Притяжение души

Глава. Изумруд.

Демид.

- Привет. – Изи вздрагивает, напоминая загнанную в угол дичь, услышав мой голос, подпрыгивает на месте и вскрикивая как чайка. Найти её было легко, узнав новую фамилию.

Всё-таки жизнь забавная штука, Ника с Изи просто одними тропами ходят.

Бывшая жена выглядит живее всех живых и прекраснее прежнего, хлопает длинными ресницами как ни в чём не бывало.

- Демид? – лицо Изи тут же меняется, становится плаксивым, напуганным, совсем не похожим на то, что было пять минут назад. Только теперь меня не подкупят невинные глазки, я прекрасно знаю, что скрывается за маской Изумруд. – Что ты тут делаешь?

- Забавно. У меня такой же вопрос. – Откидываюсь в бархатном кресле зелёного цвета. Определённо Изи помешана на этом цвете, весь дом пестрит зеленью.

Она переминается с ноги на ногу, пытается понять какую тактику поведения выбрать. Маленькая лживая дрянь загнанная в угол. Ахуеть. Я убивал себя два года по ней, искал смерти, виня себя в её смерти, сводил всю свою семью с ума, пока она загорала на Майорке.

Изи не особо скрывалась, разместилась в самом центре в шикарной квартире. И судя по интерьеру и вещам, она совершенно не бедствовала всё это время.

Она проводит испуганно руками по животу, поднимает голову наверх, пытаясь понять, в курсе я, что она тут не одна.

- Я попросил няню посидеть с девочкой, пока мы тут говорим. – Горечь разливается в животе, у меня совсем нет сомнений, что маленькая крошка в кроватке, та самая девочка, кого я видел на узи. И я даже не хочу сейчас думать, что эта женщина лишила меня возможности увидеть рождение моего ребёнка.

Сердце неприятно ноет в груди. А моя ли эта дочь?

У меня не было времени собрать информацию об Изи здесь, хотелось побыстрее посмотреть в глаза бесстыжей твари, что ни в чём не отказывала себе всё это время.

Изи заправляет непослушные пряди волос за уши, нервно проходит в гостиную, выпрямляясь как напряжённая струна. Дойдя до дивана, она практически падает на него, тяжело дыша и глядя на меня затравлено. Боится.

Правильно делает, что боится.

- Страшно? - Наклоняю голову чуть в бок, рассматривая жадно Изи.

Раньше глядя на неё, я умилялся миловидностью личика, трогательностью взгляда и женственностью. Считал Изумруд очень ранимой и хрупкой, наслаждался её красотой.

Теперь же я видел перед собой гениальную актрису, старательно вылепленную своим отцом. Кукла, созданная Омаровым. Сильная и хитрая Изи ловко подстраивалась под обстоятельства, изворачивалась как змея.

Красивая? Да. Но даже в подмётки не годится Николетте.

- Чего ты хочешь, Демид? – Видимо Изи решила снять маску, слепленную её отцом, и показать своё настоящее лицо.

- Кажется, ответ очевиден. Я хочу правду. – Для начала. – От начала и до конца.

Изи сглатывает, снова смотрит наверх, переживает за дочь. Дура, если думает, что я могу обидеть ребёнка.

- Как ты меня нашёл?

- Здесь вопросы задаю я. – Рявкаю, забывая, что на втором этаже спит маленькая девочка. Травмировать детскую психику совсем не хочется. – Ты сидишь здесь целая и невредимая, только потому что у тебя здесь дочь. Это единственное, что держит тебя на этом свете.

Она дёргается, нижняя губа начинает дрожать.

- Мне действительно страшно, но не за себя. – Отвечает Изи, сжимая ладони в кулаки. – Ты правильно заметил, у меня есть дочь, и я переживаю только за неё. Она самая ценное, что у меня есть.

Дочь. Дочь. В ушах начинает бить набат.

Я видел девочку. Маленькую копию Изи. Хорошенький невинный ребёнок…

Изи облизывает губы, смотрит на меня испытывающе. Она долго изучала мой характер, изучала целый предмет под названием «Демид Гроссерия». Посмотрим, как хорошо она выучила материалы.

- Я жду правду, Изумруд Омарова. – Она вздрагивает, нервно усмехается и собирается густые волосы в хвост.

- Рассказ будет длинным… - Шепчет нервно.

- А я никуда не тороплюсь…

- Дэм…

- Никогда не называй меня Дэмом. Для тебя я Демид Максимилианович. – Поднимаю палец, а затем сжимаю ладонь в кулак. – И моё терпение подходит к концу, Изумруд. Я жду увлекательную историю твоей сучьей жизни.

- Не смей так говорить со мной, Демид… Максимилианович. – Настоящая Изи клыкастая, рычит и кусается. Раньше она едва смела глаза отрывать от пола, мне приходилось заставлять её выровняться. Какая лицемерка. – Я тебе не твоя новая жена, с ней будешь так разговаривать.

Поджимаю губы и подаюсь немного в кресле вперёд. Эта женщина специально выводит меня из себя, хочет, чтобы я разозлился и сорвался. Если знает о Николетте, значит, следила за мной.

- Окей. Тогда я поднимусь сейчас и заберу у тебя девочку. Посмотрим, как ты запоёшь без неё через пару недель. – Изи бледнеет. Манипулировать ребёнком не хорошо, но и пытать её настроения у меня нет.

- Хорошо. Хочешь правду, значит, получишь её. – Глаза Изи увлажняются. И только Всевышний знает, искренне она плачет или снова играет. – Если ты здесь, значит, уже знаешь, что вынудило меня сбежать. У меня не было особо много вариантов, ухватилась за первую попавшуюся соломинку.

- Очень познавательно. – Ёрничаю зло. – Но хочу услышать всю историю целиком с момента, где твой отец решил вырастить подстилку для своего врага.

- Ты намеренно пытаешься укусить посильнее, но ничего у тебя не получится. Нет. Ты не заденешь меня, Демид, больнее, чем мне уже было – никогда не будет. – Она начинает театрально разводить руками и хвататься за грудь.

- Не нужно давить на жалость, Изумруд. Я даю тебе шанс самой рассказать свою версию событий. Такую правду, какой ты её видишь.

Внутри меня клокочет ярость, хочется свернуть шею мерзкой сучке, что обманывала меня день днём. Больше всего на свете я ненавижу ложь, готов простить многое, но не лицемерие и не обман. И здесь я, чтобы собрать уже кубик-рубик и покончить со всем этим.

- Ладно… Разреши убедиться, что с Мадиной всё хорошо, и потом продолжим. – Не хотя киваю, предупреждая взглядом, что, если она попробует дёрнуться, разговор поменяет тон.

В груди начинает жечь. Мадина… Я выбрал для своей дочери другое имя, Изи лишила меня даже такой мелочи.

Она быстро поднимается наверх и спустя пять минут послушно спускается, успев скинуть туфли на высоких каблуках. Изи успела прийти в себя и теперь была не такая бледная, гордо держала голову и старалась не плакать.

- Мне было лет десять, когда папа позвал меня к себе и сказал, что выбрал для меня жениха. Как сейчас помню, я тогда так обрадовалась, у меня сердце на несколько секунд остановилось. Думала, что смогу вылететь из отцовской клетки и стать счастливой. Но потом отец уточнил, что мой жених – враг нашей семьи, заслуживающей смерти. Что я должна стать оружием справедливости. В десять лет ты воспринимаешь всё иначе, впитываешь каждое слово отца и проникаешься его речью. Я росла с этим осознанием. Поэтому для меня - Демид Гроссерия был всегда источником зла… Разреши мне не вдаваться в подробности моего обучения. Могу лишь поклясться, детства меня лишили. С десяти лет я занималась лишь изучением того, как соблазнить и понравиться одному мужчине, задача всей моей жизни была свести тебя с ума, заставить потерять контроль. Неприятно слышать? Поверь мне, неприятнее быть той, кому необходимо это всё делать.

Так получилось, что ты настойчиво не обращал на меня внимание, никогда не замечал, не горел желанием познакомиться. Я была пустым для тебя местом. Из-за этого отец срывался на мне, бил так, чтобы не оставалось синяков. Говорил, что я никчёмная и не способная даже ноги раздвинуть.

Аллах смилостивился надо мной, дал всё же шанс обратить на себя внимание. Каждое утро я каталась на лошади на рассвете, мне нравилось совершенствовать свои навыки езды, это немного расслабляло и позволяло собраться с мыслями.

В тот день мы действительно случайно встретились. Я увидела тебя издалека, и план пришёл сам по себе – пустила в галоп, Черныша, делая вид, что потеряла управление, хотя у меня всё было под контролем. Тогда я рисковала всем, ты должен был обратить на меня внимание. Иначе, отец бы убил меня как бесполезное вложение денег и времени.

И ты обратил. Заметил впервые.

Мне не было легко рядом с тобой, не думай. Целые тетради с конспектами о тебе, что ты любишь, что тебе нравится, не помогали. Ты постоянно вёл себя не предсказуемо, делал всё ровно наоборот предсказанием психологов.

Изи закрыла лицо руками, истерично рассмеялась.

Отвратительнее смерти любимого человека, лишь его предательство.

- И что дальше? Переходи к более интересной части, к той самой, где ты хотела отравить меня и сбежать, но что-то пошло не так.

Она убрала руки, и я вздрогнул. На меня смотрели огромные, полные ужаса глаза. Играла она убедительно.

- Дальше, отец начал давить на меня. Он был полон нетерпения, хотел, чтобы я поскорее отомстила за нашу семью. Но одно дело строить планы, а другое – их исполнять. Как я уже говорила, когда отец начал меня готовить, мне было десять и я воспринимала все его слова как истину, в восемнадцать глядя на тебя и на твою семью, я не понимала этой ненависти, не могла её прочувствовать. У меня не поднимались руки просто взять и убить тебя. И… я стала узнавать тебя, мы проводили много времени, ты был очень добр и нежен. Со мной впервые так хорошо обходились. Глупо и банально, но я влюбилась в тебя, Демид. Как в кино, прошла путь от ненависти до любви.

Из гортани вырвался смех.

- Если бы это была действительно правда, то мы бы не сидели здесь, ты бы всё рассказала мне и попросила о помощи.

- Да. Ты прав. И я хотела. Часто думала, как мне начать разговор. Если ты помнишь, я часто пыталась вывести тебя на разговор о своей семье, говорила о том, что отец сложный человек. Но я так боялась потерять тебя, что проглатывала все слова. Не могла заставить себя…

- Не зли меня, Изумруд, не зли. – Предупреждаю её. – Больше я не куплюсь на этот плаксивый голос и мольбу защитить. Хватит.

Она вздыхает.

- Поэтому я и боялась рассказать правду, надеялась, что отец смирится и успокоится, мы сможем просто жить дальше вдвоём, но он не унимался. Преследовал. Угрожал. Передавал ужасающие весточки. Когда я забеременела, мне стало ещё страшнее, тогда я стала бояться за дочь, переживала, что отец может навредить ей… - Изи скрещивает руки и откидывается на диване, по щекам начинают течь слёзы, она судорожно сглатывает их. – В меня всегда был влюблён Шамиль Мамедов, ты виделся с ним. Мы учились в одном классе, и его семья даже приходила свататься ко мне, но отец отказал им по понятным причинам. Когда мы случайно встретились на ужине в честь Нового года, я поняла, что это судьба. Я попросила помощи у Мамедова. Попросила его помочь мне спасти ребёнка от отца.

- Какую чушь ты несёшь. – Устало тру пульсирующие вески. – Ты прекрасно понимала, что лучше моей семьи никто не защитит ребёнка. Ты могла прийти и рассказать правду, я бы злился и крушил всё вокруг, но в итоге простил бы тебя! И Вы были бы в безопасности. Какой Мамедов? Ты вообще слышишь какой бред ты несёшь?

- Это абсолютная правда, Демид, ты можешь проверить каждое моё слово. Я не лгу. Ты может быть и прав… но поставь себя на моё место! У тебя очень взрывной характер, ты бы не простил меня, не захотел бы больше иметь дело с той, кто обманывала тебя. Да я даже не была уверена, что ты любил меня! Меня настоящую! Ведь ты знал только лишь то, что я показывала и изображала. Ты мог выкинуть меня, убить, отобрать ребёнка.

- Так звучит уже правдоподобнее, ты боялась за свою шкуру.

- Да! Боялась! За свою и нашей дочери шкуры! Я сделала всё, чтобы она спала сейчас на втором этаже целая и невредимая.

Жжение разрастается по всему телу.

- Допустим. Как такой мелкий человек, как Мамедов мог помочь тебе скрыться?

- А он помог лишь сбежать мне сюда, остальное дело рук моего отца. Я сказала ему, что собираюсь тебя отравить, что приготовила всё, нужно лишь сделать так, будто я погибла, чтобы Гроссерия не искали нашу семью. Сначала отец был против, хотел, чтобы наша дочь стала наследницей, но я переубедила его. Попыталась объяснить, что если останусь живой, то они будут искать убийцу и выйдут на меня, а если умру – будут считать, что кто-то так поквитался с их семьёй. Тогда отец помог найти тело и выдать девушку за меня, а Мамедов помог сбежать. Я же на прощание, подарила тебе свободную жизнь. Исчезла из неё и, как видишь, ты теперь счастлив, женат и не вспоминаешь обо мне.

Непроизвольно начинаю смеяться.

- А должен? – спрашиваю Изи с издёвкой. – Я не верю ни одному твоему слову, Изумруд. Ни одному. Ты правильно сказала, я ничего не знаю о тебе, даже внешность твоя слеплена из дерьма и палок. Так, почему я должен вспоминать о тебе? – Ищу сигареты в карманах, хочется успокоить разбушевавшиеся нервы. – Ты могла просто прийти ко мне и рассказать правду, конечно, моя реакция была бы не радостной, но я бы решил все твои проблемы.

Поднимаюсь на ноги, сигареты остались в машине.

- Мои люди останутся в доме. Тебе запрещено выходить из него. Даже если случится пожар, ты будешь сидеть в своей квартире и ждать моего распоряжения, сгорая заживо, ясно? Любое движение - и тебе прострелят тыковку. Твоя жизнь ничего не стоит. Девочка же, даже если она не моя дочь, ни в чём не виновата и её я трогать не буду. Завтра утром я отвезу в её клинику, и мы сделаем тест ДНК.

- Думаешь, она не твоя дочь? – Брови Изи ползут вверх, а рот кривится. Она оскорбляется. – Считаешь, что я могла изменить тебе у тебя же под носом?

- Ну, водить меня за нос у тебя отлично получалось, почему я должен быть уверен, что ты не трахалась со своим Мамедовым?

Снова кривится, строя из себя монашку.

- Хорошо. Тест ДНК, так тест ДНК, а что дальше?

- Я подумаю над этим.

- Я не отдам тебе дочь. – Она преградила мне воинственно путь, отталкивая назад. – Только через мой труп ты сможешь забрать её у меня, ты слышишь, Демид Максимилианович?

- Через труп, так через труп. Изумруд, ты действительно думаешь, что мне есть до тебя дело?

- Ты любил меня. – Перебивает. Тяжело дышит и наступает вперед. – И я тебя любила как никогда и никого. Отпусти нас, Демид, ради Аллаха, прошу тебя. Отпусти. Забудь о нашем существовании. У тебя ещё будут дети. Твоя новая жена родит много детей.

Разговор окончен. Её мнение меня не интересует, отодвигаю Изи в сторону, трогая за плечи против воли, обжигаю ладони, соприкасаясь с этой женщиной. Выхожу из квартиры и делаю знак своему человеку, чтобы заблокировал дверь. Она не выйдет отсюда до самого утра.

Изи врала мне, она подмешивала мастерски в правду ложь, желая задобрить и показаться жертвой.

На улице у самого подъезда стояла дедушкина машина, рядом с которой стоял он собственной персоной. Лука Гроссерия только выглядел расслабленным, курил лениво, прислонившись к капоту. Увидев меня, он достал одну сигарету из пачки, подкурил и протянул мне.

- Спасибо. Ника? – Сглатываю вязкую слюну. Я попросил подождать её дома, но она конечно же сделала всё по-своему.

- С Алисой. С ней всё хорошо. – Затягиваюсь с таким удовольствием, глаза закатываются от кайфа. – Там действительно Изумруд Омарова?

Его глаза покрываются льдом от злости. Он не привык прощать предательство. Киваю, пытаясь понять, что делать с ней дальше.

- Девочка?

- Завтра сделают тест ДНК. – Дед хмурится. – От этого и буду отталкиваться дальше.

- Кто ей помог?

- Мои люди выясняют. К утру станет понятно, кто её покрывает в Испании.

- Было бы лучше перевезти её отсюда, спрятать.

- Нет. До завтра никаких лишних движений. Все телефоны прослушиваются, за домом следят, внутри мы установили камеры в каждой комнате. Если она захочет с кем-то связаться, мы узнаем. – Отбрасываю окурок в сторону. – А потом буду решать.