Приключения Шуры

1

Мастер ремесленного училища, опытный кузнец Василий Васильевич Завьялов, толстеющий, лысый, шевелил мохнатыми, сердито заломленными бровями, знакомился со своими воспитанниками.

Ребята, всего лишь накануне надевшие форменные брюки и гимнастёрки с широкими поясами, сидели за столами в небольшой светлой комнате.

Настроение у Василия Васильевича скверное. Ломит ревматические ноги. В непогоду сидеть бы и сидеть на месте, но он терпеть не может занятий в классе: считает, что теорией ученик должен увлечься только тогда, когда практика заставит его обратиться к книгам, искать ответы на возникшие вопросы. Сиди вот рассказывай о специальности кузнеца, вместо того, чтобы сразу, у молота, показать, что к чему, и испытать, кто на что способен.

Двинув бровями, Василий Васильевич окинул мальчиков колючим взглядом и сухо спросил:

— Все знают, что такое кузнец? Кто бывал на заводе?

— Я.

Поднялся круглолицый румяный парень, нос шильцем, вьющиеся тёмные пряди падают на высокий лоб.

— Кто — «я»? «Я» — последняя буква в алфавите, — заметил мастер.

— Александр Белых!

Василий Васильевич откинулся на стул, держа в вытянутой руке список группы кузнецов с анкетными сведениями, нашёл эту фамилию. «Родился в войну, пришёл из детдома», — быстро рассудил он и подобрел. Он не любил избалованных сынков, ребята с трудной судьбой всегда вызывали у него симпатию. Но сразу Василий Васильевич никогда не показывал её: это непедагогично.

— Белых? Уральская фамилия… Из рабочих?.. Но в кузнецах тебе трудно будет: волосики пижонские под молот попадут — виться перестанут.

— Сегодня же, Василий Васильевич, остригусь под машинку, наголо.

Мастер не ожидал такого результата и насторожился. Излишней покорности, готовности угодить он не доверял.

— Так уж и наголо?

— Остригусь, — твёрдо повторил парень.

— Ладно. Обрежь покороче, и только. Я безволосых не люблю: сам лысый… А как же ты на заводе-то бывал?

— С экскурсией на станкостроительный ходил. В детдоме.

— И кузнечный цех видел?

— Да. Там паровые молоты и пневматические. И пресс, давлением на сколько-то сот тонн — не помню…

— Ишь ты… — неопределённо произнёс Василий Васильевич. — Ну, садись… Профессия кузнеца, товарищи, сложная и ответственная. Кузнец должен… Впрочем, давайте сначала познакомимся… Та-ак… Ну, по порядку: Афанасьев Андрей — это кто?

Вскочил высокий, тонкий юноша. Туго перетянутый в поясе, он стройно выпрямился, вскинул белокурую голову и ответил:

— Здесь.

— Сын военного? — спросил Василий Васильевич.

— Да, отец — капитан запаса. Сейчас работает на заводе.

— Ну, хорошо. Садись. А сосед?

Нехотя и неуклюже встал пухлый, толстогубый парнишка. Поморгал сонными глазами, словно вспоминая свою, фамилию:

— Шмаков.

Василий Васильевич отыскал его в списке:

— Как зовут?

— Витька.

— Ваньки, Митьки да Витьки на барахолке отираются, — сказал мастер недовольным тоном.

— Ну, Виталий.

— То-то же! Именно, Виталий. Садись… А кто это тут по списку?.. — Василий Васильевич дальнозорко щурился, отводил список подальше от глаз, но никак не мог разобрать. — Кап… Кап… Кап…

Все засмеялись. Сидящий впереди Шуры широкоплечий здоровяк заёрзал. Шея покраснела, он покрутил головой, опустил её и пробубнил:

— Мабуть, Капля?

— Встань, встань, — шёпотом подсказала Шура.

— А что вставать? Меня не выкликали.

По рядам снова пробежал смешок. Василий Васильевич шевельнул бровями, посмотрел с укором и покладисто сказал:

— Хорошая фамилия — Капля. Я ее первой и запомню. Звать-то как? Николай? Микола, значит? Ну-ка, покажись. Богатырь. Вот это кузнец!.. Садись… Многие думают, что теперь, когда в цехах пневматические молоты да манипуляторы, кузнец только кнопки нажимает? Нет! Сила у кузнеца все равно должна быть. Спортом, я надеюсь, все занимаетесь?

Ребята оживились. Умел Василий Васильевич завоёвывать сердца.

По рядам, со стола на стол передавали большой расчерченный лист бумаги. Попал он и к Шуре. Это был запрос комсомольского бюро. В графах просили, назвав свою фамилию, проставить, каким спортом увлекаешься, в какой кружок хочешь записаться, где живёшь.

Шура написала: «лыжи», «драматический», «у бабушки». Потом подумала и вставила слово: «пока».