Приключения менеджера. Поход

ГЛАВА 18

На следующие утро Ахмед привел в условленное место, неподалеку от гостинице двоих чернокожих грузчиков и Корнелиус передал Омару заранее написанную записку для Дэвида.

Омар забрал записку, кликнул грузчиков и ушел. Шаг его был легок и пружинист, как у леопарда. Динамит чернокожие скрытно доставят в Дурбан, британские патрули их не будут обыскивать.

Бурские разведчики вернулись в свою комнату, где и провели почти весь день. Тоскливо томительное ожидание, но тут такой распорядок дня: утром все белые заняты, вечером гуляют, с семи и до десяти, в одиннадцать часов обедают, а там спят. В Англии есть клубы; там вы можете приятно провести свободное время с людьми, с которыми привыкли быть вместе, а здесь европейская жизнь так быстро перенеслась на чужую почву, что не успела пока пустить корней, и оттого в колонии так скучно. Здесь англичане не живут, а просто убивают время. Трудно сказать, что тут делают молодые люди; немолодые наживают деньги. Какой-нибудь мистер Пипкин или другой, подобный ему представитель торгового дома, проживет лет десять, наживет тысяч двести фунтов и уезжает, откуда приехал, уступая место другому члену того же торгового дома. Не хотят англичане здесь жить, но все равно лезут. Сволочная у них натура.

Уже под вечер Корнелиус заметил в окно шатающегося неподалеку от их гостиницы с безразличным видом слугу араба-работорговца Омара.

– Пора – сказал он Патрику- бери наши вещички а я пока рассчитаюсь с хозяином нашего приюта.

Патрик собрал вещи, и они пошли вниз, где Корнелиус оплатил счет и сдал комнату. После чего они вышли на улицу, игнорируя подначки пьяных английских матросов. Они вышли и весело и бодро двинулись вслед за чернокожим, который снова повел их к домику араба. Там разведчики обнаружили уже доставленными свои седельные сумки полные динамита. Араб тоже предусмотрительно переоделся сегодня в темное. Нагрузившись как портовые грузчики (по принципу все свое ношу с собой), группа проследовала к берегу океана. Шли, а вокруг все тесно, бедно и неправильно. Домики, мазанки, сделанные из толстых веток и необожженных кирпичей плотно прижаты друг к другу. Некоторые лачуги обмазаны известью, другие пестро размалеваны, но большинство заскорузлые, побуревшие от ветхости. Массивные двери напоминают тюрьму, а не застекленные окна без рам, открывают ветру и непогоде доступ внутрь домов. Здесь более, нежели где-нибудь, живет черных и цветных. Далее они свернули в какой-то переулок, узенький, огороженный плетнем и кустами кактусов и алоэ, в воздухе разлился запах морской влажности, и наши диверсанты увидели впереди гавань.

Чернокожие рыбаки подогнали им пару каноэ. Корнелиус пока еще было светло, и его товарищи загородили его какими-то рваными сетями, загрузил динамит в одно каноэ, примерил где лучше прикрепить смолой динамитную шашку и взрыватель. Понятно, что это сделают в последнюю очередь. Все это он проделал, внимательно поглядывая на стоящий на рейде британский пароход. Вечер был тих и спокоен, с неба уже сходил румянец, в берег равномерно плескала вода. Как только сумерки опустились на бухту, бурские разведчики отплыли на обоих челноках, оставив на берегу бывших арабских работорговцев.

– Я тут пообщался с Ахмедом, тот все у рыбаков разузнал- тихо проговорил Патрик. – Отплывем метров на сто от берега, там нас подхватит течение и затянет прямо в бухту. Внимательней, оно довольно сильное. Держи бечеву, чтобы не потеряться в темноте. У британцев на пароходе на корме сигнальный фонарь, не промахнемся. В самой бухте можно встретить акул.

– Все будет нормально – так же тихо ответил Корнелиус, принимая бечеву, и правя подальше от берега.

От весенней водички, веяло прохладой. Неземную тишину и покой ночи нарушали мягкий плеск прилива, что лизал борт лодки, да отдаленный шум набегающего прибоя. Скоро друзей подхватило течение, и они начали выгребать на видневшийся свет кормового фонаря от британского военного судна. Там пока было спокойно. И чего боятся Британии, владычице морей, в одном из своих мирных портов? Там даже половину команды пока на берег отправили. Вахтенные, может быть бдят, а может, коротают вечер за картами.

Настала ночь, темная такая, что ни зги не видать. От ночного неба, с разбросанными, как песок, мерцающими звездами, трудно было отвести глаза. Веял легкий ветерок, легкие вдыхали свежий морской воздух, челноки неторопливо плыли под мерный шум волн. Даром пропадают здесь такие ночи: нет ни серенад, ни вздохов, ни шепота любви, ни пенья соловьев!

Но все же нужно торопиться, часов в десять взойдет ущербная луна и осветит весь залив. Плыли, борясь с течением потихоньку выгребая в нужном направлении. Среди ночной тишины, раздавался шум весел. Пары влажных испарений с поверхности залива трепетали и извивались в ночи, словно души грешников в преисподней. Вот и на месте. Корнелиус осторожно укрепил на носу своего челнока динамитную шашку с взрывателем, и медленно перебрался в каноэ к Патрику, стараясь не раскачать их лодки и не перевернуть. Теперь челноки были соединены тонкой бечевой. Друзья начали грести, стараясь с кормы обогнуть британский военный пароход по широкой дуге. Дело шло медленно. Над горизонтом показался краешек луны, скоро будет светлее. Пора.

Диверсанты оставили весла и стали резко подтягивать к себе второй челнок. Они рассчитали так, что в своем движении он должен был врезаться в борт парохода, тогда должен сработать взрыватель, укрепленный на носу лодки, и динамит сдетонирует. Получиться ли?

На корме судна забелело неясное белое пятно, это какой-то матрос в форме, привлеченный непонятным шумом за бортом, пытался определить, куда же ему следует смотреть. Бурские разведчики удвоили усилия, рвя на себя бечеву изо всех сил, три метра, пять, десять, еще чуть чуть. Бечева уперлась и рванула из рук. Стук о борт корабля, сильный резкий взрыв поднял большую волну, в воздух полетели какие-то обломки. На корме британского парохода "Дувр Касл" вспухло огненное облако, расцвеченное огненными росчеркам, потом корабль начал явственно погружаться в воду. Пора героям торжества быстро улепетывать отсюда, в деревушке черных рыбаков их уже давно заждался их друг Дэвид с лошадями. Жить-то хочется…

Когда в ночной тишине Ахмед и Омар услышали шум взрыва, они тоже уже неплохо поработали. Портовый склад, груженный хлопком, давно уже был у них на примете. Воспользовавшись мраком ночи, они приблизились к нему. Неподалеку на перекрестке стоял в белой форменке вооруженный ружьем британский матрос, охранял территорию. Омар словно хищное животное с бесконечным терпением отслеживал каждое его движение. Он весь вздрагивал от возбуждения, словно молодой охотничий пес, впервые почуявший дичь. Наконец, когда часовой расслабился, негр достал свой длинный кнут. Такой кнут, как у кино героя Индианы Джонса, был неотъемлемым атрибутом каждого работорговца. Должно быть, предки профессора Джонса тоже работали надсмотрщиками для негров на плантациях юга в эпоху рабства.

– Давай, пошел- тихо подбадривал своего слугу Ахмед, – А если не получится, то я тебе яйца отрежу, слышишь меня? Я тебя кастрирую, грязный негр!

Быстроногий Омар тихо скользнул в тишину ночи, авторитет араба погнал его вперед. Неслышно он приблизился к часовому. Вдруг ловким и стремительным движением он обвил свой длинный кнут вокруг шеи несчастного и сдавил изо всех сил, и пока душил, не отрывал взгляда от своего хозяина. Моряк какое то мгновение боролся, дергал ногами, хрипел и пытался оцарапать Омара, но все усилия были напрасны, рука его опустилась без сил, сам он обмяк и умер.

Бывшие работорговцы припрятали тело часового, и поспешили к складу. Принесенным с собой металлическим штырем они сорвали замок, и старик араб скользнул внутрь. Там он достал огарок свечи, которую он ловко подпалил при помощи огнива, потом своим кинжалом он вспорол пару мешков с хлопковой ватой и примостил свечку среди рассыпанного хлопка. Полюбовавшись на дело своих рук он заспешил наружу. Там они наскоро приладили обратно замок и тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, удалились. Затем, найдя себе удобное местечко для наблюдения, они стали ждать результатов трудов своих. Омар какое-то время стоял неподвижно, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к ночным звукам, пока не удостоверился, что они остались одни. Первым раздался взрыв корабля в бухте. При свете всходящей луны было мало что видно, но, похоже, что корабль взорвался и теперь тонул.

– Проклятые английские свиньи! Теперь не будете рушить мои загоны для рабов!…- тихо рассмеялся Ахмед ибн Сулейман и в его глазах мелькнул хищный блеск убийцы. – Все Вы умрете. Клянусь Аллахом, это говорит Ахмед ибн Сулейман, он же Ахмед Бен-Куфра – торговец рабами, убийца англичан! Вы, твари паршивые, я всех Вас убью! Убью… А когда Вы уйдете, мы мигом покончим с наглыми неграми! Мерзкие, животные, я доберусь до Вас… Доберусь и буду душить понемногу, потихоньку…

Стоящий рядом негр почтительно слушал хозяина. Все это ужасная магия, ей владеют лишь хозяева…Арабы для чернокожих восточного побережья были почти богами. Легендарный Синдбад-мореход, в лице культурного героя говорящих на суахили чернокожих – молодого араба Фаро, на заре времен прибыл на африканский берег и привнес для местных жителей много видов полезных растений, заморской пищи. Ежегодно арабы привозили из своих краев молодых людей, которые женились на местных девушках. А что они вывозят тысячи рабов, так у каждого своя судьба. Он, Омар, всем доволен. Походы за рабами были лучшим временем в его жизни. Он был не просто разведчик и проводник, выискивавший новых жертв и предупреждавший об опасности, шедший всегда впереди, на полчаса раньше, чем сам караван, но также он всегда брался за самую тяжелую работу, каждый раз выходил в ночной дозор, при помощи длинного лука и прочных стрел добывал дичь, и еще у него оставались силы и время, чтобы под утро удовлетворить свои сексуальные аппетиты среди рабов.

Вдруг он потянул араба за рукав и указал на порт – хлопковый склад горел и пламя уже высоко вздымалось в ночное небо. При свете пожара и восходящей луны работорговцы заметили, что от тонущего корабля отходит переполненная спасающими людьми шлюпка.

– Твари, спасаются словно крысы- зло прошипел Ахмед- Ничего, смотри, черный, соседний склад тоже занимается, англичанам предстоит тяжелая ночка. Пойдем, домой!

И они пошли по темным улочкам, освещаемым только светом луны и отблесками пожара из порта. И хотя это была не полная Луна, а всего лишь четвертинка, всего лишь нарождающийся месяц, но и того призрачного света хватило бы Омару, чтобы находить дорогу. Ведь он и задолго до этого демонстрировал необыкновенную способность видеть в темноте, подобно леопарду, когда ходил проводником, во главе каравана работорговцев в глубины Черного континента…