Бакенщик Зосима Павлович обувался в лапти, но не потому, что сапог не было, а — ноги болели. Свою землянку на берегу Клязьмы он сложил из толстых сосновых бревен в два наката — на сто лет. В землянке у него чисто, пахнет сосной и сухой землей. Топит ее Зосима Павлович только весной и осенью, а летом варит обед на кирпичном очажке поодаль от землянки. На зиму он перебирается в город к сыну.
Однажды Зосима Павлович целый день трудился по своему хозяйству — выдалбливал из толстого осинового бревна ботничок, плел новую сеть, красил бакены, выложил камнем светлый родник, успел даже сбегать в ближний лесок за груздями. А вечером, сидя на опрокинутой лодке и покуривая, сказал:
— Вот какой нынче день просторный.
— Длинный? — переспросил Алеша.
— Да уж не длинный: заосенело, какой об эту пору длинный?
— А как же — просторный?
— Сделал я много, вот и просторный.
«Значит, — подумал я, — и короткий зимний день можно сделать „просторным“, если не сидеть сложа руки».