Приглашение

Глава 4. Гюнтер

Он помнил, когда впервые увидел ее.

Ему было двадцать. Собирался с группой прикрытия из трех человек сопровождать каких-то малолеток.

− Для девочек, это первое задание, − сообщил им куратор. — По всем показателям они готовы, но, первый раз, сами понимаете — волнительно.

− Секс? — ухмыльнулся Макс, самый старший из парней в группе.

− Им всего пятнадцать, − строго глянул на него куратор.

− Ну и что? — не стушевался Макс. — Кое-кто в пятнадцать становится матерью.

− Не в этот раз. У близняшек задание проникнуть в один дом. Хозяин недавно потерял семью. Наши девочки представятся подругами его погибших дочерей. Они должны найти возможность слить определенную информацию со стационарного компьютера.

Парни выехали заранее. Ждали у дороги, по которой девчонок повезут на служебном автомобиле. Одно из правил города — в целях конспирации и большей безопасности, эквиваленты никогда не знали, кто будет их прикрывать и даже не догадывались от скольких опасностей зачастую спасала группа прикрытия. Бывали ситуации, когда помощь требовалась незамедлительно. На такие случаи предусматривалась тревожная кнопка, встроенная в перстень или иное украшение. Тогда уже прикрытие выдавало свое инкогнито, следуя еще одному правилу города — не оставлять в руках объекта эквивалента, ни живого, ни мертвого. Ведь достаточно провести экспертизу, и любой патологоанатом обнаружит генную мутацию.

− Ох, да они совсем одинаковые! — воскликнул Макс, глядя на экран монитора.

Машину поставили в небольшой рощице, так, чтобы не засекла охрана частного поселка, но в непосредственной близости от нужного коттеджа. При необходимости, перемахнут через забор с помощью альпинистского приспособления.

В джипе, вместо навигатора, в приборную панель был встроен экран. Так, без дополнительной оптики, они могли наблюдать за девочками до тех пор, пока те не войдут в дом.

− Рыженькие какие, − добавил Кирилл, приятель Макса.

Гюнтер глядел на дисплей и ощущал, как внутри бушует вулкан, как расцвечивается все вокруг яркими красками.

Впоследствии, он не раз слышал, что сестёр сложно различить, так они схожи внешне. Но для него разница была очевидна, с первой секунды распознал он задатки шлюхи одной и невинность другой.

Никогда еще Гюнтер не нервничал так во время задания, буквально гипнотизировал дверь, через которую вошли близняшки.

Напарники чувствовали его взвинченное состояние и не лезли, себе дороже.

− Похоже, наши малютки справились без нас, − цокнул языком Макс, когда через несколько часов девочки покинули коттедж.

Им еще предстояло вернуться в город и обмануть погоню, если такая возникнет. Но все было чисто. Близняшки, а вслед за ними и группа прикрытия благополучно прибыли домой.

− Мы в бар, размяться после такого чистенького дельца. Идешь с нами? − позвал Макс.

− А тебе лишь бы кулаками помахать, − усмехнулся Гюнтер.

− А тебе разве нет? — отбил Макс. — Да ты первый со скуки загнешься, если постоянно отсиживаться в джипе придется.

Модификация дала Максу невероятную скорость. Он мог запросто выиграть любую Олимпиаду. Но, по понятным причинам, ни в каких международных соревнованиях не участвовал. При первой же проверке у него обнаружат допинг. Когда эквивалент на задании нажимал тревожную кнопку, именно Макс первым оказывался на месте и вступал в разборку.

− Разумеется, − согласился с ним Гюнтер. — И, да, отвечая на твой вопрос, я иду с вами.

В баре они подсели за столик к знакомым парням. Бесчисленная выпивка, скабрезные шуточки, девочки. Гюнтер не принимал в этом участия. Устроился в удобном кресле и потягивал из трубочки морс, налитый барменом в бочкообразный бокал.

Он думал о Тосе, о девочке с рыжими волосами. Как так получилось, что одного взгляда хватило ему для потери покоя? И что теперь с этим делать? Не может предложить он никаких отношений. И дело не в возрасте рыженькой. Через три года ей уже исполнится восемнадцать. Дело в модификации Гюнтера, в его силе. Ему не было равных среди эквивалентов, с ним давно уже никто не дрался. Но…вот с женщинами. Он делал им больно. Очень. Всегда. Сам того не желая. Даже легкие прикосновения его пальцев оставляли на нежной девичьей коже синяки. А уж сам процесс…вызывал кровоподтеки и разрывы.

Женщины липли к нему. Их манила аура силы Зверя. Но после, мало кто отваживался провести еще одну ночь с ним.

− Такой красавчик и скучает, − плюхнулась на его колени очередная ослепленная.

Он знал ее. Не эквивалент. Обычная. Лет тридцать пять. Работает в этом же баре. Сегодня у нее выходной, имеет право развлечься. Интересно, за какие грехи эта красотка попала на вечное служение острову?

Гюнтер попытался максимально дистанцироваться от нее. Не получилось.

Женщина взяла его бокал и втянула жидкость через соломинку.

− Опять морс? — картинно приподняла она одну бровь. — Я заметила, ты всегда заказываешь морс или воду. Не пьешь алкоголь?

Лишь пожал плечами в ответ. Запах ее духов обволакивал. Тело уже не могло не реагировать. Придвинул женщину ближе к своему торсу. Он не хотел ее. Он хотел Тосю. Но с Тосей он так не поступит. Никогда.

Наутро привычно вызвал медиков. Раису забрали в стационар, требовалось наложить швы. Ее имя узнал, когда она диктовала санитару свои идентификационные данные.

− Я намерен всегда находиться в группе прикрытия для близняшек, − не попросил, а в ультимативной форме заявил Гюнтер тренеру-куратору старших эквивалентов.

− Не вижу причин отказывать, − спокойно ответил мужчина. — Только, Гюнтер, учти, из-за личных мотивов не должно пострадать общее дело.

Ответил твердо.

− Не пострадает.

С тех пор он стал ее тенью. Тося не подозревала какое бессчетное количество раз, жуткий парень по прозвищу Зверь ограждал сестёр от беды — устранял слишком ретивых телохранителей, разбирался с нежеланными гостями, купировал слежку, отрезал от погони.

Когда не надо было их прикрывать, Гюнтер с мрачной радостью брался за любое другое задание. Подальше из города, подальше от нее и своих грез. Но стоило все сделать, не задерживаясь на материке, мчался обратно — увидеть, успокоиться, убедиться, что с ней все в порядке.

Так продолжалось почти пять лет. А потом… он не успел.

Его задержали на материке, заказчик попросил дополнительную услугу, и Гюнтер вернулся в город днем позже, чем планировал.

− У близняшек сегодня задание, − посчитал нужным сообщить ему куратор. −Тебя не было, поэтому я включил другого эквивалента в группу прикрытия.

В висках застучало набатом, сердце проделало какой-то странный кульбит — сжалось, на долю секунды замолчало, затем заколотилось, болью отдавая в грудной клетке.

− Гюнтер, успокойся. Нельзя было иначе, − попытался достучаться куратор до своего подопечного. — Сегодня есть шанс достать крупную рыбу. Телевизионщик, некто Благовестов Максим Петрович, появится на банкете по поводу запуска нового проекта телеканала. Мероприятие неформальное. Как раз то, что нам требуется. Девочки попробуют добыть информацию о его связях с западными силовыми структурами. Сам крез нужен правительству живым. Он ниточка, потянув за которую, рассчитывают размотать большой клубок.

− Где? Где проходит этот банкет? — едва сдерживая гнев, прохрипел Гюнтер. — И дайте мне контакт с группой прикрытия.

Мужчина раздумывал несколько секунд, но все же выдал нужную Зверю информацию. Тот выглядел сейчас как настоящий псих и явно готов был разнести все и всех, кто попадется под руку. Пусть лучше пасет свою зазнобу, − благоразумно решил куратор и подписал разрешение на выезд из города. Позже он еще не раз вспомнит эту сцену, поражаясь чутью парня.

Зверь очень спешил. Но все равно опоздал.

Благовестова не зря не могли поймать. Осторожный и осмотрительный, прекрасно осознающий, что его ждет в случае любой оплошности, телевизионщик был всегда начеку. Он сразу заприметил рыжих близняшек, которые в начале вечера держались чуть поодаль. Усмехнулся.

− Болт, − вызвонил Максим Петрович одного из своих бодигардов. — Дельце намечается. Двух девок надо по-тихому увезти. Только прежде, найди с кем они. Кто-то явно им спинки прикрывает. Нейтрализовать заслон, желательно без пальбы, затем цыпочек в машину.

Штат охраны Благовестова состоял из спецназовцев, отправленных под трибунал за преступления. Максим Петрович располагал нужными связями и взамен за некие услуги получал провинившихся перед армией головорезов в свое распоряжение.

Автомобиль группы прикрытия Болт обнаружил в небольшом переулке. Сам остался незамеченным, так как вел наблюдение с крыши. Отдал распоряжение одному из подручных.

Эквиваленты ничего не успели предпринять, так быстро в машину просочился удушающий газ. Одна из последних разработок западных коллег Максима Петровича. Точечное воздействие, незамедлительная смерть, мгновенное рассеивание. Быстро и никаких посторонних жертв.

Гюнтер дернул дверцу черного джипа со стороны водителя. Удержал вывалившееся на него тело мертвого парня. Заглянул в салон. Еще двое. Также мертвы. Принюхался. Небольшой остаточный запах. Хлор? Не похоже, иначе газ стелился бы по днищу автомобиля.

Зверь выдвинул специальную платформу под багажником. Поставил на нее свой мотоцикл, закрепил тросами через предусмотренные отверстия в том же багажнике. Включил монитор-навигатор, для группы прикрытия перед заданием забивались все возможные маршруты объекта.

Городская квартира? Вряд ли телевизионщик повез девочек туда. Дача? По данным информаторов, там сейчас жена с детьми. Охотничий домик? Скорее всего, − решил Гюнтер. Повернул ключ зажигания, открыл все окна, нажал на педаль газа. Разогнался до максимально возможной скорости. Попутные автомобильчики боязливо прижимались к обочинам, пропуская сумасшедшего на здоровенном джипе.

Он убил всех, кого нашел в охотничьем домике, всех, кроме Благовестова. Тому лишь повредил важный орган. Теперь этот гад никогда не сможет быть с женщиной. Урод. Если бы не прямой запрет на убийство телевизионщика, покромсал бы на куски за то, что сделал с Тосей.

Постарался, как можно удобнее устроить бесчувственную девушку на заднем сиденье джипа, уложив мертвых эквивалентов на пол. Вернулся на веранду, пристроенную к дому. Там, со свернутой шеей лежал один из наемников Благовестова. Перед тем, как Зверь убил его, наемник изучал содержимое телефонов погибших от газа эквивалентов. Даже, если и нарыл чего, уже никому не скажет, − сунул Гюнтер аппараты в карман своей куртки.

− Нашла? — спросил, появившуюся в дверях, Анастасию.

Та, едва дыша, протянула ему планшет.

Он немного откинул переднее сиденье в автомобиле, помог устроиться девушке полулежа.

Этой ночью Гюнтер, впервые за много лет, сделал то, чего ему делать не следовало — напился. Алкоголь жег его внутренности, вплоть до глотки. Но как же это его сейчас устраивало! Ярость и боль выплеснулись в крушении своей квартиры.

Соседи сообщили Александру, что в квартире его племянника творится что-то неладное. Он прибыл, когда сын сестры уже разломал и разорвал все свое имущество и теперь лупил по стенам, сдирая костяшки пальцев до кровавого месива.

Александр вызвал медиков, и Гюнтеру вкололи несколько уколов, после чего установили капельницу для очищения организма от спиртного.

Зверь спал на разорванном матрасе без простыни посреди искореженных фрагментов мебели, техники и посуды. Когда через десять часов болезненного сна Гюнтер открыл глаза, дядя сидел рядом на складном стуле, одолженном у соседа.

− Она пришла в себя? — до невозможности хриплым голосом спросил Зверь.

Веки едва открывались, горло саднило, но общее жжение прошло. Только сердце по-прежнему сжималось при воспоминании. Обнаженная, истерзанная, бесчувственная Тося на полу подвальной комнаты чужого дома. Его Тося. Обожаемая до дрожи во всем теле, к которой он сам не смел прикоснуться.

− Нет еще. Но медики говорят, у нее все заживет, как и у второй девушки. Насте сломали ребра и отбили селезенку, а у Тоси внутренние разрывы и множественные гематомы. Ей сделали несколько операций, и сейчас она спит под действием наркоза.

Гюнтер страшно зарычал, словно настоящий зверь.

− Дядя, я не успел.

− Ты спас их.

− Да. Но как Тося с этим будет жить? Она такая ранимая.

− Ты можешь помочь ей.

− Как? Она пугается одного моего внешнего вида. Я же вижу, ее глаза расширяются от страха, стоит мне оказаться в пределах видимости.

− Конечно, пугается. Ты когда последний раз стригся? Волосы до плеч, щетина отросшая. Выглядишь, как варвар.

Гюнтер невольно улыбнулся, он понял, дядя специально его дразнит, пытается отвлечь.

− Считаешь, я могу навестить Тосю?

− Гюнтер, ты ведь любишь ее, а для девочки твоя любовь сейчас может оказаться самым действенным лекарством.

− Но потом… потом она ведь узнает, что я могу причинить ей такую же боль, как те подонки.

− Вы с этим как-нибудь разберетесь. Потом. А сейчас, просто поддержи ее.

Гюнтер кое-как привел себя в порядок, вызвал в разгромленную квартиру службу уборки и отправился в лазарет.

В этот день поговорить с Тосей не получилось. Когда он пришел, девушка все еще спала. Затем его вызвали к главе города, где в присутствии главного дознавателя и старшего куратора пришлось в подробностях воспроизводить картину произошедшего. Освободился он поздно, в стационар посетителей уже не пускали.

Утром вновь помчался к ней.

Тося не спала. Лежала на боку, лицом к двери.

Гюнтер немного помялся на пороге палаты. Всматривался в лицо девушки, не решаясь подойти ближе. Ее личико было бледным и печальным, но неприязни или страха при его появлении он не заметил, поэтому уже более решительно приблизился к больничной койке и присел на деревянный табурет. Тот подозрительно затрещал под его весом.

Гюнтер напрягся. Представил, как нелепо будет он выглядеть, свалившись с разломанной табуретки прямо на глазах у любимой девушки.

Табурет выдержал. А Тося… Невероятно, но она рассмеялась.

С Гюнтера разом схлынуло все напряжение.

− Ты такой большой, − впервые по-настоящему рассматривала она его.

− Дядя говорит, я похож на варвара.

− Есть немного, − согласилась Тося.

− Если тебя пугает мой вид, я могу состричь волосы и бороду.

− Совсем не пугает. Тебе идет.

− Тося, ты очень красивая, − ляпнул он, не зная, что еще сказать.

Она легла на спину.

− В одном положении тяжело долго лежать.

− Я найду для тебя постоперационный матрас. Говорят, с ним легче. Сегодня же принесу.

− Моей сестре такой, наверное, нужнее, − неуверенно предположила Тося. — Я слышу, как она ругается в соседней палате.

− Ей тоже принесу, − пообещал Гюнтер.

− Настя сказала, ты нас спас.

− Я бы не позволил, чтобы с вами такое случилось. К сожалению, на этот раз меня не было в группе прикрытия.

− Но ты все же пришел на помощь. Странно.

− Странно, что пришел на помощь?

− Нет. Странно то, что я раньше боялась тебя. Ты совсем не страшный.

− На самом деле, я страшный, Тося. — Очень страшный, − с горечью добавил он.

Ни в этот раз, ни после они не говорили о том дне, но Гюнтер знал, видел, как тяжело ей дается реабилитация. Тося покинула лазарет значительно позже своей сестры. Но дядя оказался прав, присутствие Гюнтера, его поддержка значительно улучшали эмоциональное состояние девушки.

Он стал проводить с ней все свободное время. Никогда в жизни не приглашал девушек в кино. А тут… и в кино, и в ресторан, и в парк аттракционов.

Как-то они забрались на крышу двухэтажного здания на острове некондиционных.

− На этой крыше недавно уложили специальное покрытие. Каждый может попробовать свои силы в граффити, − пояснил Гюнтер.

− Я этого не знала.

− Мне дядя сказал. Он дежурил в тот день, когда проводили работы.

− Даже баллоны с краской имеются, − заметила Тося ящик с принадлежностями для рисования. — Только я совсем не умею рисовать.

− Я тоже, − признался Гюнтер.

Они рассмеялись. И в этом смехе явственно ощущалось драгоценное взаимопонимание.

− А тебе не противно общаться со мной? — вдруг спросила Тося. — Ты же знаешь, что со мной сделали.

Он даже рассвирепел от такого предположения и в сердцах выложил ей всю правду.

− Дурочка! Я люблю тебя. Вот уже пять лет. Сохну по тебе. Подыхаю, когда не вижу.

− Пять лет? — ошарашенно переспросила она. — Но ты никогда раньше даже не заговаривал со мной.

− Я не мог, Тося. Я боялся причинить тебе боль.

И Гюнтер рассказал ей об особенностях своей модификации, о том, в каком состоянии уходят от него женщины после совместно проведенной ночи.

− Тося, ты не представляешь, как я мечтаю просто обнять тебя, взять за руку.

Он совсем не ожидал последующей реакции на его слова. Максимум, на что он рассчитывал, что она не пошлет его куда подальше.

Тося обняла Гюнтера. Поцеловала. Сначала робко — во впадинку между ключицей и шеей, затем — в щетинистый подбородок, добралась до мужских губ.

Он с трудом контролировал себя, но все же бережно обнял девушку в ответ и также бережно поцеловал.

− Видишь, все в порядке. Мне совсем не больно.

− Тося, это же просто поцелуй. Но я хочу большего. Понимаешь, если я буду целовать тебя, в один прекрасный день могу просто не сдержаться.

− Мы еще вернемся к этому разговору, − решительно сказала она. — А теперь, давай подумаем, что мы можем нарисовать.

В результате их совместной фантазии хватило на радугу.

− Но ведь получилось же! − смеялась Тося. — Самая настоящая радуга.

− Да, спутать невозможно, − хохотал Гюнтер.

Они не могли друг без друга. Достаточно было просто находиться рядом.

Многие с любопытством посматривали на их парочку. Среди эквивалентов, с привитой им нечувствительностью, редко попадалось такое стопроцентное совпадение.

− Зверь, да ты в ручного котенка превратился, − пошутил однажды Макс и на всякий случай отошел подальше, дабы не получить кулаком по лицу.

Но Гюнтер не собирался его бить.

− Представь себе, мне нравится эта роль, − ухмыльнулся один из самых опасных эквивалентов города.

Ради нее он даже покрасил волосы в рыжий цвет.

Тося с Анастасией готовились к заданию.

− С вами идет Мартин, − сообщил им куратор. — Будете изображать семейку — брат и его младшие сёстры. Приехали издалека, при деньгах.

Мартина выбрали не случайно. Парень имел рыжий цвет волос и вполне подходил на роль брата.

− Братом буду я, − потребовал Гюнтер. — Мартин не такой опытный, к тому же выглядит младше девочек. Я больше подхожу на роль старшего брата.

− Ты не рыжий, − усмехнулся куратор.

− Это легко исправить, − фыркнул Гюнтер. — Пусть мне покрасят волосы.

Так он стал рыжим.

− Вы идете на аукцион, − инструктировал их куратор. − Для отвода глаз купите пару побрякушек, затем пройдете в зал-ресторан. Он там один, не перепутаете. За вами будут наблюдать, так что держитесь все время по-родственному. Гюнтер, я имею ввиду, во время выполнения задания твои руки не должны находиться на талии Тоси.

− Это сложно, − пошутил эквивалент.

Куратор хмыкнул, но не стал развивать тему. Он знал, когда придет время, троица будет предельно сконцентрирована.

− В ресторане за ваш столик подсядет связной объекта, который собственно нас и интересует. Связной должен передать Гюнтеру информацию на электронном носителе, так как предполагается, что братец шпион-шифровальщик. Сёстры вроде как не при делах. Девушки уверены, что едут ради аукциона. Мы не знаем связного в лицо, но знаем кодовое слово и ответ на него.

− А настоящая семья?

− Приезжает через два дня. Их снимут с поезда, а вы займете купе и затем засветитесь на вокзале. Поедете в гостиницу, где для вас забронирован двухкомнатный номер. Зарегистрируетесь по чужим документам и отправитесь на аукцион. Это не все. Вам надо попытаться удержать связного в ресторане, по возможности напоить, чтобы он потерял бдительность.

− Это сложно, − опять сказал Гюнтер, на этот раз вполне серьезно. Ведь и ему, и Тосе спиртное было противопоказано, слишком плачевные последствия после его употребления.

− Выпивку я беру на себя, − вызвалась Анастасия. — Если ваш связной пьет, конечно.

− Этого мы не знаем. Наши люди поведут связного от ресторана, возможно, удастся выйти на объект. Личность пока загадочная, тщательно шифруется, ускользает и от правительства, и от конкурентов. Приезд шифровальщика ниточка к нему, но только через связного. Переночуете в гостинице. Тося у тебя ночь на то, чтобы разобраться с информацией на носителе, которую связной передаст Гюнтеру. Ты, Гюнтер, в девять утра отправляешься на встречу с объектом номер два. Один, без девчонок.

− Я должен передать ему информацию, расшифрованную Тосей?

− Именно. Предполагается завтрак в ресторане, обставленный как случайная встреча давних знакомых. Дальнейшие действия будут зависеть от сведений, добытых с электронного носителя. На этот счет тебя проинструктируют дополнительно.

− Как я узнаю объект?

− По книге в зеленой обложке.

Дело намечалось непростым, эквиваленты понимали, что объекты под номером один и два никому не доверяют, отсюда столько сложностей со связным, закодированной информацией и доверенным шифровальщиком.

И первым сюрпризом стал связной. Им оказалась женщина. Красивая брюнетка, которая с первой секунды запала на Гюнтера. Она с видимым удовольствием приняла приглашение присоединиться к ужину, ловко вложила миниатюрный флэш-накопитель в карман пиджака Гюнтера и принялась откровенно флиртовать с мужчиной.

− Выпьем за знакомство, − предложила Анастасия.

Гюнтер, не дожидаясь согласия брюнетки, налил ей и Насте по полному бокалу шампанского.

− А как же ты, милый? Не составишь компанию? — игриво улыбнулась дамочка.

− Я за рулем, − выдал он спасительную фразу для подобных ситуаций.

− Как мило, − промурлыкала красотка. — За рулем. Доставишь своих сестричек в гостиницу, а потом можем поехать ко мне. У меня очень милая квартирка.

Напоить ее стоило больших трудов. Сдалась любительница милоты лишь после того, как Анастасия предложила перейти на водку. По итогу, из ресторана Гюнтер и Тося вышли с двумя до невозможности пьяными женщинами. Брюнетку сдали эквиваленту, изображавшему таксиста. Теперь эта мамзель его забота.

В гостиничном номере Тося сразу засела за расшифровку информации, записанной на флэш-накопителе. А Гюнтеру пришлось почти два часа придерживать волосы Анастасии, пока ее рвало в унитаз, насильно вливать в рот девушки антидот алкоголю и укладывать спать.

Наконец, Анастасия заснула, раскинувшись звездой на большой двуспальной кровати, не оставив свободного места для своей сестры.

Гюнтер взглянул на Тосю. Он обратил внимание, что уже некоторое время ее пальчики не порхают над клавиатурой.

− Тося, − позвал он ее. — У тебя получается?

− Я уже все расшифровала, − обернулась она к нему.

На ее лице отражалось изумление вкупе с тревогой.

− Что там?

− Названия, численность, списочный состав и местоположение каких-то баз в Афганистане. Но есть одна обособленная строчка — координаты города эквивалентов.

− Вот как, − присвистнул Гюнтер. — Интересно, кто и с какой целью нами так заинтересовался. Ты уже передала куратору?

− Да. Отправила по закрытой сети. Пришел ответ, что для тебя инструкции поступят утром.

− Хорошо. Пойдем спать?

Тося взглянула на крепко спящую сестру.

− Спасибо, что помог Насте.

− Ей сегодня досталось. Я уж думал, брюнетистая дамочка никогда не опьянеет. Так что Настя молодец, довела до кондиции.

− Милая девочка мило напилась и отправилась в свою милую квартирку, − спародировала Тося интонацию связной. — И мой милый ей не достался, − добавила уже своим обычным голосом.

Гюнтер рассмеялся. Взял Тосю на руки.

− Тебе придется спать сегодня в моей кровати, − поцеловал он ее в висок.

− Я не боюсь, − покрепче обняла она его за шею.

− Зато я боюсь. Боюсь причинить тебе боль.

Она соскользнула с его рук и направилась в душевую кабинку.

− Скоро вернусь, − немного неуверенно улыбнулась ему Тося.

Гюнтер разделся, улегся на кровать, клон той, что стояла в комнате по соседству. Заложил руки за голову. Он уже успел принять душ, сразу после того, как закончил возиться с пьяной Анастасией.

В голове беспокойным ульем метались вопросы, страхи и желания. Что, если эта ночь навсегда отпугнет от него Тосю? Получится ли не поранить ее? Может быть и не стоит пробовать? Но выдержит ли он сам иметь возможность прикасаться, но не обладать? Он уже почти решил навсегда отказаться от физической близости с ней, но Тося все осложнила.

Она появилась перед ним обнаженной. Полностью. Даже в полотенце не завернулась. Он уже видел ее голой. Однажды. Но тогда она была истерзана, окровавлена, бесчувственна.

А сейчас… белая кожа, совершенные изгибы, робкий взгляд прекрасных глаз.

Он же мужчина. Разве можно добровольно отказаться…

Гюнтер капитулировал. Не нашлось у него силы воли. Подмял девушку под себя. Постарался выровнять дыхание, хотя бы немного успокоить отчаянное желание, что напрочь отбивало разум.

− Тося, умоляю, останови, если сделаю больно или неприятно.

− Не волнуйся, родной мой, − прошептала она тихо. — Я люблю тебя. И у нас все получится.

Соприкасаясь с ее обнаженной кожей, да после таких слов, Гюнтер больше не мог думать. Желание обладать вытеснило все сомнения.

Тося не кричала, не плакала, не молила о пощаде. Она была права — все у них было хорошо. У нее не имелось опыта интимной близости. Жуткое изнасилование пятью мужчинами она воспринимала именно, как насилие, которое не имело ничего общего с тем прекрасным, что она испытывала сейчас в объятиях Гюнтера.

Он пытался быть нежным с ней, но получалось не очень, слишком уж она хрупкая, а он… Зверь. Не отпускал ее губ. Целовал-целовал. Двигался очень быстро, сходя с ума от девичьего тела под ним. И он почувствовал, когда Тося выгнулась от сладостной судороги, почувствовал, как сжалось все у нее внутри от удовольствия. Никогда еще Гюнтер не испытывал такого кайфа от секса. Никогда.

Ее руки продолжали обнимать мужскую спину. Она не пыталась отгородиться от него и не скулила от боли, как делали другие женщины. Но он все равно испугался, словно очнулся.

− Тося? Я тебя не обидел?

− Я чувствую себя ужасно, − выдохнула она.

− Ужасно!?

Гюнтер подскочил с кровати, бросился к выключателю. Одеяло и простыни не являлись помехой, сбились в сторону от танца любовной горячки. Так что Гюнтер хорошо видел девушку. Никаких синяков или крови.

− Ужасно счастливой, − улыбнулась она.

Наутро Гюнтер отправился в указанный ресторан.

Он узнал бы мужчину и без книги в зеленой обложке. Узнал, несмотря на измененную внешность. Но и объект под номером два его узнал. Узнал, несмотря на рыжие волосы. Бывший телевизионный магнат Благовестов Максим Петрович резво подскочил с диванчика, на котором ожидал шифровальщика с информацией и бросился бежать, но не к выходу, уже перекрытому сотрудниками спецслужб.

Максим Петрович не желал, чтобы его поймали и всегда готовил пути к отступлению. Вот и сейчас, он выбрал для встречи ресторан в мансарде высотного здания. Занял столик, ближайший к кухне. Столик у самых дверей кухни не пользовался популярностью, он был занят лишь в периоды наплыва гостей. Благовестову же подходил идеально. Мужчина знал, что через кухню можно попасть в коридор, где имелась лестница на крышу. А там его ждал вертолет и летчик, готовый в любую минуту поднять вертушку в воздух.

− Выходит, Благовестов вернулся и интересуется засекреченным городом, − побарабанил пальцами по столу главный дознаватель. — Гюнтер, ты уверен, что это он?

− На сто процентов.

− Что ж, им занимаются власти на материке. Пусть он будет их головной болью. А мы свою работу выполнили.

− Объекта под номером один вычислили? — спросил Гюнтер.

− Да. Благодаря дамочке связной. За ней от ресторана был хвост. Этот хвост и привел наших людей к объекту. Не кто-нибудь. Мужик оказался из правительственного аппарата, сливал информацию на сторону за нехилые гонорары.

− Он жив?

− Пока да. Показания дает. Пытается сотрудничать с властями.

После этого задания Тося переехала к Гюнтеру.

Он наслаждался каждой минутой, проведенной с ней. Раньше Гюнтер и не предполагал, что счастье можно осязать. Попросил Генриха из лаборатории проверить, почему они так совпали с Тосей. Как так получилось, что других женщин он калечил, а именно эта девушка ему идеально подошла?

− Я сопоставил данные ваших анализов и мутаций, − сообщил ему через несколько дней Генрих. — И нашел фактор совпадения. Одна, подсаженная Тосе клетка, совместима с твоей клеткой, той, которая повлияла на твердость костей. Могу составить для тебя списочек всех женщин, у кого имеется клетка, как и у Тоси.

− То есть, со мной совместимы и другие женщины?

− Однозначно. Просто тебе не везло раньше на таких. Но ты же не знал, пока на Тоську не наткнулся. Кстати, Настя тебе не подойдет. Им с сестрой разные клетки подсаживали.

− Она меня и не интересует.

− Да? — удивился Генрих. — Мне вот, наоборот, от этой кошечки крышу сносит.

− Каждому свое, − философски заметил Гюнтер.

− Так что, списочек составить?

− Не надо. Я Тосю люблю. Не нужен мне больше никто.

− Понял. Но, если передумаешь, обращайся.

Гюнтер не собирался обращаться, он собирался сделать Тосе предложение руки и сердца, но… не получилось. Идиллия продлилась недолго. Месяц счастья и Тося… Тося стала некондиционной.

Однажды он вернулся с задания. Доложился руководству и поспешил домой.

Тося сидела на полу, страшно вращая глазами.

− Родная, что с тобой? — испугался Гюнтер, но еще не настолько, когда понимаешь, что, как раньше, больше не будет.

Тося реагировала на его голос, но не узнавала.

У Гюнтера тряслись руки, когда он вызванивал медиков.

− Побочный эффект проявился двадцать три года спустя. Такого никогда раньше не случалось, − сообщил ему через два дня профессор генетики, заведующий лабораторией. — К сожалению, девушка никогда больше не станет прежней.

− Не станет прежней?

Два дня Гюнтер жил надеждой, не сомневался, Тосе помогут. А теперь сообщают — сделать ничего нельзя. Ему сделалось жарко. Жар сменил озноб. Под кожей что-то сжималось в тугую пружину и мешало дышать.

− Ее переведут на остров некондиционных. Мне очень жаль.

Врач ушел. А Гюнтер еще долго стоял в вестибюле стационара.

Напиться и разрушить квартиру ему не дали Александр с Анастасией. Дядя взял на службе отгул, как только узнал. А сестра Тоси так сильно рыдала, что двум мужчинам пришлось утешать ее. Возня с Настей и контроль дяди не позволили Гюнтеру с головой погрузиться в свое горе. Первая, неконтролируемая ярость Зверя была купирована. Александр знал, теперь племянник не учинит погром в доме и пить уже не станет.

Тосю поселили на другом острове, в одном из общих корпусов для некондиционных эквивалентов. Ей выделили отдельную, совсем небольшую комнатку, где почти ежедневно бывал теперь и Гюнтер.

Он подолгу разговаривал с ней, сопровождал на прогулках. Иногда ему казалось, она вспоминает, узнаёт его. Но это был самообман. Тося его не помнила. Он подметил, что девушка существует теперь как будто в двух ипостасях. Первая, когда она спокойна, расслаблена, с удовольствием слушает его, даже смеется. Вторая, невменяемая, когда она подолгу сидит на полу и вращает глазами.

Настя также часто бывала у сестры. Как-то приехала, никого не застала ни в комнате, ни поблизости во дворе.

− Они вверх по горе отправились, − подсказала санитарка.

Гюнтер и Тося гуляли на ферме альпак. Тосе всегда нравились эти добродушные и меховые животные. Они приезжали на ферму раньше, когда еще не случилось пакостной запоздалой побочной реакции, и Гюнтер, приведя девушку сюда сейчас, надеялся, что Тося вспомнит хотя бы свою радостную реакцию на зверушек. Он не знал, воспоминания это или нет, но Тося счастливо улыбалась, дотрагиваясь до кудрявистой шерстки детеныша альпаки.

− Вот вы где, − нарушила их уединение Анастасия.

Тося улыбаться перестала и неожиданно спряталась за Гюнтера.

− Она что, боится тебя? — удивился Гюнтер.

У Насти на глазах появились слезы.

− Врач говорит, ее пугает наше сходство.

Всю дорогу, пока они втроем спускались с горы, Тося жалась к Гюнтеру, доверчиво вложив свою маленькую ладошку в его огромную ручищу. Он гладил ее пальчики, умирая от жалости к ней и своего отчаяния.

− На материке убита группа эквивалентов, − сообщил ему куратор в тот же день. — Их задание не выполнено. Мы отправляем тебя с Максом и Кириллом. Доделаете работу погибших, все подчистите и заберете тела.

Гюнтер чертыхнулся. Придется оставить Тосю на несколько дней и уехать, не попрощавшись. Попросил дядю присмотреть за девушкой.

− Не волнуйся. У меня всю неделю дежурства там. Присмотрю, − пообещал Александр.

Вернулся через четыре дня. Домой не стал заходить. Выкатил с подземной парковки свой байк и сразу рванул на остров некондиционных. О выполнении задания доложатся парни, ему не обязательно присутствовать. Он кое-что купил для Тоси на материке — игрушечного альпака, надеялся, ей понравится.

− Твоя Тося на крыше здания, того, где граффити рисуют, − встретил Александр племянника на посту дежурной охраны у съезда с моста. — Второй день уже туда забирается. Я и Насте сказал. Она тоже там.

− Настя?

− Да. Приехала совсем недавно.

Гюнтер припарковал мотоцикл неподалеку от нужного здания. Вокруг него бесцельно бродили некондиционные эквиваленты, или заходили внутрь. Там для них организовали что-то вроде тематических комнат, где они могли рисовать, клеить, шить, лепить, собирать оригами или складывать мозаику.

Он направился к лестнице, ведущей на крышу. Через открытую дверь видел, как над большим мозаичным полотном трудится малышня совместно со взрослыми некондиционными. Они мешали друг другу и складывали все неправильно, но их это не беспокоило.

Гюнтер не мог объяснить почему, но, когда добрался до лестницы, он побежал, перепрыгивая через ступеньки.

− А где Тося?

Настя обернулась на его голос. Он не узнал ее. Лицо, словно застывшая маска.

− Она… она, там, − указала дрожащей рукой куда-то вниз.

Сломанное тело Тоси безжизненно распласталось на асфальте. Гюнтер смотрел на кровь, заполняющую все пространство вокруг мертвой девушки, к которой со всех сторон уже бежали какие-то люди.

Игрушечный альпак выпал из его рук, да так и остался на крыше. Позже его заберет пятилетняя девочка — некондиционный эквивалент. Она любит альпак и ей очень понравится найденная игрушка.

Гюнтер обернулся к Анастасии. Та отшатнулась. Таким страшным было его лицо. Зверь. Настоящий зверь.

− Это ты сделала?

От него исходила настолько осязаемая угроза, что Настя попятилась, оступилась, упала.

− Она сама спрыгнула, − прошептала девушка, заливаясь слезами.

Взгляд Гюнтера выхватил рисунок граффити, на него упала Анастасия. Радуга. Та самая радуга, которую он и Тося нарисовали в их самые счастливые дни.

У Александра был ключ от квартиры Гюнтера. Вот уже третий день его племянник лежал на диване, погруженный в свои мысли. И это было хуже, чем, когда он громил свой дом или прикладывался к бутылке. Так он хотя бы выражал свои эмоции и выплескивал ярость. А сейчас, не понять, что у него на уме. Александр приносил еду и сам ее съедал, Гюнтер ни к одному блюду не притрагивался. Единственное, что сделал племянник за эти дни, состриг волосы и с помощью краски вернул свойственный им темный цвет.

− Гюнтер, я сегодня встретил твоего знакомого из лаборатории, Генриха.

− И? — вяло откликнулся парень.

− Он сказал, что при вскрытии тела Тоси обнаружились странности.

− Мы же все модифицированы, понятное дело, напичканы странностями, − не проявил Зверь интереса к словам дяди.

Какая теперь разница, что там эти лабораторные крысы нашли в мертвом теле его любимой женщины. Тосю от этого не вернешь. Он закрыл глаза.

− В ее крови обнаружено психотропное вещество, − не сдавался привлечь его внимание Александр.

− Что!? — из положения лежа, минуя промежуточную стадию, уже стоял на ногах Гюнтер. — Хочешь сказать, она принимала какую-то дрянь?

− В городе такие препараты строго запрещены. Ты же знаешь, они могут оказать необратимую реакцию на эквивалента, − напомнил Александр. − Генрих примерно два месяца назад брал вашу кровь, твою и Тоси, для проверки на совместимость. Он уверяет, что тогда кровь девушки была чиста, так же, как и на ее последней процедуре введения допинга. Генрих предполагает, что ее угостили психотропом, возможно, на материке, во время одного из заданий. Препарат попал в кровь и запустил необратимую реакцию. Вот отчего Тося неожиданно для всех стала некондиционной в двадцать три года.

Гюнтер с силой сжал виски. В голове стучало набатом от голода и хлынувших, но пока не оформившихся в истину, догадок.

− Есть еще кое-что, − добавил Александр. — Генрих считает, что перед смертью Тося вновь принимала этот препарат, потому что, если бы она сделала это раньше, его остатков при вскрытии уже не обнаружили бы.

Гюнтер убрал руки от головы. Зверь больше не сомневался, но ему нужны доказательства.

− Меня временно отстранили от всех заданий и запретили покидать город А мне необходимо попасть на материк. − Дядя, помоги бежать, − попросил он.