Председатель 4

Глава 9

По возвращению домой Мария встретила меня в прекрасном настроении, она недавно ездила в район на плановый осмотр, и похоже что беременность протекала хорошо, и ближе к лету в нашей семье появится ещё один ребёнок. Если бы Маша только знала, каким счастливым меня делала, словами не передать. Несмотря на слабость, вызванную её положением, она умудрялась содержать дом в чистоте, встречать меня с вкусным ужином, а наш Витёк всегда ходил чистый и ухоженный. И это я ещё не упомянул её работу. Повезло же мне с ней. И всё у нас хорошо, вот только дом, в котором мы жили, был небольшим и старым. С появлением Вити я уже задумался о пристройке, но имело ли это смысл? Этот дом изначально был построен добротно, но с целым рядом грубых ошибок. Некоторые я старался исправить, пусть и не сразу, но постепенно я начал ловить себя на мысли, что проще всё снести и построить заново.

Хорошенько поразмыслив, я задался новой целью — построить для нашей семьи большой дом, чтобы у каждого ребёнка был свой уголок. По щелчку пальца мои планы не осуществить, здесь требуется время и подготовка, а начать можно будет весной.

Этим вечером мы с Машей постарались сделать ужин особенным. Запекли курицу, наделали вместе салатов и других закусок. Витька сразу смекнул, что что-то здесь не то. Поглядывая на несколько банок с компотом, которые мы приберегли на особый случай, он поинтересовался причиной праздничного ужина. Мария нерешительно взглянула на мальчика. Она сильно волновалось, как он отреагирует на новость о беременности. Ему мы до сих пор о ней не говорили, и ей не хотелось, чтобы Витя почувствовал себя лишним.

— Верно заметил, — одобрительно кивнул я, — новость у нас для тебя.

Несмотря на всё торжество, мальчик насторожился. Видимо привык, что все эти взрослые «новости» приятными не бывают.

— Скоро у тебя будет сестрёнка или братик, — продолжила Мария.

Витя взглянул на неё, затем на меня.

— Ребёнок? А когда? — с серьёзным лицом спросил он.

— Летом, — хором ответили мы.

— Я бы хотел научить его читать и писать, если вы конечно разрешите.

— Конечно! — улыбнулась Мария, — будешь старшим братом!

— Старшим братом… — тихо прошептал мальчик, — я всегда об этом мечтал… буду примером! Быстрее бы! Смогу делиться игрушками и книжками!

С его широкой улыбкой исчезли все страхи Марии, а я вспомнил о недавнем происшествии, которое хотел бы обсудить с ребёнком. Как раз вовремя.

— Вить, а ты вот скажи, что с Игорем произошло? Беднягу налысо подстригли.

— Точно, — подхватила Мария, — это ведь в школе произошло? Неужели хулиганы его обижают?

Мальчик положил куриную ножку на тарелку и опустил голову.

— Ему волосы склеили, — после небольшой паузы ответил он.

Маша с удивлением посмотрела на меня. Она прекрасно знала о том, что Игорь поступил с Витей точно также и догадалась кто причастен к проказе.

— Ничего себе! Это ещё и зимой, когда так холодно… — сказала она.

— Вить, а кто этот хулиган? Знаешь? — даже если вина мальчика для нас была очевидна, мне хотелось, чтобы он сам во всём сознался.

Честность — это одна из личных черт Вити, которую я успел заметить ещё в первую неделю пребывания в нашем доме. Он всегда говорил правду, мне даже казалось, что он вообще врать не умеет и этот вопрос не стал исключением. Он быстро во всём сознался. Ругать его мы не стали, а вместо этого поинтересовались подробностями.

— У нас на уроке химии учитель хороший, — начал мальчик, — он с самого первого дня начал давать мне трудные задания и больше реактивов, чем другим. Обычно я долго сидел, всё разобраться не мог, а в этот раз как надо подготовился и быстро закончил. Пока учитель на других ребят отвлёкся, я со скуки смешал ещё несколько пробирок и получил очень липкое вещество.

— Смешал наугад? — испуганно ответила Мария, — Это же опасно!

— Нет, не наугад, — покачал головой Витя, — я в библиотеке книгу нашёл для старшеклассников, вот из неё всё и выписал.

— А дальше что? — с неподдельным интересом спросил я.

— А дальше Иван Сергеевич ко мне подошёл. Я уже подумал, что всё, увидит и заберёт, но в этот момент на первой парте мензурку разбили, вот учитель сразу к ним и направился. А я эту пробирку с липучкой прямо в портфель спрятал, да аккуратно, чтобы не пролить.

Когда Витя приступил к самому интересному, а именно подробностям продуманного до мелочей плана, я даже сам не верил, что перед мной двенадцатилетний мальчик.

Оказалось, что он подробно изучил расписание уроков для старшеклассников, нашёл в нём физкультуру и занялся дальнейшими приготовлениями. В тот самый роковой день ему повезло. Была контрольная по математике. У всех были недовольные лица, кроме Вити. Математику он любил, поэтому быстро закончил с заданиями и за двадцать минут до конца урока сдал исписанный лист, после чего попросился выйти. Учитель взглянул на работу самого умного мальчика в классе и ничего не подозревая дал добро.

А дальше было проникновение в раздевалку старшеклассников. Он уже давно заприметил портфель Игоря, среди десятков других долго искать не пришлось. Витя подвинул лавочку и стоя на носочках, попытался повесить портфель обидчика на гвоздь, находившийся прямо над дверью. Когда-то на нём висели часы, правда недолго. Однажды старшеклассник задел их мячом и всё, остался только уродливый гвоздь. По крайней мере такие легенды передавали из уст в уста одноклассники Вити. Когда он закончил, то ещё раз окинул взглядом колбу, надёжно закреплённую сверху и сдвинул лавочку назад. По его расчётам, когда Игорь попробует достать портфель, то липучка непременно угодит ему именно на голову, они ведь одного роста с Витей.

Что было дальше мальчик не знал, но уже вечером увидел своего недруга практически без волос. И ладно бы голова, но Игорь даже одной брови лишился. Результат на лицо, причём в самом прямом смысле этой фразы.

Услышанное повергло Машу в шок. Она не ожидала, что наш с виду тихий мальчик способен на такое хулиганство.

— А что если бы ему это вещество в глаза попало? Он мог ослепнуть! Я знаю, что он поступил так с тобой в прошлом, но ведь не нужно мстить.

— Я всё правильно рассчитал, не должно было попасть… — как-то неуверенно ответил мальчик.

Витя наш определённо умный ребёнок, вот только как бы этот ум не был направлен не в то русло.

— Да уж, с такими успехами недалеко ты от него уйдешь, — я скрестил руки на груди, — это, между прочим, хулиганство. Если в детском доме на это закрывали глаза, то здесь не будут.

— Я только хотел, чтобы он почувствовал себя в моей шкуре, — эмоционально признался ребёнок, — сейчас с него все смеются, как когда-то смеялись с меня!

— Пытаясь победить злодея, мы сами легко можем им стать, — я посмотрел Вите прямо в глаза, — мы понимаем твои чувства, но теперь ты в безопасности. Никто и пальцем не посмеет тебя тронуть. Ты ведь хотел быть старшим братом, быть примером для другого, верно?

— Хотел и хочу! — не думая отозвался он.

— Если скатишься в хулиганство, то и пример будет дурной. Ты же сам видел, как брат Игоря, ещё совсем мелкий, а уже подражает брату.

— Мы с отцом гордимся тобой, верим в твоё светлое будущее и очень хотим, — Маша улыбнулась, — чтобы и будущий брат или сестрёнка гордились.

Витя виновато посмотрел на нас.

— Мария Никаноровна, — он всё ещё стеснялся называть нас «папа» и «мама», так что использовал имя и отчество, — извините, я больше так не буду и обещаю, что для малыша стану хорошим братом, — громко и уверенно заявил Витя, после чего посмотрел на меня, — и вы извините, Александр Александрович. Сам не знаю, что на меня нашло. Из-за него мне все волосы состригли, я был так зол… — он покачал головой, — так зол, что совсем всё из головы вылетело, а ведь если бы об этом узнали учителя, то вас в школу бы вызвали, а там и слухи пошли бы… извините, я правда больше хулиганить не буду!

В его словам мы не сомневались, уж если наш Витька что-то пообещал, то так оно и будет.

Наступила зима. Почти такая же снежная как в прошлом году, и Новый Путь снова начал преображаться в соответствии с сезоном. В этот раз мне даже не надо было вмешиваться, люди сами залили катки, настроили красивых снежных фигур, оставалось только ёлку установить. Но это чуть позже.

А следуя нашему примеру, нечто подобное начали делать у себя и в Свете Коммунизма.

Конечно, наши колхозы теперь юридически одно целое, но пока что это больше напоминало поезд, где «Новый Путь» — локомотив, а «Свет Коммунизма» — вагон, которому нужно ещё много изменений, чтобы он смог ехать на такой же скорости.

Поэтому меня радовала любая ситуация, когда они самостоятельно тянутся за нами, пусть даже в мелочах.

Как бы там ни было, а пока что я не мог не разделять в мыслях наши колхозы, слишком велика была ещё между ними разница. Но я рассчитывал, что уже следующим летом там тоже произойдёт существенный скачок, как в уровне жизни, так и в производительности. Как минимум я уже вёл переговоры с Глушковым, чтобы не только расширить теплицы у нас, но и там построить новую, сразу с той самой специальной тепличной ЭВМ, которую сейчас активно готовили в производство. Благодаря тому, что всё это началось с меня, я вполне мог рассчитывать на одну из самых первых, пусть и экспериментальных моделей. Но не так уж и плохо быть бета-тестером, даже привычно уже.

Поэтому когда к нам направили делегацию молодых специалистов из колхоза откуда-то под Рязанью, где сейчас строилась такая же теплица, я даже не удивился. И, честно сказать, был даже рад, ведь это значило, что моя деятельность не проходит для страны бесследно. Так что я с огромным удовольствием принял у себя гостей, правда с трудом нашёл им место для проживания. Своих колхозников стеснять не хотелось, а свободных квартир, домов и даже бараков почти не осталось. К счастью по плану в течении ближайших пары лет у нас в колхозе должен появиться практический целый район из нескольких многоэтажных домов. Но для этого нужно, чтобы развитие и приток новых жителей не останавливался ни на мгновение. Но ладно, с этим у нас всё пока в порядке.

В качестве жаждущих опыта специалистов приехали пятеро человек, четверо из которых едва успели выпуститься из института. Пятый же напротив оказался человеком уже за пятьдесят. Он же был негласным лидером этой компании, так что при первой встрече именно он говорил больше всех и представлял остальных.

Звали его Борисов Антон Лаврентьевич, и что-то в его манере вести разговор меня напрягало. Может быть то, что ему слишком уж нравилось выпячивать свою мнимую важность, практически не давая остальным и слова вставить, да и вопросы он часто задавал так, словно сомневался в моей компетентности.

— Странный выбор, отвести так много места под цветы, — сказал он, когда я впервые устроил им экскурсию по теплице, — разве этого ждёт от нас страна, помогая построить высокотехнологичные теплицы?

— А что же не так по-вашему? — удивился я его упрёку, — разве не достойны наши девушки красивых и приятных знаков внимания зимой? — на этих словах, единственная девушка из их компании одобрительно закивала и заулыбалась, — к тому же, про овощи мы тоже не забываем, и именно они занимают наибольшую площадь теплицы.

— Баловство это, — покачал он головой, но, видимо вспомнив, что он здесь гость, одёрнул себя, — но я в ваши дела не лезу.

Я пожал плечами и повёл их дальше, пока мы, наконец, не вошли в зал с ЭВМ.

— Знакомьтесь, это наш главный специалист — Любовь Алексеевна, — я представил им Астафьеву, точнее ныне Ягодецкую, — она у нас знает об этой ЭВМ всё. Полагаю, у вас сейчас будет именно такая. Но, скажу вам по секрету, скоро появятся совершенно новые машины, специально созданные для нужд сельского хозяйства. Ну а пока предлагаю вам внимательно прислушиваться ко всему что скажет товарищ Ягодецкая. Вы будете часто наблюдать за её работой, не стесняйтесь задавать вопросы.

Я отошёл в сторону и дал возможность жене Мити проявить себя. Тем более, что она с большим предвкушением ждала этого дня, как возможности продемонстрировать свою компетентность. Ей хоть и нравилась работать у нас в колхозе, но здесь мало кто способен по достоинству оценить её умения и профессионализм. И я видел, что порой ей этого не хватало. Так что теперь она вцепилась в этих вчерашних студентов со всем рвением и жаждой поделиться своим опытом.

И я видел, что молодым это тоже очень интересно. Как и вся эта экскурсия. Они с равным удовольствием и вниманием слушали как меня, так и Ягодецкую. И только Борисов постоянно выглядел недовольным. Вот что за противный мужик? Всё впечатление портит. К счастью, мне с ним работать не придётся, хотя ребят жалко.

— Ладно, спасибо за науку, — буквально на полуслове перебил он Любовь Алексеевну через какое-то время, — на сегодня нам хватит.

Молодые разочарованно переглянулись, а Ягодецкая от такой резкости даже опешила на секунду, но быстро взяла себя в руки.

— Позвольте я закончу, — пробуравила она его холодным уничтожающим взглядом и продолжила объяснять с момента, на котором её прервали.

Но и Борисов оказался не так прост, и, продержавшись молча едва ли минуту, снова проявил нетерпение:

— Думаю, дальнейшие объяснения стоит оставить на следующий раз. Сегодня все устали.

Судя по взглядам остальных, не устал никто, кроме возможно самого Борисова, но, очевидно, молодёжь его побаивалась, поэтому возражать никто не стал.

Но, честно сказать, и он сам не выглядел уставшим. Скорее, мне казалось, что ему просто скучно, и именно поэтому он хочет побыстрее уйти.

Ягодецкая разочарованно вздохнула, но сдалась:

— Хорошо, продолжим завтра. Но если кто-то хочет, то может задержаться и понаблюдать за моей работой.

— Это вы бросьте, — тут же вмешался Антон Лаврентьевич, — у нас все равны и учиться будут вместе. Не стоит кого-то выделять. Пойдёмте, товарищи — бросил он своим спутникам и пошёл к выходу.

За ним, поблагодарив нас с Ягодецкой, уныло побрели и остальные.

Когда они вышли на улицу, Любовь Алексеевна посмотрела на меня взглядом полным возмущения.

— Ну и отвратительный же мужик этот Борисов. Зачем он вообще приехал, если ему ничего не интересно?

— Сам не знаю, но ты уж постарайся ради ребят. Видно, что толковые.

Она кивнула.

На следующий день, большая часть работы и обучения гостей проходила без меня. Но, заглянув к ним под вечер, я увидел схожую со «вчера» картину, как Антон Лаврентьевич со свойственной ему бестактностью, снова обрубил какую-то интересную дискуссию и увёл своих из теплицы.

Взгляд, которым его провожала Ягодецкая говорил сам за себя.

— Товарищ председатель, — обратилась она ко мне, — обещайте, что не уволите меня, если однажды я на него накинусь.

— Понимаю… — согласился я с ней, — человека более раздражающего ещё поискать надо. Но Любовь Алексеевна, пожалуйста, потерпите ещё два дня. Они скоро уедут.

Она вздохнула.

— Да если бы он только вечером так себя вёл, а то весь день нудит, спорит, перебивает, постоянно ищет к чему бы придраться. Достал, честное слово.

— Будем надеяться, что в следующий раз обойдётся без таких кадров.

Мы попрощались, и на следующий день я уже туда не приходил. Вечером я, как это часто бывает, задержался в правлении, и к моему удивлению, ко мне в дверь постучался один из молодых гостей, Павел Олегович Зацепин, вспомнил я его имя. Внешне он казался самым молодым из них, его легко можно было спутать с одиннадцатиклассником, но он всегда задавал очень интересные вопросы, и у меня о нём сложилось весьма приятное впечатление.

— Александр Александрович, я хотел бы с вами кое-что обсудить, — несмело начал он.

— Присаживайся, — предложил я ему, после того, как пожал руку, — что-то связанное с теплицей?

— Да, — он аккуратно сел на стул и почесал затылок, — я не хочу говорить при всех, Борисов точно взбеленится. Простите, — осёкся он.

— Всё в порядке. Я и сам заметил, что у вашего лидера трудный характер, — подбодрил парня я.

— Трудный, не то слово! — сразу расслабился Павел, — критику своего колхоза не воспринимает вообще. А собственно за этим я и пришёл. Знаете, что-то мы никак не можем сопоставить то, что видим у вас, с тем, что у нас там в «Трудовике». У вас здесь всё так добротно сделано, основательно. Сразу видно, строилось на совесть. У нас же по сравнению с этим всё как-то вкривь и вкось. Как будто все технологии нарушены. Признаюсь, это сильно меня смущает. Да и не только меня. Мы обсуждали с ребятами… — он сделал паузу, а потом с жаром продолжил, — а нам бы тоже хотелось, чтобы всё было как надо в «Трудовике», так ведь и работать приятней. И мы вот подумали… может быть вы к нам съездите или направите кого-то, чтобы посмотрели почему такая разница и как это исправить?

Я слушал его с большим вниманием и удивлением. Советский Союз не та страна, где без каких-либо причин один и тот же объект одним могут построить хорошо, а другим плохо. Принцип-то и бюджет одинаковые. Это как если бы одну хрущёвку строили на совесть, а вторая рядом разваливалась сразу же. Нет, не исключаю, что такое тоже может быть. Но тогда с этим явно что-то не чисто.