Превыше Избранных

Глава 10 Коты задрали головы

Нанесённое оскорбление получилось звонкое и зрелищное.

— Ты чё, сука, себе позволяешь — вступается за младшего средний брат и наносит мне в лицо короткий прямой джеб правой рукой.

Я готов к бою и легко отклоняю корпус в левую сторону, после чего делаю мощный хук правой. Удар получается такой силы, что слышится хрустящий треск или трескучий хруст квадратной челюсти князя Ордынцева. Кучерявый князь отлетает метра на два в сторону и валит с грохотом пару столиков. Раздаются визги перепуганных студенток.

— Он пробил защиту князей Ордынцевых, — слышу я удивлённый и писклявый девичий голосок.

Адреналин захлёстывает мой организм по самую макушку. В правой руке с перстнем тамплиера я чувствую такую силу, что могу проломить не только любую грудную клетку, но и любой бронежилет, как терминатор.

Передо мной возникает старший из братьев. Несмотря на свои внушительные габариты, он резко и молниеносно наносит мне стремительный оверхед. Я опаздываю отклониться или поставить блок, но мощный кулак врага словно съезжает в сторону перед моей головой, и удар происходит по касательной, срывая мне левую бровь. В этот момент младший из братьев бросается мне под ноги, я падаю, но успеваю сделать подсечку старшему брату. Тот буквально обрушивается головой на очередной столик… и уже не встаёт.

Ближайшие столики покидают студенты с грохотом опрокидывая стулья.

— Вызывайте гвардейцев!

— Лучше пожарных!

— Уже вызвали, — слышу я голоса и смешки студентов.

Младший кучерявый лежит подо мной и получает серию ударов в голову. Я чувствую настоящее бешенство и могу убить его…

Но в этот момент чьи — то цепкие руки хватают меня сзади, но я легко перехватываю их запястья, резко встаю во весь свой прекрасный рост и бью локтем назад. Тот, кто хватал меня, оказывается лежащим на паркете, уже изрядно залитым кровью. Это толстый охранник в белой рубашке.

— Успокойтесь, граф, все уже кончено, — говорит Бронислава Боголюбская. Она стоит рядом со смартфоном в руке.

В читальном зале слышится смех. Я тоже улыбаюсь и подаю охраннику руку. Он её не отвергает и встаёт тяжело дыша.

В читальный зал входят пятеро царских гвардейцев в форме и с дубинками. Подойдя ко мне, офицер наряда отдаёт честь и говорит:

— Предъявите документы, молодой человек.

Я достаю из внутреннего кармана своего пиджака удостоверение Советника Его Императорского Величества.

Физиономия офицера сразу же вытягивается, он смотрит на меня, затем ещё раз на удостоверение, затем ещё раз на меня, после чего отдаёт мне честь и возвращает золотистую книжицу.

Читальный зал тихонько ахает…

— Что здесь произошло, ваша сиятельство? — спрашивает меня офицер царской гвардии.

Но за меня отвечает княжна Боголюбская.

— Эти бандиты напали на графа первыми. У меня всё на видео с самого начала этого инцидента. Я могу вам, господин офицер, передать этот ролик как видеодокумент.

— Да, сударыня, будьте любезны, — говорит офицер, достаёт свой смартфон, и запускает беспроводную связь.

Братья Ордынцевы все живы, но им требуется медицинская помощь. Они сидят на полу и хлопают на гвардейцев испуганными глазами.

— Вы, ваше сиятельство, граф и вы, сударыня, можете быть свободными, а с этими мы будем разбираться, — говорит офицер царской гвардии и отдаёт нам честь

— Пойдёмте отсюда, граф, — говорит княжна Боголюбская и берёт меня под руку.

— Браво! Граф, — кричит Лиза Воронцова и машет мне рукой.

Княжна Боголюбская вытаскивает из сумочки платок и даёт его мне. Я вытираю окровавленные кулаки и прикладываю платок к рассечённой брови.

Мы проходим рядом с перепуганной свитой Её Высочества.

Я улыбаюсь, смотрю в сторону друга Её Высочества и громко говорю:

— Эй, толстозадый, Сам зассал что ли подойти и разобраться, холопов подсылаешь?

Толстозадый красавчик граф Растопчин краснеет как помидор, вскакивает и пышет яростью, но девушки в жёлтых пиджачках хватают его за рубашку и брюки и умоляют не делать глупостей… Красавчик граф что — то бурча страшное себе под нос, тихо садится на свои мощные булки.

— Готов пристрелить вас, ваше сиятельство, в любую минуту, — буду ждать ваш вызов, — говорю я как можно любезней.

Её Высочество обрушивает на меня свой родовой дар. Упругая воздушная волна царской энергетики придаёт нам с княжной Боголюбской значительное ускорение, но я успеваю сказать, прежде чем мы выходим из читального зала:

— Я не стою вашего внимания, Ваше Высочество, не нужно обращать на меня ваш дар…

— Захочу и буду, — слышу я несколько приглушённый голосок Её Величества…

Мы идём по коридору первого корпуса академии. Запах лака и краски ещё не выветрился из её стен, и двери в кабинеты приоткрыты.

— А вы молодец, ваше сиятельство, Бронислава Боголюбская, отвели сокрушительный удар от моей физиономии. Чувствую в вас течёт кровь первого русского тамплиера. Вы поверили в мой рассказ.

— Да, граф, если бы не поверили, то не была бы с вами рядом.

— Искренне благодарю, но у вас могут быть большие неприятности из — за применения своего дара на территории академии.

— Пусть попробуют доказать, — говорит Бронислава и усмехается. — А что это вы за книжицу показали гвардейскому офицеру? — спрашивает княжна.

Я вытаскиваю удостоверение Советника Его Императорского Величества и передаю княжне со словами:

— Воистину, магическое удостоверение.

— Вот это класс! — восхищается княжна, раскрывая книжицу, — Интересно, за какие это заслуги вы его получили.

— Это государственная тайна, ваше сиятельство.

Княжна Боголюбская улыбается как Джоконда.

— Ещё тогда, в буфете, когда вы предлагали мне с вами выпить красного вина, я почувствовала, что вы — человек необыкновенный, но всё равно вам надо зайти в медпункт; я боюсь, что разошедшуюся кожу над бровью придётся зашивать…

Действительно, платок уже весь мокрый от крови, и она не останавливается, привлекая внимание всех окружающих.

— Медпункт у нас здесь же, на первом этаже, — говорит княжна.

Мы проходим в самый конец коридора. Здесь уже никого нет, и никто не таращит глаза на окровавленную мою физиономию.

Княжна Боголюбская стучится в стеклянную дверь с закрашенным белой краской стеклом.

— Войдите, — слышится голос из кабинета.

Я захожу первый, княжна за мной.

— Боже мой! Как вас угораздило, — говорит врач в белом халате, встаёт со своего места, подходит ко мне, забирает у меня платок, что я прижимаю к виску.

— Я бы сказал — угораздили, — произношу я пытаясь улыбаться…

Присаживайтесь, молодой человек — говорит врач, указывая мне на низкую кушетку.

— Надо зашивать? — спрашивает княжна Боголюбская.

Сейчас посмотрим, — отвечает врач и достаёт из шкафчика бинт и флакон с жёлтой жидкостью. Смочив бинт в жидкости, врач протирает ранку, затем достаёт флакон поменьше и распыляет его содержимое с близкого расстояния от моей ранки.

— Поднимите голову вверх, — говорит врач.

Я поднимаю и чувствую терпимое жжение.

Через минуту врач смотрит на ранку и говорит:

— Зашивать не надо. Вы — лётчик?

— Да, говорю я, — будущий.

— Тогда быстро заживёт, — шутит женщина, накладывает мне пластырь телесного цвета, и вытирает мою физиономию спиртом…

Мы выходим из имперской академии, здесь, у входа уже стоит «карета скорой помощи» и возле ней собралась большая группа студентов, в том числе и репортёров с камерами и смартфонами.

— Пойдёмте, граф, через буфет, я вас проведу.

— А многие снимали в читальном зале эту драку? — спрашиваю я.

— А вы как думали? Конечно снимали. Вы теперь у нас главная знаменитость. Затмите лавры Её Высочества, — усмехается княжна.

— Это мне, честно говоря, не по душе; но поступить иначе я не мог.

— С этим я согласна.

— Я переживаю за вас, княжна, они вам могут отомстить.

— За меня переживать не стоит. Никто не посмеет из них на наш род руку поднять. У меня два брата — боевые лётчики, и если не дай Бог что — то случится, эти из грязи в князи получат серию ракет воздух земля по своему поместью…

— Круто, — говорю я.

— А вот вам, граф, стоит побеспокоиться о своей безопасности. Они вам этого не простят; тем более вы так унизили и оскорбили графа Ростопчина в присутствии Её Высочества…

Мы заходим в буфет, и Бронислава, снова взявши меня под руку, проходит в подсобное помещение. Здесь она здоровается с поварами, те здороваются с ней, и мы выходим во внутренний двор имперской академии. Пройдя до железной решётки, княжна прикладывает к небольшой дверце заветный ключик, она открывается, и мы покидаем территорию первого корпуса. Сразу за решёткой академии находится большая автомобильная стоянка.

— У вас есть машина, граф? — спрашивает княжна.

— Нет, пока не обзавёлся, — отвечаю я словно виноватый.

— Ну и хорошо, поедем на моей. Я отвезу вас домой. У вас есть дом, граф?

— Есть домик ведомственный.

Княжна хохочет и открывает издалека приземистую красную машинку спортивного вида. На её капоте я читаю «Магия — 007»

— Это что? Название соответствует действительности? — спрашиваю я, садясь на переднее сиденье.

— Да, отчасти. Я чувствую и понимаю её. Она чувствует и понимает меня, — говорит княжна загадочно.

Машинка стартует беззвучно и на приличной скорости. Княжна лихо управляет своим юрким электромобилем.

— На какой улице вы живёте, граф Алексей?

— На самой ближней к морю, — говорю я виноватым голосом…

Княжна снова заливается смехом, и мы подъезжаем к центральной прибрежной трассе города.

— Так куда нам ехать налево, или направо?

— Налево, говорю я.

— Точно?

— Так точно, ваше сиятельство.

Через десять минут мы подъезжаем к моему ведомственному домику.

— Хотите, милая княжна, я угощу вас чаем, или кофе?

— Как — нибудь в другой раз, любезный граф, — улыбается княжна.

— Ещё раз благодарю вас за отвод кулака от моей физиономии, — говорю я, целую ручку княжны, и выхожу из машины.

— Пустяки, — отвечает княжна и быстро стартует на своей беззвучной машинке. Я стою почти счастливый и машу рукой ей вслед.

Как только княжна уезжает, я завариваю кофе и начинаю думать, как мне до конца разделаться с братьями Ордынцевыми. И другого варианта нет: или я, или они останутся на этом свете. Меня больше устраивает первый вариант. Они убийцы и насильники, в этом я уверен на сто процентов, но у меня нет доказательств. И к моим словам прислушаются, но верить моему видению не станут — какое бы сейчас интересное время и не наступило. Суд будет требовать доказательства их причастности к убийству Сергея и его невесты. А их защита станет толковать мои обвинения как месть и наговор за инцидент в читальном зале академии… Но я Советник, я Посланец, я Посредник с Высшими, чёрт возьми… А ответочка от них будет несомненно. Только вот мои враги вряд ли знают где я живу… пока.

Нужно будет посоветоваться с Аристархом Ивановичем и сделать это надо будет завтра… Как говорится: утро вечера мудренее, и все важные дела делаются с утра, решаю я сам с собой. Если только товарищ министра мне сам не позвонит сегодня, узнав о новом скверном происшествии в стенах первого корпуса имперской академии; да ещё, если и не с участием, то в присутствии Её Высочества Ольги Леонидовны, чёрт бы её побрал…

Я вспоминаю, что смартфон мой выключен, включаю его, и вижу не менее десятка пропущенных звонков от Василия. А про него — то я и совсем забыл.

Но малый врывается в мой домик, как только я о нём вспомнил, и на нём лица нет.

Увидя меня, он просто садится на пол.

— Что — нибудь случилось интересное, на Москву высадился десант инопланетян, — спрашиваю я Василия.

— Слава Богу, ваша сиятельство, что с вами всё в порядке, — говорит малый, не вставая с пола. Его рубашка насквозь мокрая от пота.

— Да всё в порядке, а если бы я валялся, где — нибудь в больнице, то тебе непременно бы влетело от начальства.

— Напрасно вы так, ваше сиятельство, если бы я был рядом с вами сегодня в читальном зале, я бы дрался вместе с вами плечом к плечу с этими ублюдками. Я могу драться и хорошо. Я буду требовать разрешения присутствовать мне с вами в стенах академии за исключением того времени, что вы будете находится на занятиях, или попрошу отстранить меня от этой работы.

— Спасибо, Василий, — говорю я и подаю ему руку.

— На этот раз всё обошлось. Меня здорово выручила одна милая девушка.

— Василий смотрит на меня раскрывшимися глазами:

— Это Её Высочество, да?

— Что ты, Василий, сними розовые очки. Её Высочество скорее с интересом наблюдало, как меня будут избивать эти уроды.

— Быть этого не может, ваше сиятельство, я не верю, — искренне сокрушается Василий.

— Во всяком случае её бойфренд граф Растопчин звонил им и сладко улыбался, когда они вошли в читальный зал; я это видел собственными глазами, — говорю я. — Кстати, а откуда ты узнал, что случилось в читальном зале, из интернета?

— Нет. Я сидел там, в парке, недалеко от центрального входа и слышал, как эту новость подхватили репортёры, что встречали нас тогда у входа… Все ждали вас, но вы не выходили, и вас не выносили. А скорая помощь забрала князей Ордынцевых всех троих. Здорово вы их отделали, ваше сиятельство, — первый раз улыбнулся Василий. Двоих вынесли. А самого старшего и здорового из них вели под руки…

А вообще — то, дело это скверное. Эти князья вам будут мстить. Это несомненно. И нужно незамедлительно принять меры.

— Я бы сбросил вакуумную бомбу на их поместье, но у меня её нет, к сожаленью, — говорю я.

Василий чешет свою светлую макушку. Я наливаю ему кофе.

— Деваться некуда, ваше сиятельство, надо срочно звонить, Аристарху Ивановичу. Здесь дело серьёзное, надо подключать весь аппарат ведомства.

— Согласен с тобой. Звонить надо, но сейчас уже поздно, да и вряд ли кто знает, где я живу. Завтра с утра я сам позвоню товарищу министра.

Василий внимательно смотрит на меня.

— Узнать могут запросто о вашем местопребывании по сигналу вашего телефона. Если бы вы его включали где угодно, только не в этом домике… тогда бы не смогли узнать…

— Пусть есть вероятность, но сейчас их только что отвезли в больницу… Завтра я сам позвоню Аристарху Ивановичу, а сейчас я зверски хочу спать.

— Я буду ночевать здесь, во дворе, на той кровати, что мы вынесли из домика, и не отговаривайте меня, ваше сиятельство, я не уйду.

— Хорошо, Василий, можешь ночевать, а я ухожу на свой новенький диван.

— Спокойной ночи, ваше сиятельство, но положите рядом с собой свой пистолет. Бережёного Бог бережёт…

— Хорошо, так и сделаю, — говорю я и падаю на диван.

Я встаю рано, как кот, с рассветом. И эта привычка не переменилась на моём новом месте жительства — в небольшом уютном домике в двухстах метрах от морского берега.

Такая близость моря подкупает меня и сегодня уже пятое утро подряд я хожу на пробежку и на рыбалку. Ловлю черноморскую ставридку в основном, и сам её готовлю, иногда…

События вчерашнего дня всё ещё укладываются в моей голове после утренней пробежки. Василий спит во дворе, а я заканчиваю рыбалку. Местные коты меня уже полюбили, потому что я всегда делюсь с ними рыбой. Чуя скорую еду, они трутся о мои ноги, и я вытаскиваю из садка пять рыб — по штуке на брата. За несколько секунд проглатывая небольших рыбок, они гуськом следуют за мной с неморгающими глазами.

Дорожка здесь крутая и ступенчатая, с подложенными бетонными плитами. До моего домика остаётся метров двадцать пять, и я уже почти поднялся, делаю последние два шага и, взглянув назад на котов, вдруг вижу, как они замерли и задрали свои усатые морды вертикально вверх. Они почуяли опасность.

Я смотрю в утреннее серое небо и начинаю слышать слабое жужжание, и вижу чёрную точку. Она медленно опускается на крышу моего дома.

Я выхватываю смартфон и звоню Василию. Он отзывается не сразу, секунд через пятнадцать. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Василий! Уходи из дома немедленно! Сверху дрон на нашу голову, — говорю я быстро и чётко.

— Понял, — отвечает Василий.

Я вижу, как дрон опускается уже быстрее, вижу, как открывается железная дверь и выбегает Василий.

— Ко мне!! Ору я во всё горло. Василий бежит и спотыкается. Он уже в трёх метрах от меня, и раздаётся оглушительный взрыв. Я хватаю Василия за штаны, и взрывная волна отбрасывает нас вниз, в кустарник…

Коты летят в кусты вместе с нами, а мои волосы поднимаются от взрывной волны, словно от дара Её Высочества…

«Вот она — ответочка» — моментально влетает мне в голову.

Хорошо, что смартфон я крепко зажал в руке.

— Василий, ты где? — поднимаюсь я с земли и рассматриваю пышно разросшийся здесь кустарник.

Василий выползает из него в пяти метрах ниже от меня.

— Как вы, ваше сиятельство, — кричит он.

— В порядке, — отвечаю я.

— А ты?

— В полнейшем, ваше сиятельство. С меня ящик каберне. Вы мне только что жизнь спасли.

— Купи лучше котам рыбки. Это они задрали морды кверху, когда дрон был ещё высоко, и я успел тебе позвонить, а ты выскочить со двора.

— Спасибо Господу нашему, говорит Василий и крестится.

Мы поднимаемся наверх.

Ведомственного домика больше нет вообще. Взрыв был направленный — вниз. Деревья в трёх метрах от ограды не пострадали, как и ближайшие постройки в десяти метрах. От моего домика остался только фундамент, с грудой кирпича и битого стекла сверху.

Единственное что меня действительно беспокоит сейчас, так это сейф в подвале с моим эликсиром. Но сейчас туда не доберёшься.

Я звоню Аристарху Ивановичу.

Товарищ министра быстро отзывается несмотря на то, что только пять часов двадцать минут утра.

Я кратко докладываю о случившемся.

— Вы где находитесь сейчас? — спрашивает Аристарх Иванович чётко разделяя каждое слово.

— Возле домика, ближе к морю, вместе с Василием. Коты спасли нас, — говорю я.

— Буду через десять — пятнадцать минут.

Я сажусь на верхнюю ступеньку тропинки, глажу котов, и только сейчас замечаю, как дрожат мои руки…

Я перезваниваю товарищу министра.

— Будьте добры, Аристарх Иванович, захватите что — нибудь выпить, если есть…

— Понял вас, непременно захвачу, ждите, машина уже выехала.