Про чтение. Часть 1. Основы

Чайна Мьевиль — «Вокзал потерянных снов» (2000)

Чайна Мьевиль — один из самых ярких фантастов современности, провозгласивший отход от жанровых условностей и как водится создавший тем самым новое, очень модное в последнее время направление в жанре под названием стимпанк. «Вокзал потерянных снов» не первый и далеко не последний его роман, но это его визитка и вещь, серьезно повлиявшая на развитие жанра в целом.

Мир города-монстра Нью-Кробюзона, созданный английским писателем, не похож ни на один из уже известных выдуманных миров. Он напоминает жутковатый фантасмагорический кошмар, душный и шумный, накаченный порождениями воспаленного разума. От этого сна невозможно проснуться, этот сон — коллективное видение для всех обитателей мира. Вообще образ сна — центральный в романе, вокруг него вертится и сам сюжет, и размышления героев на различные темы.

Нью-Кробюзон напоминает одновременно Лондон Диккенса, Нью-Йорк в текстах всех авторов нуарных детективов и громадный замок из любой европейской сказки. Мьевил населил свой мир несколькими расами, наплевав на рационализм научной фантастики и пренебрегая красивостями фэнтези. В итоге у него кроме обычных людей в городе обитают насекомоголовые хепри — существа с человеческими телами и головой в форме жука; люди-кактусы, угрюмые, зеленые и колючие, переделанные люди-механизмы, напоминающие самые жуткие образы из картин художника Гигера, водяные, владеющие магией создания предметов из воды, люди-птицы гаруды, и масса других созданий, внешний облик которых настолько необычен, что забыть его невозможно.

Кроме стандартных рас автор создал несколько уникальных существ, придающих и без того пестрому полотну яркости и колорита. Например, среди прочих, в городе обитает ужасное паукообразное существо Ткач, плетущее паутину мировых нитей. Или, что звучит очень оригинально, в городе появляется аналог искусственного интеллекта, только на основе примитивных телеграфных связей и автоматики.

Сам город тоже заслуживает внимание и по праву может считаться главным героем романа. Нью-Кробюзон — это громадный мегаполис периода пара и механики, примерно соответствующего Викторианской Англии конца XIX века. Здесь также как и в Лондоне Диккенса, по улицам бегают повозки, но только людей-переделанных, чадят в небо фабрики, катят мутные воды две реки. Дома здесь стоят так плотно, что врастают друг в друга как кораллы; все покрыто грязью, копотью, все пронизано зловонием, но при этом везде кипит жизнь. Общество поделено на классы, рабочие бастуют, капиталисты и промышленники давят протесты при помощи полиции. Кланы враждуют между собой за зоны влияния. Зеленщики продают овощи, прачки стирают грязное белье. Все как в обычном городе. Мьевиль создал подробную карту города, где указал главные объекты, улицы, станции железной дороги и локации. Это громадный мир, который хочется исследовать вместе с главными героями — ученым Айзеком и его компаньонами, столкнувшимися с ужасной угрозой извне. Где бы ни были герои, что бы ни происходило в каждой сцене, над всем довлеет Нью-Кробюзон. Его мрачное, молчаливое присутствие ощущается на каждой странице.

Что касается сюжета, по структуре он напоминает детектив, который постепенно выходит на рельсы приключенческого боевика. Но сюжет в романе не играет главной роли, поскольку совершенно очевидно, что Мьевиль хотел показать свой оригинальный мир во всем блеске его деталей и поршней. Между тем в качестве антагонистов автором выбраны тоже запоминающиеся существа. С одной стороны, это аморфное, «Ктулхуподобное» чудовище — наркобарон, приторговывающий особым видом сильнодействующего наркотика — «сонной дурью», а с другой — существа, эту «дурь» производящие — чудовищные, отвратительные мотыльки, привезенные из далеких земель и сбежавшие, чтобы выпивать сны и разум обитателей города.

Таким образом, нанизанный на прочную нить сюжета, этот роман очень быстро затягивает в себя и держит в напряжении до самой развязки. Есть в «Вокзале потерянных снов» что-то, что выходит за рамки даже привычной фантастики и фантасмагории. Это очень неуловимое свойство и оно характерно только для небольшого числа произведений и отдельных авторов. Такова, например, проза Кафки в его лучших вещах, таких как «Превращение», где герой становится жуком, неважно почему, а важно, как и какие последствия все это повлечет самой абсурдностью происходящего. Вот точно так же все подается в «Вокзале». Совершенно неважно, почему этот мир устроен именно таким образом. Гораздо важнее то, какое гипнотическое впечатление он производит, ведь сны тоже нужны дл чего-то, и даже кошмары бывают полезны. Правда, иногда и в крайне малых дозах.

В итоге настолько специфичный и насыщенный текст может оказаться не по зубам читателю, привыкшему к стандартным границам и схемам, но у искушенного любителя фантастики без жанровых ограничений однозначно вызовет бурю восторга.

Роман — самое яркое событие в жанре за последние пару десятилетий, ломающий границы и условности. Настоящая литература, истинный полет фантазии.