продуктов, а они нам за это будут поставлять пряжу всех интересующих нас цветов по выгодной цене.

Да и помимо этого, у меня было что обсудить с Глушковым. Так что его приезда я ждал с нетерпением.

Ну и заодно я хотел познакомить с этим талантливым кибернетиком и практикантов.

Так что, когда на следующий день, я заявился вместе с ним в их временный кабинет, то с удовольствием отметил, с каким восхищением они на него начали смотреть, как только я его представил. Ну а Вадиму и представлять не надо было. Парень, очевидно, видел его фотографии в газетах и пришёл просто в бешеный восторг от такого знакомства.

Глушков, к слову, с удовольствием согласился провести для наших студентов небольшую лекцию о перспективах использования ЭВМ и прочей вычислительной техники как в военных, так и в гражданских целях, естественно, подробней остановившись на втором.

— В общем, вот, — подытожил я, когда он закончил, — товарищ Глушков пробудет у нас в гостях ещё пару дней. Так что, если у вас появятся какие-то интересные, а главное экономически оправданные идеи касательно электроники, то не стесняйтесь предлагать. Конечно же, сначала мне, а потом, возможно, мы обсудим это с Виктором Михайловичем.

Глушков улыбнулся и подтвердил:

— Я всегда открыт к новым мыслям и свежим взглядам.

Я видел, что ему нравилось то, с каким вниманием студенты прислушивались к каждому его слову. Даже обычная сонливость Антона и Захара куда-то испарилась, а я уже было думал, что это их перманентное состояние.

Попрощавшись мы вернулись в мой кабинет и приступили к обсуждению насущных вопросов.

— Правильно делаете, что работаете с молодёжью, — начал Виктор Михайлович, после того, как закрылась дверь, — это наше будущее. И меня всегда радует, когда я вижу, что среди них есть те, кто искренне заинтересован в развитии науки.

— Абсолютно согласен, ради такого совсем не жаль времени даже на то, чтобы лично ездить по академиям и агитировать людей на работу.

Глушков серьёзно закивал, а потом вдруг рассмеялся.

— Это странно, но порой общаясь с вами, я забываю, что вы и сами ещё очень молоды. Не знаю, где вы успели набраться такого опыта и даже мудрости, не побоюсь сказать. Хотя, мне бы даже хотелось, чтобы этого у вас было поменьше, тогда вы бы уж точно давно переехали к нам в Киев.

Я улыбнулся. Ох уж эта старая песня. Нет, я твёрдо знал, что нахожусь на своём месте.

Он махнул рукой.

— Можете не отвечать. Но у меня есть хорошие новости. Я специально приберёг их для личной встречи. Мы уже подготовили две машины для ваших будущих теплиц. И они отличаются от той, что работает у вас сейчас, — он выдержал драматическую паузу и продолжил, — конечно, они похожи, по сути это та же модель, но ещё более адаптированная к работе с теплицами. И именно их мы планируем теперь поставлять по всему Союзу. Тем более, что всё больше колхозов и совхозов заинтересованы в том, чтобы повторить ваш успех.

— Это и правда отличные новости. Вот только есть у меня на этот счёт определённые беспокойства… — я рассказал ему историю про ребят из «Трудовика», которых временно переманил к нам, потому что то, что у них строят, весьма далеко от того, что должно быть, — в общем, меня беспокоит, что вот уже долгое время никто не стремится проверить, почему к постройке теплицы там подошли так халатно. Не хотелось бы, чтобы на этих проектах недобросовестные люди грели руки. К тому же толку от таких тяп-ляп теплиц будет мало, что плохо скажется на репутации всего дела.

Глушков выслушал меня с максимально серьёзным и внимательным выражением лица.

— Знаете, Сан Саныч, — ответил он, — меня ваши слова не очень-то и удивили. И, боюсь, что корень проблемы может быть зарыт гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Но хорошо, что вы внимательно отнеслись к словам того парня. Пожалуй, мне стоит самому озаботиться организацией комиссий по проверке строящихся теплиц — он вздохнул и покачал головой, — признаюсь, этого я и боялся. К сожалению, в нашей стране есть очень консервативные люди, которые противятся любым нововведениям. Иногда из корысти, а иногда и из обычного упрямства. Но я думаю, вы уже и сами это заметили.

Я кивнул, а он продолжил:

— Не хочу пока загадывать, но очень может быть, что вся эта история с теплицей в Трудовике не случайна.

Я действительно хорошо понимал о чём он говорит. Возможно, даже лучше, чем он сам. Ведь я знал, сколько хороших инициатив так и не смогли пробиться сквозь бюрократию и интриги в больших кабинетах Советского Союза.

В частности, я сегодня собирался поговорить с ним ещё и об ОГАС, общегосударственной автоматизированной системе учёта и обработки информации, которую ещё в пятидесятых годах пытался протолкнуть Анатолий Иванович Китов, выдающийся советский ученый и один из пионеров отечественной кибернетики.

Потом к этой инициативе присоединился Глушков, но даже при поддержке Косыгина, которой он заручился, воз и ныне буксовал. Проект постоянно критиковали и отказывали ему в финансировании.

В общем, так он и заглох.

И мне бы хотелось это изменить, ведь это была хоть и дорогая, но действительно прорывная задумка, итогом которой, чем чёрт не шутит, могло стать и появление настоящего интернета в СССР, раньше чем это произошло в моём «будущем прошлом», я уже молчу про то, что Глушков также хотел, ко всему прочему, ввести и систему электронных платежей по всей стране. То есть, в перспективе это был просто мощнейший проект. И жаль, что я ещё и не стал такой величиной, чтобы продвигать его по всему Союзу. Но, что если получится также, как с теплицами? Когда одного успешного примера хватило, чтобы пошла цепная реакция. Главное, теперь не допустить саботажа. Поэтому, когда мы закончили обсуждать «Трудовик», я сразу же сказал:

— Виктор Михайлович, с учётом, что ЭВМ в моём колхозе становится всё больше, и я надеюсь, что так и будет продолжаться. Кажется, вам понравилась идея, которую мы сегодня обсуждали вместе со студентами о том, что неплохо бы организовать и отчётно-финансовую работу при помощи ЭВМ, а также хранить в электронном виде все необходимые данные и расчеты. Тем более, что теперь у нас не один, а два объединённых колхоза. И вместо того, чтобы возить туда-сюда бумаги и людей, можно было бы организовать по-настоящему централизованный учёт и управление, да ещё и с прицелом на будущее, если моя вотчина расшится ещё сильнее. А со временем мы можем выйти и на районный уровень, а может даже областной. Вы и сами понимаете, как это удобно, когда можно обмениваться всеми данными, заодно, может быть, снова покажем пример остальным.

Глушков вздохнул.

— Ох, знаете же вы, как меня прямо по больному ударить. Но и как поймать на крючок тоже знаете. Точного ответа я вам сейчас не дам, но обещаю подумать.

На следующий день ко мне зашёл молодой специалист с идеальной характеристикой, работающий на птицеферме в Свете Коммунизма.

С Монцовым Романом Евгеньевичем, который стоял прямо перед мной, я ещё не имел чести познакомиться, но парень быстро смекнул что к чему и поэтому решил сам рассказал про себя, сразу после рукопожатия. Так я узнал, как собеседник родился и вырос в колхозе, в нынешнем Свете Коммунизма, а после учёбы в школе решил отправиться в город покрупнее, чтобы получить должное образование. В отличии от других ребят в техникуме, Монцов болезненно воспринимал разлуку с родной деревней. Никто не понимал его желания вернуться назад, обычно молодежь мечтала устроиться в городе покрупнее, а вот Монцов наоборот, хотел отучиться побыстрее и отправиться трудиться во благо своего колхоза.

С этим низкорослым парнем мы очень быстро нашли общий язык, но я сразу понял, что за его визитом стояло нечто большее, чем разговоры о прошлом.

Долго ждать не пришлось и вот, Роман Евгеньевич завёл разговор про птицеферму, где и работал. Я ожидал услышать очередную жалобу, обычно ко мне именно за этим приходят, но нет, Монцов наоборот нахваливал ферму и рассказал, что её производительность и эффективность может быть намного чем есть сейчас. На птицеферме можно было содержать намного большее поголовье.

Обычно птицефермы могли решить эту проблему самостоятельно, но инкубатор был сломан ещё до прихода этого молодого специалиста.

На его запросы и требования механики только пожимали плечами, «Проще новый купить, чем починить эту ржавую консервную банку, чтоб её!». Но сказать всегда легче, чем сделать. Монцов и сам понимал, что покупка нового — дело не быстрое, а птицеферма-то уже простаивает. С его слов, работники не жаловались по понятной всем причине — больше птиц, больше работы. К тому же, парень отмечал сильное облысение пернатых, вызванное либо болезнью, не исключая влияние паразитов, либо нехваткой витаминов.

— Было бы меньше таких тунеядцев у нас в колхозе, то и жили бы лучше! — возмутился темноволосый парень.

Я уже слышал про проблемы с животноводством в Свете Коммунизма, но слова словами, а вот проверить объект всё же нужно.

— Завтра приеду к вам и лично во всём разберусь, — так мы с ним и порешали.

Каково же было моё удивление, когда на следующий день я приехал на птицеферму и увидел, что Монцов не преувеличивал, а даже приуменьшал количество проблем!

Ферма практически не занималась мясной продукцией, делая упор на яйца. И хотя я знал, что кур там недобор, но что те такие страшные ходили, что без слёз невозможно было смотреть, оказалось для меня новостью! На них даже перьев почти не осталось! Вот уж воистину птицы которые умрут своей смертью!

— Да как они вообще у вас зиму протянули? — схватившись за голову ужаснулся я, даже внутри птицефермы было достаточно холодно. Я на себе ощущал, как продуваются стены, — и вы хотите сказать, что они несутся?

— Вы про их внешний вид? Дык это порода такая, не пужайтесь! Они всегда зимой лысеют, а вот к лету покрываются перьями! Несутся, конечно же несутся, — уверенно заявил бородатый толстяк, но по лицам других колхозников я ясно видел, что тот врёт.

— Ты что, дурака из меня делаешь? — я значительно повысил голос, — Да у вас тут такой дубак стоит, что никакая птица нестись не станет! И сказки про породу тоже для другого оставь! — натянутая улыбка пропала с лица толстяка.

Сразу после этого он подошёл к толпе других колхозников, попытался затеряться среди них, а после и вовсе исчез. Я ещё раз всё обошёл и снова разочаровался в увиденном. Не сдерживая эмоций, я обратился к толпе:

— Товарищи, это не птицеферма, а позор какой-то! А ведь какой потенциал… вам самим не стыдно? — колхозники многозначительно опустили головы, — что ж, будем исправлять!