Предупреждение

16

02.04, база «Рукав Персея-19»

По базе ходили смутные слухи, что старт «Рэма» снова откладывается. Сильвия Дельгадо обкусала все ногти на правой руке и занялась левой.

— Конечно, — бубнил оператор Вилли, — в кои веки от научного успеха зависит карьера нормального человека, а тут на тебе…

Сильвия злобно сверкнула очами. Вилли застонал:

— Не смотри на меня так, мой мозг вскипает, а сердце рвется вон…

— Так займись делом! Мне не с чем выходить в эфир.

В свободное время надо заниматься самообразованием, решила она, и засела за статьи об эолийцах.

Триста лет назад рукав Персея и участок Внешней спирали между Кассиопеей и Цефеидами были соединены Трансгалактическим Каналом, по которому перемещались переселенцы. Они основали здесь несколько колоний и назвали всю их совокупность Зоной Эола. Двести лет назад Канал закрылся и почти на два века переселенцы оказались изолированными. Как это ни удивительно, Эол выжил и, более того, в чем-то даже превзошел метрополию. После изобретения деформационных кораблей (сначала ими, потом нами) сообщение было восстановлено — правда, в минимальном объеме. Эолийцы изредка и ненадолго пускали к себе дипломатов, обращаясь с ними, как с инфицированными. Торговые контакты были незначительными, туристов не пускали вовсе. Язык эолийцев представлял собой малоузнаваемую смесь того, на чем говорили наши предки в позапозапрошлом веке.

Кроме Д-кораблей, потомки переселенцев опередили нас по многим другим параметрам. Они жили втрое дольше, мало болели, не экономили воду и свет и не страдали депрессией. Их технологический прорыв — сам по себе загадка, но больше всего нас заботило их долголетие. Земные ученые считали, что генетическое сравнение могло бы подсказать, в чем подвох, но эолийцы упорно отказывались предъявить свой геном.

Вот бы его добыть, подумала Сильвия. Не скрестились ли они там с кем-нибудь?

Пара эолийцев обитала в своем космическом корабле, пристыкованном к базе. Понадобилось несколько лет тяжелых переговоров, чтобы согласовать конструкции стыковочных узлов. В тоннеле, ведущем к узлу, была устроена баррикада из пустых контейнеров, проход в которой стерегли два рослых типа в бронекостюмах. По эту сторону баррикады постоянно дежурили несколько журналистов. На ту сторону пускали только эолийцев. Через иллюминаторы был виден корабль телеканала «А-1». Он регулярно совершал облеты вокруг гостя в надежде что-нибудь подсмотреть в окно.

— Кинуть бы в него камнем, — вслух размышляла Сильвия, наблюдая, как удаляется к себе на корабль симпатичный блондин-эолиец, — кровь накапает, вот тебе и ДНК.

— Уже пытались, — сказал Вилли, — они сразу залили кровь какой-то кислотой, которая мгновенно разложила ДНК на отдельные атомы. Кидавшему кирпич недоумку дали десять лет без права досрочного.

— Интересно, куда они девают отходы с корабля.

— А из чего, по-твоему, здесь делают запеканку, которой ты сегодня завтракала?

— Заткнись!

— Как скажешь.

Сильвия несколько раз пыталась взять у гостей интервью. Кареглазый вообще ничего не отвечал, сероглазый блондин по имени Аграбхор отделывался вежливыми, дипломатичными фразами.

— А тебе кто больше нравится, темный или светлый? — подначивал Вилли.

— Ты же знаешь, — отвечала Сильвия, нежно кладя руку ему на плечо, — мне нравятся маленькие, толстенькие, лысые земляне средних лет с хитрыми черными глазами.

— Не верю, моя прелесть…

Рука Сильвии мгновенно ускользала.

— Чесоточный порошок!

— Что? — не понял Вилли.

— Чесоточный порошок. Шутка такая, понимаешь? Он абсолютно безвреден, просто кожа несколько минут сильно чешется. Если посыпать порошок им на голову, они будут ее чесать, волосы выпадут, а в луковицах волос есть ДНК.

— Все твои планы какие-то членовредительские. Кроме того, где мы здесь достанем порошок?

— Предложи другой план, умник.

— Другой? Пожалуйста! Природа миллиарды лет назад придумала способ, которым женщина берет ДНК у мужчин. К обоюдному удовольствию, между прочим.

Сильвии очень хотелось выглядеть возмущенной, но она была плохой актрисой. И воображение уже не раз рисовало ей сцену, в которой светлоглазый эолиец признается ей в любви, подхватывает на руки и несет в каюту, в которой они проводят незабываемую ночь.

Теперь или никогда!

Сероглазый в единственном числе вышел из галереи, ведущей к центральному посту базы. Конкурентов из «А-1» поблизости не было, Вилли тоже. Сильвия, одетая в весьма облегающий комбинезон, преградила ему дорогу.

— У меня всего один вопрос, — сказала она с мольбой в голосе, — всего один, но умоляю вас ответить честно.

— Мы никогда не лжем.

— Можно я буду называть вас просто Хор?

— Это ваш вопрос?

— Нет, что вы… Я о другом… Скажите, вам нравятся простые земные женщины?

Аграбхор сделал шаг навстречу.

— А вы хотели бы этого?

— Я? Ну… — она потупила глаза, но через мгновение, как будто на что-то решившись, ответила: — Да, хочу!

Он протянул руку и коснулся ее щеки. Рука была в перчатке. Сильвия не чувствовала ни тепла, ни холода, а только бешеное волнение от собственного безрассудства. Она подалась навстречу, его руки оказались у нее за спиной, она подняла свои, чтобы обхватить его голову.

Кончики ее пальцев коснулись гладкого, чистого лба. Она медленно опустила правую ладонь к его щеке. Подушечка среднего пальца ощутила вздувшуюся вену на левом виске, мизинец — мягкую прядь волос за ухом.

Где-то позади послышались шаги. Эолиец отступил на шаг.

— Вы видите, это невозможно.

Она понуро свесила голову.

— Да, вижу.

Тяжело отдуваясь, в галерею вкатился Вилли:

— А я тебя везде ищу…

— Приятно было поговорить, — произнес эолиец и быстро скрылся.

— Умоляю, быстрей! — простонала она, удерживая кисти рук, как хирург перед операцией.

Вилли вытащил из сумки ватные палочки и пробирки. Он тщательно обтер ее пальцы ватой и поместил палочки в пробирки. Потом все это он упаковал в полиэтилен.

Сильвия в экстазе запрыгала на месте:

— Мы сделали это! Вилли, ты, быть может, больше меня знаешь, но иногда нужна просто воля!

— Но идея-то была моя.

— Разумеется, твоя. Разве мне, честной девушке, могло прийти в голову ТАКОЕ.

Только сейчас она заметила эту рыжую крысу с «А-1».

— Что, милочка, не могло прийти тебе в голову? — поинтересовалась крыса.