Принц для невесты

Эпилог

Катерина ожидала, что после ранения старшего брата Никита опять займёт его место на разнообразных мероприятиях. Но вместо этого они втроём с Олей фактически самоизолировались. Инге тоже не появлялась, днюя и ночуя в палате жениха. Муж работал много, но в своём кабинете, частенько запираясь с Феликсом. Там же проводил какие-то встречи. А на расспросы ответил так:

— Понимаешь, Змей, конечно, всех обманул. Сдал нам и молодых обращённых, и сеть кандидатов. В том числе и тех, кто не успел получить посвящения двадцать лет назад — их ведь этим можно шантажировать, поэтому они хоть и не добровольные, но помощники. Наверняка дописал народу побольше, пусть распыляют силы с проверкой. Создал ощущение, что мы впятером можем укрыться в единственном нужном ему месте. Но и у руководства силовых ведомств тоже рыльце в пушку. Одни наворочали дел по халатности, другие закрывали глаза на возможные нестыковки и недочёты сознательно. Дед Матиуса за полгода очень серьёзно укрепил свои позиции… как ему кажется.

— Только кажется?

— Да, — отрезал Никита. — Матиус не получил бы Сапфировый венец ни при каких обстоятельствах, даже если бы мы все погибли. Учти, что кроме Торгового совета есть ещё и Расклад, Лига, Торговая инквизиция. И ещё раз повторять ошибку — когда они не поддержали Владыку в борьбе против пэров и повторной женитьбы — так вот, снова оставаться в стороне они не намерены. И прекрасно понимают, что правление Матиуса, точнее он как ширма для амбиций деда, закончится катастрофой. Но это для немногих избранных, вроде Гармана или Максимилиана Бэрбоуна. Для остальных Эйнар чуть ли не при смерти, мы в опале, Раймар далеко. Зашевелились, мерзавцы, — он скривился. — Пока у нас Великий Друид как повод вычистить силовые структуры, а также полностью обновить ряд должностей в службах дворца. Заодно дед Матиуса активно с помощью Владыки давит всех конкурентов. Тот же Рубиус, под угрозой обвинений в заговоре, уже сложил полномочия пэра. Скоро за ним последует ещё несколько человек, причём одни в отставку, а другие в тюрьму.

— Сами виноваты, — поморщилась Катерина, вспомнив сариссу и запись, которую показывал Ингитоур. — А потом? Когда останется только одна партия?

— Ангелина была очень амбициозна и прекрасная актриса, многих обвела вокруг пальца. С самого начала рассчитывала на Матиуса: стать его женой, посадить на трон и править из-за спины. На этом сошлась с его дедом, приручила Эльжбету. Вызнала про Змеев, не просто их отыскала, а рассказала про новый способ обнаружения. Взамен от всех благодарных сторон получила сотрудничество и поддержку. Дед Матиуса… он знал про Змеев, но его такой вариант более чем устраивал — он как бы дела с ними не имеет и вроде бы ни при чём. Вдобавок он был уверен, что Ангелину либо сами Змеи устранят, либо он поспособствует, а на Змеев спишет. Ангелина, конечно, как она думала, обезопасилась и на такой вариант, пыталась набирать компромат… Замахнулась не на свои возможности, дворцовые акулы её бы сожрали без соли. Зато в руках Владыки хватит косвенных доказательств: Змей боятся так, что разбираться никто не станет. После праздника Книги миров старику предъявят ультиматум. Или он своими руками помогает расправляться уже со своими сторонниками, или его ждёт публичный суд за пособничество Ордену Змей.

— Твой отец очень на него зол, — подытожила Катерина. — Сдать и обмануть всех своих сторонников — политическая смерть, для подобных людей это хуже любой казни.

— Есть за что, согласись? Зато теперь получится расплатиться по счетам. И почти уверен, что дед Матиуса предпочтёт пусть оплёванным, но жить. Ещё вопросы будут?

Вопросы были, но задавать их Катерина не захотела. Целиком сосредоточилась на обучении Оли: язык и основы этикета — если не закрепить практикой, магически вложенные знания очень быстро из памяти выветриваются. Попутно общалась со своей книгой Раскладов.

Артефакт оказался с характером, причём продемонстрировал это с самого начала, когда на второй день их «самоареста» небольшой томик в кожаной обложке, наконец, принесли в апартаменты Катерины. В прошлый раз книжка так и осталась книжкой, но стоило взять её в руки теперь, как на обложке проявилось лицо, зато раскрыть и полистать никак.

— Вот она, нашлась пропажа, — голос оказался высоким, мелодичным и откровенно раздражённым. — В следующий раз увидишь такой уникальный артефакт, как я — сразу прячешь от всех.

— А лучше зовёшь специалиста и отдаёшь ему, если не знаешь что такое, — отрезала Катерина: она не собиралась позволять командовать собственной Книге, которая вообще-то должна её слушаться и помогать. — И запомни, повторять не буду. Начнёшь хамить — отправишься в стол. А всё, что нужно, спрошу у мужа.

Книга молча вращала глазами и корчила гримасы, показывая, насколько она недовольна. И тут заметила развалившегося на соседнем кресле Феликса.

— Ты, блохастая морда! Опять мне жизнь портишь!

— Ба, да вы, оказывается, знакомы, — голос Катерины теперь не обещал ничего хорошего уже Чеширу. — Скажи ещё знал, что Бэрбоуны тут не при чём.

— Знал бы — сразу сказал, — буркнул Феликс. — Ну да, это я познакомил Руслана и Стефана. Откуда бы иначе у такого законопослушного парня связи в криминальном мире? А Руслану и правда было очень надо, Алисе нечего было делать во дворце. Признаюсь, — он улыбнулся в любимой манере: улыбка залезает на уши, — с побегом я тоже помогал. Но потом я до разговора с Максимилианом понятия не имел, где они осели. И вообще, книжка, а книжка, ты про свои, — он сделал ударение, — обязанности не забыла? В общем, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом и начинай.

— бодро начала книга.

— Вы что оба сговорились мне при знакомстве Пушкина читать? — оторопела Катерина.

— Вот от неё в своё время набрался, — развёл лапами Чешир.

— О, ты знаешь Пушкина? — восторженно-уважительно воскликнул артефакт. — К кому я попала… Какая прелесть! В общем слушай.

Прочитать внутри себя книга так ничего и не дала, а рассказ вышел на удивление короткий. Да, действительно, каждый человек получает ту карту, которая лучше всего отражает его суть и характер. Карты же и Расклад они, потому что когда «группа поддержки» идёт с Привратником в Междумирье, то кто именно пройдёт и в каком порядке — от воли людей зависит относительно. Словно сама Вселенная гадает картами пасьянс, а уж, глядя на него, можно понять, какое нынче «настроение» у мироздания. Дальше Катерина затребовала подробностей… но книга упёрлась: сначала сама один раз сходишь, а потом дообъясню остальное. А что тебе делать, мол, разберёшься сама: базовые знания, необходимые свите Привратника, уже заложены в подсознание во время ритуала Ключа. И не помогали ни угрозы, ни уговоры. Книга травила байки и истории, сошлась на этом с Олиным джинном и заодно помирилась с Феликсом, но на вопросы про Расклад и Междумирье отмалчивалась, притворялась глухой или играла в дурочку.

Пришлось идти к Никите, но и он неожиданно книгу поддержал.

— Понимаешь, отчасти она права, каждый видит Междумирье по-своему. Там ведь мы не совсем реальны, в пограничном состоянии материи, пространства и времени. И у каждого свои образы, в которые разум переводит этот нематериальный поток информации. Один заблудившихся бабочек по лесу ищет, второй метлой рыбок гоняет. Но главное, Книга Раскладов — это прибор, лишённый настоящей интуиции, однако способный гораздо тоньше улавливать определённые колебания. И если она считает, что ты можешь в этот раз стать Ликом Фортуны — лучше ей поверить.

— Ещё и… чем?

— Ты же знаешь: через Дверь проходят не все. Но если новая Карта, которая первый раз идёт на ту сторону, сумеет перешагнуть порог, а ещё лучше сумеет хоть что-то сделать, то удача на нашей стороне. А если нет…

— То надо её пнуть, чтобы она повернулась к нам лицом, — пошутила Катерина.

— Как можно, Ваше Высочество, что за выражений Вы набрались на Закрытом Листе, — и чмокнул жену в ухо.

— Сам такой, со стороны бы себя послушал, — и оба рассмеялись.

Дня Книги Миров Катерина ждала с опаской. Вспоминался праздник Выбора, и как она изображала там главный экспонат. А здесь за Владыкой, который зажигает благой огонь в чаше стадиона, толкает речи и прочая-прочая, рекомендуется следовать кому-то из детей, символизируя непрерывность поколений. И улыбаться, улыбаться, улыбаться… К счастью за день до начала мероприятий Никита её успокоил.

— Всё в порядке, не переживай. Решено, что за отцом будет ходить Инге, как бы показывая, что Эйнар никуда не делся и остаётся главным наследником. А рядом с ней — Матиус, попутно ни у кого не возникнет вопросов, куда делась Ангелина.

Мысленно Катерина добавила, что это заодно подогреет надежды тех, кто считает младшего принца без пяти минут наследником, а то и Владыкой, но из вежливости вслух говорить не стала.

— Мы всё равно обязаны быть, но будем присутствовать невидимо.

— В смысле?

— Понимаешь, на самом деле традиция уходит ещё на Терцию. Первоначально это был религиозный праздник, отмечавший день, когда вся планета стала христианской. Отсюда вся семья Владыки обязана присутствовать. Постепенно праздник стал чисто светским с остатками религиозного антуража, а потом под него удачно пришёлся День Книги миров. Но традиция, что на мероприятие идёт вся семья Владыки — осталась. Сейчас поступают проще. Рядом с Центральным столичным стадионом есть место, принадлежащее нашей семье. Формально эта территория тоже относится к Центральному стадиону. Я, ты и Оля будем ждать в уютной комнатке, смотреть на всё по телевизору. Заодно приедет дядя Марк, вот и познакомлю.

— А меня не берёте, — с показательной грустью сказал Феликс.

— А у тебя почётное место рядом с Владыкой как официального представителя Чеширов, — съязвил Никита. — Иной, чтобы оказаться на твоём месте, отдал бы правую лапу.

— Вот пусть и отдаёт, — мрачно ответил Феликс.

Катерина шутить не стала, ей Феликса наоборот стало жалко.

«Комната» оказалось на самом деле средних размеров залом, где две стены занимали экраны от пола до потолка, третью барная стойка. Для сиденья предназначались три дивана и несколько кресел, а если хочешь — можно вести беседу, уютно расположившись вокруг небольшого стола в центре. Дяди Марка пока не было. Зато в одном из кресел обнаружилась Инге в парадном официальном платье. Оля тут же, как её учили, поздоровалась: строго по этикету. Бросила осторожный взгляд на наставницу, увидела одобрение и смущённо зарделась.

— Катеринушка, ты чего с ребёнком сделала? — поперхнулась Инге. — Оля, в следующий раз…

— В следующий раз, когда ты к ней просто так заглянешь в гости — и будет по простому, — отрезала Катерина. — А сегодня у нас официальное мероприятие. Пусть привыкает, раз уж стала настоящей принцессой.

— Я прямо готова озвучить её мысли, — расхохоталась Инге. — «Сбылась мечта на мою голову». Ты прямо как Яна Алексеевна, не зря вы так сошлись.

— Ой, а Вы бабушку видели? — весь этикет у Оли от этой новости сразу улетучился из головы.

— Видела, она у нас единственная, кто Эйнара в состоянии заставить слушаться врачей, — мечтательно ответила Инге. — А то он, как немного пришёл в себя, так сразу потребовал сводку новостей и провести рабочий терминал в палату. И тут твоя бабушка. И ведь даже не ругалась, но уже минут через десять Эйнар у нас как нашкодивший котёнок носом в пол и виноват со всех сторон. И врачей не ценит, и не замечает, как они вокруг него стараются, и себе навредить хочет, только о себе и думает… Видели бы вы, как потом главврач упрашивал твою бабушку задержаться ещё хотя бы на неделю, пока он хоть немного не поставит Эйнара на ноги. В общем уговорил. Так что оба приедут дней через шесть, не раньше. И вообще, я тут так вас ждала, а вы слишком долго ехали. У меня, — она тяжко вздохнула, — время вышло. Я прибежала на заклание журналистам. В общем, завидую вам чёрной завистью, привет дяде Марку.

— И кто поминает моё имя всуе?

Дядя Марк оказался здоровяком, на голову выше Никиты и богатырской стати. Фамильные черты — округлое лицо и курносый нос — смотрелись на нём как-то по-богатырски. Заметив удивлённый взгляд, он — явно не в первый раз и привычно — пояснил:

— А чего хотите? Техники в заповеднике по минимуму, так что будь ты хоть трижды директор и неважно, сколько Его Высочество — а инструмент в руки. Пришлось наращивать мускулатуру. Инге, беги, давай, иначе опоздаешь. А вы давайте, рассказывайте…

— Только не надо мне говорить, что я вырос и жениться успел, — застонал Никита.

Дядя Марк заливисто расхохотался:

— Договорились. Но тогда никого этикета. Потом… как тебя зовут?

— Оля.

— Вот, потом Олю дрессировать будете. А я к вам на один раз и, следовательно, — он шутливо погрозил пальцем, — неофициально, — и направился к барной стойке.

Никита прижал палец к губам, показывая, чтобы не мешали. А дядя Марк уже, словно пианист, играл пальцами по клавиатуре синтезатора. Катерина заворожено смотрела, как рождается под пальцами беззвучная мелодия будущего вкуса: «музыкант» не просто задавал параметры напитка по заранее вложенному рецепту, а импровизировал, на экране мелькал ворох каких-то символов. Когда всё погасло, на стойке высились четыре стакана, закрученных наподобие рога и наполненных до краёв трёхцветной жидкостью.

— Какая прелесть! — восхитился Никита.

— Ты ещё не пробовал, — поддел его дядя.

— А когда у тебя получалось что-то плохое? И ни разу ведь не повторился.

— Ну… тут повториться сложно, продукты-то сплошь натуральные, а не синтетика по нормам и стандартам, — он поднёс напиток к губам. — Неплохо. Если что — безалкогольное, ребёнку можно.

Катерина взяла свой бокал и пригубила. Вкус получился и в самом деле необычный. Вроде яблок с перцем или солёной пастилы с мёдом — зазывно-горьковатый и нежно-освежающий, ароматный. А дядя Марк уже снова начал расспросы. Потом принялся рассказывать сам, опять спрашивал. В итоге на церемонию все смотрели краем глаза, а время пролетело незаметно. И что всё закончилось, Катерина сообразила, когда на экране показали начавшийся концерт, а в зал вошли Владыка, Инге и Матиус.

— Ну здравствуйте, — дядя Марк сразу поднялся навстречу, обнял брата и племянника. — Передохнёте? — и сунул всем троим по бокалу. — Сразу скажу, не читал я сводку, не успел. Судя по маркировке, там всё равно ничего важного и срочного, я прав?

— Прав, это, в принципе, уже наше дело, — дядя Марк кивнул: понятно, Расклад и стабильность Сшивки. Владыка же разом заглотнул половину содержимого бокала. — Змеи всё-таки умудрились нам подложить пакость даже после смерти. Великий Магистр, оказывается, работал в системе Стабильности, предложил ряд остроумных решений по новой конфигурации… все с двойным дном. Закладки обезвредили, но успели далеко не всё.

— Я готов, — тут же встрепенулся Матиус.

Отец и дядя посмотрели на него с интересом, затем Владыка поинтересовался:

— К чему готов?

— К испытанию, чтобы тоже стать твоим наследником.

— А ты считаешь, что будет испытание? — Владыка пристально посмотрел на сына, и тот смутился. — Ты сказал, что готов. Ты уверен, что справишься с делом, которое мне предстоит, лучше брата?

— Да! — в сторону Никиты полетел высокомерный взгляд.

— Ну что же, ты готов со мной пойти? Со всей ответственностью? Больше ничего не хочешь спросить или попросить?

— Да, готов! Я твой сын, и потому справлюсь с любым делом!

— Считай, что своё испытание ты только что провалил. Ты принял на себя ответственность за результат не поинтересовавшись, что тебе предстоит, не оценив рисков, трудностей и своих возможностей, отказавшись от помощи. Поэтому сейчас ты отправляешься домой.

И тут у Матиуса началась самая настоящая безобразная истерика. Он ругался, рыдал и визжал, что его не любят, не ценят, лишь используют, как та же Ангелина. Один лишь дед ведёт себя с ним как подобает его рангу сына и наследника Владыки. Остановил всё дядя Марк. Недолго думая, он отвесил племяннику здоровенную оплеуху, после которой под глазом у парня начал наливаться синяк.

— Прекратил. Мужик ты или тряпка? В общем так. Я его забираю с собой, и выезжаем мы немедленно. Поработает у меня лесничим пару лет, сделаю из него человека. А с тобой, — дядя Марк бросил на брата суровый взгляд. — С тобой мы отдельно поговорим насчёт воспитания детей. И насчёт остального. Скорее бы Ира приехала и тебе вправила мозги.

Владыка втянул голову в плечи и отвёл глаза. Катерина же подумала, что теперь понимает слова Никиты: дядя у него очень хороший человек и его все любят, но к дворцовой жизни он не приспособлен. Пусть в кругу семьи, но отчитать самого Владыку!

Спрятанный где-то в глубине дворцового комплекса зал, из которого будет открыта дорога в Междумирье, был огромен, по полу до пояса стелился полупрозрачный светящийся голубоватый туман, делая рунную мозаику пола и стены зыбкими, нереальными. Карты стояли рассеянной группой, но чуть в стороне от Привратника — сегодня им был Никита.

Вот зал стал ни квадратным, ни круглым, а неровным и зыбким, словно растёкшаяся по стеклу гигантская капля воды. Голубой туман струился и дышал как живой, поднимался и опускался волнами, то сгущался, то снова таял в воздухе, и от этого казалось, что стены дышат. Пол теперь чуть подрагивал, и дрожь эта вызывала на его поверхности мелкие барашки волн, как будто лёгкий ветерок проносился над чёрным зеркалом озера. Он и впрямь теперь походил на озеро с пологими неровными берегами, прозрачное по краям и матово-чёрное в глубине, где даже хороший пловец не достанет дна. Катерина невольно поёжилась, словно ей сейчас предстояло нырнуть в его ледяную воду с ключами и омутами.

Туман тем временем поднялся выше головы и раздался голос Никиты:

— Идёмте!

Куда идти, Катерина спросить не успела. Зал окончательно пропал, все оказались в полумраке бесконечности, где под ногами мерцало звёздами чёрное ночное небо, а потолок радовал глаз лазурью и курчавыми облачками полудня. Никита стоял в ослепительно белой хламиде между двух пышущих жаром костров. Рокочущее пламя выгнулось к девушке, упало ей под ноги багряными, красными и жёлтыми языками, сплелось в дорожку. Катерина сделала по ней один шаг, потом другой — окружающее пространство быстро менялось, с каждым мгновением постепенно блёкли цвета, ярко горела лишь тропа под ногами. Не понять, в какой момент небо исчезло, и девушку окружила бархатная темнота, полная звёзд. Точек вокруг было так много, что они вполне заменили и солнце, и луну. Словно наступили белые ночи… если, конечно, отыщется другое такое место, где звёзды будут светить не только с неба, но и под ногами. Светлячки под подошвами собрались в молочную полосу новой дороги, от которой в разные стороны побежали тропинки всех цветов и оттенков. Шагнёшь вперёд — за спиной дорожка исчезнет, а под ногами развернётся новая тропинка-перекрёсток. Одна тропка звала так ярко и привлекательно, что девушка не выдержала и спрыгнула на неё.

И тут же Катерина оказалась на одной из клеток шахматной доски, которая не имела конца и тянулась до самого горизонта. Соседние клетки пустовали, дальние заполняли полупрозрачные фигуры Карт: те, кто прошёл, сегодня стояли широким кругом. В центре уходила ввысь невероятно красивая и сложная конструкция-дерево из разноцветных, исписанных символами неизвестного языка, книжных страничек, которые золотыми нитями были привязаны друг к другу и к золотым ветвям. На пару минут Катерина застыла, заворожённая зрелищем. Потом догадалась: три закрученных спиралью друг вокруг друга ствола в центре — это Основы, а ветви на самом деле плотно сплетённые линии магистральных связей. И стоило так подумать, как зрение словно подстроило резкость, чтобы девушка заметила: и в самом деле, каждая ветка состоит из множества золотых ниточек.

Какое-то время Катерина понаблюдала, как её товарищи подтягивают нитки, некоторые из них приходится чистить от грязно-серого налёта. Затем девушка рискнула попробовать сама, стараясь как можно точнее повторять действия остальных. Первый раз получилось не очень хорошо, счищая грязь с нитки, Катерина её ослабила — и пришлось подтягивать. Ведь чем длиннее нитка, как она уже догадалась, тем сложнее пройти барьер между Листами. Но и слишком близко подтягивать нельзя, миры столкнуться, и случится катастрофа.

Второй раз получилось намного легче, а дальше Катерина играючи принялась исправлять связки одну за другой. Ей даже понравилось. И в какой-то момент, раз уж она тут, захотелось отыскать Закрытый Лист, куда они провалились. Нашёлся он почти сразу: два листика, прикреплённые к остальной Книге миров чёрными нитями. Между собой их связывала тусклая золотая нить, да от одного из Листов внутрь «ветки» к Основе уходила покрытая липкой грязью нитка. «Непорядок!» И Катерина принялась тщательно всё оттирать. Получалось не очень хорошо, словно песком драишь жирный котелок. Но девушка старалась, и наконец все нитки сначала посветлели, а дальше зазолотились. Катерина же поняла, что жутко устала. Толку от неё в подобном состоянии, когда руки-ноги налились свинцом, никакого. Да и Карт над Книгой трудилось уже едва ли половина… И тут же под ногами услужливо развернулась дорожка, которая привела сначала на звёздную тропу, потом обратно домой.

Туман уже исчез, остальные тоже были на месте: видимо, кто бы и когда ни ушёл, вернулись все одновременно. И тут же все начали громко аплодировать, поздравляя Катерину. Никита же её крепко обнял и сказал:

— Ты у меня просто чудо. Давно такого не случалось, чтобы удавалось снять границу с Закрытого Листа.

— Просто мне очень хотелось, чтобы Оля и Яна Алексеевна смогли, когда захотят, навестить свой дом. А Междумирье со мной согласилось.

— Почему бы и нет? — к ним подошёл Ингитоур. — В конце концов, даже Вселенная любит, когда её о чем-то вежливо просят, и просят не для себя. Ну что, Ваше Высочество? Долгий путь от нашей с вами первой встречи в Саду непостоянства и до самого Порога закончился? И я рад, что вы прошли его до конца.

Катерина как могла крепко обняла мужа и, не задумываясь, ответила:

— Только первая дорога. И не закончилась, это всего лишь очередной перекрёсток. За которым будут ещё и ещё. Раз уж Никита у меня Путник, а я его Возлюбленная, без перекрёстков и дорог нам не обойтись.

Муж не стал ничего отвечать, а крепко девушку поцеловал.