Притяжение души

Глава. Признание.

- Матео? – Меня ведёт из стороны в сторону. Я захожу в квартиру Матео, чувствуя себя шлюхой. Раньше я никогда не была у Алвареса, он особо и не приглашал меня в гости, но сейчас нам нужно было срочно поговорить.

Я знала подъезд и дом, где живёт Матео, спросила внизу консьержа номер квартиры и поднялась. Дверь оказалась не запертой, я толкнула её и вошла внутрь. Алварес не отвечает на звонки.

Квартира Матео пуста, тут ничего нет кроме десятка коробок. Даже мебели нет, как будто тут никто не живёт. Неужели Демид успел добраться до него так быстро?

По коже пробегает жгучий холод, я погубила Алвареса.

На моё признание Демид отреагировал странно, протянул руку и попросил спуститься с кровати, снова повторил, что хочет поговорить со мной, обещал показать нечто важное. Его ледяное и не пробиваемое спокойствие пугало меня, не мог он так спокойно реагировать, а значит успел что-то сделать Матео.

Я приняла руку Демида, а потом всё произошло как в тумане. Оттолкнула его и побежала снова прочь от него босиком, вырываясь на лестницу и сбегая вниз. У самого выхода из гостиницы я поймала такси и сразу же назвала адрес Алвареса, моля Бога, что успею сюда быстрее Демида. Нужно было предупредить Матео, помочь ему спрятаться.

Верить, что он сможет сам противостоять Демиду, глупо.

- Матео? – снова зову его и замираю, замечая за коробками приоткрытую дверь. Ступни горели, я не привыкла ходить босиком и содрала кожу асфальтом, ранки болезненно жгли, но я заставляла себя двигаться. – Матео, ты тут?

Замечаю приглушенный свет в конце квартиры, иду в маленькую комнату, напоминающую отдаленно кабинет – лабораторию. Весьма необычное помещение. На массивном столе стоит холодильная камера, полностью стеклянная. То, что это холодильник, я догадываюсь из-за цифр с температурой в углу, знакомому урчанию и небольшому образованию льда на дне камеры.

Передо мной оказывается лицо Матео. Вскрикиваю, пугаясь не на шутку, что Демид содрал с Алвареса лицо, но потом до меня доходит – это резиновое лицо. Очень реалистичная маска, выдаёт лишь отсутствие глазниц в прорезях для глаз.

Маска лица Матео. Что это значит? Маска для розыгрыша? Ничего не понимаю.

Рядом с камерой лежит упаковка линз, парик и пачка документов на имя Матео Алвареса.

За спиной раздаются шаги, мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за моей спиной. Силы покидают тело, требующего объяснений. Опираюсь о стол.

- Всё это время… - Не могу сформулировать мысль, мне трудно говорить.

- Я играл роль Матео. – Жестоко подтверждает Демид, прислоняясь к косяку двери. – Спектакль затянулся. Сначала я хотел просто присмотреть за тобой, пока ты наслаждаешься самостоятельной жизнью, а потом всё сорвалось... Я всегда хотел тебя слишком сильно, Ника. Не мог противостоять влечению и логике.

Какой же он сукин сын. Снова играл с моими чувствами, делая из меня дуру.

Демид оттолкнулся от косяка, заходя в комнату.

— Именно это я и хотел тебе сказать и показать. – Демид пытается обнять меня, но я уворачиваюсь. Не хочу, чтобы он трогал меня.

- Убери… от меня… свои руки! – Во мне просыпается истеричка.

- Ты отрицаешь очевидное, Ника. Ты моя. Душоq. Телом. Сознанием. Я могу поменять внешность, голос, манеру поведения, но ты из тысячи мужчин всё равно будешь выбирать меня. Снова и снова. Это притяжение души. Ты моя. Была. Есть и Будешь. Это любовь.

- Херня это всё. – Срываюсь на крик.

- Ника… я – Демид вздыхает и помещает в рот маленький камушек, после чего начинает говорить голосом Матео. – Не выпускал тебя ни на день с момента твоего прибытия в Испанию. Я следовал за тобой по пятам каждый день с момента твоего отъезда. Я был рядом и ждал, когда гнев поутихнет в тебе. Искал нужные слова, чтобы подобраться. Именно это я и хотел сказать тебе в гостинице.

Что?

- Ты арендуешь у меня дом. – Продолжает спокойно пояснять он. – На моей площади ты открыла бар, мои люди сделали тебе ремонт и моих же людей я устроил к тебе, чтобы они приглядывали за твоей безопасностью. Фидель – молодец, но он один мало что может против таких людей как Эррера.

Снова вся моя жизнь - иллюзия. Это ни я сделала всё сама, это Демид.

- Я тебя…

- Любишь, знаю, малыш. – Демид берёт моё лицо в свои ладони, вжимая в стену. – Посмотри на меня, пожалуйста. Я тоже тебя очень люблю. Ещё в Москве я хотел сказать тебе это и попросить прощения. Нам действительно нужно серьёзно поговорить, перестать лгать друг другу, бегать, просто сесть и поговорить.

Теперь я уже сама опираюсь о его руки, чтобы не упасть. Голова кружится, и я начинаю терять сознание. Чувствуя моё состояние, Демид прижимает меня к себе крепче, не позволяя упасть.

- Иди сюда… - Он обхватывает меня за талию, целует в губы и затем поднимает на руки. Цепляюсь пальцами за мощную шею, утыкаюсь носом в мужское плечо, чувствуя себя слабой как никогда. Как я могла не узнать в Матео Демида? Видела же поразительное сходство, но списывала всё на эмоциональную нестабильность, не вслушивалась даже в то, что он говорил. А ведь каждое слово Матео было сказано Демидом, адресовано мне.

Демид усаживает меня в машину на переднее сиденье, он приехал сюда на модном Порше с откидным верхом, я его видела пару раз недалеко от бара, но даже не могла подумать, что полицейский Алварес приезжает в бар на такой дорогой машине.

Какая же я слепая дура.

Брюнет садится за руль, заводит машину и трогает с места.

- Предупреди Фиделя, что сегодня не приедешь ночевать. Отвезу тебя в гостиницу, поговорим там.

- Я хочу поговорить на своей территории. Так мне будет спокойнее. – Собираю пальцами юбку сарафана, не надеюсь даже, что он пойдёт не навстречу. Демид привык делать всё по-своему. Но он в ответ согласно кивает.

- Бар или дом?

- Дом. – В баре в это время было много гостей, а нам нужно было поговорить тет-а-тет.

ХХХ

Демид относит меня сразу в ванную на втором этаже, прекрасно ориентируясь в доме. Не удивительно, это же его дом. Осведомлённость Демида вызывает спазмы тошноты, я так долго бегала от него, мучилась, а он был всегда рядом и прекрасно знал, что со мной происходит и позволял страдать.

Брюнет усадил меня на край ванной и быстро помыл начисто перепачканные и окровавленные ступни ног. Демид делал всё бережно и забавно дул на царапинки, когда я морщилась, несколько раз поцеловал ступни, вызывая прилив нежности в глубине души.

- Болит?

- Терпимо. – Из ванны я уже выбираюсь самостоятельно, с удовольствием обуваюсь в мягкие тапочки, принесённый Дэмом. Брюнет окутал меня заботой, это было очень мило, и мне хотелось сделать что-нибудь в ответ. – Сделать кофе?

- Можно и кофе. – Соглашает Демид, и я слышу радость в его голосе.

Мы спускаемся в столовую, и я размещаю турку с кофе на плите. Последнее время я полюбила свежесваренное по-турецки кофе. Попробовала в одном из кафе и теперь постоянно баловалась им.

Демид сел за стол, не дожидаясь приглашения, и наблюдал за мной с интересом. Было жутко неудобно делать что-то в его присутствии, у меня дрожали руки, элементарные вещи давались с трудом. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы разлить кофе по чашкам и не залить им стол.

- И о чём ты хотел поговорить? – Ставлю кофе перед Брюнетом, пытаясь поверить, что происходящее реально и я только что сварила Демиду Гроссерия кофе. И ему для этого даже не пришлось приставлять к виску дуло пистолета.

- Я так и не успел сказать тебе главное в наш последний день в Москве. – Говорит Демид, проводя рукой по коротким волосам по привычке. Он подстригся, видимо, чтобы было удобнее носить парик. – Что люблю тебя.

Дёргаюсь. Не привычно слышать нечто такое от него. Демид не лжец, но не могу поверить на слово, кажется, что он обманывает меня, желая поквитаться.

- Уже тогда я хотел попросить прощения, сказать, что сильно виноват и заслуживаю любого наказания. – Грустная улыбка Демида вызвала першение в горле. – Но ты подобрала его уже для меня.

Демид тянется ко мне и ласково проводит рукой по щеке, от шока приоткрываю рот.

- Неужели ты действительно думала, что можешь сбежать, улететь и спрятаться? Я позволил тебе улететь, потому что не хотел больше применять силу. – Губы нашли мой висок. – Хотел, чтобы ты вернулась ко мне сама. Хотел завоевать твоё доверие.

- Странные способы… - бормочу оторопело.

- Какие есть. – Соглашается он.

Демид рассказал мне правду. Впервые в нашей жизни он сел и рассказал мне всё от начала до конца. От знакомства с Изи до нашей встречи, все свои чувства и мысли, разговор с отцом и как он осмысливал всё, что произошло.

Его рассказ занял не меньше часа, но для меня время пролетело незаметно. Слушала его внимательно, пропуская всё через себя. Я не стала злиться на него меньше, но слова и поступки Демида стали понятнее.

- Ты не отпустишь меня?

- Нет. Я знаю, что ты любишь меня тоже, просто злишься, поэтому не отпущу. Просто буду каждый день делать что-то, чтобы твоя злость стала меньше.

- Романтичное дерьмо, не подходящее тебе! – Фыркаю и отворачиваюсь. Но как же приятно слышать такое. Не могу заставить себя его оттолкнуть, если есть хотя бы маленький шанс, что это правда, я обязательно им воспользуюсь. - Было жестоко прикидываться другим человеком.

- Наверное. Извини. Мне нужен был способ присматривать за тобой. Пришлось применить определённые рабочие навыки, дальше всё вышло из-под контроля. Придётся смириться, я не могу держать себя в руках при тебе. И я искренне хотел тебе всё рассказать, ещё в ресторане, но ты убеждала меня, что тебе хорошо одной и что ты не хочешь ничего менять, поэтому я сдался и решил дать тебе время… потом увидел тебя на пляже и… снова всё полетело к чертям. После нашего секса в раздевалке я не знал, как снять маску и признаться.

- Я сжирала себя, чувствуя шлюхой… - Опускаю глаза, злости не было. Наоборот, я удивительно спокойно реагировала, испытывала даже облегчение. – Мне казалось, что я готова наброситься на первого встречного.

Демид улыбнулся, я видела такую улыбку у Матео, но у Демида не разу. За всё наше время он впервые так улыбался мне. Как на том свадебном фото.

- Ты ни раз «Матео» называла Демидом во время близости, поэтому я прощал тебе всё. – Демид снова примирительно коснулся руки. Он постоянно трогал меня, видимо ему было жизненно важно чувствовать близость. – Тем более, у меня никогда не было сомнений в тебе, твоя душа чувствовала намного больше, чем глаза.

Убираю руку и отодвигаюсь от Демида. Такая романтичность была ему не свойственна.

- Не привычно видеть тебя таким. Ты пугаешь меня. – Признаюсь ему. Взгляд Брюнета мрачнеет. – Мне всё равно кажется, что ты обманываешь, чтобы отомстить. Или решил залатать мною дыру от предательства твоей покойной жены.

- Я докажу, что это не так. Поверь мне, больше тебя своим поведением я наказал себя самого. – Трогаю руками горящее лицо. Всё реально?

- Ника! – ревёт Фидель, врываясь голосом в наше пространство и нарушая единение. Мы с Демидом вздрагиваем от неожиданности одновременно, испытывая разочарование. – Ты дома? Куда пропала? Я извёлся весь, ты должна была вернуться в бар полчаса назад.

Фидель заходит на кухню, видит меня и с облегчением выдыхает. Демида ему не видно из-за стены. Я так растеряна, что сижу на стуле и не могу бровью пошевелить.

- Фуф. Клянусь, я пересрал. Пытался лихорадочно понять, что могло случиться и кого из твоих мужиков в этом винить. – Я уже говорила, что наше с Фиделем общение стало совсем простым, но теперь, когда в нескольких сантиметрах от меня сидел Демид, это казалось неуместным, как будто я с другим мужчиной перешла какую-то черту. Даже покосилась на Демида, пытаясь оценить его реакцию.

Фидель подошёл ближе, он сначала заметил лишнюю чашку с кофе, а потом гостя.

Как в замедленной съемке я наблюдала как округляются от шока глаза Фиделя, как вытягивается лицо. Фидель ахренел при виде Демида.

- Привет, Фидель. – Демид откинулся поудобнее на стуле, наслаждаясь реакцией телохранителя. Если бы Демид не был всеми моими мужиками в одном лице, то я бы точно отхватила от слов Фиделя. – Как дела?

Фиделя парализовало, он замер, боясь пошевелиться, только глаза комично выпучил в мою сторону, спрашивая без слов «Это не глюк?» Сейчас горячий итальянец больше смахивал на комичного клоуна.

Хорошо его понимаю, у меня была такая же реакция на набережной.

- Выдыхай. Я здесь с миром. - Усмехается Дэм.

- Всё хорошо, Фидель, правда. – Судя по лицу итальянца он не верит ни единому слову. Напряжение не отпускает, Фидель напоминает искрящий провод. – Матео… это и есть Демид. Так что он в курсе всего.

Произнеся последнее, я опускаю глаза, чувствуя себя идиоткой в очередной раз. Судя по судорожному вздоху Фиделя он тоже не думал, что Демид Гроссерия – великий актер, по которому плачет Оскар. Ди Каприо отдаст свою статуэтку, если узнает какой трюк он провернул. Водил нас за нос полгода.

У Фиделя начинает комично дёргаться бровь, видимо напряжение достигает апогея.

- На самом деле я хотел поблагодарить тебя за верность Нике. – Демид поднялся на ноги и протянул Фиделю руку. – Когда она настаивала забрать тебя из Рима, я сомневался в её решении, но теперь не жалею. Ты порядочный человек, Фидель. Я очень благодарен тебе. Можешь обращаться ко мне по любому поводу.

Итальянец протянул руку в ответ осторожно, словно боясь, что Демид сломает её, когда их ладони соприкоснуться.

Фидель нерешительно кивает, у него не хватает смелости сказать «спасибо», и я прекрасно его понимаю. Демид умеет давить ментально. Вроде бы не делает ничего, а всё равно страшно.

- А теперь оставь нас, пожалуйста, с Николеттой, у нас накопилось много тем для разговора. – Мягкость голоса не обманывает ни меня ни Фиделя, это приказ. Телохранитель переводит на меня взгляд, ждёт моего решения. Отпускать Фиделя совсем не хочется, мне страшно, не хочу оставаться с Демидом наедине, но понимаю, что против Брюнета Фидель не сможет ничего сделать. Да и Демид, если бы собирался что-то сделать, но не привёз бы сюда. Поэтому киваю, стараясь выглядеть убедительно.

Фидель вздыхает, боится за меня. Демид правильно заметил, он предан мне, настоящий друг, и за этого я люблю его как брата.

- Скину тебе сейчас адрес гостиницы, можешь поехать туда, тебя разместят на самом высшем уровне. – Демид достаёт телефон из кармана и отправляет сообщение Фиделю. – Не переживай, обижать Николлету не буду.

Слова Брюнета совершенно не успокаивают. Наоборот. Звучит так, что точно будет.

С уходом Фиделя напряжение в доме нарастает. Странно находиться вместе в одной комнате, мы выпили кофе, Демид рассказал всё, но мне было невыносимо не ловко в его присутствии. Я постоянно обнимаю себя за плечи, пытаясь успокоить. Всё будет хорошо. Демид пришёл с добром.

- Вкусный кофе. – Решает нарушить молчание Брюнет спустя пятнадцать минут гробовой тишины. Демид как самый послушный мальчик выпел всё до дна, непроизвольно усмехаюсь. В любой другой день я бы съязвила по этому поводу, но сегодня нет ресурса ёрничать. – Может, выпьешь чего-нибудь покрепче, чтобы успокоиться?

Демид непринуждённо сидит за столом, а я стою у окна, пытаюсь не смотреть на него.

Внутри странный штиль, во мне нет негодования или злости, наоборот, я испытала облегчение. Всё стало на свои места.

- Не хочу. – Слишком поспешно отрезаю, на одном стакане я не остановлюсь, а если напьюсь - наделаю глупостей. – Просто пытаюсь понять тебя. В Москве ты с регулярной завидностью возил меня мордой по полу, напоминая о своей любви Изи, указывал на моё место… А теперь ты сидишь на моей кухне и рассуждаешь о великой любви. Вроде, говоришь правду, но я боюсь поверить. Понимаешь? Боюсь, что опять доверюсь, раскроюсь и ты снова разобьёшь мне сердце.

- Я думал ты смелая девочка. Не боишься рисковать. – Такой похвалой он меня не задобрит.

- Ты превратил меня в размазню.

- Глупости. – Он поднимается, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать «Не подходи». – Ты очень сильная и смелая, кто бы ещё решился отравить Демида Гроссерия? М?

- Только отчаявшаяся дура?

- Только Николетта Гроссерия. – Он становится за моей спиной, собирает волосы и убирает их на одну сторону, целует нежно шею. Тёплые губы щекочут кожу, Демид обнимает меня сзади, прижимает к себе. – Моя горячо любимая жена.

Сердце пускается в галоп, разрывая сознание. Рядом с Демидом у меня не получалось быть сильной и настойчивой, ему стоило проявить крупицу внимания, и я капитулировала.

Не отдаться ему прямо на кухне мне позволял страх.

- Поклянись, что не обманываешь. – Прошу его, запрокидывая голову и всматриваясь в глаза. Если он солжёт – я пойму.