Надим стоял, небрежно прислонившись к двери в конюшню.
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной на день рождения султана.
Изольда посмотрела на него. В линялых джинсах и футболке он смотрелся просто потрясающе. Чуть раньше в этот день она видела, как он объезжал нового жеребца — и это была настоящая поэзия движения.
Она стояла, положив руку на Поцелуй Дьявола, как будто он мог помочь ей сохранить чувство реальности. Покидать ставший привычным мир Мерказада было страшновато.
— А где это? И когда?
Надим был раздосадован тем, что она, похоже, не слишком обрадовалась его предложению.
— Завтра в Бхарани будет прием для членов семьи и близких друзей, а основное празднование будет в ночь на субботу — соберется весь мировой бомонд, и женщины будут сражаться за внимание султана.
Изольда испытывала смешанное чувство ужаса и воодушевления. Она улыбнулась, пытаясь скрыть тревогу:
— А у меня есть выбор?
— Конечно нет. Если ты откажешься, я проинструктирую Лину, мы тебя обездвижим, и я просто перекину тебя через плечо и силой доставлю туда.
Она ощутила прилив желания в паху и, слегка задыхаясь, произнесла:
— Ну раз так, тогда я согласна…
В этот момент она прикусила губу, почувствовав неуверенность в себе. Одно дело — нарядиться и ужинать с Надимом в его апартаментах и совсем другое — в светском обществе.
— Но… я никогда не была ни на каких светских приемах — только на свадьбе наших родственников. Я совсем не знаю, как себя вести и что говорить…
— Чепуха, — Надим был непреклонен, — ты будешь со мной. Больше тебе не о чем волноваться.
Однако на следующий вечер выяснилось, что Изольде есть о чем поволноваться. Лина уехала в Бхарани еще днем с другими людьми шейха, и теперь они с Надимом садились в вертолет, который должен был доставить их на тот самый аэродром в Аль-Омаре, на который она прилетела всего за несколько недель до этого.
Чувство страха и напряжения все нарастало в ней, поэтому она молчала всю дорогу, пытаясь сосредоточиться на ландшафте под ними.
На аэродроме их уже ждал небольшой частный самолет, и Изольда не могла не обратить внимание, насколько ее теперешнее пребывание на этом аэродроме отличается от того, когда она в первый раз прилетела сюда. И ей стало грустно, потому что это снова напомнило ей о той бездне, которая разделяет их с Надимом миры, и о том, что их отношения неизбежно закончатся. Вопрос только в одном — когда он потеряет к ней интерес? Когда закончится этот уик-энд? Через неделю? Через месяц?
Как только они разместились в роскошных креслах в самолете, Надим открыл ноутбук и погрузился в свои дела, поэтому Изольда просто смотрела в окно, довольная, что может немного отдохнуть от него.
Полет был относительно коротким — каких-то тридцать минут. Изольда глубоко вдохнула, увидев раскинувшийся внизу Бхарани. Она уже отчетливо различала мерцающие в лучах заходящего солнца небоскребы, а вдали виднелась синяя гладь Аравийского моря.
Она повернулась к Надиму, который отложил ноутбук в сторону и смотрел на нее.
— Я и не знала, что Бхарани такой большой…
— Да, здесь почти миллион жителей, богатый город. Туризм приносит большой доход. И нефть… У султана тоже конюшни и племенной завод.
— Соперники? — улыбнулась Изольда.
Он сделал притворно обиженное лицо:
— Никакого соперничества. Он знает, кто лучший.
Изольда подумала про себя, что действительно очень мало на свете найдется заводчиков и наездников лучше, чем Надим.
В этот момент самолет начал снижаться, и вскоре они приземлились.
Спускаясь по трапу, Изольда увидела три лимузина с тонированными стеклами. Воздух был сухим и горячим, небо темнело, а сияющие вдали небоскребы заставляли ее чувствовать себя так, как будто она попала на другую планету. Мерказад остался в другом мире.
Однако что-то подсказывало Изольде, что это место никогда не станет ей таким же близким, каким стал Мерказад с той самой минуты, как только она увидела его.
Проехав по скоростной автостраде мимо башен-небоскребов, они повернули и подъехали к частным владениям. В самом центре города за высокими стенами возвышалась огромная крепость.
— Это дворец Хуссейна, — сказал Надим, — владение султана Садика.
— Мы здесь остановимся? — в ужасе спросила Изольда.
Надим, улыбаясь, кивнул. Она состроила ему гримасу и снова посмотрела в окно. Они проезжали огромный двор. Казалось, здесь были сотни людей в белоснежной униформе, которые пришли поприветствовать их.
Лина оставила ей в то утро шикарный брючный костюм, и сейчас, когда столько народу столпилось вокруг них, чтобы проводить во дворец, Изольда была ей благодарна.
Они вошли в огромную арку, и их повели сквозь еще один двор в прохладный атриум с высокими потолками. Изольда с восторгом смотрела, как какая-то яркая птица влетела в атриум и снова вылетела наружу. Улыбающаяся девушка в длинной белой абайе, но без чадры остановилась перед дверью и жестом пригласила войти. Она посмотрела на Надима и увидела, что его приглашают войти в другую дверь. Изольда последовала за девушкой и была поражена. Она должна была бы привыкнуть к роскоши во дворце Надима, но она не смогла. Это была огромная белая комната. Кровать с пологом на четырех столбиках казалась невероятной. Французские окна от пола до потолка вели в сад, полный цветущих деревьев.
Изольда услышала, как где-то открылась дверь, и увидела Надима в двух шагах от себя.
— Это двойные апартаменты. Мы соседи.
— О… — только и смогла прошептать Изольда, и вся окружающая ее роскошь сразу померкла рядом с ним.
— Думаю, что неплохо было бы принять ванну перед обедом. — Он выразительно поднял бровь.
— Я принимала душ перед отъездом, — тут же ответила она, но посмотрела в его глаза, представила, какая огромная здесь ванна, и покраснела.
Надим протянул ей руку:
— Пойдем, Изольда.
Несколько часов спустя, стоя перед зеркалом, в то время как Лина помогала ей с платьем, Изольда снова покраснела, вспомнив, что произошло незадолго до этого в ванне. Она едва успела вернуться, чтобы одеться. И сейчас, когда Лина сказала: «Вы так разрумянились, мисс Изольда, это от жары?» — она покраснела еще сильнее.
Она что-то попыталась сказать, но вместо этого послушно пошла за Линой, которая усадила ее, чтобы причесать.
Лина колдовала над ней очень долго, умело орудуя какими-то приспособлениями, больше всего напоминавшими орудия пыток, затем отступила назад и жестом пригласила Изольду посмотреть в зеркало.
Страх охватил Изольду, когда она направлялась к зеркалу. Как она могла забыть об этом хоть на минуту? Как она может снова подвергать себя такой опасности? Снова быть публично униженной? Потому что, как бы ни причесала ее сейчас Лина, сколько бы ни стоило ее платье, она все еще неуклюжая и некрасивая Изольда О'Салливан с ирландской фермы.
Она остановилась перед зеркалом и некоторое время не могла в него посмотреть. А потом все-таки сделала это. И не сразу узнала себя. На ней было длинное облегающее атласное платье цвета морской волны без бретелек.
Ее кожа казалась очень белой, грудь соблазнительно вздымалась. Длинные сверкающие серьги подчеркивали линию ее шеи, а Лине удалось уложить волосы в шиньон, из которого они спускались локонами. В волосах сверкал украшенный бриллиантами гребень.
Изольда почувствовала, как к горлу подступают слезы. В это время послышался стук в смежную дверь, и в комнату горделивой походкой собственника вошел Надим.
Он сразу же отпустил Лину, а Изольда смотрела на его отражение в зеркале. Он подошел и встал рядом с ней — на нем был идеально подходивший ему черный смокинг.
Он увидел слезы в ее глазах и нахмурился:
— Что случилось?
Изольда покачала головой и опустила глаза, изо всех сил пытаясь остановить подступавшие слезы.
— Ничего… Просто я… Я не могу. Это не для меня.
Он поднял ее подбородок:
— Ты со мной, Изольда. И ты будешь идти рядом со мной. Ты прекрасна… Разве ты не видела, какая ты красивая?
— Я некрасивая. Правда, я некрасивая. Мы войдем туда, и ты увидишь это. И тебе станет стыдно.
На секунду Надим подумал цинично, что Изольда просто хочет услышать комплимент, но потом увидел настоящее отчаяние в ее глазах. Полное неверие в себя. Он покачал головой:
— Кто-то убедил тебя, что ты некрасивая. Кто это был? Твой отец?
Изольда покачала головой:
— Нет, просто… — Она набрала в грудь побольше воздуха и попыталась взять себя в руки, ведь он не захочет слушать о ее школьном унижении. — Просто я никогда не была такой девочкой-девочкой. Я не привыкла к этому. Я привыкла к дому, к конюшням, к полям…
Надим повернул Изольду к зеркалу, положил руки ей на плечи и поцеловал очень нежно в щеку.
— Ты не можешь всю жизнь прятаться в конюшне. Ты красивая… прекрасная. — Он поцеловал ее в губы. — Здесь красивая… — Затем поцеловал в шею. — И здесь красивая… и везде красивая. Все женщины будут завидовать тебе.
Его глаза были так убедительны, что через какое-то время в ней зародилось и стало расти чувство, похожее на веру в себя. Он повернулся еще раз и сказал:
— У меня есть кое-что для тебя.
Он вручил ей изящную красную коробочку, отделанную золотом по краю. Изольда открыла ее и увидела золотой флакон на белом бархате.
— Что это?
Он улыбнулся:
— Аль-Омар известен своими духами. Я заказал их специально для тебя.
Ее сердце сжалось. Как бы ей хотелось, чтобы он не был таким внимательным! Тогда она смогла бы совладать с собой, смогла бы не поддаться его чарам.
Она положила коробочку дрожащими руками и открыла флакон. Это был смешанный запах роз, мускуса и каких-то неизвестных ей пряных трав.
Она позволила Надиму взять флакон и подушить ее шею, тщательно растерев пальцем. Затем он взял ее руку и подушил внутреннюю часть локтя, а затем ложбинку между грудей.
К тому времени как он закончил, она едва стояла на ногах. Он отложил духи и взял ее за руку. Уже в дверях Изольда остановилась и сказала:
— Спасибо за духи. Ты не должен был ничего заказывать мне, но они так хороши…
Надим изо всех сил старался не поддаться тому чувству, которое вызвали в нем ее искренние слова. Они еще раз напомнили ему о том, насколько эта женщина отличается от других, и о том, как он рискует. Но даже если и так… Он знал, что не сможет остановиться.
Он просто потянул ее за собой и сказал:
— Мы опоздаем.
Несколько часов спустя Изольда все еще была потрясена окружавшей ее роскошью. Здесь собралось по меньшей мере человек двести, среди них парочка кинозвезд, которых знала даже она.
Она познакомилась с султаном Садиком ибн Камаль Хуссейном перед ужином. Он был во многом похож на Надима. Высокий, красивый, крепкого телосложения. На нем тоже был смокинг. Только глаза у него были голубые. Он выглядел пресыщенным и циничным. А то, какой смотрел на приближавшихся к нему женщин, заставляло Изольду жалеть их.
Высокий и галантный султан стоял сейчас неподалеку от нее, окруженный льстивой толпой, и Изольде стало интересно, есть ли и у него тоже любовница.
В этот момент Изольда заметила, что кто-то приближается к ним, и радостно воскликнула:
— Джамиля! — Она посмотрела на Надима. — Я не знала, что Джамиля будет здесь. Мы могли бы приехать вместе.
Надим помрачнел и сказал:
— Я не знал, что она собирается сюда…
Когда Джамиля подошла к ним, они обнялись. Она выглядела великолепно в шелковом темно-синем платье. Ее роскошные черные волосы были красиво уложены, но она была бледна и казалась напряженной.
— Джамиля, что-то случилось? — спросила Изольда.
— Абсолютно ничего, — улыбнулась Джамиля.
Однако Изольда заметила, что Джамиля побледнела еще сильнее, когда увидела кого-то позади них.
Изольда повернулась. К ним приближался очень высокий и очень красивый мужчина. Что-то было знакомое в его лице, хотя она никогда раньше не видела его.
Она почувствовала, что Надим тоже взволнован, и, когда неизвестный подошел, Надим сказал:
— Изольда, познакомься с моим братом Салманом.
Изольда пожала его руку, но заметила, что ни она, ни Надим его совершенно не интересуют. Он смотрел только на Джамилю, которая пролепетала что-то о том, что ей нужно кого-то найти, и побежала через залу. Салман следил за ней, и Изольда поняла, что никогда не видела никого настолько одержимого.
Она слышала о том, что он известен как плейбой и что он редко бывает дома, но сейчас она думала только о том, через что им с Надимом пришлось пройти в детстве.
Почти ничего не сказав, Салман тоже собрался оставить их, но Надим задержал его и сказал:
— Тебе не кажется, что ее нужно оставить в покое?
Салман пристально посмотрел на него:
— Не лезь в это, Надим, — и ушел.
У Изольды перехватило дыхание. Она на секунду увидела, как к ней будут относиться потом, когда Налим бросит ее ради следующей любовницы или даже жены. Ей сделалось не по себе.
Изольда оставалась печальной и вечером, и даже ночью, несмотря на то что Надим занимался с ней любовью так страстно, что она почти уже забыла обо всем на свете.
И сейчас, когда она стояла у ограды террасы, на которую выходили их комнаты, и смотрела на восхитительный Бхарани, расстилавшийся сразу за высокими стенами дворца, ее тоска стала еще сильнее. Она думала только о том, что их отношения с Надимом неизбежно приведут ее к саморазрушению.
Она очень боялась, что чем дольше она будет оставаться в этом мире роскоши, нарядов, собственной прислуги, тем больше она будет привыкать к нему и в конце концов решит, что и она часть его. И даже мысль о том, что Надим может взять себе другую любовницу или даже жену, еще больше увеличивала ее боль.
Какой-то звук раздался позади нее. Через долю секунды она ощутила обнаженное тело позади себя, и знакомые сильные руки обняли ее за талию. Она закрыла глаза и прижалась к Надиму. Она почувствовала, как подступают слезы.
К счастью, он не мог видеть ее лицо, и, когда он начал целовать ее в шею сзади и хрипло сказал: «Пойдем в постель», Изольда позволила ему взять ее за руку и увести в комнату.
Она сказала себе, что этот уик-энд в Бхарани она целиком посвятит тому, чтобы насладиться каждой секундой этой сказки. Но как только они вернутся в Мерказад, она порвет эти отношения.