Прелестная северянка

Глава 20

– Я заглянул к нашему гостю. – Зак остановился в дверях. На нем не было ничего, кроме джинсов, сидящих низко на бедрах. – Он спит как младенец.

Тесс, повернувшись на бок, улыбнулась ему. При взгляде на Зака Тесс захлестнуло чувство безграничного счастья. Совсем недавно они так страстно любили друг друга в патио.

Зак на руках отнес ее в дом, уложил в постель и, поцеловав, исчез. Они никогда еще не проводили вместе всю ночь, и Тесс боялась, что и на этот раз будет так же. Но сейчас у нее появилась надежда на то, что Зак останется в ее комнате.

– Тебе, наверное, неудобно на твоей любимой скамье? Зак прислонился к дверному косяку и улыбнулся Тесс своей сдержанной улыбкой, от которой у нее всякий раз подпрыгивало сердце.

– Там не только очень жестко, но еще и очень холодно – ветер подул с гор.

– Слишком холодно для горячего мальчика с юга?

– Слишком холодно, дорогая.

– Готова поделить с тобой кровать, – ответила Тесс, отодвигаясь к стене и похлопывая по матрасу. – Обещаю, здесь тебе будет гораздо мягче.

– И теплее, – улыбнулся Зак, подходя к ней. – Ты сделала из меня верующего, Тесс Маклейн.

– Верующего во что? – спросила Тесс, не отводя глаз от его загорелой, крепкой, мускулистой груди и узких бедер. По ее мнению, Зак был олицетворением мужской красоты, и сегодня ночью он принадлежит ей.

Только ей.

– Как ни странно, тебе удалось убедить меня в том, что северяне тоже могут быть гостеприимными, хотя существует совершенно другое мнение, – заметил Зак. Он сбросил джинсы и стоял теперь перед ней полностью обнаженный.

– Позволь мне раз и навсегда доказать тебе, что эти слухи неверны.

С улыбкой, которой мог бы позавидовать герой любовного романа, он вытянулся рядом с Тесс и обнял ее. Она радостно отдалась его изощренным поцелуям, ее радость подогревалась обещанием грядущего полного блаженства.

На этот раз они любили друг друга медленно, с долгими поцелуями, которые прогоняли все сомнения и страхи. Нежные руки открывали и изучали самые сокровенные участки ее тела, вызывая у Тесс дрожь, вздохи, нежные стоны.

Охваченная страстью, Тесс почти лишилась рассудка от наслаждения.

«Сделай это, пожалуйста. Заставь его полюбить меня», – молила она Господа.

Эти слова она повторяла снова и снова. Потом Зак вошел в нее, и все мысли исчезли, когда волна страсти подняла их на захватывающие дух высоты.

Потом они лежали рядом, их тела все еще были тесно прижаты друг к другу. Тесс казалось, что она покачивается на легких волнах удовлетворения. Зак занимался любовью с такой щемящей нежностью, что ей хотелось заплакать от счастья.

Тесс сонно провела указательным пальцем по его точеным скулам, по твердому небритому подбородку. Запустила пальцы в его выгоревшие на солнце волосы, наслаждаясь их мягкостью.

– Знаешь, о чем я подумала, увидев тебя впервые в конторе Эбнера Смита?

Зак нежно улыбнулся, накручивая на палец ее длинный локон.

– Понятия не имею, дорогая, что происходило тогда в твоей хорошенькой головке.

«Дорогая»! Тесс подумала, показалось ли ей или на самом деле из этого обращения исчез яд. Теперь это звучало почти... искренне?

– Ты стоял на пороге, солнце светило тебе в спину, поэтому я не могла разглядеть твоего лица. И ты показался мне героем любовных романов, которые я любила читать.

– Я не герой, – резко возразил Зак. Он отодвинулся от нее, лег на спину и, прикрыв лоб рукой, уставился в потолок. – Я уже рассказал тебе, что произошло в Элмайре. Они поставили меня на колени, сломили мой дух. Едва не лишили меня воли к жизни. Я не герой, Тесс. Не заставляй меня быть тем, кем я не являюсь.

Тесс старалась не обращать внимания на боль и безнадежность, звучавшие в его голосе.

– Ты ошибаешься.

Она коснулась губами его губ, потом еще и еще, пока не почувствовала, что губы Зака стали податливыми. Зная, что полностью завладела его вниманием, Тесс, посмотрев в его прекрасные изумрудные глаза, горячо и искренне сказала:

– По-моему, Зак, настоящий герой – это тот, кто преодолевает препятствия на своем пути и от этого становится еще сильнее и лучше. Ты – мой герой, Зак Маклейн. С израненной душой, побитый, но все равно – герой.

Тесс уснула, а Зак еще долго лежал без сна. Он раздумывал над тем, что Тесс сказала о героях. Стал ли он после всего пережитого сильнее и лучше? Тесс верила в него и, казалось, хотела заставить его поверить в себя. Он признался ей в самых мрачных и постыдных моментах своей жизни, но она все правильно поняла, посочувствовала ему. Он рассказывал ей о своей слабости, а она говорила о его силе. Он говорил ей о своей трусости и малодушии, но она увидела в этом его отвагу. Противоречия во всем, но такова уж Тесс.

Когда-то ненависть к ней заставила Зака выжить. Сейчас она стала его целительницей. Шаг за шагом, постепенно она прорывала его оборону. С нежной настойчивостью она уговаривала его отбросить горечь и гнев. Когда такая тактика не принесла результатов, она стала ругать и распекать Зака. Против его воли она заставила его рассказать о событиях, о которых он не рассказывал ни одной живой душе. Элмайра была его глубокой мрачной тайной, его позором, который он тщательно скрывал. Со дня освобождения он никогда не произносил вслух это ненавистное слово. Тесс вынудила его встретиться со своим прошлым. Заставила пойти на уступки. И за одно это он будет всегда благодарен ей. Тяжелая ноша стала легче.

Близился рассвет. Зак поправил сбившиеся простыни. Похоже, Тесс и во сне ощущала жар его тела. Вздохнув, он легко поцеловал ее в лоб и прижал плотнее к себе. Потом, утомившись от попыток примирить прошлое с настоящим, тоже уснул, находя сладкое успокоение в ее объятиях.

На следующее утро Тесс время от времени незаметно поглядывала в сторону Зака. «Вместо того чтобы отправиться, как обычно, на рудник, – отметила она для себя, – он сегодня решил не отлучаться из дома и кое-что отремонтировать, привести в порядок». Котенок следовал за Заком по пятам, когда тот кормил скот, а потом чинил ставни. Тесс чувствовала перемены в его поведении, но опасалась сказать или сделать что-нибудь, что могло бы разрушить хрупкую связь между ними. Поэтому она решила уделить больше внимания юному апачи.

Мальчик проснулся и стал бродить по дому, изучая свое новое пристанище. Он вышел в патио и стоял в дверях, настороженно следя за каждым движением Тесс. Взгляд у него был не по возрасту серьезным.

Тесс, стараясь не делать резких движений, чтобы не испугать его, положила на скамью апельсин.

– Ешь, Джаирмо. Это тебе.

Мальчик схватил апельсин и вонзил пальцы в толстую кожуру. Он ел торопливо и жадно, сок стекал у него по подбородку. Джаирмо словно боялся, что у него сейчас отберут драгоценный подарок.

Пока он ел, Тесс поставила на соседнюю скамью таз с теплой водой, положила кусок мыла и полотенце. Рядом оставила чистую рубаху Зака.

– Помойся, – спокойно сказала она.

Чтобы не смущать Джаирмо, Тесс прошла в комнату, где он спал, и переменила постельное белье. Тихий звук, раздавшийся у нее за спиной, заставил ее обернуться. Она увидела Джаирмо, стоящего в нескольких шагах от нее. Вода стекала с его вымытых волос. Рубашка Зака была ему велика и свисала с его худых плеч, а рукава закрывали даже кончики пальцев. Ее сердце сжалось при виде этой жалкой фигурки. Он выглядел таким юным, таким беззащитным. И безнадежно потерянным.

Тесс улыбнулась и подошла к нему.

– Вижу, рубашка тебе немного великовата. Давай я закатаю тебе рукава.

Ей показалось, что мальчик хочет убежать, но сдерживает себя, оставаясь на месте. Его худое тело напряглось, когда она отвернула манжеты рубашки и обнажились его худые хрупкие запястья.

– Вот, – сказала Тесс. – Так гораздо лучше.

Его лицо было очень серьезным. Глядя прямо ей в глаза, мальчик сказал:

– Хочу пойти домой.

– Конечно, ты пойдешь домой.

Сердце Тесс сжалось от сочувствия к этому несчастному ребенку. Ей захотелось обнять его, прошептать слова утешения и ласки. Но, чувствуя, что он не готов принять утешение от чужого человека, Тесс погасила свой порыв.

– Хочу пойти домой, – повторил Джаирмо.

Слабая дрожь в его голосе говорила о том, что он изо всех сил старается выглядеть храбрым.

Тесс ласково положила руку на плечо мальчика и взглянула ему в глаза.

– Мы – мой муж и я – хотим помочь тебе найти родных. Мы сделаем все возможное, чтобы ты с ними встретился.

Она была тронута тем, что мальчик не вырвался и не уклонился от ее прикосновения.

Лицо его выражало сомнение и такую надежду, что Тесс едва не заплакала.

– Ты меня понимаешь, Джаирмо? – Он неуверенно кивнул. – Ты можешь нам доверять. Мы хотим быть твоими друзьями.

Мальчик внимательно посмотрел на Тесс глазами, полными печали и недетской тоски, и произнес:

– Джаирмо не верит никому. Только Джаирмо.

Тесс знала, что доверие – это такая вещь, которую нужно заслужить, силой ее не добиться. Джаирмо за свою короткую жизнь уже столько пережил, что никому не доверяет, а может быть, уже никогда и не сможет доверять. Если он действительно был в Кэмп-Гранте во время резни, то стал свидетелем жестокого уничтожения своей семьи. А потом его силой увели и продали в рабство.

– Веришь ты мне или нет, но знай, что мы твои друзья, – сказала Тесс. – Мы сделаем все возможное, чтобы ты вернулся домой.

Она ощутила, что его напряжение немного ослабло. Тесс слегка сжала плечо мальчика и затем отпустила.

– Все будет хорошо, Джаирмо, вот увидишь.

Лицо Джаирмо было печально, но Тесс почувствовала, что мальчик очень хочет верить ей. Ничего не ответив, он ушел в спальню, забрался в постель и закрыл глаза. Вскоре по его ровному дыханию Тесс поняла, что Джаирмо уснул.

«Одному Богу известно, как долго бродил мальчик по пустыне без еды и питья, – думала Тесс, выливая грязную воду из таза. – Чудо, что он вообще остался жив». Она надеялась, что Зак не будет возражать против ее просьбы помочь найти семью мальчика. Тесс видела, что Зак сочувствует Джаирмо и сделает для него все, что в его силах.

Тесс только что закончила печь лепешки, когда услышала, что ее зовет Зак.

– Тесс, у нас посетитель.

Вытирая руки о передник, она поспешила в дом и увидела рядом с Заком Лили Лондон. Тесс была так удивлена, увидев эту женщину, что замерла на месте.

Лили, опираясь на ручку малиново-красного зонтика, по цвету прекрасно подходящего к ее платью и шляпке, с любопытством оглядывала комнату.

– Ну и ну, – пробормотала она. – Так вот как живет наследница.

Тесс покраснела, вспомнив их первый разговор в тот день, когда она приехала в Тусон. Не зная, в каком жалком состоянии находится ранчо, она поведала Лили о своем богатстве. Тогда Тесс просто распирало от желания рассказать о полученном наследстве любому, даже этой ярко одетой незнакомой женщине, встреченной на улице. Какой же наивной она была! Такой светской даме, как Лили Лондон, это должно было показаться глупым детским лепетом.

– Это, конечно, не мое дело, милочка, но кое-какая мебель могла бы украсить ваш дом, – заметила Лили. В ее словах слышась добродушная насмешка.

Тесс показала в сторону пустой прихожей.

– Знаю, это не очень...

Но тут в разговор вмешался Зак:

– Вся мебель, предназначенная для прихожей, была сломана теми, кто убил Джеда.

– Подонки, – пробормотала Лили. – Джед не так часто бывал в моем заведении, но мне он нравился. Он был настоящим джентльменом.

«Джентльмен?» – задумалась Тесс. Возможно, определение «благородный мужчина – джентльмен» и вправду очень подходило для сухощавого конфедерата, о котором она вспоминала с большой симпатией.

– Пройдите в патио, мисс Лондон, и присядьте, пока я приготовлю прохладительные напитки.

– Друзья зовут меня Лили, – непринужденно сказала та. – Это место можно считать дворцом по сравнению с тем, где я начинала.

Зак пошел проводить Лили в патио. Тесс налила в кувшин лимонад, поставила на поднос стаканы и печенье с черной патокой. Когда она вышла во двор с подносом, то нашла там Лили сидящей на скамье; несколько мягких подушек лежало у нее за спиной. Зак стоял рядом, поставив одну ногу на стул.

Лили обвела дворик рукой с наманикюренными пальчиками:

– Вижу, вам пришлось потрудиться, чтобы навести здесь такой уют и порядок.

Зак ухмыльнулся.

– Мы провели здесь немало приятных часов.

Он подождал, пока внимание Лили переключилось на блюдо с печеньем, и подмигнул Тесс, заставив ее покраснеть.

Если не обращать внимания на насмешки Зака, то Тесс была горда плодами своих трудов. Она попыталась посмотреть на патио глазами постороннего человека и осталась довольна. Маленький двор был тщательно подметен. С балок над двориком свисали разнообразные корзины, а связки красного перца покачивались на крюках. В глиняных горшках вилась тщательно ухоженная зелень. Дерево юкки в углу двора отбрасывало приятную тень. Все это создавало ощущение уютного жилища.

– М-м, вкусно, – похвалила Лили, с удовольствием отпивая глоток лимонада. – Как приятно после долгого путешествия по пыльной дороге выпить чего-нибудь холодного.

– Что заставило вас приехать в такую даль, Лили? – подозрительно спросил Зак.

Лили одарила его кокетливой улыбкой.

– Ну, золотко, почему ты думаешь, что я не могла просто оказаться рядом?

Зак насмешливо скривил рот.

– Можете отнести это на счет подозрительности моей натуры.

Лили стряхнула крошку со своей шелковой юбки.

– В городе ходят слухи, что вы взяли постояльца. Тесс и Зак тревожно «переглянулись.

– Значит, это правда, – сказала Лили, заметив их реакцию. – Джимми Джеролд и его кореш рассказывают всем, что вы прячете отступника-апачи.

– Отступника? – возмутилась Тесс. Лили встала.

– Не возражаете, если я немного разомнусь, прежде чем отправлюсь обратно в город?

Не дожидаясь ответа, Лили стала расхаживать по патио и заглядывать во все помещения, выходящие во двор.

Тесс взглянула на Зака, умоляя его что-то предпринять, но тот только пожал плечами. Не мог же он схватить Лили за руку и не пускать в дом.

Лили остановилась на пороге комнаты, где спал Джаирмо.

– Бедный малыш, – тихо сказала она. – Спит, как будто снотворного выпил. Он, должно быть, дошел до ручки.

Тесс прошла в открытую дверь и встала между Лили и спящим мальчиком.

– Да, ему пришлось перенести много страданий. Лили покачала головой и с дружелюбной улыбкой сказала:

– Он просто ребенок.

– Да, это так, – согласилась с ней Тесс, беря Лили за руку и отводя ее от мальчика. – Мы считаем, что ему лет одиннадцать или двенадцать.

– Для своего возраста он очень маленького роста. Уведя женщину в противоположный угол патио, Тесс налила еще лимонада и протянула стакан Лили.

– Он не только голодал – совершенно очевидно, что над ним издевались.

– Что вы собираетесь с ним делать?

Зак, с интересом наблюдавший за маневрами Тесс, решил, что пришло время подключиться и ему.

– Мы думаем, что он из тех детей, которых похитили во время резни в Кэмп-Гранте. Хотели бы вернуть его родным.

Лили удобно уселась на скамью с подушками.

– Это было ужасное время. В газетах месяцами не писали ни о чем другом.

– Не возражаете, Лили, если я вас кое о чем спрошу? – обратился к ней Зак.

– Вы можете спрашивать о чем хотите, милый, – ответила Лили, игриво взглянув на Зака. – За исключением возраста леди.

– Вы жили в Тусоне в семьдесят первом году?

Тесс села на скамью рядом с Лили и, сложив руки на коленях, с любопытством наклонилась вперед.

– Как тут все выглядело? Расскажите нам, что вы помните.

Лили обвела край своего стакана наманикюренным пальчиком. Она уже не казалась такой бойкой и дерзкой на язык, когда стала серьезно, со знанием дела рассказывать:

– Газеты месяцами писали только об этом. Джон Уоссон, редактор газеты «Аризона ситизен», опубликовал ряд статей о зверствах индейцев-апачей. Вскоре уже трудно было отличить факты от его личного мнения.

– И какое же мнение у него было? – спросила Тесс.

– Уоссон ненавидел апачей. Он был сторонником их полного уничтожения. Его статьи подстрекали людей к резне. Позже он заявил, что это было предпринято в целях самозащиты. Из-за его статей лейтенанта Уитмена военный суд судил не один, а целых три раза и признал виновным в должностном преступлении.

– Полное уничтожение? Самозащита? – ужаснулась Тесс. – И здесь все так относились к апачам?

– Многие, но не все, – пожала плечами Лили, и ее пышная грудь поднялась и опустилась. – Некоторые, в основном люди с востока, считали, что правительство должно поместить апачей в резервации, обеспечивать едой и одеждой и защищать их. Заставить принять образ жизни белых людей.

– А вы, Лили? – вмешался Зак. – Какова ваша точка зрения?

Лили подняла голову, ее синие фарфоровые глаза смотрели прямо и искренне.

– Я против убийства невинных женщин и детей независимо от цвета их кожи.

Зак молча кивнул, соглашаясь с ней.

– Но могли бы вы подсказать, где нам искать родственников мальчика?

– На вашем месте я начала бы с индейской резервации у Уайт-Маунтинс. Несколько месяцев назад, в феврале, я слышала, там отвели землю под поселения для людей из Кэмп-Гранта. Думаю, вам нужно расспросить индейцев – может быть, кто-нибудь вспомнит этого мальчика.

Тесс порывисто пожала руку Лили.

– Спасибо, Лили. Вы настоящий друг. Мы с Заком благодарим вас за помощь.

Лили отставила свой пустой стакан.

– Есть еще кое-что, о чем вам нужно знать.

Зак, до этого стоявший в непринужденной позе, резко повернулся и посмотрел на нее.

– А я-то все гадал, какова настоящая причина того, что вы оказались в наших краях.

– Джимми Джеролд и Моу Блэк пытаются заварить кашу. Они рассказывают всем встречным, что вы приютили апачи. Апачи, который настроен против белых. Они настаивают на том, что мальчика нужно насильно убрать с территории Аризоны, несмотря на вашу или еще чью-нибудь защиту. – Тесс хотела возразить, но Лили остановила ее движением руки. – И это еще не все. Маленький индеец, как они уверяют, состоит в родстве с вождем племени. А это значит, что вождь может собрать своих воинов, чтобы отомстить.

Тесс и Зак выслушали это в полном молчании. Потом Тесс озабоченно посмотрела на Лили и сказала:

– Но ведь наверняка никто не осуждает мальчика за то, что он хочет вернуться к своим родственникам?

– Да, но когда людям заморочат голову, они перестают соображать, тем более что апачей все боятся и ненавидят. В наших краях немало людей, которые пострадали от апачей – лишились имущества или своих близких.

Лили повторила то, что Тесс уже слышала раньше. Вражда между белыми поселенцами и апачами существует давно. Их бесконечные столкновения ни к чему не приводят.

Лили встала и взяла свой малиновый зонтик.

– Я просто хотела, чтобы вы знали, как обстоят дела, и смогли подготовиться. Чем скорее мальчик отправится в путь, тем лучше.

Зак и Тесс проводили мисс Лондон до ее кабриолета, и Зак помог ей сесть в него. Лили расправила свои пышные юбки и пригладила желтые кудряшки.

– Я редко выхожу из дома во второй половине дня. Солнце вредно для моей кожи, от него появляются веснушки. – Лили послала им воздушный поцелуй: – Оревуар, как сказала бы моя горничная Лизетта.

Она ловко щелкнула поводьями, и кабриолет покатил по дороге, поднимая клубы пыли. Тесс покусывала нижнюю губу.

– Что мы будем делать, Зак?

Не услышав ответа, она взглянула на Зака. По его отсутствующему взгляду Тесс поняла, что он ее не слышал.

– Зак!

– Прости, – извинился Зак, тряхнув головой, чтобы прийти в себя. – О чем ты спросила?

– Джимми и Моу что-то затевают. Я спросила тебя, что мы будем делать.

– Ты, дорогая, ничего не будешь делать. Ты останешься дома и будешь играть роль сестры милосердия, а я собираюсь совершить небольшое путешествие.

«Резервация у Уайт-Маунтинс», – догадалась Тесс. Заку не нужно было объяснять ей, куда он собирается. Зак будто прочитал ее мысли.

– Нам нужно разузнать, знает ли там кто-нибудь нашего юного друга.

– Разреши мне поехать с тобой, – попросила Тесс.

– Ты, наверное, сошла с ума, если хоть на секунду могла предположить, что я возьму тебя с собой. – Зак приложил свой палец к ее губам, не давая Тесс возразить ему. – Кроме того, мальчик еще слишком слаб и пока не в состоянии отправиться в путешествие.

– Но я хочу помочь.

– Ты ему больше поможешь, если останешься дома и будешь ухаживать за ним.

Зак положил руки ей на плечи, слегка сжал их и сказал:

– Утром первым делом отвези мальчика на рудник и спрячь его там. Не хочу, чтобы непрошеные гости застали его здесь. Если кто-нибудь будет спрашивать о нем, скажи, что он сбежал среди ночи и ты понятия не имеешь, куда он отправился.

– Но...

Зак крепче сжал ее плечи.

– Пожалуйста, Тесс, слушай, что я тебе говорю. Обещай не делать никаких глупостей в мое отсутствие.

– Хорошо, – с неохотой согласилась она. – Обещаю. Зак быстро и крепко обнял ее, потом пошел к загону.

Тесс с грустью смотрела, как он седлал коня. Она взглянула на безоблачное небо, но не могла избавиться от ощущения, что скоро грянет буря.