При вспышке молнии

ГЛАВА 17

—Интересная обстановка, — сказала Дана Ричу Викеру, оглядев интерьер «Библиотеки».

Ресторан и в самом деле походил на читальню. Вдоль стен высились полки, уставленные книгами всех мастей и степеней сохранности, от грошовых романов в бумажных обложках до классики в переплетах под кожу. По счастью, столы, покрытые полотняными скатертями, с горящей свечой в центре ничем не напоминали те сугубо функциональные предметы мебели, за которыми обыкновенно размещаются посетители настоящих книгохранилищ.

Отсутствие окон, для которых просто не осталось места на стенах, полностью обособляло посетителей от внешнего мира. Что было как нельзя кстати. Вид на 70-е шоссе, забитое автомобилями, не соответствовал бы атмосфере, которую пытались создать владельцы этого, с такой претензией оформленного, заведения.

Рич, как всегда, погрузился в изучение меню. Оно добросовестно имитировало библиотечную карточку: Дана в душе сочла все это излишне вычурным и тут же выбранила себя за недостаточную широту взглядов. Такой уж сегодня день; она поймала себя на том, что почти все ее раздражает. Нужно было встряхнуться, отыскать что-нибудь хорошее в происходящем.

Вот, например, в пестрое многообразие французской кухни затесалась добрая американская курица с лимоном, жаренная на гриле. Значит, сегодня вечером не придется перерывать отцовскую аптечку в поисках средства от несварения желудка, поскольку и картофельное пюре, и кокосовый торт тоже не причинят ей вреда.

Настроение немножко поднялось, но не слишком.

Узкая винтовая лестница в дальнем конце зала вела на второй этаж. Рич объяснил, что там вроде бы находятся отдельные кабинеты. Он искренне не понимал, к чему нужно уединяться от людей, ведь по-настоящему насладиться хорошим обедом можно только в общем зале.

Дана представила себе, чем еще, кроме еды, можно заняться в столь укромном месте. Ей сразу стало жарко. Вероятно, она разделила бы заблуждения Рича, не случись с ней того, что случилось в эти выходные.

А случилось нечто очень важное. Дана, всегда честная даже сама с собой, вынуждена была это признать: Уэйд разбудил в ней женщину. И она влюбилась. Безумно влюбилась в него, но не осмелилась в этом признаться. Даже после той ночи у него дома, когда они несколько часов провели в страстных объятиях.

Пока Рич читал вслух меню, Дана позволила себе вспомнить о событиях вчерашней ночи, которые успешно изгоняла из памяти весь день. За первым стремительным единением последовало новое. Нежное, утонченное; ей казалось, что Уэйд так же любит ее и восхищается ею, как она любит его и восхищается им.

Он был ей таким близким, таким родным. Не только возлюбленный, но и ближайший друг, человек, которого она ждала всю жизнь. Смешно, ведь она знает Уэйда с раннего детства, но лишь теперь осознала, кто он для нее.

Дана была убеждена, что Уэйд не испытал такого откровения. И не испытает никогда. Она давно была поверенной в его личных делах и отлично знала, каково его мнение о женщинах, которые принимают физическое влечение за любовь. Подобные поползновения со стороны временных подружек приводили его в ужас. «Сексуальное знакомство», как он это называл, не предполагает длительных отношений. Девиз Уэйда.

Сколько раз он плакался ей, когда очередная бедняжка принимала мимолетное развлечение за нечто большее, и не сосчитать.

Сегодня утром, когда она проснулась, готовая петь от счастья и переполняющей ее любви, она хотела позвонить Уэйду, потому что не могла дождаться, когда вновь услышит его голос. Вдруг ей вспомнились несчастные женщины, которые, быть может, просыпались такими же счастливыми после волшебного вечера с Уэйдом Саксоном.

И тогда она услышала в своем воображении его голос, раздраженно жалующийся на очередную подружку. Она вспомнила, как жалела этих горемык — думая при этом, что вели они себя глупо.

Что ж, она им не уподобится. Ни за что. Она будет держаться так, как того хочет Уэйд. Никаких требований, никаких надежд. Никаких обязательств и напоминаний о том, что между ними произошло. Вообще никаких эмоций.

Поэтому она была с ним холодна, когда он позвонил утром в контору. Кевин предвидел, что Уэйд попытается прибегнуть к ее помощи, так что, услышав его голос в телефонной трубке, она приказала себе не волноваться, поскольку звонок был исключительно деловой.

После того как Кевин велел Хелен больше не соединять их с «Саксон и компаньонами», она даже не поинтересовалась, звонил ли Уэйд снова. А когда Рич пригласил ее в «Библиотеку», сразу же согласилась, даже не пытаясь потешить себя надеждой, что Уэйд захочет увидеться с ней сегодня вечером.

Рич рассказывал, какие блюда понравились его друзьям, которые были здесь на прошлой неделе, и Дана пыталась делать вид, что слушает его с интересом. Но ее взгляд скользил по столам, по книжным полкам. Видны были названия на корешках, и некоторые показались ей занятными.

Например, целая серия очень старых книг о близнецах. «Пещерные близнецы», «Близнецы из Спарты», «Близнецы-пуритане»… Дане захотелось их полистать. Она почти ничего не знала ни о доисторической жизни, ни о Спарте, ни о пуританах, и все три темы казались ей куда интереснее, чем ее кавалер.

Она несправедлива к бедному Ричу, одернула себя Дана, пытаясь сосредоточиться на том, что он говорил. Однако очень скоро ее взор стал опять рассеянно блуждать по залу. Что это там на винтовой лестнице?

Ступени были очень узкие, и люди поднимались медленно и осторожно. Дана заметила, что на второй этаж уходят только пары; группы из трех и более человек оставались в нижнем зале. Они пришли просто пообедать. Те, что исчезали наверху, настраивались, очевидно, на что-то другое.

Дана представила, как они с Уэйдом входят в отдельный кабинет и задергивают шторы…

Однако едва ее мысли свернули в этом опасном направлении, она немедленно заставила себя полностью сосредоточиться на спутнике.

— Пожалуй, я никогда не думала о вегетарианстве под таким углом. — Это она постаралась ответить на одно из его замечаний по поводу вегетарианцев, которых он решительно осуждал. «Если бы животные не были предназначены для еды, господь не сделал бы их из мяса. Тут есть о чем подумать», — заявил Рич. Дане не терпелось поведать об этом тонком соображении отцу. Она едва заметно улыбнулась.

Через зал к винтовой лестнице прошла пара красивых, хорошо одетых людей. Разглядев, кто были эти мужчина и женщина, Дана застыла с разинутым ртом. Она была так потрясена, что воскликнула: «Да это же Ив Саксон и Ник Спалья!», перебив пространные рассуждения Рича о буйабессе — блюде, которое он счел достойным одобрения.

Рич взглянул на лестницу, по которой поднималась интересная брюнетка. Ее спутник шел чуть сзади, по-хозяйски обнимая ее за талию и слегка поглаживая пониже поясницы.

Дана и Рич ошарашенно переглянулись.

— Да он же… он же… — Рич замолчал на полуслове.

— Ее попросту тискает, — закончила Дана, от потрясения вдруг заговорив с не свойственной себе развязностью.

Рич зарделся.

— Начальник полиции! Ты только подумай! И она, адвокат, позволяет ему такое! В их-то возрасте! Уже ведь давно не подростки.

Можно подумать, только подросткам свойственно желание прикасаться друг к другу. Дана вздохнула. Ей-то хорошо известно, что это не так. Но то, что у Ив Саксон, представительницы местной аристократии, роман с начальником полиции, родившимся в одной из этнических общин Ньюарка, никак не укладывалось в голове. Что у них может быть общего?

Между тем им явно было хорошо друг с другом. Значит, что-то нашлось. Она вспомнила, как Кевин недоумевал после утреннего звонка Ника Спальи. Что ж, эта загадка разрешена.

Поскорее бы рассказать Уэйду! Он удивится не меньше ее. Интересно, когда они снова увидятся, подумала Дана. И увидятся ли вообще? Может, он уже где-нибудь затаился, до смерти напугавшись, что она будет навязывать ему любовь до гробовой доски?

Дана горько усмехнулась. Ему не о чем волноваться. Она была твердо намерена перещеголять его самого в легкомысленном отношении к их роману. Пожалуй, даже не стоит рассказывать ему о том, где и с кем она видела его высокомерную тетку. Лучше приберечь эту новость для Кевина, который найдет, как ею лучше воспользоваться.

— И тогда Джералд сказал, что записал меня на аэробику, — мрачно произнесла Лорел. — Как будто это решает все проблемы.

— Но ты же сама хотела заниматься аэробикой, — напомнила ей Рейчел.

Лорел позвонила в ее дверь за час до того времени, когда должен был появиться Кевин. Впрочем, после того, что произошло сегодня днем, Рейчел была уверена, что он не приедет. Да и зачем? Он добился всего, чего хотел, Саксоны его оскорбили. Заигрывания Синтии наверняка обещали гораздо более приятный вечер, чем тот, что мог бы получиться с Рейчел-мегерой.

Поэтому, когда Лорел ввалилась в ее квартиру с двумя картонными банками мороженого — вишневое для себя, ванильное для сестры, — Рейчел ей обрадовалась. А вдруг она принесла хорошие вести и хочет их отметить? Но уже через минуту с этой надеждой пришлось расстаться. Лорел по-прежнему злилась на мужа, и мороженое должно было то ли ее утешить, то ли символизировать мятежный дух, а может, и то, и другое разом.

Сестры сидели в гостиной Рейчел и ели мороженое ложками прямо из картонных упаковок. В детстве они никогда так не делали, но Лорел настояла, чтобы все было именно так.

— Я всегда об этом мечтала, но теперь слишком поздно! — произнесла она с пафосом. — Джералд пытается загладить вину за то, что украл у меня молодость, но…

— Украл молодость… Лорел, да ты в уме, где ты набралась такой чуши? — перебила ее Рейчел. — Мыльных опер насмотрелась? Ты сама хотела быть с Джералдом!

— Это маме не терпелось выдать меня замуж, — возразила Лорел. — На тебя надежды не было, а ей ужасно хотелось закатить пышную свадьбу и понянчить внуков.

— Ты хочешь сказать, что вышла замуж за Джералда и родила Сноуи, чтобы угодить маме? — Рейчел не верила своим ушам.

— Да! — с вызовом ответила Лорел. — А теперь мне надоело думать только о том, как бы угодить другим. Пора наконец вспомнить и о себе!

Рейчел встала. От нескольких ложек мороженого у нее заныли зубы, но это не шло ни в какое сравнение с болью, которую причинили ей слова Лорел.

— Боже мой, да когда же это ты поступала не так, как хотела?

— Ты, вероятно, спутала меня с собой, Рейчел! — Лорел вскочила, сверкая глазами. — Это ты живешь в собственной квартире, обставленной по своему вкусу, это у тебя отличная работа и классная машина, а я только и знаю что выполнять прихоти Джералда, Сноуи, мамы! А когда я прихожу к тебе за помощью, ты еще и орешь на меня, и все. — Лорел громко зарыдала.

Рейчел некоторое время смотрела на сестру. Способность Лорел вовремя заплакать всегда поражала ее. При этом слезы у нее не текли по щекам, как у всех, а буквально обрушивались целым водопадом. Но Рейчел много раз видела подобное представление. Она вздохнула.

— Лорел, ну и что мне сделать? Что сказать?

Слезы немедленно высохли. В одно мгновение. Лорел включает и выключает их, словно поворачивая кран, так говаривали тетя Ив и Уэйд, а Рейчел всегда защищала сестру.

— Ну, например, — начала Лорел, но тут в дверь позвонили. — Кто это? Ну, если это Джералд, который меня выслеживает! — Она бросилась к двери, пожалуй, с излишней готовностью, и распахнула ее настежь.

На пороге стоял Кевин Кормак в отличном синем костюме, в руках он держал длинный белый сверток, в котором наверняка прятались розы на высоких стеблях, и изысканную коробку конфет. Он взглянул на Лорел.

— Дайте-ка я угадаю. Вы сестричка Рейчел. Мама Сноуи.

— Я Лорел! Мне надоело, что меня все время определяют через других людей. Сестра Рейчел, мать Сноуи, жена Джералда. Я — это я. Я Ло-рел. А вы кто? И что вы тут делаете? — Лорел требовала ответа, словно не замечая явных подсказок: цветы, шоколад, дорогой костюм.

Рейчел подошла к ним на ватных ногах. Сердце бешено колотилось в груди, и она прокляла себя за эту слабость.

Кевин поймал ее взгляд.

— Я вижу, ты не предупредила младшую сестренку о нашем свидании.

— Ты и правда ничего об этом не говорила, — с упреком подхватила Лорел.

— А вы позволили ей вставить хоть слово в ваш горестный монолог? — осадил ее Кевин. — Наверняка болтали без умолку все о себе, да о себе. Что для вас в порядке вещей, судя по всему.

Лорел разинула рот.

— Рейчел, кто этот тип?

— Лорел, познакомься с Кевином Кормаком, — с некоторым раздражением сказала Рейчел, уходя в глубь комнаты.

Кевин последовал за ней, отстранив Лорел. Она так и осталась стоять с выражением ужаса и виноватого восхищения на лице, словно только что увидела дьявола во плоти и не отвела глаз.

Кевин посмотрел на Рейчел, одетую в просторные шорты цвета хаки и безрукавную блузку.

— Когда я сказал «в ресторане, где клиентов не ждут игрушки и цветные карандаши», ты, вероятно, подумала, что я имею в виду какую-нибудь мексиканскую забегаловку. — Он весело вскинул бровь. И, взглянув на часы, добавил:

— Переоденься, Рейчел. У нас заказан столик в «Каретнике», нас ждут через полчаса. — Он назвал недавно открывшийся — и самый дорогой — ресторан в.центре Филадельфии.

— Рейчел, ты встречаешься с Кевином Кормаком? — Лорел переводила взгляд с одного на другую.

— Нет, — сказала Рейчел, а Кевин одновременно заявил: «Конечно».

— Так да или нет? — Лорел схватила свою коробку с мороженым и принялась запихивать в рот ложку за ложкой.

Рейчел стояла, не в силах пошевелиться. После той обструкции, которую они устроили ему сегодня, после массированной атаки, предпринятой Синтией Тилден Ллойд, она была уверена, что Кевин и не вспомнит о назначенном свидании.

Праведный гнев и возмущение — которые она тщательно раздувала в душе, весь день кляня Кор-маков, Тилденов, бессовестных политиков, корыстолюбивых спортсменов и всех прочих, о ком можно было сказать хоть одно дурное слово, — помогали ей не думать о вероломстве Кевина. И о том, как худо ей будет, когда он исчезнет из ее жизни.

Присутствие Лорел тоже до сих пор отвлекало ее.

Но теперь, когда он стоял перед ней, такой сильный и привлекательный, каким ни один мужчина просто не имеет права быть, Рейчел растерялась. Если бы она была Лорел, то, конечно, открыла бы слезный кран. У нее и так защипало в носу, но Рейчел велела себе не плакать.

— Вот и отправляйтесь в ресторан со своей Синтией и заодно уж отдайте ей цветы и конфеты, — сказала она противным голосом и немедленно ужаснулась столь отвратительной вспышке ревности.

Но Кевин, видимо, принял это предложение за шутку и от души расхохотался.

— Точно. А потом я приглашу Тауна-младшего, Тауна-третьего и Тилли сыграть со мной в гольф.

— Синтия — это та девица, которую терпеть не может Уэйд? — Лорел уже съела добрую половину упаковки.

— И его трудно за это винить. — Кевин положил коробки на стол. — Эта жадная гадина пыталась уговорить меня надуть Мисти, заменив кукольный дом, доставшийся ей в наследство, на драгоценности, которые Таун оставил моей клиентке.

Рейчел едва не выпалила, что днем он не очень-то противился приставаниям Синтии, но здравый смысл вовремя взял верх. Кевин все-таки стоял к ней спиной. Рейчел не могла ссылаться на выражение его лица. Скорее всего Кевин говорил правду.

— И что предложила вам Синтия? — Глаза Лорел блестели от любопытства. — Она ведь что-то предложила вам, чтобы умаслить, правда? Я знаю, как ведут себя подобные женщины. Я смотрю телевизор.

— Вероятно, слишком много и не то, что нужно, — обрезал ее Кевин. — Но Синтия действительно кое-что предложила.

— Я так и знала! — Лорел хихикнула. — Деньги или себя?

— И то, и другое. Как будто это может заставить меня обмануть клиента! — Кевин возмущенно фыркнул. — Я сказал мисс Ллойд все, что я о ней думаю. И заодно объяснил ей, что в смысле нравственности она и в подметки не годится Мисти.

— Большего оскорбления для Синтии и придумать невозможно, — задумчиво сказала Рейчел. — Кевин Кормак всегда знает, как уколоть побольнее.

— Если это комплимент, спасибо. Если ты сама хотела меня уколоть, то делаю вид, что ранен. Так или иначе, можно не сомневаться, что теперь Синтия не заговорит со мной до конца жизни. — Кевин взглянул на часы. — Я проголодался. Давай двигаться, Рейчел.

У Рейчел перехватило дыхание.

— Лорел, положи мое мороженое в морозилку, пожалуйста. Оно начинает таять.

— И поставьте розы в воду, — добавил Кевин, сунув ей коробку с цветами.

— Вы просто хотите выставить меня из комнаты, чтобы остаться вдвоем, — надулась Лорел.

— Умница, Лорел. Схватываете на лету, — нисколько не смущаясь, подтвердил Кевин.

Обреченно вздохнув, та вышла из комнаты, унося розы и мороженое.

— Теперь мне нужно изобразить нечеловеческую проницательность и сказать что-нибудь вроде «пришла беда — отворяй ворота», да? — Кевин во мгновение ока оказался рядом и уже обнял ее.

— Никакая это не проницательность. Просто избитая, затасканная поговорка, — произнесла она дрожащим голосом.

— Неважно. — Его губы коснулись ее волос, и он с удовольствием ощутил их тонкий аромат. — У тебя был тяжелый день, малыш. Сначала мерзкие Тилдены, а теперь сестричка Лорел со своими капризами. — Он ласково погладил ее. — Пора мне тебя отвлечь.

Рейчел подняла на него взгляд.

— Я не ожидала, что ты приедешь, — призналась она, стараясь говорить небрежно. Но дрожь в голосе выдала ее.

— Почему? — Кевин искренне удивился.

— Ты еще спрашиваешь?! — изумилась Рейчел. — После того, как мы расстались сегодня, после всех оскорблений и обидных слов! Ты ушел с таким видом, будто тебе все равно, что я говорю.

— Рейчел, я просто не принимал того, что ты говорила, на свой счет. Твои тетка и брат просто лопались от ярости; было бы странно, если бы ты тоже не рассердилась. Да и кто бы обвинил тебя за то, что ты вышла из себя, увидев, как поворачиваются события? Я понимаю.

Она смотрела на него, пораженная тем, как по-разному они восприняли произошедшее. Для нее это был сущий кошмар! А Кевин просто отмахнулся от ее нападок. Не принял на свой счет.

Так поступают юристы в заде суда. Сначала яростно клеймят противников, призывая на их головы громы и молнии, а потом поздравляют коллег или соболезнуют им, в зависимости от исхода дела. Рейчел, конечно, знала, как это бывает, поскольку сама придерживалась такого ритуала.

Но с Кевином Кормаком с самого начала все было совсем иначе. Процесс Петерсена оказался для нее своего рода брачным танцем, правда, тогда она об этом не догадывалась.

— Ты могла провести Ив и Уэйда, но не меня. — Кевин коснулся ее губ, и у нее сразу ослабели колени. — Что же до твоих обличений, то ты, милая моя, выглядела довольно бледно. Тебе удалось задеть меня раз-другой, но это ни в какое сравнение не идет с тем, как ты накидывалась на меня раньше. К тому же я умею отличать профессиональный выпад от личного.

Рейчел попыталась вспомнить, что ему говорила. Вот значит как — ее желчные реплики были всего лишь бледной тенью прежних. А она-то была уверена, что уязвляет его глубоко, лично. Но сейчас у нее кружилась голова от его близости и никак не удавалось мыслить ясно. Впрочем, теперь это не имело значения. Все ее сомнения и страхи рассеялись как утренний туман.

Кевин легко погладил ее по щеке. Рейчел закрыла глаза, млея от удовольствия. Он поцеловал ее, нежно, ласково, и она обвила руками его шею в извечном жесте любовной капитуляции. Поцелуй стал глубже, пламя страсти разгоралось все сильнее.

— Я так и знала, что вы броситесь друг на друга, как только я выйду из комнаты. — Раздраженный голос Лорел нарушил тишину.

Рейчел хотела было отпрянуть от возлюбленного, как подобает сознательной старшей сестре, но Кевин крепко держал ее в объятиях.

— И не ошиблись, Лорел. — Кевин все еще тяжело дышал и не пытался этого скрыть.

Рейчел чувствовала его неодолимую мужскую притягательность и хотела только одного: отбросить остатки самообладания и отдаться на волю страсти.

Но присутствие Лорел мешало.

Кевина же оно раздражало.

— Разве вам не пора домой, Лорел? — спросил он. — У вас ведь семья, наверное, пора укладывать спать дочку. Или вы намерены пренебречь материнскими обязанностями и вынудить мужа играть роль обоих родителей?

Он попал не в бровь, а в глаз. Лорел немедленно разразилась уже знакомым Рейчел монологом, перемежая громкими рыданиями жалобы на свою рабскую долю.

— Ну что ж, подведем итоги, чтобы убедиться, что я все правильно понял. Вы хотите бросить мужа, оставив ребенка на его попечении и отправиться на поиски приключений, так? — Этот тон Кевин приберегал обычно только для зала суда.

— Ах, вы ничего не понимаете. — Лорел рухнула на диван, заливаясь слезами. Кевин крепко прижимал к себе Рейчел, чтобы она не бросилась утешать сестру.

— Ошибаетесь, Лорел, я все отлично понимаю. Видите ли, мне знакома эта песня, — резко возразил он. — Вы не думали о путешествии по Восточной Европе? Могу дать пару адресов.

— Рейчел, он что, больной? — завопила Лорел; слезы у нее мгновенно высохли.

— Нет, я совершенно здоров, — уверил ее Кевин. — И у меня есть маленький сын, чья мать решила, что больше не хочет о нем заботиться. Она просто спихнула его мне, передала на мое попечительство. Теперь я имею полное право решать, увидит ли она когда-нибудь еще своего ребенка, и вряд ли я ей это позволю.

Лорел ахнула и отшатнулась.

— Не тешьте себя иллюзией, что, бросив мужа и дочь, сможете вернуться к ним когда вам заблагорассудится, Лорел. — Кевин называл вещи своими именами. — Некоторые поступки непоправимы.

— Вы просто меня запугиваете! Джералд не станет запрещать мне видеться со Сноуй, если я решу. — Лорел судорожно сглотнула; ее глаза округлились от ужаса. — Рейчел, ведь с нами не может произойти такого. Ты, Уэйд и тетя Ив не позволите Джералду забрать Сноуи.

— Рейчел не может дать вам никаких гарантий, если вашего мужа будет представлять Джудит Бернард. — Кевин стоял на своем. — Она практически непобедима в делах об опеке. И очень любит представлять

отцов. Если Джералд пригласит ее, считайте, что Сноуи для вас потеряна.

Лорел закричала. Пронзительно, на высокой ноте; от такого крика завыли бы собаки, окажись они поблизости.

Кевин был в отличной боевой форме, и, хотя Рейчел хотелось успокоить сестру, она заметила, что та слушает его так, как не слушала никого и никогда.

— Я знаю вашу дочь. — Кевин продолжал экзекуцию. — И полюбил эту девочку. Поэтому мне небезразлично, что с ней будет. Если окажется, что она страдает от вашего эгоистичного и неразумного поведения, я позвоню Джералду и посоветую ему прибегнуть к услугам Джудит Бернард. И не думайте, что я блефую, Лорел. Спросите у сестры — я никогда не угрожаю для того, чтобы напугать, я сразу действую. Я вас предупредил.

Лорел схватила сумочку и стремительно бросилась прочь. Кевин на минутку отпустил Рейчел, чтобы она заперла дверь, которую Лорел впопыхах забыла закрыть.

— Шоковая терапия? — тихо спросила Рейчел. Кевин кивнул.

— Я врубил ток на полную мощность, но мне показалось, твою сестру легким уколом не проймешь. Как думаешь, она отправилась домой?

— Надеюсь. Бедная Лорел перепугалась до смерти. Она любит Сноуи. И всегда была хорошей матерью. Она не сможет без дочки.

— Хочется верить, что ты права. Ради Сноуи.

Рейчел взглянула на него с любопытством.

— А что, Джудит Бернард в самом деле так сильна? Я плохо ее знаю.

— О, да, — подтвердил Кевин. — Однажды мне пришлось выступать против нее в деле об опеке; она сделала из меня отбивную. У меня не было опыта в этой области, я представлял мать, потерпел сокрушительное поражение и уже после много раз слышал, что рассчитывать мне было не на что.

— Ну, если она одолела тебя, то должна быть просто гением.

Кевин улыбнулся.

— Спасибо. — Он провел рукой вдоль ее спины. — А теперь переоденься, пожалуйста, Рейчел, и поедем. Я в самом деле умираю от голода.

Она лукаво выгнула брови.

— Значит, издевательства над Тилденами и Саксонами и запугивание Лорел возбуждают аппетит, да?

— Возбуждаешь меня ты, но имей в виду: если я как следует не поем для поддержания жизненных сил, может получиться что-то вроде «дух крепок, да плоть немощна».

Рейчел не стала мешкать. Она бросилась к себе, надела шелковое платье абрикосового цвета и босоножки на высоких каблуках. Она как раз докрашивала глаза, когда в комнату вошел Кевин.

— Тебе это не нужно. Ты и так замечательно выглядишь.

— Голодный мужчина что угодно скажет, лишь бы поскорее добраться до еды, — ответила Рейчел, причесываясь.

Через несколько минут они уже подходили к машине; Кевин попросил разрешения сесть за руль.

— Я мечтаю об этом с тех пор, как увидел эту машину, — признался он, восхищенно глядя на изящный автомобиль. — Так хочется иногда сменить свой немудрящий фургон на что-нибудь более изысканное. К тому же если я сяду за руль, мы доедем быстрее.

— Правда?

— Определенно. Я ведь ездил с тобой, помнишь? Даже спеша на пожар, ты тормозишь на желтый свет.

— А ты даже в проливной дождь и ураган будешь гнать на полной скорости, — парировала Рейчел, но ключи от машины отдала.

— Если ты такой голодный, может, нам заехать в супермаркет и купить тебе сырого мяса, чтобы заморить червячка, — пошутила она, после того как они несколько раз проскочили на желтый свет.

— Думаешь, только так можно усмирить мои первобытные потребности?

— Ага, значит, ты признаешь, что под респектабельной личиной адвоката таится дикарь? — усмехнулась Рейчел. — Я так и думала.

— В каждом мужчине скрывается дикарь, — уверил ее Кевин. — Может, за исключением разве что Тилденов. И прежде всего этого мерзкого Тилли. Там, по-моему, нет ни того, ни другого.

Они пересекли мост Франклина через реку Делавэр и въехали в Пенсильванию. И еще через несколько минут входили в ресторан «У каретника», почти не опоздав.

Изнутри помещение напоминало фешенебельный мужской клуб: диваны, обитые красной кожей, стены, обшитые панелями каштанового дерева, кессонированный потолок.

Рейчел огляделась.

— Похоже на те заведения, где в начале века собирались короли грабежа и разбоя, чтобы обсудить крупные дела.

— Из тех старомодных клубов для джентльменов, где рукопожатием отмечалось заключение многомиллионных сделок, — согласился Кевин.

— Кстати, о мужских клубах, — заметила Рейчел. — Забавно сравнить этот с каким-нибудь «Салоном мужских фантазий». Там-то заключаются совсем другие сделки. Да и фешенебельным его никак не назовешь.

— Да уж. — Кевин наполнил бокал Рейчел шампанским из бутылки, что стояла в ведерке со льдом. — Мы как раз проезжали мимо «Фантазий» на бульваре Адмирала Уилсона по дороге сюда.

— Я заметила. Там такая огромная вывеска — с обещанием стриптиза. Как по-твоему, судьба Мисти вдохновляет этих девиц? Интересно, сколько будущих вдов миллионеров там сейчас танцует? Если все они в конце концов обзаведутся таким же состоянием, как у Мисти, и она любезно посоветует им воспользоваться твоими юридическими услугами, ты сможешь…

— Рейчел, умей проигрывать. Таун-старший, Мисти и я победили вас в честной и открытой борьбе.

— Нам придется смириться с тем, что тут наши взгляды не совпадают. — Рейчел залпом выпила шампанское и почувствовала, как по жилам разлилось тепло. Сознание заволокло легкой дымкой. — Нужно было сначала что-нибудь съесть. Сразу в голову ударило.

Она попыталась встряхнуться, но мысли не прояснились, наоборот, расплылась картина на стене напротив, в подробностях изображавшая сцену охоты на лис.

— Хорошо, — Кевин улыбнулся и снова наполнил ее бокал. — Так и было задумано. Сначала я должен тебя напоить, а потом осуществить свои нечестивые намерения.

Вдруг осмелев, Рейчел сбросила туфлю и погладила его лодыжку.

— Для этого тебе нет нужды меня спаивать. — Ее нога проникла под брючину, и Рейчел с радостью увидела, как потемнели его глаза. — Не нужно было даже тратиться на дорогой обед.

— Значит, я мог бы добиться своего, сводив тебя в какую-нибудь забегаловку низкого пошиба?

— Ты мог бы добиться своего где угодно и когда угодно. — Ее нога продвинулась выше. — И тебе это прекрасно известно.

На подобное замечание прежняя Рейчел, чопорная и застегнутая на все пуговицы, была бы не способна. Но, влюбившись в Кевина, она очень изменилась.

Кевин отхлебнул добрую половину бокала. — Я не сказал, что снял на ночь номер в отеле? — Его ладонь легла на ее колено и медленно поползла под юбку. — Брейди дома с Сарой, а нам останется лишь подняться после ужина на третий этаж.

Рейчел почувствовала такой прилив желания, что, если бы Кевин не повторял столько раз, будто умирает с голоду, она бы потащила его к лифту прямо сейчас.

Но тут появился официант, и Кевин, убрав руку, вежливо стал в обсуждать с ним заказ.

Рейчел улыбнулась. Ничего, она призовет на помощь все свое терпение. У них с Кевином впереди целая ночь.