Прекрасные создания

Глава 19 Двадцать восьмое ноября

Domus Lunae Libri

(переводчик: Елена Hell_in Харламова)

— Сегодня? Но ведь сегодня не праздник.

Мэриан в своем пальто была последним человеком, которого я ожидал увидеть, открывая входную дверь. А сейчас я сидел на холодном сиденье её старого бирюзового грузовичка вместе с Леной, и все мы направлялись в Магическую библиотеку.

— Обещание есть обещание. А это день после Дня благодарения. Черная пятница. Не праздник, конечно, но все-таки это выходной день, а этого достаточно, — Мэриан была права. Амма, наверно, еще до рассвета заняла очередь на аллее с охапкой купонов на скидки, сейчас уже стемнело, а она все еще не появилась. — Библиотека Гатлина закрыта, значит, Магическая библиотека открыта.

— В те же часы? — спросил я Мэриан, когда она свернула на главную улицу.

Она кивнула.

— С девяти до шести, — а затем подмигнула, — с девяти вечера до шести утра. Не все мои клиенты могут показываться в дневном свете.

— Вряд ли это можно назвать справедливым, — пожаловалась Лена, — у смертных гораздо больше времени, а они даже не читают.

Мэриан пожала плечами.

— Как я уже говорила, Гатлин мне явно переплачивает, но это их дело. Но вы подумайте о плюсах, представьте, сколько времени вы сможете держать Lunae Libri у себя, прежде чем наступит время возврата.

Мне опять понадобились разъяснения.

— Lunae Libri. В вольном переводе — Книга Лун. Вы можете называть их Свитками Заклинаний.

Мне было все равно, как они там называются. Я не мог дождаться момента, когда увижу, что именно написано в книгах Магической библиотеки, или хотя бы в одной из книг. Потому что мы были ограничены двумя обстоятельствами: ответами и временем.

Когда мы вылезли из грузовика, я не мог поверить своим глазам. Мы остановились у бордюра в десяти футах от Исторического Общественного центра Гатлина, или — как любили говорить моя мама и Мэриан — Истерического Общественного центра Гатлина. Историческое Общество было так же штабом ДАР. Мэриан припарковала свой грузовик так, чтобы он не попадал в круг света от фонаря.

Страшила Рэдли уже сидел на тротуаре, как будто знал заранее, что мы сюда приедем.

— Здесь? Это Лунаи, как его там дальше, находится в штабе ДАР?

— Domus Lunae Libri. Дом Книги Лун. Lunae Libri- это сокращенно. И нет, здесь только вход со стороны Гатлина.

Я рассмеялся.

— Ты умеешь ценить иронию, как и твоя мама.

Мы приближались к опустевшему зданию, лучше ночи и не придумать.

— Но это не шутка. Историческое Общество — самое старое здание в округе, такое же старое как Равенвуд. Больше ничто не пережило Большой Пожар, — добавила Мэриан.

— Но ДАР и Маги? Что у них может быть общего? — Лена была ошеломлена.

— Думаю, что ты поймешь, что между ними гораздо больше общего, чем кажется. — Мэриан поспешила к каменному зданию, доставая знакомую связку ключей. — Например, я, потому что являюсь членом обоих обществ, — я уставился на нее в неверии. — Я нейтральна. По-моему я ясно выразилась. Я не ты. А вот ты, как Лайла, слишком втянулся во все это, и… — я сам мысленно закончил предложение: «… посмотри, что с ней случилось».

Мэриан замерла, но слова уже были сказаны. Она ничего не могла ни сказать, ни сделать, чтобы вернуть их обратно. Я оцепенел, но промолчал. Лена взяла меня за руку, и я пришел в себя.

Итан. Ты в порядке?

Мэриан снова посмотрела на часы:

— Без пяти девять. Технически я еще не могу вас впустить. Но я должна быть внизу ровно в девять на случай, если придут другие посетители. Так что, идемте.

Мы продолжили наш путь по темному двору позади здания. Из связки ключей она выудила то, что я всегда считал брелоком, на ключ это было совсем не похоже. Это было кольцо, соединенное в одно целое раскручивающимся шарниром. Мэриан, очевидно уже не первый раз проделывающая это, раскрутила шарнир, превращая кольцо в полумесяц. Луна Магов.

Она вложила ключ в чугунную решетку в фундаменте в фасаде здания, повернула ключ, и дверь открылась. За дверью обнаружилась темная каменная лестница, ведущая вниз, в еще большую темноту — подвал под подвалом ДАР. Мэриан повернула ключ еще раз налево, и ряд факелов сам по себе загорелся вдоль стены. Теперь лестница была полностью освещена мерцающим мягким светом, и я даже смог увидеть подсвеченные слова domus lunae libri, выгравированные над сводчатым каменным проходом. Мэриан снова повернула ключ, и лестница исчезла, вместо нее опять появилась чугунная решетка.

— И это все? Мы не пойдем внутрь? — сердито спросила Лена.

Мэриан просунула руку через решетку. Это была иллюзия.

— Как ты знаешь, я не могу колдовать как ты, но подстраховаться надо было. Тут и ночью бывают прохожие. Ларкин по просьбе Мэйкона сделал это для меня, и он иногда заглядывает сюда, чтобы иллюзия держалась и дальше, — внезапно она помрачнела. — Что ж, ладно. Если вы уверены, что хотите именно этого, я не могу остановить вас. Вниз я вас тоже вести не смогу. И препятствовать тому, чтобы вы брали книгу, или отбирать её у вас до того, как Lunae Libri откроется снова, я тоже не вправе.

Она положила руку мне на плечо.

— Ты понимаешь, Итан? Это не игра. Там внизу могущественные книги — Сборники волшебных заговоров, Магические свитки, талисманы Тьмы и Света, артефакты сил. Вещи, которые не видел ни один смертный, кроме меня и моих предшественников. Многие книги зачарованы, другие прокляты. Ты должен быть осторожен. Ничего не трогай, позволь Лене все делать самой.

Волосы Лены развивались. Она уже почувствовала волшебство этого места. Я настороженно кивнул. То, что я чувствовал, было менее волшебно — у меня скрутило живот так, словно я вчера крепко перебрал мятного шнапса. Я задался вопросом, как часто миссис Линкольн и её сестры по духу вышагивали по полу над нашими головами туда-сюда, не подозревая, что происходит у них под ногами.

— Что бы вы там ни нашли, запомните, что мы должны уйти до восхода солнца. С девяти до шести. Это часы работы библиотеки, и время, пока вход в нее открыт. Солнце восходит ровно в шесть: всегда в День Библиотеки. Если вы не подниметесь по лестнице до этого времени, то останетесь в ловушке до следующего Дня Библиотеки, а я понятия не имею, сможет ли смертный пережить подобное. Я ясно изъясняюсь?

Лена кивнула, взяв меня за руку.

— Мы уже можем пойти? Не могу дождаться.

— Поверить не могу, что я это делаю. Ваши дядя Мэйкон с Аммой убьют меня, если узнают, — Мэриан проверила часы. — После вас.

— Мэриан? Ты… моя мама когда-нибудь видела это? — Я не мог не спросить. Я вообще не мог ни о чем больше думать.

Мэриан посмотрела на меня, и её глаза странно блеснули.

— Твоя мама была той, кто дал мне эту работу.

С этими словами она исчезла за иллюзорной решеткой, внизу в Lunae Libri. Страшила Рэдли гавкнул, но поворачивать назад было слишком поздно.

Ступени были холодны и покрыты мхом, а воздух был влажным. Сырое, ненужное, забытое — все это было очень легко вообразить в этом месте.

Я пытался не думать о последних словах Мэриан. Я не мог представить свою маму, спускающуюся по этой лестнице. Я не мог представить, что она знала хоть что-то об этом мире, на который я наткнулся, хотя скорее этот мир сам наткнулся на меня. Но она знала, и в голове беспрестанно крутился вопрос: откуда? Она тоже наткнулась на него, как я, или ее позвали в него намеренно? Каким-то образом из-за того, что у нас с мамой оказалась общая тайна, даже если она не могла разделить со мной происходящее в настоящем, все вокруг стало казаться более реальным.

Но именно я из нас двоих сейчас спускался по плоским гравированным каменным ступеням, похожим на пол в старой церкви. С двух сторон от лестницы я видел грубые валуны, основание старинной комнаты, которая существовала на территории здания ДАР, еще до того как само здание было построено. Я смотрел вниз, но все что я мог видеть это грубые очертания чего-то и выступы в темноте. Это не было похоже на библиотеку. Это было похоже на то, чем, видимо, и являлось; чем было испокон веков. Это был склеп.

Внизу, в тенях склепа, свод над нашими головами представлял собой бесчисленное множество маленьких куполов, каждый из которых образовался в промежутках между упирающимися в потолок колоннами, всего их было сорок или пятьдесят штук. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел, что все колонны отличались друг от друга, а некоторые были искривлены, как стволы старых дубов. Их тени превращали пространство округлой комнаты в подобие тихого темного леса. Находиться здесь было очень страшно. Догадаться о размерах было невозможно, границы помещения тонули в темноте.

Мэриан вставила свой ключ в первую колонну, отмеченную луной. Факелы на стенах снова загорелись сами, освещая комнату неровным светом.

— Они прекрасны, — выдохнула Лена. Ее волосы все еще то развивались, то свивались в локоны, и я задумался над тем, как она чувствует эту комнату, что она видит здесь, чего мне увидеть не дано.

Она живая. Могущественная. Как будто где-то здесь есть все ответы. Вся правда.

— Собраны со всего мира еще задолго до моего появления здесь. Стамбул, — Мэриан показывала на резные капители наверху колонн. — Эта из Вавилона, — она указала на другую, представляющую собой четыре ястребиные головы, смотрящие в разные стороны. — Египет, Глаз Бога, — еще одна колонна была с вырезанной головой льва. — Ассирия.

Я провел рукой по стене. Даже на камнях стен была гравировка. На некоторых были вырезаны лица людей, изображения птиц, животных, словно хищников, смотрящих на нас через лес колонн. На других были символы, которых я не узнавал, иероглифы Магов и совершенно неизвестные мне обозначения.

Мы пошли дальше, вглубь библиотеки, на выход из склепа, который казалось, служил своего рода фойе, и снова один за другим вспыхивали факелы, словно следуя за нами. В середине комнаты колонны окружили каменный стол. Стеллажи или то, что, на мой взгляд, было стеллажами, расходились от центрального круга как спицы колеса, и возвышались почти до потолка, создавая пугающий лабиринт, в котором запросто мог бы заблудиться смертный. В самой же комнате не было ничего кроме колонн и круглого каменного стола.

Мэриан спокойно взяла факел с железного полумесяца на стене и отдала его мне. Второй она протянула Лене, а третий взяла себе.

— Осмотритесь. Я пока проверю почту. Вдруг мне пришел запрос из другого филиала.

— Из Lunae Libri? — я и не предполагал, что существуют и другие Магические библиотеки.

— Конечно, — Мэриан пошла обратно к лестнице.

— Стой. Как ты здесь получаешь почту?

— Так же, как и ты. Ее приносит Карлтон Этон в любую погоду.

Значит, и Карлтон Этон был в курсе. Ну, конечно, он знал. Это могло быть объяснением тому, что он подвозил Амму посреди ночи. Интересно, письма Магов он тоже вскрывал? Что еще я не знаю о Гатлине и людях, в нем живущих. Но спрашивать мне и не пришлось.

— Нас не слишком много, но больше, чем ты думаешь. Ты должен помнить, что Равенвуд был здесь задолго до этого старинного здания. Здесь были владения Магов еще до появления первых смертных в этих местах.

— Наверно, поэтому все вы здесь такие странные, — подколола меня Лена, но я все еще был поглощен мыслями о Карлтоне Этоне.

Кто еще знал, что на самом деле происходит в Гатлине, в том другом Гатлине с подземными магическими библиотеками и девушками, которые могут управлять погодой или заставить вас прыгнуть со скалы? Кто еще был связан с Магами, как Мэриан и Карлтон Этон? Как моя мама?

Фэтти? Миссис Инглиш? Мистер Ли?

Определенно не мистер Ли.

— Не волнуйся, когда они будут тебе нужны, то найдут тебя. Так это и работает, всегда работало.

— Постой, — я схватил Мэриан за руку. — Мой папа знает?

— Нет.

По крайней мере, в моем доме был хотя бы один человек, не живший двойной жизнью, даже если он был не в себе.

Мэриан дала нам последний совет:

— Приступайте к поискам. Lunae Libri в тысячи раз старше и больше когда-либо виденных вами библиотек. Если вы потеряетесь, немедленно следуйте по своим шагам назад. Именно поэтому коридоры исходят из одной комнаты. Если вы ходите только вперед и назад, у вас меньше шансов заблудиться.

— Как можно заблудиться, если идешь по прямой?

— Вот пойдешь сам и все узнаешь.

Лена её перебила:

— А что в конце стеллажей? В смысле, чем заканчиваются проходы?

Мэриан странно посмотрела на нее:

— Никто не знает. Никто никогда не заходил так далеко, чтобы это выяснить. Некоторые из проходов превращаются в туннели. Некоторые части Lunae Libri до сих пор не нанесены на карту. Здесь очень много всего, что даже я никогда не видела. Может быть, когда-нибудь.

— О чем ты говоришь? У всего есть конец. Не могут же ряды книг тянуться подо всем городом. Что, разве можно откуда-то подняться на чай в дом миссис Линкольн? Повернуть налево и закинуть книжку тете Дель в соседнем городке? Повернуть направо, чтобы поболтать с Аммой? — я был полон скептицизма.

Мэриан удивленно улыбнулась мне.

— А как, по-твоему, Мэйкон получает свои книги? Как ты думаешь, почему ДАР никогда не видят входящих или уходящих отсюда? Гатлин — это Гатлин. Людям нравится то, какой он, каким они его себе представляют. Смертные видят лишь то, что хотят видеть. В округе и за его пределами было процветающее магическое сообщество и до Гражданской войны. Уклад строился веками, Итан, и он не собирается меняться. По крайней мере, не потому, что ты о нем узнал.

— Не могу поверить, что дядя Мэйкон никогда не говорил мне об этом месте. Подумайте только обо всех магах, что побывали здесь, — Лена подняла факел повыше и взяла с полки том. У довольно тяжелой книги был декоративный переплет, она была покрыта слоем пыли, тут же разлетевшейся во все стороны. Я закашлялся.

- “Магия. Краткий курс истории”, - она вытащила еще один предмет. — Это, видимо, секция на букву «м», — в руках у нее была кожаная коробка, открывающаяся с торца, внутри лежал свиток. Лена вынула его. Даже пыль на нем казалось древнее предыдущей, она была серее что ли. — “Магия созидания и разрушения.” Такой старый.

— Осторожно. Ему больше нескольких сотен лет, а Гуттенберг изобрел печатную машинку только в 1455 году, — Мэриан осторожно забрала свиток у Лены, будто обращалась с младенцем.

Лена вытащила еще одну книгу в переплете из серой кожи. — “Магия Конфедерации”. Маги тоже участвовали в войне?

Мэриан кивнула.

— Обе стороны, Голубые и Серые. Для магов это было такое же большое противостояние в их сообществе, как и для нас, смертных.

Лена посмотрела на Мэриан, запихивая пыльный фолиант на полку.

— Маги нашей семьи все еще в состоянии войны, не так ли?

Мэриан печально посмотрела на нее.

— Дом разделенный, как сказал Линкольн. И да, Лена, боюсь, что так, — она коснулась её щеки, — именно поэтому ты здесь, если помнишь. Найти то, что тебе нужно, то, что придаст смысл бессмысленному. Вам пора начинать.

— Здесь так много книг, Мэриан. Разве ты не можешь указать нам правильное направление?

— Не смотри на меня. Как я сказала, у меня нет ответов, только книги. Идите. Здесь у нас только лунный календарь, так что потерять счет времени очень легко. Здесь внизу все не совсем то, чем кажется.

Я переводил взгляд с Лены на Мэриан. Я боялся выпустить хоть одну из них из виду. Lunae Libri было более пугающим местом, чем мне казалось. Это было скорее катакомбами, чем библиотекой. И Книга Лун может быть где угодно.

Мы с Леной повернулись к бесконечным стеллажам, но не сделали и шага.

— Как мы сможем найти ее? Здесь должно быть миллионы книг.

— Понятия не имею. Может быть… — я знал, о чем она подумала.

— Попробуем использовать медальон?

— Он у тебя с собой?

Я кивнул и вытащил теплый металлический овал из кармана джинсов, а факел передал Лене.

— Мы должны увидеть, что было дальше. Должно быть что-то еще, — я развернул медальон и положил его на круглый каменный стол посреди комнаты. У Мэриан был тот самый, знакомый мне, взгляд, когда они с моей мамой находили что-то действительно стоящее. — Хочешь посмотреть?

— Больше, чем ты думаешь, — Мэриан медленно взяла мою руку, а я взял Лену за руку. Нашими сплетенными пальцами я коснулся медальона.

Вспышка света ослепила меня.

Я увидел дым, почувствовал запах пожара, и мы исчезли…

Женевьева повернула книгу, чтобы дождь не заливал буквы. Она знала, что произнести эти слова — значит нарушить все Естественные законы. Она почти что слышала голос матери, умолявший ее остановиться и задуматься о последствиях.

Но Женевьева не могла остановиться. Она не могла потерять Итана.

Она запела.

CRUOR PECTORIS MEI, TUTELA TUA EST.

VITA VITAE MEAE, CORRIPIENS TUAM, CORRIPIENS MEAM.

CORPUS CORPORIS MEI, MEDULLA MENSQUE,

ANIMA ANIMAE MEAE, ANIMAM NOSTRAM CONECTE.

CRUOR PECTORIS MEI, LUNA MEA, AESTUS MEUS.

CRUOR PECTORIS MEI. FATUM MEUM, MEA SALUS.

— Остановись, дитя, пока не поздно! — Иви была в истерике.

Дождь шел сплошной стеной, сквозь дым были видны разряды молний. Женевьева задержала дыхание и стала ждать. Ничего. Должно быть, она где-то ошиблась. Она наклонилась к книге, чтобы четче разглядеть слова в темноте. Она закричала их в ночь на языке, который знала лучше всего.

КРОВЬ СЕРДЦА МОЕГО — ТВОЯ ЗАЩИТА.

ЖИЗНЬ ЖИЗНИ МОЕЙ — ЗАБИРАЯ ТВОЮ, МОЮ ЗАБИРАЕТ.

ТЕЛО ОТ ТЕЛА МОЕГО, СУЩНОСТИ И МЫСЛЕЙ.

ДУША В ДУШЕ МОЕЙ — СВЯЗАТЬ ИХ ВОЕДИНО.

КРОВЬ СЕРДЦА МОЕГО, МОИ ПРИЛИВЫ И ОТЛИВЫ, ЛУНА МОЯ.

КРОВЬ СЕРДЦА МОЕГО, МОЕ СПАСЕНИЕ, МОЯ ПОГИБЕЛЬ.

Она решила, что ее глаза играют с ней дурную шутку, когда увидела, как дрогнули веки Итана.

— Итан! — на секунду их взгляды встретились.

Итан пытался вдохнуть, он явно прилагал все силы, чтобы что-то сказать. Женевьева склонилась над ним, ближе к его губам, и почувствовала его теплое дыхание на своей щеке.

— Я никогда не верил твоему отцу, который говорил, что Маг и Смертный не могут быть вместе. Мы бы смогли. Я люблю тебя, Женевьева, — он что-то вложил ей в ладонь. Медальон.

И так же внезапно, как его глаза открылись, они закрылись вновь, дыхание исчезло, грудь больше не вздымалась.

Женевьева еще не успела осознать произошедшее, как ее будто пробило электрическим током. Она чувствовала, как кровь бешеным потоком понеслась по венам. Должно быть её ударила молния. На нее обрушилась боль.

Женевьева с трудом стояла на ногах.

А потом все вокруг поглотила темнота.

— Господь Всемогущий, не забирай и ее тоже.

Женевьева узнала голос Иви. Где она? Запах вернул её к реальности. Запах сгоревших лимонных деревьев. Она попыталась произнести хоть слово, но в горле пересохло. Её веки затрепетали.

— О, Господи, спасибо! — Иви смотрела на нее, стоя рядом на коленях, в грязи.

Женевьева закашляла и ухватилась за Иви, наклоняя ее к себе поближе.

— Итан, он… — прошептала она.

— Мне жаль, дитя… Он ушел.

Женевьева наконец-то смогла открыть глаза. Иви подскочила так, словно бы увидела самого Дьявола во плоти.

— Господь Милостивый!

— Что? Что случилось, Иви?

Старушка тщилась объяснить увиденное:

— Ваши глаза, дитя. Они… изменились.

— О чем ты говоришь?

— Они больше не зеленые. Они желтые; желтые, как солнце.

Но Женевьеве было все равно, какого цвета стали её глаза. Она потеряла Итана, большие ничего не имело значения. Она зарыдала.

Непрекращающийся дождь превращал землю под ними в грязевое месиво.

— Вы должны встать, мисс Женевьева. Нам надо поговорить кое с кем из Мира духов. — Иви попыталась поставить её на ноги.

— Иви, я тебя не понимаю.

— Ваши глаза, я же предупреждала Вас. Я говорила Вам про эту луну, это не та луна. Мы должны узнать, что все это значит. Нужно поговорить с Духами.

— Если с моими глазами что-то не так, то это из-за удара молнии.

— Что вы видели? — Иви выглядела испуганной.

— Иви, что происходит? Почему ты так странно себя ведешь?

— Молния в вас не ударяла. Это было что-то другое.

Иви побежала обратно к горящим хлопковым полям. Женевьева звала её, пытаясь встать, но ноги ее не держали. Она вновь упала на спину в грязь, подставив лицо под струи дождя. Дождь смешался со слезами поражения. Она почти теряла сознание и связь с окружающим миром. Вдали Женевьева слышала слабый голос Иви, зовущий её по имени. Когда она снова смогла сосредоточиться, то увидела пожилую женщину с подобранными в руках юбками.

Иви принесла что-то в подоле, и вывалила это на землю рядом с Женевьевой. Крошечные баночки с порошками и маленькие бутылочки, с чем-то похожим на песок и грязь.

— Что ты делаешь?

— Приношу дар Духам. Они единственные, кто могут сказать нам, что это значит.

— Иви, успокойся. Ты несешь чушь.

Старушка достала что-то из кармана её домашнего платья. Это было овальное зеркало. Она вручила его Женевьеве.

Вокруг было темно, но ошибиться было невозможно. Глаза Женевьевы сверкали. Они превратились из цвета насыщенной зелени в пламенное золото, и вообще никоим образом не напоминали ее прежние глаза. В центре, на месте черных круглых зрачков, красовались кошачьи, вертикальные. Женевьева бросила зеркало на землю и повернулась к Иви.

Но старушка не обратила на нее внимания. Она уже смешала порошки с землей и просеивала результат из руки в руку, шепча что-то на старом Галлахском языке, языке её предков.

— Иви, что ты…

— Шшш, — зашипела она. — Я слушаю Духов. Они знают, что вы сделали. Они расскажут нам, что это значит.

— От земли ее предков и от крови моей семьи, — Иви уколола свой палец сколотым краем зеркала и оросила кровью землю, которую просеивала до этого. — Скажите мне, что слышите. Покажите мне, что видите. Поведайте, что знаете.

Иви встала, воздевая руки к небу. С неба на нее падал дождь, и по волосам и платью заструилась грязь. Она снова заговорила на непонятном языке, а потом…

— Этого не может быть. Она ничего не знала! — выкрикнула она в темное небо.

— Иви, что случилось?

Иви вздрагивала, обхватив себя руками, и монотонно повторяла:

— Этого не может быть. Этого не может быть.

Женевьева встряхнула её за плечи:

— Что? Что это? Что со мной случилось?

— Я говорила вам не трогать книгу. Я говорила вам, что это очень плохая ночь для магии, но теперь слишком поздно, милая. Нет никакого способа это исправить.

— О чем ты говоришь?

— Теперь вы прокляты, мисс Женевьева. Вы Призванная. Вы Обращенная, и нет ничего, что могло бы остановить это. Сделка. Нельзя взять у Книги Лун, не расплатившись за это.

— Что? Что я отдала?

— Свою судьбу, дитя. И судьбу каждого следующего ребенка рода Дюкейн, что родиться после вас.

Женевьева не понимала. Единственное, что было понятно, что обратно все вернуть невозможно:

— Что это значит?

— На Шестнадцатой луне, в Шестнадцатый год, Книга возьмет то, что было ей обещано. То, что вы задолжали. Кровь ребенка рода Дюкейн, и станет ребенок этот Темным.

— Каждый ребенок Дюкейн?

Иви покачала головой. Женевьева была не единственной, кто потерпел поражение этой ночью:

— Не каждый.

У Женевьева затеплилась надежда:

— Но кто? Как мы узнаем кто?

— Книга сама выберет. На Шестнадцатой луне в шестнадцатый день рождения.

— Не помогло, — словно издалека прозвучал голос Лены. Все, что я видел — это дым, и все, что я мог слышать — её голос. Мы были не в библиотеке и не в видении. Мы находились где-то между ними, и это было ужасно.

— Лена!

А потом, на одно короткое мгновение я увидел её лицо среди дыма. Её глаза были большими и темными — теперь зеленый почти превратился в черный. Её голос больше походил на шепот:

— Две секунды. Он был жив всего две секунды, и она его потеряла.

Она закрыла глаза и исчезла.

— Ли! Где ты?

— Итан. Медальон, — я слышал Мэриан, но как будто с очень большого расстояния.

Я почувствовал медальон в руке, понял и бросил его на пол.

Я открыл глаза и попытался прокашляться от дыма в легких. Комната плыла перед глазами.

— Что, черт вас побери, вы, дети, здесь делаете?

Я сфокусировался на медальоне, и комната перестала расплываться. Он лежал на каменном полу, с виду такой маленький и безопасный. Мэриан отпустила мою руку.

Посреди склепа стоял Мэйкон Равенвуд, его пальто обвивало ему ноги. Амма стояла рядом, и на ее пальто все пуговицы были застегнуты вразнобой, она сжимала в руках бумажник. Сложно было сказать, кто был злее.

— Прости Мэйкон. Ты знаешь правила. Они попросили помощи, и я была обязана им её дать, — Мэриан выглядела виноватой.

Амма гневно смотрела на Мэриан, как будто та облила наш дом бензином:

— Я вижу это так: ты обязана заботиться о мальчике Лайлы и племяннице Мэйкона. И я не понимаю, как эти твои действия соотносятся с заботой.

Я ждал, что Мэйкон тоже нападет на Мэриан, но он молчал. И потом понял почему. Он тряс Лену. Она лежала на животе поперек каменного стола в центре комнаты, руки распростерлись в разные стороны. Похоже, что она была без сознания.

— Лена! — я потянул ее на себя, игнорируя Мэйкона, который уже был рядом с ней. Ее все еще черные глаза смотрели на меня.

— Она не умерла. Она дрейфует. Думаю, что смогу достать её, — Мэйкон спокойно взялся за дело. Он начал крутить свое кольцо на пальце. Его глаза странно загорелись.

— Лена! Вернись! — я взял её обмякшее тело на руки и прижал к груди.

Мэйкон что-то бормотал. Я не мог разобрать слов, но видел, что волосы Лены начали развиваться от уже знакомого, сверхъестественного ветра, который я называл Магическим бризом.

— Не здесь, Мэйкон. Твои заклинания здесь не сработают, — дрожащим голосом сказала Мэриан, торопливо листая страницы пыльной книги.

— Он не колдует, Мэриан, он Путешествует. Даже Маг не может этого. Последовать за ней туда, где она сейчас, могут только такие, как Мэйкон. Так далеко вниз, — Амма хотела нас приободрить, но звучало это не очень убедительно.

Я чувствовал, как по телу Лены распространяется холод, и понял, что Амма права. Лена была где угодно, но только не в моих руках. Она была далеко. Я чувствовал это, хотя и был простым смертным.

— Говорю тебе, Мэйкон. Это — нейтральная зона, никакая Защита не сработает в обители земли, — Мэриан ходила из стороны в сторону, сжимая книгу, как будто та придавала ей уверенности. Но внутри не было никаких ответов. Она сама сказала это. Магия здесь нам не поможет.

Я вспомнил сны, вспомнил, как вытаскивал Лену из грязи, подумал, а не было ли это именно тем местом, где я потерял ее.

Мэйкон заговорил. Его глаза были открыты, но он ничего не видел. Было похоже, что он смотрит туда, где сейчас Лена:

— Лена. Послушай меня. Она не может удержать тебя.

Она. Я уставился в пустые Ленины глаза.

Сарафина.

— Ты сильная, Лена, борись. Она знает, что я не могу здесь тебе помочь. Она ждала тебя среди теней. Ты должна сама сделать это.

Появилась Мэриан со стаканом воды. Мэйкон плеснул воды Лене на лицо и влил остальное ей в рот, но она не пошевелилась.

Больше я уже не мог вынести.

Я схватил ее и поцеловал так крепко, как мог. Вода полилась из наших ртов, как будто я делал искусственное дыхание утопающему.

Очнись, Ли. Ты не можешь сейчас бросить меня. Только не так. Ты нужна мне больше, чем ей.

Веки Лены задрожали.

Итан. Я устала.

Она вернулась к жизни, задыхаясь и отплевываясь, вода потекла по ее жакету. Несмотря ни на что я улыбнулся ей, и она улыбнулась мне в ответ. Если именно об этом были наши сны, то мы смогли изменить их финал. На этот раз я ее удержал. Но где-то внутри меня сидело понимание — это не тот самый момент, когда она выскользнет из моих рук. Это было только начало.

Но даже если это было и так, на сей раз я её спас.

Я снова склонился над ней, чтобы опять обнять ее. Я хотел чувствовать знакомое притяжение между нами. Но прежде чем я успел обнять ее, она вскочила и уклонилась от моих рук:

— Дядя Мэйкон!

Мэйкон стоял у противоположной стены склепа, едва способный держаться на ногах. Он вспотел и тяжело дышал, откинув голову назад, а его лицо было бледным как мел.

Лена подбежала и вцепилась в него как ребенок в своего отца:

— Ты не должен был делать этого. Она могла убить тебя, — что бы он там ни делал во время своего Путешествия, что бы это вообще ни значило, это дорого ему обошлось.

Значит, это была Сарафина. Это нечто, кем бы Она ни была, было Лениной матерью.

А ведь это был всего лишь поход в библиотеку. Я не знал, был ли я готов к тому, что будет в следующие несколько месяцев.

Ну, или с завтрашнего утра, в следующие 74 дня.

Лена сидела, завернувшись в одеяло, но с нее все еще капала вода. Она выглядела пятилетним ребенком. Я покосился на дубовую дверь позади нее, и подумал, смог ли я сам найти выход. Маловероятно. Мы прошли вглубь коридора примерно на тридцать шагов, затем спустились по лестнице, и через несколько маленьких дверей попали в уютный кабинет, который, скорее всего, был своеобразной читальней. Дорога казалась бесконечной, с дверями на каждом шагу, словно мы шагали по какой-то подземной гостинице.

В момент, когда Мэйкон сел, точно перед нами появился серебряный чайный набор с пятью чашками чая и тарелкой сладких булочек. Похоже, Кухня тоже была здесь.

Я огляделся. Я понятия не имел, где нахожусь, но точно знал одно — я был в Гатлине, но в то же время так далеко от него, как никогда.

Так или иначе, я был не в своей тарелке.

Я попытался удобно устроиться на кресле, которое, казалось, было из времени Генриха VIII. И, по сути, ничто не говорило об обратном. Гобелен на стене выглядел так, словно был привезен из старинного замка или Равенвуда. На нем было вышито звездное небо, серебряная нить на темно-синем фоне. При каждом моем взгляде на него, луна меняла фазы.

Мэйкон, Мэриан и Амма сидели за столом. Сказать, что у нас с Леной были проблемы, это очень мягко выразиться. Мэйкон был разъярен, его чашка просто ходила ходуном по столу перед ним. Амма держала себя в руках:

— Почему это ты решила, что мой мальчик уже готов к Подземелью? Если бы Лайла была здесь, она бы с тебя шкуру сняла. Это такое нахальство с твоей стороны, Мэриан Эшкрофт.

Руки Мэриан дрожали, когда она подняла чашку.

— Твой мальчик? А что насчет моей племянницы? Именно она подверглась нападению, — Мэйкон и Амма, раздирая нас на части, уставились друг на друга. Я не осмеливался посмотреть на Лену.

— Ты по уши в проблемах со дня своего рождения, Мэйкон, — Амма повернулась к Лене. — Но я все еще не могу поверить, что ты втянула в это моего мальчика, Лена Дюкейн.

Лену опять понесло:

— Конечно, я его втянула! Я плохая! Когда это уже дойдет до вас? И станет еще хуже!

Чайный сервиз взлетел над столом в воздух и замер. Мэйкон смотрел на него, ни разу не моргнув. Это был вызов. Чайный сервис медленно вернулся на свое место на столе. Лена смотрела на Мэйкона так, будто в комнате больше никого не было:

— Я стану Темной, и ты ничего не сможешь с этим сделать.

— Это не правда.

— Да неужели? Я закончу так же, как моя… — она не смогла договорить.

Одеяло упало с её плеч, и она взяла меня за руку:

— Ты должен оставить меня, Итан. Пока не стало слишком поздно.

Мэйкон посмотрел на нее с раздражением:

— Ты не станешь Темной. Не будь такой легковерной. Она добивается того, чтобы ты так думала, — то, как он сказал «Она», напомнило мне его интонацию при произношении слова «Гатлин».

Мэриан поставила свою чашку на стол:

— Подростки — всегда все так катастрофично.

Амма покачала головой:

— Бывает, что что-то предначертано, а бывает, что исполнение требует усилий. Сейчас еще ничего не кончено.

Я чувствовал, как дрожит Ленина рука:

— Они правы, Ли. Все будет хорошо.

Она отдернула руку:

— Все будет хорошо? Моя мать, Разрушитель, пытается меня убить. Видение событий столетней давности прояснило, что вся моя семья проклята со времен Гражданской Войны. Мне исполниться шестнадцать через два месяца, и это все, что ты можешь сказать?

Я снова нежно взял ее за руку, потому что она мне позволила:

— Я видел то же самое. Книга сама выбирает. Может быть, она не выберет тебя, — я хватался за соломинку, раз ничего другого не было.

Амма посмотрела на Мэриан, уронив блюдце на стол. Чашка упала следом.

— Книга? — Мэйкон сверлил меня взглядом.

Я попытался было ответить ему тем же, но не выдержал:

— Книга из видения.

Больше ничего не говори, Итан.

Мы должны сказать им. Самим нам не справиться.

— Это ерунда, дядя Эм. Мы даже не знаем, что эти видения означают, — Лена не собиралась рассказывать, но после сегодняшнего я знал, что должен. Мы должны. Все вышло из-под контроля. Я чувствовал, что тонул и не мог спастись сам, не говоря уже о Лене.

— Возможно, это видение значит, что не все из твоей семьи становятся Темными, даже если они Призваны. А как же тетя Дель? Или Рис? Думаешь, милая малышка Райан станет Темной, когда она уже сейчас умеет исцелять людей? — сказал я, подсаживаясь к ней поближе.

Лена вжалась в спинку стула:

— Ты ничего не знаешь о моей семье.

— Но он не ошибается, Лена, — Мэйкон сердито смотрел на нее.

— Ты не Ридли. И ты не твоя мать, — сказал я так уверенно, как только мог.

— Откуда ты знаешь? Ты с ней не встречался. Кстати, я тоже не встречалась, за исключением ее нападений на меня, которые никто не может предотвратить.

Мэйкон старался быть убедительным:

— Мы были не готовы к такого рода атакам. Я не знал, что она умеет Путешествовать. Я не знал, что она обладает частью моих сил. Этот дар Магом несвойственен.

— Похоже, что никто ничего не знает толком, ни о моей матери, ни обо мне.

— Именно поэтому нам нужна Книга, — теперь я прямо смотрел на Мэйкона.

— О какой книге ты твердишь? — Мэйкон терял терпение.

Не говори ему, Итан.

Мы должны.

— Книга, которая прокляла Женевьеву, — Мэйкон и Амма посмотрели друг на друга. Они уже знали, что я скажу. — Книга Лун. Если она наложила проклятие, то в ней должен быть способ, как его снять. Верно? — комната погрузилась в тишину.

Мэриан посмотрела на Мэйкона:

— Мэйкон…

— Мэриан. Достаточно. Ты уже вмешалась более чем следовало, а солнце поднимется с минуты на минуту.

Мэриан знала. Она знала, где найти Книгу Лун, но Мэйкон предпочитал заткнуть ей рот.

— Тетя Мэриан, где Книга? — я посмотрел ей в глаза. — Вы должны помочь нам. Моя мама помогла бы, а вы ведь не должны принимать чью-либо сторону? — я использовал запрещенный прием, но во благо.

Амма всплеснула руками — редкий знак ее поражения:

— Что сделано, то сделано. Они уже потянули за ниточки, Мельхиседек, так что этот старый свитер будет распущен.

— Мэйкон, есть правила. Если они просят, я Обязана им сказать, — сказала Мэриан и повернулась ко мне. — Книги Лун нет в Lunae Libri.

— Откуда Вы знаете?

Мэйкон встал, собираясь уйти, и повернулся к нам обоим. Его челюсть была сжата, глаза темные и злые. Когда он, наконец, заговорил, то его голос был слышен в каждом уголке:

— Потому что в честь этой книги назван архив. Это самая сильная книга от этого мира до Мира духов. Также это книга, которая прокляла нашу семью, навечно. И уже более ста лет ее местонахождение неизвестно.