Приключения Лана и Поуна. Повесть

«Жил-был таур трусливый!»

Случилось так, что увлечение пением охватило все племя. Аркаша и Лешка только диву давались. Выучив с полдюжины песен, кваны беспрестанно их распевали, нещадно коверкая слова и нимало не смущаясь этим: все равно о смысле текста они не имели ни малейшего представления. Правда Нув и Кара, обладавшие тонким слухом и превосходной памятью (Нув с одного раза запомнил наизусть клич Лана, потрясший кланов во время его поединка с Поком), делали все меньше ошибок и пели на русском языке вполне сносно, хотя и с иностранным акцентом. Но рулады одноглазого Вака заставляли Аркашу и Лешку содрогаться в конвульсиях. Музыке старый кван отдавался почти столь же фанатично, как игре в домино. Однако с меньшим успехом. Вак полагал, что главная задача певца - орать как можно громче, и обращал внимание не столько на мелодию, сколько на раскатистое произношение буквы «р». От слов, не содержащих этой буквы, Вак отделывался скороговоркой, а потом уж расходился вовсю:

Других песен он еще не выучил, но свой любимый куплет ревел по десять раз в день, вызывая насмешки слушателей, интуитивно чувствовавших, что Вак явно не Шаляпин.

Седобородый Тан, чутко улавливавший настроение своих подданных, предложил колдунам - к этому времени Лешка за свои доблести был увенчан четырьмя шакальими хвостами - создать песни на кванском языке. Ребята, конечно, согласились, и заказы посыпались со всех сторон. По праву дружбы первой была удовлетворена заявка Нува, попросившего сочинить песню о Лаве, потом Вак получил текст со множеством «р» о своем прародителе Буйволе, футболисты - о футбольном мяче (вольный перевод песни Владимира Войновича и Аркадия Островского) и так далее. Колдуны сознавали, что музыка - важная часть общечеловеческой культуры, и отнеслись к заказам со всей серьезностью. Для облегчения работы было решено, не мудрствуя лукаво, подгонять кванские слова под известные мелодии. Так, Нув, например, при появлении любимой запевал своим звучным баритоном:

Лава, первая на свете красавица, в честь которой исполнялась серенада, останавливалась и в качестве гонорара исполнителю позволяла досыта собою любоваться. Все девушки отчаянно ей завидовали и требовали от своих поклонников таких же знаков внимания. Поэтому Лану и Поуну, в приемной которых вечно толпились просители, пришлось работать в две смены, пока все влюбленные не обзавелись собственными серенадами.

Наконец-то появился и первый поэт среди кванов: им оказался Коук. Лично, своими силами, без всякой посторонней помощи он создал на мотив «Блохи» замечательные куплеты о хвастуне-тауре. В исполнении автора куплеты пользовались грандиозным успехом. Живо жестикулируя и корча забавные рожи, Коук пел своим дребезжащим тенором:

Коука заставляли петь «на бис» до тех пор, пока он совершенно не охрип. Даже седобородый Тан не устоял против искушения и голосом, лишенным всякой музыкальности, частенько напевал с тех пор:

С утра до вечера над становищем звучали песни. Пожилые пели про таура и «Ревела буря, дождь шумел», молодежь -серенады и «Катюшу», а дети - про серенького козлика, от которого остались рожки да ножки.

С легкой руки шутника Коука и другие доморощенные поэты начали складывать свои песни. Не все из них вошли в золотой фонд кванской музыкальной культуры, но главное было сделано: песня завоевала прочные позиции.